Текст книги "Чужие: Русский десант"

«Конец, – это было последней мыслью Маши. Сознание меркло. – Она убьет меня и всех нас. А идиот капрал говорил – дохлое, дохлое…»

Потом была темнота. Вслед за ней пришли сны. Из кровавого тумана вышла высокая темноволосая женщина с большими карими глазами и какой-то очень доброй улыбкой. Темно-голубая форма американского торгового флота. И вышитая цветной капроновой нитью нашивка на груди: «Ellen Ripley».

«Привет, – сказала она. – Поговорим?»

– Носилки! – тихо приказал Казаков, когда все попытки оторвать от гражданского советника по биологической безопасности Марии Семцовой странное коричневато-серое существо не увенчались успехом. Тварь прилипла к ее голове будто пластырь. – К челноку!

Лейтенант был достаточно умным человеком для того, чтобы понять – случилось нечто очень и очень плохое. Разрозненные слова Семцовой, ее неясные намеки, вся увертюра к этой истории были более чем подозрительны. И вот теперь здесь, на Фиорине, на колоссальном расстоянии от Земли, произошло то, что не должно было произойти. Казаков не зря подозревал, что отдыхающая сейчас на «Патне» бригада хирургов Компании еще покажет свой профессионализм. И точно так же он подумал, что врачей везли на Фиорину как раз для такого случая.

Щелкнули крепления носилок. Опустился колпак криогенной капсулы. Пилот, англичанин по фамилии Фарелл, начать прогревать двигатели.

Казаков сел в свое кресло. На его лице, как, впрочем, и всегда, было выражение безмятежного спокойствия, чреватое очень крупными неприятностями для…

Впрочем, неважно для кого.

…Мистер Рональд Хиллиард, получив экстренное сообщение с Фиорины, находился в своей каюте. Он улыбался. Он взял два приза из трех. У него есть Чужой, и Земля дала разрешение на продолжение экспедиции. Остался третий приз: инопланетный корабль.

Почтенный седоволосый человек на Земле получал по чеку деньги. Большие деньги. Только он да еще господин Хиллиард знали, в чем состояла услуга, оплаченная «Уэйленд-Ютани».

На городском кладбище Бэнгора, штат Мэн, хоронили убитого несколько дней назад бывшего лейтенанта тюремной службы Джеймса Эрона. Присутствовали его жена, четверо детей и несколько дальних знакомых.

Мария Семцова видела сны. Она вместе с Эллен Рипли пила прохладный горький кофе в разрушенных и продуваемых всеми ветрами помещениях погибшей колонии Хадли. У ног темноволосой американки сидела маленькая девочка по имени Ньют, а за спиной Рипли стоял высокий худощавый капрал с вымазанным лицом и автоматической винтовкой на плече: Дузйн Хикс.

Они разговаривали.

Личинка Чужого, несколько съежившаяся от холода капсулы гиперсна, делала то, что ей предназначено изначально. Клетка эмбриона перемещалась по маточной трубке вниз, в организм носителя, в его грудную клетку.

Вселенная молчала. Ее не волновали столь ничтожные события.

ГЛАВА ВТОРАЯ

На геостационарной орбите над поверхностью Фиорины висел исследовательский крейсер «Патна». Огромный, ощетинившийся антеннами радаров и дулами систем вооружения, освещенный сотнями бортовых огней, набитый исследовательской аппаратурой, окруженный металлом и пластиком пузырь воздуха, сохранявший в себе пятьдесят две человеческие жизни.

Пройдите от центрального внешнего шлюза к лифтам, поднимитесь на второй этаж-уровень корабля, сверните направо по коридору, и вы сразу очутитесь у дверей медицинского комплекса. Три операционные, большой зал интенсивной терапии, отдельные каюты-палаты… Ничуть не хуже, чем на околоземной станции «Гэйтуэй». Настоящий госпиталь. А оборудование такое, что доктора многих земных клиник истекли бы слюной от зависти, увидев собранные здесь чудеса техники. «Уэйленд-Ютани» не скупится.

