Текст книги "Андрей, его шеф и одно великолепное увольнение. Жизнь в стиле антикорпоратив"

Я начал перечислять все ее ошибки одну за другой, приводя время и конкретные числа. Она не видела, как я на полу расстелил десятки листов, выписок, как я ночами пытался найти ошибки и варианты – как было бы, если бы мы поступили в том или ином случае по-другому. Я никогда не жаловался на свою память, все схемы вставали в голове одна за другой, я ходил по бумагам, смотрел на вылепленную бессонными ночами стикерами стену, приводя ей один факт за другим. Да, наверное, я не врач, но я умею читать и делать предположения. Я задавал себе вопрос «Почему так вышло?» тысячи раз, я знал десятки ответов на него.

У нее не нашлось ничего, чтобы мне ответить внятно. Под конец я просто повысил голос, она совсем сникла. Я не знаю, прав ли я был, или нет. Тогда я понял простую вещь – нет на свете справедливости, добра или зла. Есть жизнь, есть наборы случайностей и обстоятельств. Есть те, кто сильнее, и те, кто слабее. Никто никогда не поступает из соображений альтруизма, у всех свои интересы.

Через пару дней главврач вызвала Регину и предложила ей проходить УЗИ бесплатно. Также она ее консультировала. Хотя под конец она мягко намекнула, что видеть мою жену больше не хочет. Спросила у меня, что делать с врачом, потому как та «рыдала и умоляла не увольнять ее». Мне было абсолютно без разницы. Ну, ее оставили, в общем, никто не будет наказывать специалиста, который приносит деньги.

Регина лечилась то одним, то другим. Кровотечения не прекращались. Мы смогли их залечить намного позже, с большим трудом избавившись от воспаления.

Антидепрессанты

Я стоял на улице и меня колбасило. Люди смотрели в мои глаза и поспешно отходили. Живот сводило судорогами, в душе ворочалась бешеная тревога, паника охватывала приступами. Мне очень хотелось пойти к психотерапевту, а еще почему-то думал пойти сдать какие-то анализы к другому врачу. В голове царила полная спутанность.

Одни люди с трудом переживают трудности и потом говорят: «Фуууф, ну теперь можно отдохнуть». Они забывают кошмары и страшные вещи, которые с ними происходили, выговариваются и живут дальше. У меня все происходит наоборот. Я неплохо переношу трудности, никогда не было проблем с тем, чтобы сдержаться, не показать, как мне плохо. Я всех подбадриваю, меня за это любят. Я – неиссякаемый источник оптимизма для всех близких мне людей.

Но после происходят непонятные вещи. Вроде бы все прошло и можно отдохнуть, расслабиться и все забыть, но не тут-то было. События всплывают в голове, поворачиваясь под разными углами, то вставая перед глазами неожиданно ярко посреди солнечного дня, то проносясь звуками жуткого плача по ночам.

Соматические проявления набирали обороты, как снежный ком. Спазмы становились острыми, с болей в животе они распространились на руки, грудь, спину, а одной прекрасной ночью так сильно долбануло в ноги, что с тех пор они стали болеть жуткой болью. Усталость стала моим постоянным спутником, тревога поселилась в душе, устроившись куда удобнее, чем любые другие мысли.

Сильный человек – это тот, который по-здоровому равнодушен. У него хватает сил переключиться на что-то другое. Он не рефлексирует. Я очень завидую женщинам, которые, по всей видимости, не обладают такой рефлексивной натурой, как мужчины. У них инстинкт защиты и самосохранения куда сильнее, чем у мужчин, и они просто отгоняют неприятные мысли. Хотя, конечно, и женщины бывают разные.

У меня же навязчивые мысли поселились в голове, и я, со злостью и отчаянием, не переставая думал, как так вообще могло получиться. Понимаете, я очень надеялся в этот раз, слишком надеялся и слишком верил в то, что все получится. Мы разговаривали с малышом и придумали ему имя, поверили врачам и просто в то, что он родится. В нашей ситуации не было сглаживающих углов, не было хотя бы чего-то, что сделало бы ситуацию проще. В этот раз это был каток, который решил окончательно разрушить наше здоровье и веру.

