Текст книги "Странники Вечности и Земляне. Повесть об одной жизни на планете №142571"

– Пойдёмте, Иванов… Вам здесь уже нечего терять и приобретать. Ваша миссия завершена. Можно и домой…

Пятеро демотиваторов оставались безучастными, равнодушными свидетелями процедуры. Откуда было взяться в них человеческим чувствам. Просто обычный финал очередной командировки. Служение.

– Изобразим это, как самоубийство. Тело будет оставлено здесь профессионально и правдоподобно. Немного свежей крови не помешает, плюс ваши отпечатки на оружии. Боли не ощутите. И вам уже пора на Совет… Прощайте..

Разговорчивый Дух, выполнял служение отработанно. Чай был допит. Говорить далее стало не о чем.

– Хочу покурить перед Советом. Там уж точно подымить не придётся, – вяло пошутил Иванов.

– Это можно. Курите, и в Путь, – одобрил старший… – Только без этих лишних романтических пауз. – Он достал из сумки чёрный ствол, снял с предохранителя и передёрнул затвор.

Дух Странника приготовился к освобождению. Ни радости, ни печали не было. Просто работа. Просто у каждого своё служение. Тело – материал временный, заменяемый и теперь совсем не нужный.

Глушителя у пистолета не было. Да и зачем глушитель, когда на улице ещё вовсю гремят праздничные фейерверки, рвутся петарды. Субботняя ночь и гуляния. А кто устал, тот уже крепко спит. А если кто и не спит, то за праздничными столами не поймут, что выстрел был иного рода.

До 3 часов осталось четыре минуты.

Иванов раздавил окурок прямо о крышку стола.

– Пора, поехали… – Иванов не шутил, хотя его фраза и прозвучала иронично, как у космонавта Гагарина.

– Жаль вот только, что с Мартышкой и Женским Котом не попрощался, – подумалось вдруг с грустью. – Ну, да ладно, в Путь…

Это было последним, о чём подумалось на Земле. Выстрел резко оборвал работу мозга…

Молниеносно обстановка сменилась. Приятная и знакомая лёгкость. О теле можно с радостью забыть.

Семь Советников парят полукругом. Перед ними расположился прозрачный постамент с дымящейся чашей.

Это и есть служебный Дух, срочно отозванный из командировки по распоряжению Высшего Совета. Дух теперь не имел ни имени, ни названия, ни плотной формы, ни даже ясных очертаний. Ничего, это просто пар, просто работа. Только временный номер азимута вибраций №2834 383 864.

– Ваши предположения, в какую новую форму вас уплотнят и в какую местность теперь командируют для несения дальнейшей службы? – Советник смотрел прямо, спокойно, уверенно. Этим вопросом он явно хотел удостовериться, что длительное пребывание в командировке среди примитивных человеческих биосистем никак не повредило разумности и осознанности служебного Духа.

– Разве это имеет какое-то значение для Совета? Для меня нет. – Дух действительно не имел никаких предположений. Казалось, ему действительно было абсолютно всё равно.

– Тогда попрошу вас в следующий раз исполнять распоряжения и инструкции по Внедрению строго согласно Уставу Конвенции. Зачем было так расслабляться на подопытной планете? Эти ваши странные отношения с местными особями женского пола, хотя тело было выдано вам лишь для служебных целей. Берегите инвентарь.

– Учту и постараюсь оправдать доверие.

– Хорошо. Совет сегодня уже утвердил назначение вашей новой командировки. Также утверждена и новая форма вашего бытия. Время и точное место высадки получите завтра, после рассвета. В письменном виде. Там же прочитаете новые задания, инструкции по безопасности и маршруты передвижения по планете номер 142571 под рабочим именем Земля.

– Опять Земля?!!! – Дух застыл на пару секунд, и затем вновь начал плавно парить над чашей.

– Верно. Опять Земля. Правда, совсем другое время, другое задание и другое плотное тело. Хорошего вам отдыха перед новым Служением. Удачи вам и до встречи…

Совет медленно растворился в пустоте. Решения не обсуждаются и не изменяются.

