Текст книги "Славонский Градец. Libera regia civitas"

Однако его преемник Степан Дабиша, возможно лучше уяснивший значение косовской битвы, пошел в своем стремлении к миру с Сигизмундом настолько далеко, что даже выдал хорватских инсургентов. Епископ Павел был пожизненно заключен в монастырь, Пализна скончался ранее. Иван Хорват, поверив Сигизмунду, приехал в столицу и там был подвергнут страшной казни[124]124
  См.: Там же. С. 71.


[Закрыть]. После смерти Марии власть на время сосредоточилась в руках Сигизмунда (незадолго до кончины Мария специальным актом передала своему мужу бразды правления). Появился, однако, новый претендент на престол – Владислав[125]125
  В польской транскрипции – Ягелло, в первоначальной литовской – Ягайло.


[Закрыть], муж Ядвиги, дочери Лайоша, король Польши (1386–1434), которого, впрочем, удалось быстро нейтрализовать.

В целом представляется очевидным, что в этот нелегкий для королевства переходный период Градец играл активную политическую роль, как и в предыдущие годы, проявляя полную лояльность по отношению к действующим монархам. Следует отметить, что местные чиновники оказались незаурядными политиками, во многом предвидя расстановку сил и результаты междоусобной войны.

Другой особенностью участия Градеца в политических процессах было то, что он активно выступал не только против мятежников, локализованных для общины в лице загребского епископа, но и против других магнатов и рыцарей хорватского происхождения. Таким образом, город оказался едва ли не единственной опорой королевской власти в регионе.

Градец в период деятельности Яноша и Матьяша Хуньяди

Состояние дел в Градеце к 1456 г. Для славонских городов период правления Матьяша Корвина стал во многом решающим. Но сначала следует подвести итоги многолетнему пути славонских городских общин. После рассмотрения исторических реалий изучаемого периода можно составить определенное мнение о роли в них свободного королевского города Градеца, активно взаимодействующего с королевской властью и оказывающего ей услугу за услугой. Исследователи сходятся в том, что Матьяш, умерший в Вене, которую ему удалось отвоевать у императора Фридриха III в 1485 году, оставил Венгерскому королевству эффективную администрацию, боеспособную армию, хорошо укрепленную систему обороны в южных провинциях за рекой Сава (Матьяш основал два новых укрепленных района в Яйце и Сребренике), память о нескольких победах над турками[126]126
  См.: Razso A. Die Turkpolitik Mathias Corvinus // Magyar Tudomanyos Academia. Budapest: Acta Hungarica. 1986. T. 32.


[Закрыть], казну, которая казалась неиссякаемой, несмотря на колоссальные траты в связи с организацией ренессансного двора в Буде, куда приглашались самые известные деятели искусств со всей Европы[127]127
  См.: Balogh J. A miiveszet Matyas kiraly udvaraban. T. 1–2. Budapest, 1966.


[Закрыть], и строительство в Вышеграде, наконец, знаменитую библиотеку Корвиниану (в Буде в 1473 г. была отпечатана первая в этом регионе книга «История Венгрии», посвященная королю[128]128
  См.: Lengyel A. The library of the humanist king Mathias Corvinus of Hungary // Fifteenth century studies. T. 1. Ann Arbor, 1978.


[Закрыть]).

Не разделяя полностью столь блестящую характеристику Матьяша, российские исследователи (например, В. Шушарин[129]129
  См.: История Венгрии / Под ред В. П. Шушарина: В 3 т. М.: Наука, 1972.
  Т. 1.


[Закрыть]) тем не менее считают, что в области внутренней политики действия этого короля могут оцениваться положительно.

Взаимоотношения короны св. Стефана и славонских городов в период правления Матьяша представляются до сих пор малоизученными. Кроме того, венгерские исследователи средневековых городов до сих пор оставляют вне поля своего зрения города Славонии. В то же время, хотя таких авторов, как Клаич или Добронич, трудно упрекнуть в игнорировании венгерских материалов, прослеживается некий, если можно так выразиться, загребоцентризм, когда события, не относящиеся напрямую к истории города, оставляются без внимания. А ведь рассматриваемый период был во многом решающим для судеб свободных королевских городов, да и для всего Венгерского государства. Никогда еще турецкая опасность не была столь значительна.

