Текст книги "Ловушка для героев"

Андрей Ильин
Ловушка для героев

ЧАСТЬ I

Глава 1

– Старший лейтенант Кузнецов!

– Я!

– Приготовиться к выполнению упражнения!

– Есть!

Так, снять с плеча «АКМ», вынуть магазин, выщелкнуть верхний патрон. Еще раз убедиться, что патрон не боевой – имитационный. Поставить патрон и обойму на место. Опустить предохранитель. Передвинуть «АКМ» на грудь.

Вытащить из заплечной кобуры «ПМ». Проверить. Дослать патрон в ствол. Поставить на предохранитель. Вернуть пистолет обратно. Застегнуть ремешком.

Три гранаты «Ф-1» переложить из подсумков в карманы.

Два штык-ножа в ножнах передвинуть со спины на бок, чтобы удобнее было до них дотянуться.

Оружие в порядке…

Теперь проверить, затянуть шнурки на ботинках, чтобы в самый напряженный момент не зацепились за случайную корягу. Застегнуть все пуговицы и крючки. Прицепить к ремню саперную лопатку. Поглубже на голову надвинуть берет.

Попрыгать. Проверить – ничего не болтается, не бьет по телу? Все нормально?

Нормально!

– Старший лейтенант Кузнецов готов к проведению упражнения!

– Старший лейтенант Кузнецов, выйти на исходные!

– Есть!

– Приступить к выполнению упражнения.

Стрелка секундомера под нос – нажатие пуска. Время пошло!

С места – бегом. Полкилометра до полосы препятствий, не забывая огибать вбитые в землю колышки. Главное – не спешить. Не сбивать раньше времени дыхалку. Основные нагрузки впереди. Если выложиться на подходах, там, на полосе препятствий, из-за усталости полезут ошибки, за которые безжалостные посредники будут снимать баллы. Целыми десятками. Лучше проиграть несколько секунд здесь, чем срезаться на полосе.

Сто метров.

Пятьдесят.

Двадцать.

Десять.

Пять.

Замедлить бег, чтобы не впаяться корпусом в первую преграду – в гимнастическое бревно. Успокоить дыхание. Примериться.

Прыжок.

Удачно! Встать на ноги и, балансируя вытянутым в руках автоматом, бегом по узкому, как лезвие штык-ножа, бревну. Как же с него девчонки-гимнастки не падают, когда свои кульбиты выделывают? Или у них подошвы тапочек смолой смазаны для лучшего сцепления? Или их спасает то, что они выступают налегке – без полной боевой выкладки, без саперных лопаток и гранат в карманах. И без самих карманов. Может, нам имеет смысл так же по полосе препятствий бегать?

Кончилось бревно. Теперь прыжок. Увы, не на гимнастические маты. Увы, в грязную, как сама грязь, лужу. Поднять автомат над головой, оттолкнуться ногами и, сгруппировавшись, призем… точнее, приводниться по самые уши в жидкое месиво, именуемое в простонародье «бассейн».

Окунулись.

И даже рта и носа ладонью не зажимая по причине того, что руки заняты автоматом, который важнее, чем «нюхательные органы» бойца.

Вынырнули. Фыркнули. Мотнули головой, как вылезшая на берег собака.

Спасибо отцам-командирам, что хоть не набросали в траншею коровьего дерьма из подшефного телятника.

Теперь в мокрой одежде, в хлюпающих ботинках, в налипших на лицо комках грязи – дальше. Помня только об одном – о бегущей по кругу секундной стрелке. Помня о зачетном результате.

Блиндаж. Три выстрела из автомата в темноту, и прыжок «рыбкой» внутрь. Хоть даже на выставленный навстречу штык противника. Стрельба короткими в кромешной темноте. Больше для подсветки и психологической поддержки, чем в цель. Удар прикладом в соломенный муляж притаившегося врага. И еще один – ногой назад, в голову другого чучела.

Два трупа в активе. Пора выбираться на чистый воздух.

Бегом! В темном сумраке чужих траншей.

