Текст книги "Стеклянные стены"

Соблазнитель и его команда

Матильда проснулась в хорошем настроении.

Шесть часов в машине – это не шутки. Вчера ехали до часу ночи. Спина, ноги, задница – деревянные. А хуже того – тоска смертная. Гниль смотрел какие-то странные фильмы на планшете, она даже специально пересела к нему на заднее сиденье, чтобы смотреть вместе с ним – тот даже наушником поделился, – но ничего не поняла. В одном фильме группа людей в одинаковых комбинезонах блуждала по какому-то лабиринту, перелезая из одной комнаты в другую, причем каждая новая комната выглядела точно так же, как предыдущая. Если во всем этом и был какой-то смысл, то Матильда его не видела. А спрашивать у Гнили боялась – он и так постоянно подтрунивал над ее умственными способностями.

Впервые за восемнадцать лет своей жизни она встретила существо мужского пола, которое осмеливалось над ней смеяться! Этот Гниль (или правильно сказать «эта Гниль»?) будто из сумасшедшего дома сбежал. Матильда искренне пыталась понять, кто он и чем живет, – спросила, например, есть ли у него девушка. В ответ Гниль показал фотографию какого-то пирсингованного чудовища с зелеными волосами. Тогда Матильда поняла, что к этому человеку у нее больше вопросов нет.

От планшета у нее быстро устали глаза. А когда они отдохнули, Гниль смотрел уже другой фильм, про двух мужиков, которые жили в старом доме, а потом вместе с этим домом провалились в какой-то параллельный мир, где не было вообще ничего – одно только белое пространство. Потом эти два мужика узнали, что в этом мире они могут силой мысли заставлять предметы исчезать, и тут же начали забавляться, уничтожая вещи из дома. Кому и зачем нужны такие фильмы?

Матильда вернула наушник фотографу. Тот принял его равнодушно. Мол, хочешь смотреть – давай смотреть, не хочешь – не смотри. Такое отношение с его стороны Матильду устраивало. Хотя и Лас относился к ней примерно так же. Нет, в отличие от Гнили, он был предельно вежливым и галантным, но этим все и ограничивалось. Никакого флирта, даже самого невинного. И Матильда до сих пор не могла решить, нравится ли ей это.

Трудового опыта у нее было немного. После школы подрабатывала официанткой, но бросила эту работу после первого же домогательства со стороны владельца заведения. Потом уехала в Москву делать карьеру модели – и вместо этого попала в команду Ласа. Работа была простейшая: выходить вместе с ним на сцену, подавать ему маркеры, когда он по ходу своих тренингов рисует на белой доске какие-то смешные картинки, раздавать публике листочки для выполнения письменных заданий… но в основном – просто стоять позади Ласа в красивой позе.

Сперва тренинги проходили в столице. Потом Лас начал делать вылазки в другие города, забираясь все дальше и дальше. Иногда они стартовали утром, ехали весь день, вечером выступали, возвращались всю ночь и на следующий день отсыпались. И совсем редко куда-то уезжали на целый уик-энд, как сейчас. Лас говорил, что однажды решится на полноценное турне. Пока что, видимо, не решался, и Матильда его не торопила. Хотя ей очень нравились эти поездки. Ведь так можно постепенно всю страну посмотреть!

И каждый раз – какая-нибудь неожиданность. Матильда и раньше бывала на базах отдыха, и вместе с Ласом – тоже, но эта оказалась особенной.

Она напоминала декорацию из какого-то фантастического фильма: прозрачная стеклянная ограда метра три высотой, а за ней – несколько белоснежных зданий с огромными окнами.

Бронетранспортер (как Лас ласково называл свой джип) встал перед воротами. Вышел охранник в белой униформе. Матильда окончательно убедилась, что это не простая, а тематическая база. Бывают такие базы отдыха: одна замаскирована под пиратский корабль, и вся обслуга ходит в тельняшках и черных повязках на глазах, другая – как средневековый замок, с рыцарями и шутами. А тут, значит, тема – научная фантастика.