Тогда я был совсем в плохом состоянии. Не мог делать практически ничего. Ни ходить по улицам, ни разговаривать с людьми, ни даже лечь на диван и отдохнуть. Сложно понять состояние клинической депрессии тому, кто ее не переживал. Клиническая депрессия – это та, которая перешла на тело, а не просто проявляется в виде плохого настроения и тоски.

Я сходил даже к психологу. Ничего толкового она мне не дала. Сели, начали беседовать, меня колбасило все сильнее, жуткое состояние оледенения вперемешку с гудением во всем теле. Но я держался. Ровно шесть минут, и когда мне предложили пройти тест на бумажке, нарисовать какое-то сраное деревце, я пулей вылетел оттуда. Именно тогда я понял, что мне пора к психотерапевту и принимать лекарства. Просто усилием воли я ничего не добьюсь.

Через пару дней я пришел в наш местный психоневрологический диспансер. Разумеется, я сильно нервничал, понятия не имел, как и чем там лечат. А вдруг я окажусь в психушке? Впрочем, я был к этому готов. Слава богу, врожденная трусливость и вечный страх перед чем-то заставляли меня не лежать дома, а идти и лечиться. Слишком уж все это затянулось, пора было выкарабкиваться.

Психотерапевт оказалась милой женщиной. Слегка уставшей и как будто под кайфом. В дальнейшем я ее видел в соседнем кабинете под капельницей. На самом деле симпатичная, чем-то больная, она производила впечатление человека, который мне поможет. Она сказала мне, что таких, как я, тысячи. И не нужно зацикливаться на себе и думать, что ты один такой и сейчас прям мы тебя упрячем в психбольницу. Извини, друг, но с такими симптомами даже на учет не ставят.

«Знакомо ли мне понятие “страдание”? – спрашивала она меня. – Так вот, страдание – это то, что с тобой сейчас происходит. Никто и никогда не учил тебя переживать плохие моменты в жизни, верно? Ну так это замечательно, значит, ты выработаешь свой подход к событиям, происходящим в жизни».

По мере того как она говорила, мне становилось легче, я старательно контролировал речь, дрожание головы, старался не оставлять следы от извергающих тонны пота рук на брюках. Мы разговаривали относительно долго. Она сказала, что вообще-то она принимает только по записи, и ты, мол, вон той девушке за дверью сейчас доставляешь массу неудобств.

Она немного поворчала, но, видимо, между нами наладилась какая-то связь, простая такая искренняя связь. Мне было больше некуда идти, а она прекрасно понимала, что в душе я на нее практически молюсь. Она выписала мне антидепрессанты «Paxil», нейролептик «Просульпин» и снотворное «Феназепам».

От названий мне становилось нереально страшно. Продавались они исключительно по рецепту с гербовыми печатями. Вы хотя бы раз стеснялись покупать гондоны? Ну вот, я, когда покупал «Пакс» и другие лекарства, просто стоял красный как рак. Чертов «совок», зажатость нашего общества, стыдливость по отношению к собственным недостаткам и неумение решать проблемы – все это мне предстояло искоренить внутри себя, вырвав уродливое наследие так, чтобы оно никогда больше не давало поганые всходы, которые не просто отравляют жизнь, они делают ее невозможной. Делаете из мужчин жертвенных забойных овец? Кое-кто из них с этим не согласен.

Дома я прочитал инструкции, и мне вообще поплохело. Я же мнительный перец, а там такое было написано, что пипец просто.

Но лечиться было необходимо, и я последовал совету своего брата – просто выпей и подумай, что это тебе поможет.

1 февраля 2010 года ровно в 19.30 я впервые принял первую таблетку «Паксила». В идеале курс составлял для меня 4 месяца. Сказать, что я не читал об этом препарате в Интернете – это не сказать ничего. Прочитал громадные топики о привыкании к данному препарату, об ажитации (перевозбуждении), о побочках и трудности с отвыканием. Но, с другой стороны, это же говорило в плюс для данного препарата. Все по-настоящему сильнодействующие лекарства, которые действительно способны лечить какую-то сильную болезнь, вызывают привыкание.

