Текст книги "Кулак войны"

Наверное, эти рабы расстроятся, если их начнут освобождать, они добровольно признали себя тварями дрожащими, людьми второго сорта, согласились лечь под Синдикат.

Он понимал жителей завоеванных территорий, покорившихся захватчикам, чтобы выжить. Англичан – нет, хотя сам был наполовину англичанином и стыдился этого. Потому что Эдвард Уоррен, основатель Синдиката, тоже англичанин!

И миллионы обычных гражданских, которых никто не завоевывал, радостно рукоплескали Синдикату и признавали власть террористов над собой, а взамен получали право сытно есть и сладко спать. Получается, одни англичане были выше других граждан той же страны.

Подполковник Курт Дайгер был бы счастлив, если бы Англия, раковая опухоль земного шара, исчезла навсегда. Автомобиль заехал в маленький квадратный двор. Хот-дог вылез, открыл дверцу перед Дайгером, потом – перед Ронни, достал их вещи и с видом лакея потащил к черному ходу.

Курт обернулся: уже стемнело, но двор хорошо освещался единственным фонарем. Больше во дворе машин не наблюдалось, все окна, выходящие во двор, были занавешены или закрыты жалюзи.

По темной лестнице поднялись на второй этаж, за Хот-догом зашли в конференц-зал, где уже ждали Гусь с Горынычем из второй четверки и Витязь с Фаршмаком – из третьей. Отдавать честь никто из бойцов не стал, все просто кивнули.

Фаршмак с недоумением уставился на Ронни. Девушка не отвела взгляда, тряхнула головой и сказала:

– Смирись, солдат, женщина в твой отряд.

Фаршмак улыбнулся:

– Женщина так женщина. Подполковнику Дайгеру виднее.

Остальные тоже удивления не выказали. Девушка шагнула к сумке Дайгера, оставленной у входа Хот-догом.

– Пойду, переоденусь.

Вернулась она спустя полминуты в камуфляжных штанах с защитой для голени, камуфляжной же куртке. Волосы она собрала в хвост, но несколько прядей все равно падали на лицо. Рухнула на сиденье рядом с Дайгером, кивнула Сталину с Гномом. В течение получаса помещение наполнилось. Двенадцать человек возбужденно гудели в ожидании новостей, но никто не смел говорить о причине, по которой все здесь собрались.

Наконец скрипнули дверные петли, и в зал вошел высокий мужчина арийской наружности, окинул собравшихся взглядом, кивнул Дайгеру и с помощью пульта молча включил голограммный проектор. Недалеко от двери, на огромной стальной плоскости, похожей на тарелку, появилась голограмма семиэтажного здания.

Ариец провел пальцем по экрану планшета, встроенного в трибуну для выступающих, и здание отдалилось. Теперь был виден весь район незнакомого города. Еще движение пальцами – и вот вид Англии сверху, город Стратфорд выделен красным.

– Цель вашего визита, – сказал незнакомец с легким ирландским акцентом и снова начал приближать голограмму. – Вот город.

Крыши домов, серые ленты автомобильных дорог, площади с фонтанами и памятниками. Центр богаче, кварталы на периферии беднее.

– У всех у вас будет карта, но все равно обратите внимание.

Мужчина приблизил спальный район на западе города, выделил то самое семиэтажное здание, стоящее особняком. Дайгер даже немного расстроился, потому что в таком унылом, обшарпанном здании не может быть ничего важного. Ариец продолжил:

– Больница Святой Девы Марии, запомните ее. Когда мы закончим, все вы переоденетесь в одежду, которую вам выделят, вооружитесь и будете ждать дальнейших распоряжений. Каждая четверка примет еще по три человека, вместе с ними вы получите приказ и приступите к его выполнению…

Он еще что-то говорил, но его голос утонул в реве сирены. Вдалеке взорвалась граната, грохнуло что-то покрупнее, аж стекла задрожали. Лучи прожекторов разрезали темноту.

– Разбиться по четверкам! – заорал Ариец.

