Текст книги "Адаптация мигрантов. Роль библиотеки. Методические рекомендации от специалистов-практиков"

Любая библиотека работает по определенным правилам в части учета книг. И не рекомендую возводить работу в ситуацию излишней «заорганизованности»; в этой смысле разумно помнить (почаще вспоминать) о том, что библиотека работает для людей, а не наоборот.

В общедоступной библиотеке могут разрешить взять (не сдавать ранее взятую) книгу на лето. Хотя по правилам – книга выдается на 1 месяц. В случае разумного отступления от данных правил, официального признания их устаревшими, не соответствующими реалиям времени, мигрант получает возможность прочесть любимую книгу летом, испытывает от действий сотрудника библиотеки не просто удовлетворение, а нескрываемую радость, и бывает доволен. То есть – читает с удовольствием и хочет приходить в такую библиотеку.

Педагогическая наука рассматривает формирование личности как сложнейший процесс, происходящий под влиянием совокупности биологических и социальных факторов, а также воспитания и с учетом генетически унаследованных свойств конкретным человеком безотносительно возраста и профессиональных предпочтений. Активное чтение художественной литературы и мотивация к чтению в данном случае представляет несомненный интерес исследователей – именно как один из факторов – посредством анализа прочитанного клиентом-мигрантом – определяющих дальнейшее гармоничное развитие личности.

В процессе личностного роста помимо понимания цели, читатель-мигрант осознанно приходит и к мотиву своей деятельности, образования. Учебная мотивация всегда индивидуальна: каждый имеет свою систему мотивов, побуждающих его учиться и придающих смысл учению.

Так неформальное освоение интеллектуальных умений возможно только при познавательной мотивации. Тем не менее, даже при преобладании познавательной мотивации у конкретного человека сего конкретизированным опытом все равно будут присутствовать и другие мотивы – широкие, социальные, достижения успеха, восприятия культуры другого народа и другие. Библиотекарь-профессионал, библиотекарь-психолог ориентируется на весь этот широкий спектр мотивов. Ставя цель привлечь клиента к чтению, библиотекарь должен дать возможность каждому читателю безотносительного его национальности, понять – какой личностный смысл будет заключен в этой работе, зачем именно ему нужно чтение – как одно из умений.

1.3. Психологический тренинг для библиотекарей

Для библиотекаря, который неожиданно или впервые принимает на себя общение с трудовым мигрантом, желающим стать читателем библиотеки, ее клиентом, главным нежелательным фактором является «импульсивность». С одной стороны она понятна. Пришел человек плохо знающий русский язык, недостаточно ориентирующийся как в русской культуре, так и в городе, в котором временно проживает, работает. Не конкретно выражает свои книжные предпочтения, запросы. А у вас итак дел невпроворот. Разумеется. Первая мысль, которая приходит в голову – отослать его куда подальше.

Но это непрофессиональный подход, или «не спортивное поведение», которое вредит и клиенту, и вам, и опосредовано – престижу библиотеки, может вызвать еще большее раздражение у мигранта – потенциального читателя.

Поэтому в ответ постарайтесь сдерживать свои порывы и управлять бьющей через край энергией. Наберитесь терпения и обслужите такого человека максимально корректно, стараясь не номинально, а реально ему помочь.

Поверьте, в этом случае ваша жизнь не станет менее насыщенной или интересной, зато удастся избежать ошибок и оплошностей.

Наиболее конфликтогенной зоной Российской Федерации, где споры между отдельными этническими группами носят жесткий, радикальный характер (сие происходит традиционно в течение нескольких веков), является Кавказ; очевидно неспокойная обстановка в этом регионе, заставляющая что называется, понервничать власть предержащих, а главное – людей, живущих здесь, обусловлена целым рядом факторов. Ведь характер каждого народа в большей или меньшей степени определен его историей, данный факт играет важную роль в процессе формирования национального сознания и культуры, а значит и форм взаимодействия в обществе межэтнических групп.

На Кавказе традиционно конфликтуют этнические группы, как правило, это соседствующие титульные народы с претензией на статусные притязания по изменению этнической иерархии. Часто тип такого конфликта – статусный, с перспективой перерастания в этнотерриториальный.