Психотерапевт ни о чем таком не говорила ни тогда, ни потом, кстати. Хотя нет, она потом все же сказала, что антидепрессанты подбираются индивидуально, и иногда люди перебирают по три-пять препаратов, прежде чем найти тот единственный, который им поможет.

Итак, что такое антидепрессанты? Попытайтесь отключить стереотипы и тупую быдловатость, которую, к сожалению, нам вкладывали с рождения, и вникните в суть проблемы.

Состояние организма и настроение сильно зависит от уровня гормона серотонина в синапсах головного мозга. Можно сказать, что это сосуды, которые наполняют различными гормонами, и в зависимости от этого организму подается команда испытывать радость, эйфорию, тревогу, трепет, страх, злость, раздражение или удовольствие. Наверняка вы слышали про адреналин, норадреналин и т. д.

Чем больше серотонина в синапсах, тем выше настроение и меньше вероятность прохода тревожных сигналов. Разумеется, при зашкаливании уровня серотонина вы становитесь слишком уж возбужденным, видите окружающее прерывисто, все ваши действия быстры и хочется беспрестанно двигаться. Поэтому во всем нужна норма.

Уровень серотонина можно как повысить, так и понизить усилием воли или внешними факторами вроде еды, спорта, препаратов и других внешних воздействий. Антидепрессаты последнего поколения вроде паксила осуществляют обратный захват серотонина и повышают его уровень. Улучшается настроение, уменьшается проходимость тревожных сигналов. Антидепрессанты выправляют ситуацию с соматикой, давая организму опять стать нормальным. Это способ выздороветь.

Но в период приема антидепрессантов необходимо менять свою жизнь к лучшему, иначе после их отмены все окажется по-прежнему, искусственная эйфория постепенно будет спадать, так как ничего вокруг не менялось, и, в принципе, их прием будет беспомощным. Антидепрессанты помогают вспомнить то чудесное ощущение абсолютно здорового организма без боли, переживаний, ощутить опять смысл жизни – саму жизнь. Ее полноту, сочность и яркость. И это потрясающе.

Следует помнить, что антидепрессанты производят гормональную перестройку организма. Нет, это не вредно для здоровья, все-таки это лекарство временного действия. Просто следует помнить, что есть период привыкания, когда организм адаптируется к новым гормональным законам, в течение которых вы можете почувствовать себя не очень хорошо, и есть период отвыкания, который необходимо основательно растягивать по времени, иначе вы в слабой форме поймете, что такое наркоманская ломка.

После приема таблетки пакса я попытался успокоиться. Я ведь знаю себя, я довольно мнительный товарищ. Могу накрутить себя до такого состояния, что мало не покажется. Ну, знаете, наверное, мнительных барышень, которые от укола падают в обморок, а потом говорят, что это антиобиотик дал такой эффект. Так я еще хуже. Но в этот момент я реально попытался успокоиться, потому что понятия не имел, как действует пакс.

Я сел на диван, напротив телевизора. Жена на кухне тоже что-то смотрела по второму телику, готовила поесть. У меня промелькнула мысль, что, возможно, придется вызывать «скорую», мало ли что. Но потом реально занялся дыханием и успокоился. Действие пакса началось с того, что я почувствовал, как теплеют руки и ноги.

Это было потрясающее ощущение. Понимаете, они у меня, сколько помню последние года два, холодные, влажные, мерзнущие. То потрясающее ощущение, когда руки горячие и сухие, я помню только из детства. Я так думаю, что это хороший показатель отсутствия гребаных сомагических расстройств в организме, вот такие вот теплые сухие руки и непотеющие ноги. Когда вы волнуетесь или происходит сбой в организме на уровне соматических реакций, то происходит такая вот шняга с руками – из них пот льется ручьями.

Я почувствовал, что вечно мерзнущее или находящееся в ознобе тело наполняется теплом, ну знаете, как под горячим душем или в ванной. Руки и ноги на самом деле перестали потеть и мерзнуть, я даже снял носки. Видимо, пошла реакция захвата серотонина.

