Текст книги "Раз плюнуть"

Андрей Кивинов
Раз плюнуть

– Потише, больно!.. Я ж не статуя.

– Тогда башней не крути, как танк, сиди смирно… Все, перекисью промыл, вроде чисто. Сейчас наложим гипс. В смысле, пластырь. Вот так…

Вадик отрезал кусочек бинта, свернул его, наложил на ссадину и осторожно приклеил ленточкой пластыря.

– Готово. Через неделю не останется никаких следов. Если, конечно, не случится гангрена. Тогда потребуется срочная ампутация головы.

– Если только твоей.

Артём поднялся с табурета и посмотрел на своё отражение в стеклянной дверце буфета.

– Скулу, блин разнесло.

– Чепуха. Радуйся, что нос цел. А челюсть быстро заживёт. Держи, – Вадик достал из холодильника бутылку с чуть замёрзшей водой, – к щеке прижми…

Артём, морщась, прислонил бутылку к пластырю.

– Может, сто грамм плеснуть? – предложил Вадик.

– Нет, не хочу.

– Да, подфартило тебе… Рожи-то их запомнил?

– Одного. Мелкого. Который мобильник сорвал… Быстро они, гады, работают, я и крякнуть не успел.

– Ещё бы! А ты хотел, чтоб они поздоровались, спросили, как дела, как жизнь, и только после этого грабили.

– Ничего б я не хотел… Нет, прикинь – средь бела дня, люди гуляют, собаки…

Я понимаю, ночью, или в подворотне там, без свидетелей. А тут… Совсем оборзели, – Артём поставил бутылку на стол, и дотронулся до пластыря, – больно. Может, все-таки в поликлинику сгонять?

– Как бывший санитар морга качество работы гарантирую. Не дрейфь, ничего смертельного там у тебя нет. Подумаешь, скулу сковырнули.

Вадик действительно когда-то подхалтуривал в больничном морге. Два дня. Больше не выдержал. Работа не понравилась. Спиться можно.

– Слушай, мне ж шефу позвонить надо, объяснить все, – вспомнил Артём.

– Пошли в мою комнату.

Друзья покинули кухню и переместились в жутко прокуренные шестиметровые хоромы хрущевки, где умещались диван, шкаф и письменный стол, заваленный учебниками и конспектами. Тут же стоял монитор старенького компьютера. Вадик мучался над дипломным проектом. Откопав из конспектов телефонный аппарат, протянул его Артёму. Тот вытащил из кармана джинсов визитку, набрал номер.

– Алло… Сергей Викторович, это Артём. Кравченко. Менеджер. Тут проблема одна. Меня ограбили… Нет, возле дома. Полчаса назад. Я перекусить хотел заскочить, во двор захожу, а меня сзади окликают, типа, эй, мужик. Поворачиваюсь – удар в челюсть. Сильно врезали, я загремел сразу… Нет, вроде кулаком, но качественно. Отработано у них, наверно. Я пока очухивался, они сумку с товаром свистнули, мобильник сорвали, ключницу ещё из жилетки, думали, кошелёк…. Да, двое. Одного запомнил… Нет, я у друга сейчас… Да, да… Как с товаром-то быть?

В течение последующих трех минут Артём с кислой миной выслушивал указания руководства, перебивая их фразами типа «но я же не виноват». Вадик курил. Выслушав рекомендации шефа, эмоционально бросил трубку.

– Вот марамой!

– Что, не поверил?

– Может, и поверил, только, говорит, ты товар взял, ты и верни. Или бабки гони.

– На много там?

– Тысяч на десять. В основном из-за дисков и вибромассажеров. Я, как чувствовал, не надо их брать. Один геморрой.

– Какие диски?

– Сидишки. Компьютерные. С базами данных. Пиратские. Адреса жителей Питера, телефоны там, все фирмы города. Знаешь, наверно.

– Конечно. Сам купил.

– Остальное по мелочи, тысячи на две. Батарейки, авторучки, фонарики…

Черт… Ещё предупредил гад, чтоб бегать не пытался… Да куда я побегу? У них и паспорт в залог оставлен.

– Срок какой дал?