Марк Косински

Они проговорили часа три. Точнее, Марк в основном слушал, прикрывшись легендой об амнезии, а Терри рассказала ему свою историю. Лет двадцать назад она была бы нереальной, словно скопированной с какого-нибудь дешевого сериала. А сегодня оказалась вполне обыденной, но от этого не менее страшной.

Терри Смит еще не так давно не существовало в природе. Была девочка, потерявшая память. Ее нашли солдаты где-то за городом, сидящей на камне в полутора сотне метров от дороги. Без документов, в простеньком платьице, с дешевой куклой в руках. Долго лечить ее не могли – муниципалитет бездомным оплачивал не больше двух недель госпитализации.

Мозгоправы ее подлатали, дали имя, показали, где и что находится в больнице. Выпускать ее в большую жизнь не решились – на нормальную работу молодую девушку со свежим паспортом, в котором нет даже записей о начальном образовании, никто бы не взял.

На улице ее путь лежал прямиком в бордель. И это не в худшей ситуации: Марк знавал пару черных трансплантологов, промышлявших частями человеческих организмов. Юная, здоровая и бездомная сирота для них была бы все равно что под ногами – чужой бумажник, набитый банкнотами.

Но ей повезло – больница предпочла оставить ее у себя. Справили документы – паспорт, муниципальную страховку, открыли какую-то минимальную кредитную линию. В общем, сделали из нее человека. Со слов Терри Марк понял, что она немного разбиралась в медицине.

Не так, чтобы слишком хорошо, но сделать инъекцию или перевязку умела. Сама не помнила откуда – но умела.

Возможно, свою роль сыграло это. В любом случае, ей выделили каморку на техническом этаже, дали работу. Она уже пару раз проходила повышение квалификации, мгновенно схватывая то, что у других требовало существенного напряжения.

С ее слов Марк понял, что недоброжелателей у девочки нет. Взрослые относились к ней отечески, с молодыми она ладила хуже. Но в больничные разборки не лезла и всегда была готова помочь – отработать смену, провести процедуру неприятному пациенту.

Для больных она была частью системы, а система ее воспринимала если не как больную, то как выздоравливающую.

– Через пару лет дорасту до старшей сестры отделения, – бесхитростно хвасталась девушка. – На врача мне учиться дорого, но знаешь, можно ведь стать главной сестрой. А это считай что третий человек в больнице.

А еще Марк понял, почему она так душевно к нему отнеслась. Конечно же, дело было не в его несуществующей красоте или весьма сомнительной харизме. Просто Тери увидела его историю болезни, глаз зацепился за слово «амнезия» – и все.

Она почувствовала в нем товарища по несчастью. Того, кто сходу поймет ее проблемы. Потому что тем, кто никогда не терял самого себя, как бы они ни сочувствовали ей, все равно не было дано спуститься в ее личный ад.

– Тебе повезло, ты попал сюда с документами, – с легкой завистью сказала она. – У тебя есть настоящее имя, не какой-нибудь «Джон Доу». Наверняка у тебя есть друзья, родные, которые помогут все вспомнить. А у меня только моторная память о том, как накладывать бинты и ставить капельницы.

– Насчет паспорта… – Марк замялся. – Ты не знаешь, где могут быть мои документы? У меня такое ощущение, что если я их увижу, то могу вспомнить себя.

– В сейфе, в ординаторской, – девушка посмотрела на него серьезно, а потом добавила: – Слушай, у всех сейфов одинаковый пароль, добавляется только номер отделения в конце. Я сейчас принесу.

Он легко подавил в себе приступ благородства. Конечно, если ее поймают, то по прелестной голове не погладят, но Косински рисковал не комфортом и не спокойствием, в опасности была его жизнь.

Через несколько томительных минут Терри вынесла карточку с фотографией и подписью «Рихард Бланш». Марк для вида покрутил ее в руке, разглядывая в свете луны дурацкую фотографию – хакер, Стас Вальцев, просто снял его и с помощью фоторедактора прилепил его лицо вместо лица настоящего Рихарда – впрочем, внешне довольно похожего.

– Ну как? – спросила Терри. Она волновалась искренне, и Марк устыдился своей лжи.