Для многих кавказских народов – это последствия реальной политики «замирения» горцев, проводимой русскими императорами посредством усилий А. П. Ермолова (и его последователей) в течение 1817–1864 гг. «Ни один камень не должен выпасть из русской короны, вставленный в нее кровью наших предков» – Ираклий Баратынский (брат Евг. Баратынского), генерал-лейтенант (1850) своими словами вполне иллюстрирует государственные интересы. Политики, которая, к сожалению, привела к массовой, и во многом вынужденной миграции осетин, адыгов, черкесов, кабардинцев, чеченцев и других этнических групп, к изменению этно-демографической структуры региона. Цель моего исследования не оценочные суждения этой политики (есть и «плюсы» и «минусы» и даже государственная необходимость, но история не терпит сослагательного наклонения), как могло показаться во первых строках искушенному читателю, а анализ современной ситуации и путей смягчения межгрупповых конфликтов на Кавказе; причем без учета исторических событий, имеющих огромное наследственное значение для народов не только кавказских, такое исследование мне представлялось бы неполным.

События, связанные с переживаниями «национального унижения», сохраняются в коллективной исторической памяти лучше, чем светлые страницы прошлого («хорошее помни, и плохое не забывай» – грузинская поговорка), и на стадии этнической мобилизации естественным образом актуализируются, подкрепляя обиды и претензии, непримиримость в конфликте со своим «обидчиком». Еще более сильный эффект, приближенный по времени, оказывает память о насильственных «высылках» (1944) с исконных земель в казахстанские степи, в ходе которых погибли безвинные люди. Закон о реабилитации репрессированных народов лишь частично смягчил трагедию, постигшую чеченцев, ингушей, балкарцев, тем более, что часть их территории уже оказалась занятой не пострадавшими от репрессий соседями (в частности, осетинами и кабардинцами), которые не собирались ее возвращать прежним «хозяевам», как и любая нормальная семья, обжившая свой новый дом.

Корни современных этно-территориальных конфликтов между отдельными этническими группами были заложены не только самим фактом депортаций, но и в правовом отношении необеспеченной реабилитацией пострадавших.

Конфликты на Кавказе и по сей день имеют различную степень насыщенности, но много общего. К примеру, для кабардино-балкарского конфликта характерна напряженность в отношениях между соседствующими общностями, выдвижение требований элитами, тем не менее, не сопровождающихся массовой этнической мобилизацией.

Вплоть до начала перестройки стихийные требования со стороны пострадавших пересмотреть сложившиеся после их высылки границы рассматривались исключительно как антисоветские выступления и подавлялись на стадии формулировки. Потенциально конфликтную ситуацию смягчало то, что в партийно-советской структуре власти кавказских автономий были в определенной мере представлены все малые народы.

Естественным образом в хозяйственном укладе кавказцев произошли существенные изменения: часть горцев, чьим традиционным занятием было овцеводство и ткачество, «спустилась» в долины, получила образование, пополнила слой местной элиты. В республиках в составе СССР развивалось производство (я опираюсь на то, что знаю – остатки цементного завода до сих пор можно видеть по дороге из Грозного в Старые Атаги), а культурно-исторические памятники не уступают по художественному оформлению российским, к примеру, стела по дороге в Урус-Мартан от Атагов.

Известный композитор и певец Юрий Антонов несколько лет проработал в Грозном, и в интервью отзывается о чеченцах как о потрясающе гостеприимных, талантливых и «душевных» людях. Мне не хочется пересказывать новейшую историю заново, но из того, что случилось дальше, несложно постичь – как современные формы межгрупповых конфликтов, если их не предупреждать, могут пагубно отразиться на людях.

Латентная конфликтогенность обусловлена различным этническим происхождением и даже религиозными предпочтениями основных этнических групп «многонациональных» республик на территории Кавказа (соседствуют мусульмане и православные), есть разделение и на другие общности, к примеру, кабардинцы вместе с адыгейцами и черкесами принадлежат к этнической общности «адыгэ», балкарцы же – алано-тюркского происхождения и родственны осетинам), и, кроме того, социально-психологическим комплексом «меньшинства» у части населения Кавказа.

