Текст книги "Одинокий Демон. Говорящий со зверями"

– Если ты думаешь, что это остроумно, то ты ошибаешься! Если такая умная, скажи – куда нам идти?

– А зачем – идти? Лично я никуда не тороплюсь! Чем дольше мы будем с Аальстом, тем лучше.

– Ты опять за свое? Я тебе что только что сказала?

– Виновата, госпожа старшая пятерки!

– Ну разве она не сука? – спросила Ри.

– Я могу завтра подойти к Аальсту и сказать, что мы заблудились, и попросить помочь, – предложила Ил, никак не отреагировав на последнюю фразу Ринаты. – И все! Какие в этом проблемы?

– Унижаться перед человеком… фу! – дернула плечами Рината.

– Кто же виноват, что ты такая дура и спала на занятиях? Знала бы астрономию – мне не пришлось бы за тебя завтра идти просить, унижаться.

– Я спала?! А сама-то ты ее знаешь?

– Заткнитесь обе, – приказала Кира, – с ним я поговорю сама. Что будем делать с продуктами? Силки – это хорошо, но, может, что-то еще? Вдруг ничего не поймаем?

– Я подойду к Аальсту и попрошу… – предложила Илона.

– Да ты двинулась на своем Аальсте! – перебила ее Рината. – Может, тебе просто хочется, чтобы он тебя трахнул? Ну так и скажи! Че всем мозги-то сушить какими-то заговорами!

– …Попрошу удочку и наловлю рыбы, – закончила фразу Илона и повернулась к Ри. – Если ты, дурочка, чего такого еще раз скажешь, то я не посмотрю, что мы вместе учимся. Пришлю вызов по всем правилам – и Дарг нам тогда кто помешает на арене! Тебе ясно?

– Не больно-то и страшно…

– Молчать! Вы мне надоели! Одну чушь несете! Обе! Всем – спать! Ри – дежурит, сменяет ее Анжи. Дальше – по порядку, как обычно! Спать! Отбой!

– Ну… спать так спать, – сказала Ил, поднимаясь на ноги.

Сладкая парочка

– Одна из всех нормальная, – произнес Марсус, кивком указав на Илону. – Остальные – идиотки.

– Нормальная? – хмыкнула Мирана, иронично приподняв тонкую бровь. – Скорее, практичная. Ты это хотел сказать?

– Нормальная, практичная… Разве это не слова-синонимы?

– В какой-то мере да, о великий бог войны! В какой-то мере – да. Но где же тогда любовь?

Марсус перевел взгляд на смеющуюся богиню любви и нахмурился.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

– Ровным счетом ничего. Совсем нечего… Кроме того, что в мире практичного порядка мне места нет.

– Не понял. Это ты у Хель нахваталась, что ли? Какие-то умные рассуждения ни о чем. Толку с которых – никакого!

– Не ворчи.

Мирана подошла к Марсусу и с удовольствием похлопала маленькой ладошкой по его могучим грудным мышцам.

– У меня сегодня хорошее настроение, – улыбнувшись, сказала она, – могу я побыть умной? Хоть иногда?

– Умная любовь? – тоже громко хмыкнул Марсус, с удовольствием глядя сверху вниз на макушку с золотыми волосами. – По-моему, это несовместимое сочетание. А что за цветы у тебя сегодня в спальне?

– Любовь бывает разная. А цветы… Я еще не выбрала!

– Тебе помочь?

– Ты предлагаешь свою помощь в выборе цветов? Вот уж воистину война тоже разная бывает!

– Так же, как и любовь. Ну так как? Помощь требуется?

– Знаю я, чем она закончится… Нет, у меня сегодня не то настроение. Пожалуй, лучше я посмотрю, как ты что-то предпринимаешь. Мне нравится смотреть, как ты что-то делаешь. А знание того, что ты «ходишь по краю», придает этому… э-э… интригующий момент.

– Так ты что, ждешь, когда меня «хлопнет»? Чтобы посмотреть? – возмутился Марсус.

– Ну что ты, Марсик, как ты мог такое подумать! Большой, сильный мужчина занят трудным и опасным делом. Рискует собой, спасая всех! Настоящая мужская работа. Знаешь, как это восхитительно смотрится со стороны!

