Текст книги "Путевые дневники. От Ватикана к Шамбале"

На высоте, в уединении

Еще больше это ощущение вневременности усиливается за «Цветником». Поднявшись по тропинке на один из отрогов Машука, гору Горячую, мы оказались у грота Лермонтова. Это одна из многих естественных пещер в скале, ставшая знаменитой благодаря поэту – считается, что именно здесь в «Герое нашего времени» встретились Печорин и Вера. Сам же автор любил проводить в гроте свои вечера, наблюдая за «водяным обществом», собиравшимся внизу, в Елизаветинской питьевой галерее. Удивительный контраст между шумными сборищами и меланхоличным уединением! Остановившись у входа в грот, который был перекрыт решеткой, на миг затаил дыхание, попытавшись представить себе, о чем думал и что чувствовал Лермонтов здесь. И на какое-то мгновение стала чуть понятнее горечь его стихов, ощущение беспросветной печали, пронизывающей всю его недолгую жизнь.

По дорогам Кабарды…

В один из дней мы встали вместе с рассветом, чтобы отправиться в путь. Нас звала Кабардино-Балкария! Погода подкачала: небо затянулось тучами, и ни единого проблеска солнца. Но в автобусе было комфортно и уютно. Елена, наш гид, рассказывала о кабардинцах, балкарцах, о тех народах, которые испокон века жили в этих краях… А я не мог отвести глаз от горных хребтов, густо поросших лесами; вершины тонули в молочно-белом тумане, и за случайным поворотом нежданно открывались бездонные ущелья и перевалы, от одного взгляда на которые внутри что-то екало. Джунгли – билась одна-единственная мысль – как есть джунгли! Мы проезжали по руслу горных речек, которые в сезон дождей превращаются в ревущие потоки, способные снести и мосты, и дороги, и целые поселки. Миновали отвесные скалы, напоминающие исполинские статуи с острова Пасхи, только с зелеными папахами на макушке. Много было и зеленых пастбищ, на которых паслись коровы, козы и лошади – в Кабардино-Балкарии, как и во многих других республиках Центрального Кавказа, хорошо развито животноводство и сельское хозяйство.

Вот и конечная остановка. В Чегемское ущелье стоит ехать хотя бы для того чтобы увидеть эти джунгли, слившиеся со скалами. Невероятное по своей красоте, живописное зрелище. Тут Питер Джексон мог бы снимать «Властелина колец», и получилось бы совсем не хуже, чем в оригинале…

Река Чегем, давшая название ущелью, встретила нас не ручейком, а бурным потоком, который сбил бы с ног и чемпиона мира в сверхтяжелом весе. С острого утеса, шумя и кипя, в реку низвергался водопад, добавляя туземной экзотики и без того колоритным местам.

Как тут было не подумать о людях, которые родились и живут на этой земле? Горы, манящие и опасные, не терпят фальши и пустословия; жизнь здесь может быть трудной и суровой, лишенной комфорта больших городов, но приняв эту судьбу, ты получаешь в ответ нечто большее – шанс приблизиться к своей истинной сути и понять, что для тебя по-настоящему важно, а что – не более чем цветистая шелуха.

…И у врат Шамбалы

…Парой дней позже мы отправились в новое путешествие. На этот раз – к Эльбрусу. Высочайшая вершина России, центр Большого Кавказа, где по мнению ученых пролегает граница между Азией и Европой, седовласый Шат… Это о нем Пушкин писал:

 
Престолы вечные снегов,
Очам казались их вершины
Недвижной цепью облаков,
И в их кругу колосс двуглавый,
В венце блистая ледяном,
Эльбрус огромный, величавый,
Белел на небе голубом.
 