Налоговые реформы. Политика Матьяша в Центральной Европе требовала значительных финансовых вливаний и, следовательно, введения новых налогов. В связи с этим в королевстве была проведена денежная реформа. В Славонии успеха она, видимо, не имела[130]130
  См.: Kampuš I., Karaman I. Tisućljetni Zagreb. Zagreb, 1989. C. 53.


[Закрыть], в отличие от других земель. Матьяшу удалось резко повысить свои доходы – до 800 тыс. флоринов. Внешнеполитические устремления политики Корвина способствовали нарастанию внутренней напряженности в королевстве. «Черная армия», существовавшая на собранные по новому налоговому законодательству деньги, позволила полностью избежать гражданских войн в правление Матьяша, за исключением событий 1471 г., которые, судя по всему, явились непосредственной реакцией хорватских магнатов на денежную реформу, затрагивавшую в первую очередь их интересы. Однако и горожане Градеца страдали от королевских сборщиков налогов. Матьяш[131]131
  См.: MCZ II. С. 313.


[Закрыть] выражает порицание своим представителям, которые собирали налоги с товара, игнорируя права города на беспошлинную торговлю. Общий тон письма позволяет предположить, что король опасался недовольства горожан. Обложению налогами, как и ранее, подлежали только те товары, которые вывозились или, наоборот, ввозились в королевство, о чем Матьяш настойчиво напоминает чиновникам в своем послании.

В период проведения налоговой реформы граждане оказались обязанными выплатить по половине флорина со двора. Они были в итоге освобождены королем от этой обязанности, – видимо, в связи с некой эпидемией, сведениями о которой мы не располагаем[132]132
  См.: MCZ II. С. 319–320.


[Закрыть]. Тем не менее у граждан возникли сложности с представителем короля Бенедиктом Батьяни, который значительно завысил количество дворов в Градеце с целью повышения сборов. Судя по письму короля в ответ на жалобу граждан, чиновник также заставлял коммуну выплачивать налог за пустые, никому не принадлежавшие дворы[133]133
  См.: MCZ II. С. 320.


[Закрыть]. После Будимского сабора 1472 года новых специальных сборов Матьяш не проводил, и жалобы гражданами Градеца ему, видимо, не подавались.

Политика Матьяша и славонские города. Существуют два письма Матьяша к Цилли, где затрагивается жизнь этого города, оба они направлены на защиту интересов граждан[134]134
  См.: MCV I. С. 174.


[Закрыть].

Видимо, политический курс Катарины Цилли сильно отличался от проводимого Германом и даже Ульрихом. Поэтому Ласло Постум не считал ее полноправной наследницей земель этого семейства. В скором времени после смерти Ульриха к Ласло отправился один из горожан, служащий королевской канцелярии магистр Иоанн, с жалобой на Зебольда Майера, у которого вскоре были изъяты все участки недвижимости. Из следующего послания Ласло[135]135
  См.: MCZ II. С. 254.


[Закрыть] видно, что его отношение к Битовцу резко ухудшилось. Тем не менее его основными врагами были здесь наследники Цилли, и в одном из следующих писем король призывает Яна принять участие в разрушении укреплений Цилли в Градеце[136]136
  MCZ II. С. 255.


[Закрыть]. После прихода Матьяша в Буду[137]137
  телем Венгрии на шесть лет. Матьяш должен был поклясться, что отказывается от мести, не будет вводить специальные налоги, созывать дворянские ополчения за исключением крайних случаев. Только в феврале 1458 г. Силади был выдан Иржи Подебрадом венграм за 50 тыс. золотых. Повторилась история с Ласло Постумом (История Венгрии. Т. 1. С. 212–214).


[Закрыть] Михаил Силади, его родственник, отправляет письмо Яну[138]138
  См.: MCZ II. С. 261.


[Закрыть], также подтверждающее его владение Градецем, очевидно, Цилли еще опасались. Когда другой родственник Матьяша Фома Секейи из Сент-Дьордя (Джурджевца), попытался присвоить Градец, он получил отпор от короля, который хотел, чтобы «…его город остался в руках верного и благородного Яна Битовца, все, что есть королевского в Славонии, да будет под паном Яном». Гражданам он писал, «чтобы, крепко закрыв ворота от разбойников, держали город от всех, кроме Яна и его людей»[139]139
  Там же


[Закрыть]. Горожане жаловались на иностранцев, тех же Цилли и Майера, и просили о возвращении утерянных сел. Король неизменно шел им навстречу. Ситуация в Градеце постепенно нормализовалась.