Однако сейчас пациент здесь был только один. Женщина. Ее тело покоится на отдельной платформе, окруженной лианами пластиковых трубок, непонятными для простого смертного приборами в корпусах спокойных сероватых и голубых цветов. Перемигиваются индикаторы, попискивают звуковые сигналы. Искусственный разум бьется за жизнь человека. Все необходимые для персонала данные выводятся на дисплей центрального терминала медицинского отдела корабля. За пультом доктор и медтехник, готовые прийти на помощь аппаратам, если те вдруг не справятся.

Врач Федор Логинов, старший бригады, человек лет тридцати с густой русой шевелюрой и короткой бородкой, скучающе смотрел на экран компьютера. Ответственность за жизнь спасенной сейчас лежала только на нем. Женщина должна выжить любой ценой. Логинов, однако, не очень хорошо представлял, для чего ее вытягивать из лап смерти, которая слишком уж крепко ухватилась за нее.

Пошли уже вторые сутки с поры, когда специальная медицинская бригада и военные доставили на «Патну» с поверхности невзрачной планетки, возле которой сейчас находился крейсер с Земли, эту женщину – привезли в состоянии глубокой комы. Основной штатный персонал удалили в свои каюты под предлогом того, что пострадавшей должна заниматься специальная бригада – хирурги из Соединенных Штатов, якобы специально подготовленные и знающие, как помочь. Больше всего Логинова убило то, что даже после операции руководитель полета не соизволил сообщить включившимся в работу реаниматологам о сути проведенного несколько часов назад хирургического вмешательства. Хиллиард сказал просто: «Вытащите ее».

И вот уже сорок часов женщина на грани. На лезвии бритвы. За гранью – ничто.

Пока же существование человека поддерживают лишь машины, заставляющие двигаться по сосудам кровь, наполняя организм регенерирующими органы препаратами и обезболивающим.

Логинов заново взглянул на дисплей, где высвечивались личные данные женщины:

«МАРИЯ В.СЕМЦОВА. КОНСУЛЬТАНТ-КСЕНОЛОГ. ЛИЧНЫЙ НОМЕР – В-29828».

«Да-а, – мрачно подумал врач, – скудноватая информация. Ни слова о том, где и кем она работает, даже даты рождения нет… И отчего это вокруг госпожи Семцовой поднялся такой шум? Похоже, что Компании ее жизнь уж слишком необходима. Но если так, то зачем такая невероятная секретность? Даже личную дискету этой самой Семцовой нам не предоставили».

Неспешный ход его мыслей прервало попискивание коммуникатора. Логинов дотянулся до кнопки, включающей видеосвязь, и на маленьком мониторе появилось изображение.

– Да?

– Это вы, мистер Логинов? – Федор тотчас узнал Рональда Хиллиарда, большую шишку в руководстве Компании. Доктор терпеть не мог этого напыщенного америкашку, даже ни разу не показавшегося в общей кают-компании крейсера, где обедал технический и медицинский персонал. Обед, понимаете ли, господину Хилдиарду относили в каюту. Гордый… И за что только Нобелевскую премию дали?

– Слушаю вас, сэр, – с готовностью отозвался врач по-английски. С начальством лучше разговаривать на его языке. Во всех смыслах этого выражения…– Что вас интересует?

– Как она?

– Плохо. Прогноз не самый благоприятный. По оценке компьютера – восемьдесят процентов из ста за ее смерть. Травмы исключительно тяжелые… Хуже другое – хирурги нам оставили лишь минимум информации. – И, чуть помолчав, Федор добавил извиняющимся тоном, будто был в чем-то виноват: – Это очень неприятно, сэр.

Худое лицо Хиллиарда на экране скривилось, он вздохнул и наконец произнес:

– Что ж… При любом изменении ситуации немедленно докладывайте.

И больше ни слова. Вот гад!

Видеосвязь отключилась, а Логинов снова уставился на экран своего компьютера и, удовлетворяя терзавшее его любопытство, начал копаться в базе данных крейсера. Несколько минут работы были вознаграждены – врач нашел-таки дополнительные сведения о Семцовой, но Федора сразу же постигло полнейшее разочарование. Мозг «Патны» соизволил сообщить не в меру любознательному доктору только следующее:

«Мария Викторовна Семцова. В-29828. 27.05.2279 ПРООПЕРИРОВАНА ПО ПОВОДУ ИНОРОДНОГО ТЕЛА БРЮШНОЙ ПОЛОСТИ. ПОСТОПЕРАЦИОННОЕ СОСТОЯНИЕ – КРАЙНЕ ТЯЖЕЛОЕ. ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ НАБЕРИТЕ КОД ДОСТУПА».

