Текст книги "4 страшных тайны. Паническая атака и невроз сердца"

Список жалоб

Жалобы человека, страдающего вегетососудистой дистонией – это не просто изложение симптомов болезни, это целая история! Человеку, мучающемуся от неопределенности, важны любые подробности – что, как, когда, где… Ему кажется, что если он расскажет врачу все подробно, то тогда его заболевание будет этим специалистом правильно понято. И горе врачу, который оказался «безучастным формалистом»!

Но тут нужно сказать следующее: всякий врач знает, что такое вегетативная нервная система и как она ведет себя в ситуации стресса, а потому при необходимости он и сам расскажет за своего пациента все его жалобы, причем сообщит любые подробности – что, как, когда, где. Но поскольку врачи не считают вегетососудистую дистонию заболеванием, говорят о ней исключительно как о «расстройстве» или «нарушении», то и внимания от них ожидать не приходится.

Если вы хотите, чтобы врач вашим состоянием действительно обеспокоился, то заболевание, с которым вы к нему обращаетесь, должно заключать в себе риск для жизни (не его, разумеется, а вашей). Пациенты с вегетососудистой дистонией сами этот риск в своей «болячке» видят, но на самом деле этот риск им только мерещится, это своего рода иллюзия, обман восприятия.

А вот врачам хорошо известно, что вегетососудистая дистония – это функциональное расстройство (далее цитирую по официальному определению), «характеризующееся доброкачественным течением, хорошим прогнозом и не приводящее к кардиомегалии или сердечной недостаточности».Иными словами, при всем желании умереть от него нельзя, а потому и заинтересовать врача этими жалобами не представляется никакой возможности. Тем более что, как уже я сказал, они известны любому доктору наперечет. Огласим весь список…

Как мы с вами уже знаем, вегетативная дисфункция может разворачиваться или по симпатическому, или по парасимпатическому варианту. В первом случае скорее всего будут отмечаться сердцебиение, подъемы артериального давления, потливость, запоры, субфебрилитет, сухость во рту и т. п. Во втором случае вегетативная дисфункция, как правило, проявляется тошнотой, рвотой, жидким и учащенным стулом, частым мочеиспусканием, снижением артериального давления, брадикардией (относительное снижение частоты сердечных сокращений), чувством удушья, понижением температуры тела и т. п. Но чаще всего сбой в работе вегетативной системы носит смешанный характер, и в этом случае оба ее отдела «откалывают свои номера» – по очереди и совместно.

Впрочем, безусловными «лидерами» в списке жалоб пациентов с вегетососудистой дистонией являются: сердцебиения, перебои в работе сердца, боли в области сердца, колебания артериального давления, затрудненное дыхание, головокружения, головные боли и обморочные состояния, а также потливость и (иногда) ощущение «паралича». Все это реакции вегетативной нервной системы, и для нашего здоровья они не опасны, хотя страдающие ВСД думают именно так. Что ж, попытаюсь разъяснить, что здесь к чему…

Сердцебиения

То, что кажется человеку «сердцебиением», может быть нормальной, а вовсе не патологической работой сердца. Частота сердечных сокращений увеличивается у нас при любых нагрузках, и это естественно, причем психологические нагрузки – это точно такие же нагрузки, как и любые другие[3]3
  Недаром по центральным телевизионным каналам демонстрируются игровые программы, где участники выбывают из игры, если цифры их артериального давления превышают определенный показатель – 120 или, например, 130 ударов в минуту. Разумеется, они исключаются из игры не потому, что возникает риск для их жизни, но потому, что они не смогли совладать с переживаемым стрессом.


[Закрыть]. Человеку может казаться, что его сердце «колотится», «стучит», «выскакивает» и т. п. Но, право, редко у кого эти цифры превышают 100–120 ударов в минуту, а это совершенно не страшно и не опасно. После бега трусцой (с целью оздоровления, как вы понимаете) эта цифра может превышать и 160, и 180 ударов в минуту!

Я всегда говорю своим пациентам, что было бы хуже, если бы сердцебиений в состоянии стресса у них не было, поскольку это значило бы, что вегетативная нервная система у них не работает. А так – работает, очень хорошо! Иногда пациент с ВСД говорит мне: «Ну как же я здоров?! У меня же сердцебиение!» Что мне ответить?.. Если у вас не будет сердцебиения, то считайте, что вы умерли. Сердце, знаете ли, должно биться. А с какой частотой оно бьется, это, право, существенного значения не имеет: ну 60, ну 120… Работает! Эврика.