Роль Градеца в обороне Венгерского королевства от турок

Король Матьяш Корвин, осознавая опасность, исходившую от турок, тем не менее одержал свои главные победы в боях с Иржи и Фридрихом. Стремясь к экспансии, после падения Боснии он захватил ее северные земли в 1463 г. Расширил систему обороны, заложенную еще Сигизмундом, за счет создания новых укреплений не только в Славонии и Южной Венгрии, но и в Трансильвании. Но этого было явно недостаточно, чтобы действительно задержать турок. Их грабительские походы с новой силой продолжились в 1468 г.[140]140
  Венгерские историки пишут в основном о походах 1473 и 1476 гг.


[Закрыть] Перейдя Саву и Дунай, турки наступали на Южную Венгрию и Славонию. В первую очередь угрозе подверглись земли Франкопанов, которые запросили помощи в Австрии. Непосредственным результатом поездки Степана Франкопана ко двору Фридриха стала отправка Матьяшем эмиссара Блажа Подманицкого для проведения конфискаций земель Франкопанов. Как раз в это время, в 1469 г., Загреб и Градец едва не оказались жертвами турок и были спасены лишь разливом Савы[141]141
  Матьяш в это время воевал с Иржи Подебрадом.


[Закрыть]. Между этими городами на краткий период даже установилась конкордия, причем по просьбе каноников Капитула (который, как известно, не обладал укреплениями Градеца). «В субботу, в день Св. Михаила, в ночное время… мы услышали великий шум и ропот устрашенных голосов людей, которые бежали перед яростью турок»[142]142
  MCZ II. С. 328–331.


[Закрыть], – писали каноники. Турки сжигали дома и уничтожали имущество населения пригородных весей. Люди от ужаса не знали что делать. Представляется очевидным, что в городах было недостаточно сил для успешной обороны. Годом раньше король[143]143
  Кстати, следует отметить, что в общей сложности Матьяш Корвин посетил Градец, где у него был дворец, дважды.


[Закрыть] освободил граждан от выплат дополнительных налогов, «так как город в связи с. длительными эпидемиями и из-за нашествия турок оказался в столь тяжком положении, что стена городская длиной в 90 локтей (около 70 м. – А. Л.) обрушилась, а в другом месте [на участке] в 150 локтей (около 135 м. – А. Л.) может обрушиться в любой момент»[144]144
  MCZ II. С. 367. Док. 298.


[Закрыть]. Турки и ранее доходили до Градеца, единственного укрепленного города Славонии, и, видимо, пытались его штурмовать. Теперь же помощи (как, похоже, и раньше) ожидать было неоткуда. Матьяш, как обычно, воевал с Иржи Подебрадом, а Блаж Подманицкий, успешно конфисковав владения Франкопанов, в первую очередь Сень, там и находился, ничего не предпринимая для помощи Градецу, несмотря на то, что был его комендантом[145]145
  По предположению Н. Клаич (см.: KlaićN. Povijest Zagreba. С. 164).


[Закрыть]. Правда, ранее он доставил туда личное орудие Матьяша под названием «кока»[146]146
  MCZ II. С. 362.


[Закрыть]. О том, что орудие дошло до горожан, можно судить на основании письма короля, в котором он приказывает горожанам ни в коем случае не отдавать его епископу Тузу, который пытался конфисковать пушку в свою пользу. Каноники пишут: «.так как в такую темную ночь не могли бежать дальше и одолел нас страх неизбежной смерти, то отправились мы в ближайший варош на горе Греч. И его граждане, хотя и имели с нами раньше усобицы, приняли нас весьма любезно, отворили нам врата сего города. и пустили в свои дома»[147]147
  MCZ II. С. 328–331.


[Закрыть]. На следующий день турки, по всей видимости, еще приблизились к городу. Каноники «перенесли в город все юридические документы, мощи святых, драгоценности и все что могли ценного. Все это и сейчас в Градеце», – добавляет неизвестный деятель загребской церкви. Впрочем, конкордия продлилась всего четыре года.

