Текст книги "Сибирская сага: Эдем"

Глава 4. Прокаженный

Речной остался позади. Мотор лодки ровно гудел, исправно преодолевая сопротивление течения Томи. Белесый туман висел над водой, пробирал насквозь все какой-то неуютной сыростью. Пятеро путешественников сидели в железном корыте, ежась от мертвецкого холодка. Километры пути были оставлены позади, впереди поджидала только неизвестность, что затаилась за кордоном леса и стеклянной далью убегающей реки.

– Кажись, неплохой день, – слегка даже улыбнулся Шелоник устраиваясь поудобнее на корму моторки. Можно было только удивляться этому человеку, что умудрялся спокойно ориентироваться в этом новом мире, находить полезные и вполне исправные вещи.

– Лодка-то откуда? – изумленно спрашивал Леха, радуясь очередному изобретению прошлого. Белков пытливо изучал механизм, отмечая сходство двигателя с сердцем паровозов, что носились раньше по железке с регулярной частотой. Артур попытался разговорить молчаливую Екатерину. Она сообщила, что жила в Кемерово, вернее на севере этого города. Там в предвоенное время на месте старой шахты соорудили бункер. Такая новость даже слегка озадачила Шелоника, потому что сам он тоже укрывался в бомбаре, что сгорел дотла после взрыва стратегических запасов топлива.

– Там моя семья, – задумчиво пролепетала девушка, у самой глаза отливали синевой, как глубины древнего чистого озера.

– Найдем их, – прошептал Артур, разглядывая ее красивые черты лица.

Верхняя и нижняя Тайменка пронеслась мимо них. Остров насквозь поросший дебрями разбил движение реки на две полосы. Шелоник даже не утрудился сделать остановку в этом забытом селении прошлого. Желания особого у других тоже не было. Вчерашние воспоминания о Речном сделали их более осторожными. Полуразрушенная и потрескавшаяся от зимних морозов трасса P-384 начала виться у берега. Деревья росли почти вплотную с домами. Руины на сей раз были действительно необитаемы. Дикий гомон доносился из подлеска тайги. Баркас уверенно оставил селение позади, заглушая весь этот лесной шум своим тарахтеньем. Пенистый след воды и звуки мотора не остались незамеченный монстрами из глубин. Приглушенные трубные ревы прокатились над туманистой поверхностью воды. Очевидно, их кто-то нагонял. Шелоник высматривал преследователей. Мелкая рыбешка, что плескалась у прибрежья реки, словно, растворилась где-то. Затишье на Томи было недолгим. Серые, с продольными полосами, спины начали маячить на расстояние трехсот метров за моторкой. Преследователи плыли на большей скорости, то выныривая, то погружаясь в холодную воду. Клочья молочного тумана мешали что-либо разглядеть. Однако, всем стало ясно, стычки не миновать.

Влад укрепился на носу лодки. Катю накрыли брезентовой накидкой, и она ни живая, ни мертвая от страха, лежала клубком на дне лодке. Кузнецов и Артур смотрели по бокам баркаса. Шелоник с какой-то усталой невозмутимость управлялся с мотором, в правой руке приготовил старую штучку для «друзей». Граната была уже сорвана с чеки. Мужчина ощущал ее шероховатые чугунные выступы, железная рукоять только и ждала свободы.

– Вон она тварь! – бросил скороговоркой слова Влад. По правому борту шли продольные штрихи волн. Сухие выстрелы «калаша» пронзили утреннюю безмятежность. Первым завязал бой Кузнецов. Кто-то под водой торпедировал лодку, что она накренилась рывком в сторону. Катя визгнула по-девчачьи эмоционально.

– Пялы по сторонам, и смотреть! – завелся Шелоник, крича на своих, за то, что они напраслиной занимались, решетили воду патронами. Свой подарок в руках сталкер отправил за борт. Лодку колыхнуло, воду разорвало на месиво кровавых брызг. Вопль серого «водяного», глухо опустился на дно реки.