Нахмурившееся было лицо Марсуса разгладилось, и бог войны широко и горделиво улыбнулся, расправив плечи.

– А еще более восхитительно, – продолжила Мирана, – знать, что, стоит мне захотеть – и этот герой бросит спасать мир и пойдет со мной выбирать цветочки… для моей спальни.

Мирана ослепительно улыбнулась. Марсус выдохнул и «сдулся».

– Так и знал, что ты что-нибудь да скажешь эдакое. Не можешь просто так!

Хоть бог войны и постарался произнести эти слова хмуро и сердито, но от улыбки удержаться не смог.

– Все вы – собственницы. И они, – мотнул он головой в сторону варг, – и ты!

– А ты прямо этого не знал, – хмыкнула Мирана. – Мне вот интересно – как они его делить собираются?

– Аальста? Ну Илона уже предложила – всем поровну, по-честному.

– Да-а? Варги – и поровну? Мужчину? Ха-ха-ха! Забавная шутка!

– А что? Разве не выйдет?

– Еще как не выйдет! Скорее получится «так не достанься же ты никому!».

– Ты думаешь? – неподдельно заинтересовался Марсус. – Может, так и случится?

– Да запросто! Они же, варги, в делах любви с головой совсем не дружат. И собственницы, как ты говоришь, дикие. Если вещами или едой – поделятся, без вопросов, то любовь и дети – у них святое. Горло перегрызут!

– Хм… Ссора с поножовщиной… Проигрывающая убивает Аальста, чтобы не дать восторжествовать сопернице… Отличный ход! Единственно – нужны сильные чувства, переживания! Ми, добавишь им огня? А то что-то они какие-то… Расчетливые! Нет бурления страстей!

– Даже и не думай, – сделала рукой отрицательный жест богиня любви. – Я уже надобавлялась! Пусть сами варятся!

– М-да… Жаль, жаль. Так бы они быстрее в глотки друг другу повцеплялись…

– Может, и до этого дело дойдет. Просто нужно подождать…

– Не люблю я ждать! Слушай… а ведь это мысль!

– Какая?

– А не починить ли мне еще один телепорт… А?

– Ну почини… Только куда?

– В одно очень интересное место. Где монстров выращивали…

– Хочешь, чтобы его там сожрали? А пророчество? Не боишься?

– Да никого там уже почти нет. Разбежались давно.

– Тогда не очень понятно – зачем? Аальст с киллосом справился. Или там что, сильнее будут? Сейчас избранный с варгами сидит посреди пустыни, пешком не выйти… Ну и пусть сидят, друг другу надоедают… Чем-нибудь да закончится…

– Там мутаген остался!

– Мутаген?

– Да. Порошок, который, собственно, и преобразует тела.

– Что, до сих пор действует? Не верю. Сколько времени прошло. Наверное, уже одна пыль осталась.

– Нет. Изготовленный мутаген быстро портится и теряет свойства. Поэтому хранят его с помощью заклинания «вечность». Уверен, ничего с ним не случилось.

– Откуда ты знаешь?

– Это же оружие. А про оружие я знаю все! Где что лежит и у кого.

– Действительно, нашла о чем и у кого спрашивать! И что же ты хочешь, чтобы случилось?

– Пусть они его нюхнут. Желательно – побольше! Вот смеху-то будет, когда Аальст с варгами в монстров превратятся!

– Ну допустим… Но что потом?

– Потом? Потом они либо порвут на куски друг друга, либо их порвут на куски местные, либо порвут маги, если они выберутся к людям. Вот и весь расклад.

– Хм… Интересно… А пророчество? Это же будет попыткой убийства! Разве нет?

– Я буду ни при чем. Это будет исключительно выбором избранного.

– Как это?

– Я, кажется, понял, как можно действовать, не подставляя своей шеи. Нужно создавать ситуации, в которых решение принимается не мной, а им. Вот смотри: я починил портал в развалинах, где их песком чуть не засыпало. Я просто починил. Больше ничего не делал. Привел его в действие не я, а варги. В результате его утащило в пустыню. Пророчество меня покарало? Нет, потому что у варг был выбор – запустить перенос или нет. Они – сделали это! Но на их решение я никак не влиял!