– Ничего.

Он ловко сунул паспорт в карман халата. Терри скоро вспомнит про документ – придется что-нибудь соврать. В любом случае не стоит больше расставаться с пластиковым четырехугольником, от которого зависело так много.

– Плохо, – огорчилась девушка. – Очень плохо! Это должно было помочь! Но у тебя все получится… Это я – безнадежна!

– Ты вспомнишь, – уверенно сказал Марк.

– Надеюсь. Но я ведь не дура. Я знаю, что если прогресса вообще нет, то шансы со временем становятся все меньше. А ведь где-то у меня наверняка мать и отец. Может быть…

Тут она замолчала, сделав большие глаза. Косински ждал, но девушка не продолжала.

– Что «может быть»? – не выдержал он.

– Ничего, – тихо произнесла Терри.

– Ну, говори уже!

Они беседовали как закадычные друзья. Для Марка, как правило, очень медленно и тяжело сходящегося с людьми, это была странная ситуация. Он удивлялся и самому себе, и тому, насколько легко его воспринимала собеседница.

– Может быть, – почти шепотом сказала девушка, – у меня был молодой человек. И сейчас он ищет меня по всему свету.

Марк расхохотался. Получилось грубо и жестоко, но он ничего не мог с собой поделать. Перед его мысленным взором был юнец в сверкающем доспехе на белом коне, лавирующий по городской магистрали между автомобилями и моторикшами.

Терри ткнула собеседника маленьким кулаком в бок. Это только усилило его смех. Девушка заколотила Марка изо всех сил, а он не мог остановиться, и смеялся, и смеялся.

И в какой-то момент девушка вдруг тоже засмеялась. И вот уже они оба хохотали как безумные, глядя друг на друга, и легонько толкались.

– Звезда упала, – сказала вдруг сквозь смех Терри. – Ой, еще одна! И еще! Загадывай желание!

Марк обернулся и замер. Астрономия никогда не входила в число наук, к которым у него была склонность. Но он и так знал, что звезды не летают горизонтально.

Курт Дайгер

Свет на мгновение погас, а потом зажегся снова. Все распределились по группам, в помещение вбежали незнакомые подполковнику солдаты, уже в полном обмундировании. Один из подтянутых молодых людей крикнул:

– Группа Дайгера?

Подполковник вскинул руку, и к нему подошли трое парней, назвали себя. У одного, с массивной челюстью, позывной был – Конь. У второго, длинного и тощего, с незапоминающейся внешностью, – Макарон. Третий, типичный монголоид, назвался Чингизом.

Команда Дайгера представилась, затем Конь, старший группы, отвел всех в кабинет, приспособленный под раздевалку. Все принялись переоблачаться в камуфляж, какой часто использовался простыми охранниками и не должен был привлечь внимание, в помещении стоял шум, грохот и ругань. За стенами дома тоже шумел и грохотал завязавшийся бой. Кто-то крикнул высоким голосом:

– Что происходит? Война?

– Без понятия, – донеслось с нескольких сторон.

Подполковник вспомнил о планируемом нападении на Великобританию, дату которого держали в тайне. Вспомнил шевеление в рядах Легиона: учения проходили в разных направлениях, был задействован и флот, и ВВС, и личный состав. Сопоставил происходящее с его суперсекретной операцией и азартом Айзека, и ему подумалось, что бессмысленное нападение на Англию затевалось с единственной целью – отвлечь основные силы Синдиката от его небольшой группы.

Догадка была безумной, он даже ухмыльнулся криво. Да брось! Ты обычный вояка, ответственный, в меру талантливый, никто не доверил бы тебе такого дела. Может, врага и отвлекают, но уж точно не ради твоего дела. Тем более, что ценного может быть в больнице для бедных?

Снова собрались в том же конференц-зале, Ариец хлопнул по трибуне:

– Всем спокойно выйти во двор, погрузитесь в вертолеты. Они скоро будут. Там узнаете суть операции. К выполнению приказа приступить!

Грянуло «так точно», и, разбившись теперь уже на семерки, солдаты группа за группой покинули помещение.

