Текст книги "Artifex Petersburgensis. Ремесло Санкт-Петербурга XVIII – начала XX века"

С точки зрения социальной принадлежности, ремесленников в городах Московского государства XVII в. можно разделить на четыре большие группы. Дворцовых ремесленников, обслуживавших нужды дворца и царской семьи, а также находившихся на государевой службе и числившихся под началом различных приказов; вотчинных ремесленников: крестьян, дворовых, холопов на дворах феодалов; церковных ремесленников: патриарших, митрополичьих, архиерейских и монастырских; и посадских, тянувших тягло, т. е. совокупность различных налогов и повинностей. Исключение здесь составляли стрельцы, казаки и драгуны, занимавшиеся ремеслами, а также платившие оброк с лавок, но не тянувшие тягла и не несшие тяглых служб вместе с посадскими людьми594594
  ПСЗ–1. Т. 1, гл. XIX, ст. 11, с. 109–110.


[Закрыть]. Косвенным указанием на важное значение мастеровых, находившихся на государевой службе, является тот факт, что дела посадских мастеров («черные мастеровые люди»), перешедших на государеву службу, решались лично государем в том случае, если «сотенные люди» вновь захотят взять их в тягло: «о тех мастеровых людех докладывати Государя имянно, как о техъ мастеровыхъ людехъ Государь укажетъ, а без докладу их в сотни не отдавати»595595
  Там же, ст. 24, с. 112.


[Закрыть].

Бахрушин говорит о том, что изучение ученичества затруднительно «вследствие разбросанности и случайности материала». Мастера, бравшие учеников обычно на пятилетний срок, с вариациями от 2 до 8 лет, по большей части из числа детей посадских людей, а также в меньшей степени из дворовых, служилых семей, придворных и чиновничьих кругов, не являлись свободными мастерами, но находились на царской службе, т. е. в Золотой или Серебряной Мастерских, Оружейной и других палатах, в Кадашевской слободе, Приказе ствольного дела и др.: «Помимо сыновей действующих или бывших мастеров Оружейной палаты, в ученики принимались, а иногда и рекрутировались жители Бронной слободы, находившейся в ведении Оружейного приказа с середины XVII века. Из тяглецов Бронной слободы были "прибраны" ученики шелкового и "гзового" дела»596596
  Орленко С. П. Ученики и организация ученичества в Оружейной палате XVII века // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. 2018. Т. 23. № 2. С. 50.


[Закрыть]. Показательно, что отдача в ученье юридически ничем не отличалась от отдачи «во двор», так как производилась на основании статей Соборного Уложения 1649 г. в главе «Суд о холопах». Учебная запись должна была быть обязательно сделана в книгах Приказа холопьего суда. Когда речь шла об обучении ремеслам беспризорных детей, то для них существовали только две возможности – «написать в службу или в тягло»597597
  ПСЗ–1. Т. 1. Гл. XX. Ст. 45, 116. С. 123, 136; Бахрушин С. В. Ремесленные ученики в XVII веке… С. 105–108, 114.


[Закрыть].

Никакой речи о самоуправляющихся ремесленных объединениях, подобных корпорациям западноевропейского типа, здесь идти не может, так как, прежде всего, отсутствует корпоративная организация с правами дееспособного юридического лица, а также сознание и практики свободного мастера, активно участвующего в городском самоуправлении. Пример мастеров на царской службе, среди которых находилось много иностранцев, до введения цехов показывает, что эти мастера не могли полностью реализовать принесенные с собой практики ввиду специфики российской политической системы и социальной структуры. В то же время, концы, черные слободы и сотни, в которых были организованы российские ремесленники помимо государственной службы, после возникновения централизованного государства, не могли больше выступать в качестве претендентов на роль корпораций ремесленников, являясь, в зависимости от времени и места, традиционной формой территориальной, военной и/или фискальной организации посадского населения, не обязательно указывающей на наличие корпораций.

В. Л. Янин охарактеризовал конец как «[…] соседск[ую] общин[у], сохраняющ[ую] в дальнейшем реликты своего единства в формах административной самостоятельности. Коль скоро город является соединением таких концов, генетическую связь с общинной организацией сохраняет кончанское вече, а общегородское вече Новгорода оказывается искусственным представительным образованием, основанном на паритетном участии концов»598598
  Янин В. Л. Концы городские // Великий Новгород. История и культура IX – XVII веков: Энциклопедический словарь… С. 249.


[Закрыть]. Схожую точку зрения на развитие административно самостоятельных концов и противоположную – на общегородское вече, высказали И. Я. Фроянов и А. Ю. Дворниченко: «Развитие концов – территориальной системы, появившейся позже сотенной, свидетельство о развитии Новгорода как городской территориальной общины. […] Вече в Новгороде – не узкосословная группа могущественных феодалов, а народное собрание, в котором принимали участие все новгородцы от „мала и до велика“»599599
  См.: Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города–государства Древней Руси… С. 172–173, 185–187.


[Закрыть]. Авторы считают, что причастность к судьбам посадничества низшей прослойки свободного населения города – «черных людей», а значит и ремесленников, была гораздо выше и важнее, чем это принято обычно считать, что доказывает их «активная позиция в делах о посадничестве»600600
  Там же, с. 182.