***

До отправки на службу оставалось чуть меньше суток. Странник и Вождь, давно уже не видевшие друг друга из-за командировок в разные места, наконец-то смогли встретиться и побыть у Рута дома. В покое и уюте.

Может быть для приличия или ради удобства напялили на себя старые костюмы из домашнего гардероба Странника, хоть и слегка поношенные, но зато по виду вполне похожие на плотные материальные тела. И теперь тепло и задушевно беседовали.

Спешить было некуда, да и незачем, старые друзья развалились в креслах у камина и тихо разговаривали. Как бы ни о чём.

– Я тут табачок контрабандный с Земли по случаю раздобыл. Будешь, Вождь? Когда ещё свидеться то удастся?

– Ладно. Давай свою отраву, штрафник. А ты не изменился, Рут. – Приятельски улыбнулся Индеец.

– Можешь хоть всю жизнь менять свои убеждения, одежды, места, тела, занятия, вещи, мысли, знания – от этого жизнь другой не станет. – Также дружески ответил Странник с доброй усмешкой.

– Можешь слушать десятки мудрых учителей и разных мастеров, которые в действительности сами только ещё вылупляются из ума и ни в чём глубоко не разобрались. Можешь ходить на собрания разных странных людей или попробовать найти истину во всех церквях. Или в книгах…

Как ты живешь сейчас, таким будешь и завтра. Чтобы это понять, бесполезно слушать кого-либо, кроме самого себя. Вся наша жизнь, с момента рождения до смерти – это увлекательное бегство от самого себя, от своей скуки, бесполезности и от своих страхов. Все твои планы, вещи, забавы, праздники, труды и развлечения, деньги, дети, мечты, надежды, память, игры в любовь – лишь сон твоего ума.

Ты обречён. Если ты сделаешь монтаж, как в кино, и вырежешь всю эту каждодневную суету и привычную рутину, которой так по-детски увлечён сейчас, то останется только чистая смерть, о которой ты стремишься забыть и пытаешься убежать. Прими эту абсолютную правду. Другой просто нет… Возможно тогда, ты сможешь когда-нибудь проснуться, Индеец…

– Вот ты только представь. Всю жизнь я бежал от смерти. Устал бегать. Присел отдохнуть и отдышаться. Открыл глаза. И жду встречи с ней. А смерть вдруг взяла и не явилась. Ты думал всегда, с детства, что в твоём шкафу спрятан скелет. Глядь, а его там нет. Красота!!!

Вместо этого Новая Жизнь с открытыми глазами. Без беготни, суеты и иллюзий. Жизнь в реальной Красоте и без страха. Как думаешь, Вождь? Ради этого стоит проснуться?… – Глаза Странника теперь осветились каким-то удивительным, незнакомым блеском.

– Странник, ты понял это, когда был в Бездне?…

– Не знаю. Может быть и там. Самое приятное – это когда хорошего совсем не ждёшь, а оно берёт и случается.

– Теперь вижу, я ошибся, Рут. Ты сильно изменился. Круто изменился, дружище. И мне это в тебе очень нравится.

***

Утром следующего дня в семье деревенского католического пастора родилась девочка. Странным было то, что по всем показаниям местных врачей должен бы родиться мальчик. Но, все были так были рады долгожданному ребёнку, что особого значения этой внезапной трансформации не придали.

Место было хорошее, светлое и спокойное. Швейцария. 1798 год от времени рождения Посланника. Гористая местность, чистейший воздух, великолепная природа и добрые родители.

Дух Странника опять почувствовал себя заново родившимся в живом теле. Неплохо, нигде не жмёт, хоть и не очень-то уютно с непривычки. Настроение ровное, рабочее. Начиналась новая земная Жизнь. Новая игра…

РАССКАЗЫ

ВСТРЕЧА ЗА КАМНЯМИ

Рассказ

– Да ты хотя бы один мой рассказ то читал? – спросил Илья то ли с усмешкой, то ли с вызовом.

