Текст книги "Прогулки по Москве 24/8"

Вот мы, наконец, и добрались до Церкви Трёх Святителей на Кулишках. Церкви более трёхсот лет. Она двухэтажная, но сейчас работает только верхний придел. В церкви крестили композитора Александра Скрябина – изобретателя цветомузыки и аромамузыки. Скрябин родился в доме рядом с Хитровской площадью. Церковь пока не реставрировали.

Стоит подняться по исторической лестнице на второй этаж. Пока поднимаешься, возникает ощущение, что машина времени перенесла тебя в XVII век. Наиболее вероятно, что именно с этой церковью связано выражение «у чёрта на кулишках».

В средние века в районе Ивановской горки было много речек и ручьёв. Когда весной они разливались, образовывалась топь. Добраться из Кремля или Китай-города на Кулишки становилось весьма затруднительно.

А напротив, на противоположной стороне Малого Трёхсвятительского переулка, находится Московская Центральная Церковь Евангельских Христиан Баптистов. Фасад этой церкви настолько незаметный, что непосвящённые проходят мимо, даже не подозревая об историческом объекте. А церковь старая, с историей. На её месте стояла старинная реформатская церковь, построенная ещё при Петре Первом. Эту церковь в петровские времена посещали жившие в Москве голландцы и англичане. Позднее церковь передали баптистам.

Церковь не закрывалась в советские времена. В ней в 1968 году побывал во время визита в СССР президент США Ричард Никсон. В церкви находится самый старый в Москве орган немецкого производства. Органные концерты бывают каждое последнее воскресенье месяца. Интересно, что внутри храм Христиан Баптистов очень напоминает англиканскую церковь. Службы ведутся на русском языке.

Российские баптисты – очень показательный пример того, как под внешним давлением религия или религиозное учение могут обрести множество последователей.

Баптисты появились в России в XIX веке, после присоединения западных губерний. Царское правительство сразу начало борьбу с баптизмом. Баптистов семьями высылали в Сибирь. Но суровая сибирская природа дала импульс для распространения баптизма в Сибири среди местных жителей. Сработала основная черта баптизма – сильные связи между прихожанами и взаимопомощь. Взаимопомощь была просто необходима в Сибири. И баптизм, вопреки желаниям царских властей, в Сибири расцвёл. А вот почему в советский период не закрывали именно баптистский храм – загадка. Может быть, кто-то из членов политбюро КПСС был тайным баптистом?

Идём дальше и сворачиваем направо на бульвары. Через 200 метров, на углу Подколокольного переулка и Яузского бульвара, перед нами появляется здание бывшего общежития Военно-инженерной академии. Дом – грандиозный по масштабам. Архитектор Илья Голосов, построивший здание, прославился своим знаменитым на весь мир строением в стиле авангард – ДК имени С. М. Зуева на Лесной улице. Во дворе дома скрывается усадьба Николая Захаровича Хитрово – того самого, который основал Хитровский рынок. Усадебный дом построен после 1812 года, и довольно большой. Но на фоне «сталинского гиганта» выглядит крошечным.

Дом общежития Военно-инженерной академии попал в качестве естественной декорации в несколько фильмов. Самый знаменитый из них – «Покровские ворота». Монументальные скульптуры рабочего и колхозницы перед аркой, ведущей во двор, дают повод для фантазии. Похоже, мужчина с отбойным молотком в одной руке и книгой в другой символизирует пролетария, грызущего гранит науки. А женщина с винтовкой в одной руке и снопом в другой символизирует колхозницу, которая собирает урожай, а потом стережёт закрома родины. Какой инструмент познания мира аллегорически изображён в виде отбойного молотка, остаётся загадкой.

