Текст книги "Прибытие"

– Еще чего! – гаркнул Иван, – Конечно да! Кому нравится такая жизнь?

– Иди. Евгений уже мертв. Его открытые глаза собирают вещи… Удачи. Главное, помни, что тебе говорила мать, во время твоего посещения неизвестного мира, когда ты решил убить себя.

***

Иван через десять минут подошел к офицеру, и попросил подбросить его до заправки. Офицер неохотно согласился, тем более облака опять сомкнулись и наступила тьма кромешная. Однако фонари теперь могли зажечься, да и фары у автомобилей расщепляли тьму. Так что особых проблем в продвижении не было. Хотя каннибалы появляются неожиданно, и никогда не знаешь, что тебя ждет за углом или за деревом.

Ивана подвезли лишь до моста.

– На заправке мертвецы устроили лагерь. Ты бы туда не совался… – обеспокоенно предложил офицер. Прудников ничего не говоря вышел, понимая, что другого выхода у него нет. Мост держится на честном слове. Опоры трещат и гудят, а поезда, понятное дело не ходят. Иван осторожно, медленно пробрался к заправке, и понял, что офицер его не обманул: около десятка мертвецов сидят возле разбитого бензовоза, и пьют разлитый бензин. А вокруг них расхаживают два каннибала. А за разбитым бензовозом, на крыше кассы лежит огромная стопка листовок.

Ближе к обеду (хотя в темноте невозможно понять, сколько сейчас точно времени) Прудников не нашел ничего лучше, кроме как выйти к мертвецам, и… заговорить с ними. Выйдя к ним, Иван громко представился.

– Иван Прудников, я пришел за листовками, – Мертвецы с любопытством взглянули на него, а каннибалы тут же подскочили поближе, и стали обнюхивать Ивана. Один из мертвецов встал, и подошел поближе.

– Ну и зачем ты здесь? – спросил он.

– За листовками, на крыше, – показывая пальцем сказал Иван.

– А мы не дадим их. Это наше.

– Ваше? А зачем вам листовки?

– Чтобы ты их не забрал. Человек, а ты не боишься нас?

– А за чем? Кто вы такие, чтобы вас боятся? – иронично спросил Прудников.

Мертвецы привстали, а каннибалы тут же отбежали назад.

– Впервые вижу человека, который не боится исчадий Ада.

– Польщен.

Мертвец подошел поближе, и присмотрелся к глазам Ивана.

– Эта тьма наш дом родной. А ты, человек, наш враг. Но это если судить не глядя. А я в твоих глазах вижу своего. Ты ведь уже убил свою мать, а значит ты способен творить зверства! Также ты жесток, и силен. Поэтому, ты свой! – закричал мертвец, и каннибалы, взяв Ивана за руки, посадили в лужу бензина, и посоветовали выпить его.

– А это обязательно?! – спросил с изумленным взглядом Иван.

– Это же наша еда! Мы едим людей, чтобы набирать силы, а бензин– это деликатес. Пей, не пожалеешь!

– Нет, вы меня с кем-то спутали. Я не мертвец!

– Да?! А почему же тогда у тебя кожа бледная? Почему зубы чернеют, а глаза готовяться выпасть? – тыча в грудь Ивана пальцем сказал мертвец.

Прудников с удивлением посмотрел на свою кожу: в вялом свете фонаря кожа Ивана выглядит не то чтобы бледно, а полностью окрасилась в белый цвет. Потрогав зубы, Иван очень удивился, обнаружив, что его зубы черные и грязные. А глаза… Они почти выпали.

– Как? Это невозможно! – Иван замахал руками.

– Пей бензин! – потребовал мертвец, – Пей, это твоя еда!

– Нет! Я отказываюсь! – кричал Иван, – Я живой человек, я не мертвец! – но вдруг он почувствовал сильную боль в животе. Затем в голове. Его кожа потрескалась, кое где наружу выехали мышцы, а глаза опустились до уровня ноздрей, оставив на своем привычном месте красные дырки.

– Я хочу мяса! Живого и сырого! – гаркнул Иван, но тут же закрыл рот руками, удивленно смотрев на мертвецов и каннибалов. Но не в силах сопротивляться, Иван начал пить бензин, и уже через полчаса шел с толпой каннибалов есть людей. Они шли через площадь Мира, где встретились с кучей народа под охраной солдат.