[Закрыть].

Б. Н. Флоря отметил существенную деталь в новгородской демократии: «Важной особенностью положения торгово–ремесленного населения Новгорода было обеспечение определенной автономии его профессиональной деятельности по отношению к стоявшим во главе общины боярам»601601
  Флоря Б. Н. Два этапа в развитии государства и общества в Новгородской земле // Русь, Россия: Средневековье и Новое время. Выпуск 4: Четвертые чтения памяти академика РАН Л.В. Милова. Материалы к международной научной конференции. Москва, 26 октября – 1 ноября 2015 г. М., 2015. С. 17.


[Закрыть]. Флоря приводит в пример «Иванское сто», объединявшее новгородское купечество, но то же самое можно сказать и о ремесленниках, реализовывавших свои интересы через кончанские, уличанские собрания и городское вече. Для отмеченных исследователями двух разных периодов в истории средневекового Новгорода, которые можно назвать вечевой протодемократией X – середины XIII вв. и олигархической демократией с чертами феодального сословного общества со второй половины XIII в. до последней трети XV в., характерна одна особенность – вместе с консолидацией новгородского боярства: крупных землевладельцев, целовавших в 1423 г. крест в собрании посадников «заедин быти им всем межи собою», во втором периоде истории средневекового Новгорода происходит одновременная консолидация и образование состоятельного среднего слоя «житьих людей», играющих важную роль в кончанских и уличанских объединениях жителей города, а также на городском вече602602
  См.: Данилова Л. В. Очерки по истории землевладения и х–ва в Новгородской земле в XIV – XV вв., М., 1955; Вернадский В. Н., Новгород и Новгородская земля в XV в., М.–Л., 1961; Янин В. Л. Посадники новгородские // Великий Новгород. История и культура IX – XVII веков: Энциклопедический словарь… С. 396.


[Закрыть].

Несомненно, среди «житьих людей» можно было найти представителей ремесленной верхушки – наиболее успешных и зажиточных ремесленников, занимающихся помимо ремесла торговлей и близких по своим интересам и социальному положению к купечеству603603
  По аналогии с тульскими литейными, кузнечными и оружейных дел мастерами, ставшими впоследствии известными заводчиками: Антюфеевыми (Демидовыми), Баташевыми, Мосоловыми, Ореховыми и др., более позднего периода (см. Струмилин С. Г. История черной металлургии в СССР. Т. 1… С. 34–35).


[Закрыть]. Можно предположить, что верхушка ремесленного слоя участвовала в экономическом освоении «черных» (государственных) земель, превращавшейся в родовую собственность не только «бояр, но и части простых жителей Новгорода, которые, как „житьи люди“, стали второй привилегированной частью населения Новгорода, стоящей на лестнице социальной иерархии ниже бояр»604604
  Флоря Б. Н. Два этапа в развитии государства и общества в Новгородской земле… С. 18.


[Закрыть]. Но понятно, что основная масса ремесленного люда находилась среди молодших людей.

К середине XV в. в Новгороде продолжается процесс образования активного социального слоя городских жителей как полноправных горожан, на основании которого со временем вполне могли образоваться профессиональные ремесленные корпорации. Несмотря на усиливающуюся социальную дифференциацию, связанную с социальной динамикой в развитии любого общества от простого к сложному, «радикального разрыва с предшествующей системой отношений так и не произошло до самого конца существования Новгородского государства. Вече – собрание свободных полноправных жителей города продолжало оставаться верховным органом власти»605605
  Там же, с. 18–20; См.: Янин Л. В. Новгородская феодальная вотчина (историко–генеалогическое исследование). М., 1989.


[Закрыть]. Именно поэтому, удар по Новгороду, нанесенный как по боярской элите, так и по среднему зажиточному слою, к которому безусловно принадлежали успешные ремесленники, был вдвойне тяжелым. После вывода из Новгорода в начале 1480–х гг. не только крупных землевладельцев, но и «всех сколько–нибудь состоятельных землевладельцев», город, по сути, лишается своих традиционных особенностей606606
  Янин В. Л. Новгород // Великий Новгород. История и культура IX – XVII веков… С. 353.


[Закрыть]. Ввиду отрицательного социального отбора на протяжении многих десятилетий актуальность существования ремесленных корпораций отпала сама собой.