– Но ты подсунул им интересный камешек…

– Разве я виноват, что управление порталом сделано из драгоценных камней? Виноват? Нет, поскольку не я делал. И варги могли поступить по-разному: сообщить Аальсту, сломать… Не заметить, в конце концов! Но заметили и запустили. При чем тут я?

– А в развалинах… – неспешно произнесла Мирана, раздумывая, – у него был выбор – прокопать проход наверх или воспользоваться телепортом… Так?

– Абсолютно! Это было его решение. Я лишь предоставил возможности отправиться туда, куда я хотел его отправить. И сейчас. Просто предложу ему еще одну возможность, а решать, воспользоваться ею или нет, будет он. Не я. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнула богиня любви. – Ты хочешь сказать, что создаешь варианты… Вроде того, что делает Сатия… А в ключевых моментах герой делает выбор сам… Ясно. Но вот что будет, если вариант заведомо смертелен?

– Ну портал, открывающийся в жерло вулкана, – это убийство. Уверен, за такое можно получить. А вот там, где есть шансы выжить… Думаю, за это ничего не будет… Два раза ведь уже получилось?

– Может, просто потому, что никакого влияния на осуществление пророчества эти действия не имели? Поэтому и прошло. И какой смысл – отправлять избранного туда, где есть шанс выжить? Ясно ведь, что пророчество его защитит.

– Насчет защиты – это еще вопрос! А вдруг кто другой сгодится для его выполнения? Не только Аальст? Всегда должны быть запасные варианты. А в большом и важном деле – тем более! Мне кажется, что если пророчество демона и защищает, то это до поры до времени. Это как на войне. Если оборонять рубеж – дорого, отходят к следующему. Если Аальста будет спасать дорого, не проще ли передать пророчество другому, а? Вот я и занимаюсь, пытаясь создать ситуацию, в которой легче передать дела новому избранному, чем сохранять нынешнего.

– Короче говоря, ты – развлекаешься! – вынесла вердикт услышанному Мирана. – Нашел себе противника – пророчество о конце света – и меряешься с ним силами. Я права?

– Ну… возможно, – уклончиво ответил Марсус, – но я делаю это не только ради себя. Ради всех!

– Конечно. Совершать подвиги – так… по-мужски! Тем более когда есть достойный противник! Это вам не какие-нибудь армии низших, уныло тузящие друг друга. Тут в противниках – целый мир! А, Марсус? Скажи, я права?

– Болтаешь много…

– Пузя! – Мирана весело отбила дробь ладошками по каменному прессу бога войны. – Ты, оказывается, у меня не только большой и сильный, но еще и умный!

Марсус оскалился в ответ.

– Я всегда это знала, – продолжила Мирана, – просто ждала, когда ты достанешь ум из ножен. Ум – это ведь оружие. А у тебя много оружия… Всякого… В ножнах…

Марсус продолжил молча скалиться.

– Знаешь, твой рассказ о мутагене навел меня на мысль… Может, там, в тех местах, есть какие-нибудь… необычные цветы? Розы и мимозы мне уже надоели!

Мирана заигрывающе посмотрела на Марсуса голубыми глазами из-под золотой челки.

– Пойдем посмотрим? – предложил бог войны.

– А как же твоя битва с великим пророчеством?

– Никуда она не денется. Подождет!

Мирана подумала и весело рассмеялась.

В кабинете ректора

– Госпожа Терская, прошу объяснить нам причины вашего поступка…

Ректор имперского магического университета, архимаг Мотэдиус, был строг и официален. Кроме него в кабинете присутствовали: учитель Стефании – магистр Николас, представитель службы безопасности верховного совета магов магистр Роальд и, собственно, сама виновница очередного переполоха, студентка второго курса Стефания Терская. Девица, широко известная благородному сословию столицы своим непосредственным участием во всех самых значимых и ярких скандалах последнего времени. Все участники разговора сидели за одним большим столом. С одной стороны стола – Стефания, с другой – архимаг и магистры. Стефи была в черной мантии.

– Это было ответом на оскорбление императорской семьи и имперского магического университета, – коротко ответила она на вопрос, чуть наклонив вперед голову.