– Мясо! – закричал мертвец. И толпа мертвецом побежала на людей. Иван за ними. Солдаты открыли огонь, и повалили троих каннибалов. Еще троих повалили спустя минуты два. Когда мертвецы настигли народ, началась лихая мясорубка: мертвецы старались урвать от каждого больший кусок мяса, а солдаты стреляли, но ничего не могли поделать. Подъехавшая бронетехника открыла огонь, но на помощь мертвецам прискакало подкрепление.

– Мясо! – закричали они, и бросились на людей. Иван свалил на землю мужчину лет тридцати, и оторвал обе руки. Тот кричал дико, и один из каннибалов удушил его, чтобы замолчал.

– Ешь, – сказал он, – Это твоя первая добыча.

Прудников, быстренько насытившись, побежал ловить офицера, который его как раз и подвез до моста. Повалив его на землю, Иван развернул офицера лицом.

– Ты? – удивленно спросил он, – Тебя… завербовали мертвецы!

– Что, не рад? – хохотал Иван, и рубанул по лицу рукой. Затем принялся душить, и когда офицер умер, поделился с каннибалом пойманной жертвой. Несколько вертолетов сбили ракетницами, и из обломков выскочила дюжина новых каннибалов. Когда площадь взяли, мертвецы с довольными лицами наслаждались плодами своего набега. Через два часа на площади остались одни останки, да море крови. А Иван с толпой мертвецов вернулся на заправку. Каннибалы решили отделиться от них, разбив на заводе, расположенном неподалеку лагерь.

– Иван, а ты кем был в прошлой жизни? – спросил мертвец.

– Убийцей. И убил бы больше, если бы не этот дьявол! – грозно фыркнул Иван.

– Да. Дьявола пора сместить с поста короля Ада. Он уже надоел, как горькая редька! И гудит, и гудит…

– А про что гудит?

– Да!.. про всякую ерунду. То мы слишком жестоки, то апогей насилия слишком перестарался. Вобщем, надоел дьявол. Пора бы ему уходить.

Прудников подошел к мертвецу, и спросил: – А тебя как звать?

– Евгением.

– Зиновьевым?!

– Нет. Я свою фамилию не помню. Довелось мне жить в 12 веке. Все помню… А вот фамилию свою нет.

– Ясно. А зачем вы решили атаковать Кинель?

– Соблазн попросила нас об этом. Сказала, что есть там один человек, который якобы нуждается в нашей помощи. Она не назвала имени, но говорит, что он будет среди мертвецов. Ты, Ваня, случайно не знаешь, кто это?

Прудников зажмурил глаза. «Стоп! А что я тут делаю? Кто я? – прозвучало в его мыслях, – А! А что же сделала Соблазн? Зачем ей это надо?»

– Нет, – спустя минуту сказал Иван, – Я не знаю. И надеюсь, никогда никто об этом не узнает.

– Наша цель – съесть всех людей в городе. А этот человек, должен выжить, а мы ему помочь восстановить этот город. Нас ведь много. Так что поможем. Вот только хотел бы я знать, зачем Соблазну это надо?

– Ага. Я тоже.

– Иван, а ты знаешь Соблазн?

– Видел… пару раз.

– И что?

– Да что, Евгений! Прошел мимо неё.

– Зря! Она женщина мечты! Она сказала, что дико любит того, кого нам надо найти. Так что ищи её, и влюби в себя. Это твой шанс стать великим.

Прудников опять зажмурил глаза. «Что будет, если я скажу, кто я… Нет, не скажу!» – мелькнуло у него в мыслях.

– А вы не даете себе отчет, что этот человек может быть среди вас? – спросил Иван.

– Среди нас? – удивился мертвец, – А зачем ему это? Он же ведь человек. И он должен им быть, иначе кто будет думать, чьи мысли будут работать. Иван, даже если он сейчас среди нас, пусть даст о себе знать. Мы ему плохого ничего не сделаем. Ведь Соблазн просто так людей не выбирает.

Через две минуты молчания Иван быстро выпалил: – Я и есть тот человек, которого ищет Соблазн!

– Кто? – расхохотался Евгений, – Ты? Не смеши! Да, ты талантливый мертвец, но ты не тот, кого следует выделить из людей. А не захотел ли ты стать ближе к ней?

– Да, – сказал секунду Иван, – Мы с ней сильно поругались, и я сделал ей больно. Меня сейчас дико грызет совесть… Евгений, меня мучает совесть! И я только сейчас понял, что она действительно искренне любит меня. Я хочу опять все начать с Соблазном сначала.