Поворот. Еще поворот. Чья-то тень впереди. Они что, еще кого-то поставили?

Выстрел!

Думать потом. Вначале жать на курок. Кто это был? Еще одно чучело? Еще один враг?

А кто бы ни был. Пусть не попадается на пути. Пусть заранее уступает дорогу. Как учили в школе, на уроках по этикету.

Три – ноль. Наши ведут в счете!

Конец тоннеля. Солнце в глаза. И чья-то фигура в стороне.

Короткая очередь! Перекатывание в сторону. Еще одна очередь из положения лежа.

Прыжком на ноги.

Темп.

Темп…

Руины трехэтажного дома.

Первый этаж.

Второй.

Третий.

И никаких лестниц с обратной стороны. Спускайся как знаешь. Можешь постепенно, затрачивая собственные, так трудно заработанные секунды. Можешь разом. Рискуя свернуть шею.

Оттолкнуться, сгруппироваться, приземлиться. И снова не на набитые ватой маты. На голую, утоптанную десятками каблуков землю.

Упасть. Откатиться. Встать. Убедиться, что все цело. В смысле матчасть. Собственные ребра и кости – вторичны. За их целостность штрафные баллы не начисляют.

Снова бегом, на ходу смахивая застилающий глаза пот.

Грохот взрыва справа.

Грохот взрыва слева.

Едкий дым в ноздри. Опять «бассейн». На этот раз огненный. В котором не вода, а разлитый по поверхности бензин.

Нырок бомбочкой, чтобы разогнать бушующий огонь. Автомат над головой. И крутить, крутить, болтать им и руками изо всех сил, чтобы не дать сомкнуться горящей пленке. Как лопаточками в миксере, взбивающем коктейль.

И шевелить по дну ногами.

Быстрее.

Быстрее.

Еще быстрее…

На сколько хватит сил и дыхалки.

Дальний срез бассейна. Еще раз разогнать пленку. Вынырнуть головой. Вдохнуть воздух в опустошенные легкие. Черт с ним, пусть даже пахнущий гарью. Но воздух!

Бросок наверх, от языков лижущего задницу огня.

Снова вперед.

Короткая очередь направо.

Короткая – налево.

Прямо.

Гранату в черную щель блиндажа. Еще одну.

Кувырок через голову.

Два ножа в стоящую в десяти метрах деревянную мишень, имеющую очертания человека. В область сердца. И в горло. Так, чтобы ручка закачалась. И саперную лопатку туда же. С подкрутом. Чтобы надежней с мишенью сцепилась. Отскочившее оружие в зачет не идет.

Есть! Еще минус три врага.

Теперь бегом, бегом, до саперной полосы.

А вот здесь уже не спешить. Здесь спешить – себе дороже! Пропустишь опасность – и сможешь рассмотреть собственную спину собственными глазами, когда они вместе с оторванной головой к небу взлетят. Это если в реальной боевой обстановке. А если в учебной – придется начинать все сызнова. От первого, уже пройденного, метра. И бревна, и «бассейны», и блиндажи. Все с самого начала!

Так. Упасть на брюхо. Вытащить саперный щуп и под углом в сорок пять градусов воткнуть его в землю. И еще через тридцать сантиметров. И вправо. И влево.

Есть! Уперся!

Разгрести верхний слой грунта. Вот она, притаившаяся противопехотка. Та, которая отрывает зазевавшимся бойцам ноги. А тому, кто слишком широко шагает по минным полям, и все прочее, что вблизи них расположено.

Вот она, родимая!

Выкрутить взрыватель. И снова на брюхе, проверяя каждый расположенный впереди сантиметр почвы, – вперед. Может быть, не очень быстро и не очень красиво, но зато очень надежно.

Есть! Еще один подарочек любителям быстрого передвижения по незнакомой местности.

Конец саперной полосы. Теперь можно вставать в полный рост. И бежать. Три километра по очень пересеченной местности. Не забывая оглядываться по сторонам, чтобы не пропустить возможную, а учитывая дурные наклонности командиров, просто-таки непременную засаду.