Мы видели плывущие в воздухе вершины Эльбруса со смотровой площадки Машука, и оттуда казалось, он так близко – только за город выехать. Но на самом деле дорога вместе с остановками заняла что-то около пяти часов. Скучать не приходилось; за это время мы увидели яркие виды Приэльбрусья, где сочные альпийские луга сменялись низкорослыми предгорьями, и ущельями. Голос гида сообщил, что около шестидесяти миллионов лет назад здесь шумел океан Тетис, омывавший своими водами берега двух исполинских континентов – Гондваны и Лавразии, которые в результате тектонических сдвигов раскололись на более мелкие части и со временем приняли современный вид. Древние горы Кавказа возникли как раз в тот период, поднявшись с невообразимой глубины. Звучит как сюжет фантастического романа, но, если задуматься, что может быть невероятнее многомиллионной истории нашей планеты? Здесь археологи до сих пор находят окаменелые ракушки, моллюсков, отпечатки древнейших водорослей. Конечно, такие места никак не могли остаться без внимания кинематографистов. Об этом нам тоже поведал экскурсовод. Вот, скажем, в Баксанском ущелье в 1967 году Станислав Говорухин снимал «Вертикаль» с Владимиром Высоцким. И здесь же, на одной из отвесных скал с пещерой в гайдаевской версии «12 стульев» отец Фёдор спасался от Остапа Бендера с колбасой в зубах…

На въезде в село Верхний Баксан мы увидели памятник первым покорителям Эльбруса Киллару Хаширову и Ахии Соттаеву с барельефом известного альпиниста и военного топографа Андрея Пастухова. Врата Приэльбрусья – отсюда все покорители гор начинали свое восхождение, столь же желанное, сколь и опасное.

По дороге мы миновали Тырныауз – город горных рабочих, центр Эльбрусского района. Еще до Великой Отечественной войны здесь началось строительство комбинатов по добыче и обогащению вольфрама и молибдена. Добыча редкоземельных руд прекратилась с распадом СССР, и город начал приходить в упадок. Сегодня в Тырныаузе живут немногим больше двадцати тысяч человек, и трудно понять, чем они зарабатывают в здешних горах. Вдоль дороги то и дело попадаются заброшенные дома с выбитыми стеклами, ржавая техника, какие-то давно неработающие конторы с облупившимися стенами…

Чуть веселее стало, когда за окнами замелькали турбазы, кемпинги, палаточные городки, стоянки для трейлеров, бивуаки и одиночные приюты. Почудились отзвуки походных песен… Горы надвинулись, заполняя собой все пространство, от перепадов высоты слегка закладывало уши. Как там у Высоцкого было? «Здесь вам не равнина, здесь климат иной…»

За день до этого нас предупредили, что в горах может быть дождь, и стоит захватить с собой теплую одежду: куртки, свитера, ветровки… И солнцезащитные очки, конечно же, в горах без них вообще никуда. Очки мы взяли, а вот ветровки не пригодились совершенно. Ослепительно яркое солнце жарило вовсю, на небе не было ни облачка, и вообще, погода – хоть загорай. Кстати, многие так и делают, сказал экскурсовод. Берут с собой крем от ожогов и поднимаются на гору…

Подниматься на Эльбрус предстояло в три приема. Сначала автобус заехал на поляну Азау, где тесно друг к другу лепились гостиницы, закусочные, лотошники с сувенирами. На высоте в 2300 метров над уровнем моря проснулась одышка, и приходилось приноравливаться к здешнему воздуху и давлению. Дальше на подъемнике – до станции «Старый кругозор» на отметке в три километра. Горы здесь совсем не такие, как, скажем, в Баксанском ущелье – ни лесов, ни травы, ни лугов. Только ржавый железняк выступает неподъемными глыбинами на поверхности да ледники покоятся на склонах, давая начало многим рекам Большого Кавказа. Глаза слепила невыносимая белизна снегов… вот и очки пригодились. Последний рывок мы проделали на подъемнике до станции «Гара – Баши» (3850 м.) Казалось бы, какие тут могут быть достопримечательности, кроме самой канатной дороги? Но нет, экскурсовод, поднимавшийся с нами, подбрасывает еще занимательных фактов. Как утверждают древние тексты, где-то в скалистых отрогах находится вход в легендарную Шамбалу, и во время войны Гитлер стремился, во что бы то ни стало, отыскать его. Но у него ничего не вышло – советские солдаты-альпинисты сумели отстоять Эльбрус, превратившийся в арену боевых действий. И стоя здесь, на заснеженном плато, я зачерпнул полную горсть тающего снега. Воздух был настолько чист и бесконечно свеж, что невозможно было надышаться; кругом, куда ни повернешься, только пики гор, уходящие к горизонту и дальше. И снова на память пришел Высоцкий:

 
Кто здесь не бывал,
Кто не рисковал, —
Тот сам себя
Не испытал —
Пусть даже внизу он звезды хватал
С небес.
Внизу не встретишь, как ни тянись,
За всю свою счастливую жизнь
Десятой доли
Таких красот и чудес.
 

Да, здесь все другое, это правда, и поднявшись на Эльбрус, трудно отделаться от ощущения, что эти горы – живые; они дышат и смотрят, и, быть может, наблюдают за людскою возней, такой мелкой и смешной по сравнению с теми миллионами лет, что молчат, закованные в камень хребтов. Что же это за сила, что влечет людей сюда, в край вечных снегов и безмолвия? Быть может, это зов обители мудрости и древних знаний – таинственной Шамбалы.

Светят ярко созвездия

Возвращаясь из Приэльбрусья обратно в Пятигорск, мы заехали в Долину нарзанов, чтобы немного отдохнуть от величия гор и подкрепиться свежей минералкой… Только вот не знали, что здесь нет ни удобных бюветов, ни водопроводных краников, из которых так удобно набирать водичку. Вместо этого тут обнаружились четыре источника под открытым небом. Нарзан буквально хлестал из-под земли тугим фонтаном. Попей-ка! Весь обольешься, промокнешь, пока подлезешь, приноровишься. И вот, набрав наконец-таки в бутылку прозрачной воды с пузырьками, я пристроился на скамейке; нарзан немного отдавал железом, и чувствовался привкус сероводорода, но это все такие мелочи! Где-то в закусочной неподалеку играла музыка, и до меня доносилась песня в исполнении сильного женского голоса. Слова было не разобрать, но я решил, что это, судя по всему, балкарский язык. И шумели струи нарзанов, и солнце игристо переливалось в бирюзовых небесах, и вставали передо мной легкие образы – как где-то в далеком краю черноглазая девушка в ярком платье поёт песню о щедрой земле, где всегда богатый урожай, где живут простые и сильные люди, которые помнят древние заветы, о горах, где рождаются реки, о радостных днях, наполненных трудом и созерцанием, и о ночах, когда все земное движение стихает, и лишь яркие созвездия переливаются в бесконечной глубине Вселенной, такой же далекой и прекрасной, как манящие пики Кавказа.

Людиново. В поисках исчезнувшей цивилизации

Пролог

Эта история началась поздней весной 2015 года, когда я решил прокатиться на велосипеде по живописным лугам вдоль реки Болвы.

После пары часов неторопливой прогулки на колесах посреди ровного луга, поросшего тимофеевкой, одуванчиками и ромашками, вдруг вырос продолговатый вал, на склонах которого шумели кипучей листвою березы.

Прислонив к одному из деревьев велосипед, я пошел на разведку. Вскарабкавшись между березами на гребень вала, обнаружил, что он разделен пополам нешироким рвом, который оказался наполовину заполненным водой. На противоположной стороне тоже росли деревья, но уже не березы, а дубки.