Поворачиваем налево, на улицу Воронцово Поле. Проходим 25 метров вверх по улице. Останавливаемся посередине проезжей части дороги (не обращаем внимания на истошные сигналы проезжающих мимо автомобилей), разворачиваемся на 180 градусов и внимательно смотрим вдаль в том направлении, откуда мы только что пришли. В это мгновение можете представить себя Наполеоном Бонапартом. Именно с этого места Наполеон смотрел на Кремль, когда вошёл в опустевшую Москву. Если у вас с собой есть газета или журнал, сверните их трубочкой и смотрите в трубочку как в подзорную трубу, воображая себя Бонапартом. Увидите и Кремль, и колокольню Ивана Великого, и современный комплекс Москва-сити. Днём с этого места можно сделать прекрасное фото.

А мы продолжаем идти вверх по Ивановской горке. Чуть выше, с правой стороны улицы Воронцово Поле, видим посольство Индии, которое расположилось в бывшем особняке купца Никифора Бардыгина. Особняк был переделан Бардыгиным в стиле франко-бельгийский модерн из уже существующего особняка Бахрушина, брата того самого Бахрушина, в доме которого сейчас находится Театральный музей имени Бахрушина.

В особняке при Бахрушине бывала вся московская актёрская, художественная и писательская тусовка, ведь хозяин был известным славянофилом и коллекционером русского искусства. Дом в народе называли «домом беседующих змей». Посольству Индии очень повезло – ему досталась часть ландшафтного парка, спускающегося к берегу Яузы. Ландшафтный парк был создан ещё во времена правления Павла Первого канцлером Российской Империи Александром Безбородько. На спуске с Ивановской горки есть красивая романтичная ротонда. Но увидеть её, как и часть оставшегося после Безбородько парка, можно только в дни, когда открыт доступ на территорию посольства, то есть два-три раза в год.

На крыше особняка гигантская антенна. Эта антенна попала во многие советские фильмы о шпионах. Она символизировала зловещие радиокозни западных спецслужб против Советского Союза.

Далее, как по левой стороне улицы, так и по правой, расположены особняки, принадлежавшие клану Вагау-Банза-Марк. Да и сама улица до начала Первой мировой войны неофициально называлась Вагау-штрассе. Клану Вагау принадлежало шесть особняков на этой улице.

Макс Вагау приехал в Россию в первой половине XIX века и начинал с работы по найму. Позднее он основал собственную фирму и привлёк к работе родственников из Германии.

Предприятия клана Вагау были очень успешны, и семья в конце XIX века вышла на четвёртое место в России по совокупному состоянию, выраженному в деньгах. Впереди были только Нобели, Второвы и Морозовы.

Большие суммы тратились Вагау и Марками на благотворительность. Кроме того, на деньги Вагау после начала Первой мировой войны был построен завод по производству динамита в Серпухове. Это был вклад семьи Вагау в оборону страны. Гуго Марк оплатил строительство здания Физического института имени Лебедева – это был первый в России научно-исследовательский институт. Были осуществлены и другие благотворительные проекты.

Проблемы начались в 1914 году. Германия стала врагом, а все германские подданные были ограничены в правах управления своими предприятиями. В мае 1915 года в Москве прошли антинемецкие погромы. После этого клан Вагау-Марк-Банза решил покинуть Россию.

В особняке Гуго Вагау, сожжённом во время антинемецких погромов 1915 года, в 1922 году поселился физико-химический институт имени Л. Я. Карпова. Это было первое научно-исследовательское учреждение, основанное в Советской России, и второе в России вообще. Первым директором института был Николай Бах – известный учёный-биохимик и бессменный председатель комиссии по присуждению Сталинских премий. А заместителем директора – Борис Збарский, который совместно с патологоанатомом Воробьёвым разработал технологию мумификации Ленина.

На улице Воронцово Поле расположена Лютеранская больница, построенная на деньги лютеранской общины Москвы. Главным жертвователем была семья Вагау. Сейчас в здании больницы находятся поликлиника Министерства здравоохранения Российской Федерации и Институт Мозга, в котором хранится коллекция мозгов выдающихся людей советского периода российской истории. Первым экспонатом коллекции стал мозг Владимира Ленина. А позднее коллекция пополнилась мозгами Маяковского, Станиславского, Крупской и многих других.