А потом произошло то, что изрядно меня напугало. Все вокруг вдруг стало четким и ярким. Таким пронзительным. Я подумал, что сейчас упаду на пол, стал бегать по комнате. Но ощущения эти вроде не приносили мне вреда, поэтому я стал потихоньку успокаиваться. Походил по комнате еще, чувствуя, что внутри что-то происходит. Повысилось давление, безусловно, это сопутствует приему любых хороших антидепрессантов. Появилась легкая ажитация, то бишь перевозбуждение.

В принципе, все симптомы оказались при первом приеме не такими уж и страшными, просто входить в это состояние было немного необычно. Мне казалось, что я в каком-то сне, что ли. Не помню, были ли у меня в тот день обычные мои приступы вегетативной боли и тревоги. Я просто не мог уснуть из-за чертовски сильного перевозбуждения. Мысли неслись очень быстро, события и окружающее воспринималось урывками и фрагментами. Это и была ажитация.

Промучавшись так пару дней, решил принимать пакс с утра. И так получилось, что на третий вечер я уже таблетку не принял, решив дождаться утра. Вот тут я и понял, что такое отходняк от пакса. Тело подергивалось и сознание внезапно «проснулось». Тоже удивительное ощущение. Оно один в один повторяет то ощущение, когда вы из зала дискотеки с гремящей музыкой выходите на улицу – как будто бы ты оглох. И еще вокруг стало все серым и таким… обыденным, что ли.

Если вы испытывали абстинентный синдром, то это нечто похожее. Вот вроде вчера все веселились, все было яркое и куражное, а тут полное ощущение подавленности. Даже скорее не подавленности, а именно оглушенности после бурной вечеринки.

Не помню название фильма, он сам по себе цветной, советский, но там, когда герой расстается с женщиной любимой, фильм становится черно-белым. Вот вроде бы играла музыка громко, вокруг были смеющиеся лица, а тут бац! – и все серое. Тогда я и понял разницу. Все это описывается на форумах, то есть все, в принципе, закономерно. Эмоциональная яркость ощущений уходит вместе с понижением уровня серотонина, и мозг воспринимает опять истинную реальность без эйфории праздника.

С утра я начал принимать паксил, и так продолжал еще 4 месяца. Примерно через две недели после начала приема мне стало реально лучше. Несравненно лучше. Конечно, я это ощущение оглушенности, когда сделал небольшой перерыв, прекрасно помнил и понимал где-то в глубине души, что, возможно, это меня ждет. Но, откровенно говоря, я просто наслаждался тем, что стал нормальным человеком. Ну относительно нормальным, может быть.

Меня больше не колбасило так сильно. Не было ощущения тревоги. И я прекрасно помню тот момент, когда примерно на третьей неделе приема пакса я вошел на кухню и просто от хорошего настроения начал шутливо изображать танец робота перед женой. Мы смеялись, шутили, потом дрались и любили друг друга. Что еще нужно женщине, кроме нормального мужчины? Никто не будет любить тебя больного, только жалеть, а жалость все сделает еще хуже. Поэтому когда ты начинаешь болеть, то необходимо лечиться, всегда.

Кстати говоря, я принимал и просульпин, но недолго, порядка 4 дней. По действию он напоминает афобазол, который я глотал просто пачками. Тело становится абсолютино спокойным от этого просульпина. Но есть и недостаток – просто не понимаешь, что с тобой происходит, ходишь какой-то уж совсем «обезболенный». Поэтому я его бросил. Фенозепам также не принимал, снотворного мне еще не хватало. Мне хотелось иметь объективную картину о своем самочувствии и понимать, что мне мешает жить нормально, а что помогает налаживаться.

Интересно, что особенно на первых порах употребления пакса, кроме ажитации, были и другие побочные эффекты. Например, двоение в глазах. Рефлекторное подергивание ногой или рукой. Кровь из носа по ночам – кровоснабжение становилось отличным, а сосуды привыкли к постоянному недостатку и спазму от стрессов. Пигментные пятна на лице – два не слишком заметных пятна остались до сих пор, не уверен, что это пакс, но возникли они именно в тот период. Безудержная тяга к сладкому и просто желание поесть. Тогда я понял, почему антидепрессантами лечат анорексиков. Реально здоровый аппетит, и тонны сладкого потребляешь.