– Это от меня вам маленький персональный подарочек, – процедил вояка, желваки обострились, зубы плотно сжались.

С левого борта метались в мутной воде еще два гигантских червя. Артур слышал этот сдавленный мертвенный подводный вой. Бывшее Крылово отобразилось по левую сторону от путников: угрюмое, запустевшее и сдавленное стволами массивными деревьями. Шелоник склонился над водой, практически окунул туда дуло автомата, после паузы нажал курок. Меткости можно было только поражаться. Вода забурлила кровянистым цветом. Монстр, мечась в агонии, кольцами скручивался в воде, оставив своего собрата в одиночку преследовать лодку.

– Вали его! – орал Артуру Шелоник, от штурвала моторки отойти он просто не мог. Парень склонился над водой, заметив стремительное движение реки, которой они шли вразрез. Сероватые очертания чудовища становились более явственными. Курок на взводе.

– Жми же! – от напряжения Влада разобрало на крик.

Нажать не удалось. Точнее удалось, но несвоевременно. Тонкая блестящая сероватая щупальца сделала выпад из воды. Артур почувствовал болезненный укол в области шеи. Что-то инородное проникло, внутрь растекаясь уже по телу холодным страхом. «Калаш» сорванный с курка бросил в воду очередь. Сталь патронов охладила пыл преследователя. «Червяк» метнулся к прибрежному камышу, оставив моторку беспрепятственно нестись дальше к Новороманово.

– Он тебя укусил? – спрашивал побледневший Шелоник. Из раны на шее подопечного сочилась кровь. Укус обозначился быстро увеличивающейся опухолью. Катя вылезла из под брезентового плащика, испуганно уставилась на Артура. Дрожь напала на парня.

– Кажется, да… – выдавил из себя новобранец. Горло словно обхватило кольцо.

– Сейчас доплывем до Новороманово, а там лечить тебя будем. На своих двоих будешь бегать, как раньше, – утешил Шелоник, продолжая неистово дергать моторку за рукав.

– Не поможет… – Упавшим голосом прошептала вдруг Катя. – Червяк потомство отложил в нем, – девушка немного сквасилась, глядя на укушенного.

Сталкер нахмурился, оценил расстояние до поселка:

– Ты что такое говоришь-то, Катя? Будет жить наш. Будет!

– К отцу надо было… Только он знал, как от этой серой проказы избавится, чтобы не умереть.

Артур покосился на девушку, не отпуская рукой место укуса.

– Говоришь, чтобы НЕ УМЕРЕТЬ? – Шелоник помрачнел. Его догадки подтвердились словами подобранной в Речном попутчицей. – И где же отец твой? Как ты оказалась вообще на таком отдаление от города? – без эмоций начал выспрашивать сталкер. Морщины бороздами поползли по лбу.

– По реке. Черви, а потом и дикари потопили нашу лодку, – девушка заплакала, от нахлынувших на нее воспоминаний. – Отец умер… – Всхлипывая, протянула напоследок она.

Ситуация становилась безвыходной. С одной стороны был Артур, укушенный каким-то беспозвоночным отродьем, с другой стороны заявление Катерины, что вылечить нельзя. Спасти мог ее покойный отец. Проку было никакого от всех этих разговоров и перетирания мыслей.

– Мне жаль. Вопрос такой. Кто поможет сейчас Артуру? – вопрос звучал насущнее некуда. Белков и Кузнецов замерли в ожидание ответа. Шелоник только с виду был спокоен. В душе он сейчас просто разрывался на части за своего подопечного.

– Никто… – отвечала девушка, на лице бродил ужас.

– Что значит никто? – сорвались слова от Алексея.

Катя только кивнула головой.

– Твою мать… Не будет так… – Ругался сталкер, выгоняя лодку на марафонскую финишную прямую. Поселок выплывал из тумана во всей красе. Лес не смог забраться на плоскогорье, лишь высокие заросли крапивы и полыни укрыли притомскую.