– Вот как? – чуть поджал губы ректор. – Ваше заявление выглядит достаточно серьезно. Оскорбление императорской семьи – это не шутки, да и оскорбление имперского университета – тоже просто так никому с рук не сойдет. Однако чтобы отнестись к вашим словам со всей серьезностью, нужны доказательства. Вы можете повторить сказанное вам?

– Господин ректор, я не намерена пачкать свой рот, повторяя гнусность, произнесенную этими девушками. Единственно, если хотите, я могу передать ее общий смысл. Они сказали, что магический университет готовит не магесс, а специалисток в иной области, а принц Диний занимается только тем, что посещает этих… специалисток. Надеюсь, достаточно понятно?

Стефания была зла. Ее не смущали ни магистры, собравшиеся, чтобы рассмотреть ее дело, ни возможное наказание. Стянутые в пучок на затылке волосы, черная мантия и выражение холодного гнева на лице делали ее агрессивной.

– Да… вполне, – скривился Мотэдиус. – И вы использовали проклятие, дабы наказать их?

– Да, господин Мотэдиус, именно так!

– Стефания, скажите, разве вы – суд? Какое вы имеете право решать и судить?

– Какое? Кроме оскорбления императорской семьи и магического университета оскорбление было нанесено и лично мне! Как дворянка империи и как маг, принадлежащий к военному сословию, по законам я имею право вызова любого наглеца на дуэль. Этим правом я и воспользовалась!

Архимаг сморщился так, как будто закусил половинкой лимона.

– Дуэли в стенах университета запрещены, – произнес он.

– Речь шла об оскорблении меня, сына императора и самих этих стен, – ответила Стефания, качнув головой в направлении входной двери, – и я решила, что это вполне достойный повод нарушить правила, господин ректор!

За столом на несколько мгновений повисла тишина.

– Хорошо, – наконец произнес Мотэдиус, – достойный или недостойный – определять будем не здесь и не мы. Хочу лишь сказать, госпожа баронесса, что ваша манера ведения беседы стала похожей на манеру вашего друга, господина Аальста. Вы хотите еще что-то добавить к сказанному вами?

– Да! Я хочу извинений! От них, в присутствии всего университета!

– Гм… Разве вы не удовлетворены… своей победой?

– Удовлетворена, но не совсем. Они – живы. И я хочу получить извинения! Прилюдные!

– Так вы что, хотели их убить?

– Хотела, но не стала. Из уважения к стенам университета, господин ректор!

– Вот как? Раньше вы не были столь кровожадны…

– Я их не трогала! Слова им не сказала! Они первые начали! Я требую извинений!

– Чтобы принести вам извинения, они должны иметь возможность говорить. Но на них наложено проклятие онемения. Вы можете убрать проклятие?

– Н-н… Нет!

– Почему? Не хотите?

– Нет. Просто я не знаю как. Магистр Николас меня этому еще не научил…

– Вы используете заклинания, не в полной мере владея ими? Замечательно!

– Почему – не в полной мере? Проклятие – это одно, его уничтожение – это другое…

– Хорошо, Стефания, я вас понял. Можете быть свободной. Впрочем, постойте! Может, у кого-то есть к вам вопросы?

Ректор глянул налево и направо, на Николаса и магистра из службы безопасности. Те в ответ отрицательно помотали головами.

– Вопросов к вам нет, – констатировал Мотэдиус, – идите, Стефания. Если понадобитесь, вас найдут. Всего доброго! Если у вас нет вопросов, то они есть у меня. Николас, за каким хре… гм!.. вы научили ее проклятиям?

– Должен же я чему-то ее учить! – пожал тот плечами. – По мне, проклятие онемения гораздо более безопасно, чем «копье тьмы». Если бы она его знала, мы бы сейчас имели не двух немых дур, а две кучки праха… Да и потом, она сама хотела изучать проклятия.

– С каких это пор, уважаемый магистр, вы идете на поводу желаний своих учеников?