Турецкая опасность исподволь подбиралась к городу. Труднейшим временем стал период правления Сулеймана Кануни. В середине XVI в. необходимо было обновлять стены и башни города. Впрочем, укрепления Градеца не были достаточными, чтобы длительное время противостоять Порте. Однако уже в 1470—1480-х гг. епископ, а также каноники делали все возможное, чтобы укрепить палисадами и стенами свои владения. С 1512 по 1520 г. строился укрепленный замок епископа[148]148
  Подробнее см.: DobronićL. Zagrebačka biskupska tvrđa. Zagreb, 1991.


[Закрыть]. Ситуация стала критической после Мохачской битвы. В 1528 г. горожане писали королю, что «много претерпели от выплат и повинностей на исправление стен своего града»[149]149
  MCZ XII. С. 25. Док. 24.


[Закрыть]. Уже в 1529 г. под стенами города показались турки. Горожане просили королевского капитана Иоганна Кацианера, чтобы тот «освободил от неприятельской осады, которую уже целый год испытываем, потому что пришло время, когда, если не освободить и не оборонить город, не сможем мы остаться здесь и будем вынуждены разбежаться по всем частям королевства, город же оборонять не сможем… Мы понимаем, что Ваша Светлость ждет прихода турок. здесь же пред градом каждодневно видим турецкие разъезды. Просим, чтобы Вы удостоили прогнать их»[150]150
  MCZ XII. С. 69. Док. 64.


[Закрыть]. Городской судья писал в 1531 г. Кацианеру, что «сорок тысяч турок собираются осадить град на горе Градецкой», и просил помощи «порохом, оружием, оловом, продовольствием и людьми. дабы сей терпящий бедствие град не попал в руки неверных»[151]151
  MCZ XII. С. 97. Док. 96.


[Закрыть]. В 1533 г. король сообщил горожанам, что заключил с турками мир: «Вам уже известно про возвращение наших послов от турецкого владыки. Чтобы не смущать ваш дух ложными измышлениями, знайте, что мы со всеми нашими владениями и подданными заключили с турецким владыкой мир, важный и полезный для всего нашего королевства. приказываем вам его поддерживать»[152]152
  MCZ XII. С. 102. Док. 100.


[Закрыть].

Но многие воины короля попали в рабство, и их долго не могли выкупить. Король Фердинанд поручил в 1537 г. Иоанну Пастору отправиться к туркам и «всеми способами, какие только возможны, выяснить количество людей, отведенных в рабство, где из них кто заключен, как их можно освободить или выкупить»[153]153
  MCZ XII. С. 165. Док. 155.


[Закрыть]. Из источников известен отец Иоанна – Гаспар Пастор, торговец оружием[154]154
  См.: MCZ XII. С. 289. Док. 280.


[Закрыть].

Поскольку экономическая ситуация в городе оставалась крайне неблагоприятной, король отдал приказ банам Фоме Надажди и Петру Кеглевичу передать значительную денежную сумму общине Градеца, чтобы «защитить его посадом и лучшей стеной»[155]155
  MCZ XII. С. 172. Док. 164.


[Закрыть]. В 1538 г. главой обороны города был назначен опытный капитан Сигизмунд Вайхзельберг[156]156
  См.: MCZ XII. С. 175. Док. 170.


[Закрыть]. В 1539 г. король потребовал от Градеца денежной помощи, так как весной этого года намеревался «на земле и воде турок с Божьей помощью не только отбить, но и совсем превзойти»[157]157
  MCZ XII. С. 177. Док. 174.


[Закрыть]. Король отправил в Градец отряд испанских воинов, которых приходилось содержать горожанам[158]158
  См.: MCZ XII. С. 190. Док. 185.


[Закрыть].

К этим неприятностям прибавилась эпидемия, о которой известно из письма короля бану Миклошу Зриньи (Николаю Зринскому), жившему тогда в городе. В 1544 г. король предложил ему освободить горожан от специальных налогов, введенных по необходимости обороны от турок, по их крайней нужде: «В ответ на их просьбу, понимая, что они живут в приграничье и в связи с недавней эпидемией чумы, поскольку горожане не могут сейчас оборонять свой город, поручаем Тебе защитить их самих и их свободы»[159]159
  MCZ XII. С. 52. Док. 236.


