Текст книги "Пятый кодекс"

Рогов же понимал, что удача была рядом. Именно здесь и сейчас он мог узнать или если не узнать, то понять для себя очень многое.

– Хм-м-м-м… – тоже играя с мексиканцем, протянул Андрей, не выпуская руку из кармана, затем вдруг повернулся и пошёл в сторону своего номера.

Разочарованный метрдотель стал перетаптываться с ноги на ногу. Он так хотел получить ещё хотя бы сто долларов.

Вдруг Андрей развернулся и опять подошёл к нему, вынув сто долларов из кармана.

– А как звали твоего друга?

– Я не знаю, мистер, – сконфуженно ответил метрдотель.

Андрей спрятал купюру обратно в карман.

– Педрос! Его звали Педрос! – выпалил возбуждённый Луис.

– Европеец по имени Педрос? – лукаво спросил Андрей. – Странное имя для европейского учёного. Ты не находишь?

Мексиканец не знал, что ответить. Было ясно, что эти часы мексиканцу достались случайно – либо их кто-то украл, либо, действительно, какой-то учёный случайно оставил их в гостинице. Но что за учёный? Искал сокровища? Пропал?

– Ладно, – сказал после размышлений Андрей, – я хочу купить у тебя часы твоего европейского друга.

Глаза мексиканца в очередной раз загорелись от счастья, и он только кивнул.

– Три тысячи песо, мистер! Нет, четыре… – захлёбываясь, запросил метрдотель.

– А может, всё-таки пять тысяч? – вновь улыбнувшись, спросил Андрей.

Не дожидаясь ответа, журналист вынул из кармана триста долларов и дал метрдотелю. Тот дрожащими от радости руками снял брегет, вытащив цепочку из петли, и передал «часы своего европейского друга» щедрому гостю мини-отеля.

– Спасибо, мистер. Может, вам ещё что-нибудь надо?

Но Андрей его уже не слышал. Отойдя на два шага, он нетерпеливо открыл крышку часов и увидел надпись на немецком языке: «Дорогому профессору Олафу Ульриху в день юбилея от благодарных учеников. Дрезден. 2002 год».

«Ульрих?» Андрея прошиб пот. В прошлом году он был на семинаре этнографов в Дрездене, и перед ним выступал профессор Олаф Ульрих, известный учёный-майянист, уважаемый человек и великолепный специалист в своей области. Высокий, худощавый, пожилой, с бородкой, но энергичный и заразительный мастер своего дела. «Ульрих мёртв? Вздор. Не может быть!» – Андрей воспринял эту весть как личную трагедию.

Он обернулся и подбежал к метрдотелю, который уже весело болтал с барменом.

– Послушай, любезный…

– Луис, сэр.

– Да, Луис… Когда пропал твой друг?

– Какой друг? – удивился Луис.

Андрей не выдержал, схватил мексиканца за плечи и встряхнул его, отчего тот испуганно замер.

– Вот этот! – Андрей раздражённо поводил брегетом прямо перед носом забывчивого толстяка.

– А-а-а-а. Этот? Да уже не помню, мистер. Лет пять или шесть назад. Он останавливался в нашем отеле. Ты помнишь, Дуду, – как бы спрашивая подтверждения у бармена, спросил Луис, – старика из Европы?

– А-а-а-а. Это тот, что так щурится смешно? – спросил бармен.

Андрей тоже вспомнил действительно забавную привычку профессора Ульриха непроизвольно смотреть через щёлочки глаз. Ошибки быть не могло. Это были часы профессора Ульриха… «Но почему он пропал? Кто сказал, что он погиб, если он жив? Тут надо разобраться…» Журналист, спрятав часы в карман, быстро поднялся к себе в номер.

Глава 14. Сальто-де-Эйипантла в действии

Путь по горной дороге, казалось, ничем не отличался от других.

– Горы везде одинаковы. Особенно на экране телевизора, – убеждал Изабеллу Андрей.

На заднем сиденье, укрывшись своей курткой, дремал Руслан.

– Сколько он может спать?! Это же с ума сойти можно! – возмущалась полячка.