– Нет. – Искренне признался Андрей, наливая себе четвёртую или пятую рюмку коньяка. – О чём пишешь то?

– Да обо всём. Что запомнилось. Что мне интересно, о том и пишу. Чем спрашивать, сам бы взял, да почитал.

– Отвык уже я книжки читать, Илюха. Работа, семья, дети… Устаю, да и лень. – Романов залпом опрокинул в себя рюмку, закусил зелёным горошком и килькой в томате из консервной банки. – Вот хочешь – расскажу свою давнюю историю из жизни? Может пригодится тебе для нового рассказа…

Друзья сидели за столом на знакомой кухне той старой квартиры, где жила его пожилая мать. Здесь прошло всё детство и юность Андрея. Сюда он приглашал Илью, когда у него случалось что-нибудь неприятное. Опять поссорился с молодой женой. Вероника позвонила родителям, собрала сына и отец девушки отвёз их в родительское гнездо.

Пожилая мать Романова, зная, что сын позвал старого друга и будет выпивать, ушла якобы проведать соседку. Андрею было одиноко и пасмурно на душе.

Вот в такие моменты Романов и звонил Илье, с просьбой приехать. Не тогда, когда у него было всё ровно, хорошо и спокойно, а именно, когда случались семейные неурядицы, и ему хотелось с кем-нибудь выпить, выговориться от души, успокоиться. Лишь бы не оставаться одному.

***

Когда-то в юности они были самыми близкими друзьями. Жили в одном районе, ходили в одну школу, в параллельные классы. Затем взрослая жизнь разбросала, закрутила в суете бытовухи и зарабатывания денег, общие интересы юности без следа растворились в житейских проблемах. Сейчас обоим далеко за пятьдесят. Короче говоря, старинная мужская дружба переросла лишь в нечастые поздравления с праздниками по телефону, и ещё более редкие посиделки за этим кухонным столом.

Понимая, что Андрею сейчас необходимы свободные уши, Илья согласился и приехал. Слушать он умел, тем более, что деваться некуда, не хотелось отказывать другу юности. Кухня. Илья курит и пьёт чай, Романов глушит свой, дарёный пациентами, коньяк. Вечернее время самое подходящее для неторопливой беседы старых друзей.

***

– Это случилось, наверное, лет десять назад или даже раньше. – Начинает Андрей и закуривает. Курить он давно бросил, но всё-таки изредка разрешает себе побаловаться в крайних случаях.

– Привёз семью на пикничок к Обскому морю. Конец лета, погодка солнечная, тихая. На полупустом пляже народ. Сильной жары нет, но кое-кто ещё купается. Со мной жена, младшая дочь, ей тогда лет шесть было. Старшая дочка не поехала, у ней свои, молодёжные дела. Развёл костерок, поджарил шашлычков. Наелся от пуза. Разморило на свежем воздухе, захотел искупаться. Дочка в песке ковыряется, а жена, как поела, так уселась на покрывало в тени, так и сидит, кроссворды гадает. Ты же знаешь там каменный мыс на пляже? Выдаётся метров на тридцать в воду. Здоровенные валуны. Этот мыс посерёдке, как бы разделяет пляж на две части. Вот и поплыл я вдоль этого мыска. Водичка уже осенняя, прохладная, освежает, бодрит, плыву себе не спеша, наслаждаюсь. Доплыл до конца мыса, так хорошо стало, даже назад возвращаться неохота и решил заплыть за противоположную сторону камней.

– И тут смотрю – девушка рядом купается. Возраст не разобрать, над водой только голова. Волосы мокрые, пол лица закрывают. Ну плывёт себе, да и плывёт. Только взгляд на неё кинул, вроде показалось в лице что-то знакомое. Подумал, ошибся. Вдруг слышу:

– Ну здравствуй, Андрюша!