Со временем города–государства, перестав быть таковыми, захирели, превратившись в отдаленную провинцию. Чем больше роль Новгорода и Пскова как континентальных торговых транзитных пунктов в системе река–море сводилась на нет, а русская граница по этим направлениям после захвата Новгорода (1478) и Пскова (1510) была практически закрыта, тем больше возникала насущная потребность открытия других путей коммуникации торговли и обмена уже исключительно морских городов–портов, как Архангельск, заложенный в 1584 г. Естественно, что в таких условиях производительные силы ремесленников в западных областях Московской Руси не могли полноценно развиваться. Город–порт на далеком севере находился слишком далеко от основных торговых путей центральной России. Санкт–Петербург на Балтийском море, а затем Одесса на Черном море отвечали куда больше потребностям Российской империи. Они стали продолжением этого движения. Логика городов–государств со временем была заменена на имперскую логику, а империям того времени нужен был морской простор. Но торговать стало некому. Тех новгородских купцов–ушкуйников, готовых преодолевать тысячи километров, не находилось. Их место в освоении далеких просторов на востоке взяли на себя воины–казаки – люди исключительно военные. Поэтому ни петровские, ни екатерининские меры по развитию внешней торговли с помощью российских купцов не имели желаемого результата. Их место заняли на европейском направлении западноевропейские и греческие купцы, на азиатском и восточном – армянские, турецкие, персидские и китайские. Опыт Никиты Афанасьева, наряду, возможно, с несколькими другими безымянными отважными купцами, остался единичным, а реформа городского ремесла могла исходить не от самих ремесленников, как возможных агентов промышленно–торгового населения, заинтересованных в создании своих корпоративных профессиональных институтов, а от русского правительства.

Разница в социальном положении ремесленного мастера в западно–европейском городе или в таких российских городах, как Новгород и Псков, в более широком географическом охвате – в Москве, Твери или Туле, ни в коем случае не умаляет высокого искусства живших в них мастеров: «Творцами красоты были плотники и кузнецы, ювелиры и сапожники, косторезы и литейщики, замочники и оружейники, токари и стеклоделы»607607
  Колчин Б. А., Янин В. Л., Ямщиков С. В. Древний Новгород. Прикладное искусство и археология. М., 1985. С. 11, 16.


[Закрыть].

По форме и содержанию организации ремесленников и купцов в торговых рядах более позднего времени можно отметить ее по преимуществу фискальные функции. Так, именным указом, объявленным из ратуши 25 января 1708 г., мастеровые люди «площенаго серебра и канители» обязывались обращаться к «старостам серебряного ряда для записки платежа с клеймения пошлин»608608
  Предметом «канительного дела» было производство плющеного, белого и позолоченного серебра и канители (ПСЗ–1. № 2186. Т. 4. С. 401–402).


[Закрыть]. Эта процедура предполагала также контроль качества со стороны старост609609
  См.: Кулишер И. М. Очерк истории… С. 49.


[Закрыть]. Но приводимый часто в пример московский Серебряный ряд при ближайшем рассмотрении не может быть назван самоуправляющейся корпорацией. Выборные старосты, обязанности которых ограничивались контрольными функциями, «получали из Приказа серебряного дела (позднее из Серебряной палаты) наказ, в котором подробно перечисля[лись] их обязанности». Провинившихся и уличенных в злоупотреблениях ремесленников отправляли в приказ Серебряного дела. При таком положении дел нельзя было говорить о мастерах как о свободных ремесленниках, наделенных определенными правами и уставами. Наличие, с одной стороны, сильной автократической царский власти, с другой, векового обычая на уровне прото–демократий, который мастера не видели нужды изменять, не создавало условий для появления городских структур с сильным корпоративным самоуправлением и автономными правами. Правила, не воспринимаемые мастерами как нечто непреложное, могли быть нарушены при каждом удобном случае. Таких случаев было множество, так как «несмотря на все строгости, указы соблюдались плохо, и не только мастерами и торговцами, но и самими старостами. Постоянные уклонения от правил, предписанных законом, нашли отражение во многих документах»610610
  Постникова–Лосева М. М., Платонова Н. Г., Ульянова Б. Л. Золотое и серебряное дело XV – XX вв. [Территория СССР]. М., 1995. С. 119.


[Закрыть].

Приближаясь к петровскому времени, посмотрим, в какую сторону менялось положение ремесла в русском городе, которое Петр попытался преобразовать в регулярное. Как видно из экскурса в историю Новгорода – одного из самых развитых центров городского ремесла, до середины XIII в., «почти нельзя было встретить дома, который не был бы в то же время и мастерской ремесленника»611611
  Рабинович М. Г. Очерки этнографии русского феодального города… С. 40–41; Колчин Б. А. Становление ремесла древнего Новгорода // Тезисы докладов советской делегации на III Международном конгрессе славянской археологии. Братислава, сентябрь 1975 г. / АН СССР. Ин–т археологии. М., 1975. C. 56, 57.


[Закрыть]. Посадский ремесленник работал возле своего дома, а подмастерья и ученики жили в его доме. По мере расширения деловых связей, потребности мастеров менялись, а с ними и планировка городской усадьбы: «Мастерская и дом ремесленника размещаются ближе к воротам, иногда даже выходят на улицу. К XV—XVI вв. этот процесс далеко зашел во многих крупных городах. Можно думать, что именно дома ремесленников положили начало тому типу застройки улиц, которая стала характерна для города […] как в России, так и на Западе, улиц, как бы составленных из фасадов стоящих рядом домов»612612
  Гольденберг П. И., Гольденберг Б. И. Планировка жилого квартала Москвы XVII, XVIII и XIX вв. М.; Л., 1935. С. 49–50; Цит.: Рабинович М. Г. Очерки этнографии русского феодального города… С. 41.