Охранник сверил номера с каким-то списком. Заглянул в машину. Суховато поздоровался. Спросил имена, сверился с тем же списком. С разрешения Ласа проверил багажник и махнул рукой.

Ворота медленно разъехались.

На асфальтовой площадке перед зданиями была нарисована огромная оранжевая спираль. Наверное, место для утренней гимнастики.

Охранник махнул в сторону автостоянки. Лас поместил бронетранспортер в один из пустых прямоугольников, начерченных на асфальте.

Матильду удивило, что других машин на стоянке нет. Впрочем, если это корпоративная база, то отдыхающих сюда привозят на специальных автобусах.

К бронетранспортеру подошел статный молодой человек лет тридцати.

– Добро пожаловать на базу «Восход»! – произнес он со сдержанной улыбкой. – Называйте меня Альберт.

Альберт сразу понравился Матильде. Но пообщаться с ним толком не получилось.

Их, уставших с дороги, проводили в номера. Комнатки оказались довольно маленькие, обстановка скромная, если не сказать спартанская. Зато комната у каждого своя. Идеально чистая, без единой царапинки или пятнышка на белоснежных стенах.

На тумбочке возле узкой односпальной кровати стоял стакан молока, в блюдце лежали галеты. Ну хоть что-то.

Матильда быстро сгрызла галеты, запила молоком, легла под одеяло и вытянулась, прислушиваясь к волнам наслаждения, что ходили взад-вперед по измученному долгим сидением в машине телу. Жизнь вроде бы удалась.

С этой мыслью она и уснула, проснувшись в прекрасном настроении.

Выглянула в окно. На площадке с оранжевой спиралью никого не было. Кажется, зарядку она уже проспала.

Нужно позавтракать. Скоро тренинг.

Открыв дверь номера, Матильда чуть не споткнулась о поднос, стоящий на полу в пустом длинном коридоре.

М-да, ну и сервис. А если бы она и правда споткнулась?

Завтрак – ничего особенного. Вареное яйцо, тост, каша непонятно из чего, даже без масла. И какой-то сок. Матильда по утрам пила только кофе, хотя и знала, что сок полезнее.

Минут через двадцать к ней постучался Лас:

– Матильда, ты одета?

– Нет! – ответила она, решив пококетничать, пока настроение хорошее.

Ожидала, что он в шутку начнет умолять заглянуть одним глазком. Или просто приоткроет дверь и заглянет, без предупреждения. Но Лас сказал:

– Матильдочка, пять минут. Мы с тобой чуть все не проспали! Нас уже ждут на тренинг…

Матильда вздохнула. Встала. Распахнула дверь и будничным тоном произнесла:

– Если ждут – пойдем.

Эви

Вечером все идут в большой зал, фильм смотреть. Для персонала – дело обязательное, для нас – добровольное. Я, конечно, иду. Интересно же.

Показывают документалку о жизни одной из баз «людей разума» в США. База, конечно, не чета нашей. Во-первых, огромная. Во-вторых, они там с утра до ночи только и делают, что упражняются с оружием. У них же там все это легально – и оружие, и базы, и сама идеология. Голос за кадром объясняет нам, что американские «люди разума» готовятся к защите наших лабораторий от посягательств «пачкунов». Им-то там, в Америке, хорошо – а нам что делать и чем защищаться, если нападут?

Тот же голос растолковывает, что убивать – это плохо, это порча эссенции, но если речь идет о защите Разума, наших баз и особенно лабораторий, то это – меньшее из зол.

Далее рассказывается о том, что многие сотрудники американской базы побывали в горячих точках в качестве наемников частных военных компаний. Некоторые не вернулись, зато те, кто выжил, приобрели бесценный боевой опыт. Командиры хвалили «людей разума» за смелость, исполнительность и неприхотливость.