– Чего– то я не верю тебе, Прудников! – чесал за затылком Евгений, – Впрочем, если ты считаешь, что ты и есть тот человек, который нужен Соблазну, это твое полное право. А мы будем искать настоящего избранного, так скажем.

– Почему ты мне не веришь?! – гаркнул Иван.

– Да потому что ты зверь! Ты, Иван, ты зверь! А таких в ряды нормальных не записывают!

– Молчи, окаянная бестия! Да кто ты такой, чтобы говорить МНЕ такое! МНЕ, человеку, которому удалось в жизни почти ВСЕ!

– Я кто такой? Я мертвый человек. И я люблю есть людей. И я, уж прости, имею свободу слова. Все таки мертвецы– тоже живые существа. Только в иной форме. Так что я чего хочу, то и говорю. А ты, Ваня, подумай. Подумай над собой и своей душой. Взвесь все «да» и «нет». Поменяй их местами. Вспомни все, и сделай выводы. Если хочешь продвинуться дальше. Но помни: верь лишь не верию! А пробуй на шкуре безисходности.

– Не понял!

– Смотри! – крикнул мертвец, отрывая от себя кусок кожи, – Это моя кожа. Видишь, на её месте кровь и кость? Смотри, я её раздираю на части. Что происходит там, внутри моей кожи? Хочешь узнать?

– Да.

– Только учти! Ты увидишь мир мертвой кожи, а не живой. Потому, будь осторожен. Ты – один из миллионов гостей– призраков, проходящих через меня, и через все живое в мире. Все безопасно, но и опасно одновременно.

Закончив, Евгений закрыл своей рукой глаза Ивана, и все вокруг резко покраснело, затем посветлело, и в конце концов превратилось в разрушенную комнату многоэтажного здания. Иван очутился в этой комнате, и сразу же стал оглядываться. В комнате нет ничего, кроме стула и портрета Евгения, с надписью внизу: «Бог Евгений». Портрет висит на стене, на которой написано: «Смерть Империи Кожи! Долой Соблазн!» Выглянув на улицу, Прудников обнаружил, что находится посреди гигантского сосуда – всюду трубы, а по ним течет кровь. Кое– где стоят полуразрушенные здания, и бегают кровеносные люди (все красные, с круглой головой и руками). А вместо неба черно-красный купол. Внизу, там, где кровеносные люди выращивают кровь на полях, проложена дорога, по которой катаются грузовики, перевозящие еду из сосудов легких, до сосудов сердца, и в другие места организма. Так выглядит сосуд под жареной кожей мертвого Евгения.

Сзади Ивана из воздуха вылезла колючка темно – синего цвета. С шипами, с широкими глазами, ртом фиолетового цвета и двумя дырками вместо носа. Тонкие руки из волос человека держат в руке острую иглу. А ножки из прутьев трясутся, того и гляди, сейчас развалются.

– Какого рожна ты тут стоишь?! – крикнула колючка, испугав Ивана. Удивленный Прудников обернулся, и чуть было не упал вниз от вида колючки.

– Ты… э…э… Вы, кто такой… э… такая? – спросил Прудников, перебирая слова.

– Я кто? С честью представляюсь: диверсант армии Туберкулеза, чьи владения появились после смерти этого организма. Мое имя К1 (Колючка – 1). Мы не дружим с коренными жителями организма, и потому, даже после смерти человека продолжаем борьбу.

– Проще говоря, ты микроб.

– Да, ты угадал. А ты кто? Ты ведь не местный!

– Я гость. Я здесь просто так.

Колючку– 1 это явно не обрадовало.

– Вот еще! – буркнула она, – Очередной призрак?

– Что– то вроде этого. Не волнуйся, я мешать не буду.

– Ха– ха! А ты и так мешать не будешь! Ты ведь уже труп! – засмеялась Колючка– 1, и воткнула в Прудникова иглу. Тот свалился вниз, и попал прямо в кузов грузовика, ехавшего по маршруту Западная Почка-Южное Плечо. В грузовике лежат продукты и медикаменты, так что Иван удачно упал. Но ему помощь не требуется. Игла исчезла, а раны как не бывало. Встав, Прудников увидел огромные сосуды-магистрали, и города– кожи. Улицы, районы, бухты и вокзалы. Лесопосадки и горные линии. И надписи, радостные, и оптимистичные: «Добро пожаловать в Район С!» Или вот: «Покидая фронт Легких, будьте аккуратны, и не конфликтуйте с милицией!» Пробравшись в кабину, к водителю, Иван случайно нажал на ручник, из-за чего грузовик резко затормозил. Но водитель, весьма странный на вид, быстро снял ручник, и продолжил движение. Устроившись в сидении, Иван виновато сказал:– Прошу прощения!