[Закрыть]. Данные структурные изменения в планировке отвечали тенденции, быть к ближе к покупателю, а также в большей открытости городского коммуникативного пространства и его со–общаемости.

До 1721 года в России отсутствовала какая–либо юридически закрепленная форма организации городских ремесленников, за исключением сотен или торговых рядов, игравших преимущественно фискальное значение, а также привилегированных объединений ремесленников, выполнявших государственные заказы, вроде кадашевских ткачей или тульских оружейников, что побудило многих историков по аналогии увидеть те же функции в петровских цехах613613
  Название Кадашевской слободы произошло от бочкарей и кадочников, находившихся здесь ранее. Там же был построен в 1658–1661 гг. Хамовный двор; см.: Луппов С. П. История строительства Петербурга первой четверти XVIII века. M., 1957. С. 58.


[Закрыть]. Кадашевские ткачи были подведомственны в XVII в. дворцовым приказам Царской и Царицыной мастерских палат, в ведении которых находилось ткацкое дело и снабжение среди прочего двора царскими одеяниями и постельным бельем614614
  Словарь русского языка XI – XVII вв… Вып. 9 (М). С. 38; см.: Русова Ю. С. Проблема производства царской одежды в структуре дворцового ремесленного комплекса в России XVII века в отечественной историографии // Преподаватель XXI век. 1 (2017). С. 253–265.


[Закрыть]. Тульские оружейники подчинялись Пушкарскому приказу, «которому подведомственны все, кому приходится заниматься орудийным и колокольным литьем и вообще военными вооружениями. Таковы литейщики, кузнецы, точильщики сабель, пушкари, мушкетёры, мастера ружейные и пистолетные»615615
  Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию. СПб., 1905. С. 281.


[Закрыть].

Существовавшая в XVII в. разветвленная сеть приказов, непосредственно или косвенно ведала различными категориями ремесленников, живущих, помимо иных, государственными заказами. К ним относились, кроме названных выше, приказы: Денежный двор, Золотая палата (Приказ золотого дела. Золотой приказ), Каменных дел, Мушкетного дела, Оружейная палата (Палата оружейного дела, Оружейный приказ), Пушкарский, Серебряный (Серебряная палата), Ствольный616616
  Богоявленский С. К. Московский приказный аппарат и делопроизводство XVI – XVII веков / Отв. ред. и авт. предисл. С. О. Шмидт. С. 61, 69, 99, 106, 135, 155, 160.


[Закрыть]. Оружейная палата ведала ремесленниками, занятыми изготовлением холодного и ручного огнестрельного оружия. Также в ее ведении находились мастера токарного дела, «иконная и парсунная (портретная) живопись, чеканка по золоту и серебру, эмалевое и финифтевое производства, швейное, экипажное, плотничное, резное искусства»617617
  Гизе М. Э. Очерки истории художественного конструирования… С. 48; См.: Вельтман А. Ф. Московская Оружейная палата. М., 1860; Савваитов П. И. Описание старинных русских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора. СПб., 1896; Оружейная палата Московского Кремля. М., 1958.


[Закрыть]. Записные ремесленники имелись в Приказе каменных дел, организующим казенное каменное строительство618618
  История России с древнейших времен до конца XVII века / [Милов Л. В. …]. С. 583–584.


[Закрыть].

Но все это «многоотраслевое промысловое хозяйство царя, которое при Алексее Михайловиче включало многочисленные винные заводы, пивоварни и медоварни, солодовни и маслобойни, мукомольные мельницы, кирпичные сараи, солеварни, а также железоделательные, стекольные, поташные, кожевенные заводы, вовсе не было связано с рынком, а обслуживало потребности царского двора, […] мастера Денежного, Пушкарского двора, Оружейной палаты и многих других ведомств и отраслей, фактически обладали статусом служилого населения»619619
  Там же, с. 554.


[Закрыть]. Нахождение под управлением приказов давало существенные преимущества ремесленникам: они освобождались от посадского тягла, получали хлебное и кормовое жалованье, но не могли добровольно оставить службу, а соответственно и быть самостоятельными хозяевами, свободно распоряжающимися собой и своими ресурсами620620
  Там же, с. 554–555.


[Закрыть].

С экономикой царского двора и государственными потребностями было связано и появление первых мануфактур и заводов, что далеко не означало начало мануфактурного периода, так как в России XVII в. «продолжал сохраняться натуральный характер экономики»621621
  Там же.


[Закрыть]. Иными словами, появление «крупного производства» не было связано с общим уровнем экономики страны и с логикой развития ее производительных сил. Да и сами мануфактуры пользовались трудом ремесленников, с частичным применением машин, и располагались в светлицах и избах. Первые шелковые и суконные предприятия в Москве были основаны казной или иноземными купцами в условиях, не предполагавших создания крупных промышленных капиталов и дальнейшего развития ремесел для широкого рынка. Изделия таких производств как Бархатный двор, шелковая фабрика Паульсена, суконное заведение И. Тауберта, как и все изделия мануфактурного производства, составляли лишь незначительную часть обращавшихся на российском рынке товаров, оставаясь маргинальным явлением в экономической жизни, полностью зависящим от заказов казны и монополий, призванных укрепить эти производства, что было совершенно недостаточно. Как только монополии отменялись, мануфактуры в большинстве своем приходили в упадок622622
  См., об аналогичных процессах в Германии: Kocka J. Unternehmer in der deutschen Industrialisierung. Göttingen, 1975. S. 29–30.