Осторожно спустившись к лужице-пруду, отметил, что глубина там, судя по всему, была хорошая. Прошлогодняя опавшая листва толстым слоем покрывала землю, и я легко представил себе, как, будь она сухой, от моих шагов поднялся бы такой хруст, будто ломались чьи-то хрупкие кости. Это неожиданное явление напомнило мне о курганах в долине реки Жане неподалеку от Геленджика – такие же холмики, едва заметные под опавшей листвой, где покоятся останки членов древних племен… Не то чтобы я серьезно верил в то, что там, в этих склонах над Болвой, также лежат десятки допотопных славян, или что неглубоко – только пару раз заступом ударить – зарыт какой-нибудь княжеский клад.

Нет, этого не было, но… Не так далеко от этого места, где Болва делает резкий разворот, раскинулась деревенька Курганье, само название которой говорит за себя. Кто-то рассказывал, и я слышал не раз, что там когда-то проходили раскопки. Так какова вероятность того, что я, сам того не зная, остановился на древних могилах? Размышляя на эту тему, я поймал себя на том, что людиновская история более-менее хорошо изучена начиная с покупки демидовских заводов И. А. Мальцевым в 1820 году. Документы, книги, воспоминания очевидцев (в том числе и таких уважаемых, как Л. Н. Толстой и В. И. Немирович-Данченко) – свидетельств девятнадцатого века в Людинове достаточно много. Про век двадцатый, конечно, говорить вообще не приходится. А вот с более древней историей, и, в частности, славянским периодом дело обстоит иначе.

Мы (имею в виду большую часть людиновцев, исключая, быть может, специалистов-историков, краеведов и энтузиастов-этнографов) не знаем практически ничего о том, что было на месте нашего города тысячу, две тысячи лет назад. Кто и как здесь жил? Какие люди были наши предки? Как менялся облик этой территории до того, как она приобрела современные черты? История хранит свои тайны, и кажется порой, что прошлое ушло, и уже навсегда… Но, как говорят индейцы-навахо, ничто не исчезает бесследно. Не так-то просто стереть тысячелетний пласт культуры, чтобы от него не осталось даже и воспоминания. Итак, с чего же есть пошла земля людиновская, изначальная?

Так много вопросов – и почти никаких ответов. Очередное журналистское расследование обещало стать непростым. Но и весьма многообещающим тоже.

Часть 1

На запрос «Людиново» и «археологические раскопки» старый добрый «Яндекс» выдал сотню страниц, но, будь они бумажными, я бы большую часть из них отправил в корзину как ненужный мусор. Решил слегка изменить тактику и расширил запрос, решив, что ограничиваться одним Людиновом не стоит, а надо взять регион в целом. Здесь повезло больше.

После получаса упорных поисков на просторах Сети обнаружилось весьма интересное издание под заголовком «Археологическая карта Калужской области» (автор-составитель Ю. А. Краснов, Институт археологии РАН).

Оказалось, что археологические исследования в нашей области начались не сегодня и даже не вчера. Первые свидетельства об обнаружении различных древних памятников датируются последней четвертью восемнадцатого столетия, а именно 1787 годом, когда академик В. Зуев описал древнерусское городище неподалеку от Калуги. В 1891 году была образована Калужская ученая архивная комиссия (КУАК), чуть позднее появилось Калужское общество изучения природы и родного края. Большой вклад в изучение археологии нашего края внесли такие ученые, как И. Д. Четыркин, Ю. Г. Гендуне, В. И. Лабунский, В. И. Ассонов, В. М. Кашкаров и другие. Особенно в этом ряду выделяется имя Николая Ивановича Булычова, который на протяжении ряда лет проводил широкие исследования на территории Калужской и сопредельных областей. Благодаря его усилиям, сегодня известно о многих археологических памятниках, существовавших в регионе до революции и безвозвратно исчезнувших в результате войн и нашествия вандалов.