– Голос я узнал сразу. Это была моя институтская любовь, Лена. Мы не виделись уже лет пятнадцать или даже больше. Учились на одном факультете, в параллельных группах. Сблизились летом в студенческом отряде. Короче говоря, было что вспомнить. Подплыли друг к другу вплотную. Она первая обняла меня. Прямо в воде. Мокрая, голая, смеётся… Повисла на моей шее. Жутко захотели друг друга прямо здесь, прямо сейчас. Под ногами дна нет. Доплыли до камней, встали на дно, из воды выходить не стали. Жена на другой стороне берега, за мысом. Нас оттуда не видно. Лену трясёт, жмётся ко мне, как сумасшедшая. Шепчет:

– Вижу, не разлюбил, вижу – хочешь…

Ну и понеслось. Прямо в воде по горло. Она за мою шею держится, голову назад запрокинула, глаза прикрыла, стонет и дёргаемся, как полоумные. Хорошо, что других купающихся поблизости не было. Только на пляже люди сидят или в воде у самого берега купаются. Им до нас метров двадцать.

У нас с Ленкой любовь в разгаре, а у меня идиотская мысль в голове: – Только бы трусы не потерять, хоть бы, блин, не уплыли… Сейчас вот, Илюха, тебе смешно. А мне тогда совсем не до смеха было. Закончили мы с ней это дело. Вылезли на мыс, счастливые, расслабленные. Поворковали ещё минут десять на камнях, повспоминали наши студенческие годы. И говорю ей:

– Лен, а ведь на берегу у меня жена с дочкой. А ты тут с кем?

– С мужем, Андрюша. Он с сыном недалеко от твоей жены сидит. Купаться не захотел, ленивый. А я, как тебя на берегу заметила, так сразу и побежала в воду.

– Да уж. Такая вот история, Илюха. – Романов снова налил себе рюмку и залпом осушил её. Илья молчал и курил, уставившись в крышку стола. Ему был интересен финал истории. Андрей медленно выдохнул дым и продолжил: – Перед тем, как вернуться на берег, я спросил Лену:

– Ты счастлива с мужем?

– А ты? – Лена будто ждала этого вопроса.

– Ответь сначала сама.

– Андрей, если бы я была с ним счастлива, то разве сейчас у нас с тобой что-то могло быть? – Она ответила вопросом на вопрос.

– Понимаю. У меня в семье также. И я тебя не смог забыть все эти годы. Лен, а может будем теперь встречаться в городе, ну хоть иногда?

– Не надо, Андрей. Я благодарна судьбе, что у нас с тобой это случилось. Сейчас я абсолютно счастлива, это правда. Но это не должно повториться.

– Она была права. – Продолжил Романов. – Зачем усложнять то, к чему привыкли мы оба. Дом, работа, семья, дети. В тот момент я ещё не чувствовал, что поступил подло, предательски изменив жене. И Лена изменила со мной мужу. Мы совершенно не думали в эти минуты об этом. Мы просто были абсолютно счастливы, будто по волшебству попав на миг в нашу молодость. Но нужно было возвращаться к родным. Жена наверняка уже беспокоилась, не видя так долго меня с берега. Последний взгляд, прощальная улыбка. Взрослая, зрелая, понимающая улыбка любящих людей. Встретившихся и расстающихся.

– Ну, я поплыл.

– Давай. Мы не встретимся больше, но, пожалуйста, помни обо мне, Андрюша. Спасибо тебе за всё.

– Может возьмёшь хоть номер телефона?

– Это лишнее. Прощай. – Лена отвернулась и вошла в воду…

– Вот так, Илья. Вышел я на берег и побрёл к своей семье. На удивление, меня даже и не собирались искать. Жена всё также гадала свои кроссворды. Дочка копалась в песке. Я прилег на покрывало рядом с женой. – Как водичка? – Не отрываясь от газеты поинтересовалась Оксана. – Уже прохладная, бодрит и освежает. Наверное, в последний раз в этом году искупался. – Пришлось ответить для приличия.