[Закрыть]. Граждане Градеца апеллировали также люблянскому капитану Антонию Турри: «Уже не раз писали мы вашей милости о нуждах сего бедного града, о том, что осталось нас мало, дворов же много, турки близко…»[160]160
  MCZ XII. С. 257. Док. 242.


[Закрыть] Они определенно ожидали нападения на город и вполне понимали, что шансы отбиться у них невелики: «.не можем сами оборонять город, ведь осталось не более трех сотен человек, которые могут держать оружие». Далее в письме содержалась просьба прислать несколько сотен солдат сроком на один-два месяца. В 1545 г. горожане просили помощи уже капитана Ивана Вернека. В письме содержалась просьба прислать не только вооруженных людей, но и оружейный запас. Турки тогда активно продвигались по Хорватии, и были все основания предполагать, что они идут на Загреб и Градец. В 1547 г. король уже успокаивает граждан: «…не следует сейчас бояться турецкого противника, так как персы и грузины нанесли ему значительный ущерб»[161]161
  MCZ XII. С. 270. Док. 253–255.


[Закрыть]. Более интересен следующий документ, датированный 1548 г. В нем горожанам настоятельно рекомендовалось «не допускать того, чтобы турецкие военнопленные подходили к малым вратам города. В том случае, если будет совершен побег по недосмотру кого-либо из граждан, таковой горожанин должен быть оштрафован на двадцать пять форинтов, кои следует передать в распоряжение общины»[162]162
  MCZ XII. С. 295. Док. 287.


[Закрыть]. Из этого постановления Л. Добронич сделала вывод, что пленных турок община распределяла между горожанами[163]163
  См.: DobronićL. Slobodni i kraljevski grad. Zagreb. С. 80.


[Закрыть]. Возможны и другие объяснения, но все они сомнительны. В том же году горожане вынуждены были эвакуироваться, вернее, бежать из Градеца[164]164
  См.: MCZ XII. С. 299, док.289.


[Закрыть]. Мастера-бомбардиры и наводчики пушек имели особое разрешение получить оплату из городского сбора для королевской казны.

Постепенно турки подбирались к городу. В 1552 г., как известно из письма короля горожанам, султан отдал распоряжение напасть на Сисак и Загреб. Однако осада Загреба не состоялась, а битва у Сисака произошла уже много позже, в 1593 г., и сложилась для турок неудачно. В 1554 г. капитан Иоанн Унгнад в письме извещал короля, что «паша может легко дойти до Загреба и давно уже планирует перенести туда свою резиденцию. Воды (Саввы. – А. Л.) стоят достаточно низко, чтобы можно было осуществить переправу. Далее он может перенести военные действия в Австрию и Каринтию и принести великое разорение этим землям. В Загребе находится не более 40 немецких ландскнехтов»[165]165
  MCZ XII. С. 340. Док. 331.


[Закрыть]. В 1556 г. турки «пришли под стены Капитула и Градеца и после перестрелки, нанеся значительный ущерб, через девять часов отошли в сторону Турополья»[166]166
  MCZ XII. С. 360. Док. 345.


[Закрыть].

Как и в первые два десятилетия существования Градеца, вопрос о городских укреплениях и вынужденных тратах на них стоял необычайно остро. В связи с этим было составлено обращение к королю, в котором подробно перечислялись расходы общины и понесенные ею убытки с 1547 по 1557 г.[167]167
  См.: MCZ XII. С. 292. Док. 285.


[Закрыть] Однако счета, видимо, не были оплачены. В одном из документов, датированных 1577 г., упоминаются дома, в которых хранятся орудия и пушки, другое оружие[168]168
  См.: MCZ XVI. С. 217.


[Закрыть]. Порох и ядра для пушек находились в Поповой башне. Орудия, именуемые тарасками, Фальконетами и т. д., еще не раз упоминаются в городских записях.

Спутником войны нередко становится экономический всплеск в области производства вооружения. Нет, однако, свидетельств, что горожане, вернее некая их часть, смогли обогатиться благодаря тому, что находились на переднем крае борьбы с турецкой угрозой. Кризис торговли и значительные расходы тяжело ударили по экономике Градеца.