Воронка.

Поваленное дерево.

Забор.

Кусты.

Вот она! Засада! В виде двух хорошо замаскированных среди листвы мишеней.

Длинную очередь в направлении угрозы. И гранату, чтобы уж наверняка.

Еще одна мишень, обложенная мешками с песком. Эту требуется достать из пистолета. Боевыми патронами.

«ПМ» навскидку. Выстрел. Выстрел. Выстрел…

До полного опустошения обоймы. Клацанье пустого затвора.

Как минимум две десятки. И две девятки. А вот в остальном не уверен. Ладно, потом посмотрим.

Пистолет на место – и снова бег. До стрельбища. Не забыть последний километр придержать темп. Чтобы трясучку в руках унять. А то не то что в мишень – даже в небо можно не попасть.

Стрельбище!

И две фигуры навстречу! С довольными, словно ящик дармовой водки увидали, рожами. Вот, собаки, что удумали! Спарринг перед огневым рубежом! Какого тогда рожна было последний километр себя сдерживать?!

Ну давайте, давайте, подходите. Злодеи! Видал, как ножками завертели, что твой пропеллер. Каратистов изображают. Ну давайте, наседайте, посмотрим, на что вы способны…

Выпад справа.

Уход.

Опять справа.

Отбить выставленной рукой.

Слева.

Левой ногой. И достать противника прямым ударом в подбородок. Без изысков, без самбо и карате, зато точно и надежно. Как не раз приходилось в уличной драке «наши» – против «поселковых». Здесь важен результат, а не качество используемых приемов. А результат – это поверженный противник.

Что, не нравится по-простому? Тогда вдогонку еще один, с подходцем. И еще – уже по всем правилам рукопашного боя. Чтобы инструктор после не прикалывался. Сбоку по носу, так что сопли и кровь во все стороны.

– Ты что, рехнулся, что ли?

– Ну не рассчитал, мужики. Извините.

– Извините… Ты же у нас не один! Вы тут каждые пять минут пачками пробегаете. Думать же надо! Придурок.

Может, и придурок. Только зачем вы поперек дороги встаете?

– Старший лейтенант Кузнецов для получения зачета по стрельбе из автомата прибыл!

– Получите боекомплект.

Две полностью снаряженные боевыми патронами обоймы. И две боевые гранаты.

– Разрешите?..

– Иди, иди, старлей. Действуй.

Пятьдесят шагов до огневого рубежа. Залечь. Смахнуть пот, стекающий на глаза. Несколько раз глубоко вздохнуть, успокаивая дыхание.

А ручки-то трясутся. Недаром те дуболомы поработали. Хоть и получили по сопатке.

Далекая, чуть видимая в прорези прицела мишень. А дальше они ее оттащить не могли? Куда-нибудь к экватору?

Совместить целик с мушкой. Подвести под срез мишени. Учесть направление и силу ветра. Подумать о чем-нибудь постороннем. Например, о послезавтрашних танцах в гарнизонном клубе. И плавно нажать на курок.

Очередь!

Что? Неужели попал? А ведь попал. Не иначе как сдуру.

Поясная мишень плавно прилегла на землю.

И снова поднялась.

Еще очередь.

Опять в точку!

Нет, сегодня определенно везет. Просто очень везет. Просто как утопленнику!

Теперь бегом на следующий рубеж. Где бросать боевые гранаты. Главное – чтобы подальше от себя.

– Старший лейтенант Кузнецов…

– Приступайте к упражнению…

«РГД». Выдернуть чеку, размахнуться и швырнуть в макет чужого окопа. И «Ф-1» – туда же.

Все! Главное дело сделано. Осталась финишная прямая. Пять километров кросса. В химзащите. Чтоб той резинке пусто было!

Штаны. Куртка. Противогаз. И затянуть все ремешки. Чтобы ни единой щелки для доступа свежего воздуха.

Не жарко?

– М-ммм-м-мм! О-о-ооо, х-оо-ро-шо-оо!