– Разговор на этом, похоже, и закончился. Солнце клонилось к закату. Пора возвращаться в город. Ну, что ж… Пикник удался.

– Наверное, пора домой. – Предложил я, изображая ленивое потягивание и переходя в сидячее положение. – Завтра на работу, ещё доехать нужно и ванну перед сном принять. А сейчас на шоссе в сторону города пробки, все с дач возвращаются.

Жена молча встала, начала собирать с песка вещи и остатки продуктов. Я всматривался в соседей по пляжу. Недалеко от нас на толстом покрывале разлёгся полный мужик, лет сорока пяти. Рядом с ним играл мальчик. Лены не было видно. Мы уселись в машину. Оксана с дочкой, как всегда, на задние сиденья, я за руль. Вдруг, на камнях показалась женская фигурка. Моё сердце бешено заколотилось. Лена. Это была она.

– Я включил зажигание и, незаметно для жены, помигал дальним светом фар. Женская фигурка подняла руку и помахала в ответ. У меня перехватило дыхание. Илья, ты ведь с детства меня знаешь, я не особо чувствительный и эмоциональный. А тут прямо комок к горлу подкатил, сердце сжалось. Стиснул зубы, чтобы не разрыдаться. Пара слёз всё-таки вытекла, чёрт знает что… Хорошо, что жена сидела за спиной, а не рядом. Сентиментальность старческая у меня начинается, что ли. Сейчас вот опять подкатило…

– Мужик, лежащий недалеко от нашего места, привстал с покрывала, приложил ладонь ко лбу, всматриваясь в фигуру на камнях. Это был муж Лены. Он призывно замахал ей в ответ, видимо решив, что она махала ему. – Лена! Давай возвращайся, хватит купаться, простынешь! – Проорал дородный мужик и пошёл навстречу жене. Мальчик встал с песка и побежал следом.

– Что мы стоим, папа? – Непонимающе спросила меня дочь. Жена продолжала невозмутимо гадать свои кроссворды.

– Едем, едем… Смотри, какой красивый закат. – Ответил я сдавленным голосом, чтобы хоть что-то ответить дочери, пытаясь скрыть своё волнение. И усилием воли отвёл взгляд от камней. Больше Лену я не видел. – Андрей умолк, погрузившись в задумчивость.

– Да уж, старик, забавный случай. – Неторопливо пробормотал Илья. – Поздно уже, давай-ка спать. Хорошо посидели.

– Да. Хорошо. – Как то обречённо, со вздохом, согласился Андрей, убирая в холодильник недопитый коньяк. – Пойдём спать…

СИБИРСКИЙ ДАЛЬНОБОЙ

Рассказ

Был у меня лет десять назад друг. Звали Игорем. Почему «был», в конце рассказа сами поймёте. Познакомились мы с ним в автоколонне завода одного. Шоферили вместе. Он там на «КамАЗе» в гараже, а я на машине помельче. Ну, сами знаете, у шоферов пятница – день святой. Нервы расслабить, потрепаться обо всём. Короче, в одну такую шоферскую пятницу и сдружились.

Сидели с мужиками после работы, выпивали, колбаской с зелёным лучком хрумкали. Как водится, никто никого не слушает, каждый про своё, наболевшее норовит вставить. Перекрикивают друг друга, обычные такие посиделки пятничные. Народ основательный, понимает, что пятница не вечная, за ней похмельная суббота, а в воскресение насухую нужно отлёживаться. Потому все стремятся в пятницу по полной оторваться после трудовой недельки.

Я тоже что-то пытался своё в общий разговор ввернуть, но были и по-горластей и по-опытней меня водилы. Вижу бесполезно, и просто сижу, накатываю.

Смотрю, не один я такой. Есть ещё мужик малоговорливый. Оказывается, он мало говорил, не потому, что ему нечего сказать было. Просто заикался он сильно от контузии. Но пил и закусывал не меньше.