Градец и Попова башня. Укрепления. Благорасположение Матьяша к горожанам явным образом проявилось в деле о Поповой башне. Даже в столь тяжкие времена, когда, казалось бы, прекращение конфликтов и установление союза между Градецем и Загребом стали залогом совместного выживания перед лицом турецкой угрозы, видимо, этим городам так и не удалось наладить добрососедские отношения. Так, в 1457 г. король Ласло Постхумус в своем указе о возвращении Поповой башни каноникам[169]169
  Каноники первые добились аудиенции короля немедленно по его приезде в Буду (см.: KlaićN. Povijest Zagreba… С. 157).


[Закрыть] пишет: «Их же каменную башню, возведенную внутри стен града загребского, которую в свое время [Фридрих и Ульрих Цилли] у каноников и Капитула насильно и противоправно заняли и наущением и советом неких завистников загребской церкви в значительной степени разрушили, следует отдать владельцам»[170]170
  MCZ II. С. 496. Док. 375.


[Закрыть]. Среди документов за следующий год имеется жалоба каноников на имя короля с просьбой вернуть «сию местность с башней в упомянутом граде, в коей привыкли мы оберегать наше достояние и где мы хотели бы построить castellum»[171]171
  MCZ II. С. 271. Док. 211.


[Закрыть] (то есть речь шла о замышляемом превращении башни в фортификационное сооружение). Следовательно, каноники или не получили обратно свою башню, или же она была изъята у них вторично. Из Загреба продолжали поступать жалобы. Граждане (Градеца) «порушили и уничтожили все дома и строения на территории [Капитула]»[172]172
  MCZ II. С. 295. Док. 238.


[Закрыть]<sup>[173]173
  MCZ II. С. 399. Док. 318.


[Закрыть]</sup>. Видимо, разрушены были те дома, которые каноники просили им вернуть в некоторых предшествовавших документах. Причем действовали горожане определенно вместе с баном Яном Битовцем.

В дальнейшем граждане, вероятно, отказались от идеи удержания Поповой башни. Она перешла к Капитулу, – во всяком случае, следующий документ на эту тему, относящийся к 1479 г., письмо Матьяша, выдержанное в довольно зловещем тоне и направленное епископу: «Вы допустили, чтобы башня, которую имеете в нашем городе на горе Гречкой, пришла в полное запустение, может обрушиться, и не держите в ней никакой стражи. И может это привести к великой опасности для нашего града со стороны, где башня сия находится. Так что должны вы до дня Вознесения Богородицы башню эту перестроить и укрепить для помощи нашему граду стражу установить в ней»2. Дальше король грозится в случае невыполнения этого приказа передать башню более расторопному хозяину. За этим письмом видится дипломатическая работа городской управы Градеца. Отмечалось, что король хотел обезопасить свой город от турок, в то время как загребчане переключились на строительство иных укреплений.

Горожане не хотели на тот момент присоединения Поповой башни к городу, что повлекло бы значительные траты на ее укрепление со стороны наиболее богатых купцов, имевших наибольшее влияние в городской политике. Осуществить подобную акцию на правовой основе было бы трудно. Выход был найден: через короля Загребу был предъявлен, по сути дела, ультиматум[174]174
  См.: MCZ XII. С. 280. Док. 272.


[Закрыть] – каноники должны были ремонтировать разрушенную горожанами Попову башню, чтобы охранять горожан, либо отдать эту башню Градецу или представителю короля, с которым, возможно, у граждан был уже сговор.

В дальнейшем судьба Поповой башни сложилась следующим образом. В 1546 г. каноникам удалось завершить ее ремонт и, более того, городской судья Градеца обещал вернуть примыкающие к ней земли, что, видимо, не было исполнено. Хорватские историки предполагают[175]175
  См.: DobronićL. Zagrebačka biskupska tvrđa. С. 5.


[Закрыть], что венгерские короли, понимая, что башня нужна Градецу для обороны значительно больше, нежели Загребу (в силу своего расположения в пределах коммуны), номинально поддерживая каноников, на практике тормозили ее передачу. В одном из документов 1584 г. Попова башня именуется башней Новых ворот[176]176
  См.: MCZ XVI. С. 226.


[Закрыть], а из текста следует, что она воспринималась как одна из рядовых башен Градеца. Так продолжалось до тех пор, пока в 1774 г. коммуна в силу отсутствия средств для ремонта не передала башню ордену св. Клары Монтефалькской.