Следует также учесть факт буферизации связей этнического типа.

До сих пор поводом к обострению ситуации на Кавказе служит незавершенность территориального разграничения населенных разными народностями районов и наличие «спорных» земель. Но проблема эта (без критичной остроты) свойственна многим территориям, к примеру, с. Богдашкино Октябрьского района (ныне Татарстан) делит надвое речка. С одной стороны ее поселились русские, с другой – чуваши. И те, и другие имеют свои школы и мини инфраструктуру, и те и другие переходят по мосту речку «абсолютно без аппетита», и называют одно и то же село по-своему; другое название села – Пухтель. Я там был в гостях; к тому же оттуда родом мой отец, реальный ветеран ВОВ, закончивший ее в польском городе Гдыня. Этнические конфликты в Богдашкино-Пухтель случаются редко.

Межличностные и групповые конфликты случаются также по поводу принадлежности имущества и земельных угодий, и таких примеров по всему миру очень много. Тем не менее, модель сосуществования по соседству двух (и более) различных культур – для совместного использования природных богатств, может и не лучшая в части потенциальной возможности конфликтности, но утрировать и именовать ее «бомбой замедленного действия», я бы тоже не стал.

Противоречия между основными этническими группами в рамках Кавказа имеют на сегодняшний день не столько межнациональный, сколько политический характер, помноженный на традиционную тейповую организацию родов. Полагаю, одним из путей их разрешения может послужить расширение автономных прав относительно малочисленных народов и предоставление реальных возможностей местному самоуправлению.

Если кратко рассмотрим Федеральный закон № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления», то увидим картину печальную: к примеру, глава сельского поселения вместе с депутатами того же уровня по всей России облачен весьма ограниченной властью, если, конечно не считать за достижение властные полномочия по организации и содержании пожарной команды, регулированию количества уличных светильников, «наблюдению» за свалками мусора и «сходами» в удаленных селениях (есть и еще вопросы в компетенции главы, но они такого же «космического» масштаба).

На мой взгляд, расширение полномочий муниципальных властей минимизирует риски конфликтности и создаст здоровое соревнование на предмет улучшения жизни людей. А соревнование (как ни странно) – это хороший стимул не к разобщению народов, а к их консолидации, взаимопроникновению культур и применению положительного опыта, накопленного соседом, то есть – приведет к развитию народов и народностей, а значит, ослабит напряженность, мотивирует к результативной работе, купирует риски миграционных процессов. Но…так это видится мне, не раз бывшему на Северном Кавказе, и желающему видеть весь ваш край цветущим и гостеприимным.

Все сложные исторические процессы взаимовлияния этносов и культур наложили определенный отпечаток на этнопсихологические особенности народов Кавказа, на национальный характер горца, начиная от фамильных преданий и легенд до современной организации жизни в ауле. Здесь в главы муниципальной власти выбирают односельчан уважаемых, авторитетных, старейшин, и это не фикция. Этнопсихологические характеристики, включающие этнопсихологические инварианты, соответствуют социальным ожиданиям населения и определяются в процессе социологических и этнопсихологических исследований базовых ценностей. И, казалось бы, «зачем бы не жить в мире?».

Однако реализация на практике этнопсихологического подхода к управлению этническими различиями и миграционными процессами может столкнуться с серьезной проблемой. Она заключается в недостатке специалистов, умеющих решать проблемы этничности…как на Кавказе, так и за пределами его географии, ибо более эффективно решит проблему авторитетный представитель аналогичной этногруппы, нежели пришлый «инопланетянин», владеющего актуальными исследованиями этнопсихологических аспектов малых народностей не вполне, поверхностно и, что самое ужасное – лишь теоретически. Знание этнических традиций, генеалогические корни, понимание необходимости толерантного отношения и межэтнического взаимодействия разных народов – лучше дается местным.

