Текст книги "Зона отчуждения"

– Да.

– Среди тех, кто откликнется, могут оказаться враги.

Дима бросил мрачный взгляд на экран обзора, где немо проплывали изувеченные глыбы металла.

– Здесь не может быть врагов и друзей. Всех уравнял этот хаос… – негромко произнес он.

– Ты ошибаешься, – возразил дройд. – Не забывай, я пережил все атаки на Дабог, все орбитальные бомбежки… Я не человек, а всего лишь машина с запрограммированной функцией саморазвития, и мое мнение может не учитываться, но я побывал во многих ситуациях, а конструктивные особенности моего мышления более рациональны, и они позволяют мне оценивать ситуацию в ином свете. Я видел, как люди, только что молившие о помощи, бросались с оружием в руках на своих спасителей, едва те извлекали их из гиблых мест. Так было на Дабоге, я видел это…

– Что ты предлагаешь? – испытывая в этот момент неприязнь к человекоподобной машине, спросил Дорохов.

– Я не предлагаю, Дима, я советую. Будь осторожен. Выставь посты подле шлюзов стыковочных камер.

Некоторое время Дорохов молчал, потом, сделав над собой очередное усилие, кивнул.

– Хорошо. Я поступлю так, как ты советуешь.

* * *

– Внимание! Транспортный корабль «Игла» вызывает всех выживших! Мы готовы оказать помощь. Всем, кто нас слышит, передаю координаты своего дрейфа относительно крейсера Земного Альянса, занимающего центральное положение в поле обломков…

Передатчики «Иглы» транслировали запись в режиме нон-стоп.

Дорохов вместе с андроидом и двумя колонистами, которым Дмитрий выдал оружие и запретил снимать скафандры, расположились в отсеке, соседствующем со шлюзовой камерой основного стыковочного узла.

Помещение являлось дезинфекционной камерой, и среди специальных кабин для обработки скафандров не было аппаратуры прямой связи с бортовыми поисковыми системами, но тут андроид проявил уже не первый инициативный шаг, который удивил и насторожил Дмитрия. Колонисты отнеслись к действиям дройда с полным равнодушием, – видимо, на Дабоге программная степень свободы бытовых механизмов была много выше, чем на Кьюиге или Элио.

Дейвид просто подошел к стене, снял кожух декоративной панели, за которой прятались толстые кабели, несколько секунд смотрел на их хитросплетение, а потом из указательного пальца его правой руки выдвинулся иглообразный точечный разъем. Одно движение, и заостренный шунт вошел в кабель, проткнув изоляцию.

– Я установил связь с поисковыми системами корабля, – повернув голову, сообщил андроид.

Дорохов не стал комментировать ситуацию, только хмыкнул, глядя на этот импровизированный сетевой терминал…

Он думал сейчас совсем о другом.

За три часа, пока он обследовал поврежденный корабль, машинально отдавал указания по ремонту отсеков, восстановлению аппаратуры и размещению спасенных пассажиров, у него не было времени остановиться и подумать, что же на самом деле произошло с ним, да и со всем окружающим миром вообще?

Полгода назад он был всего лишь молодым астронавтом, начинающим пилотом, самым младшим членом экипажа транспортного космического корабля, и вдруг невероятные, ошеломляющие события навалились одним днем – его мобилизовали, как всех пилотов, обучавшихся на Элио, и отправили на луну Стеллар, на орбитах которой собирался весь торговый флот трех развитых колоний. Но даже тогда он не до конца осознавал, что стряслось с их жизнью, почему вокруг такая суета и спешка, отчего одни люди ходят мрачные, иные ведут себя как нервнобольные, находящиеся на грани срыва, а третьи, к категории которых относился и он сам, ничего не понимали в наступившем вдруг хаосе, где главными часто употребляемыми словам были «война» и «Дабог»…

Потом, попав в состав конвоя, он понял если не все, то очень многое. В момент прорыва блокады сожженной дотла планеты Дорохов вдруг мысленно отметил, что на луне Стеллар самыми нормальными были как раз те, кто ходил мрачнее тучи или психовал, готовя их корабли.