– Тихо, не буди, – примирительно упрашивал Рогов, – он же студент. Дай ему хоть тут отоспаться. Знаешь, как у нас говорили, закон Архимеда в университете: дайте студенту точку опоры, и он уснёт.

– Он только и делает, что спит, – не унималась девушка.

– Ты чего такая агрессивная? – засмеялся Андрей. – Или влюбилась в него?

– Вот ещё! – пыхнула, как спичка, путешественница. – В кого? В этого сопляка?

– Этот сопляк, между прочим, на три года старше тебя, – спокойно возразил Руслан.

Он, оказывается, не спал и всё слышал.

– Но быть сопляком тебе это не мешает! – парировала Изабелла.

– Вы чего такие вредные? – будто взрослый детям, стал выговаривать Рогов. – В следующую поездку не возьму. Ни одну, ни другого. Ишь!

В общем, всё шло, как обычно. Путешественники продолжали свой путь, только за рулём уже сидел не проводник Бахлам, а Андрей.

– А это далеко – Паленке? – поинтересовался Руслан.

– Не очень. Как от Москвы до Воронежа. – Андрей внимательно следил за дорогой.

– О! Так мы уже дома? – попытался пошутить студент.

– Да, пожалуй, – кивнул Рогов. – Второй переулок направо и два дня пешком по экватору.

Катемако – небольшой городок на пути к Паленке. Каждый год в марте там собирается съезд всех шаманов, колдунов и ведьм Мексики. Это кажется смешным в двадцать первом веке, но местные жители до сих пор придают этому огромное значение. Кто помог женщине родить тройню? Шаман. Кто украл дождь у земледельцев? Шаман. Кто знает всё на свете? Ну конечно, шаман! Незадолго до объявленного в 2012 году конца света Рогов приезжал в Катемако подробно расспросить верховного колдуна Гонсало Агирре, стоит ли действительно так бояться апокалипсиса, но высокомерный вещун так и не вышел к нему. Наверное, готовил зелье от светопреставления. Судя по всему, это ему удалось. Слава мексиканским шаманам, избавившим мир от конца света! Между прочим, многие жители Кордельеров так и считают… Но Изабелла никогда не слышала о мексиканских колдунах.

– Куда мы едем? – спросила девушка Андрея.

– К колдунам, Изя, к колдунам. В Катемако, – пояснил он.

– Опять – Изя? – разозлилась полячка.

– Не злись. А то вот скажу шаманам, и они тебя заколдуют. Станешь ещё красивее… Хотя куда уж красивее?

– Ты издеваешься, Рогов?

Мужчины засмеялись.

– Что-то она сегодня очень агрессивная, Андрей Петрович, – заметил Руслан.

– Точно, Руся, – поддержал Рогов, – явно влюбилась.

– Да ну вас! – Изабелла отвернулась к окну и замолчала.

Путь в Паленке, самый живописный из всех городов майя, был непростым и неблизким. Всё-таки горная дорога – это не равнина.

– Ну ничего. Тормозной шланг вроде целый, и с топливом на этот раз всё в порядке, – иронично болтал Андрей.

Эта фраза была сказана как раз на одном из самых непростых участков дороги, над самым глубоким обрывом. Слева от горного серпантина раскинулся великолепный каньон с рекой, которая текла так далеко внизу, что, казалось, экспедиция смотрит на неё из самолёта. Низ каньона просто утопал в зелени.

– Беру свои слова обратно, насчёт гор, что они везде одинаковы, – сказал Андрей и вдруг остановил машину. – Вы только посмотрите, какая красотища!

– Андрей Петрович, поехали, а то, не дай бог, упадём, – боязливо поёжился Руслан.

Машина стояла так близко к краю обрыва, что Руслан боялся посмотреть в окно.

– Струсил, Михлухо-Маклай? – подковырнула парня Изабелла.

– Я просто боюсь высоты, – абсолютно серьёзно отреагировал Руслан, – как ты, например, мышей.

– А я не боюсь мышей! – язвительно заявила девушка.

– Ну, значит, ты – мужик!

– Сейчас в лоб дам! – надула губы Изабелла.