[Закрыть]. Ремесло и мелкотоварное производство оставалось вне конкуренции, удовлетворяя по–прежнему потребности населения в товарах широкого потребления623623
  История России с древнейших времен до конца XVII века / [Милов Л. В. …]. С. 561.


[Закрыть].

Схожая с текстильным производством ситуация существовала в металлургической отрасли, ориентированной на удовлетворение военных нужд государства. Для этих целей, начиная с 1630–х годов, с помощью иностранного капитала, с привлечением иностранных предпринимателей и около 600 иностранных мастеров, были построены первые металлургические заводы624624
  Там же, с. 558. «Из 28 металлургических мануфактур, действовавших в разные десятилетия XVII в., на средства казны было основано 3, русских торговых людей – 3, феодальной знати – 2 и иностранным капиталом – 20» (Там же, с. 559).


[Закрыть]. Что же касается общего развития товарно–денежных отношений, то социально–экономический уклад России, особенно в условиях укрепления абсолютизма в XVIII в., не способствовал появлению сильного предпринимательского слоя и образованию значительных капиталов. Это означало, что на протяжении длительного периода протоиндустриализации в России, вплоть до середины XIX в., существовали относительно благоприятные условия для существования «нерегулярного» ремесленного производства на низшей ступени его институционального развития, без высокого уровня профессионализации и регламентации стандартов качества среди ремесленников. Эти формы ремесленного производства существовали вплоть до появления массового производства товаров народного потребления.

Видимая дилемма существования «средневекового института» цехового ремесла лишь с 1722 г. в России Нового времени решается с помощью различия универсальных принципов развития ремесел и технологий (технологический аспект), с одной стороны, и институтов ремесла (социальный аспект) в разных странах, с другой. К этому добавляется диахронное развитие ремесла в России и Западной Европе, создававшее дополнительную сложность для анализа в рамках концепции «догоняющей/отстающей экономики» теории модернизации, что заставило многих авторов пересмотреть в целом историю цехов и ремесла в контексте глобальной истории. Иными словами, история российских цехов предстает в ином свете, при условии, если она рассматриваются с позиций понятия темпоральности и российской цеховой топологемы625625
  Lucassen J., De Moor T., and Zanden J. L. van. The Return of the Guilds: Towards… P. 7: «We have the Great Divergence debate that recently stimulated new research into the comparative institutional and economic development of the different parts of Eurasia»; Термин «Великого расхождения» или «Великой дивергенции» введен политологом Самюэлем Хантингтоном. Он известен также под названием «Европейского чуда», который ввел в 1981 году австралийский экономист и историк Эрик Джонс (Jones E. The European Miracle: Environments, Economies and Geopolitics in the History of Europe and Asia (2rd ed.), Cambridge University Press, 2002. P. 6); Этот термин подвергся критике излишнего евроцентризма (Mokyr J. The Enduring Riddle of the European Miracle. 2002. URL: https://pdfs.semanticscholar.org/cd8f/1e78fb87473b8325987a30aa575592fa06f5.pdf (дата обращения: 10.11.2017); Blaut J. M. The colonizer’s model of the world: geographical diffusionism and Eurocentric history, New York, 1993, p. 64; Mokyr J. The Gifts of Athena: Historical Origins of the Knowledge Economy. Princeton, 2002; Mokyr J. The Enlightened Economy: an Economic history of Britain, 1700–1850. Harmondsworth, 2004.


[Закрыть].

Если учесть, что территориальные сообщества ремесленников не являлись ни юридическим, ни фиктивным правовым лицом (persona fci ta), права которого были закреплены юридическим актом, введение цехов в 1722 году предполагало установление института организации городских ремесленников на принципиально новых началах626626
  См.: Пажитнов К. А. Ремесленное устройство в Московской Руси и реформа Петра… С. 163–166.


[Закрыть]. Особо нужно отметить аргументацию И. М. Кулишера, признанного специалиста по экономической истории Западной Европы, о подготовленной почве для цехов в России, считавшего, что «различные виды наших промыслов уже рано организовались на союзном начале и последнее, следовательно, вовсе не являлось для них чем–то чуждым, искусственно им привитым». По его справедливому мнению, утверждать, «что дружины и артели были ничем иным как цехами, значит заходить слишком далеко»627627
  Там же, с. 46–47.


[Закрыть]. Петр перенес цеховую организацию не в полном составе, но исходя из российских реалий, на что указывало отсутствие сложной регламентации, связанной с цеховым строем.