С помощью изучения строения мозга и сопоставления с биографией человека в первой половине XX века пытались открыть закономерности и причины гениальности людей.

Но после более чем пятидесяти лет исследований связь найти так и не удалось.

Как бы там ни было, в Институте Мозга находится самая большая в мире коллекция мозгов выдающихся людей, живших в Советском Союзе в XX веке. Когда начнёт работать музей, можно будет увидеть все эти экспонаты. Правда, выставлены будут не оригиналы, а точные копии. Но и это очень интересно.

Церковь во имя Ильи Пророка стоит на том месте, где была деревня Воронцово, принадлежавшая семейству Воронцовых-Вельяминовых. Рядом с церковью обнаружили захоронения ополченцев войска Минина и Пожарского периода смутного времени. В XV веке в этом районе находился и загородный дворец Ивана Третьего.

Церковь Ильи Пророка – очень интересный и знаковый памятник, расположенный на улице Воронцово Поле. Первая деревянная церковь была построена здесь ещё в XIV веке. В 1514–1515 годах итальянский архитектор Алевиз Фрязин построил каменную церковь. История церкви связана с именами Дмитрия Донского, Василия Третьего, Алексея Михайловича Романова…

В советское время в церкви находился Музей искусства народов Востока. И сейчас в здании храма запасники этого музея.

А замыкает улицу Воронцово Поле очень красивый дом, построенный всего за год до смерти Сталина – дом сотрудников НКВД. За проект дома архитектор сразу получил Сталинскую премию. Квартиры в доме были разные – от двух до пяти комнат. «Маленькие» квартиры занимали пенсионеры-пограничники, а большие – высокие чины НКВД.

Обратите внимание, нижняя часть дома отделана красным гранитом. Это не просто гранит. Это гранит, который гитлеровцы привезли для строительства памятника в честь несостоявшегося события – взятия Москвы. Строили дом немецкие военнопленные.

В 1953 году, после смерти Сталина и расстрела Берии, всех действующих сотрудников НКВД и членов их семей в одну ночь арестовали и увезли в неизвестном направлении. Остались только пенсионеры-пограничники. Занимаемые руководством сталинского НКВД квартиры превратили в «коммуналки», чтобы стереть память о прежних жителях. Архитектора лишили Сталинской премии на том основании, что дом имеет много архитектурных излишеств. А пенсионеры-пограничники остались на своих местах. В настоящее время это обычный жилой дом. А гранит доблестные работники московского ЖКХ умудрились покрасить краской.

Чтобы отдохнуть и увидеть ещё одну достопримечательность, стоит перейти на внешнюю сторону Садового кольца и зайти на территорию усадьбы Хлудова-Найдёновых, построенную по проекту архитектора Жилярди. Со стороны двора вы увидите чудесное крыльцо с литыми фигурами грифонов. А за зданием усадьбы, на берегу Яузы, расположен регулярный парк с декоративным гротом и садовыми скульптурами. На фоне этого парка снимали сцены знаменитого фильма Михаила Козакова «Покровские ворота». Помните сцену побега Хоботова из больницы?

Отсюда, с большой дистанции, можно рассмотреть и Дом сотрудников НКВД. Слева от этого дома расположен Дом инженерно-технических работников с гигантской аркой на высоту семи этажей. В этом доме долгое время жил и работал Андрей Дмитриевич Сахаров.

На этом наша прогулка по Ивановской горке и улице Воронцово Поле заканчивается.

Прогулка третья
Замоскворечье – другая Москва, или почему Москву называли большой деревней

Замоскворечье находится настолько близко к Кремлю, что можно подумать, это продолжение Большой Москвы. Однако это не так. Замоскворечье имеет принципиальные отличия. Связаны эти отличия и с историей этого места, и с положением Замоскворечья на карте Москвы.