***

Мир вдруг упал набок. Небо и земля поровну поделили место теряющейся видимости. Голоса его команды стали гулкими, словно, кто-то говорил в стеклянную банку.

– Держи его, блин! Падает же… – кричал кто-то грозно, почти рыча.

Руки. Много рук поддержало его, потом тащили куда-то уже подальше от реки и сыроватой кромки земли. Пульсация в теле нарастала.

– Что с тобой? Артур! – лицо сталкера, казалось, вынырнуло из сна, привело его к действительности. Не могло все так нелепо случиться с ним. Почему именно он укушен? Неужели смерть так близко? Парни что-то наперебой выспрашивали у Катерины, но та не могла толком ответить на их вопросы.

«О чем они там говорят? Суетятся к чему?» – шевельнулась в голове апатичная мысль. Артур видел бушлаты Шелоника, смотрел куда-то в одну точку неотрывно, боясь полностью остаться по ту сторону нахлынувших ощущений, что затопили его тело.

Какая-то изба или что там еще. Запах тины и сырости. Небо пропало. Низкий потолок, еще не развалившийся от времени. Бледность света от окна выхватывала из комнаты контуры застывших предметов. Хозяева давно оставили это место, кирпичная печка с распахнутыми дверками была пуста. Все увидено было вскользь, мимолетом, как из чужих снов. Артур напряг свое зрение, попытался подбодрить себя мыслью, что все будет хорошо. Сталкеры суетились по комнате, стуча тяжелыми сапогами. Чья-то нежная рука гладила по лицу. Это была Катя. Ее он не видел, только чувствовал, что девушка была рядом.

– Едрена мать, – обругал уже, наверное, весь белый свет Шелоник искал аптечку в доме. Ее видимо не нашедши, метнулся обыскивать окрестные руины.

Печка затрещала валежником. Огонь получив волю, взвыл истошно в трубе. На чугунной треснутой плите стоял походный котелок, в нем наверняка, варился их обед. Артур вслушивался в эту в обыденность новой жизни. Она уже, кажется, осталась для него позади…

Прошло полчаса. Мало что изменилось за это время. Шелоник сокрушенно перебирал жалкую коллекцию довоенных лекарств, какое удалось раздобыть в селении.

– Поешь Артур, – ложкой тянулась к нему Катя. Парень безучастно приоткрыл губы. Через них пролилась тепловатая кашица их обеда. Видимость уже пропала, потому ел вслепую. Погружение во тьму не было неожиданным. Мягкая пустота охватывала его изнутри, что порой казалось, что сердце лишь одно еще живое в его организме. Звуки шли фоном. Они говорили что-то про будущее в котором его уже нет.

– Не выживет, похоже… – говорил кто-то о нем.

– Почернел-то весь как. Что это с ним? – кто-то дышал над его головой, а Артур метался своими мыслями в сужающемся пространстве свободы. Жизнь гасла на глазах.

– Пенициллин бесполезен, – голос Шелоника прозвучал последним.

Потом воцарилась тишина и покой.

Приятный прохладный покой…

***

Спящее утро разорвалось от женского крика. Катя закрыла глаза от ужаса при виде представшего ей зрелища. Артур почерневший лежал на кровати у окна. Остальные проснулись, перепугано хватались за стволы. Парень лежал покрытый темными пятнами с волдырями и впадинами на теле. Рот слегка приоткрыт, словно, человек пытался напоследок захватить глоток воздуха. Все после сна навевались мрачностью мыслей вечера.

– Он умер? – спрашивали друг у друга парни.

За окном в лучах солнца блеснули солнечные зайчики. Шелоник ошарашено смотрел то на своего подопечного, то на движение за окном. Сияющие силуэты двигались сюда со стороны какой-то запустелой башни.

– Светочи! Всем собраться! Руки в ноги и бежать! – этих слов оказалось достаточно, чтобы вся команда смогла оторвать глаза полные горя от Артура и двинуться во все лопатки в путь. Опасность была уже рядом.

Кузнецов и Белков нагрузились снаряжением, бежали за сталкером и Катериной.