Специфика проблемы межгрупповых конфликтов в ее междисциплинарном характере, поэтому этнопсихологические знания необходимы не только этнографу, социальному психологу, но и социологу, педагогу, воспитывающему на своей земле новое поколение кавказцев. И здесь нельзя мыслить без учета исторических фактов. Поскольку риторический вопрос Чернышевского «что делать?» остается актуальным в части смягчения межгрупповых конфликтов и совершенствования межэтнического взаимодействия, я эмпирически исследовал возможные причины конфликтов в частности на Северном Кавказе.

Современные чеченские подростки – те дети, глаза которых я видел в двух метрах от себя в Гойтах, Урус-Мартане, Старых Атагах и Итум-Кале в январе-марте 2000… Я ехал на броне, уставший, закопченный и чумазый, в комьях грязи и полинялом бушлате, в котором ни за что (на тот момент) не отгадаешь его первобытного колера. Тогда я был русский «капер» (как нас называли) – мародер и неверный (хотя кроме последнего определения, пожалуй, ни с чем не соглашусь, ибо вряд ли я даже кого-то подстрелил по специфике службы). Но детям – все равно, не объяснять же… Мне казалось, что так смотрят только на меня; нет, это обман зрения. Такие, как я, смешались у них перед глазами длинными колоннами людей и бронетехники, медленно ползущими по селам. Немигающие и непокоренные глаза детей, стоящих вдоль дорог (некоторые толпились из любопытства, а некоторые при деле – торговали плохо очищенным бензином в трехлитровых (!) банках) мне не забыть – волки; смесь отчаяния и готовности драться. Дети эти сейчас взрослеют. Многие потеряли родных.

И уже поэтому традиционно огромная роль возложена на педагогов, работающих на Кавказе, в части помощи, обучения и воспитания толерантности представителям разных этнических групп, как залог предотвращения любых форм межгрупповых конфликтов на Кавказе.

Исход из всего этого, профессиональная работа библиотекаря с потенциальным читателем из Северо-кавказского региона должна строится в угоду корректности с обязательным учетом всех приведенных факторов влияния.

Кроме действенного примера библиотеки республики Карелия (см. выше) можно привести и другие. Московская областная государственная детская библиотека при поддержке посольств и культурных центров зарубежных стран осуществляет несколько проектов по международному сотрудничеству. Летом 2013 года в библиотеке открыт новый проект – серия художественных выставок «Мир в зеркале искусства»; одновременно размещены художественные, фото– и книжные выставки, представляющие культуру зарубежных стран. Цель проекта «Мир в зеркале искусства» – знакомство жителей, читателей и всех заинтересованных лиц с традиционным и современным искусством, литературой. Проект создает образ страны, которой посвящена соответствующая выставка, помогая лучшему пониманию других культур, что, несомненно, ценно в современном мультикультурном и многонациональном мире.

К примеру, первая выставка, открытая в Подольске Московской области – это выставка работ известного японского фотохудожника Кадзуёси Миёси «Всемирное наследие. Киото – древняя столица Японии». Сегодня уже мложно констатировать, что это уникальное массовое мероприятие вызвало большой интерес гостей библиотеки, среди которых были и иностранные граждане, а также привлекла внимание средств массовой информации, став важным событием не только для города, но и для всего региона.

Сегодня многие библиотеки идут по пути удовлетворения потребностей народа: работают литературные гостиные и клубы по интересам, куда приходят и филателисты, и любители кошек сиамской породы с рыжим хвостом, и «бездомные» члены местных ЛИТО (литературных объединений). Не смотря на такую пеструю палитру посетителей в стенах библиотеки, им создаются условия, где комфортно и интересно.

На примере ЦБС Фрунзенского и Петроградского района г. Санкт-Петербурга могу ответственно сказать, что такие мероприятия, выставки, заседания клубов по интересам и даже музыкальные концерты (там, где есть оборудование и место) проводятся постоянно так, что не пустует ни одна суббота или воскресенье. Казалось бы, организовывать работу заинтересованных сообществ граждан, определять и направлять активность библиотеки – обязанность кураторов.