Семерка Дайгера вышла во двор первой. Там царил переполох: молодые парни, старухи с котами в корзинках, женщины с детьми бились в стальную дверь, ведущую в подвал соседнего дома, где находилось бомбоубежище. С каждой минутой народу прибывало все больше. Все громче звучало «война». Будто плакальщицы на похоронах, голосили женщины, кто-то элегантно матерился басом.

Двигались против охваченных паникой людей. Молодая женщина повисла на руке Дайгера, заглянула в глаза:

– Господин военный, что происходит?

– Теракт, – брякнул он. – Без паники! Ничего страшного.

Секунда – и улыбающуюся девушку закружил, увлек людской поток. На трассе скопилась пробка, машины сигналили, нервные водители бегали вокруг авто, а вдалеке, над крышами, над облысевшими кронами деревьев поднимались черные столбы дыма.

Полный хаос. Вспомнилось высказывание Эйнштейна, которое Дайгер не понимал и не принимал: «Порядок нужен дуракам, гений владычествует над хаосом».

Курт привык действовать по плану или инструкции, экспромты не всегда удавались ему. Он понимал, что происходящее – порождение чьего-то изощренного ума, но все равно его не оставляло ощущение потерянности.

Вверху с ревом низко пролетели несколько самолетов, за ними расцветали дымные цветы взрывов. Следом за ними появились четыре вертушки.

Две полетели дальше, постреливая по сторонам, чтоб гражданские не высовывались. Две принялись нарезать круги над головой, от воздушных потоков зашевелились волосы.

Англичане, заполонившие двор, мгновенно куда-то делись, и первая вертушка спустилась, сбрасывая лестницу. Дайгер полез наверх, за ним – остальные члены семерки и вторая семерка. Третья и четвертая погрузились во вторую машину.

Едва расселись по местам, как зажегся экран, откуда уже знакомый всем Ариец сказал:

– Итак, сейчас вас вооружат и доставят на место: к больнице Святой Девы Марии, там находится очень ценный человек. Его вам предстоит в целости и сохранности доставить на борт одного из вертолетов. Если машины будут повреждены – с помощью наших агентов, которых в каждой команде по трое, любой ценой… Повторяю: ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ доставить на явочную квартиру и передать нашим людям.

Еще раз для непонятливых: в целости, сохранности, и только так, чтобы ни одной царапины! Внимательно посмотрите на эту фотографию, потом – видеозапись. Экран мигнул, и появилось изображение человека, так заинтересовавшего Легион.

Марк Косински

Через мгновение до них долетел грохот стрельбы, трассирующие пули прочертили тишину, грохнуло так, что вздрогнула земля. Вдалеке взорвалось что-то крупное – в воздух взметнулся клуб искр, запылало марево пожара. Там было как минимум четыре «вертушки», и они явно направлялись в район больницы.

Как она сказала? «Звезда упала! Загадывай желание!»?

– Я хочу, чтобы мы выжили, – Марк больше не смеялся.

Это было совершенным безумием. Напасть на город в глубоком тылу противника? Не отбомбиться, не произвести пуск ракет, а пройти над землей на маневренных «Хаммерах» и высадить десант? Это было глупо до невозможности.

Но это происходило прямо на глазах у Марка и Терри.

– Надо уходить отсюда, – сказал он. – У тебя есть инструкции для подобных случаев?

– Я… я не знаю, – растерялась она.

– Тогда пошли со мной.

В первой же комнатке, открытой с помощью бейджика, оказалась большая машина для мойки полов, и еще кое-что полезное. Марк взял метровую телескопическую палку из титанового сплава, легко превращающуюся в трехметровую. Это, конечно, не оружие – но хоть что-то. Теперь пора выбираться из здания.

Еще в детстве Марк услышал пару историй о том, как обычный лифт при пожаре или коротком замыкании становится смертельной ловушкой. Так рисковать он не собирался. Открыв пропуском дверь на лестницу, он быстро поскакал вниз. Терри не отставала.

Они успели пролететь этажа три, когда внизу раскатисто прозвучал выстрел и тут же раздались неразборчивые крики.