– Неделю. Потом зарядит проценты, – Артём принялся вспоминать о собственных финансовых потоках, – так, тысячи три у матери есть, на чёрный день, ещё три, может, перехвачу…

– Я могу пару одолжить. У матери в серванте лежит. Заначка сеструхе на пуховик. Ирка, правда, вонять будет, если заметит. Но ничего, до зимы далеко.

«Но, слава Богу, есть друзья, и, слава Богу у друзей есть бабки…»

– Спасибо. Обидно, ключи спёрли. Замок менять придётся. Тоже деньги…

Телефон жалко, совсем новый. Прямо, как в песенке. Круто я попал на бобы.

– Я предупреждал, не фиг в эту торговлю соваться.

– А куда ещё?..

За прошедший после возвращения из армии год Артём сменил уже три профессии.

Сначала пристроился рекламным агентом в новый гиперсупермаркет. Причём, не официальным агентом, а скрытым. Должен был ползать по, залу с корзиной в руках, изображать покупателя и невзначай советовать посетителям приобретать те или иные товары, в основном не ходовые. Ноу-хау директора. Зарплата не ахти, но и работёнка особых навыков не требовала. Ходи, болтай языком, расхваливай хозяйственное мыло или средства от моли домашним хозяюшкам. Мол, сам недавно купил – не нарадуюсь. Но вскоре от услуг скрытых агентов отказались по причине низкой эффективности. Товары и без скрытой рекламы неплохо продавались. Артём, посидев пару недель без дела, через дальнего родственника устроился охранником на автостоянку. Сутки через двое. Здесь платили получше, стоянкой в основном пользовалась публика состоятельная. Артём даже смог заработать на дешёвый мобильный телефон и недорогой пакет услуг сотовой компании. К сожалению, и тут лафа скоро закончилась. На месте стоянки начали возводить жилой дом, и Артём вновь остался без стабильного заработка. Устроиться по специальности он не мог, потому что специальности, как таковой, и не было. После школы он поступил в машиностроительный колледж, но через год бросил ввиду полного отсутствия интереса к технике. Вообще, Артём до сих пор не решил, к чему проявляется его интерес. За дверьми техникума его с дружескими объятиями ждал военный комиссар, и два года юноша исполнял почётный долг в артиллерийских войсках. Вернувшись, никуда больше поступать не стал, и немного поваляв дурака, устроился в супермаркет. Конечно, он не собирался всю жизнь караулить стоянки или рекламировать кетчуп, но с перспективой пока не определился, успокаивая себя тем, что многие великие тоже не сразу отыскали свою стезю.

Расставшись с охранной деятельностью и погоревав на диване, Артём вновь приступил к поискам хлебца насущного. Мобильник был отключён до лучших времён, хотя молодой человек им особо и не пользовался, купив аппарат скорее как дань моде. Через неделю применение силам удалось найти. На столбе сорвал объявление. «Предлагаем высокооплачиваемую работу. Квалификации не требуется». Оба условия Артёму подходили. Он позвонил по указанному в объявлении телефону, и чарующий женский голос пригласил его на собеседование в Научно-исследовательский институт высоких технологий, назвав адрес и предложив захватить документы. Артём почувствовал прилив сил. Высокие технологии – это не стоянку охранять.

На другой день безработный прибыл в упомянутое заведение и отыскал нужный кабинет. Встретила его, правда, уже не обладательница обворожительного голоса, а двухметровый красавец с улыбкой Майкла Тайсона, регулирующий очередь из желающих отхватить высокую оплату без высокой квалификации. Отстояв с полчаса в коридоре, Артём, наконец, оказался в апартаментах с плотно занавешенными окнами. За столом сидел деловой муж лет тридцати, представившийся Сергеем Викторовичем, президентом корпорации закрытого типа. В подтверждении своих слов подарил визитку с голографической эмблемой. Изучив паспорт, президент предложил Артёму занять вакантную должность менеджера по продажам. Продавать менеджер должен весьма необходимые в быту товары. Пластыри, надувные китайские шары, фонарики, пиратские диски, авторучки и тому подобный ширпотреб. Место торговли – вагоны метро. «А при чем здесь высокие технологии»? – уточнил слегка расстроенный Артём. «Не причём. Мы у них офис арендуем. И склад на первом этаже. Там, кстати, и будете получать товар. Работа сдельная – чем больше продадите, тем больше получите. Рабочее время – на ваше усмотрение. В час пик лучше не ездить». «А меня не выкинут из вагона?» «С руководством метрополитена и милицией вопрос согласован», – заверил Сергей Викторович, после чего поинтересовался наличием у кандидата в менеджеры торгового опыта. Услышав положительный ответ, раскинул руки. «Прекрасно! Теперь все в ваших ногах, Артём Дмитриевич. Чем больше находите, тем больше получите. Согласны?» Артём Дмитриевич согласился. На тот момент более выгодных предложений все равно не поступало. «Отлично. Сейчас пройдите в соседний кабинет, заполните анкету. Склад открывается в девять утра. Оставляете в залог паспорт и вперёд – по вагонам». «А трудовую книжку надо»? «Не обязательно. Мы не сторонники бюрократии, трудимся по западному образцу. До свидания. Пригласите следующего».