Все это, конечно, презанятно, но меня не покидает ощущение, что здесь что-то не так. Наконец до меня доходит.

Эта база в фильме – как настоящая. Точнее, она и есть настоящая. Огромный настоящий полигон, обнесенный настоящими стеклянными стенами. Там живут сотни настоящих людей разного цвета кожи в настоящих серых комбинезонах, которые говорят на настоящем английском языке.

Здесь, на базе сектантов, которая на самом деле – площадка для квеста, показывают фильм о настоящей базе сектантов…

Ох! Я здесь всего несколько часов, а мне уже как-то не по себе. Мой поклон создателям Игры – они умеют удивлять.

Мне нужно поговорить с кем-то из знакомых. После сеанса ищу их и нахожу только Яна. Отзываю его в сторону.

– Ну как тебе тут? – спрашиваю.

– Очень-очень интересно, – говорит он. – А ты вообще знаешь, где мы находимся?

– На базе, – отвечаю я. Глупый вопрос, конечно…

– Да. На огромной базе. Ты веришь, что ее построили только ради квеста?

– Нет, не верю. Здесь, наверное, раньше был дом отдыха или вроде того…

– Нет. Здесь была база сектантов. Настоящих. Теперь я знаю координаты этого места, поэтому подтверждаю: именно здесь.

– Откуда знаешь?

– Пока не могу сказать. Скажу, если найдешь укромное место, где нет камер и свидетелей.

– Вон ты какой… укромное место тебе подавай.

– Эви, это все очень серьезно! Пять лет назад здесь была база сектантов! Об этом писали в журнале…

– В каком?

– «Планета скандалов»!

Тут я не могу сдержать смеха:

– «Планета скандалов»? Да это же «желтуха» голимая!

– У меня есть все доказательства.

– Хорошо-хорошо. Есть. И что?

– Здесь была база сектантов, – повторяет он, как попугай. – Потом ее забросили. А потом на этом же месте организовали квест. Только это совсем не квест.

Мне это надоедает.

– Ян, а ты слышал что-нибудь о «Стеклорезах»?

Он внимательно смотрит на меня:

– Да. Слышал. Точнее, видел такую надпись.

– А где ты ее видел?

Ян рассказывает о своих похождениях.

– Я заговорил об этом с одним моим новым знакомым. Просто сказал это слово: «Стеклорезы». У него от ужаса чуть глаза не лопнули, еле успокоил. Говорит, что эти надписи иногда появляются то тут, то там, в самых неожиданных местах. Очень просил меня, чтобы я лишний раз об этом не упоминал, особенно при наставниках. Но он вообще всего боится.

– Спасибо и на том. Да здравствует Разум!

Он смотрит на меня, как на идиотку какую-то, и уходит.

Славка

Спохватившись, я отвел глаза и столкнулся взглядами с Данилом.

– Красивая, да? – спросил он с тихой гордостью и еле заметным движением подбородка приказал мне смотреть дальше. – Маленькая грудь – это трогательно. Когда выкладывают фото девушки с огромной грудью, то в комментариях все ругаются: фу, какая пошлятина. А если с маленькой – то все пишут: ах, какая красота! Мила, повернись спиной. Изящнее, изящнее! Учись, ты теперь часто будешь перед незнакомыми людьми раздеваться.

Он вновь обернулся ко мне:

– Ну как тебе?

Я не знал, что сказать. Да если бы знал – не смог бы. Во рту пересохло.

Данил понимающе улыбнулся:

– Давай за тебя скажу: это самая прекрасная девушка, которую ты видел в своей жизни? Я с тобой полностью согласен. И собираюсь сделать из нее успешный проект. У Милы есть все данные, чтобы стать моделью. Еще она талантливый музыкант. Но моделей сейчас много – весь Интернет забит одинаковыми портфолио. А талантливых музыкантов ты в любом подземном переходе найдешь. А вот если и то и другое – уже интересно, как считаешь?