– Что с Артуром? Неужели оставим?! – кричал в спину Шелонику Алексей.

Мужчина оглядывался по сторонам. Путь к реке был отрезан. Около лодки пульсировал сияющий облик.

– Бежать надо на юг-восток по трассе. За Артура не бойся он уже на небесах, в лучшем, чем мы месте… – обронил слова сталкер, через прицел винтореза оценивал количество противников. Они пришли откуда-то с севера. Что их привлекло в деревню? Этого Шелоник не знал. Знал, только одно, что они что-то искали. Методично и упорно делали зачистку местности.

– На юго-восток…? – выдохнул Белков, поглубже натягивая на плечи рюкзак из грубой мешковины. Котелок забряцал, патроны пересыпались, играя на нервах. Все случилось слишком быстро. Никто еще не успел даже очухаться от неожиданной смерти Артура, как тут пришла новая беда. Неизвестные светочи. Темный лес занял пространство возле трассы. Полуразрушенная каменная дорога запуталась в густом подлеске. Приходилось вклиниваться в этот беспросветный душистый терпкими и горькими запахами бурелом. Новороманово осмотреть так и не удалось. Вскользь ребята и командир запомнили очертания какой-то старой полуразрушенной башни.

В душе Шелоника мутило от воспоминаний вчерашнего дня. «Не уберег пацана!» – совесть звучала в голове все громче. Дилемма выбора разрешилась сама, с неожиданным приходом светочей: хоронить Артура в селе не удалось. А ведь еще ночью сталкер был готов тащить хоть мертвого своего подопечного до самого Кемерово, чтобы похоронить его по-христиански. Мысли пошли сейчас о небе, о жизни после смерти и о Боге.

– Нас, кажется, преследуют, – предупредил Белков, уловив движение света в чащобе леса. Над тайгой реял утренний туман, что растворялся со временем в пустоту прозрачного воздуха. Небеса в этот день засинели с какой-то необычайной пронзительностью. Солнце оторвалось от верхушек сосен, поползло делать дневной обход небосвода.

Сталкер оглянулся, перестав ожесточенно рассекать десантным ножом хрустящую траву. Между стволов сосен отчетливо вырисовывались человекоподобные образы существ. Преследовали они их или просто стремительно двигались на юг? Этого не знал никто. Становилось только ясно, что двигаться нужно вниз по трассе, чтобы избежать встречи.

– Плохо. Плохо, – процедил Шелоник, подрубая последний «пучок» изумрудной травы. Подрубленная она истекала росой и своими соками. Что-то было не так в этом мире. Что-то менялось и стремительно… Сталкер ступил на полуразбитую дорогу своими тяжелыми солдатскими сапогами. Ребята следовали за ним.

– Вперед? – выспрашивал ответ Влад.

– Да-да, конечно! Бегом. – Шелоник оценивающе глянул на девушку, взвешивая ее на выносливость.

Искромсанные верхушки тайги указывали на недавнее попадание молнии. Мертвая обгорелая сосна выглядело безнадежно почерневшей. Мелкое зверье суетилось у его вывороченных корней. Люди не озираясь по сторонам, начинали очередной забег. Рубикон Шелоника диктовался сложившейся ситуацией. Там на юго-востоке его поджидала родная военная база, закопанная до основания в землю на случай «непредвиденного» Армагеддона. Наследие прошлых довоенных времен небеспочвенных приготовлений. Армагеддон случился. Вояки новоиспеченной базы попрятались в нее. Там же в свое время отсиделся и Шелоник.