Чтобы не быть голословным, отмечу, что в сегодня в библиотеке им. А. С. Пушкина (Каменноостровский пр, 36/73, г. Санкт-Петербург) ведется секция технической литературы Российского Межрегионального союза писателей, в концерном зале библиотеки им. А. П. Чехова (ул. Турку, 11) проходят творческие вечера писателей и артистов. Все это данность нашего времени.

Много лет часть своих сил и времени для объединения читателей образованные, активные и творческие люди отдают, чуть ли на «волонтерских» условиях, и, поразительное дело, для занятия этой должности проводится серьезный конкурс; очень много желающих. Вот, что мне лично не совсем понятно в данной ситуации, так это наша русская ментальность: готовы целыми днями работать за копейки. На этом, собственно, энтузиазме, все и держится…

С другой стороны в Петербургские районные библиотеки и их филиалы (которые, кстати, также находятся меж собой в состоянии здоровой конкуренции за результаты, показатели – непрерывном соревновании) почти никто не ходит. Почти та же ситуация в Москве. Количество посещений невелико: школьники и студенты идут за книгами, которые надо прочесть по программе, пожилые – чтобы полистать подшивки периодики и посетить бесплатные кружки, клубы, секции. Время у них на это есть. «Провальная» категория людей, по которой руководство библиотек отчитываются в городские департаменты (комитеты) по культуры по завышенным, преувеличенным данным – это возрастная категория 30–40 лет. Эти люди почти не посещают библиотек.

При этом на библиотеки тратятся немалые средства бюджета. Мы хотим, чтобы библиотека стала заметной и незаменимой для людей, но пока, не смотря на огромную и реальную работу библиотекарей, это не получается в том объеме, каком хотелось бы.

Без лишнего растекания «мыслею по древу» замечу, что направления, в которых можно преуспеть таковы.

Библиотеки в городах работают только для местных читателей. Камнем преткновения стала пресловутая «регистрация». С другой стороны, если развернуть до конца библиотеку лицом к гражданам (именно так – библиотека для читателей, а не наоборот), мы должны позволить людям приходить в храм книги без паспорта; место жительства заинтересованного читателя не должно быть препятствием для приобщения к культуре посредством пользования услугами библиотеки. Ведь чтение, как и общение, доступ к информации – основная функция библиотеки.

Упрощение записи в библиотеки, правил пользований ими, организация зон коворкинга и проектов, популяризирующим различные практики чтения, вот тот путь, который мы еще не пробовали, путь, который давно соответствует духу времени.

Огромная армия трудовых мигрантов, с многочисленными членами их семей – это на сегодня данность крупных городов, мегаполисов. Если не номинально, но реально открыть «читальни» для них, произойдет, на мой взгляд, естественный скачок посещаемости, ибо эти люди… заинтересованы. Заинтересованы в том, чтобы остаться в наших городах, приобщаться к культуре. Но… парадокс в том, что некоторые начальники считают иначе, обосновывая свое мнение тем, что, де мигранты не знакомы с русским языком, не ассимилируются в обществе, не имеют времени. С последним, впрочем, соглашусь. Но их жены и дети имеют это время. Совсем недавно в наших краях произошел интересный случай. Работавший на петербургской стройке таджик Хасан Холов показал свои стихи, они были переведены О. А. Сафаровой на русский язык, и доселе никому неизвестного гастарбайтера Холова признало литературное сообщество Петербурга. С «космической» скоростью новейшего времени он был принят в местный союз писателей, ему дано достоинство академика Академии русской словесности и изящных искусств им. Г. Р. Державина. Сегодня Холов, ставший в одночасье знаменитым, готовит уже третью книгу стихов к печати. Все это транспарентно (прозрачно) и легко проверяется.