Мила повернулась к нам и замерла с покорным выражением лица, опустив руки вдоль туловища.

– Ну все, Мил, одевайся, а то замерзнешь, – велел Данил. – Ты понял мою мысль? Завтра будешь ее снимать в этой беседке, на берегу озера, среди всей этой золотой осени. Мне нравится, как ты работаешь. Так понимаю, ню ты еще ни разу не снимал – заодно потренируешься. Гонорара пока дать не могу. Раскрутимся – будут деньги. Пока что мы с тобой работаем на результат. Работой я тебя обеспечу. Вернемся в город – будешь снимать, как мы пишемся в студии. Мила будет альбом записывать – с диджеем и с рэпером.

– А ты, значит, теперь еще и продюсер?

– Да. Давно хотел себя попробовать в этом деле.

Данил вошел в беседку, уселся на лавочку. Мила устроилась рядом. Я двинулся к ним, на ходу сунув руку в карман, чтобы проверить – не возбудился ли я, а то будет невежливо. К счастью – нет, даже странно. Наверное, это называется «шок».

Данил вытащил из маленького рюкзака – брендового, разумеется, – маленький термос, тоже явно не на рынке купленный, достал три пластиковых стакана.

Мила пила мелкими глоточками, на глазах розовея и веселея, как человек, который пережил визит к зубному или трудный экзамен и наконец-то осознал, что самое страшное позади. Данил обнимал ее, глядя вдаль. Он был уже не здесь.

Я жалел, что не взял фотоаппарат. Их бы запечатлеть сейчас.

– Слава, а это твой дом?

Голос Милы слегка не соответствовал внешности. Я ожидал сладкого журчания, а услышал писк персонажа убогого совкового мультика.

– Не совсем, – сказал я.

– Это дом его отца, – добавил Данил и еле заметным движением бровей подал мне сигнал: все, мол, под контролем.

– А он не против, что мы приехали?

– Если узнает, то будет против. Но он не узнает, – сказал Данил.

– Значит, мы нехорошо делаем… У Славы могут быть неприятности.

– У меня уже неприятности, – сказал я. – Я на грани отчисления. Пересдачу завалил. Если мои родители узнают, то убьют на месте. Лучше я пока здесь поторчу.

Мила даже не кивнула. Что ей мои детские проблемы – пересдачу завалил, родители убьют… Они с Данилом обитают в куда более интересном мире.

– Я немного прогуляюсь, – сказала она.

– Пойдем!

– Одна, – уточнила Мила.

– Как скажешь. Только не заблудись! – Данил коротко поцеловал ее.

Я смотрел вслед удаляющейся Миле и не мог поверить, что несколько минут назад видел ее без одежды.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – серьезно сказал Данил, когда фигурка девушки пропала за деревьями. – Так вот: ты ошибаешься. У меня с ней еще ничего не было. И пока что не будет.

– Почему? Она против?

– Я против.

Глупо было бы спрашивать почему. Наверное, для Данила невинность – это еще одна фишка, которую можно продать.

– Ну и как ты справляешься?

– Я? Да нормально. Знаешь анекдот: у студента-математика спрашивают, есть ли у него девушка. Он отвечает: «Зачем? Мне достаточно того, что я знаю, где ее найти».

– То есть тебе не нужен секс – тебе достаточно того, что ты можешь получить его в любой момент?

– Ага. Это все с опытом приходит. Чем больше у тебя было секса, тем спокойнее к нему относишься.

Как же я завидую этому человеку!

И как я хотел, чтобы он спросил меня про мою личную жизнь. Я бы сказал, что у меня с этим все плохо. А он бы обещал, что познакомит меня с кем-нибудь.

Познакомит он, как же…

Данил опять был где-то не здесь. А я не пытался обратить на себя его внимание – знай себе смиренно пил чай. Даже не знаю, сколько времени мы так сидели в полной безмятежности, но тут мне пришло сообщение:

«Будь осторожен, Слава!»