Вечером Артём заглянул к школьному другу Вадику, студенту Политеха, жившему в соседнем подъезде. Поделился радостной новостью о получении интересной работы. Тот скептически покачал патлатой головой. «Чума это все. Хорошо, если сто баксов в месяц иметь будешь». «Я ж только попробую. Уйти в любой момент можно». «Попробуй. Главное, не утони в океане большого бизнеса, предприниматель».

За первый трудовой день молодой менеджер толкнул шесть батареек, два фонарика, три авторучки и две упаковки пластыря, заработав девятнадцать рублей чистой прибыли. При этом натёр ногу и едва не сорвал глотку, перекрикивая грохочущий вагон. Последующая неделя заметных увеличений дохода не принесла, хотя Артём подходил к торговле творчески. Не просто тупо бубнил типовой рекомендуемый текст про оптовые цены, а всячески импровизировал, стараясь привлечь внимание пассажиров. То пародировал голоса известных артистов и политиков (не Галкин, конечно, но кое-кого узнать можно), то читал стихи собственного сочинения (Если где-то получил ты по роже – выручит пластырь цвета кожи!), то отпускал заранее выученные остроты из КВН. Увы, заметного увеличения прибавочной стоимости это не приносило, публика творческие потуги не оценила. Иногда он сталкивался в вагонах с конкурентами: коллегами – менеджерами и попрошайками различного профиля и калибра. В открытый конфликт не вступал, уступая дорогу, как начинающий. С одним из коллег, молодым молдаванином, завёл знакомство. Тот и предложил сменить ассортимент – брать на складе пиратские диски и карманные вибромассажеры. Продавались они тоже не ахти, но, по крайней мере, стоили дороже, по сотне. Десять дисков толкнёшь – стошку навара в карман положишь.

Сегодня, загрузив в сумку тридцать компактов, сотню батареек и крупную партию вибромассажеров, Артём вновь нырнул в подземную часть города. До обеда сбыл рублей на пятьсот, читая стихи про пиратские диски и батарейки «Сдурасел». Отобедать, по обыкновению, отправился домой, благо станция метро торчала напротив. В родном дворе подвергся наглому и циничному нападению грабителей, получил по скуле, после чего расстался с личным и казённым имуществом. Ключи стали добычей бандитов, мать работала, за оказанием первой помощи пришлось идти к Вадику.

– Погоди-ка, – Вадика посетила светлая мысль, – они ж мобильник у тебя сорвали.

– И что?

– А вдруг позвонят с него? Это шанс.

– Какой ещё шанс?

– Найти их. По звонку можно вычислить. На раз-два.

– Да что ж они, идиоты с этой трубы звонить? «Симку» выкинут, а трубу продадут.

– Судя по всему, идиоты, раз днём грабят.

– А потом, как я их вычислю? Приду в сотовую компанию и попрошу?

– Не ты попросишь, а соответствующие органы, – Вадик приложил ладонь к виску, отдавая честь.

– Менты, что ли?

– Точно. Им это раз плюнуть. Вон в сериалах чего творят. Всех подряд ловят, не забалуешь.

– Так то в сериалах, – Артём опять приложил к скуле.

– Попытка не пытка, по уху не ударят. Глядишь, повезёт, и массажеры твои найдутся. Кончай ныть и дуй в ментовку, пока время не прошло. Отдел тут рядом.

Артём с минуту обдумывал предложение, затем переспросил:

– А они точно искать будут?