Перебои в работе сердца

С этим симптомом и вовсе творится необычайная путаница! Многим пациентам с ВСД кажется, что их сердце время от времени «замирает», «останавливается», а «потом снова запускается». Но все это, как правило, им только кажется. Например, некоторые из них рассказывали мне, что их сердце «останавливается» периодами на 10–20, а то и 30 минут. Чего просто не может быть! В противном случае об этом нельзя уже было бы рассказать врачу.

К сожалению, и результаты «самозамеров» пульса, как правило, глубоко ошибочны. Человек может быть уверен, что его пульс превышает 130, а то и вовсе 200 ударов в минуту, но производимый мною «контрольный замер» показывает, что эта, с позволения сказать, «тахикардия» колеблется в пределах 70–80 ударов в минуту! С тем же «успехом» определяется пациентами и их отсутствующая в действительности экстрасистолия. Причем сие есть научный факт! Специальное исследование показало, что как минимум 44% пациентов, указывающих на наличие у них перебоев в работе сердца, жестоко в этом ошиблись, к счастью…

Впрочем, перебои в работе сердца у пациента с ВСД действительно могут быть, как и у любого другого нормального человека. Функциональные сбои в работе сердца – дело естественное и нормальное, оно же все-таки, как-никак, живое. Сейчас мне вспомнилось одно исследование, проведенное на военных летчиках – этих эталонах физического, а тем более сердечного здоровья. Так вот, сначала ЭКГ сняли у одной тысячи летчиков, и экстрасистолы были найдены у 2,5% из них, т. е. мало было у них экстрасистолий.

Потом всем им сделали суточное мониторирование (это когда ЭКГ снимают в течение суток), и тут ситуация изменилась кардинально! Самые разнообразные нарушения ритма сердца были выявлены у 29% пилотов. Наконец, они подверглись замеру ЭКГ при максимальной физической нагрузке, и тут всевозможные аритмии были обнаружены уже у 35% здоровых «специалистов неба». При этом все эти летчики не предъявляли никаких кардиологических жалоб, не отмечали у себя каких-либо болезненных симптомов и не имели кардиологических диагнозов! Так что эпизодические нарушения ритма сердца – это нормальное дело!

Боли в области сердца (кардиалгии)

Боли в области сердца у пациентов с вегетососудистой дистонией – явление частое, но они существенно отличаются от болей при стенокардии (по-настоящему серьезном заболевании сердца). У больного стенокардией боль за грудиной возникает в четкой связи с физической нагрузкой (в зависимости от тяжести заболевания она начинается при подъеме по лестнице или с шестого, или с четвертого, или со второго лестничного пролета). У больных с ВСД такой строгой зависимости, причем обязательной и постоянной, никогда не отмечается, а должна была бы быть, если бы сердечное заболевание у них на самом деле было.

У больного со стенокардией, как правило, имеет место специфическая иррадиация сердечных болей – они отдают в левую руку или левую лопатку, а сама боль чаще всего локализуется за грудиной, причем на широкой площади. Именно такой иррадиации у больных с ВСД не встречается, а собственно «сердечная боль» возникает точечно, в каком-то определенном месте. Почему? Да просто потому, что это никакая не сердечная боль, а классическая межреберная невралгия, при которой страдает не сердечная мышца, а нерв, причем не в груди, а в спине, где он и зажимается вследствие остеохондроза[4]4
  Самый подробный рассказ об остеохондрозе и межреберной невралгии мы продолжим в книжке «Средство от головной боли и остеохондроза. Практическое пособие».


[Закрыть].

И нерв этот не имеет к сердцу ровным счетом никакого отношения, он иннервирует мышцу, которая связывает два расположенных рядом (друг над другом) ребра. Вот почему часто сила этих болей зависит от движений грудной клетки, от активности дыхания, а вовсе не от фактической физической нагрузки, как то должно было быть, если бы речь шла о действительном заболевании сердца, способном привести к инфаркту миокарда.

И если у нас сердце «колет», «пронзает», «пульсирует», «немеет, как в холодильнике», «отдает в лопатки и руки, поясницу и шею», возникают «сердечные спазмы», «ком за грудиной», и при этом ощущается «покалывание», «сжатие», «острое сжимание», «сдавление», «напряженность», «заложенность», «жжение» в области сердца, а также левого подреберья, верхней части живота, «распирание» или, наоборот, «пустота» в грудной клетке, то можно расслабиться – это отнюдь не те боли, которые ведут нас прямиком «на тот свет», это неприятная, но не опасная вегетососудистая дистония.