– Да где я тебе возьму этот код, железяка? – недовольно пробурчал Логинов. «Вот интересность какая, – подумал он, – эта милая дама была прооперирована специальной бригадой хирургов, которых готовили к неким необычным медицинским процедурам в центре экстренной помощи „Уэйленд-Ютани“ еще на Земле. Этих спецов эвакуировали в Солнечную систему сразу после завершения работы, а нас, медперсонал „Патны“, к ним и близко не подпускали… И какое это еще „инородное тело“? Черт знает что!

…Было в произошедшем за последние дни отчего прийти в изумление. Мало того, что в этой спешно организованной экспедиции принимали участие военные – да не простые, а отборное подразделение десанта, подчиненное не кому-нибудь, но лично императору или министру обороны России, а заодно Генеральному секретарю ООН; подразделение, вооруженное так, что при желании запросто могло истребить половину населения тридцатимиллионной Москвы минут за двадцать; вдобавок руководство Компании за считанные часы собрало всех лучших медиков, работавших в ее организациях, и предоставило для рейда к Фиорине новейший из разведывательных крейсеров, превосходящий скоростью многие военные корабли межзвездного класса. Перед отправкой и уже во время полета слухи ходили разные. Вначале якобы «Патна» направлялась к планетоиду LV-426, в систему Z-3, и только в последний момент, перед гиперпрьгжком из Солнечной системы, персонал ООН известили, что курс лежит на Фиорину, Обстановка абсолютной секретности угнетала. Подразделение десанта было изолировано от остального экипажа, и общаться с военными руководство экспедиции запретило строжайше. Даже бригады реаниматологов и хирургов почти не общались между собой. Неужели эта невероятная заваруха началась только ради обследования давно заброшенной колонии, бывшей к тому же тюрьмой?

Недели за две до отправки на Фиорину Логинов слышал о том, что на LV-426 ушел спасательный корабль с группой колониальной морской пехоты… А ведь первоначальным пунктом назначения «Патны», возможно, была именно эта планета. Странно. Даже очень. Логинов помнил и название корабля, отправленного на LV-426 (или, как планетоид числился в регистре, Ахеронт), – рейдер носил имя «Сулако». Похоже, сначала «Патна» летела именно в помощь этому кораблю… Отчего же курс был столь резко изменен?

С Ахеронтом было связано какое-то известное в медицинских кругах имя. Точно не славянское. Скорее, английское или американское. Похоже, женщина. Ну точно, Эллен Рипли!

Рипли… Логинов был уверен, что вычитал его в одном из европейских медицинских журналов. Или где?..

– Эврика! – вдруг воскликнул врач, от радости шлепнув ладонью по корпусу сервера. Сидевший рядом медтехник бросил на коллегу удивленный взгляд. – Вспомнил!

Несколько месяцев назад фамилия этой женщины фигурировала в научном отчете госпиталя околоземной станции «Гэйтуэй», на конференции по космической медицине. Вроде бы Рипли провела чрезвычайно большой срок в анабиозе, или – если использовать сленг астронавтов – гиперсне. Она спала что-то около пятидесяти лет, катапультировавшись с потерпевшего аварию корабля на спасательном челноке. А перед этой историей, произошедшей столь давно, ее корабль совершил посадку на Ахеронте.

Впрочем, какая разница? Мисс Рипли сгинула неизвестно куда; вполне возможно, что после реабилитации в Центре внеземельной медицины она снова отправилась в космос и сейчас работает на дальних линиях, а что скорее – Рипли просто погибла, когда исчез спасательный рейдер… Но Логинову не давала покоя некая смутная взаимосвязь между полетом «Сулако» и экспедицией роскошного (эдакий космический «Титаник») и неимоверно дорогого крейсера «Патна» к Фиорине. Он ощущал ее чисто подсознательно, инстинктом человека, пятнадцать лет проработавшего в Дальнем Космосе.