– Перестаньте! – оборвал перепалку Рогов. – Да посмотрите же на эту красотищу!

Действительно, перед путешественниками предстала великолепная панорама горного ущелья. Громадный каньон, как в старых вестернах, открылся весь и сразу. Где-то глубоко беззвучно бурлила река, побережье густо поросло джунглями, которые стелились по горе и поднимались всё выше и выше, переходя в хвойные деревья. Чудеса мексиканской природы, где рядом уживались растения тропиков и далеко не тропическая хвоя. Чудеса страны, в которой соседствовали цивилизация и совсем дикие, доисторические племена индейцев. Майя не тревожили цивилизацию, цивилизация не тревожила майя.

Очарованный Андрей смотрел на каньон через объектив своего «Никона». Затем замер, глядя куда-то вдаль.

– И явился с небес Кукулькан, и создал этот мир из ничего… Стал первым существом мира и первым мудрецом его, – тихо продекламировал журналист.

– И создал Кукулькан народ майя, и стал управлять им, – романтично добавила Изабелла, словно подчиняясь воле Андрея.

– Извините, – влез Руслан, – а как этот ваш кукурузный бог создал народ? Он что – гермафродит?

– Не умничай! Тебе не идёт! – разозлилась Изабелла сквозь хохот Рогова.

– Русик, готовь камеру. Снимем проезды. До самого Сальто-де-Эйипантла.

– До чего?

– Эх, ребятки! – воодушевлённо воскликнул Рогов, потягиваясь. – Свожу вас к такому водопаду, какого вы ещё не видели!

– Сальто-де-Эйипантла… – задумчиво протянула Изабелла. – По легенде, у него люди встречаются со своей судьбой.

– Угу. Я, например, в прошлый раз встретился с пумой, – сказал Андрей и подошёл к краю обрыва.

Руслан с ребяческий усердием полез за кофром с камерой. Каждый раз напоминание о ней приводило парня в такой восторг, будто ребёнку предложили покататься на ковре-самолёте или надеть сапоги-скороходы. Андрею это нравилось. Так рождаются настоящие профессионалы.

– У этого парня большое будущее, – вполголоса сказал Андрей Изабелле, после чего добавил: – Ну, если не сопьётся, конечно…

– Или если не убьют, – тихо прибавила Изабелла.

Андрей посмотрел на полячку и покачал головой:

– Экстремисты, твою дивизию!

Изабелла не услышала слов Андрея, она, как завороженная, смотрела в синюю даль, где сгущались тучи.

Небо, похожее на океан. Горизонт клубящейся мрачной синевы, будто огромная волна. Пленяющая взоры даль, в которой тонули мысли, чувства и обыденность бытия…

Смиренное безмолвие гор окатилось гулким эхом тысячи голосов.

– Лиха-а-а-а-са! Идёт Лиха-а-а-са!

Несметное количество человеческих фигур, едва прикрытых накидками, несмотря на леденящий ветер, обратило взоры к горе с одноимённым названием Лихаса.

Вот из леса показалась она. В шкуре броненосца с роговыми пластинами, с седыми прядями волос, которые когда-то были чёрными как смоль, торчащими в разные стороны, как у старой ведьмы. Худая, как смерть, благородная, как вечность, непобедимая, как время… Лихаса. Едва передвигаясь, верховная жрица майя, не теряя достоинства, была всё ближе и ближе.

На большом плоском холодном камне на глазах у всего племени стояла обнажённая девушка. Где холод? Он ушёл, как всё, что касалось мирской суеты. Где стыд? Он там же, где и холод… Чёрные как вороново крыло волосы и открытый взгляд больших карих глаз, благородная стать, гордость, но не гордыня, слава, но не тщеславие. В ней было всё. Всё, что было нужно умирающей Лихасе.

– Это она… – проскрипела старуха и, казалось, из последних сил издала клич древнего племени: – У-у-у-у-а-а-а-а! У-у-у-а-а-а! А-а-а-ап!

– У-у-у-у-а-а-а-а! У-у-у-а-а-а! А-а-а-ап! – повторило племя.

– Ты знаешь, кто я? – «Колдунья» подняла свои бесцветные от времени глаза, глянув на молодую красавицу.