Колебания артериального давления

Когда пациент говорит мне, что у него отмечаются «колебания артериального давления», я всегда спрашиваю о том, что он называет «колебаниями артериального давления». Мне приходилось видеть пациентов, верхние цифры артериального давления у которых уходили далеко за 200, а то и за 250. Не меньший психологический эффект на меня оказали случаи, когда нижние цифры у больных поднимались до 120–130. Но, право, в первом случае речь, как правило, всегда шла о так называемом «злокачественном типе течения гипертонии», а во втором – о серьезной болезни почек. И никогда, никогда таких цифр и близко не было и не может быть у больных с ВСД.

Страдающим ВСД может казаться, что давление, например, 135/95 мм ртутного столба – это «большое давление». Но это не только не большое, это вообще – нормальное давление! Самую легкую – первую – стадию гипертонии при таких цифрах, и даже постоянно держащихся таких цифрах, и то не поставят! А уж если сосуды не рвутся под давлением 250 мм ртутного столба, то при 160 и вовсе незачем рваться, только если по какой капризности, но и то вряд ли.

И вот еще что, сам по себе подъем артериального давления – не является проблемой, проблему составляет поражение самих сосудов, поражение атеросклеротическое, о чем мы скажем ниже. Именно знаменитые атеросклеротические бляшки опасны для жизни человека, поскольку они могут оторваться от места прикрепления – или вызвав тем самым разрыв сосуда в самом это месте, или продвинувшись дальше по сосудистому руслу и закупорив сосуд в месте его сужения.

Но, помилуйте, для этого нужно иметь атеросклеротические бляшки! А для такого дела необходим соответствующий возраст, определенные нарушения обмена веществ в организме и, наконец, вердикт врачей, с которым, можете мне поверить, если эти бляшки и вправду есть, проблем не будет. Все это определится при первом же обследовании, атеросклероз врачи не пропустят. А бояться самого факта повышения артериального давления при том, что атеросклероза нет и в помине, – по меньшей мере, странно!

Научный факт:

«проверка на детекторе лжи»

Как только наука поняла, что эмоция – это прежде всего физиологические реакции нашего тела и без этих реакций эмоция невозможна, в некоторых головах сразу возникла идея: определять честность человека с помощью приборов, регистрирующих вегетативный компонент эмоции. Когда мы говорим неправду, даже если она нам выгодна и необходима, мы все равно испытываем выраженное внутреннее сопротивление собственной лжи. Дело, конечно, не в том, что в этом случае мы мучаемся от тягот морального выбора, а в том, что мы боимся.

Да, еще в своем раннем детстве мы узнали: за нашей ложью неизменно следует наказание и расплата. «Тайное всегда становится явным», – писал Виктор Драгунский в своих «Денискиных рассказах». Конечно, это не мешало нам лгать в случае необходимости, но мы стали ужасно бояться, что наша ложь раскроется, а тогда-то мы получим «по первое число». Вылить ненавистную кашу в окно, соврать учителю, что, мол, плохо себя чувствовал, задание сделал, но забыл дома, учил, но не запомнил, – святое дело! Но боязно до жути – узнают, догадаются, а там – пиши пропало…

Так что ложь и страх ходят друг с другом рука об руку, а страх, как мы знаем, проявляется определенными симптомами: сердцебиением, повышением артериального давления, изменением характера внешнего дыхания, потливостью. Так что если замерить эти симптомы у человека, который предоставляет нам ту или иную информацию, можно определить – врет он нам или нет. Тому, кто говорит правду, по большому счету бояться нечего, ну или, по крайней мере, внутреннего напряжения, связанного со страхом разоблачения, у него не должно быть. А если есть, то, вероятно, что-то тут нечисто…

Впервые эту методу «честности» проделал скандальный ученый по имени Чезаро Ламброзо – автор знаменитой и нашумевшей книги «Гений и помешательство». В конце XIX века он стал замерять во время допроса величину артериального давления у подозреваемых в том или ином преступлении. Спустя пару десятилетий, наш соотечественник А. Р. Лурия, бывший другом и соратником Л. С. Выготского (который хорошо знаком тем, кто читал мою книжку «Человек Неразумный. Как избавиться от тревоги, депрессии и раздражительности»), проделал подобные эксперименты на подозреваемых в убийстве. Правда, А. Р. Лурия замерял у них, в основном, интенсивность мышечного напряжения, определял признаки нарушения координации движений.