***

Безмятежность оборвалась, когда Артур потерял последнюю нить с внешним миром. Новый чуждый мир мрака вынырнул, словно из ниоткуда. Мелкие паразиты засорили тело насквозь, забрав его себе на съедение. Продукты их пищеварительной системы выбрасывались в организм, вызывая локализованные очаги волдырей и почерневшие круги кожи. Сознание человека захлопнулось в ловушке, металось мыслью о свершившейся смерти. Тот мир остался где-то позади. Темные своды метро, как воспоминания рая, будоражили умирающий ум человека. Он ведь тогда был по-своему счастлив. Память ослабевала, воспоминания тухли перед тем огромным, с чем предстояло иметь сейчас дело Артуру. Дивный свет вспыхнул где-то впереди. Марево белесого огня нашло отклик в душе. Радость забродила в сознание. Может, это все было не зря? Может там впереди лучше, чем позади? Громовые раскаты заполонили тишину тембрами нового звучания…

Глава 5. Армейское наследие

Это всегда здорово, когда у человека есть мечта! Значит, есть у него маяк, свет, что ведет его по дороге жизни вперед. Море мглы, сырости невзгод и непредвиденностей не страшно. Если все впереди, теплит душу надежда и вера в то, что лучшая доля жизни еще случится. Однажды что-то случится хорошее. И это помогает верить и бороться до самого беспросветного конца…

***

Им всем до чертиков надоело продираться, через этот беспросветный и бесконечный лес наполненный гомоном другой жизни. Надоело бежать, спасаться, и счастье, что длилось это не вечно. Замученные, скользкие от пота, в мокрой одежке они шли без сил, оставив за собой огромный путь. Хуже всех выглядела Катя. Девчонка просто не могла поспеть за парнями, за заданным темпом марш-броска Шелоника. Он исступленно гнал свою команду на юго-восток. Светочи, видимо, были нешуточные противники, что даже сталкера бросало в жар от одного вида.

– Здесь, уже рядом… Секретная военная база, – выдохнул сталкер, протирая лоб своей здоровенной ручищей. На багровом лице проступили опять сеть «невидимых» пятнен-шрамов. На севере где-то затерялся нежилой пункт Граматуха, на юге за чащобой пряталось Большеямное. Это раньше простым гражданским не положено было знать о таких вещах, о таких координатах военных объектов. Сейчас же было другое время. Разоренное взрывом «гнездышко» Шелоника навевало на сталкера тяжелые думы. Территория военного комплекса была обнесена оградой. Стальная колючка украсила верхнюю часть забора. На воротах до боли знакомая пятикрылая бардовая звезда. Люди прошли на территорию базы. Бурьян крапивы скрыл испещренную поверхность. УАЗ забыто стоял у гаражей. Стальные ангары стояли ржавые, забыв уже про крики командира, не помня песней строевой. Впереди сам бункер, удачно вписавшийся в землю. Гермодверь проржавевшая, поросла бурной растительностью. Лучи солнца осилили плотный покров таежного леса, заглянули на пространство запретной территории. Ракетная шахта, распахнутая, опустошенно зияла черной дырой. Ядерная «птичка» уже давно упорхнула, выполнив свое губительное предназначение.

– Военная база? – Алексею нетерпелось узнать ответ от сталкера.

– Она самая, – Шелоник выглядел крайне мрачным, а вернее отчаявшимся из-за гнетущего чувства вины в отношении Артура.

Вояка долго возился с ней, чтобы создать достаточно большой проход. Пыжился, толкал ее ржавую в сторону.

– Ну чего встали? Помогать, кто будет? – сталкер бросил грубые вопросы в сторону своих подопечных. И только Катерина стояла в стороне от мужских разговоров с интересом оглядывала местный пейзаж. Сталь неприятно скрипнула, дверь бункера поддалась напору троих.

Шелоник шагнул первым в темноту бомбаря. Лестница уводила куда-то круто вниз. Сырость и затхлость воздуха была ощутима. «Храм» военных, очевидно, обгорел изнутри, стены почернели от копоти. Языки пламени однажды пробежались по коридорам этого тайного убежища. Фонари выхватили всю мрачность этой картины, заставили непроглядный мрак отступить назад. Ботинками, стуча, четверо спускались вниз. Строили здесь по-военному сухо и только по надобности. Плиты стен такие же, как у хрущевских пятиэтажек, но это только снаружи. Глубже, начинался длинный туннель, уводящий куда-то в пустоту. Пятачки фонарей, дрожа, бродили по полу, стенам и потолку. Выходная дверь задраена, «гости» здесь были ни к чему.