– Не стоит! – сказал хриплым голосом водитель, – Ты ведь не сделал ничего плохого, чтобы просить прощения.

Водитель грузовика, как уже упоминалось выше, весьма странный. Одетый в темное пальто, он сидел смирно, не дергаясь на кочках в отличии от Прудникова. На голову надвинут капюшон, а сверху вдобавок черная шляпа от смокинга. На глазах очки, а длинная седая борода до колен красноречиво говорит о том, что водитель в преклонных годах. На руках множественные ссадины и порезы, а ботинки явно давно не чистились.

– Я знал, что ты свалишься в мой грузовик! – хрипло начал водитель.

– А как вы узнали об этом?

– Этого тебе не понять. Ты меня вряд ли вообще поймешь…

– О чем вы?

– Ваня, я здесь вожу грузовики долгое время. Вот уже двадцать девятый год. Недолго же я на воле гулял! Та, другая женщина, оказалась, грубо говоря, стервой. Послушай, Ваня, я человек добрый. И я очень чувствую свою перед тобой вину.

– Откуда вы знаете мое имя? И с чего мне вас прощать? – в недоумении спросил Иван.

– Не «с чего», а «от чего». Впрочем, я же говорил, что ты меня не поймешь. Это все так сложно…

Остаток пути прошел в молчании. Иван любовался приветливыми и не очень пейзажами организма Евгения, и с любопытством осматривал стенки сосудов. Перед крутым поворотом на Южно плечо, водитель притормозил грузовик возле придорожной гостиницы.

– Называй меня Дураком, – хрипло сказал водитель.

– Почему? – спросил Прудников, почесывая затылок.

– Ты меня не поймешь.

Дурак вышел из грузовика и пошел в сторону туалета. Иван, выйдя из грузовика, прошел к доске объявлений. И с любопытством рассматривая объявления, наткнулся на сообщение, которое… э… можно назвать несколько странным и подозрительным.

«Сообщение от департамента Юго-Восточной Тазовой Кости. ВНИМАНИЕ!!! Разыскивается особо опасный преступник, маньяк и убийца! Демид Олегович Прудников, прибывший сюда в 5-ом эшелоне призраков двадцать девять лет назад. Особые приметы: одет в темное пальто, лицо прикрыто капюшоном, а на голове шляпа от смокинга. Руки исцарапаны после нападения на банк Гортани десять лет назад. Ботинки испылены, не чистятся от уже три года. Просим, в случае его обнаружения, доложите в милицию! Гарантируем вознаграждение в виде 700 000 рублей, и возможность переехать через Мозг этого субъекта опасности в Мозг безопасного человека».

***

Когда Дурак вернулся обратно, то обнаружил Ивана в окружении двух милиционеров. Когда они повернулись, Иван ехидно рассмеялся, и крикнул: – Извини, папа! Но ты меня и маму бросил, и я не могу тебя простить!

– А ты меня понял! – довольно сказал Демид Олегович, – Я рад!

– Тебе смертная казнь светит, идиот! – гаркнул милиционер, – Чего тут радоваться?

– А я понял смысл всего произошедшего. Понимаете? Сынок, сынок, – сквозь слезы начал говорить Демид Олегович, – Прости меня! Дурака, идиота! Я тогда был слепым! – он упал на колени, и подполз к Ивану, – Прости меня! Я всю свою жизнь несу груз на сердце, зная, что не могу вернуться назад! Прости меня, умоляю!

– Прости, папочка, но где тебя носило раньше? – рявкнул Иван, – Когда мне было три месяца, ты бросил маму. Я рос без отца. Мне не хватало тебя! А ты… ты пошел за молоденькой! Ты, грамотный человек! Где же твоя совесть?! Где она?

– Она меня грызет, сын! Пойми меня, войди в мое положение!

– А ты в мое вошел?! Ты в мое вошел?! Когда мне было три месяца, и я последний раз видел своего отца в лицо! Ты бросил нас, как собак! Мать из-за тебя умерла. Я ее убил из-за тебя! Да я просто рад буду, если тебя убьют! И дай Бог, если это произойдет как можно раньше!