– С таких, с которых я не знаю, чему учить свою единственную ученицу! На кого мы ее готовим? Кем она должна стать? Если боевым магом – это одно, если научить ее только делать из варг «убийц магов» – это другое. Вы же мне учебных планов не даете! Я просил, но вы молчите. Ну я в меру своего разумения и учу… Если неправильно, скажите тогда – как правильно? Буду учить правильно…

– Магистр Роальд! – ничего не ответив Николасу, обернулся Мотэдиус к представителю службы безопасности. – Вы слышали, какие вопросы мне задает учитель единственного нашего «темного» студента? Слышали? И что я должен на них отвечать? Когда наконец в недрах вашей службы родится давно обещанный документ на этот счет?

– В недрах нашей службы, – ответил, хмыкнув, тот, – до сих пор нет единого мнения на этот счет.

– Ну и когда оно появится? – задал вопрос Мотэдиус. – Мы не можем бесконечно находиться в подвешенном состоянии. Это же невозможно! Девушка растет, развивается как маг. Она уже на втором курсе. Оглянуться не успеете, как она будет танцевать на выпускном балу! И что мы получим в итоге? Темного мага, обученного не пойми как и не пойми зачем? Вы что, серьезно этого хотите?

– Конечно же, уважаемый господин Мотэдиус, никто ничего подобного не хочет! – прижал руки к груди Роальд. – Но вы же знаете, как быстро делаются у нас дела. Если бы касалось это только нас! Тут ведь еще решения членов верховного совета необходимы. Хвала богам, не всех! Дело двигается, но медленно…

– Такими темпами оно дойдет до нас как раз в тот момент, когда Терская будет на пятом курсе…

– Думаю, уважаемый господин ректор, вы несколько преувеличиваете и все случится гораздо раньше… Я самолично заеду сегодня в канцелярию и проверю, как идут дела…

– А почему нельзя было начать все это делать раньше? Едва стало известно, что у нас есть «темный» маг?

– Этот вопрос не ко мне. И думаю, господин Мотэдиус, что он относится к разряду риторических…

– Риторических? А две онемевшие студентки пятого курса – они тоже из области риторики? Что мне с ними прикажете делать?

– Я думаю, господину Николасу следует снять с них проклятие…

Николас отрицательно покачал головой.

– Что не так? – поинтересовался Роальд, глядя на него.

– У меня не получилось, – с довольной улыбкой ответил магистр, – не снимается.

– Почему? – удивился эсбэшник.

– Потому что очень сильное. Она столько силы в него вложила, что разделить энергетические потоки и проклятие – не получается. Они словно «спаялись». Вы же наверняка слышали о цветке, который Терской подарила Хель? Тогда, на поступлении? Слышали? Ну вот и не требуйте от старого магистра слишком многого…

– Н-да? – неприятно удивился Роальд и обернулся к Мотэдиусу: – А вы, господин архимаг? Вы что, тоже не можете снять проклятия?

– Думаю, что заклинание «очищающий свет» поможет… Однако это совершенно не дело, господин магистр, совершенно не дело! Я возвращаюсь со дня рождения старого друга, которого я не видел уже пять лет, а тут весь университет буквально на ушах стоит! Две немые студентки, с которыми целых два дня – два дня! – никто ничего не может сделать! Это абсолютно ненормальная ситуация! Абсолютно!

– Не совсем понимаю, чего вы от меня хотите, – признался Роальд.

– Чего хочу? Девушке нужна внятная и понятная цель. К которой она могла бы стремиться. Когда есть занятие – на все эти завистливые уколы и сплетни просто нет времени! На то, чтобы пропускать их через себя, обижаться, запоминать, наполняться гневом. Господин Роальд, прошу вас – поторопитесь с решением! Все от этого только выиграют – вы, мы, Стефания и даже империя, наконец.

– Я вас прекрасно понял, господин ректор! Обещаю сделать все, что в моих силах. Однако, при всем моем уважении к вам, с мыслью о том, что от людской зависти можно отгородиться учебой, я не соглашусь. На чужой роток, как говорится, не накинешь платок.

– Возможно, – ответил Мотэдиус, – но, по крайней мере, это должно хоть как-то сгладить ситуацию. Стефании нужно дело, которое ее займет. К моему большому сожалению, она сейчас фактически одна, в недружелюбном окружении, которое пристально следит за каждым ее шагом. Боюсь, как бы это не оказало пагубного влияния на ее характер и отношение к людям…

– Да, да… понимаю! Вот это ее высказывание по поводу того, что она собиралась их убить! – поддакнул Роальд.