Замоскворечье начало заселятся уже через сотню лет после строительства первого деревянного Кремля. На плохо защищённые земли совершались частые разорительные набеги. Все враги, начиная с ордынцев и заканчивая польско-литовскими интервентами, в Москву приходили со стороны Замоскворечья. Поэтому для жителей важен был высокий забор, как средство защиты от врагов и грабителей. А дома строились невысокие и небогатые. Зачем привлекать внимание мародёров богатым особняком? Да и всё равно, после очередного набега дома нужно было отстраивать заново, так как любой набег заканчивался пожаром. Зато дешёвая земля позволяла покупать большие участки и вести натуральное хозяйство.

За высокими заборами жители Замоскворечья вели практически деревенский образ жизни. Имели птицу, мелкий скот. И даже коров из деревни привозили на зиму. Ложились спать с закатом солнца, а вставали с рассветом. А в Большой Москве народ в это время только начинал расходиться со светских мероприятий.

Улиц в Замоскворечье долгое время не было. Имелись дороги, одна из которых стала, например, улицей Большая Ордынка. Дорога вела в Орду, и по ней везли дань из Москвы. Вдоль дороги селились люди (как ордынцы, так и русские), связанные с процессом сбора и перевозки дани. В конце концов провели «градостроительную линию» через колокольни Ивана Великого в Кремле и Храма Воскрешения Христова в Кадашах. Эта линия и стала ориентиром для прокладки улиц Замоскворечья.

В Замоскворечье, как и во всей средневековой Москве, до XVIII века царил слободской уклад. Слободы были местом, где жили и работали ремесленники, объединённые одной специальностью. Слободы (кстати, слово «слобода» происходит от слова «свобода») были освобождены от налогов в денежной форме и платили налоги только своей продукцией. Это было очень выгодно, и слободы процветали.

Были в Замоскворечье Стрелецкие и Казацкие слободы. В них жили военные, которые в свободное от службы время занимались, как правило, торговлей. Была даже слобода, в которой жили переводчики (толмачи). От неё остались Большой и Малый Толмачёвские переулки.

Первые переводчики переводили только с русского на татарский и только на слух. Они обслуживали процессы, связанные с отправкой дани в Орду и общением между ордынскими представителями и московским руководством. Но позднее появились знатоки европейских языков, которые работали в Кремле в Приказе иностранных дел. Во время правления Ивана Грозного появился даже первый англо-русский словарь.

Фундаментальные изменения в Замоскворечье произошли после того, как Санкт-Петербург стал реальной столицей (это произошло уже во время правления Елизаветы Петровны), и вся знать, во главе с царским двором, переехала туда. Но изменения произошли только в роде занятий жителей Замоскворечья, но не в образе жизни.

После переноса столицы в Петербург слободы пришли в упадок, и главным делом в Замоскворечье стала торговля. Так Замоскворечье, начиная с конца XVIII века, стало превращаться в купеческий район.

Но торговля приносила жителям Замоскворечья не так много денег. Ведь торговцами становились вчерашние ремесленники и крестьяне. У них не было торгового опыта, не было капиталов. Практически все начинали с нуля. Процесс трансформации Замоскворечья в купеческий район неуклонно шёл, а жили по-старому – в небольших домах натуральным хозяйством.

Активные крестьяне, накопив деньги, выкупали себя из крепостной зависимости и приезжали в Москву. А чем они могли заниматься? Конечно же, только мелкой торговлей. Но деньги, копеечка к копеечке, копились, приобретались участки земли в Замоскворечье (благо земля оставалась дешёвой), бизнес рос. И опять строились маленькие дома. Теперь уже причина была не в вероятных набегах врагов, а в том, чтобы не изымать капиталы из основного бизнеса.

Так во второй половине XIX века появилось второе поколение замоскворецких купцов, которые уже имели деньги, но продолжали вести образ жизни своих родителей и жили в маленьких домах с большими участками. Это поколение, не очень образованное, но цепкое и жёсткое, очень подробно и хорошо описано Николаем Островским в его пьесах.