– Это ж их работа! Мы им налоги за это платим! Ты не теряйся, заяву на стол и требуй, чтоб искали. Давай, давай… Пускай напрягаются…. Знатоки.

Стенд «Их разыскивает милиция» перед отделом пустовал. Вероятно, все беглые преступники были уже благополучно пойманы. Это вселяло надежду. На пороге отдела Артём долго объяснял постовому, сторожившему вход, что он, собственно хочет от правоохранительных органов. Бдительный постовой недоверчиво отнёсся к словам потерпевшего и на всякий случай обыскал его, объяснив свои действия антитеррористической операцией. И только после этого посторонился, открыв обитую жестью дверь.

За стеклом с надписью «Дежурная часть» майор азартно резался в шахматы с сержантом, что говорило об их высоком интеллекте. (Не карты и кости.) Занавешенные окна не спасали от летней духоты, играющие сняли галстуки и фуражки. Минут пять Артём наблюдал за игрой и даже хотел подсказать сержанту верный ход, но не осмеливался вмешиваться. Когда сержант бездарно слил партию, довольный майор заметил Артёма.

– Чего тебе?

– Ограбили…

Выражение лица изменилось у майора с плюса на минус. (Сострадание, наверно.)

– Что, сильно ограбили?

– На десять тысяч. Во дворе, час назад… Артём вкратце пересказал о случившемся с ним происшествии.

– Не свистишь? – уточнил проигравший сержант. – Может, сам товар помыл?

– Да какой смысл? Деньги все равно возвращать.

– Так, а от нас тогда чего хочешь?

– Ну, как чего?.. Найти этих… Там зацепка есть.

– Зацепка, – хмуро проворчал майор, – насмотрелись кино… Дуй в двенадцатый кабинет. Второй этаж. Оперуполномоченный Дроздов. Он с тобой разберётся.

Пройдя по слабоосвещенному коридору, украшенному почётной доской с фотографиями лучших сотрудников и плакатом «Как не стать жертвой преступления», Артём поднялся на второй этаж и осторожно постучал в двери двенадцатого кабинета. Приглашения войти не последовало. Артём дёрнул ручку, дверь оказалась заперта. Не зная, что делать, он огляделся, заметил приоткрытую дверь напротив. С опаской заглянул в кабинет. Почтённая дама с ядерной папиросой в зубах лупила по клавишам древней машинки.

– Простите, меня в двенадцатый кабинет послали, а там никого.

– Сильнее стучи, – не отрываясь от печатания, ответила дама.

Артём вернулся и постучался сильнее. В кабинете послышался скрип дивана, шаркающие шаги, после чего дверь приоткрылась. Сильно заспанный крепкий парень, лет на пять старше Артёма, но уже начинающий лысеть, вопросительно кивнул головой и осторожно, словно разведчик, спросил:

– Тебе чего?

– Ограбили… Меня майор к вам послал. Вы Дроздов?

– Я, – оперативник посторонился, пропуская Артёма, – заходи.

Ощетинившийся пружинами потёртый диван, занимавший половину кабинета, хранил следы утомлённого тела. Заметив взгляд посетителя, Дроздов пояснил:

– Ночью работали, банду брали. Сейчас отсыпаюсь. Заодно и дежурю.

Некомплект дикий, людей не хватает. Садись. Кто там тебя ограбил?

Артём присел на единственный стул, Дроздов влез за дубовый стол времён Дзержинского, опёртый с одной стороны на пару кирпичей, заменявших сломанную ножку. В очередной раз повторил свою грустную повесть.

– А ты не лукавишь? – как и сержант, переспросил Дроздов. – Может, сам товар припрятал? Уж больно все странно – среди бела дня, при свидетелях…

Артём привёл защитные аргументы.

– И чего ты хочешь? – теперь Дроздов повторил вопрос дежурного офицера.

– Товар найти, – нерешительно ответил Артём, – ключи и телефон.

– Слушай, а оно тебе так надо? – пристально посмотрев в глаза заявителю, спросил Дроздов. – Шефу ты по любому платить должен, а телефон новый купишь. Они сейчас не особо дорогие.

Артём заморгал глазами, явно не зная, что ответить.