– А нечего было девочку посылать на войну! – хмуро посмотрел на него архимаг. – После возвращения корпуса Шайву Стефания стала жестче. А постоянные нападки и сплетни не дают выправить ситуацию, только усугубляя ее. Так можно довести человека и до ненависти к людям. Темный маг, ненавидящий людей… Вам это что – нравится?

– Э-э… пожалуй, нет, – ответил Роальд.

– Мне тоже.

– И мне, – произнес Николас, – особенно если еще раз вспомнить про цветок Хель.

– Но вы же можете что-то сделать! Вы же не первый год воспитываете студентов! – вскинулся эсбэшник.

– Не первый… – согласился Мотэдиус, кивнув. – Однако ситуация не совсем простая… Понятно, что чужая удача, на войне ли, в дворцовых ли делах, всегда вызывает зависть. Но, по моему разумению, главное, чего не могут простить Стефании, – это не ее награды, а ее отношения с принцем. Причем основная зависть и недружелюбие исходят как раз от девушек. И что делать с этим, я не знаю… Хоть я и прожил уже немало лет, однако утверждать, что досконально изучил женщин и могу управлять ими… я бы не рискнул. Статус Стефании в отношениях с Динием официально не определен. Это позволяет завистницам думать, что если испортить эти отношения, то можно занять ее место. Думаю, что это и есть основная причина столь высокой женской активности. Вот если бы статус Стефании определился…

– Вы предлагаете принцу Динию сделать публичное заявление? – с иронией в голосе поинтересовался эсбэшник.

– Ничего я не предлагаю! – резко ответил архимаг. – Просто я рассуждаю вслух, ища выход из сложившейся ситуации. Сердечные дела младшего принца – только его дела! И я не собираюсь давать ему никаких советов на этот счет, если он только сам об этом не попросит! Однако вероятность такой просьбы крайне мала, крайне. Поэтому будем действовать исходя из существующих реалий и возможностей…

Задание

– Здравствуй, сын!

– Здравствуй, отец! Ты посылал за мной?

– Да, Диний. Садись. Как у тебя дела?

– Спасибо, все нормально.

– Как твои успехи на поприще дипломатии?

– Что ты имеешь в виду? – настороженно ответил принц вопросом на вопрос.

– В виду? В виду я имею твою маму и одну известную всей нашей семье темноглазую особу. Успехи есть?

– Ну… как тебе сказать…

– Скажи как есть.

– Пока мама ничего не хочет слышать… – вздох.

– Понятно. Думаю, что задача, поставленная тобой, в данный момент не может быть решена. Мне кажется, тебе нужно потренироваться! На эльфах! – Ирония сквозила в словах старшего Хайме.

– Как это… на эльфах?

– Из Вечного леса пришло письмо, в котором сообщают, что к нам в столицу направляется младший сын правителя леса в компании нескольких друзей, детей членов верховного совета… Планируется, что они пробудут здесь некоторое время…

– И… что? – вновь насторожился Диний.

– Даже элементарные правила вежливости требуют равнозначного ответного жеста доверия, не говоря уже о других соображениях. Я хочу, чтобы ты поехал к эльфам.

– Я?

– Да. Они до сих пор уходят от ответа об открытии у них нашего посольства. Твоя поездка – прекрасная возможность закрепиться в их лесу. Не стоит упускать удачного момента. Немного посидеть там, осмотреться… А потом людское присутствие станет данностью. Сейчас, при таком обмене детьми правителей, вряд ли возможен отказ в твоем приезде. Все складывается. Ты согласен со мной?

– Но… А как долго это продлится?

– Думаю – год. Может, два…

– Так… до-олго? – Лицо принца выразило ошеломление.

– Быстро такие дела обычно не делаются. Не волнуйся, никуда Стефания не денется. Ей еще почти четыре года учиться. Подождет. Мужчины должны делать дела, а женщины – ждать. Ничего страшного.