– Догадываюсь, – ответила девушка, и это были её первые слова на майянском языке.

– Ты знаешь, кто ты? – спросила старуха.

Обнажённая красавица ответила не сразу, будто собиралась с силами.

– Имя, данное мне при рождении, – Исабель-кетцаль[11]11
  Кетцаль – птичка.


[Закрыть].

Старуха, которая теряла силы от каждого сказанного слова, одобрительно покачала головой, потом обернулась к несметному количеству подданных:

– Люди свободного племени! Дети Кетцалькоатля! Я много лет вела вас в страну бога Солнца, защищала от бога Ветра. Мы вместе радовались и горевали, вместе хоронили детей и убивали врагов… Но даже сотня лун когда-то сменяется новой, молодой. Даже горы когда-то старятся и обращаются в пыль… Стало быть, пора и мне. Сегодня пришла та, которая вскоре поведёт вас к новой славе, будет хранить и беречь то, что дорого каждому из нас. Она будет любить вас, как мать, и оберегать, как настоящая воительница, пока не состарятся правнуки ваших правнуков. Приветствуйте мою названую дочь Исабель-кетцаль.

Громкий восторженный возглас «Ю-у-у-у-у-у!» разнёсся над горами Чьяпаса и слился со всё нарастающим ветром. Уже вдали сверкали молнии, предвестники надвигающейся грозы.

– Знамение! – вскрикнула жрица. – Кетцалькоатль радуется вместе с нами!

Возгласы радости тысячи свободных дикарей разносились по всем закоулкам этой части гор.

Девушка стояла молча, ожидая того, что предрекало не одно поколение её соплеменников. Юная красавица становилась сродни божеству.

– Скажи, дочь моя, готова ли ты пройти очищение кровью? – Старуха взяла девушку за руку.

– Готова, – смиренно ответила обнажённая принцесса гор.

В разговор ворвался человек с головой крокодила – так искусно была приторочена шкура к его диадеме на голове.

– О, Великая! Прости за вторжение…

– Говори, Адэхи…

Шаман с хитрыми, как у лиса, глазами вкрадчиво начал свою речь:

– О, Великая! Твоя дочь привела на Юкатан людей. Они охотятся за святыней. Они идут сюда и хотят забрать мир и покой в наших землях, отобрать жизнь у последних сынов и дочерей Пернатого змея.

Глаза Лихасы вспыхнули тусклым огнём. При этом ни один мускул на лице не дёрнулся.

– Никто не смеет прикасаться к святыне! Пока жив народ майя, ни один чужеземец не посмеет нарушить царствования Кетцалькоатля! – воскликнула верховная жрица, ударив посохом.

– У-у-у-у-а-а-а-а! У-у-у-а-а-а! А-а-а-ап! – громко отозвалось племя.

– Иди! Иди и уничтожь того, кто покусился на святыню наших предков. Это и будет твоим очищением кровью. Иди, дочь моя! Но помни, я жду тебя… Мои дни сочтены. Торопись, торопись, дитя моё!

– Торопись! – повторило пёстрое племя, стоящее на коленях перед девушкой.

– Торопись… – звуком отдалённого эха повторил лес.

– …И-и-сь, – добавил ветер.

Чёрная туча поглотила горы, лес, реку, племя и Лихасу… Тёмная, как бездна, страшная, как преисподняя, предвещающая беду туча.

Потоки воды неудержимо неслись с крутого обрыва. Щедрая река с радостью отдавала горам часть озера Катемако. Сальто-де-Эйипантла – место тысячи легенд и одной истины. Посмотришь снизу – не увидишь солнца, посмотришь сверху – не увидишь земли, посмотришь из воды – услышишь дыхание вечности.

– Это бездна? – спросил человек.

– У бездны нет дна, – ответил Творец.

В глубине гор на пути маршрутов самых дотошных любителей экзотики стояла поражающая воображение стена воды – Сальто-де-Эйипантла.