В Армии в горячую точку попал и и выручал взвод своих солдатиков из-под огня, потому, что прапорщиком служил. Там и случилось у него контузия с осложнением на речь. Затем комиссовали его по профнепригодности из войск и подался Игорь шоферить.

Мне быстро пьяные базары коллег надоели, предлагаю Игорю, мол, давай продолжим от толпы подальше. А сидели мы в чьём-то личном гараже, недалеко от завода. И на природу захотелось, по нужде как раз…

Попрощались с коллективом до понедельника, взяли маленько в магазине местном, и закусь, и чем её запить. Отошли в перелесок возле железной дороги. Присели на корягу, там и рассказал Игорёха мне свою историю. Про горячую точку ту, про заикание, про свою мечту заветную и вообще нормально так посидели. Уж и не помню, как домой дошли.

Короче, в понедельник врачиху в гараже проходить – а мы в полном порядке. И без давления, и без запаха. Мечта у Игоря была – стать дальнобойщиком. В стране, как всегда, безработица, кооператоры, ООО, ЗАО, заводы или не платят или банкротятся, ну и всякая такая хрень. Дальнобойщиком можно только по знакомству, не иначе…

Ушёл вскоре Игорь с заводского гаража, там какие-то задержки по зарплате начались. Ну и я куда-то в другое место свалил оттуда. Но дружить не перестали.

По пятницам встречались на нейтральной территории, сидели за пивком и покрепче тоже не брезговали. Он неженатый, и я такой. Ещё третий парнишка к нам почти сразу прибился. Тоже шофер. Смешливый, неунывающий. Но глаза грустные. Худой весь, щуплый. Потом узнал, что он тоже в десанте служил, как и Игорь.

***

Летом ездили на природу к Игорю на дачу. Тащили сумки с провизией и «горючим». Игорь такой «бык» по виду. Шея короткая, походка вразвалочку. Покушать весьма любитель. А вот я и Ромка мало ели. И пьянели быстрей…

Дача недостроенная, зато с крышей. Печка там русская, три кровати, бельё сыроватое, но чистое в шкафу, холодильник старинный «МОСКВА», стол круглый. Воздух сосновый, освежающий, но зимой туда не пробраться. Вся дорога заметена снегом с самой станции электрички. А вот летом собирались мы там частенько, неразлучных три товарища-водилы и замирали на время.

Особенно в долгие праздники там хорошо было. Хотя и баня там развалилась и за водой далековато на колонку ходить. Но это терпимо, в общем мелочи. Главное, покой и тишина. Вечерами песни под гитару пели, закусывали картохой варёной с килькой в томате. Такой русский рай. Правда, без женщин. В дефиците приличные мадамы. Бывало, вечерком выйдем на крылечко – красота… Можно даже в трусах… Если соседей нету…

***

Но вот мечта та у Игоря не прошла. Нашёл какого-то коммерсанта со старой «фурой», двадцатитонная вроде машина «КрАЗ» с будкой. И начал её перебирать, под себя ремонтировать. А коммерсант за это обещал его на дальнобой в Якутию с товаром отправлять. И по зимнику и по летнику.

Однажды звонит Игорёха и говорит:

– Слушай, мне через неделю в Мирный (Якутия) ехать. Напарника нет. Ты как?

– Ну, как? – отвечаю. – Если зовёшь, я с тобой.

К слову добавлю, что в то время не один я жил а с дамочкой. Она может и любила меня, не знаю. Но хозяйственная, отзывчивая, нравился я ей очень. Короче жили уже года два.

Думаю, как ей сказать-то? Этот рейс ведь не на один день. Придётся с работы увольняться. Да и на вряд ли встретит эту новость радостно. А мне так хотелось на дальнобой, романтики шоферской, Сибирь, тайгу посмотреть и людей новых. Да и не ездил я на грузовой машине так далеко. Заработок Игорь пополам обещал.