По утрам в голове часто звучали полные (!!!) песни вместе со словами, всей музыкой.

Или я смотрел какой-то фильм, вспоминая его до абсолютных мелочей. Порывшись в Инете, я нашел кучу упоминаний таких же эффектов. Это эмоциональное восприятие становится настолько ярким, что и сновидения, и дрема с утра превращаются в просмотр интереснейших фильмов или прослушивание радио. Впрочем, у впечатлительных людей и так сны яркие.

Прием антидепрессантов позволил мне взглянуть на жизнь по-другому. Я начал понимать, что вечно страдать не будешь, что нужно прежде всего быть разумным эгоистом и быть более равнодушным к тому, что с тобой происходит. И ни в коем случае не париться и не рефлексировать по поводу всяких мелочей. А перед бедами посерьезнее просто не нужно пасовать. Все проходит, всегда.

Теория разумного эгоизма

Жена лечилась, но с переменным успехом. Я тоже сдал анализы у знакомого врача. Заставила меня по телефону, просто ей хотелось посмотреть, в каком я состоянии. Хорошая женщина. Оказалось, все в порядке, только гемоглобин 165. К сожалению, даже глистов не обнаружили, так что приходилось бороться только с самим собой.

Начал смотреть «Доктора Хауса». Видимо, душа все равно хотела найти отдушину, извиняюсь за тавтологию. Хотелось быть циничным, хотелось быть эгоистом, хотелось просто не тревожиться ни о чем.

Некоторые люди вроде меня ставят тревогу в ранг садистского самонаслаждения. По крайней мере так было раньше. Я ловил себя на мысли, что мне нравится ощущать себя страдающим. Потихоньку ухожу от этого, потому что сам по себе я не бесконечен, и себя пережевывать приходится уже с гораздо большим количеством соли. А найти повод для рефлексии или страдания несложно – то тут горе, то там операция, то осложнения, то внезапная болезнь или смерть.

Есть такое понятие – теория разумного, здорового эгоизма. Я стараюсь ее придерживаться. Просто подумал – как я могу помочь своим близким, будучи таким, с помутненной психикой, с трясущимися руками, с гнетом антидепрессантов?

В первой половине 2010 года я учился любить себя и черстветь. Становиться эгоистом. Руки переставали болеть, разве что по утрам была усталость. Настроение значительно улучшилось. Любимой поговоркой стало «не рефлексируй». Заботиться о других нужно, но в меру.

Представьте. Вы идете по одной стороне дороги, на другой скрючилась старушка, загибается, ей явно плохо. Вы можете просто перейти, расслабить на горле охват одежды, удобно уложить и вызвать «скорую». Это элементарно.

Вы можете метнуться к бабушке тут же, не смотря по сторонам и… с большой долей вероятности вас собьет машина. А можете, хотя и спешите на другую сторону, все равно дождаться светофора или просто аккуратнее перейти, оглядываясь по сторонам.

Второй вариант и есть вариант разумного эгоизма. Заботясь о других, не забывай о себе. От твоей гибели всем станет хуже. От случайных прохожих, которые потом в задумчивости вечером сделают что-то не совсем то, до жены, которая захочет просто последовать на тот свет за тобой. Можете еще навскидку привести кучу людей, кому станет хуже от вашей гибели.

Второй пример. Когда жена лежала в больнице, я каждый день приходил и начинал трястись. О мыслях, которые приходили в голову, лучше вообще не вспоминать. Обычно мой приятель, старый водитель ГАЗа, говорил в этих случаях: «Не хорони заранее, приеду – морду разобью». Ну, у него жена истеричкой была.

Кому было лучше от моих волнений? Никому. Всем нужна была моя трезвая, четкая, быстродействующая, адекватная голова. В жизни наши волнения не играют никакой роли, вообще никакой. А вот дела, реальные поступки – играют. Причем огромную.

– Ну почему, почему у меня ничего не проходит?! – кричит инвалид второй группы, которому врачи велели обязательно заниматься лечебной гимнастикой, больше гулять, меньше лежать. А он тупо пялится в ящик и принимает побольше лекарств от головной боли в душном помещении.