– Здесь проводили стрельбища, – как-то апатично сообщил Шелоник остальным, указывая на пустой боковой проем двери в коридоре. Владимир направил туда луч света. Огромные расстояния поражали. Помещение больше любого стандартного баскетбольного спортзала. Неясные тени откинулись куда-то назад, фонари разрывали мрак.

Шелоник вырвался вперед. Массивной фигурой, заслоняя видимость коридора, он вышагивал по коридорам своей базы, вздыхал, возможно, тосковал по прошлым временам:

– Здесь была столовая… – опять, словно, сам себе говорил сталкер, то, что давно уже знал даже во сне. Кузнецов бросил мимолетный взгляд в проем двери, что именовалось солдатской столовой. Столы, покрытые толщею пылью, рядами стояли в темноте. Люди двинулись куда-то прямо, затем повернули в закуток направо. Спуск вниз. Лестница здесь уже более узкая. Бетонные ступеньки в пепле. Огонь побывал и тут.

– Что здесь случилось? – спросил вдруг Влад, узрев во всем этом трагедию прошлого.

– Врыв. И довольно мощный в тротиловом эквиваленте. Цистерну с топливом разорвало, да так, что сожгло всех, огонь пробежался по всем коридорам. Я чудом уцелел, – начал выуживать из памяти темные моменты жизни Шелоник. Практически подъездная лестница на пятом спуске закончилась дверью: массивная, железная с цифровой панелью.

– Шрамы от взрыва? – осторожно продолжил Белков.

Сталкер положительно кивнул головой:

– Контузия и многочисленные шрамы – мои вечные воспоминания о прошлом, которого не забыть. Хотя кроме этого тоже хватало нежданных «приобретений».

Пальцем Шелоник вдавил кнопку «2». Затем тройка, и еще двойка. Пятерка и восьмерка завершали число. Нехитрое получилось число – 23258. Код к подземелью. Коды также нельзя было разглашать раньше. Шелоник не имел право годами раньше даже допускать на лестничную площадку сторонних людей, чтобы они смотрели на его комбинацию набора, на циферблате. Время перевернуло все: уничтожило убежище, стерло границы секретности. Скрываться было уже не от кого.

Катя уставшая стояла на лестничной площадке, не то от мыслей о погибшем Артуре, не то просто окончательно выдохшаяся после такого путешествия. Алексей хрустел сушеным грибом, тщательно пережевывая его. Угрюмое выражение отпечатком лежало на всех лицах.

– Все, – информировал коротко Шелоник. Дверь распахнулась приветливо перед пришельцами. Сплошной мрак. Звуки разбивающихся где-то капелек. Слетали с высоты и стеклянно бились об землю. Потолок был где-то высоко. Очень высоко. Белков и Кузнецов напрасно попытались фонарями оценить пространство. Гигантский купол на высоте шести-семи этажей. Очевидно недостроенная ракетная шахта, переоборудованная в центральное помещение бункера.

Шелоник прошел куда-то вперед. Слезы заблестели на глазах. И как бы он ни старался, не мог скрыть того, что болело на сердце не зарастающим шрамом. Тьма сокрыла его слабость. Ребята не увидели его мужских скупых слез.

Панель управления вспыхнула подсветкой, когда вояка прикоснулся к главной кнопке, вдавливая ее с силой. Далекий шум генератора наполнил туннели ровными и монотонными звуками. Аварийные лампы зажглись по контуру шахты. Темная бездна разворачивалась прямо у ног посетителей забытого бункера. И лишь жалкая железная перегородка ограничивала их от шага в неверную пустоту.

– Бог мой, что же это такое? – изумился Владимир, при виде необычного зрелища. Это место напоминало им их старое метро, в котором они родились и выросли. Потолки только были там гораздо ниже, здесь же было настоящее искусственное небо.