И. И. Дитятин, также отрицавший корректность сравнения с западноевропейскими цехами, настаивал на совершенной самобытности русских артелей. Согласно его классификации, это были артели промыслов, т. е., сезонные и крестьянские по составу – «союз полноправных» как по отношению к промыслу, так и к его результатам. Временные артели русских ремесленников крестьянского происхождения, меняющиеся от сезона к сезону по составу, не обладали ни структурными, ни организационными признаками, сравнимыми с цехами в Западной и Центральной Европе628628
  См.: Дитятин И. И. Устройство и управление городов России… Т. 1. С. 268–287, 281.


[Закрыть]. Н. Д. Рычков, имевший схожее мнение, считал, что сообщества ремесленников не имели подобия с цехами. Он показывал это на примере отсутствия каких–либо ограничений со стороны правительства в отношении ремесленников во время правления Алексея Михайловича. Его мнение несколько противоречиво. Считая, что Петр I ввел цехи из фискальных и полицейских соображений, он говорит в то же время о повышении профессиональной подготовки ремесленников и о контроле качества товаров. Благодаря этому, потребитель должен был получить качественный продукт, а правительство – квалифицированные кадры. Цель, заложенная в петровском законодательстве, по мнению Рычкова, не была выполнена629629
  Рычков Н. Д. О цехах в России и Западной Европе… С. 811.


[Закрыть]. Характерно, что во время написания автором своей статьи в 1863 г., когда он обозначил петровские цехи мертворожденными, у него по соседству в столицах в 1840–1860–е годы существовали многочисленные цехи с более чем столетней историей.

М. В. Довнар–Запольский и Т. П. Ефименко, не соглашаясь с В. Н. Лешковым о сходстве российских артелей с цехами, находили его в слободах, торговых рядах и сотнях городов Московского государства, особо выделяя золотых и серебряных дел мастеров в Серебряных рядах, склонных, по их мнению, к образованию корпораций630630
  Довнар–Запольский М. В. Организации московских ремесленников… С. 137–139; Пажитнов К. А. Проблема ремесленных цехов… С. 14; Ефименко T. П. Очерк организации… С. 114–162.


[Закрыть]. Эта критика не помешала М. Н. Тихомирову и А. М. Сахарову использовать концепцию Лешкова в 1950–е гг. Указывая на существование патронажных церквей, построенных определенным ремесленным сообществом, как существенного структурного признака корпорации, они считали возможным утверждать, что русские артели были непосредственными предшественницами петровских цехов как западноевропейского института631631
  Сахаров А. М. Цехи в России // Советская историческая энциклопедия. Т. 15. С. 762–763.


[Закрыть]. Предостережение Тихомирова о чрезмерной модернизации этого феномена при переносе его в XII – XIII вв. все же не позволяет согласиться с ним в том, что такая преемственность была возможна в веке XVI.

Именно в этом контексте П. И. Лященко, К. А. Пажитнов, Ф. Я. Полянский и К. Н. Сербина предостерегали проводить прямые параллели с западноевропейскими цехами, считая такое сравнение неуместным, ввиду своеобразия российских цехов. Исследовать именно это своеобразие они и призывали632632
  Лященко П. И. История народного хозяйства СССР, т. 1… С 268–269; Пажитнов К. А. Организация ремесленной промышленности в Московской Руси…; Он же. Проблема ремесленных цехов…; Полянский Ф. Я. Городское ремесло… С. 15; Сербина K. Н. К вопросу об ученичестве… С. 148–168; Она же. Очерки из социально–экономической истории…; Она же. Ремесло и мануфактура в России в XVI–XVII веках…


[Закрыть]. Логическое завершение этой историографической линии должно было привести к убеждению, что российские цехи не были чем–то искусственным, но имели своим оправданием усовершенствование ремесел, введение новых технологий и подготовку квалифицированных кадров, от чего зависело не только успешное развитие ремесла и всей промышленности, но и осуществление проекта модернизации в целом.

Таким образом, здесь предлагается довести определенную историографическую традицию до конца и преодолеть вердикт, вынесенный цеховому ремеслу в начале XX века, как «искусственно перенесенному] с германской почвы на совершенно чуждую им русскую»633633
  Дементьев E. M. Цехи в России… С. 131–134.


[Закрыть]. Г. Л. Фриз отметил относительно «искусственности» создания цехов государством, что «формирование специфических социальных категорий не зависело исключительно от государства; как бы ни была важна его политика в отношении юридического закрепления или установления общественных порядков, царский режим с его пресловутой „недоразвитой бюрократией“ был просто не способен конструировать социальную систему, законодательно оформлять ее и управлять ею»634634
  Фриз Г. Л. Сословная парадигма и социальная история России // Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Имперский период: Антология / Сост. М. Дэвид–Фокс. Самара, 2000. С. 143; «Посвященная сословной парадигме статья Грегори Фриза удачно дополняет работы Раева и Бушковича, в ней подчеркивается контраст между социальной структурой в России и сословными системами Западной Европы. Работа Фриза, поражающая широтой охваченных проблем, где предпринят синтез самых разнообразных материалов из области социальной истории, в какой–то мере стала кульминацией научной деятельности всего поколения „детей“» (Дэвид–Фокс М. Введение: Отцы, дети и внуки в американской историографии царской России // Американская русистика: Вехи. С. 28–31).