Вместо номера отправителя было написано «неизвестно».

Я долго и тупо пялился на экран телефона.

Кто-то предупредил меня. А перед этим засекретил номер, чтобы я не мог написать в ответ или позвонить. Если, конечно, это не чья-то дурацкая шутка.

Скорее всего, шутка. Хотя бы потому, что всем на меня плевать. А те, кому не плевать, просто не знают, где я сейчас. Да даже если кто-то и знал и искренне за меня беспокоился – то уж точно не стал бы скрывать номер. Смысл?

И тут пришло второе сообщение. Опять со скрытого номера.

«Ее ищут».

– Все нормально? – спросил Данил.

Должно быть, выражение лица меня выдало. Мне было не по себе. Но я нашел силы соврать:

– Спам пришел. Ненавижу спам.

– Я тоже… Ой, а вот и наша красавица! – Данил запел: – Летящей походкой… ты вышла из мая…

– Ненавижу, – не сдержался я.

– Ты все про спам?

– Совок ненавижу. Все эти песни, фильмы.

– Да я тоже не сказать, что люблю. Но хорошая же песня! Признайся – до сих пор в голове звучит.

– Звучит, – сознался я. – Пойдемте скорее домой.

– Пойдем, – легко согласился Данил. – На сегодня наши дела здесь окончены.

Эти двое, конечно же, шли в обнимку, медленно, наслаждаясь каждым шажком, и ворковали. Я же помчался на полной скорости. Уверен, они даже не заметили моего отсутствия.

Подбежал к двери, позвонил.

Света и Изольда вышли меня встречать.

– А где Даня? – первым делом спросила Света.

– Они там, идут… – Я махнул рукой. – У вас тут все нормально?

– А что у нас может быть ненормально? – Света посмотрела на меня как на убогого. Она всегда на меня так смотрит, если вообще смотрит.

– Никто посторонний не приходил?

– Да вроде нет…

– Ты лжешь! – неожиданно произнесла Изольда, да так резко, что Света вздрогнула:

– Чего?

– Ты сказала, что какой-то придурок спрашивал дорогу.

– Ну да, спрашивал. Но это не суть…

Вот это уже интересно.

– Почему не суть? Что конкретно он спросил?

– Да ничего! Оставьте меня в покое, чего пристали! – воскликнула Света и ушла к калитке, громко бормоча: – Слово-то какое… «лжешь».

Я принюхался:

– Ты что, пиво пила? – вот уж от кого не ожидал.

Изольда молча обняла меня и ткнулась губами в щеку. Я не сразу понял, к чему такие нежности, потом догадался: она это видела в сериале. Жена встречает мужа с работы или что-то в этом роде.

– Дорогой, я скучала, – сообщила она.

– Дорогой – так называют только очень близких людей.

– Ты теперь мой самый близкий человек, – сказала Изольда. – И единственный, кому я могу доверять.

Еще ни одна девушка мне этого не говорила. Приятно, между прочим.

Я обнял ее. Она не возражала.

– Что вы тут делали со Светой?

– Пыталась со мной подружиться. Очень настырная и неделикатная. Ты не такой.

– Спасибо, конечно…

С улицы донесся громкий визг. Это Света встречала Даню. Кинулась ему на шею, не смущаясь присутствия Милы. А вот Данилу стало неловко, и он вежливо, но настойчиво отстранил Свету.

– Она его любит, – шепнула Изольда.

– Откуда знаешь?

– Я психолог.

Она еще и психолог!

Данил и Мила прошли мимо нас, держась за руки. Мы с Изольдой посторонились, не разжимая объятий. Я просто не мог себя заставить это сделать.

Следом шла Света. Бросив на нас короткий взгляд, она еле слышно фыркнула и, закатив глаза, покачала головой. Мол, и они туда же.