Долина Грёз, Окраина Разума, Пуповина Судьбы, Око Творца… только несколько из сотен названий удивительного места в Кордильерах. Каждое из племён Мексики называет Сальто-де-Эйипантла по-своему. По преданиям, дошедшим из глубины веков, таинственный водопад майя хранит в себе силу всех богов древнего народа. Лишь те, кто достоин, получают щедрый дар от хозяина этих гор. Душа, способная ценить прекрасное, обретает высшую степень гармонии; сердце, способное любить, наполняется этим чувством и быстро находит спутника на всю оставшуюся жизнь; материальный мир становится маленьким, а духовный расширяет свои границы до уровня Вселенной. Нужно только верить. Тот, кто обретёт дар Сальто-де-Эйипантла, сможет путешествовать в пространстве и времени… «Глупости, конечно… – скажет убеждённый материалист, но непременно посетит водопад. – А кто его знает, может, правда?» Нужно только верить.

Не случайно деревня Катемако, раз в год собирающая съезд всех шаманов, колдунов, знахарей, травников, находится неподалёку от священного места древней цивилизации – водопада Сальто-де-Эйипантла. Ходят слухи, что из вод, падающих с высоты пятидесяти метров, черпают силы все колдуны Мексики не только в день съезда, но и на протяжении всего года.

Андрей и Руслан уже сорок минут бегали в окрестностях древнего святилища. Красавицы Изабеллы нигде не было. Всё случилось в один миг. Вот они приехали на водопад и поставили машину в километре отсюда, вот подошли к подножию и, по совету Рогова, подняли руки вверх, черпая силы из Космоса. Закрыв глаза, Андрей почувствовал медленный отток крови от кончиков пальцев, шум воды, прохладу горного ветерка и расслабленность во всём теле. Как странно, но руки не затекали. Ему казалось, что он слышит дыхание друзей, биение их сердец. Он видел Азию и Африку, Австралию и Океанию, Европу и Америку – все уголки мира, где ему когда-либо приходилось бывать. Алтайские пороги и бабушкин дом в деревне, где ещё совсем маленьким катался на свиньях и ел еловую кашу, школу в родном городе и огненное пекло Афганистана, слесарный цех завода в первый трудовой год перед армией на заводе после школы и всеобщее признание на страницах прессы и экране телевизора, двух дочек и построенный со вкусом дом… Вся жизнь. Вся его маленькая большая жизнь…

И вот он открыл глаза… Изабелла… Где Изабелла?

Руслан, который испугался окрика Рогова, присел, водя пальцами по траве, будто ослеп.

– Андрей Пе-а… Петрович, я-а-а… не знаю… Была тут…

Место, где стояла девушка, пустовало.

Взмыленные журналист и оператор, не понимая, что случилось, носились из стороны в сторону. Андрей дважды возвращался к машине. Руслан залез на, как ему казалось, самое высокое дерево. Девушки нигде не было. Ушла? Похищена? Утонула? Унесло рекой?

– Давай я по одной стороне реки, ты – по другой, пойдём искать её вниз по течению, – скомандовал Рогов Руслану, раздеваясь и готовясь переплыть бушующий ледяной поток.

– Андрей Петрович, здесь холодно, – неуверенно пробормотал Руслан, – что я скажу Насте?

– Я сам скажу Насте, что надо. Делай, что я тебе говорю.

Бывший разведчик Андрей Рогов был настроен очень серьёзно. Завязав вещи в узел, он очень быстро переплыл бушующий поток и через две минуты уже почти бежал по другому берегу реки. Тщетные получасовые поиски вдоль берега ни к чему не привели, и Андрей, переплыв обратно, повёл Руслана назад к водопаду.

– Что теперь будет? – уныло сказал студент.

– Не ной! – сердито оборвал Рогов. – Но ты теперь от меня не отходи.

– А чего?

– А ничего! Мне ещё одного пропавшего не хватало, и можно на родину не возвращаться.

Они долго шли обратно. Андрей был вне себя. «Зачем взял её с собой, старый дурак? Говорил же себе: больше с женщинами не связываться! Экзотики захотелось, женского голоса в экспедиции? На минуту бдительность потерял – и всё! Что теперь скажу Калуцкому? Нехре-новенький эксклюзивчик снял – гибель молодой любовницы?.. Стоп!»