– Ничего не понимаю! – Федор ударом ладони по клавиатуре отключил информационную базу и снова повернулся к мониторам службы контроля за больным. Никаких изменений.

Тишину реанимационного блока нарушало только тихое пощелкивание и гудение аппаратуры. Старший медтехник Андрей Ильин, не обратив внимания на неожиданный возглас Логинова, углубился в изучение жизненных показателей пациентки, выводимых на дисплеи центрального терминала, так, будто это занятие интересовало его более всего в жизни. И кроме того, ответственность за четкую работу всех агрегатов лежала именно на нем, а работу свою он любил. Андрей, молодой, рыжеволосый и исключительно общительный парень, был информационной душой всей маленькой бригады реанимации и экстренной помощи. Он впитывал слухи как губка воду и потом охотно делился с близкими друзьями-сослуживцами получаемыми невесть из каких источников сведениями.

– Андрей! – Голос Логинова прозвучал в тишине как выстрел. – Эй, Андрей Леонидыч, отвлекись на минутку. Ты случайно не в курсе, что случилось со спасательной экспедицией на Ахеронт?

Медтехник выпрямился, потянулся, заложив руки за голову и выгнув назад шею, включил стоявшую в пределах досягаемости кофеварку и уставился на врача своими серо-зелеными глазами,

– По слухам, – он хитро прищурился и понизил голос, – все население колонии Хадли на LV-426 погибло в результате неизвестной эпидемии или же после взрыва атомного реактора атмосферного процессора. Ну, ты, наверно, слышал об этих жутких машинах… Вот и все, что я знаю. Да ты и сам мог отсмотреть эту информацию либо по телевизору, либо в Интернете. И Руби Род в своей радиопрограмме говорил…

– Буду я слушать такое трепло, как Руби Род!.. А что тогда стряслось с этим кораблем? – поднял брови Логинов. – Где отряд штатовской морской пехоты? Ведь мы, как полагаю, вначале должны были исследовать именно Ахеронт, искать пропавший «Сулако»…

Ильин помолчал, в нарушение всех правил безопасности медицинского отсека закурил, громко щелкнув зажигалкой, и только затем проговорил:

– Я знаю лишь одно – связь с «Сулако» потеряна, а сам рейдер до сих пор не найден. И еще. Там внизу, на Фиорине, наш десант нашел спасательный катер с «Сулако». Делай выводы.

– А что ты знаешь про эту Марию Семцову, кроме предоставленных нам данных? – Логинов кивнул в сторону платформы, на которой лежала женщина.

Андрей пожал плечами:

– Только то, что и ты. Она наша, из Питера. Кажется, работает на ООН и имперское правительство в качестве специалиста по внеземным формам жизни. По-моему, имеет ученую степень и очень неплохо зарабатывает. В университете должна была пройти военную кафедру, а значит, имеет чин не меньше чем лейтенант флота. Впрочем, это только мои соображения.

Логинов покачал головой и, неодобрительно посмотрев на Андрея, притушившего сигарету в пустой коробочке из-под анестетика, сказал озабоченно:

– Знаешь, меня больше волнует здоровье Семцовой, а не ее научные заслуги и доходы. Хиллиард уже душу из меня вытряс. А в случае неблагоприятного исхода он со злости настучит в Комитет по медицине ООН и нас просто уволят, как не справившихся со своими обязанностями. Шутка ли – угробить консультанта Генерального секретаря Организации! Приказано вытянуть ее с тогосвета любой ценой.

– Сказать легко, а попробуй сделать, – буркнул Андрей.

Прошел час, другой. Реаниматологи, понимая, что сейчас их личное вмешательство ничего не изменит – машины работали четче и внимательнее людей, – пили кофе и трепались о всякой ерунде, строя невероятные версии о происшествии на «Сулако». И вдруг динамики автодоктора, опекавшего Семцову, истошно заверещали, давая понять, что произошли некие изменения. Логинов и Ильин рванулись к терминалу, подозревая худшее. Но все было как раз наоборот.