Ну не сволочь ли противник, что бактериологическую бомбу бросил? Он что, не мог обойтись простой? Чтобы без этого, в полный рост «презерватива», который средство индивидуальной защиты.

Топ-топ.

Шлеп-шлеп.

Хлюп-хлюп…

Потек пот в ботинки. Как из садового шланга. К концу дистанции в ведра сливать можно будет.

О-ох! Грехи мои тяжкие!

Километр.

Два.

Три.

Пять.

Финиш! И не самые радостные лица судей у линии.

– Старший лейтенант Кузнецов!

– Я!

– А где ваша фляжка?

– Какая фляжка?

– Ваша фляжка. Из вещевого довольствия.

– Не знаю. Может, по дороге обронил.

– А вы знаете, что, находясь на территории, занятой противником, и теряя личные вещи, вы демаскируете всю разведгруппу?

– Так точно!

– Что «так точно»?

– Так точно, знаю!

– А раз знаете, идите и ищите оброненную вами вещь. А время поиска мы зачтем в ваш результат.

Ни хрена себе! Это же значит, что вся эта беготня, и стрельба, и все прочие прыжки и ужимки впустую! Кого может удовлетворить результат, превышающий нормативы на десятки минут? Что они, с ума посъехали? Из-за фляжки…

– А может быть, мне ее потом найти? Или компенсировать деньгами?

– Не тяните резину.

– Ну может быть…

– Старший лейтенант Кузнецов!

– Я!

– Выполняйте приказание!

– Есть!

Чтоб вам ни дна ни покрышки!

Глава 2

Армейская жизнь тем и интересна, что чревата поворотами. Самыми неожиданными. Где-то там, в заоблачной выси министерской канцелярии, какой-нибудь занюханный писарь впишет твою фамилию в какой-нибудь список, которых перед ним сто на дню проходит, и отправит тебя, подающего надежды старлея, из теплого Севастопольского гарнизона на продуваемые всеми ветрами заполярные острова Северного Ледовитого океана. С повышением должностного оклада на пятнадцать процентов от прежнего. Или, того хуже, из Западной группы войск, из ГДР – в пустыню Каракумы.

И очень редко, когда наоборот.

– Старший лейтенант Кузнецов по вашему приказанию прибыл!

– Здорово, Кузнецов. Чего орешь, как на плацу в непогоду?

В кабинете сидели начштаба и замполит.

– Тут, лейтенант, такое дело получается. Затребовало с нас начальство пять добровольцев для службы в войсках специального назначения. Ну мы покумекали с командирами подразделений, поглядели ваши личные дела, показатели, так сказать, боевой и политической подготовки и выбрали. Вас. И еще четырех ваших сослуживцев. Так что служба ваша продолжится теперь в другом месте.

– Но почему именно меня?

– Ну как вам сказать? Мы отбирали лучших из лучших. Вы, конечно, из тех лучших не самый лучший. Но тем не менее…

– Ладно, майор, кончай ему дырки в мозгах вертеть. Короче, так, старлей. Человек ты у нас новый, еще не притершийся. Не все и не в полной мере понимающий. И пока понимать начнешь… Тут ведь как – кто не успел, тот опоздал. И не вписался. Согласен? Те, кто раньше тебя к нам пришел, давно на должностях сидят, а ты, как не пришей кобыле хвост. И к тому же холостой.

– Вот именно. Холостой. Что ж нам, командиров с семьями с места срывать? Когда они здесь только-только обжились? А у тебя, насколько я знаю, ни жен, ни детей, ни любовниц. Тебе – только подпоясаться.

– В общем, собирайся, лейтенант…

– Когда?

– Как только дела сдашь.

– Товарищ майор, разрешите вопрос?

– Валяй. Вопросы задавать, это не деньги взаймы просить. С меня не убудет.

– Что это за часть, куда я перевожусь?

– Спроси что полегче. Откуда я могу знать. Мне министр обороны пока еще не докладывает.

– Но это наш профиль? Начштаба глянул на замполита.