Эти люди догадывались о том, что может произойти.

Он видел серый радиоактивный снег Дабога, видел армады крейсеров, всплывающие из аномалии космоса, в разум Дмитрия навек впечатался образ полыхающей заградительным огнем «Европы» и сонмища атакующих космических истребителей… Сегодня он пережил кромешный ад, потерял всех своих товарищей, погибших в блистерах «Иглы», отражая атаку малых кораблей противника, и…

Он стал капитаном изувеченного корабля. Его последним членом экипажа и последней надеждой для десятков беженцев, которые безропотно сносили все лишения…

Он обязан выжить и вывести корабль из этого коловращения страшных обломков, оставшихся после титанической битвы в космосе.

* * *

В течение часа на связь с «Иглой» вышли три спасательные капсулы, принадлежащие уничтоженным судам конвоя «Q-5». Для Дорохова это было самое радостное событие во всей череде потрясений, которые он испытал за последние часы. Еще двадцать человек удалось принять на борт «Иглы». Теперь людям приходилось стоять в тесных отсеках, но по-прежнему никто не роптал, словно эти исхудалые призраки, чуть ли не насильно извлеченные из подземных убежищ Дабога, смотрели на лишения и неудобства как на нечто само собой разумеющееся…

…Последним на непрекращающуюся передачу, транслирующуюся с борта «Иглы», откликнулся поврежденный челнок, скорее всего, принадлежавший силам Земного Альянса. Среди обломков он двигался без опознавательных знаков, не зажигая даже навигационных огней. Голос человека, ответившего на предложение помощи, был незнаком Дмитрию.

Получив разрешение, неопознанный челночный корабль, медленно расталкивая обломки, подплыл к освободившемуся стыковочному узлу «Иглы» и начал процедуру шлюзования.

Крохотный дисплей, вмонтированный в корпус андроида, показывал картину происходящего, снимая показания с ближайшего видеодатчика, расположенного на броне «Иглы».

Дорохов рассматривал смутный контур приближающегося корабля. В его корпусе зияло несколько пробоин, следом, невзирая на импульсы ускорения, тянулся длинный шлейф кристаллизованных газов, которые перемешались с различными превратившимися в мусор предметами.

Дорохов еще не знал, что именно так выглядят десантно-штурмовые модули сил Земного Альянса.

Пока что он расценивал этот корабль как изуродованный взрывами челнок, на борту которого остались в живых люди.

Касание, тихий скрежет, отдающийся вибрацией в переборках, несколько толчков, снова скрежет…

Что-то не заладилось в уплотнениях, и Дорохов окончательно убедился, что этот корабль построен не на верфях Стеллара.

Он включил переговорное устройство.

– Прекратите стыковку. Наши узлы не совпадают.

Некоторое время царила тишина, потом раздался хриплый голос:

– Как мы перейдем на борт?

– Отработайте назад двигателями, я открою внешний люк шлюзовой камеры и выпущу фал. Будете переходить по нему в нашу шлюзовую камеру. Сколько человек на борту?

– Семь.

– Двигайтесь парами, так безопаснее. Соблюдайте страховку, и все будет нормально.

Вопреки опасениям Дорохова, его приказам вняли. Челнок прекратил попытки состыковаться и плавно отчалил от борта «Иглы», затормозив импульс резкой вспышкой дюз коррекции. Теперь два корабля висели в пространстве неподвижно. Их разделял тридцатиметровый провал черноты, через который, как и обещал Дмитрий, с борта «Иглы» был отстрелен страховочный фал с магнитной присоской на конце.

На той стороне провала в борту малого корабля открылся люк, и две фигуры в серых скафандрах начали движение через пустоту. Им потребовалось около минуты, чтобы преодолеть провал и войти в открытый шлюз транспортного корабля.