Мы волнуемся, трясемся, тревожимся больше по привычке, из суеверия. Порой неосознанного. Вдруг я сейчас наволнуюсь, и экзамен легче обычного сдам. Или вот я за маму не волнуюсь, и ей хуже станет, я виновата.

Волнения могут быть как лживыми, «на всякий случай», так и вполне искренними, когда растворяешься в тревоге весь, без остатка. Часто это чувство испытываешь, когда кому-то из близких делают операцию.

Но я подозреваю, что и от тех, и от других волнений, лживых или искренних, никому на самом деле лучше не становится.

Как я уже сказал, в жизни все решают дела и поступки. Вовремя переговорить с врачом, вовремя начать меньше жрать всякой дряни типа фруктов (да, они просто убивают наш желудок).

Здоровый эгоизм – это когда думаешь прежде всего о себе. Но в меру. Как и все в жизни, все должно быть в меру.

Кстати, думать о других ведь можно не только в плане заботы. Но и завидуя. То есть злясь на кого-то. Я знаю людей, которые могут непрерывно обсуждать своих соседей, начальника и сослуживцев.

Чувство зависти ко мне не относится, это я могу сказать легко. Оно уходит сразу же, как только понимаешь относительность всего, что есть у людей. Своя квартира – хорошо? А путешествия всю жизнь? Плохо? Думаю, вы поняли принцип.

Не могу не отвлечься на мою любимую тему ипотеки и ипотечных идиотов. Государство прям ратует за то, чтобы мы покупали квартиры, становясь крепостными на 25 лет. Вы не пробовали просто подумать о том, что можно найти работу с командировками, можно просто путешествовать, можно всю жизнь постигать что-то новое? Да, накатило на меня после просмотра «Мне бы в небо». Офигенный фильм, сходите. И не привязывайте себя к России.

В общем, запомните – вместо того, чтобы сделать кому-то плохо, сделайте лучше себе очень хорошо. И каждый раз поступайте именно так.

Хочу дать совет тому домашнему инфантильному 20-летнему парнишке, который сидит перед компом и читает это. Парень, это, возможно, одна из самых честных и искренних моих книг – ориентируйся в жизни на себя. Тогда, глядя на тебя, здорового, успешного, счастливого и улыбающегося, все остальные будут более счастливыми. Не пытайся переделать людей, пусть живут своей жизнью. Тогда у тебя точно все получится.

Впрочем, я отвлекся. Я понимал, что нужно готовить себе базу для того, чтобы можно было сходить с антидепрессантов. Чувствовал я себя действительно неплохо. Господи, да я был просто счастлив, так как днем ощущал себя замечательно.

То, что происходило по ночам, не слишком красиво вписывается в картину моего выздоровления. Я боялся ночи, так как в это время из глубин памяти всплывали внезапными импульсами разные не слишком приятные воспоминания.

Ночью бывало так, что тревога все же подступала, но я уже имел силы ее отогнать.

Были и спазмы, но уже не по всему телу, а в животе.

Я ненавидел ночь, перешел на режим жаворонка и радовался каждому наступлению утра. Возможно, мало кто из абсолютно здоровых людей понимает, что такое радость утра. Это самое особенное ощущение, которое может прийти к вам в жизни. Я проснулся, я жив, светит солнце, я пережил ночь, я счастлив.

Еще я понимал теперь, что люди многое скрывают и вовсе не обязательно обо всем рассказывать. Где-то внутри зрело понимание того, что не нужно всегда всем выговариваться и рассказывать о происходящем. Нужно становиться жестче, начинать играть по своим правилам и, наконец, взрослеть.

Понимание приходило ко мне насчет моего будущего стиля жизни и того, что мне нужно общение. Я думал о клиентоориентированном бизнесе. Думал о том, что мне нужны люди, как мне чертовски нужны люди. Понимание того, что вариться в своем соку – самоубийство, пришло ко мне само собой. Мы ведь все учимся на своих ошибках гораздо эффективнее, чем на чужих.

15 апреля 2010 года я зарегистрировал свое ИП. И это история, которую вам стоит прочитать.