А уже в 20-х годах XX века Д. Килер изготовил первый прибор для регистрации дыхания, артериального давления и электрической активности кожи при полицейских расследованиях в Беркли (Калифорния, США). Успех был ошеломляющим! Исследователи с вероятностью в 80, а иногда и в 90% случаев определяли – врет их подопытный или говорит правду. И производство полиграфов (аппаратов, называемых у нас «детектор лжи») встало на поток. Человек, которому нечего скрывать, будет отвечать на вопросы, касающиеся преступления, с тем же спокойствием, что и на «обычные» вопросы. Между тем возможный преступник, желая солгать, чтобы не выдать себя, станет жертвой внутреннего волнения, которое и будет с легкостью уловлено полиграфом.

Но как исследователи находят страх у своих испытуемых? Они замеряют активность симпатической нервной системы. И если человек во время такого специального обследования демонстрирует учащенный пульс, повышение цифр артериального давления, неритмичное дыхание, избыточную потливость и пр., то значит, он переживает в этот момент сильную отрицательную эмоцию – прежде всего, страх. А если боится, значит, ему есть, что скрывать…

Почему я вспомнил сейчас о полиграфе? Разумеется, не потому, что всех страдающих ВСД следует подозревать в совершении какого-нибудь ужасного преступления, и потому необходимо проверить на детекторе лжи. Нет, конечно! Но самим страдающим вегетососудистой дистонией следовало бы задуматься: что первично в мучающих их симптомах – сами эти симптомы или страх появления оных? Иными словами, не является ли страх, внутреннее напряжение, стресс истинной причиной нашего недомогания? Быть может, мы не замечаем переживаемого нами стресса, как преступник не замечает собственного внутреннего напряжения во время ложного ответа на провокационный для него вопрос?..

Затрудненное дыхание

Вот тоже симптом, который выводит пациентов с ВСД из равновесия – затрудненное дыхание, или чувство нехватки воздуха. Действительно, любая проблема с дыханием естественным образом вызывает у человека страх – как-никак, это жизненно важная функция организма. Но на то человек и человек, чтобы «включить» в этот момент свой головной мозг и воспользоваться его возможностями, дабы правильно оценить ситуацию. «Затруднения дыхания», возникающие при вегетососудистой дистонии, чистой воды субъективное ощущение!

Во-первых, если всем окружающим «хватает воздуха», то его не может «не хватать» для того, кому кажется, что его-то как раз и обделили. Иными словами, если воздуха стало мало, то задыхаться в такой ситуации должны все. А давно ли такое случалось, чтобы, например, все пассажиры какого-нибудь вагона метро задохнулись? Или, например, сколько вам известно случаев, чтобы кто-то задохнулся, оставшись один в нашей, отечественной, квартире? Больше, по-моему, людей от сквозняков в них умерло, чем от удушья.

Во-вторых, есть заболевание, которое действительно проявляется приступами удушья, и имя этого заболевания – астма. Но у этой болезни есть жесткие критерии, позволяющие четко определить – страдает человек астмой или нет. И если проведенные исследования (прежде всего, здесь важны специфические изменения крови) указывают на отсутствие соответствующих критериев, то об астме не может быть и речи!

Наконец, в-третьих, приступы одышки могут возникать у людей, страдающих атеросклерозом коронарных сосудов, но в этом случае есть атеросклероз коронарных сосудов, который определяется при помощи простого ЭКГ-исследования. Если же атеросклероз у нас не найден, то значит, и на настоящую одышку сердечника мы права не имеем. А те затруднения, которые возникают у нас с дыханием, нельзя квалифицировать иначе как «субъективное ощущение», т. е. это человеку только кажется.

Да, на фоне стресса у нас возникают сбои в дыхании, но поверьте, организм – существо необычайно живучее и жить желающее всенепременно, поэтому он никогда не допустит, чтобы подобный сбой привел к каким-то непоправимым последствиям. То, что человек, боящийся задохнуться на ровном месте, действительно дышит неэффективно, – не вопрос. Он дышит неэффективно в том смысле, что мог бы дышать и лучше. Однако же все это опять-таки не смертельно – он дышит!