Потом, откуда ни возьмись, появился Рустам, весь мокрый от пота. Сразу в душ побежал. Я тут же запер дверь, испытав прилив облегчения.

Хотел снова обнять Изольду, но она с улыбкой отшагнула, взяла меня за руку и потянула:

– Пойдем. Надо приготовить ребятам ужин.

Я крепко сжал ее руку:

– Пойдем. Что там была за история с человеком, который дорогу спрашивал?

– Я не знаю. Меня это тоже беспокоит. С ним говорила Света, я его даже не видела.

– Может быть, этот человек искал тебя?

– Я уверена на сто процентов, что да.

– Ты так спокойно об этом говоришь?

– Паника ничего не даст.

– Ну да, первое правило галактического автостопщика – не паникуй!

– Это цитата откуда-то?

– Схватываешь! Потом дам почитать.

Мы спустились в кухню.

– В понедельник с утра ребята уедут. Ты поедешь с ними.

– А ты?

– Я останусь здесь. В машине только пять мест.

– Тогда я тоже останусь.

– Эти ребята тебе помогут…

– Они мне не помогут, – произнесла Изольда с непонятной уверенностью.

– А я помогу?

– А ты поможешь, – с той же уверенностью сказала она.

– Да почему ты так думаешь? – Я почти рассердился.

– Эти люди – слабые, ненадежные. Неуверенные в себе.

– А я не такой?

– Такой. Но у тебя еще есть шанс измениться.

– Ну и то хорошо. Я, конечно, не волшебник, а только учусь… – Тьфу, опять!

– Учись, у тебя хорошо получается.

Она погладила меня по руке.

* * *

За ужином Изольда сидела рядом со мной. Наверное, чтобы остальные к ней не лезли. В первую очередь Света, которая вела себя особенно шумно, рассказывала какие– то истории из студенческой жизни и сама над ними громче всех ржала. Вместе с ней смеялся только Рустам.

– Ребята, давайте решать, кто где ляжет, – сказал я, когда Света утомилась и немного утихла. – Есть две кровати – большая и маленькая. В гостиной есть диван. Еще в подвале есть комната отдыха, там есть кресло-кровать.

– Это вся мебель? – спросила Света.

– Еще есть спальный мешок.

– Кровати надо девушкам отдать! – распорядился Данил. – Для Милы я прошу отдельную.

– Тогда мы с Изольдой на большой ляжем. Я приставать не буду, обещаю, – сказала Света и ядовито поинтересовалась: – Или ты со Славкой ляжешь?

Изольда молча посмотрела на меня. Остальные сделали то же самое.

– Все лучшее – девушкам. Спите на большой кровати, – торопливо сказал я.

– А мне дайте спальный мешок, я на чердаке окопаюсь, – попросил Рустам.

– А я, с твоего позволения, буду в гостиной спать, поближе к Миле, – завершил Данил.

Методом исключения мне досталась комната отдыха. Я ее так называю. Маленькое помещение рядом с кухней. Кроме кресла, там еще есть плазменный телевизор, DVD-плеер, игровая консоль и огромная коллекция дисков.

Все потихоньку начали расползаться по комнатам. Я остался на кухне, помыть посуду. Изольда тоже осталась.

– Что, поможешь мне? – спросил я.

– Нет. Ты мне поможешь. Подавай.

Она надраила тарелки с ножами и вилками так быстро, что я и глазом моргнуть не успел.

– Ты опять от меня отказался, – заметила она в конце этой процедуры.

– Это хорошо или плохо?

– Это факт. Который говорит о том, что у тебя хорошая эссенция… – Она осеклась и поправилась: – Хороший внутренний стержень. Но смысла в этом отказе нет. Я использую тебя – почему ты не используешь меня?

– Использую. Я помогаю тебе, потому что… – Я замялся, подбирая слова. Она терпеливо ждала.

– Потому что чувствую себя никчемным. А вот сделаю доброе дело – мне будет немножко полегче.