– Попались! – прошипел Марк.

И тут во всем здании вырубился свет. Не успел Марк подумать, хорошо это или плохо, как заработали резервные генераторы. Теперь коридоры, сестринские посты, уборные были освещены слабо – так экономилось электричество для реанимации, операционных и жизненно важных медицинских приборов.

Теперь уже сомнений не оставалось. Целью нападения была именно больница. Легион целенаправленно прошел на «вертушках» на небольшой высоте, не опасаясь ПВО. Подавил пару блокпостов с обленившимися сержантами-отпускниками. А сейчас – можно было не сомневаться – они с двух сторон, с крыши и с первого этажа зачищают здание.

– Убить или украсть? – Марк сказал вслух и не заметил этого. Его мысли уже неслись дальше, голова была занята поиском плана спасения.

– Кого убить или украсть? – Терри слегка запыхалась, но, в общем-то, держалась гораздо лучше, чем можно было ожидать.

Марк уже прикинул, что они могут сделать, и побежал обратно – вверх. Поляк и немец вряд ли могут чем-то помочь, зато албанец казался ловким парнем. Вместе с ним можно попытаться выскользнуть – или вырваться – из больницы.

Напротив двери на пятый этаж он поставил к стене телескопическую палку, приложил пропуск к считывателю и втолкнул впереди себя девушку, затем аккуратно закрыл за собой дверь.

В коридоре было полно народу, мигал аварийной лампой красный свет. Орал чушь от сестринского поста заспанный рядовой в форме Синдиката. Он, видимо, пытался всех успокоить, хотя на самом деле был испуган куда больше других и только сеял панику.

Полноватый, с белесыми от страха глазами, он кричал что-то штампованное про «сплотиться перед лицом опасности» и «быть достойными тех, кто сейчас с оружием в руках».

Сестра, держащая в руках книгу в мягком переплете, нервно крутила головой, явно ничего не понимая. На появление Марка и Терри никто не обратил внимания.

– Цель операции, – тихо сказал он на ухо девушке. – Или убить кого-то, или выкрасть. Если первое – то нас ждет бойня, и все будет совсем плохо. Если второе… ну, тогда шансы есть.

Подойдя к рядовому, Марк тронул его за плечо.

– Что происходит? Мы чем-то можем помочь?

Рядовой посмотрел на него ошалевшим взглядом, но лишь продолжил выдавать вбитые в него агитки:

– Синдикат по всем фронтам теснит Легион! Военные фанатики ничего не смогут сделать!

Звучало это совсем по-дурацки. Да тут еще и внизу грохнул взрыв, опровергая слова солдата, но он все также продолжал свой бессмысленный, какой-то механический монолог, от которого по коже бежали мурашки.

– Мы победим, потому что мы двигаем вперед цивилизацию!..

Марк вновь нашел руку Терри и потянул ее к своей палате. Теперь в кармане его халата лежал аккуратно изъятый из кобуры у синдикатовца пистолет – «Беретта М9». Он не раз и не два держал в руках такое оружие, его использовали обе воюющие стороны, и оно нередко попадало на черный рынок.

Дверь в палату была чем-то приперта изнутри, и пришлось крепко двинуть плечом, чтобы войти внутрь.

– Вечер добрый! – Арджун стоял в центре помещения, и в его руках был «дезерт игл» с накрученным глушителем – пистолет, который Марк недолюбливал за тяжесть и отдачу. – Ух ты, посылочка с доставкой! Девку вперед, дверь закрыть, быстро!

Марк медленно впустил вперед Терри. После того как дверь закрылась, он аккуратно придвинул кровать, блокирующую ее.

Девушка схватила подушку и прижала к груди, словно она могла защитить от пули.

Все кровати в комнате были сдвинуты, матрасы раскиданы, на одной из стен виднелся потек крови. Поляк и немец лежали на полу в углу, под треснувшим экраном телевизора. На руках у обоих виднелись стяжки – албанец убил связанных, не имеющих возможности сопротивляться людей.