Люк за их спинами встал на место, и в камеру начал нагнетаться воздух. Когда давление достигло нормы, пришел в движение внутренний люк «Иглы», и…

Он открылся лишь на треть своего хода, когда изнутри освещенной красноватым светом шлюзовой камеры два человека открыли огонь по встречающим.

Их оружие било почти бесшумно.

Стоявший впереди других рослый беженец с Дабога попытался вскинуть врученный ему тяжелый автоматический пистолет, его тело конвульсивно задергалось, принимая на себя град пуль, кровавые брызги алой взвесью взметнулись в воздух. Все произошло так быстро, что Дорохов не успел даже сдвинуться с места, зато за него это сделал дройд.

Рванувшись вперед, он закрыл Дмитрия своим корпусом, одновременно вырвав у него автоматический пистолет.

Дима услышал звонкий металлический хруст – это несколько пуль ударили в Дейва, но тот даже не пошатнулся. Дорохов видел, как взметнулась рука человекоподобной машины, и пистолет дважды оглушительно грохнул в замкнутом пространстве предшлюзового отсека.

Внезапно наступила оглушительная, ватная тишина.

Маленький тамбур переходной камеры, участок центрального коридора и отсек стерилизации скафандров, – все было забрызгано кровью, словно тут располагалась бойня.

Сволочи… Дмитрий, очнувшись от внезапного шока, склонился над колонистом, имя которого он даже не успел узнать за долгие минуты ожидания… Эта попытка была излишней, по количеству пулевых ранений и землистой бледности лица за расколотым забралом гермошлема он понял – человек мертв.

Обернувшись, он молча посмотрел на андроида, который стоял, не шелохнувшись, опустив руку с автоматическим пистолетом вдоль бедра.

Что стало с этим миром? С каких пор бытовые машины убивают людей? Взгляд Димы метнулся в тамбур, где вповалку лежали два тела в серых скафандрах. Выстрелы дройда были точны, – он стрелял в голову, и две выпущенные им пули пробили гермошлемы солдат Альянса, превратив их головы в страшное месиво: кровь вытекала через пулевые отверстия в шлемах, собираясь на полу шлюзовой камеры в темные липкие лужи.

В корпусе Дейвида было пять или шесть дыр, из верхней на пол коридора сыпались искры.

Все это Дорохов охватил одним взглядом и опять не сказал ни слова – ведь пули, пробившие корпус андроида, предназначались ему.

Он разогнулся, встретился глазами со вторым из беженцев, который помогал ему принимать людей с прибывающих челноков.

– Капитан… – его голос, обращенный к Дмитрию, прозвучал ровно, словно это был не человек, а робот. – Их нужно убить. Всех. Они не люди.

Дима отрицательно покачал головой. Жест был машинальным, – многое умерло в душе молодого парня, но там, среди хаоса мыслей, боли, непонимания, все же оставалась еще капля надежды и человечности…

– Нет, – хрипло ответил он, забирая свой пистолет у Дейвида.

– Я буду убивать их!

– Я сказал – нет! – Дмитрий резко обернулся. – Иди к своим людям. Я справлюсь тут сам.

Мужчина несколько секунд сверлил Дорохова пронзительным взглядом, но потом все же подчинился. Швырнув на пол выданный ему пистолет, он молча ушел в тот отсек, где расположилось большинство беженцев.

В коридоре остались лишь андроид и Дорохов.

– Ты… функционален?.. – прерывистым от участившегося дыхания голосом спросил Дима.

– Заблокируй люк… Они приближаются… – аудиосистема дройда дребезжала, делая неузнаваемым его голос.

Снаружи уже кто-то скребся в обшивку внешнего люка, но пока был открыт внутренний и в переходном тамбуре присутствовало давление воздуха, открыть внешний вход, не взламывая его, было невозможно.

– Я спрашиваю, тебя сильно повредили? – повторил Дорохов свой вопрос, подбирая с пола второй пистолет, брошенный туда жителем Дабога.

– Повреждения не критические, – ответил дройд.

– Вызови сварочного робота. Пусть наглухо заварит второй выход из камеры дезинфекции. И поставь на место панель облицовки, чтобы никому не пришло в голову портить провода.