– Не, старик, я не против поискать, – продолжил оперативник, открыв блокнот, – но ты пойми, у нас сейчас запара полная, работать вообще некому – лето, все в отпусках. Я приметы этих, конечно, запишу на всякий случай, вдруг попадутся, а большего не обещаю. Мог бы нашу фототеку подучетников показать, но она у шефа в кабинете, а шеф только через две недели будет.

– Так, может, через телефон попробовать, вдруг они позвонят? – предложил Артём.

– Позвонят они вряд ли… А потом, даже если позвонят, у нас не особо с возможностями. Сотовые компании – конторы коммерческие, бесплатно помогать уже не хотят. По мокрухе, в смысле убийству, ещё посуетятся, а по такой мелочовке и пальцем не пошевельнут. Пришлют отписку, что проверить абонента не представилось возможным и аллее. Капиталисты. Деньги заплатить – может, и сделают. А денег у нас не ахти, вон, на чем работаем, – Дроздов положил ладонь на трехногий стол, – ты, я так понимаю, тоже не олигарх.

– Не олигарх.

– Ну, вот… Диктуй приметы.

Артём, как смог, описал напавших на него героев.

– Будем иметь в виду. Попадутся, примем меры.

– А заявление мне надо оставлять?

– Старик, – с лёгким раздражением ответил Дроздов, – ты можешь оставить хоть десяток заявлений, вещи твои от этого не особо найдутся. Так на хрена бюрократию разводить? Я тебе вот что лучше посоветую. Поищи кого-нибудь в сотовой компании. Знакомых каких-нибудь. Чтоб они телефон твой на контроль поставили. Накоротке. Ты ведь его ещё не заблокировал?

– Нет.

– Ну, и отлично. Вдруг, эти гангстеры действительно проколются и позвонят?

Тогда мы их хапанем.

– Но у меня никаких знакомых в сотовой компании.

– У тебя нет, поспрашивай у приятелей… Захочешь – найдёшь. Если выгорит, сразу звони. Вот мой телефон, – Дроздов протянул самодельную визитку.

«Дроздов Константин Андреевич, оперуполномоченный криминальной милиции».

– Все, мне идти? – стеснительно спросил Артём.

– Если больше вопросов нет, конечно. Да, вот ещё… Про грабёж языком не трепли, этих орлов вспугнёшь, тогда вообще голяк. Договорились?

– Хорошо.

– Ну, и молодец.

Артём сказал спасибо, попрощался и покинул кабинет. За спиной скрипнули пружины дивана. Вероятно, ночь была действительно суровая, а банда большая…

– Я могу у своих в группе поспрашивать, – выслушав Артёма, предложил Вадик, – во, погоди-ка! Есть контакт. У Витьки Леонова брательник телефонами торгует! Мы все через него дешёвые трубы покупали.

– Но он же не в сотовой компании.

– Наверняка, связи есть. Решит вопрос. Повезёт, даже бесплатно. Сейчас.

Отыскав номер телефона, Вадик перезвонил сокурснику и объяснил ситуацию.

Сокурсник пообещал помочь, у брата действительно полно знакомых в сотовых сетях, в том числе и в службах безопасности.

– Когда ждать ответа?

– Через пять минут. Засекай время.

– Сколько будет стоить услуга?

– Брательник не пьёт.

– То есть, деньгами?

– Ты ж знаешь, у меня с черчением беда. А для диплома целый десяток нарисовать надо. Пару штук сделаешь?

Вадик перевёл глаза на кислую физиономию друга, от чего она стала ещё кислее.

– Сделаю.

– Лады. Диктуй трубу.

Через пять минут, как и обещал, Леонов вышел на связь. Голос звучал бодро.

– Все клево! Брательник обещал помочь. У него недавно тоже трубу с шеи сорвали, приятель за два дня нашёл. И вашу найдёт, если с неё позвонят.

– Будем надеяться. Ладно, Витек, спасибо.

– Когда данные для чертежей завести?

– Как телефон засекут, так и завози. Иначе несправедливо. Я даром горбатиться не хочу. К черчению тоже особой любви нет.

Повесив трубку, Вадик повернулся к Артёму.

– Ничтяк, сделает… Ты чертить умеешь?

– В колледже чертил немного. Сейчас не знаю, позабыл все.

– Вспоминай… Пригодится.