На подоконнике стояли две короткие зажженные свечки, рядом лежала компактная рация. Не было никаких сомнений – Арджун работал на Легион, возможно, все происходящее было инициировано именно им.

– Вы кто? – спросила Терри.

При этом смотрела она не на албанца, а на связанных мертвых людей. Плечи ее поникли.

– Это не имеет значения, – усмехнулся шпион Легиона. – Важно то, кто вы. Моя награда удвоится.

Он широко улыбнулся и поднял пистолет, направляя его на Марка. Мысли в панике заметались. «Беретту» он выхватить не успеет при любом раскладе. Ситуацию спасла Терри, с криком «Н-на» швырнула в албанца подушкой и метнулась в сторону. Марк упал, перекатился, выхватывая пистолет.

Раздался выстрел, затем второй – ожгло икру левой ноги. Но Марк не растерялся, встал на колено, выкинул в сторону албанца руку с пистолетом и, практически не целясь, выстрелил.

Противник упал, схватившись за грудь. Марк метнулся к нему и направил пистолет между глаз легионовца. Он многое хотел узнать – слишком бессмысленной и глупой выглядела операция.

Но Арджун захрипел, закатил глаза и начал хватать воздух посиневшими губами. Не прошло и десяти секунд, как он мелко затрясся в агонии – выстрел вслепую оказался смертельным, – пуля вошла в сердце.

– Невезуха, – поджал губы Марк. – С одной стороны. С другой – ты мне жизнь спасла, и я теперь твой должник.

– Он… Мертв? – спросила Терри, поводя плечами.

– Да, к сожалению, – подтвердил Марк. – И уже невозможно понять, кого из нас он считал «посылочкой с доставкой».

– Тебя, – уверенно сказала девушка. После этого она оторвала кусок простыни, закатала Марку левую штанину и ловко спеленала кровоточащий след от пули. – Посуди сам – ты только вчера появился в больнице, тебя определили в палату к… Этому. А уже ночью на больницу нападают! Я-то здесь всегда, и вообще – зачем я кому-то могу понадобиться? Это ты воевал. У тебя могут быть какие-то секреты, какая-то, ну, не знаю, информация важная.

В ее словах была логика. А что, если сержант Рихард Бланш на самом деле не лечился сейчас в Южной Америке, а скрывался там от Легиона? Или – чем черт не шутит – вообще был тайно убит, как слишком много знающий, а лечение ему в военную базу данных внесли как отвлекающий маневр?

– Кто же ты, Рихард Бланш? – пробормотал Марк. – Ты, настоящий, чей паспорт мне достался?

Ронни

На голограмме была девчонка примерно моего возраста, только не пацанка, а хорошенькая. На душе стало неуютно. Если бы нам предстояло ловить парня, мне было бы проще, а так появлялось сочувствие какое-то, эта… женская солидарность.

И меня точно так же гнали по подземным лабиринтам террористы – уж очень я ценный экземпляр. Она тоже ценный. Я скосила глаза на подполковника: вытянулся, напрягся, впился взглядом в голограмму.

Ему все равно, кого ловить и убивать, если это нужно для того, чтобы выиграл Легион. Женщину, ребенка, калеку. Таким и должен быть настоящий солдат, преклоняюсь перед ним. Не то что я. Как сказал бы любой боец, баба есть баба. У нас природная чувствительность, и с этим надо что-то делать, уж очень мешает воевать.

Бывает ведь как: стоит перед тобой милая пышечка, слезы пускает, и тебе надо ее пристрелить, потому что на самом деле она – диверсант, и сотни мирных положила, распространяя заразу. Или делая некачественные операции. Да мало ли как.

В лагере была такая медсестра… Или врач, до сих пор непонятно, кто она. Молодая красавица испанка, а жалости к нам у нее не было. Только на моей памяти двадцать человек зарезала, в том числе Деяна… Интересно, жива она или?..

Наверное, нет. Легион там камня на камне не оставил и пленных не брал.

Короче, надо взять себя в руки и сделать все в лучшем виде. Правда, еще непонятно как. Но сам факт, что подполковник взял меня к себе, говорит о многом!