Вечером пришла дамочка с работы, говорю ей прямо, как есть…

– Игорь собрался в Якутию груз везти, меня напарником зовёт. Одному ему тяжеловато, шесть тыщ километров и без охраны. Подзаработаю заодно.

Короче, гражданская жена против, типа:

– Едешь в такую даль, опыта нет, там на дорогах грабежи и холод. Пропадёшь там с этим Игорем. Вечно тебя тянет не в сторону дома. Это даже не работа, а глупая затея и пустое.

Но, что поделаешь? Захотел в рейс и другу отказать не могу. Через неделю собрался и поехали.

***

Сразу поясню, что «КрАЗ» – это карьерный самосвал. Совершенно не приспособленный к дальним рейсам. К нему вместо кузова просто приварили рефрижераторную будку. И набили продуктами под завязку. Машина мощная, но не скоростная. В кабине шум, гул, хуже, чем в тракторе. Спать негде. Игорь на сиденьях, я на полу. От шума голова не своя. И ползём с перегрузом. Но не довезти права не имеем. В дождь, и в грязь, по глине и песку, по щебню. Из области в область скрипим, но не ноем. Думаю:

– Когда же Игорь то мне даст рулить. Ведь вторые сутки почти без остановок шпарим. Завариваем доширак, чай литрами хлюпаем, деньги экономим. Магнитофон сломался. Радио в глуши нет. Только рёв двигателя.

– Игорь, ты же устал, давай я порулю. – предлагаю.

– Нет. Тут слишком опасно, У тебя опыта такого нет. Перегруз большой, под самую крышу. Дороги кривые, скользкие, перевернёмся легко. Обратно поедешь ты.

И правда, смотрю, на обочинах то «фура» вверх колёсами лежит, то бортовую в откос снесло… Ладно, едем, молчу…

Добрались до парома в Усть-Куте, по Лене плыть суток несколько. Дождище хлещет. Но в кабине хорошо, тепло и тихо. Капли по крыше тук-тук. Ветер возле речного причала мусор носит. Летает разная гадость. Пакеты целлофановые рваные, мокрые, пустые пачки из-под сигарет, обрывки газет, шматки туалетной бумаги, банки пивные жестяные сами с собой в футбол играют. Красота и сюрреализм в духе Стругацких. Стоим, ждём погоды и очереди на паром. Нам хорошо. Дальше нас повезут по реке. Затарились водкой, гуляем и спим… Теперь можно. Отдых…

Наконец то заехали на паром. Весело, машин много. Шофера все разные, со всей страны… Из машин музыка орёт, кто-то по видео кино смотрит. И красоты сибирской реки неописуемые, когда отплыли… Наслушался там баек дальнобойщиков матёрых… Хоть роман пиши…

По Лене сплавлялись, наверное, суток пять. Эти места прекрасны и в штиль и в грозу.

Природу описать не смогу. Это видеть надо. То скалы отвесные, то холмы, то перекаты опасные, бурные, то мели тайные, скрытые. Медвежата на берегу разок играли, сам видел. …Кстати, в тех местах снимали прекрасный советский фильм «УГРЮМ-РЕКА», там Синильга была – даже на берегу памятник ей есть. В общем, места странные, заповедные, малолюдные, дикие.

На пароме тоже интересно.

Много якутов, и уже учёных и совсем дремучих. Водилы все перезнакомились, сдружились. Один друган мой ходит, как туча мрачный. Молчит или огрызается…

Я всегда на берег выхожу, когда мы в селения местные причаливаем, наблюдаю за людьми, животными, домами, хозяйством. Так всё необычно, своеобразно. Например, никогда не видел в деревнях наших столько чистокровных лаек, больших, пушистых, наверное ездовых. Ещё заметил, к подходу парома все сельские жители готовились, как на праздник. Важно так, местные национальности одевали бусы, а мужчины сапоги блестящие…

Игорь в основном не ходил на причалы. Обычно в кабине спал. Правда, потом меня приютил на время сплава один добрый водитель, он ехал один и у него, в СУПЕРМАЗЕ было два спальника.