* * *

Вечером Артём рассказал матери о случившемся. Та, не особо приветствовала новую работу сына, поэтому перевела разговор в старое русло. «Шёл бы учиться лучше, как Вадик, и не ограбили бы. А что это за занятие – по вагонам с мешком ползать? Я как увижу этих торгашей нечёсаных в метро, плакать хочется, что у меня сын такой же…» И в том же духе. А когда узнала, что ущерб придётся возмещать из скудного семейного бюджета, действительно заплакала.

Мать трудилась педиатром в детской поликлинике. Они жили с Артёмом вдвоём, отец, покинув семью лет двадцать назад, уехал в Крым с новой женой и позванивал только по праздникам.

– Да, ладно, ма, не расстраивайся. В милиции обещали найти. Телефон вот только засечём, а дальше – раз плюнуть.

– Иди на курсы запишись на подготовительные, на будущий год поступишь. На вечерний или заочный.

– Курсы с нового года. Я пока институт выберу.

Утром Артём остался дома. Идти на склад не имело смысла, пока он не рассчитается за похищенный товар, нового не получит. По правде сказать, он и так бы не пошёл. Душа совершенно не лежала к хождению по вагонам. До обеда провалялся на диване, прикидывая, как будет гасить долг. Ничего реального в голову не приходило, а варианты типа казино или зал игральных аппаратов Артём отвергал на корню. Последнее там оставишь.

В четыре позвонил Вадик.

– Ничтяк! Засветилась твоя труба!

– Правда?

– Сегодня в одиннадцать тридцать пять с неё звонили на другой мобильник.

Который числится за некой Ларионовой Елизаветой Михайловной, проще говоря, Лизой. Пиши адрес.

– Ты и адрес узнал?

– Я ж говорил, диск купил, которыми ты торгуешь.

– А ну, да… Пишу.

Артём записал адрес. Дом находился на противоположном конце Питера.

– Живёт там Лиза, восемнадцати лет, – продолжил Вадик, – скорей всего со своими предками. Если, конечно, данные на ваших дисках не левые.

– Диски левые, а данные проверенные, мы людям гарантию даём.

– Тогда удачи. Это был единственный звонок, потом, скорей всего трубу отключили или заменили симку.

– Понял. Спасибо, Вадик.

– Спасибо не надо, а два чертежа за тобой. Могу одолжить рейсшину.

Положив трубку, Артём довольно потёр руки. «Ну, теперь познакомимся».

Через двадцать минут он сидел в кабинете Дроздова и докладывал об успешно выполненном задании. Константин Андреевич снова выглядел утомлённым, а диван глубоко помятым. Вероятно, очередная банда прошедшей ночью получила по заслугам. Артёма оперативник встретил с выражением лица пациента, садящегося в стоматологическое кресло. К концу доклада выражение не изменилось.

– Ларионова, значит? – многозначительно пробормотал он. – Любопытно, что за птичка? Установочку не помешало бы сделать, обидно, что ехать далековато. У нас с машинами совсем беда, хрен дадут…

Он несколько секунд смотрел на данные Лизы, после чего продолжил рассуждения:

– Без установочки её тормозить опасно, ещё не известно, что это за семейка Адамсов. Может, все судимые. Черта с два она тогда про звонок расскажет. Заявит, что кто-то ошибся номером, и все. Потеряем единственную зацепку.

– И как быть?

– Тут с наскока нельзя, все прощупать надо, по уму – Дроздов, что-то прикидывая, пристально посмотрел на Артёма, – слушай, а, может, ты сам?

– Что, сам? – не понял тот.

– Установочку сделаешь. Там ничего особо сложного. Я б сгонял, но у нас сегодня рейд, начальство не отпустит. А времени терять нельзя. Завтра она уже и не вспомнит, кто ей звонил накануне в одиннадцать тридцать пять.

– Установочку? А что это?

– Вроде как разведка. Приходишь к соседям этой Лизы, располагаешь их к себе и под каким-нибудь предлогом осторожно, тоненько выясняешь, что она из себя представляет. В смысле, как характеризуется. Я ж говорю, ничего сложного. Выяснишь, а там прикинем.

– А меня соседи-то пустят без удостоверения? – без энтузиазма в голосе спросил Артём.

– Думаешь, мы, когда установки делаем, ксивы, ну это – удостоверения показываем? Тогда это не установка, а оперативный опрос. Здесь весь смысл, что никто не должен врубиться, что ты из милиции.