После долгого перерыва археологические экспедиции возобновляются в 1920-х годах. Полевые исследования вплоть до начала Великой Отечественной проводили В. А. Городцов, К. Я. Виноградов, В. М. Воеводский, П. Н. Третьяков, Г. П. Гроздилов. В послевоенные годы большой материал был собран Верхнеокской экспедицией Института археологии под началом Т. Н. Никольской. В частности, исследователям удалось реконструировать этнический состав народностей в этом регионе до прихода славян, восстановить детали их быта и культуры. Всего к концу 1991 года на территории области было зафиксировано и научно документировано 630 памятников археологии, многие из которых являются многослойными (относятся к разным эпохам). Кстати об эпохах. Памятников, которые бы бесспорно относились к древнему каменному веку (палеолиту), в нашей области зафиксировано не было, но, как полагают специалисты, вероятность их обнаружения весьма велика – если учесть, что в соседних областях имеются уже изученные палеолитические стоянки и различные ископаемые артефакты, относящиеся к тому же периоду.

Пока же самые древние памятники нашего региона, описанные археологами, относятся к эпохе мезолита. Это, если кто-то забыл школьный курс географии и биологии – средняя стадия каменного века, датируемая X – V тысячелетиями до нашей эры. Мезолит характеризовался целым рядом коренных сдвигов – на Земле завершился ледниковый период, холодный климат смягчился, приобретая современные черты, люди начали заселять новые территории, стало развиваться земледелие, появились первые древние ремесла. Памятники эпохи мезолита в нашей области относятся к разным периодам, от IX до VIII тысячелетия до н. э. География находок также обширна – Тарусский, Перемышльский, Хвастовичский, Бетлицкий районы. Из всего этого можно сделать вывод, что люди жили здесь с незапамятной древности, заселив земли Восточно-Европейской равнины сразу после ледникового периода.

…Что же интересного можно сказать теперь о нашем родном Людиновском районе? Как вы могли бы подумать, раз столько ученых, археологов проводили свои исследования в Калужской области, то они уж точно не миновали и наш уголок.

Часть 2

В результате всех моих исторических изысканий в Интернете удалось выяснить, что крупные экспедиции двадцатого века по какой-то досадной случайности обошли Людиновский край стороной. Так уж вышло, что самый значительный вклад в исследование археологических древностей в нашем районе внес в 1903-ем году уже упоминавшийся Н. И. Булычов.

Больше всего им было описано курганов – в деревнях Мосеевка, Кретовка, Курганье, Печи. Захоронения, согласно описаниям Булычова, датируются разными эпохами, что и понятно – ведь любое кладбище существует не один десяток (и даже не одну сотню) лет. Во многих курганах, раскопанных археологом, были обнаружены трупоположения – останки похороненных по вятичскому обряду людей. Как пример – захоронения у д. Войлово и д. Кретовка А в Курганье, что примечательно, было зафиксировано сочетание двух погребальных обрядов – трупоположения и кремации в одном кургане, что может свидетельствовать о смешении двух разных традиций – языческой и христианской. Помимо этого, Булычов описал большое количество найденных в курганах предметов – это различные металлические украшения, и в первую очередь неплохо сохранившиеся подвески, перстни и височные кольца, бывшие в обиходе у вятичей. Также в сборнике «Археологическая карта Калужской области» в разделе, посвященном Людиновскому району, упоминаются и другие интересные археологические памятники, описанные уже в советское время. В их числе – селище в д. Манино (первая половина I тысячелетия до н.э.), городище раннего железного века в д. Усохи, два селища в д. Погост.

Любопытное наблюдение я сделал, разглядывая археологическую карту Людиновского района, где были нанесены все описанные выше памятники. Как известно, наши предки предпочитали селиться на берегах рек – во-первых, они служили основными транспортными путями, а во-вторых, проточная вода в сознании древних славян имела особое значение как зримое воплощение мощной стихии. На карте эта закономерность обозначилась необычайно четко – основное скопление курганов приходится по левому течению Болвы, начиная от границы с соседним Кировским районом и заканчивая тем местом, где происходит слияние Болвы с Неполотью.