Большие траты, напрямую не связанные с бизнесом, делались только в связи со строительством церквей. И даже пожертвования на церковь были косвенно связаны с практикой бизнеса. Каждый раз, когда дела начинали идти плохо, купец давал зарок построить церковь в случае, если всё образуется. И зароки эти неукоснительно выполнялись. В результате всё Замоскворечье было застроено церквями.

Иностранцы, приезжавшие в Москву, поражались красоте видов на Замоскворечье, открывающихся с кремлёвской стены. В бесконечность уходило золотое море куполов, сверкающих на солнце. Особенно красиво было летом, когда Замоскворечье утопало в зелени, и были видны только купола.

Во время правления Екатерины Второй Россия стала настолько мощной державой, что проблема с незащищённостью Замоскворечья от врагов исчезла сама собой. Плюс к этому по старому руслу Москва-реки был сделан отводной канал. В результате в Замоскворечье исчезла избыточная влажность, которая требовала больших приусадебных участков с деревьями по периметру для удаления грунтовых вод. Казалось бы, земля должна была подорожать, участки уменьшиться, а дома увеличиться и вырасти ввысь. Но нет, на уклад жизни в Замоскворечье эти перемены почти не повлияли.

Реальные и быстрые изменения в Замоскворечье начались во второй половине XIX века. А в конце XIX века уклад жизни в Замоскворечье начинает сильно меняться. К управлению семейными капиталами приходит третье поколение замоскворецких купцов. Это поколение получило хорошее образование и было в курсе мировых трендов. Именно это, третье, поколение начинает менять облик Замоскворечья, да и Москвы в целом.

Именно в Замоскворечье появляются первые в Москве электростанция, первый колбасный завод, первая кондитерская фабрика, первая кинофабрика и много чего ещё «первого». Строятся новые особняки и перестраиваются старые. Что называется, процесс пошёл.

Один из таких роскошных особняков построил купец Новиков. Это особняк в стиле неоготика. Находится он на улице Большая Полянка. Для постройки особняка был приглашён молодой провинциальный архитектор. С задачей он успешно справился. И всё было бы у Новикова хорошо, если бы не семейная драма, виновником которой стал он сам.

Дочь Новикова влюбилась в итальянца и, без благословения отца и без заключения брака, уехала с ним в Италию. Но очень быстро она вернулась в Москву. Уже без возлюбленного, но беременная. Отец взял её в дом, но заключил в башне своего неоготического городского замка. А потом оставил без еды и питья. Молодая мать и младенец погибли. А Новиков быстро продал свой дом и имущество и покинул Россию. С тех пор за особняком закрепилось название «проклятый дом».

Несмотря ни на что, вплоть до начала 1930‑х годов, в Замоскворечье продолжают существовать пустыри и сохраняются проблемы с канализацией и водоснабжением. Что касается городского коммунального хозяйства, то многие не ценят этого наследия советской власти. А зря. Частные инвесторы не связываются с такими проектами, как канализация и водоснабжение, по причине очень больших сроков окупаемости вложений и, конечно же, из-за непреодолимых юридических проблем, связанных с прокладкой коммуникаций. Их, частных инвесторов, интересуют максимум электроэнергия и вывоз мусора. Поэтому во всём мире жилищно-коммунальным хозяйством занимаются государственные муниципальные службы.

Вот и в Замоскворечье до начала 1930-х годов были проблемы с водоснабжением и канализацией. По району развозили воду и вывозили отходы жизнедеятельности. Слава богу, их не сбрасывали в Москва-реку. Иначе в городе нечем было бы дышать. Знали, наверное, московские власти про печальный опыт Лондона в середине XIX века, когда даже в парламенте депутаты вынуждены были сбегать с заседаний из-за тошнотворного запаха от Темзы. Москва обошлась без подобного опыта.