– Может, наш, а может, и нет… Слышь, комиссар, ты как мыслишь?

– Нашего профиля в Союзе – по пальцам перечесть. Одной руки. Мы, прибалтийские морпехи, да еще, пожалуй, псковичи. Там, насколько я знаю, своих девать некуда. Полный комплект. Значит, что-то новое.

– Слышал?

– Так точно!

– Ну тогда ступай, лейтенант. В коридоре перед дверью начштаба сидели, выжидая своей очереди, еще четверо лейтенантов.

– Ну что? – спросили они.

– Ничего. Ничего определенного, – ответил Кузнецов. – Возможно, что-то новое.

– Ну, блин, чувствовал же, что не надо было на полосе препятствий выкладываться! Что боком такая резвость выйдет. И точно, – ругнулся один из лейтенантов.

– А при чем здесь полоса препятствий?

– А при том, что выбирали зачетников. А тех, кто похуже, – не трогали. Распоряжение такое было! Теперь загонят до конца службы куда-нибудь на Камчатку…

Но загнали не на Камчатку. Много ближе – в Московский военный округ.

– Значит, так, хлопцы, я – генерал Блинов. Михаил Михайлович. Можете меня любить и жаловать. Можете не жаловать, но служить все равно придется. – Как положено, представился личному составу командир соединения. – Это ваши старшие офицеры… Это наш городок…

Генерал был в летах. С сединой и плашкой боевых орденов от плеч до пупа. Генерал был боевой, хотя было совершенно непонятно, зачем он в подразделении численностью в четыре неполных роты? Правда, одних только офицеров. Не ниже лейтенанта в звании.

– Вопросы есть?

– Товарищ Генерал, разрешите обратиться? Старший лейтенант Кудряшов.

– Давай, Кудряшов. Обращайся.

– В чем будет состоять суть нашей службы?

– В том, чтобы не «ссуть, когда танки пруть!» – хохотнул Генерал. – Понятно?

– Никак нет!

– Ладно, ребятки. Вы пока располагайтесь, обживайтесь, газеты на политзанятиях читайте, а потом помаленьку сами скумекаете, что почем. Понятно?

– Так точно, товарищ Генерал!

– Ну вот и славно…

Личный состав разбили на взводы и отправили в казармы.

– Неужели даже за ворота в выходные выпускать не будут? – удивлялись лейтенанты. – Мы что, срочники, что ли? Или курсанты? Что нас пасти надо…

– Разговорчики в строю! – гаркал взводный. – Песню… запе…вай!

– «По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед…» – раскатывался взвод, шагая в гимнастический зал и проклиная свою непонятную службу.

– В общем, так, сейчас мы будем отжиматься. Руками от пола, – говорил взводный. – И отрабатывать подъем переворотом. Вопросы есть?

– Так точно. Разрешите обратиться?

– Вообще-то команды вышестоящих командиров следует понимать сразу. И как надо. Но учитывая наше недолгое знакомство… Разрешаю. Обращайтесь.

– Сколько раз следует отжаться? От пола.

– Восемьдесят.

– Скока-скока?! – ахал тщедушный на вид старлей из Закавказского военного округа.

– Восемьдесят!

– Я до стольки даже считать не умею…

– Восемьдесят – для начала. Через месяц зачетная норма будет удвоена. А для наиболее любопытных – утроена! Еще вопросы есть?

Больше вопросов не было.

– Тогда упор лежа – принять!

– Делай… раз!

– Делай… два!

– Делай… три!..

И так до обеда, то приближая, то удаляя нахмуренный взгляд от набело вымытого пола. И после обеда – до отбоя. Чтобы научиться каждую половицу на полу от соседней отличать. По памяти.

– Закончить упражнение. Две минуты перекур! Какой перекур, когда такими трясущимися, словно в них отбойный молоток зажат, руками даже сигарету ко рту не поднести!

– Это куда нас, интересно, готовят? В олимпийские гимнасты, что ли?

– В цирк! В номер: два-лейтенант-два. По отжиманию платформы с груженым автомобилем «ЗИЛ» от пола.