Я опять на него посмотрела. Повезло… как же мне повезло с начальством! Затем перевела взгляд на девчонку. Вот интересно, если он прикажет расстрелять пленную, дрогнет ли рука?

Курт Дайгер

Дайгер с интересом всматривался в голограмму молодой черноволосой девушки. Совсем еще ребенок. Может, ровесница Ронни или даже младше. Его губы невольно искривились в презрительной усмешке. Ну и задание, мать его так! А он размечтался, что ему наконец поручили чертовски важное дело!

Что важного может быть в этой соплюхе? Зачем она понадобилась Легиону? Уж точно вторжение затевалось не ради нее. Тоже мне, Елена Прекрасная!

Или он ошибается? Как бы то ни было, думать об операции он волен что угодно, но выполнить задание должен безупречно.

Изображение двигалось. Девушка грустила, улыбалась, кокетничала. Ирландец с внешностью арийца говорил:

– Ее зовут Терри Смит. Больше вам знать незачем.

Ронни зевнула, прикрыв рот рукой. Все необходимое она запоминала с первого взгляда. Если она зажмурится, мгновенно выдаст, сколько у Терри на лице родинок и пятнышек на радужке.

Вертушка качнулась. Заработали пулеметы. Внизу что-то грохнуло. Изображение девушки пропало, теперь голограммный проектор передавал вид с камер: ночной город с черными, дымящимися оспинами воронок, свалка из разноцветных машин, перекрывший движение покореженный грузовик. Люди с сумками, бегущие по тротуарам, люди, падающие на землю, люди, как тараканы, разбегающиеся по укрытиям.

Двое мужчин на бегу стреляли по вертушке из пистолетов. На дороге лежало больше десятка тел, этих людей или затоптала толпа, или задела шальная пуля.

Исторические постройки сменились высотками. Чем дальше от центра, тем унылей строения и тем меньше света. Тут обитали переселенцы, и даже полицейские не захаживали в эти районы.

Переселенцы понимали, что вряд ли интересуют Легион, и на вертушки реагировали вяло, многие даже не стали отключать свет по военной тревоге. Чернокожие подростки, играющие в баскетбол под одиноким фонарем, бросили свое занятие и начали махать вертолету.

Больница стояла особняком, окруженная парком с молодыми лысыми деревцами – большая, со светящейся галереей, переходящей в двухэтажную столовую.

Через мгновение изображение опять сменилось. Теперь это был план пожарной эвакуации из больницы. Все коридоры, входы-выходы. Это, конечно, хорошо, но желательно бы иметь более подробный план, включающий все сообщающиеся подсобные помещения, черные ходы, в том числе подземные. Не успел он додумать мысль, как машина выдала такой план.

Спустя минуту распечатки схемы здания были в руках каждого солдата. Вертолет вздрогнул, касаясь земли, и Ариец проговорил:

– Красным на вашей схеме отмечено место, где живет Терри Смит, которая работает тут медсестрой. Уже поздно, и она должна быть у себя. Но на случай, если ее нет, необходимо перекрыть все входы и выходы. Подполковник Дайгер, передаю командование вам. Вооружите ваших людей.

– Нас кто-нибудь встречает? – поинтересовался Курт.

– Там есть наши люди, но им запрещено вступать с вами в прямой контакт. Единственное исключение – если они смогут захватить объект. Они подготовят для вас вход по мере возможности.

– Не зная их, мы можем кого-то случайно убить.

– Не ваши проблемы, – Арийца начал раздражать разговор. – Агенты относятся к другому ведомству, нам согласились помочь, но не передать их. Хватит разговоров. С богом!

Ариец отключился, и все уставились в стальную стену вертолета, где только что была картинка. Дайгер просмотрел план-схему, активировал переговорное устройство и проговорил:

– На связи Дайгер. Внимание! Четвертый взвод! Блокировать все наземные и подземные выходы, какие найдете! Второй и третий взвод, прочесывать этажи один за другим, заглядывать под каждую кровать, обследовать каждый темный угол! Второй взвод, за вами первый и третий этажи, третий взвод – контролируйте все, что выше. Первый взвод, мы идем в обозначенную точку и берем Терри Смит.