– Это будет тюрьма? – динамик дройда дребезжал на высоких нотах.

– Ты тоже хотел бы их убить?

– Я не могу «хотеть». Моему хозяину угрожала смертельная опасность. Я предпринял адекватные ситуации меры, – ответил человекоподобный робот. – Мои поступки не могут расцениваться с точки зрения человеческих моральных ценностей. Я машина.

– Машина с Дабога…

– Да. Последние события наложили отпечаток на мое программное саморазвитие. Я потерял свою семью и теперь не могу себе позволить потерять тебя, Дима.

– Хорошо, дискуссия окончена. Вызови сварщика и убери тело.

Дройд пошатнулся при первом шаге, – все же он был поврежден серьезнее, чем это казалось.

Стуки в люк продолжались.

Дорохов посмотрел на кровь, на два пистолета в своих руках и вдруг подумал: Прошлого уже не вернешь… Никогда. Не сможет он жить так, как раньше, спокойно, без забот, с ровным, доброжелательным отношением ко всем окружающим его людям.

Он знал, почему впустит оставшихся пятерых солдат Земного Альянса. Он просто хотел взглянуть им в глаза и понять – почему? Почему они пришли сюда как хозяева, на огромных космических крейсерах, почему они сожгли Дабог и собираются атаковать иные миры? Кто они на самом деле – такие же люди, как он, или просто человеческие оболочки, внутри которых сидит зверь?

Вряд ли Дорохов понимал в тот момент, что на подобный вопрос будут тщетно искать ответ целые поколения дипломированных историков и психологов.

Никто из них так и не сможет прийти к однозначному «да» либо «нет».

* * *

Когда все его инструкции были выполнены и сварочный робот уполз по коридору, Дорохов включил передатчик.

– Хватит царапаться в люк, – ледяным голосом произнес он. – Двое ваших командиров открыли огонь и были убиты. – Слова выходили из него тяжело, с усилием, но он верно угадал расстановку сил, – первые двое действительно были офицерами.

– Мы не хотим умирать… Впустите нас! Мы оставим свое оружие! – Интеранглийская речь, претерпевшая за несколько столетий некоторые семантические изменения, казалась Дорохову чужой, незнакомой, хотя, напрягаясь, он понимал ее…

– Хорошо. – Дмитрий знаком указал вернувшему Дейву, чтобы он подобрал валяющиеся в шлюзовой камере винтовки убитых. Это было странное оружие, ствол которого покрывали непонятные вздутия. С этой системой вооружения и принципом ее действия еще предстояло разобраться…

Андроид исполнил его приказание. Одну импульсную винтовку он закинул за спину, воспользовавшись ее штатным ремнем, а вторую оставил в руках.

Дорохов поднял оба пистолета и отступил чуть в сторону, чтобы при открывании внутреннего люка не оказаться на линии прямого огня.

Зашипела пневматика, и процесс шлюзования возобновился.

Он нарочно не стал убирать тела из переходного тамбура, и когда внутренний люк вторично открылся, он увидел двух человек в таких же серых скафандрах, но без оружия. Их лица, которые легко просматривались сквозь забрала шлемов, были серыми, как скверная бумага.

– Прямо в отсек, расположенный напротив. Шаг в сторону, стреляю, – предупредил Дмитрий.

Они повиновались абсолютно безропотно, и это тоже удивило Дорохова. Если первые двое показали себя как настоящие враги, то эти больше были похожи на овец, которых ведут на убой. Перешагнув через тела своих командиров, они вошли в отсек дезинфекции, и Дейвид закрыл за ними люк.

* * *

Спустя полчаса Дмитрий смог вернуться в рубку управления, где ремонтные роботы восстановили часть утраченного оборудования.

Сопровождавший его Дейвид умудрился за это время оттестировать свои системы и при помощи сварочного агрегата наложить заплаты на пулевые пробоины.

Дорохов взглянул на экраны обзора, где масса безмолвных обломков, медленно кружа вокруг крейсера Земного Альянса, уже начинала формировать нечто похожее на сфероидальное скопление.