– Откуда ты знаешь, что, помогая мне, ты делаешь доброе дело?

– Я ничего не знаю. Мне просто скучно. А так хоть какое-то веселье.

– Ты забавный, – сказала Изольда без тени улыбки. – Твои друзья – хотя какие они тебе друзья – тоже забавные, но их, в отличие от тебя, хочется пожалеть. Жалко смотреть, как они выделываются.

О, еще одно слово выучила!

– Данил выделывается перед Милой. Света выделывается перед Данилом. Рустам выделывается перед Светой. Один ты не выделываешься, потому что знаешь, что бесполезно. Они тебя замечают, только когда ты им зачем-то нужен.

– И это правда.

Как она разговорилась!

– Ты много выпила?

– Что? А, ты об этом. Да так, два глотка или три. Заставила себя. Как вы пьете эту мерзость?

– Сам удивляюсь. Ну что, я спать.

– Выгоняешь меня?

– Да нет. Я только подумал, что ты хочешь спать…

Я уселся на столешницу. Устал стоять.

Мог бы сесть на стул, но тогда Изольда не смогла бы сесть рядом.

Она поняла, что я имел в виду, и уселась, коснувшись меня плечом.

– Можешь меня обнять, если хочешь, – сказала она.

Я все еще не мог понять, какую игру она ведет. Сначала отказывалась от «связи», потом намекнула, что может со мной этим расплатиться, а теперь что?

– Я же сказал, что использовать тебя я не собираюсь.

– Я только хочу сделать для тебя что-то хорошее.

– Подачки мне тоже не нужны.

– Ты уже обнимал меня сегодня!

– Да.

– Почему?

– Мне так захотелось.

– А сейчас не хочется?

Мне надоел этот разговор, и я обнял Изольду. Она прижалась ко мне.

И я понял, чего она хотела. Того же, что и я. Почувствовать себя кому-то нужной.

Сидели в тишине несколько минут. Потом я спросил:

– Когда ты уже все расскажешь?

– Может быть, завтра. Мне нужны силы. Я тоже очень слабая.

– Была бы слабой – не сбежала бы.

– Я не сбежала. То есть сбежала, но не совсем. Это сложно. Потом расскажу.

– Хорошо. Давай спать, Изольда. Я бы предложил тебе остаться, но вдвоем на одном кресле будет неудобно.

– Хорошо, – шепнула она в ответ, потянувшись к моему уху, но я повернулся к ней, и она ткнулась губами мне в губы.

Попыталась отпрянуть, но я крепче прижал ее к себе.

– Я не умею целоваться, – сообщила она.

– А «вступать в связь» умеешь?

– Да, такой опыт у меня был.

– И вы при этом не целовались? А трахались, наверное, через дырку в простыне?

Она засмеялась. При мне – в первый раз.

Просто ржала до слез. Я дождался, пока она немного успокоится, и тут же, не дав опомниться, схватил за щеки и как следует поцеловал в губы.

– Ух, – сказала она.

– Еще немного, и я тебя никуда не отпущу! Так что беги спать. Продолжим завтра.

– Хорошо, Слава. Доброй ночи.

Она взбежала вверх по лестнице. Я поплелся в комнату отдыха.

Мне было очень хорошо. И вместе с тем погано. Будто в торт насрали.

Изольда, конечно, хороший психолог, но не поняла, что я, когда целовал ее, представлял совсем другую девушку.

Если бы эта девушка, а не Изольда предложила мне «связь» в обмен на помощь – я бы не стал играть в джентльмена. Изольде далеко до нее, хотя она вполне себе симпатичная.

Но та девушка смотрит на меня как на предмет мебели. А Изольду можно по-настоящему обнять, поцеловать. И все остальное. Но потом мне будет погано – хуже, чем сейчас.

Почему я такой сентиментальный? Из-за Данила вон сколько девчонок страдает, а он по этому поводу вообще не парится.

Надо скорее лечь спать. К утру должно пройти.