Часть курганов у д. Войлово также расположены на берегах реки под звучным названием Птична. И лишь один курган в 1959 году был обнаружен на берегу Неполоти в районе д. Верзебнево. Здесь небольшое отступление. В своей статье «Еще раз о Людиновском рубеже», выходившей в местной прессе несколько лет назад, настоятель Казанского собора Алексей Жиганов приводит схематическое изображение города и района по состоянию на 1790 год. В том месте, где Неполоть начинает расширяться, постепенно переходя в озеро, на рукописной карте отмечено место под названием Могилки. Можно предположить, что здесь также имелись какие-то древние (даже для 1790-ого года) курганные захоронения. Когда Демидов решил устроить здесь озеро, часть могильников могла уйти под воду или разрушиться от чрезмерной влажности. Та еще загадка!

Если же говорить о днях, более близких к нам, то в начале 90-х годов прошлого века в соседнем Кирове была создана Песоченская археологическая экспедиция под руководством Г. В. Кропачева, собравшая богатейший ископаемый материал. Итоги полевых исследований были обобщены в серии статей, выходивших в кировских историко-краеведческих сборниках. Решив, что одними бумагами сыт не будешь, я решил лично пообщаться с Кропачевым, для чего выбрал день и взял билет на ближайший рейс до Кирова. Несмотря на свой плотный график (Герман Викторович работает заместителем главы района по социальным вопросам), он любезно согласился уделить мне несколько минут для беседы. Сначала я думал сделать небольшое интервью, но ответы моего визави оказались куда интереснее вопросов, так что привожу здесь отдельные выдержки из нашего разговора.

Из беседы с Г. В. Кропачевым

…Говоря об археологии, нельзя рассматривать только Людиновский район – только регион в целом. (Необходимо ведь иметь в виду пути древних миграций, взаимодействие разных племен, столкновение и смешение пограничных культур и традиций).

…Самые древние документально зафиксированные памятники, которые мы обнаружили, относятся к эпохе мезолита. Одно из наиболее интересных мест в Людиновском районе с точки зрения археологии – деревня Погост. Здесь было обнаружено два селища – одно эпохи мезолита, и другое, более позднее, относящееся к средневековой Руси. Толщина культурного слоя здесь доходит до 0,8 метров, на месте раскопок было найдено большое количество керамических черепков, орудий труда… Также существует достаточно аргументированная версия, согласно которой именно здесь, в окрестностях д. Погост, находился древний вятичский город Оболвь. Эта проблема еще ждет своего разрешения.

…Болва была границей, разделявшей владения вятичей и кривичей. Но, конечно, границей условной. На протяжении веков здесь происходило смешение разных культур – вятичской, кривичской, угро-финской – и это хорошо прослеживается при сравнении, например, разных типов курганов и на материале археологических находок.

…Людиновский район – родина многих интересных открытий. Так, в кургане у д. Колчино археологи нашли бронзовый топорик-амулет, служивший признаком принадлежности к воинскому сословию. Много языческих амулетов было обнаружено в деревнях Погост, Войлово, Кретовка. В Погосте, кроме того, долгое время хранился массивный каменный крест высотой почти в два метра, считавшийся чудотворным.

…Как распознать курганное захоронение? Как правило, курганы располагаются на возвышенных террасах на берегах рек. Землю для насыпи брали тут же, поэтому курган можно узнать по углубленной канавке, огибающей его по диаметру. Но, как добавил Герман Викторович, с полной уверенностью определить ритуальное захоронение может только специалист, имеющий хотя бы приблизительное представление о местах, где находились древние поселения.

На сегодня Песоченская экспедиция приостановила свою работу. Это связано, в немалой степени, с большими финансовыми затратами – археология нынче удовольствие не из дешевых. И, хотя сделано было уже немало, все равно это капля в море. По-настоящему серьезные открытия еще только ждут своих исследователей.