Правда, некоторые во время панической атаки пытаются дышать желудком – т. е. глотают воздух, вместо того чтобы его вдыхать (т. е. пускать в легкие). Но, право, это исключительная самодеятельность, пресечь которую при желании легко и просто. Кроме того, некоторые «специалисты», страдающие ВСД, во время своего «приступа» забывают о том, что воздух иногда нужно не только вдыхать, но и выдыхать. Когда у них возникает «чувство нехватки воздуха», они вдыхают, вдыхают, вдыхают, а выдыхать – не считают нужным. Но наша грудная клетка не безразмерна, поэтому если вы хотите хорошо вдохнуть, то нужно перед этим хорошо выдохнуть, освободив тем самым место для новой порции воздуха. Вот, собственно, в этих двух ошибках и состоит «чувство нехватки воздуха», которого, к счастью, на всех в этом мире припасено с избытком.

И под завязку этой темы об ощущениях «кома в горле», чувстве, что «дыхание перехватило», что оно «оборвалось», «застопорилось», «сдавилось». Все эти ощущения связаны с банальными мышечными спазмами, характерными для стрессовых нагрузок. Во время стресса, как мы помним (а «паническая атака» сама по себе – стресс), у человека наблюдается естественное мышечное напряжение. А мышцы есть и в глотке, и в гортани, поэтому нет ничего странного в том, что там что-то «сдавливается» и «напрягается». Однако же ничего страшного в этом нет. Ну не может организм сам себя убить, не может! Напряглось что-то в горле, ощущение кома возникло – что с того?! Почему не дышать, в связи с чем?!

Головокружение, головные боли, обморочные состояния

Головокружения и обморочные состояния – это то, чего очень часто боятся пациенты с ВСД, а головные боли – то, от чего они традиционно страдают. Сразу должен оговориться, что головные боли – явление в случае ВСД закономерное. Мышечное напряжение (особенно сосудов шеи), характерное для стресса, и нарушение вегетативной регуляции работы сосудов, сопровождающее ВСД, не может не приводить к тем или иным проявлениям физического страдания мозга.

Но, к счастью, все эти неприятности никакой угрозы для здоровья человека не несут. У нас не может возникнуть такого мышечного спазма, который приведет к полному сдавлению сосудов, а потому боли могут возникнуть, и головокружение может возникнуть, но помереть таким образом никак нельзя. Аналогичная ситуация складывается и с вегетативным тонусом. Как бы сильно он ни был нарушен, большой беды не будет. Дискомфорт – да, а беды – нет.

Вегетативный дисбаланс действительно может приводить к головокружениям, если у нас болезненно усилена работа симпатического отдела вегетативной нервной системы. Когда у нас возникает спазм сосудов головного мозга, последнему лучше не становится, его кровоснабжение становится менее эффективным. Это неприятно, но вовсе не катастрофа, поскольку одновременно происходит подъем давления, так что даже несмотря на сужение просвета сосудов настоящего дефицита питательных веществ и кислорода в мозгу не возникает. Если же у нас преобладает парасимпатический тонус, то сосуды, наоборот, расширяются при снижении артериального давления. Таким образом, здесь возникает обратная ситуация: напор меньше, но зато просвет шире. Головокружение может возникнуть, но и только.

Относительно «обморочных состояний» у вашего покорного слуги есть масса предубеждений. Дело в том, что есть в медицине такое явление: «потеря сознания» или «бессознательное состояние». Оно может развиться, например, в случае тяжелой черепно-мозговой травмы или при болевом шоке. Однако что такое обморок – науке, по большому счету, неизвестно. Сильное головокружение, приступ слабости – это еще куда ни шло! Это понятно. Но обморок?.. Обморок, скорее, из области литературы, причем глубоко художественной. То, что человеку кажется, что он «потерял сознание», – это ему только кажется; то, что ему кажется, что он «вот-вот потеряет сознание», – тем более.

Действительно, ощущение духоты, дурноты и прочей «-ты» – это, конечно, неприятность, но головы-то не надо терять! Ну похужело… Что делать? Пройдет, никуда не денется. А вот если растревожиться, если начать немедленно место на тротуаре искать, куда бы прилечь, это проблема! В этом случае страх становится только больше, а вегетативный дискомфорт от этого только увеличивается. Последствия понятны – мучиться будем, равно как и жить, причем, соответственно. В любом случае, страх обморока куда хуже самого обморока, даже если он и бывает… на пару секунд.