– Фантастика! – бормотал врач, видя, как меняются цвета индикаторов. Компьютер уже оценивал состояние больной как стабилизирующееся, и прогноз летального исхода составлял сейчас немногим более пятидесяти процентов. – Андрей, ты взгляни, регенерация тканей проходит нормально, клетки мозга восстанавливаются… Если дело так пойдет дальше, то через сутки ее можно будет привести в сознание!

– Неплохие новости для Хиллиарда, – едко заметил медтехник.

– Ладно тебе, – отмахнулся Логинов. – Кстати, не знаешь, как скоро будем возвращаться на Землю? Я буду спокоен, только когда передам эту больную в госпиталь на «Гэйтуэе».

– Не представляю, Феденька. – Субординации, принятой в серьезных госпиталях Земли, здесь никто не придерживался, а потому отношения между врачами и медтехниками были самые дружеские. – Я слышал, будто исследовательская группа биологов прочесывает каждый дюйм колонии на Фиорине. Думается, Компанию интересует не одна только наша подопечная. Между прочим, – но учти, это исключительно между нами, – руководство «Уэйленд-Ютани» и ООН не стали бы снаряжать экспедицию такого масштаба только ради отлова идиотских вирусов. Посуди сам: на «Патне» отправили кучу исследовательской аппаратуры, бригаду лучших хирургов, отряд наших «волкодавов», биологов… У военных какая-то особая инструкция, о которой остальным ничего не известно. Здесь же представители высшего руководства Компании, Внесолнечной администрации колоний Соединенных Штатов, чиновник из ООН. Здорово, а? Не проще ли было послать на Фиорину обычный спасательный корабль международной медслужбы? И проще, и дешевле! «Уэйленд-Ютани» просто пойдет по миру, если будет снаряжать подобные экспедиции только ради охоты за чужими вирусами!

– Продолжай, продолжай… —подбодрил Андрея заинтересовавшийся его мыслями врач. – Меня тоже это немного смущало.

Ильин перешел на шепот, словно опасаясь, что их разговор подслушают:

– На нашу экспедицию американцы явно угрохали не один миллион долларов. Что стоит за всем этим, подумай хорошенько? А какое «инородное тело» сидело в животе у Семцовой? А почему из всех людей, населявших Фиорину раньше, уцелели лишь двое-трое? Кажется, они сейчас на Земле? Я точно не знаю…

– Ну, может быть, кто-то остался на планете…– неуверенно предположил Логинов. Ильин презрительно фыркнул:

– Ага, конечно! Им там здорово живется с отключенной системой жизнеобеспечения и при температуре окружающей среды в минус сорок—пятьдесят градусов. Мой бывший приятель по Международному колледжу в Праге оказался в составе вспомогательной группы медтехников, высаживавшейся на Фиорину месяц назад, – они американских военных сопровождали. Он успел по старой дружбе шепнуть мне еще на Земле, будто двое заключенных, которых оттуда вытащили, – единственные оставшиеся в живых. И вот еще: они видели там существо. Чужое существо. Его кто-то убил, когда спасатели и коммандос спускались в жилой комплекс. Опять же ничего точно не знаю. Это все слухи. Но чужое существо, как говорят, действительно было. Крупный многоклеточный организм.

– А… а что оно из себя представляло? – тихо спросил Логинов. – Ты хочешь сказать, будто на Фиорине находилось неизвестное науке высокоразвитое создание внеземного происхождения? Невероятно…

– Да, – подтвердил медтехник. – Больше ничего ; не знаю. Поговорить подробнее не получилось. Сам знаешь, как Компания и ее сотрудники хранят свои тайны. Я попытался поговорить с хирургами, оперировавшими нашу подопечную, но они смотрели на меня словно на полнейшее ничтожество. Американцы, одно слово… Понты гнут, зарабатывают в десять раз больше нас, а деньги «Уэйленд-Ютани» способны заставить их молчать даже под пыткой,

– Ничего не узнал? – огорченно сказал врач полувопросительно-полуутвердительно. Хотя и так все было понятно,

– Разумеется, – кивнул Андрей. – Для них ООН то же самое, что для нас – туалетная бумага. Подтерся и выкинул. Для Компании персонал ООН ничего не значит. Ильин подошел к столику, залпом выпил подостывший кофе и, бросив на врача серьезный взгляд закончил – Однако чую всеми потрохами, эта история еще не подошла к финалу… Американцы еще дадут нам прикурить.