– Да как я их к себе расположу?

– Дело вкуса и фантазии. Можно войти в хату под видом социологического опроса, благо у нас все время какие-то выборы, можно под видом заблудившегося. Типа, не знаете, где здесь живёт Петя Бегемотов? А дальше плавно перейти на соседей. Врубаешься?

– Примерно, – тупо кивнул Артём.

– Вот и отлично. Прямо сейчас и дуй. Как раз народ с работы приходит, кого-нибудь обязательно застанешь. Сделаешь установку, сразу ко мне. Я после рейда буду с бумагами разбираться, часов до двенадцати точно проторчу.

Артём нерешительно поднялся со стула. Предложение возбуждало его, как слепого стриптиз.

– А если… Если соседи не поверят…

– А ты постарайся, чтоб поверили. Ты ж не на дядю работаешь, а на себя.

* * *

По вагону метро полз знакомый мужичок с картонной табличкой на шее. «Работать лень, воровать страшно. Помогите на пиво». (Высший балл за оригинальность!) Кое-кто давал. Возможно, за откровенность. Антон не дал. Он прикидывал, под каким предлогом навестить Лизиных соседей. Ничего достоверного в башку не шло. В политике он разбирался плохо, легенда с выборами отпадала. Откровенно говоря, предстоящее мероприятие его несколько пугало. Одно дело прикидываться, имея удостоверение в кармане, другое – не имея ничего. Можно и по роже получить за враньё. «Ладно, буду действовать по обстановке. Лишь бы с соседями повезло. В случае чего, свалю все на Дроздова. Он меня послал, ему и отдуваться».

Дом, где имела кров семья Ларионовых, оказался типовым девятиэтажным «кораблём», торцом выходящим на лесопарк. Район не престижный, «спальный». «Стало быть, семейка не богатая», – сделал дедуктивный вывод Артём, внезапно почувствовавший себя в шкуре Шерлока Холмса. Перед парадным он выкурил «трубку» («Пётр Первый») для храбрости и устремился в бой с преступностью. Без особого труда подобрав код на старом замке, проник в замусоленный подъезд. Воевать ему предстояло на третьем этаже. Осторожно, на цыпочках, прижимаясь к стене, как показывают в американских фильмах, он поднялся наверх и осмотрелся. Четыре хаты. Лизина дверь – металлическая, обитая обожжёнными рейками, остальные – картон плюс дерматин. С какой начать? Артём решил положиться на удачу и выбрал объект установки с помощью детской считалочки. Выпала квартира напротив. Для начала Шерлок прижал ухо к двери, но ничего не услышал. Уняв лёгкую дрожь и придав лику выражение деловитости, нажал кнопку звонка. Дверь почти тут же распахнулась, на пороге возвышался наголо бритый мужчинка средних лет, габаритами едва помещавшийся в проем. (90–60 – 90. Шея – плечо – голень.) Здравствуйте, моя фамилия Терминатор. Детинушка был облачён в порванную десантную майку, спортивные штаны и домашние тапочки, и, судя по сведённым к переносице бровям, находился в не очень хорошем настроении. (Безо всякой дедукции понятно!)

– Тебе кого?

Пары тяжёлого алкоголя ударили Артёму в лицо, который тут же забыл и про социологический опрос и про разыскиваемого друга детства.

– Мне Лизу, – на всякий случай прикрывая челюсть правой рукой, еле выдавил он.

– Лиза напротив, урод… И передай ей, ещё одного хахаля на лестнице увижу, в мусоропровод забью вниз башкой. Всю площадку засрали…

– Передам… Обязательно.

Дверь захлопнулась, ударной волной Артёма чуть не сбило с ног. Первый блин комом, но кое-какая информация все же добыта, не с пустыми руками к Дроздову вернусь. К Лизе ползают хахали, которые гадят на лестнице. Один из них, вполне вероятно, гуляет с моим телефоном. Но этого маловато. Для Шерлока, может, и хватило бы, а для Дроздова… Ничего, ещё две квартиры в запасе остались.

В следующем адресе двери никто не открыл. Ответом на звонок в последнее жилище на площадке послужил добрый собачий лай, от которого свело обе ноги сразу. Лай собаки Баскервиллей по сравнению с этим – писк простуженного комара. Артём, не очень любивший собак, особенно крупных пород (загрызут ведь!), сделал шаг по направлению к лестнице, но вспомнил, если не о долге, то о десяти тысячах и пересилил страх.