– Все, – невежливо толкнул Демида Олеговича милиционер, – Мы его отправим на тот свет как можно скорее. Приходите в департамент Южного Плеча. Там вам дадут награду.

Демида Олеговича заковали в наручники, посадили в машину, и поехали в тюрьму. А Иван остался стоять на одном месте, не веря в произошедшее, и стараясь забыть это, как страшный сон.

На грузовике Иван поехал куда глаза глядят. Ему не нужна награда, не нужна транспортировка в другой организм. И пока он ехал, в его мыслях шло рассуждение: «Ну, вот и все. Отца я отправил куда надо, с души камень упал. Теперь надо выбираться из организма Евгения. Уж больно тут жутко и противно. Впрочем, тут все хотят нормальной жизни, что вполне логично. Но где она, эта логика? Также имеется весьма большой парадокс: организм Евгения мертв. Он сам мертвец, но судя по всему, жители его организма этого не признают. Иначе как объяснить тот факт, что кровеносные сосуды дышат, а кожа постоянно впитывает все новые и новые полезные вещества! А то, что туберкулез тут пытается захватить власть? Уж не намекает ли мне Евгений на то, что он оживает? Интересно было бы посмотреть на его оживление! Ладно, надо думать, как достучаться до его подсознания. Я ведь тут ничерта не ориентируюсь! Все, пора заканчивать эту мысленную болтовню. Надо действовать!»

Подъехав к небольшой группе солдат, Иван спросил

– А где тут прямая дорога к подсознанию?

– Сейчас едешь по прямой, в сторону Сердца, затем сворачиваешь на Западные Ребра, и там выходишь на Позвоночную магистраль. Доехав до Шейного Позвоночника, ты там увидишь аэропорт, с которого взлетают, и улетают через порталы в подсознание самолеты, – ответил длинной речью лейтенант, видимо знающий организм Евгения вдоль и поперек.

– Спасибо! Вы мне так помогли! – обрадовался Иван.

– Не спеши! – хихикнул лейтенант, а вслед за ним и вся остальная группа солдат, – Позвоночник поражен Туберкулезом и наемниками Гриппа. Дорога блокирована, а в самом Шейном Позвоночнике уже давно одни руины. От аэропорта рожки да ножки остались. Ты поедешь на верную гибель, ведь еще никто не решался соваться через Ребра к Позвоночнику! Мы давно потеряли связь с Подсознанием. Так что парень, не дури! Тебя убьют тут же, не спрашивая кто ты, и откуда.

– Все равно спасибо, – несколько растеряно сказал Иван, – Хоть буду знать, кто враг, а кто нет.

– Идиот! Тебя же убьют!

– Я не гражданин этого организма. Меня здесь не должно быть…

– Фи! Либо у тебя с головой не все в порядке, либо решил судьбу испытать!

– Скорее второе… Ладно, ребята, спасибо!

Спустя час Иван на полной скорости ехал к Сердцу. По дороге он въехал в Грудную Область, где заметил цветущие сады и светлые города.

– Вот где жизнь! – мечтательно сказал он, проезжая через Грудную Область. Перед въездом в 111-ый сосуд Сердца, крутой поворот на Западные Ребра. Тут Иван не справился с управлением, в виду большого количества ежей и ограждений, и влетел в стенку Сосуда. К счастью, все обошлось. Охранники помогли Прудникову вытащить грузовик на дорогу, а милиция даже и документов не спросила.

В Западных Ребрах Иван встретил препятствие: на всех Сосудах, ведущих к Позвончнику стоят железные ворота и куча охраны. Конечно, они не пустили Ивана, посчитав его за сумасшедшего, но по совету местных жителей отправился в трактир «РеброОтдых». Там все время сидит странный человек по имени Доп. Не мужчина и не женщина. На внешний вид скрытен: толстый черный плащ и капюшон. На месте лица железная маска, а голос происходит благодаря специальному препарату. Доп знает организм Евгения как свои пять пальцев, и всего за пару рублей покажет любую лазейку в любом месте. Доп является клеткой организма, и потому все знает благодаря своему назначению.

Стоянка возле «РеброОтдыха» напоминает кладбище: вместо забора могилы, деревья чернее черного, а само здание явно давно не ремонтировалось.