– Дурацкая какая-то история… – вздохнул Логинов. – Но, может быть, ты прав.

Первый проблеск сознания. Как тонкий луч света во мгле. Ей было знакомо это чувство. Боль. Она тоже знакома. И ощущение жизни – жива… Жива?.. Эта мысль заполнила ее мозг, и вместе с ней ворвался страх. Огромный, всепоглощающий. Почему? Память вернула последние секунды того дня.

Разговор с лейтенантом «волкодавов» (кажется, его зовут Сергей Казаков?..). Срочный вызов к тюремному складу мусора. Тяжелая желтовато-серая тварь, похожая на огромного паука. Она должна была быть мертвой. И вдруг ожила. А потом – шаг вперед. В объятия смерти. Затем – тьма… За тьмой – сны. Странные сны. Очень живые и яркие.

Она помнила, с кем говорила. Кто приходил во сне. Темноволосая женщина с маленьким ребенком и высоким худощавым воякой-американцем.

Маша помнила их имена и помнила все, что они ей рассказали.

«Жива? – Мысли ворочались тяжело, с натугой, отягощенные обезболивающими и наркотиками. – Неужели правда? Но почему?.. Чужой должен был убить меня… Разорвать грудь и выбраться наружу. Жаль, что не было шанса поступить так, как сделала Эллен Рипли, – шагнуть в озеро огня…»

Семцова открыла глаза, приложив к этому простому движению все свои силы. Она еще не верила. Нет, не может быть. Вокруг огромное количество техники, трубки, журчание растворов, вводимых в вену, фейерверк разноцветных огоньков. И голос. Мужской низкий баритон.

– Семцова, вы меня слышите?

– Пить…– Она ощутила движения своего языка и губ. . – Мне очень жаль, но пока вам нельзя. После операции ваша пищеварительная система еще не пришла порядок. – Кто вы?

Семцова увидела склонившегося над ней мужчину с врачебными нашивками на униформе.

– Мое имя Федор Логинов. Я ваш лечащий врач. Как вы себя чувствуете?

– Ужасно, все тело болит… Где я?

– Этот корабль называется «Патна», сейчас вы в палате интенсивной терапии медицинского отсека. – Мужчина по-доброму улыбнулся. – Ручаюсь, что скоро вы будете на ногах.

Тотчас жуткое воспоминание пронзило мозг Семцо-вой как стрелой. Снова тот день. Гладкая холодная тварь, охватывающая голову сильными членистыми щупальцами. Крики военных, удар ледяного тела Чужого в лицо.

Эмбрион достался «Уэйленд-Ютани». Американцы отвезут его на Землю. Это конец. Твари начнут плодиться быстрее, чем комары на болоте.

Хиллиард выиграл.

Выиграл?

Или еще можно что-то сделать? Но для этого нужно выжить.

«Я выживу, – сказала Маша сама себе. – Рипли тоже выжила. И сделала должное – все, что было в ее силах. Я от нее не отстану».

Семцова провалилась в тьму забвения.

* * *

Вновь свет. Стрекотание аппаратуры. Сколько прошло времени? День, два, месяц? Семцова чувствовала себя уже лучше, яснее было в голове. Боль, хотя и приглушенная обезболивающими, еще оставалась во всех членах. Маша оглянулась, почему-то обратив внимание на расположение вентиляционных люков. Странная, вроде бы не свойственная ей привычка.

– Доброе утро, – произнес тот же голос, что и в прошлый раз.

– Доброе, доктор… э-э?..

– Доктор Логинов. Вам что-нибудь нужно?

– Да, я хочу знать, что со мной произошло. Как я оказалась здесь? Убей Бог, почти ничего не помню…

– Как? – удивленно спросил врач. – Вас привезли с поверхности Фиорины. Очень тяжелые травмы. Потом операция. Теперь вам значительно лучше, благодаря нашим усилиям. Я думаю, вы уже можете поговорить с человеком, который вам многое объяснит. Могу поздравить, Мария Викторовна, у вас удивительно крепкий организм, не всякий выживет после такого…– Говоря это, Логинов вставлял ампулы с обезболивающим в инъектор. – Вы на редкость быстро восстанавливаетесь, это даже странно. – Он нажал на кнопку, и струйка жидкости впрыснулась в вену. Боль постепенно уходила. – А теперь, Семцова, если не возражаете, к вам посетитель…

Рональд Хиллиард нервно ходил по операторской медицинского отсека, стряхивая сигаретный пепел прямо на пол. Стеклянные створки двери, ведущей в палату, с легким шуршанием разъехались, и оттуда вышел Логинов.