– Моя родная база. Жил здесь почти год, – Шелоник двинулся дальше, стуча подошвой. Он тоже устал, или выглядел сейчас таковым. – Располагайтесь, – рукой сталкер указал на коридорный рукав, там за дверями стояли двухъярусные кровати. Сам же не ужиная, завалился на койку и с какой-то ностальгией посмотрел в бетонный потолок. Прошлое не вернулось? Нет. Это иллюзия. Это лишь кусочек правды прошлого, который потонул во времени. Времена меняются.

***

Марево огненного грибка начало раздуваться. Невероятно красивая, но страшная сила человеческого разума, что воплотилась здесь и сейчас на экране монитора. Только человек смог придумать для планеты такое мучительное наказание, сам же живя на ней.

– Это все же случилось… – вояка торопливо забарабанил пальцами по столу. Глаза слегка прищурились, всматриваясь в видео хронику, снятую с военного спутника. – Что скажете сержант?

Шелоник лишь пожал плечами. Война началась, и совсем неважно уже было, что начали ее не русские, а кто-то другой. Тем не менее, Россия «великолепно» вписалась в общую картину мирового Апокалипсиса, обладая огромным ядерным арсеналом. Мужчины уперлись друг в друга колючими настороженными взглядами. Свой долг они выполнили сполна. Сейчас оставалось только сидеть и ждать… Ждать лучших времен, поглощая пищевые запасы хранилища, рассказывая своим семьям байки про то, что там однажды небо станет таким же синим, а земля вернется в привычное русло жизни. Лгать другим! Обманывать и себя, тешить надеждой на возвращение утраченного. Мир изменился и навсегда.

Сержант поднявшись со стула, пошел обратно по коридору подсвеченному тусклой цепочкой ламп. Они не разгоняли мрак, они давали лишь почувствовать человеку, что он идет не в полной темноте. Мазута в бомбаре было достаточно, топлива тоже, потому уже велись работы по снабжению хорошим освещением в центральной части бункера, где когда-то была ракетная шахта. Проводку электрики уже растянули гирляндами под потолком.

Шелоник прошел вперед. Повернул налево, прошел еще один свод железных дверей. Дальше его койка. Мужчина плюхнулся на кровать…

***

Проснулся же опять в той же кровати в холодном поту. Прошлое грезилось ему ночами. Упорно и назойливо. На лице Шелоника забродила едва заметная улыбка от осознания, что он лежит в той же кровати, что и несколько лет назад. Сталкер зацепился рукой за железную периллу, встал с койки, подошел к зеркалу. Подбородок и щеки заросли щетиной.

«Побриться бы», – подумал мужчина, подергал шкафчик за ручку. Бритва и крем для бритья лежали там. Мнимая беззаботность в какой-то момент зацепила за душу. Если бы все воспоминания откинуть в прошлое. Забыть все прошлые годы. Не знать, что столько потерял людей вокруг себя. Если бы… Однако, этого если бы хватило, чтобы преобразиться в лице. В зеркале вдруг мелькнул помолодевший образ Шелоника без привычной хмурости, с задумчивостью в серо-зеленых глазах. Таким он был раньше, когда все было хорошо. И шрамы даже сразу как-то незаметны стали на лице.

– Слушай! – воскликнул пришедший откуда-то из света Влад, в руках держал плеер. Музыка лилась из наушников. Шелоник усмехнулся, вспомнив, про свой старый плеер. Последний раз он так и оставил его у зарядника. За ночь плеер от ожившей электросети опять набрал силу. Пожар не смог сжечь всю проводку. Покрытые железной покрышкой провода опять исправно разносили ток по всему бункеру. Выжженные местами на потолке лампы, каким-то матовыми слитыми кусками блестели, как чистый мрамор.

– Это плеер. Воспроизводит музыку, что записывали люди, играя на различных инструментах, – пояснил Шелоник, отмахиваясь от очередной наивности подопечного.