[Закрыть]. Иными словами, правительство при всем желании не могло вводить цеховое управление, не считаясь с уже сложившейся традицией. Чтобы найти компромиссное решение и был введен дополнительный институт немецких цехов в Петербурге, куда могли записываться иностранные ремесленники. Еще одним компромиссным решением было создание разряда временноцеховых ремесленников. Кроме того, на территории города были разрешены производство владельческих и монастырских ремесленников для собственных нужд, но не на продажу, а также работа артелей. Все эти исключения в конечном итоге и составили гибридную специфику российского ремесла, сочетавшего цеховые и нецеховое ремесла, благодаря чему, по нашему мнению, была создана гибкая система реагирования на потребности, в большей мере, государства и элит, в меньшей – рынка, со всеми вытекающими отсюда последствиями зарегулированности и большой зависимости цехов от потребностей правительства, особенно в первые десятилетия их существования.

Возвращаясь к проблематике артелей, Пажитнов показал, что между различными организационными формами артели и цеха существовала принципиальная разница ввиду отличных принципов их организации. В то время, как артели решали поставленные задачи общими силами на началах равноправности, ремесленные цехи регулировали «условия хозяйственной деятельности своих членов как самостоятельных мелких производителей»635635
  Пажитнов К. А. Проблема ремесленных цехов… С. 27.


[Закрыть]. Артели руководствовались нормами цивильного или гражданского права, цехи же подчинялись нормам административного права. Он доказал, что как Лешков, так и Довнар–Запольский с Ефименко, ошибались, проводя параллели в развитии артелей или сотен, слобод и торговых рядов с цехами, и считая их прототипами последних. Если «артель преследует только частные интересы», то «цехи – вместе с частными также интересы общественные, регулируя условия ремесленной деятельности данной отрасли в целом на всем пространстве определенной территории. Соответственно с этим, права и обязанности членов артели определяются в феодальном обществе всецело свободным договором, права же и обязанности членов цеха определяются уставом, нуждающимся в санкции городского управления или даже часто государственной власти. Артели, следовательно, принадлежат к организациям типа товариществ (societas), а цехи – к организациям корпоративного характера (universitas)»636636
  Там же, с. 28.


[Закрыть].

Поэтому, приведенных доводов авторов, говорящих о схожести ремесленных институтов в Западной Европе и в России до 1722 г., недостаточно. В попытке провести параллели между ними, видна тенденция, показать «историческую закономерность» и «детерминированность» исторического развития на примере «корпоративных институтов» ремесленников средневековой Руси. Это, в свою очередь, должно было доказать правильность принципов марксистско–ленинской теории во всех областях исторического знания. Поэтому неважно, Россия или Западная Европа – «исторические законы» должны были распространяться на все области и регионы мира, в том числе и на историю возникновения городов, в которой ремесленники и их цехи сыграли решающую роль637637
  Сахаров A. M. Города северо–восточной Руси…; Тихомиров M. Н. Древнерусские города… С. 33; Он же. О купеческих и ремесленных…


[Закрыть]. На самом деле, предполагаемая (формальная) схожесть ремесленных институтов исчезает при более пристальном рассмотрении средневекового ремесла. По существу, формы организации русских ремесленников не имели ничего общего с западноевропейскими. Рычков справедливо замечал, что цехи в России совершенно новый институт.

Что же касается развития цехов в России, то среди подавляющего большинства авторов: И. И. Дитятин, А. И. Гайсинович, А. М. Сахаров, М. Н. Тихомиров, Е. В. Анисимов и мн. др., существует единодушное мнение о бесполезности и ненужности введения цехов как чисто бюрократического проекта, и об отсутствии для них будущности в России, как института «средневекового феодализма». Такой взгляд, предполагающий исключительно рестриктивную роль российских цехов как «феодального» и устаревшего института в XIX и XX вв., требует своего переосмысления638638
  См.: Richardson G. A Tale of Two Theories: Monopolies and Craft Guilds in Medieval England and Modern Imagination, Journal of the History of Economic Thought, 23 (2001), pp. 217–242; Lis C. and Soly H. Craft Guilds in Comparative Perspective: The Northern and Southern Netherlands, A Survey, in Prak et al. (eds.). Craft Guilds in the Early Modern Low Countries, pp. 1–31, 2–5; Epstein S.R. Craft Guilds in the Pre–modern Economy: A Discussion, Economic History Review, 61 (2008), pp. 155–174; Kluge. Die Zünfte, pp. 13–21; Lucassen J., Moor T. d., and Zanden J. L. van. The Return of the Guilds: Towards… P. 7: «Twenty years ago, guilds were decidedly out of fashion with historians. The accepted wisdom was that guilds were a European medieval phenomenon which stifel d entrepreneurship and innovation by laying down specific rules for the production of goods and services, and had therefore become less important in English towns by the seventeenth century, and never became established in the Americas. On the European continent their importance dwindled towards the end of the ancient régime, when economic corporations were toppled along with the rest of the old order» (По мнению авторов статьи, двадцать лет назад цехи не были в моде у историков. Общепринятая истина гласила, что цехи в средневековой Европе были феноменом, тормозившим развитие предпринимательства и появление инноваций за счет установления определенных правил для производства товаров и услуг и поэтому к XVII веку их значение в городах Англии падает, а на американском континенте они не получили никакого развития. На европейском континенте их значение упало с концом «старого режима», когда экономические корпорации были упразднены вместе с остальной частью старого порядка).