– Сэр, – обратился он к Хиллиарду. – Она в сознании, и вы можете побеседовать, хотя ее состояние все еще оставляет желать лучшего. Убедительно прошу, не разговаривайте с больной более пятнадцати минут – любое сильное психологическое воздействие усугубит положение.

– Когда вы сможете поставить ее на ноги? – повернулся Хиллиард к Логинову.

– Не ранее чем через десять суток. После подобного хирургического вмешательства женщина чудом выжила. Сейчас процесс регенерации идет нормально, но я ничего не гарантирую. И ради Бога, сэр, старайтесь не волновать ее. Семцова и так очень напряжена.

– Хорошо. – Хиллиард натянул халат, не сразу попав в рукава, и, выругавшись вполголоса, нажал кнопку У двери.

– Только пятнадцать минут, – крикнул вдогонку врач.

Хиллиард порывисто вошел в палату и приблизился к платформе.

– Семцова? – тихо позвал он. Женщина открыла глаза и покосилась на нежданного визитера. Странно знакомое лицо. Такое впечатление, будто она его видела уже несколько десятков раз. Ну разумеется! Только «Бишопы», произведенные Компанией, носят одно и то же лицо-маску.

– Ты андроид? Искусственный организм?

– Нет, Маша. Жаль, что мы раньше не удосужились познакомиться. Я генеральный конструктор отдела робототехники компании «Уэйленд-Ютани». Мое имя Рональд Хиллиард. И я лишь создал андроидов серии «Бишоп». Рад видеть, что вы поправляетесь.

Он изобразил на лице улыбку, очень дружелюбную и ласковую. Но приглядевшись как следует, Семцова поняла, что этот человек лишь очень похож на биоробота. Только похож. Слишком много жесткости в лице господина Хиллиарда, высокомерной снисходительности, которая отсутствовала у всех, как это ни странно, потрясающе человечных андроидов. Синтетический человек лучше настоящего. Это она успела понять, когда просматривала запись с Ахеронта. Тогда искусственный организм сделал все, чтобы спасти людей… А этот – очередное чудовище из Компании – ничем не лучше Чужого. Он получил желаемое, что же «Уэйленд-Юта-ни» хочет теперь? Наверняка они вынули зародыш и переправили в свои лаборатории.

– В сторону ненужные слова, мистер, – слабо прошептала Семцова. – Почему я здесь? Мне никто ничего не говорит. Вы в курсе, что мне все известно? Кто-то приказал убрать Эрона, но я сохранила его дискету. Я все видела.

– Я знаю, – нагнул голову начальник отдела Компании. – Меня очень интересует этот диск. Если говорить откровенно, мы обыскали ваши вещи, каюту, но ничего не нашли. Впрочем, вы умная женщина и могли оставить его на Земле, например в банковском сейфе или передать кому-то из знакомых… Верните запись, пожалуйста. В конце концов, это будет неплохой благодарностью за то, что мы спасли вам жизнь,

– Жизнь? Для чего? – Семцова устало закрыла глаза. – Теперь я могу сожалеть только об одном. Я по своей глупости ничего не сообщила в Комитет ООН по биологической безопасности. И, если говорить начистоту, вам была нужна не я и не дискета, а это чудовище. Ведь вы сумели извлечь эмбрион чужого существа из моей грудной клетки?

– К сожалению, нет, – секунду помедлив, произнес Хиллиард. – Животное погибло. К моменту начала операции зародыш не успел достаточно развиться и не смог выжить вне человеческого организма. Нам достались только его труп и мертвая личинка.

Семцова едва заметно усмехнулась углом рта.