– Да… Но…

– Это нужно для империи. Это нужно для тебя. Тебе будет полезно побыть вдали от дома. Твоя мать просто не понимает, что ты уже вырос. Расстояние и разлука помогут ей это осознать. Пока ты будешь сидеть с ней рядом – она будет видеть в тебе лишь своего сыночка, который немного вырос, но никак не мужчину. Вернешься через год – мама увидит тебя другими глазами, и, уверен, добиться желаемого тебе будет проще. Вот увидишь!

– Но… целый год?

– За это время ты сможешь там что-то понять, в чем-то разобраться. Стать взрослее, самостоятельнее. Или ты боишься вылететь из уютного родительского гнездышка?

– Ничего я не боюсь!

– Я так и думал. Просто хотел убедиться. Тогда готовься!

– И когда мне отправляться?

– Ди, мне определенно нравится твой настрой! Думаю, что через месяц… Максимум – полтора…

– Я один поеду?

– Конечно же нет! Кто тебя одного отпустит? С тобой я отправлю несколько толковых переговорщиков. Будешь изучать искусство дипломатии, так сказать, вживую… Под руководством наставников-практиков.

– Хорошо. Только я хотел бы перед отъездом поговорить со Стефи!

– Поговоришь… Какие проблемы, – слегка пожал плечами отец.

Эри

Кожа… Нежная и гладкая… Теплая… Кожа…

Я веду подушечкой указательного пальца по ране, оставленной на теле Даны когтем киллоса. А если точнее – уже не по ране, а по следу, который от нее остался. Розовая, узкая полоска молодой кожи, резко отличающаяся по цвету от остального тела. Вот как раз цвет-то меня и заботит! Не должно остаться никаких следов, а эти четыре розовые полоски – видны! И это мне не нравится… Раз взялся, нужно делать как надо. Поэтому каждый день делаю Дане «процедуру» – провожу пальцем по тем местам, где были раны. Воздействую на кожу. Считай, почти две недели этим занимаюсь. Уже привыкли все. И Дана, и остальные варги. Кира и Анжи – сразу издали поглядывали, но не подходили, Ил – вообще не беспокоилась, что я там делаю с голым телом Даны, но зато Рината… Рината сторожила меня как цепной пес, всеми способами демонстрируя неприязнь и подозрение. Ну не дура ли? Ждет, что у меня вожделение возобладает над разумом и я начну срывать с себя одежды? Идиотка…

Можно было, конечно, сказать Кире, чтобы та приказала ей «сгинуть» от меня, но я не стал. Сердито сопящая Ри была забавна. Можно было немножко поприкалываться. Вроде как невзначай поинтересоваться – с какой целью она смотрит? Если хочет стать целителем, то ей не светит, ибо нет способностей. А если хочет научиться правильно «гладить девушек», то одними «поглядушками» тут не обойтись. Нужна практика. И если она хочет, я могу позвать Анжи или Илону, а может, даже саму Киру, чтобы Ри смогла увиденное закрепить на практике… Рината в ответ злобно шипела себе под нос что-то неразборчивое и иногда забавно розовела, но упорно «сторожила» меня где-то с неделю. Однако затем накал энтузиазма спал, она тоже перешла в режим «удаленного контроля», а последнее время за мной с Даной вообще никто не наблюдал. Доверяли, кошки драные!

С «кошками» я «поругался». Без объяснения причин, за что и почему. Ходил с высокомерным выражением на лице. Общался только в случае крайней необходимости. Кормить я их больше не кормил, помогать – никак не помогал. Удочек, что попросила Илона, не дал. Впрочем, у меня их и так не было (зачем они мне?), но все равно – «не дал». Посоветовал учиться ловить рыбу руками или рубить ее прямо в воде мечом. Ил отказу моему удивилась, долго непонимающе хлопая глазами.

А ты думала, под бок ко мне залезла – так теперь все, что ли? Я наблюдал за ее реакцией. Мечтала, все будет по первому свистку и требованию? Ага, щас! Сами крутитесь, воительницы с ножиками! Я так еще до конца и не понял – нужны ли вы мне вообще? И зачем, если нужны?