– Ты идешь в бездну! – предостерег Ивана солдат, стоящий на вышке возле трактира. Еще пара солдат постоянно обстреливают трактир, пытаясь выкурить оттуда мародеров.

– Куда я попал?! – возмутился Прудников, войдя в трактир. Огромное помещение напоминает свалку: всюду мусор, столы черти как расставлены. За барной стойкой лежит добрая свора пьяных, а рядом с выходом лежат три жмурика, убитых за пьянку вчера вечером. Еще два валяются (не лежат, а валяются) под ногами бармена. Кто-то пытается отдохнуть, но тяжелая, невыносимая музыка заставляет уйти. Директор «РеброОтдыха» кричит, мол все хорошо. Разве не так? Эх, рад с ним согласиться, но вот взгляд у директора трактира на мир явно не трезвый. Возле окна, выходящего на жилые кварталы, за маленьким столиком сидит мрачный тип. По словам посетителей, тот самый Доп. Прудников осторожно подошел к нему, и несколько раз поперхнулся.

– Садись, Иван, – машинным голосом сказал Доп.

– Что? Откуда вы меня знаете? – спросил Иван.

– Я все тут про всех знаю. А про тебя и подавно… Ваня, ты не дури! За последние годы никто еще не смог добраться до Подсознания Евгения. Туберкулы и Грипп закрыли проход, и делают набеги!

– Но мне надо! – громко сказал Иван, усаживаясь.

– Ты великолепно свои желания творишь! Не считаясь с их последствиями. Ваня, ты попал в организм, где идет война за жизнь и власть. Ты ведь это уже понял.

– Доп? Да? Вас так зовут?

– Да. Я Доп… Мое настоящее имя Дем… Впрочем, тебе это не обязательно знать.

– Почему?

– Ваня, я ведь здесь как не легал. У меня полно лиц. И ты напрасно стараешься от меня избавиться!

– Вы о чем?

– Не о чем. Так ты сюда пришел за лазейкой к Подсознанию?

– Да.

– А ты уверен, что хочешь туда ехать?

– Уважаемый Доп! Мне совершенно не хочеться тут больше оставаться! – сказал Иван, стукая кулаком по столу.

– Ха– ха! Скажи, а кто хочет быть тряпкой? – спросил Доп, тыча в Ивана пальцем.

– …я не понял суть вашего вопроса.

– Евгений оживает, Ваня. Его организм отбыл наказание, и теперь возвращается к жизни. Война с Туберкулезом– последний конфликт перед возвращением к жизни.

Подумав несколько минут, Доп задал вопрос.

– А теперь ответь на мой вопрос: Что значит в твоем воображении слова «тряпка» и «не тряпка»? Только ответь честно, не уходя и не увиливая от ответа. Я ведь вижу сейчас тебя, Ваня, насквозь.

Прудников долго сидел и думал. Но поняв, что уйти отсюда, не дав ответа на заданный вопрос у него не получиться, решился сказать то, что придет первое в голову.

– Я хочу домой! – сказал он быстро и четко.

– Хорошо… – задумчиво сказал Доп, – Ты сказал это искренно, что радует. Но это не ответ на поставленный мною вопрос.

– Тряпка… Тряпкой вообще– то полы моют! – брякнул Иван от неожиданно нагрянувшей злости, – Моют, моют… Выжимают, затем опять моют. Все! А не тряпка– это плохая тряпка, с дырами, столетней давности.

– Ха– ха! Ой, уморил! Ваня, ты изображаешь из себя идиота. Но ведь ты не идиот. Ты умный и мужественный человек, – помолчав с минуту, Доп продолжил, – Былой человек посмотрев на твое прошлое, скажет, что у тебя суровая школа жизни. И с ним невозможно не согласиться. Бедное и тяжелое детство, психологическая война с самим с собой в юности, убийство матери, работа с дьяволом и Жмуриковым… Но ты прошел через все это, через унижения, и вышел сухим из воды! Ты ведь не умрешь в этом организме, Ваня! Ты ведь не его часть, чтобы погибать здесь. Но ты помнишь моменты, когда был тряпкой. Тобой не моют полы, тобой руководят. Тряпка– это человек с умом размером с горошину. Тряпка – это человек из неблагополучной семьи. Таких людей обходят стороной. Таких людей убивают больше… Таким в глазах современных людей предстает тряпка– человек. Ваня, а что думаешь ты по этому поводу?