– Это ложь. – Хиллиард услышал ее тихий вздох. – Я вам не верю. После всего, что натворили люди из вашей проклятой организации… Если эта история всплывет, вы сядете в тюрьму на три пожизненных срока, а Компании запретят деятельность в Дальнем Космосе.

– Поверьте, все, что я вам сказал, – правда, – хладнокровно ответил Хиллиард. – Знаете, что было дальше? После того как вас атаковал чужой организм? Хирурги трудились почти сутки – они никогда не сталкивались ни с чем подобным. А спустя еще несколько часов мистер Блейк, исследовав найденного у вас над диафрагмой зародыша, признал, что существо питалось кислородом, получаемым из вашей крови. У него есть орган наподобие жабр… Сами посмотрите выкладки профессора, когда выздоровеете. Если только вернете дискету.

– Кто-нибудь еще пострадал? – подняла глаза Семцова.

– Нет, – равнодушно пожал плечами Хиллиард. – То, что на Фиорине обнаружилась живая личинка, было просто чудом. И, увы, она была одна… А теперь послушайте меня.

– Ну? – буркнула Маша.

– Компания добилась своего, – тихим, размеренным голосом сказал американец. – И неважно, каким способом – подкуп, лоббирование… ООН передала командование над нашей экспедицией руководству «Уэйленд-Ютани». Это случилось чуть больше пятидесяти часов назад. Теперь я и мистер Пауэлл имеем право отдавать приказы военным, биологам и всем членам экипажа «Патны». Есть три варианта развития событий. Первый: вы отдаете нам дискету и мирно продолжаете с нами сотрудничать. Как вознаграждение – доступ к информации, которой владеет Компания. Второй: вы не отдаете дискету, и я своей властью отправляю вас на Землю с самыми худшими рекомендациями. Сами знаете – вы нарушили технику безопасности, приказы руководства… Мы найдем, что доложить комиссии ООН. Третий вариант – наиболее прискорбный. – Хиллиард преувеличенно тяжко вздохнул и посмотрел на потолок, давая понять Маше, что именно хочет сказать. Однако угрожать напрямую он не решился.

Маше было все равно. Первый вариант, второй, третий… Да хоть пятидесятый! Но в то же время, если она получит доступ к информации, появится возможность узнать подлинную историю катастроф на Ахеронте и Фиорине. И, может быть, выполнить просьбу погибшей женщины по имени Эллен Рипли – истребить, выжечь, выкорчевать племя беспощадных пришельцев… Не зря Маша так долго говорила в своих снах с бывшим лейтенантом торгового флота США, начавшей свою карьеру более шестидесяти лет назад на буксире «Ностромо»…

Семцова откинула голову на подушку. Что ж, решено. Если Хиллиард сейчас не врал и зародыш погиб, то ему придется очень постараться, чтобы заполучить себе другой. Только где он его найдет? На Фиорине наверняка больше не осталось привезенных с «Сулако» личинок, а обшарить всю Галактику не в состоянии даже всемогущая Компания.

«Тогда начнем игру, – мелькнула мысль. – В крайнем случае придется искать поддержки у наших. У Казакова, например».

– Дискета?.. – шепнула Маша. – Я соглашаюсь с вашим первым предложением, сэр. Женева, филиал «Вестерн-Юнион Банк», сейф тридцать два. Код доступа можете найти в моей электронной записной книжке, на страничке «Личное».

Хиллиард удовлетворенно кивнул:

– Семцова, поверьте, мне очень жаль, что все получилось так скверно. Мы в неоплатном долгу перед вами. Да, руководство Компании совершило много ошибок, и мы готовы их исправить…

– Исправить? – с горечью произнесла Семцова. – Да каким образом, объясните? Вы сможете вернуть жизнь всем погибшим из-за ваших «ошибок»? Вспомните о колонии Хадди на Ахеронте. Ради этого проклятого монстра вы погубили сто пятьдесят семь человек, отряд морской пехоты… Вспомните, что это были ваши соотечественники. – Семцова замолчала, тяжело переводя дыхание, дававшееся с большим трудом, но все же нашла в себе силы продолжить: – А на Фиорине умерли все, кроме двоих или троих людей. И если правда то, что Чужой, развивавшийся во мне, издох, то я могу лишь поздравить человечество.