Начинаем наш маршрут от станции метро «Полянка». И прямо рядом со станцией метро находится очень значимый для всей российской истории объект – церковь Григория Неокесарийского. Это настоящая «царская церковь». Её посещали все представители династии Романовых и многие Рюриковичи.

Церковь Григория Неокесарийского была построена по приказу великого князя Московского Василия Второго Тёмного. Василий Второй был правнуком Дмитрия Донского (и, кстати, прадедом Ивана Грозного). Строительству церкви предшествовала не совсем обычная история – князь попал в ордынский плен. До этого в плену не был ни один Московский великий князь. К тому же Орда, ко времени пленения Василия Второго, была уже ослаблена. Это обстоятельство ещё более усиливало княжеский позор, связанный с пленением. Пришлось Василию Второму выкупать себя из плена. Плюс к этому взять на государственную службу большое количество касимовских татар – это тоже было одним из условий освобождения из плена. Может быть, за это дал ему народ прозвище «тёмный»?

Тёмными были обстоятельства, связанные с его выходом из плена. Как бы там ни было, Василий из плена вышел и дал обет: в случае его возвращения в Москву построить церковь на том месте, откуда он увидит Кремль, и во имя того святого, в чей день это произойдёт. Князь вышел из плена и выполнил своё обещание.

Однако, главные события для церкви произошли позже, уже при Романовых. Отец Петра Первого, Алексей Михайлович, очень сблизился с настоятелем церкви Андреем Савиновым (Постниковым). Они много времени проводили в беседах и застольях. Андрей Савинов познакомил Алексея Михайловича с Натальей Нарышкиной. Через некоторое время в церкви Григория Неокесарийского произошло венчание Алексея Михайловича и Натальи Нарышкиной. А через год родился мальчик Пётр, которому суждено было стать первым императором Российской Империи. Есть мнение, что Петра крестили в церкви Григория Неокесарийского, хотя это не доказанный факт.

Как бы там ни было, Андрей Савинов после столь радостного и эпохального события (у царя появился, наконец, наследник) был переведён настоятелем Благовещенского собора в Кремль. А перед уходом получил разрешение Алексея Михайловича построить на месте деревянной новую, каменную, церковь. Церковь строилась на государственные деньги без ограничения затрат на строительство. Церковь получилась очень красивая.

На строительстве церкви работали лучшие мастера-архитекторы того времени. Изготовлением керамических изразцов, например, занимался мастер из Белоруссии Степан Полубес. Похоже, такое странное для церковного мастера прозвище он получил из-за виртуозного владения профессией. В средние века людей, хорошо владеющих своим делом, подозревали в связях с дьяволом.

Было изготовлено более двух с половиной тысяч изразцов для церкви. Внутри, при входе, находятся керамические колонны. Керамика, если её правильно отжечь и впоследствии не разбить, – это вечный материал. Краски на керамике не тускнеют и не выгорают со временем. Поэтому церковь Григория Неокесарийского выглядит нарядно и празднично и по сей день.

Наполеон, во время пребывания в Москве, восхищался церковью Григория Неокесарийского. Когда в Москве начался пожар, Наполеон приставил к церкви солдат, которые поливали стены церкви водой, и даже предотвратил разграбление церковных ценностей. Но хочется прокомментировать ситуацию словами Станиславского: «не верим». Знал Бонапарт, что церковь является семейной церковью русских императоров, и хотел подольститься к Александру Первому.

После 1917 года церкви снова повезло – в ней разместили филиал Третьяковской Галереи. А после 1992 года её вернули верующим.

В церкви Григория Неокесарийского очень много мощей святых, что свидетельствует о её высоком авторитете в церковной среде. Вспомним, откуда вообще берутся частички мощей, которые мы видим в мощевиках. Дело в том, что тела святых время от времени переодевают. Как бы аккуратно это ни делали, всё равно частички мощей откалываются. И вот эти крошечные кусочки помещают в специальные медальоны и дарят дружественным церквям. Так что чем больше мощей, тем авторитетней церковь.