То есть говорить о поголовной неграмотности, ущербности мигрантов нельзя. Да, есть некоторые тенденции, в том числе криминальные, с которыми по долгу службы ведут борьбу правоохранительные органы, да, ответственно заявляю, есть проблемы нелегальных мигрантов; в Петербурге их примерно 2 млн. человек. Таким образом, если «открыть» для них библиотеки, в том числе на их базе организовать языковые курсы для трудовых мигрантов, дать понятие о местной русской культуре членам их семей, познакомить с местным сообществом читателей, обеспечить необходимыми инструментами для общения – мы рискуем. Но мы также рискуем, когда выдаем книгу подростку в мае, и почти наверняка знаем, что он не принесет ее до начала каникул. Мы постоянно рискуем во многих иных вопросах, когда речь идет об общении с людьми; такова жизнь. Работать и с русскими то непросто, согласен. Но, дорогие мои, если всего бояться и (иногда справедливо) опасаться мигрантов, воз будет стоять на месте еще долго… Главный принцип «принимающей стороны» по отношению к гостю таков: сначала создай условия, а затем требуй.

«Молиться» на то, что они сами уедут бесполезно. Они не уезжают, а приезжают. Отчасти и потому, что такова политика государства. Значит, у нас, библиотекарей, есть шанс помочь людям в этой области. Пусть даже рискуя. Хотя выше я постарался изложить свою позицию с точки зрения оправданного риска.

Библиотека сегодня довольно близко подошла к тому, чтобы не номинально, а реально стать проводником в мире информации, центром формирования локальных сообществ. Ранее, как известно, библиотека больше напоминала некоего цербера – сторожа и хранителя книг, порой даже карая за неправильное, недостаточно ответственное пользование ими. То есть с одной стороны декларировала высокое предназначение и цели, а с другой – жила по принципу: «посетители для библиотеки», «читатели для книг».

И вот где собака порылась. В общедоступных «районках» психология библиотекарей за последние пять лет практически не изменилась. Они… саамы главные враги для библиотечной системы, они и… сами книги, как объект манипуляции. Чтобы не стать неправильно понятым, поясню предметно. Некоторые библиотеки (и у нас в обозначенных выше библиотеках тоже) «держат глухую оборону»: поговорить с ними о книгах нельзя или не о чем (при всем том, что других посетителей или отвлекающих по работе факторов нет), не раз ловил себя на мысли – а зачем я сюда пришел. В глазах библиотекаря немой вопрос: «зачем вы к нам пришли, да скоро ли уйдете»?

Эти сотрудники не могут, не умеют рекламировать новый стиль заинтересованного общения с читателей, не компетентны в том, чтобы создать ауру гостеприимства. Сотрудники (есть и исключения), которым ничего (кроме себя) не интересно выдают книги, которые никто не хочет читать. Действительно, не каждый такое общение выдержит, с учетом того, что за последние десятилетия люди отучились читать (никто не сказал им, что это важно, с высоких трибун и «по телевизору это не показывают», стиль читающего человека непопулярен в обществе), и не каждый захочет экспериментировать снова.

Реальная ситуация обособленности граждан такова, что жители мегаполиса не считают сегодня себя хозяевами.

Дальновидные давно живут за городом, лишь ежедневно приезжая «на заработки» в город, как в офис. В остальное время (и этому есть психологическое объяснение) нам удобнее жить за железной дверью в безопасной «крепости». Такая тенденция известна давно. Что же касается популяризации библиотек и чтения в частности, как модели жизни современного человека, то мне очевидно: нужно «продавать» (популяризировать) не сами книги или тексты, а стиль жизни… Стиль читающего человека. Когда губернатор будет приезжать в библиотеки, президент с высоких трибун показывать свой пример читающей личности, тогда внизу поймут: это хорошо, это популярно, это важно. Я хочу так же. Где это удается, там есть и результаты.

Библиотеки в мире позиционируют себя в нескольких моделях: к примеру, в Британии «общая» библиотека – культурный центр. Образовательно-информационные зоны в Израиле противопоставлены виртуальным и информативным библиотекам Финляндии. Есть библиотеки (Нидерланды), где читателей с ограниченными возможностями снабжают ридерами (электронными устройствами для чтения книг). Какой путь будет у русской современной библиотеки, покажет время. Но, чтобы он был эффективным, ориентированным на людей, современным, обусловленным реальным новейшим тенденциям социума, надо прилагать конкретные усилия. Нужна воля к изменениям и люди в библиотечном сообществе, мыслящие продуктивно и креативно. То есть молодые люди, понимающие, что мы никогда не переделаем читателя, не изменившись сами.