– Фу, Альфредо, фу… Иди в комнату, – голос из-за двери принадлежал женщине старше среднего возраста, – иди, говорю… Вот, хулиган.

Щёлкнул замок. «Здравствуй, собачка неизвестной породы. Какая у тебя голова большая».

Круглолицая, сочная бабуля в цветастом халате держала за ошейник четвероного друга весом с двух Артёмов. В глазах бабули агрессии не замечалось.

– Простите… Здравствуйте… Мне к вам посоветовали обратиться, – не сводя взгляда с руки, державшей ошейник и не слыша собственного голоса, приступил к делу разведчик, – у меня собака пропала… Может, вы видели?

Известие о сгоревшем доме похоже меньше огорчило бы хозяйку.

– Ой беда-то, какая… Заходи, заходи… Альфредо, марш в комнату. Не бойся, он своих не трогает.

«Как, однако, просто оказаться своим».

Бабуля провела его на кухню, на полу которой стоял банный тазик с обглоданными костями. (Это ж, сколько такая скотина жрёт?) Альфредо сгинул в комнате. (Лишь бы дверь не открыл! Отвлекать от работы будет).

– Какая собачка? – с сочувствием спросила хозяйка.

– Чёрная… Гибралтар… Ой, ламбрадор. Как у Путина, – Артём постарался взять себя в железные руки.

– Горе-то какое… Замечательная порода… Убежал?

– Я в парк с ним пошёл, ну в наш, за дом. Погуляли, на обратном пути в универсам заглянул, «Педди-гри» купить. Привязал к перилам за поводок, возвращаюсь, – нет Джеда. Его так звать. И в магазине-то был не больше пяти минут. Развязаться он вряд ли смог, да и не убежал бы без меня…

– Ну, кто ж породистых собак без присмотра оставляет? Учи, не учи… Когда он пропал?

– Позавчера, днём… Я все дворы обегал, в приёмник звонил, вдруг туда сдали?

Соседка посоветовала к вам обратиться, – бессовестно грузил Артём, – вы якобы всех знаете, кто собак ворует.

– Знать-то знаю, да поди, докажи теперь. Они ж, сволочуги, под заказ работают. Если собака выставочная, да ещё молодая, будут день и ночь следом ходить. На минутку оставишь без присмотра – пиши пропало. Сколько твоему ламбрадору?

– Один год.

– Как раз… К новому хозяину быстро привыкнет.

Артём попытался заплакать, но не получилось. Ткнул пальцем в пластырь на щеке.

– Вот, играли, поцарапал нечаянно… Он добрый вообще-то, с любым ласкается.

Бабуля взяла со стола мундштук, вставила дорогую тонкую сигарету и прикурила.

В средствах, вероятно, она стеснена не была.

– Это, наверняка, Колькина работа. Из семнадцатого дома. Гадёныш. Поймала б на месте – рука не дрогнула бы. Я и в милицию на него жаловалась, а все впустую. Улик у них, видишь ли, нет. Появятся мол, тогда посадим. А откуда им появиться? Улики как яблоки не растут… Бомжи могли утащить. Они на породу вообще не смотрят, лишь бы собака была ухоженная. За бутылку продадут… Ой, тебя звать-то как?

– Артём.

– Меня Вероника Павловна. Ты из какого дома?

«Сумасшедшего».

– Пятнадцатого, – мастер дедукции прикинул, что пятнадцатый от семнадцатого недалеко убежал.

– Это где мебельный салон?

– Ага…

– Я, кажется, тебя видела. Вернее, собачку твою. Хорошая собачка.

«Собачка-то хорошая, только как мне тоненько на Лизу перейти?»

– Да, горе, горе… Не представляю, что будет, если моего Альфредика украдут.

«Такого украдёшь».

– Руки на себя наложу.

«Я б не стал».

В течение следующих десяти минут Вероника Павловна посвящала Артёма в черты характера и родословную своего большеголового телёнка.

– Вот что, Тема, сделаем, – закончив трогательный рассказ, предложила она, – ты мне телефончик свой оставь, я по своим каналам поищу.