Было жутко думать о том, что где-то среди тускло отблескивающих металлических глыб плавают тела членов экипажа «Иглы», скользят безмолвная, изуродованная «Европа» и разорванный на части «Параллакс»…

Он ничем не мог помочь погибшим – Дмитрий должен был заботиться о живых, иначе все жертвы могут оказаться напрасными…

Пора было покидать это страшное место. Повернувшись в кресле, он кивнул андроиду, который занял пост навигатора, и через минуту «Игла», осторожно работая маневровыми двигателями, стала медленно выходить из плотного скопления обломков, стремясь к чистому участку космоса, где корабль мог развить необходимую для гиперпрыжка скорость и, включив секции гипердрайва, погрузиться в аномалию космоса.

Конвой «Q-5» продолжал свой полет к Кьюигу…

ГЛАВА 5

Земля. Один из офисов Всемирного Правительства. Кабинет президента Альянса…

Джон Хаммер находился не в лучшем состоянии духа.

Привычно расхаживая по своему кабинету, он тяжело размышлял над сложившейся ситуацией, время от времени поглядывая на генерала Дягилева, который приготовился к докладу и ждал, пока глава Всемирного Правительства позволит ему начать.

Маховик войны раскрутился, он набирал обороты, и пытаться остановить его сейчас было равносильно попытке броситься под поезд, – в лучшем случае погибнешь сам, организовав крушение состава, но не более того…

Мысленные аналогии не принесли Джону Хаммеру никакого удовольствия.

– Докладывайте, генерал… – наконец негромко произнес он, усаживаясь за рабочий стол напротив Дягилева.

– Вы просмотрели данные видеозаписей, господин президент?

– Да, я видел эти шагающие машины, – ровно ответил Хаммер, стараясь не выдать истинного впечатления, произведенного на него кадрами видеосъемки. Они и сейчас стояли перед глазами главы Всемирного Правительства. Огромный, устрашающего вида робот колонистов, в конструкции которого все выглядело принципиально новым, в корне отличающимся от штампованных заготовок боевой техники Альянса, шел вдоль главного проспекта разрушенного орбитальной бомбежкой города. Он возвышался над руинами зданий. Уплощенный корпус машины, похожий на тысячекратно увеличенное туловище невиданной ископаемой твари, выдавал наличие внутри него рубки для пилота – об этом свидетельствовали разрезы смотровых триплексов в лобовом скате брони.

Машина передвигалась на двух исполинских ступоходах. За рубкой, на уплощенной спине машины, высились две лазерных установки небывалой мощи. Аналогичные устройства Альянса монтировались только на космических кораблях и имели несравнимо большие габариты.

Хаммер несколько раз просмотрел запись, начиная от гибели первой боевой планетарной машины, которую шагающий сервомеханизм разрезал на два уродливых куска, и заканчивая его опустошительным демаршем вдоль руин главного проспекта разрушенной столицы Дабога. Управляемая человеком машина шла, сбивая опорные точки десанта, захватившего перекрестки, его лазеры кроили дымный воздух стрелами когерентного излучения, от попаданий которых броня БПМ превращалась в текучий воск, – это выглядело как внезапно материализовавшийся кошмар…

Хаммер нашел в себе мужество просмотреть запись несколько раз.

Он понимал – перед ним машина, чьи потенциальные возможности в сотни раз превосходят самую мощную наступательную технику Альянса.

– Откуда родилась такая концепция? – спросил он, обращаясь к Дягилеву.