Ещё вот достопримечательность. Есть посередине реки Лена остров. Небольшой островок, с песчаными отмельками, тихими заводями, без скал, поросший скудной растительностью, за исключением нескольких высоченных корабельных сосен.

Так вот. Рассказывали местные, что на том невеликом островке свил себе гнёздышко старичок-лесовичок. Дед Фёдор, кажется. И, если хорошая погодка, может тот древний отшельник выйти на бережок островка и приветливо помахать проходящим судам или паромам.

Ещё рассказывали бывалые дальнобойщики, что весной на пароме страшный случай был. С перепою или недосыпу сел водитель за руль тяжёлой гружёной «фуры». Завёл машину и поехал на перилы. Перескочил через рельсу ограждения и бултых в Лену. Так и ушёл на дно.

Потом, конечно, водолазы вытащили утопленника, чтобы домой отправить и захоронить. Лена шуток не любит.

Вот небольшая справка из Википедии: «Ле; на (якут.;л;;нэ, бур. З; лхэ) – река в России. Лена самая крупная сибирская река. По мировым меркам она десятая по длине река в мире. Длина реки, от истока до устья, 4 400 км. Впадает в море Лаптевых Северного Ледовитого океана. Лена – самая крупная из российских рек, чей бассейн целиком лежит в пределах России. Также это крупнейшая река в мире, полностью протекающая в районе вечной мерзлоты.»

***

В итоге, пришвартовались мы к причалу назначения. Название не помню. То ли Якутск, то ли Ленск, то ли ещё какой там причал. Съехали с парома. И тут началось самое весёлое…

Вся трасса от причала до Мирного разбита тяжёлыми грузовиками, бензовозами, «фурами» и тракторами. Перевернуться «нефиг» делать. А у нас перегруз несколько тонн долбанной колбасы и остального скоропортящегося барахла.

Несколько раз приходилось мне вылезать из кабины «КрАЗа» и смотреть, как Игорь на машине осторожно «ползёт» по склону. Отслеживать каждый метр движения.

Тогда мы даже говорить боялись. Только жестами давали друг другу понять, куда повернуть или остановиться вовсе.

В итоге, доставили мы те сыры и колбасы в край алмазостарателей город Мирный. Выгрузились на складах. Отоспались малёха. И надо назад, в домашние края, груз искать. А что оттуда, из Якутии вести то? НЕ меха же песцовые с красной икрой и не алмазную руду в продуктовой будке. Кое-как нашли какой-то металлолом, тонн шесть. Лишь бы порожняком такой тягач не гнать в обратный путь.

Мой друг Игорёха у коммерсанта, прилетевшего самолётом, получил все денюжки в оба конца. И выдаёт мне: – Андрюха, ты машину не вёл, за рулём не сидел, а порожняком я её и сам быстренько назад отгоню. – не намекает, а прямо говорит, что деньги за рейс делить не будем. Типа я просто с наслаждением попутешествовал на «КрАЗе». Мне тогда и понятно сразу стало – чего он такой мрачный да угрюмый по парому то ходил. Делиться неохота, зачем ему лишний теперь пассажир.

Ничего я не ответил. Просто забрал свой термос с чаем и ушёл к тому попутчику, который меня приютил на сплаве.. Он с Абакана, сколько может подбросит. А с Красноярска как-нибудь на попутках доберусь. Добрых людей много ещё на Руси, особенно среди простых работяг.

А вот ехать неделю рядом со жлобом я бы не смог.

Так вот и закончилось наше дружбанство с Игорёхой. Больше я его не встречал. Да и не хочется…

Да пусть он в дорогах своих поменьше таких, как сам, встречает. Удачи ему и лёгкого Пути!

Денег не заработал, но столько живой красоты повидал, людей разных, природы. И мало, наверное, кто лично стоял на краю огромной алмазной кимберлитовой трубки «МИР». Вот там дыханье величественного страха и восторга захватывает. А я постоял!!!