Андрей резко остановился от неожиданной догадки. При этом Руслан, шедший сзади, ткнулся в него, ударившись лбом в упругую спину журналиста. Рогов будто не заметил этого. Он напряжённо думал.

«Похищение?.. Может, жива, просто похитили?.. Ну, если похитили, никому не завидую. Найду – пожалеют, что на свет родились».

– Пойдём обратно быстрее, – скомандовал Андрей Руслану и устремился вверх по течению с новыми силами.

Парень едва поспевал за ним.

«Эх, Изя, Изя, что ж ты непослушная такая? Говорил же, не отходи от меня».

Выйдя на простор, который открывал панораму у подножия Сальто-де-Эйипантла, Андрей остановился.

– Аширна?!

Вдалеке, почти у самого водопада стоял тот самый шаман из самолёта, в плотной одежде, будто из бабушкиной дорожки в сенях, с иссиня-чёрной косой до пят. Прорицатель из самолёта.

– Он что-то знает! – вскричал Руслан. – Он точно что-то знает!

Рогов и Кульбашный быстро, почти бегом, направились к загадочному мексиканцу.

– Буэнос диаз! – громко поздоровался Андрей, но индеец стоял молча, закрыв глаза, лицом в сторону водопада, его ладони были развёрнуты к небу. – Медитирует, старый хрыч, – разозлился Андрей. – Переведи ему.

Но перевода не потребовалось. Аширна, всё такой же рассудительный и важный, повернулся к Рогову.

– Зачем ты приехал сюда, человек с сердцем воина? Ты достиг просветления ещё по ту сторону Земли, тебе не нужен Водопад Забвения.

– Послушай, вождь… Вернее, как там тебя?.. Аширна! – Андрей не церемонился. У него не было ни времени, ни настроения ни на пиететы, ни на этикеты. – У меня… у нас… пропала девушка из экспедиции. Мы её ищем! Я знаю, ты можешь нам помочь. Я чувствую это. – Андрей с надеждой посмотрел на индейца.

Аширна, словно избегая взгляда Андрея, опять закрыл глаза и, крякнув, достал из-за пояса тонкий кожаный шнур, похожий на дратву, только с множеством маленьких узелков. Он стал напевать какую-то мелодию, перебирая пальцами узелок за узелком.

– Гадает, – шепнул Андрей удивлённому Руслану.

Через минуту индеец прекратил петь и открыл глаза.

– Аширна может тебе сказать только одно, европеец: девушка с глазами ворона жива. Ты это хотел узнать?

Андрей облегчённо вздохнул и с нетерпением продолжил разговор:

– А где она? Где её искать? Она ранена? Её похитили?

Индеец спрятал свой шнурок и повернулся к водопаду.

– Болью ответит сердце, кровью окрасятся камни, упокоением ответит творец, – спокойно проговорил шаман и ушёл в себя.

– Люблю Мексику, – отлегло у Андрея. – Скупо, но по делу. Жива – это уже хорошо.

– И вы ему верите?! – возмущённо спросил Руслан.

– Ну, спроси у него ещё что-нибудь, – уже совсем успокоившись, усмехнулся Андрей.

В следующее мгновение произошло то, что Андрей так и не может объяснить до сих пор: Аширны рядом не было. Стоило только отвернуться – и индеец исчез.

– Вот те раз! – воскликнул Руслан. – Это что же, действительно портал?

– Ну, если только на другую сторону реки, – хмыкнул Андрей.

Аширна медленно уходил по течению… на противоположном берегу.

– Я такого ещё не видел, – поражённо пробормотал студент.

– Да ты много чего не видел, – ответил журналист. – И я тоже.

– Он что же, по воде туда бегом перебрался?

– А может, и перелетел, – хмыкнул Андрей. – Видел у него тотем ворона?

– Да ну-у-у-у, Андрей Петрович, чушь это! – нервно засмеялся Руслан.

– А это? Тоже чушь?

В стороне на большом плоском камне без сознания лежала Изабелла.