– Из местных условий, господин президент. Перед нами аграрный робот, сконструированный для выполнения задач, которые ставила перед колонистами Дабога местная природа. Он предназначен для расчистки заболоченных лесистых пространств, где царили исполинские формы жизни и не справлялись обычные вездеходы и почвоукладчики. – Генерал достал стереоснимок, где аграрная машина Дабога была снята в полный рост, со всеми видимыми глазу подробностями строения. – Обратите внимание, – он указал на два выступа под рубкой, загнутых, как жвала насекомого. – Это захват, предназначенный для корчевки деревьев. Машина сжимала ими ствол, потом гидравлический поршень начинал поднимать ее корпус относительно неподвижных ступоходов, и дерево выдергивалось из заболоченной почвы вместе с корнями. Размер машины и ее тоннаж обусловлен необходимостью противостоять исконным обитателям Дабога, которые схожи с доисторическими формами земной жизни. Шагающий привод дал роботу ряд преимуществ: он свободно передвигается по труднопроходимой местности, где много естественных препятствий в виде буреломов, скальных выступов и так далее. Конструкция и размер ступоходов позволяют данной машине просто перешагивать большинство препятствий, перед которыми неизбежно останавливался вездеход или почвоукладчик.

– Понятно. – Джон Хаммер машинально барабанил пальцами по краю стола, глядя на стереоснимок. – Что говорят наши специалисты относительно его вооружения?

– Две двухсотпятидесятимегаваттные лазерные установки инфракрасного типа с ядерной накачкой от внутреннего реактора машины. Если внимательно исследовать структуру подземных коммуникаций Дабога, то несложно понять, что большинство тоннелей, которые связывают между собой отдельные подземные бункера, пробиты при помощи аналогичных установок.

– То есть данная машина специально не ориентирована на войну?

– Нет, господин президент. Нам нанес поражение аграрный робот.

Джон Хаммер смог лишь покачать головой. Что это? Злой рок, стечение обстоятельств, благодаря которому исполинская машина оказалась в нужное время в нужном месте, или первый признак некой закономерности, заставляющей сделать вывод, что техника развившихся в отрыве от Земли колоний не только не деградировала, но и намного опередила техническую мысль оставшихся на прародине людей?

Тяжелый вопрос, требующий немедленного, исчерпывающего ответа.

– Почему мы не знали о существовании подобной техники перед началом акции вторжения? – спросил он, поднимая тяжелый взгляд на Дягилева.

– Механические аграрии Дабога повсеместно вышли из эксплуатации более века назад, – выдержав его взгляд, ответил генерал. – Этот тип планетопреобразующих машин начал отмирать и приходить в негодность вместе с исчезновением потребности в противостоянии с враждебной биосферой. Большинство площадей населенного материка Дабога были преобразованы, и на смену этим гигантам пришла более современная техника, узко специализированная для нужд сельского хозяйства. По нашим данным, только три или четыре шагающие машины поддерживались в исправном состоянии в техническом парке национального музея Дабога.

– И одна из таких машин сумела преодолеть сотни километров радиоактивной местности, а затем разгромить наши наземные силы вторжения?

– Абсолютно верно.

– Что сейчас происходит на Дабоге?

– Мы атакуем. Те, кто выжил после орбитальных бомбежек, ушли под землю, в бункера, выстроенные первыми поколениями колонистов. Оттуда они организовали сопротивление, перепрофилировав большинство расположенных под землей производств на выпуск военной техники. Одновременно нами замечена возрастающая активность подобных машин, также прошедших реконструкцию в цехах подземных заводов. Теперь они действительно ориентированы на войну и представляют еще более грозную силу, чем тот исполин, с которым столкнулся наш десант на улицах столицы Дабога.

Да, это не злой рок… – подумал Хаммер, по-прежнему глядя на снимок. – Недооценка противника, губительная недооценка. Мы просто приняли к сведению тот факт, что колонисты на протяжении многих поколений боролись за выживание, не предугадав, что данный процесс неизбежно вел к созданию принципиально новых образцов робототехники.

Он оторвал взгляд от стереоснимка, подумав при этом: Сколько же еще неприятных сюрпризов готовят нам другие миры, куда еще не ступила нога космического десанта?

– Высадка на Кьюиг прошла со значительными потерями, – вслух произнес он. – Это связано с некомпетентностью руководства операцией или там тоже вступили в игру непредвиденные обстоятельства?

Генерал Дягилев ждал этого вопроса.