[Закрыть].

Делая данный историко–историографический экскурс в историю городского ремесла, можно невольно подпасть под обаяние «республиканских» традиций Новгорода и Пскова и вынести обвинительный приговор агрессии Московских великих князей, прекративших «естественный» ход развития городов–государств, находившихся на западной окраине Русского государства, и не давшего таким образом развиться ремесленным корпорациям. Но если мы исходим из того, что не существует никакой исторической необходимости, а тем более закона, согласно которому сообщества людей должны проходить определенные стадии развития, то нет такой исторической необходимости для восточнославянских городов, которая бы диктовала необходимость появления в них ремесленных цехов. Такой закономерности просто не существовало. Ремесленные цехи в Западной Европе появились в XI в. и достигли своего расцвета в XIV – XV вв. – именно во время существования и расцвета городов–государств Северо–Западной Руси639639
  См.: Стоклицкая–Терешкович В. В. Очерки по социальной истории немецкого города в XIV–XV веках. М.–Л., 1936. С. 31–104.


[Закрыть]. Иными словами, у Новгорода и Пскова было достаточно времени и средств для учреждения ремесленных цехов, тем более, что пример был постоянно перед глазами, но их не было там и в помине. Можно предположить, что исторические реалии и традиции Киевской Руси, а тем более Русского государства, не несли в себе возможности и необходимости возникновения ремесленных цехов в наличном социуме. Цехи, возникшие в государствах западных и восточных славян, в Польше, на Украине (Магдебургское право), были привнесены из Германии, поэтому логично, что и Петр прибег к такому заимствованию.

Гипотетически ремесленников можно считать заслуженными претендентами на возникновение и существование средневековых корпораций, не достигших все же того влияния, которым владело родовое боярство и богатое купечество в жизни Новгорода и Пскова. Этот социальный слой относился к черным или меньшим людям и не мог претендовать на ту роль, которые играли цехи в западноевропейских городах640640
  Можно согласиться с мнением Манфреда Хильдермайера, считающего, что в средневековой Руси не было достаточно значимой социальной, политической или экономической силы, способной инициировать или поддержать возникновение таких профессиональных корпораций как цехи (Hildermeier M. Geschichte Russlands. Vom Mittelalter bis zur Oktoberrevolution. München, 2013. S. 79, 81, 94–95, 196–198).


[Закрыть]. Хотя данное утверждение можно распространить скорее на первые столетия существования Новгорода и Пскова. В XV в. наблюдается рост числа «житьих людей» и горожан, приобретавших мелкие вотчины, а значит и претендовавших на гарантии своих прав, что, в свою очередь, могло стать в долгосрочной перспективе основой, в том числе, и для образования профессиональных корпораций641641
  Аракчеев В. А. Средневековый Псков… С. 64.


[Закрыть]. Но после пройденной этими городами в 1478 г. и 1510 г. исторической «развилки»: событий, казавшихся современникам катастрофой, данный сценарий развития перестал быть актуальным642642
  Там же, с. 96.


[Закрыть].

Указание В. А. Аракчеева вслед за Ю. Г. Алексеевым на то, что в событиях 1483–1486 гг. разделительная черта в конфликте четко проходила между двумя социальными группировками: посадниками, боярами, житьими люди, с одной стороны, и черными «молодшими» людьми, с другой, указывает на стабильное сохранение базисного структурного элемента вечевых демократий – посадского торгового и ремесленного населения. Последнее сохраняло за собой право участия в вечевом собрании, составляя, по–видимому, его костяк, хотя реальная власть и сосредоточивалась в руках посадников и городских чиновников – бояр643643
  Там же, с. 60; См.: Алексеев Ю. Г. Черные люди Новгорода и Пскова: К вопросу о социальной эволюции древнерусской городской общины // ИЗ. М., 1979. Т. 103. С. 269.


[Закрыть]. Несмотря на это, в большинстве случаев, правящая элита была заинтересована в сохранении внутриполитического баланса в интересах не только своей социальной группы, но и всего городского сообщества: «[…] еще в 1534 г. беглый дьяк Родион делил население Пскова на две части: „купцов, которыи з Москвы приведены и чорных людеи пскович“. Причем, по мнению перебежчика, черные люди не могли служить надёжной опорой наместников, так как горожане, несмотря на запреты властей, часто собирают вече»644644
  Аракчеев В. А. Средневековый Псков… С. 108.


[Закрыть]. Несмотря на это, четкой антагонистической линии между различными социальными группами провести нельзя, так как залогом социального мира был факт раздробленного на локальные группировки купечества с местными интересами, включенного на «нижнем этаже» посадских структур в активное взаимодействие с ними, а значит и с черными людьми645645
  Петрухинцев Н. Н. Внутренняя политика Анны Иоанновны (1730–1740). М., 2014. С. 131.


[Закрыть].