– Тряпка… Хм– м… Весьма сложный вопрос, особенно, если исходить из его сути.

– Так давай добираться до этой сути. Вместе. Ведь ты пришел сюда именно за этим, а не для того, чтобы добраться до Подсознания. Признайся, чего тут стесняться?

Но вдруг на улице раздался взрыв.

– Туберкулы! – завопили солдаты, – Берегись!

– Бестия микробная! – гаркнул Доп, – Не дадут добраться до сути!

***

Иван выбежал на улицу, и увидел, как со стороны Стальных Ребер выехала Туберкулезная Палочка. Огромная, желтая, с семидесятью длинными ногами, со скалистыми зубами. Глаз нет вообще, а благодаря своему длинному телу, Палочка разрушила стену из Ребер, обрушив тем самым тонны кожи на Стальной район. Два сосуда лопнули в один миг, и приехавшие на место войска Крови, быстро стали готовиться к битве. Из пасти Палочки начали сотнями выскакивать микробы. Иван присел за машину, и осторожно выглянул из нее.

– Соблазн велик! – громко сказал Доп, выйдя на улицу, – Да или нет. Пойти ли биться, да, или бежать, нет. Выбор всегда сложен. Но суть одна. Ваня, помнишь договор с дьяволом?

– Да.

– А нет его. Его и не было никогда. Иван, дьявол пришел к тебе специально для того, чтобы помочь. Но ты эту помощь, а точнее её суть должен увидеть САМ. Увидешь, поймешь. А нет… Значит время еще не пришло.

Туберкулы начали стремительную атаку, и в одночасье сравняли с землей все укрепления защиты. Ивана и Допа схватили за шкирку солдаты, и поволокли на грузовики.

– Езжайте до Костобравова! Там стоят наши броневые роботы, так что если что, Туберкулам не поздоровиться, – кричали солдаты. Колонна поехала быстро, и издалека стало ясно, что Ребра захвачены полностью.

– Вот сволочи! – буркнул офицер, махнув рукой, и закрыв лицо шапкой.

Через час колонну встретили в Костобравова. Этот прибрежный городок расположен на берегу Печеночной реки, и когда– то был центром мировой культуры организма Евгения. Но со момента первой смерти этот статус Костобравова утратил. День назад город бомбили войска Гриппа, и разрушили завод по производству танков. Разместить мобильные части невозможно, так как руководство Мозга заявило, что это сделает и без того трудную войну еще труднее. Город в руинах, и лишь пара районов более-менее целые. Прудникова сняли с грузовика молча, и повели куда– то по темному коридору. Свернув чуть левее, Прудников в сопровождении трех солдат наткнулись на завал.

– Ага! Тут не пройти! – крикнул солдат, разворачиваясь, – Значит пойдем в обход.

– Нет! – возмутился офицер, прибежавший позже. Только не в обход! Не через Алые сосуды!

– А что там? – спросил Иван.

– Там?! Там?! Да там смерть! Руки из под земли торчат, головы летают!

– А куда еще идти? Другого пути для него нет.

– …значит если повезет, значит хорошо.

– Прудников, запомни способ выживания в Алых сосудах: БЕГИ, не оглядываясь. Добеги до аэропорта «Печеница», и сядь на самолет Костобравова – Подсознание. Это секретный рейс, но благодаря одному человеку, тебе разрешили покинуть пределы фронта. Знай, тебя там уже ждут. Времени мало, до отбытия рейса осталось два часа. Соблазн там есть. И ты должен сделать выбор… Беги, удачи! От этого города через день и следа не останется. Организм перестраивается полностью. Давай, Прудников. Самолет ждет тебя.

***

Прудникова толкнули в узкий проход, еле– заметный среди расщелин. Помахав руками, солдаты выбежали обратно. Иван хотел вернуться назад, но поняв, что ему дается шанс вернуться в свой мир, решил не терять его. Две минуты Иван стоял, думая о чем-то. Но вдруг в узком проходе прогремел взрыв, и выход наружу завалило. Это туберкульские самолеты бомбардируют Костобравово. Уж коли и был шанс вернуться назад, то теперь его нет. Прудников глубоко вздохнул, треснул кулаком по стене, и двинулся к Алым сосудам.