– Я проанализировал отчет майора Шермана, – ответил он. – В зоне высадки на Кьюиге произошло столкновение с человекоподобными машинами, которые некогда выпускались на Земле и шли в комплектацию колониальных транспортов.

– Опять досадное недоразумение?

– Я бы не называл это так, – осторожно возразил Дягилев. – Чем глубже мы вторгаемся в колонизированные миры, тем разнообразнее становится спектр проблем, с которыми приходится сталкиваться. Эти человекоподобные машины по какой-то причине были брошены на территории, отдаленной от основных поселений. Они существовали в отрыве от людей на протяжении десятилетий, если не веков. При включенных функциях саморазвития они сумели организовать собственный, независимый от человеческой цивилизации анклав.

– Но зацепиться за Кьюиг, создать скрытый плацдарм нам все же удалось?

– Да. Остатки сил майора Шермана восстановили периметр охраны и прочно удерживают горное плато, пригодное для посадки небольших космических кораблей.

– Хорошо. Хоть одна приятная новость. – Хаммер встал, опять принявшись расхаживать по кабинету. – Я уже отдал приказ о формировании группы специалистов, которые будут изучать технику Дабога. – Он размышлял вслух, не смущаясь тем, что его слышит Дягилев. – Мы создадим новую концепцию боевых серв-машин, они будут построены по принципу этих шагающих аграриев. С их помощью мы воцаримся на планетах так же прочно, как наши крейсеры царят в космическом пространстве. Война затягивается, но остановить ее невозможно. – Он мерил шагами кабинет, прислушиваясь к собственным фразам, будто анализировал их в качестве заготовок для будущих речей. – Мы сломаем хребет колониям, но сделаем это иным способом, избегая в дальнейшем тотальных бомбардировок. Новые машины станут нашим абсолютным оружием, решающим козырем в очередном наступлении на развитые планеты…

Дягилев слушал его в почтительном молчании.

Он знал, что если Джон Хаммер задался какой-либо целью, то она будет реализована в кратчайшие сроки. Это было не досужее мнение – такой расклад не раз подтверждала практика.

Пройдет от силы несколько месяцев, и на вооружении Альянса появится новый, уничтожительный вид боевой техники, – в этом генерал не сомневался ни на секунду…

– Для ускорения работ нам нужен прототип… – подтверждая справедливость его умозаключений, произнес Джон Хаммер, в упор посмотрев на генерала. – Сожгите Дабог дотла, превратите его в шлак вместе с бункерами и подземными производствами, но достаньте мне одну из этих пресловутых шагающих машин!..

– Да, господин президент. Мои люди уже работают над подобной задачей. Что прикажете передать майору Шерману, закрепившемуся на Кьюиге?

– Передайте полковнику Шерману – пусть затаится и ничем не обнаруживает свое присутствие на планете. Мы используем захваченный им плацдарм для тайной высадки новой боевой техники, как только она будет создана. Испытания в боевых условиях, при малом потенциальном сопротивлении, с попутным захватом космического порта планеты, – разве можно найти лучшие полигонные условия?

* * *

Планета Кьюиг. 12 декабря 2607 года по летосчислению Земли

Их подняли по тревоге этой ночью.

Экипажи орбитальных истребителей (так теперь именовались челночные корабли) вот уже полгода проживали на территории космопорта, рядом с ангарами, поэтому, спустя несколько минут после того, как взвыла сирена, заспанные люди и не знающие устали машины выстраивались подле своих кораблей, контуры которых виднелись за открытыми створами крытых парковочных мест.

Полковник Шахоев появился со стороны командного пункта, расположенного на вершине башни диспетчерского контроля.

Остановившись в центре окруженной укрытиями площади, от которой вдаль тянулись взлетно-посадочные полосы, он оглядел выстроившиеся экипажи и лаконично сообщил:

– Системами раннего оповещения только что отслежен гиперпространственный переход в границах космического пространства, принадлежащего нашей звездной системе. По предварительным данным локации, в трехмерный космос вышли четыре тяжелых корабля противника. – Полковник нахмурился, словно в последний раз что-то прикидывал в уме, разрешая внутренние сомнения. – Учитывая потери, понесенные Третьим ударным флотом Земного Альянса на орбитах Элио, логично предположить, что это именно он.