– Как оно умещается в нем? Все голоса, музыка… – это было решительно затруднительно для Белкова. Если бы Артур был рядом, он бы понял все правильно, как надо. Компьютеры, бытовые устройства, носители памяти способны были умещать колоссальные объемы информации в малых габаритах, но того парня не было. Он погиб. Сейчас перед Шелоником стоял другой парень – механик и отличный спутник для военных походов, но ему трудно давались такие диковинки. Да, было дело, когда раньше старые люди в метро собирались у костров и заунывно бряцали на струнах гитар, балалайках, или играли на гармошках. Пели тоже по-любительски нескладно о прошлом. Что-то про любовь, иногда про леса, природу, небо, про времена года и даже космос, что простирался где-то еще выше необъятности небосвода. Однако, все это Владимир никак не мог связать с плеером.

– Это тебе бы хорошо объяснил Артур. Вообще раньше были такие полезные вещи, что способны были хранить информацию подобно человеческому мозгу. – Сталкер призадумался, посмотрел куда-то в потолок этой комнатушке. Сумеречно было в спальном закутке, и только огни из центральной части подземного комплекса бросали сюда искоса лучи. Белков был весь во внимании, ему определенно нравилось слушать разговоры сталкера.

– Бу, как же это возможно? – попытался выяснить более четко для себя ответ на вопрос парень.

– Раньше я занимался компьютерами, программировал, потому постараюсь это объяснить. Скажем грубо, у тебя мозг маленький, а ты помнишь весь этот мир на поверхности, помнишь каждого из нас, с кем общался, жил. Наверняка, думаешь о метро с вполне свежими мыслями. Шелоник взял в руки плеер, прижал один наушник к здоровому уху. Второе было уже совсем безнадежно после контузии. Приятные звуки полились довоенной песни: «Тут же все аналогично. Вещь маленькая, имеет миниатюрную память, но она способна запомнить многое».

Вояка защелкал своим узловатым пальцем по пунктам сенсорного экрана проигрывателя. Выбрал пункт «Звукозапись». Нажал кнопку записи:

– Скажи что-нибудь, – попросил Шелоник Влада. Тот отозвался неопределенным мычанием, потом засмеялся.

– Что же сказать? – потом спросил все же парень.

– Этого вполне достаточно. – Сталкер нажал кнопку остановки записи. После чего нажал на «Плей»:

– Скажи что-нибудь.

– Ха-ха. Что же сказать?

– Этого вполне достаточно.

Владимир был ошеломлен. Люди до войны были гораздо умнее, они очень многого достигли. Целесообразность и благоустроенность довоенного человечества, высота их интеллектуального развития наталкивалось на бессмысленный и очень опрометчивый поступок – ядерную войну. Алексей, зашел в комнату, видимо тоже вдоволь набродившись по «лабиринтам» бомбаря. В руках парнишка держал фотку. Уцелела та, Бог знает как. Там стриженные улыбающиеся в камуфляже ребята сидят в обнимку, смотрят в объектив. Солнце довоенное яркое и пронзительно освещает их лица, не такое как сейчас тусклое и бледное. Шелоник там молодой, расплывшийся в радушной улыбке, сидел во втором ряду.

– Это ты? Это ты!? – парни склонились над фотографией, им было интересно и непривычно узнать их молодого командира. Шелонику и самому не терпелось почему-то сейчас разглядеть себя на фото.

Слезы вдруг застлали глаза бывалого вояки:

– Уже на небе ребятки. Уже на небе… – голос сталкера сел.

Неловкое молчание повисло в комнате. Непривычно было для подопечных видеть Шелоника таким подавленным и поддающимся чувствам. Эмоции хлынули на окаменевшее сердце, словно потоком все затопляющего ливня после многолетней засухи. Нельзя было вспоминать все это спокойно. Нельзя! Однополчане! Семья! Вот главная заноза души. Сталкер вспомнил свою жену, своего ребенка. Теперь не осталось никого. НИКОГО. И глубоко наплевать было на себя, на то, что он превращался со временем в трухлявое израненное шрамами существо, как телом, так и душой. Было жалко утраченное время и потерянных людей…