По узкой тропе он вышел к пустой дороге. На стенах сосуда видны следы от взрыва и пуль. Кое-где стоят целые машины и даже реклама про лучший чай висит. Пройдя вперед, Иван увидел, что дальше сосуд делает резкий обрыв вниз, где по скользкой дороге спустившись, попадаешь прямиком в Алые сосуды– место тотального испытания человека вдоль и поперек. Спустившись, Иван вышел к длинному полю, с красными стенами и огненным потолком. Всюду одни руины, и кое-где вспыхивает пламя. Пройдя вперед, Иван увидел лежащую по середине дороги женщину. В черных лохмотьях, с многочисленными порезами и коричневатыми волосами. Подойдя, Иван повернул её лицом к себе, и увидел весьма красивое лицо.

– А, это ты? – с легкостью спросила женщина, – А я вот не туда зашла.

– А я вас знаю? – удивленно спросил Иван.

– Ну а как же! Особенно церемониться не стану. Я Соблазн.

– Как ты здесь оказалась?

– Я есть везде. И всегда в разном облике. Ведь у каждого свой соблазн. Вот такой я выгляжу в мыслях Евгения.

– …мне надо спешить.

– Спешить? Куда, Ваня, куда? На самолет? А он тебе нужен? Останься. Вместе мы поборем врага. Останься, скажи «да», я ведь люблю тебя!

Иван сел рядом с Соблазном, и задумался, – Соблазняешь? – спросил он с ухмылкой.

– Это ведь моя работа!

– У меня есть цель. И я до неё дойду!

– Цель? Ваня, твоя цель выражается в бегстве от самого себя. Убежать от того, от чего не надо бежать. Вот твоя цель.

– Это ложь! – закричал Иван, вскакивая, – Моя цель вернуться домой, и забыть тебя!

– Нет. Я есть в каждом, как и другой мистический дух. Человек не может без соблазна. И тебе надо решить. Нет больше той планки с качающейся фигурой. Есть лишь ты и твое слово. Как скажешь, так и будет. Как пойдешь, так и приедешь. Как создашь, так и разрушишь. Все взаимосвязано. Но есть, ЕСТЬ такая возможность поменять последовательность. Сделать так, чтобы не было взаимосвязи. «Да» – возможность остановиться, «нет» – дальше идти. Иван… эх, если бы ты сейчас меня понял… Есть ведь и обратное всему. «Да» – дальше идти, «нет» – остановиться. Штука в том, что ты должен это понять, а не сделать. Я соблазняю тебя пойти со мной. Но это твое решение. Твоя доля в этом мире. Твое слово всегда за тобой.

– Эх ты загнула речь! – хихикнул Иван, – Не будь умной, Соблазн. Ты портишь мне жизнь своим присутствием. Лежи тут сколько влезет, а у меня время на самолет назначено. И к твоему сведению, менять свою цель я НЕ СОБИРАЮСЬ! И не пытайся меня переубедить.

– Да или нет?

– НЕТ! И пошла ты в…А! Что тебе до этого! Ведь ты соблазн! Боже мой, возомнила из себя черт знает что! Тьфу!

Гневно сказав, Пруднико побежал от Соблазна. Она лишь довольно смотрела ему в догонку, и исчезла, когда тот скрылся за руинами зданий. Быстро шагая по полю, Иван считал минуты, боясь опаздать на рейс. За колосьями пшеницы Ивана начало, говоря по современному, круто плющить (ну, крышу сносить).

– Эй, ты! – раздался сзади веселый крик.

Прудников обернулся. Протерев глаза, он пошел дальше.

– Э! Я к кому обращаюсь? – раздался хихикающий возглас.

– Кто здесь? – спросил Иван, прислушиваясь к тишине. Но не получив ответа, он продолжил путь.

– Экая мерзость разговаривать со стенкой!

– А?

– Ох, Ваня! Не знаю, готов ли ты… Ну, впрочем, ты ведь здесь не просто так. А чтобы побыстрее дотопать до аэропорта, придется побыть в безвыходных ситуациях.

– А это обязательно?

– А как же! Как говорится, любишь кататься, люби и саночки возить! Ха– ха– ха!

Иван остановился. Перед ним из воздуха появился гном. Маленький, весь в крови, с топором в руках.

– Я здешняя Мразь. Мне нравиться это имя. В этом нет ничего зазорного. Ведь всякое слово хорошо собой, – громко хохотал гном.

Вдруг, он исчез. Продолжая идти, Иван вышел к густому лесу. Из лесу на него налетел ужасный дух, который выглядит как сам Иван, только без рук и ног.