– Не, бойцы, я так долго не выдержу. Я лучше обратно к себе в часть…

– Взво-о-од! Кончай перекур! Упор лежа принять!

– Делай… раз!

– Делай… два!..

Ну точно – легче сдохнуть… Через месяц состав подразделения сократился на четверть.

– Ну что, бойцы, – живы? – спросил Генерал на очередном построении.

– Чуть… – невнятно ответили из строя.

– Тогда хочу вас обрадовать. Физических упражнений в гимнастическом зале больше не будет.

– Слава богу!..

– Хватит вам под крышей баклуши бить. С завтрашнего утра начнем развивать ноги. По всей их протяженности. Будем бегать. Кроссы.

– Сколько километров, товарищ Генерал?

– Семьсот…

– Скока-скока?! – охал тщедушный старлей из Закавказского округа.

– Семьсот. В один конец! – повторял Генерал.

– Это точно, что в один. И конец… – грустно шутил кто-то.

– А зачем такие расстояния, товарищ Генерал? Ведь современные войска отличаются повышенной моторизованностью. Зачем набивать мозоли на ногах, если есть бронетранспортеры и боевые машины пехоты?

– Затем, что бронетранспортер пройдет не везде, где пройдет нога пехотинца. Ясно?

– Так точно!

– Тогда завтра с утра и начнем. И чтобы все восемьсот километров отсюда до Псковской области пробежали единым духом и с хорошим, так сказать, настроением. Вот тогда я скажу, что вы орлы.

– Почему восемьсот? Товарищ Генерал, вы же только что говорили – семьсот…

– А это чтобы вам разные глупости в голову не лезли. Насчет моторесурсов армии. Еще вопросы? Вопросов опять не было.

– Тогда по коням.

Итого еще минус четверть личного состава, отпадавшего по мере продвижения к Псковской области.

Бежали днем. Но и ночью. Но и в дождь. И в жару. Со сном. Но не более четырех часов. И с послеобеденным отдыхом. Но не более минуты. С учетом мытья посуды. В общем, бежали. Так, как бегали войска до Большой Войны с немцами, когда не было в наличии достаточного числа самоходной техники, а кавалерия уже утратила свои стратегические позиции.

Бежали в режиме: бег – отдых – бег По полчаса. Отдых означал не лежание на траве – пешее передвижение со скоростью пять километров в час. Потом снова бег. И так изо дня в день.

На третьи сутки, кто не «сдох», втянулись. Бежали в механическом ритме, шаг в шаг, успевая на ходу даже обмениваться репликами.

– Сколько сегодня осталось?

– Километров сорок. По спидометру.

– Я думал – больше…

– Ты девчат видел?

– Каких?

– Ну тех, что на гречишном поле? Что нам кричали.

– Ну?

– Там одна такая была фигуристая…

– Понравилась?

– Вообще, да!

– Тогда познакомишься.

– Когда?

– Когда обратно побежим…

Все! Восемьсот километров! Как одна копеечка! И даже каблуки на сапогах целы: А казалось, невозможно.

– Живы? – спросил Генерал, обозревая свое загоревшее и подобравшее животы воинство.

– Так точно!

– Вижу – живы. Правда, не все. Ну ничего, ребятки, я в ваши годы втрое бегал. С минометной плитой на плечах.

– Ну так мы тоже…

– Что тоже?

– Мы тоже можем. Втрое. Если командование прикажет…

– Ну я же говорил – орлы!

– Служим Советскому Союзу!

– Это еще не служба. Это присказка. Ваша служба впереди.

– Похоже, нас еще и летать заставят. Вместо самолетов. С полной бомбовой нагрузкой, – шепнул кто-то в строю, – по причине нехватки в войсках тяжелых бомбардировщиков.

– Молчи! Накаркаешь еще! Тьфу, тьфу, тьфу, – через левое, чтобы Генералу на ботинки не попасть, плечо.

Вовремя сплюнули. Пронесло. Не заставили. Заставили другое. Совсем другое.