Шахоев прошел вдоль строя, останавливаясь у некоторых экипажей, потом бросил взгляд на открытые ворота ангаров и вернулся в центр площадки.

– Силы самообороны Элио сумели отбить атаку космического флота, но при этом все же допустили бомбардировку Раворграда, – продолжил он. – Я считаю, что их тактической ошибкой было промедление, орбитальные истребители начали свои атаки слишком поздно. Мы не станем дожидаться, пока крейсера Земного Альянса выйдут в район высоких орбит над Кьюигом. Будем атаковать их на пределе дальности полета наших малых кораблей. Полк делится на три группы, по двадцать машин в каждой. Первая волна стартует немедленно, по готовности, вторая поднимется в тот момент, когда первая окончит атаку на корабли противника и повернет обратно, третья группа – резервная, из нее будет пополняться численный состав основных ударных групп при наличии потерь.

…

Вадиму и Хьюго выпало лететь с первой волной, которая должна была встретить четыре крейсера за несколько миллионов километров от орбит Кьюига.

Он напряженно ожидал команды, стоя неподалеку от своей машины, когда из полумрака, разгоняемого прожекторами, внезапно появилась смутная фигура. Присмотревшись, Вадим понял, что к нему направляется Дорохов.

В принципе, не было ничего странного, что Дима подошел к нему, ведь они были друзьями, но, тем не менее, седой как лунь Дорохов по-прежнему казался Вадиму чужим, незнакомым, словно между ними пролегла непреодолимая пропасть…

Дорохов заметил замешательство во взгляде Нечаева и молча присел рядом. Некоторое время они провели в тишине, а потом Дима вдруг произнес, глядя в сторону освещенных взлетно-посадочных полос:

– Не бойся их. И больше доверяй своему дройду, он смышленый, такой же, как мой Дейвид. – Дорохов говорил спокойно, словно речь шла не о смертельной опасности и человеческих судьбах, брошенных на тонкую грань жизни и смерти, а об обычном полете.

Вадим посмотрел на своего старого знакомого, как нормальные люди глядят на безумцев.

Дорохов усмехнулся, вторично поймав его взгляд. Достав сигареты, он протянул пачку Нечаеву, потом прикурил сам и сказал:

– Они умирают точно так же, как мы. Это люди. Их техника превосходит нашу на много порядков, но бойцы Альянса такие же молодые парни, как я и ты. Не знаю, что их подвигло на этот беспредел, но я видел их близко, как тебя, и могу сказать, что никакими сверхлюдьми на борту крейсеров и не пахнет.

– Тогда почему они вторглись к нам? – Возможно, этот вопрос выпадал из логики уже произнесенных фраз, но он вертелся в разуме, словно больно ранящая спираль, насильно вкрученная в мозг.

– Им приказали. – Дорохов глубоко затянулся. – Но они прекрасно понимают, что творят. Среди пленных я не встретил марионеток, каждый имел вполне осмысленный взгляд на окружающий мир и войну в частности.

Вадим молча слушал его, докуривая последнюю сигарету перед стартом и не чувствуя ее вкуса.

Он не знал, через какой ад пришлось пройти Дорохову. Более того, Нечаев не мог заставить себя относиться к Диме как раньше. Не получалось простецкого, непринужденного разговора. Вадим не воспринимал его как равного себе, как молодого парня, которого уже осенила своим черным крылом война, сделав капитаном корабля в силу страшных обстоятельств. Между двумя одногодками не ощущалось равенства, один казался другому стариком, но это равенство неизбежно возникнет… если Нечаев выйдет живым из своего первого боя, если вернется назад, если… Дорохов хмуро смотрел на него и видел: Вадим не понимает, что ждет его там, в истыканной колючими искрами звезд черноте.