* * *

«Бедный Диего», как он себя называл, и представить не мог, что стал ещё беднее. Будучи старинным другом Бахлама, он, конечно, пришёл на выручку и поменялся с ним автомобилями, благодаря чему Рогову на некоторое время удалось запутать следы и скрыться от слежки.

Сын аргентинца и мексиканки, названный отцом в честь знаменитого Марадоны, отнюдь не был спортсменом. Скорее наоборот. Он любил поесть, и каждый новый ремень его брюк приходил в негодность к концу третьей недели, неимоверно растягиваясь.

Обманув странных преследователей и, по инструкции Рогова, сдавшись полиции, которая остановила его за превышение скорости, Диего тщательно тянул время, изображая из себя дурачка за рулём. Наконец он заплатил все штрафы и, как было условлено, пригнал микроавтобус Бахлама в Мехико, оставив его на стоянке.

Прогуляв щедрый гонорар, полученный от Рогова, пьяный разгильдяй твёрдо решил, что пить хватит и пора возвращаться домой, в Поэбло. Да и как тут выпьешь, когда не было денег даже на билет на автобус?

Ранним утром, икающий и не вполне в ладах с координацией движений, «бедный Диего» вышел на полупустую автостанцию и стал приставать к немногочисленным пассажирам в поиске денег на обратный путь. Ему, как всегда, везло – полиции рядом не было, но денег пьяному толстяку никто не давал.

– Эй, ты! – обратился «бедный Диего» к какому-то парню, вышедшему из прибывшего автобуса. – Деньги есть? А то у меня дети… ик…

– Диего-о-о?! – спросил ошарашенный Бахлам.

По счастливой случайности это был он – только что приехал из Поэбло домой.

– Диего, Диего… Я всю жизнь Диего. И Марадона – тоже Диего. Только у него деньги есть, а у меня – нет, – обиженно ответил непротрезвевший толстяк.

– Ты что здесь делаешь? – так же удивлённо продолжал Бахлам.

– Я-а? Я тут домой хочу, – толстяк сел прямо на тротуар, – а мне никто денег не даёт…

– Тебе же дон Андрэа дал пять тысяч!

Пьяный Диего утвердительно качнул головой и начал загибать пальцы, что-то бормоча под нос.

– Понятно. Пропил! А где моя машина? – подозрительно спросил Бахлам.

– Где надо! На стоянке! – возмутился Диего. – Диего друзей не подводит!

Бахлам с облегчением вздохнул, но тут же услышал вопрос, которого ждал и боялся.

– А где моя машина? На чём я домой поеду? Видишь, на автобус без денег не возьмут…

– Понимаешь, Диего… – промямлил Бахлам, – тут такое дело…

Проводник, подняв Диего и отведя его в сторону от края тротуара, рассказал другу, что случилось с маленьким джипом, делая упор на то, что группа Рогова чуть не погибла, что он сейчас мог и не разговаривать со своим лучшим другом, что случилась такая беда…

Диего искренне посочувствовал Бахламу и, несколько раз ойкнув, схватился за сердце. Но он упустил самое главное – то, что Бахлам рассказывал именно о его машине. Когда же до «бедного Диего» дошло, что он стал ещё беднее, то будто протрезвел. Ему оставалось только сесть и заплакать. Потому что с аварией его старенького джипа средств к существованию у него больше не было…

Диего любил подзаработать, но не всегда это делал честно, не брезгуя мелкими заработками от перевозки дешёвых грузов до торговли дозами, при этом он всегда выходил сухим из воды. Вот и в этот раз в случае с его разбившимся автомобилем ему просто повезло, что он поменялся машиной с другом. Сахар в солярке и надрезанный тормозной шланг явно предназначались ему как подарок от обманутых «партнёров»…

Бахлам всё это понимал, как никто другой, но, глядя на похрюкивание плачущего пьяного друга, вспомнил его жену Паолу с тремя маленькими детками, и его сердце сжалось.

– Не хнычь. Диего, слышишь? На, возьми! – Простодушный Бахлам протянул другу увесистую пачку денег – всё, что заработал у Рогова.

Пьяный друг онемел от неожиданности и уставился на проводника.

Бери. Пока даю! Здесь хватит на буксировку и на ремонт твоего джипа и ещё, может, останется…