То, что вы нужны не мне, а моему телу, это ясно. Иногда, правда редко, но все же оно у меня «рулит». Особенно в те моменты, когда я не в себе. Пьяный – имею «потерю контроля разума над телом». Сон и недосып, оказывается, тоже относятся к этому состоянию. Буду теперь знать. Но нынче я выспавшийся, отдохнувший, по голове меня никто не бил, и ситуация совсем другая. Варгуши же, заметив реакцию моего тела на их обнаженные прелести, похоже, сделали далеко идущие выводы. Однако, как говорится, «это было вчера». А «сегодня» я совершенно спокойно, не дрогнув ни одним мускулом на лице, осмотрел с головы до пят Киру, явившуюся передо мною в моей рубашке и с голыми ногами. Осмотрел и с удовольствием оттранслировал ей в ментал чувство равнодушия, сопроводив его неким оттенком брезгливости. Предводительница амазонок откровенно озадачилась «услышанным».

Ты решила – за твои ноги я тут что, на голове стоять буду? Обойдешься!

Короче, в лагере царила обстановка вежливого мирно-военного сосуществования. Я к ним не лез – они не лезли ко мне. Правда, для этого пришлось пару раз отшить, но ситуацию варги поняли быстро и установленных границ не нарушали. То ли Кира им объяснила, то ли сами допетрили. Статус свой, зубастый, поддерживали. Так они вообще-то забавные, но нужно не расслабляться и не забывать, что из милых щеночков вырастают порой сущие твари. Особенно если порода к этому располагает…

Занимался я все это время двумя вещами – Даной и порталом. Дана быстро встала на ноги. Честно говоря, ожидал, что процесс будет более долгим. Но творение великого Дарга показало, что, невзирая на давность лет, есть еще порох в пороховницах! К концу первой недели она уже начала ходить. Потихоньку, но на своих двоих. Рассеченные на четыре части мышцы пресса срослись и восстановились за три дня. Внутренние органы тоже не отставали от них, и через семь дней покалеченный варговский организм был вновь «на ходу». Однако не могу сказать, что тут сыграло решающую роль – его ли способность к самовосстановлению, мое лечение или молодость Даны? Не знаю. Варги – они живут дольше обычных людей, до ста двадцати – ста тридцати лет, оставаясь при этом «нормальными». Нормальными – в смысле подвижными и способными держать оружие и убивать. Но потом, по достижении этого срока, в организме у них что-то «выключается», и они умирают буквально в течение года.

«Встроенный ограничитель»! Ясно, прокомментировал я про себя эту информацию, полученную от Даны. Я вообще много чего нового узнал, разговаривая с ней, пока лечил. И из обыденной жизни варг, и об устройстве их тел. Дана тут как-то комплексовала, с отправлением своих физиологических нужд. Мужественно терпела. До конца.

– Знаешь, – усмехнувшись, сказал я ей тогда, заметив ее «подвиг», – если тебя когда-либо кто-то спросит: «А был ли в твоей жизни мужчина, который знает тебя лучше, чем ты?» – можешь смело называть меня. Я знаю о тебе – все! Как бьется твое сердце, гоня кровь по артериям, как дышат легкие, насыщая ее воздухом, как работают почки и печень. Все! Даже знаю, какого именно сорта какашки вырабатывают твои кишки. Я твой целитель. Поэтому – все в порядке! Все свои проблемы можешь спокойно озвучивать, они меня не потрясут.

– Ты знаешь только мое тело, – возразила Дана, – меня же ты не знаешь! Я – не только тело!

– Условности, все условности, – махнул я на это рукой, отходя в сторону и оставляя ее одну. И подумал: «Хотя что есть мы? В принципе тот же набор условностей, от которого нельзя отказаться. Ибо тогда это будем уже не мы, а кто-то другой…»

В общем, я возился с Даной интуитивно, не осознавая, леча ее и запоминая на всякий случай «увиденное». Кто его знает! Может, пригодится. Та же самая история была и с порталом, к которому я шел после нее. «Видеть» – «видел», а понимать – нет! Но я не печалился и все складывал в память. Уверен, прозрение придет. Кстати, занимаясь исследованиями, обнаружил в его «меню» еще один работающий портал. «Семерка» – лаконично и без затей назывался он.