Из переговорного устройства донесся хриплый голос Канабиса, командира второго взвода:

– Как нам действовать: разделиться или работать вместе?

– Сначала включить мозги. Там куча охраны! Конечно же, вам надо работать вместе. Одни блокируют лестницу, другие обследуют этаж. Затем поднимаетесь выше. Так же и все остальные.

– Вас понял. А оружие…

На вопрос ответил пилот, снял наушники и проговорил:

– Подполковник, вы сидите на откидной лавке, в ней все необходимое.

Дайгер повторил его слова остальным, приказал вооружиться и ждать приказа на наступление. Бойцы вскочили одновременно. Под бортами были длинные сиденья, внутри которых хранилось оружие на все случаи жизни. Чего тут только не было: и пистолеты, и штурмовые винтовки, и подствольники всех видов. Любого бойца, неравнодушного к оружию, при виде такого богатства охватывал благоговейный трепет.

Горец, вон, слюной захлебывается. Ронни, оцепенев, смотрит на «СИГ 550». Долго, наверное, о такой мечтала.

Да, для городских боев она идеальна, но Дайгер не собирался использовать Ронни как снайпера. В роли разведчика она больше пригодится. Пока она облизывалась, он протянул ей рацию, пистолет-пулемет – старый добрый «Штайер», – и проговорил:

– Наша задача – не ликвидировать объект, а взять его живьем. В больнице много охраны, нам больше понадобится оружие ближнего боя. И надо быть осторожным с гранатами, чтоб не зацепить Терри Смит. И вообще, сначала очень хорошо думаем, потом стреляем.

– Так точно, сэр, – Ронни проверила пистолет, прищелкнула обойму, поставила на предохранитель и опустила стволом вниз.

Молодцом! Усвоила правила техники безопасности. И задание как раз по ней: девчонка ищет девчонку. Сам Дайгер от задачи был не в восторге. Одно дело обезвредить охрану и взять опасного террориста, а тут… Больничные охранники, которые стреляли только на полигоне, девчонка эта. Не спецоперация, а избиение младенцев.

Он вооружил часть бойцов все теми же «штайерами», себе взял «Хеклер и Кох» МП7, вдобавок выдал старые надежные «калаши». Гранат взял три штуки, положил в подсумок.

Марк Косински

– Тяжело ничего не помнить, да? – сочувственно спросила Терри.

Марк посмотрел на девушку. Вокруг лежало три трупа, а юная медсестра больше заботилась о его физическом и душевном состоянии.

– Если они хотят убить меня, мне стоит спрятаться. Боюсь, план вырываться с боем – провальный. Если бы я был никем, мы бы попробовали пройти сквозь них и скрыться. Они бы не стали нас преследовать. Но если я цель – это не сработает. Я пойду один.

– Нет! – Терри решительно взяла из мертвых рук Арджуна «дезерт игл». Пистолет был для нее слишком тяжелым, но девушка не собиралась его оставлять. – Мы пойдем вместе. В сестринской есть пищевой лифт, через него раньше доставляли еду и лекарства. Месяца три назад его заклинило на седьмом, чинить больнице прямо сейчас не по карману. Можно спуститься по его шахте на технический этаж.

Марк быстро обдумал предложение. Технический этаж – прямо над подвалом, оттуда проще всего добраться до подземных коммуникаций. Легионовцы наверняка уже осмотрели его, а так как народа там немного, скорее всего, всех или убили, или выгнали на более обитаемые этажи. То есть план в общем и целом весьма неплохой.

Он забрал у нее «дезерт игл», пояснив свои действия:

– Пока ты без оружия, в тебе не видят угрозы. Пистолетом ты все равно пользоваться не умеешь. Если начинается перестрелка, просто падаешь на пол и медленно отползаешь в ближайшее место, которое кажется тебе безопасным.

Тем временем снаружи раздалась очередь. Затем еще одна и еще. Так как у местных синдикатовцев автоматического оружия не было, Марк сделал вывод, что они слишком задержались и на этаже уже хозяйничал Легион.