Текст книги "50 великих шедевров архитектуры"

Стены храма украшает традиционная для владимиро-суздальского зодчества белокаменная резьба. На всех трех фасадах повторяется одна и та же композиция: царь Давид– псалмопевец, сидящий на троне. По обеим сторонам от него симметрично расположены два голубя, а под ними – фигуры львов. Еще ниже – три женских маски с волосами, заплетенными в косы. Такие же маски помещены и на боковых частях фасада – храм как бы опоясывается ими. Эти маски символизируют Богородицу и присутствуют на всех владимирских храмах той эпохи.

Внутреннее пространство церкви подчинено той же идее – движению ввысь. Четыре столба, на которые опираются своды, слегка суживаются кверху, зрительно увеличивая тем самым высоту храма. Высоко над головой парит полный света купол. Некогда в нем помещалось изображение Христа-Пантократора, окруженного архангелами и серафимами, а стены храма покрывал пестрый ковер фресок, которому вторил цветной майоликовый пол. Древняя живопись, пострадавшая за семь веков, была окончательно уничтожена в 1877 году во время очередного «поновления» храма.

Но несмотря на все утраты, храм Покрова на Нерли сохранил главное, к чему стремились создававшие его безвестные зодчие, – гениально выраженную в камне идею превосходства духовного над материальным, которая является краеугольным камнем любой религии. И, вероятно, именно поэтому это выдающееся произведение древнерусских мастеров получило всемирную известность и признание, став своеобразной «визитной карточкой» России.

Белокаменный собор Рождества Богоматери в Суздале был заложен великим князем владимирским Юрием Всеволодовичем в 1222 году. В 1225 году строительство собора было закончено. Ныне он является единственным сохранившимся памятником Суздаля домонгольской эпохи, правда, сохранившимся далеко не полностью – от белокаменного храма 1222–1225 годов сохранились только стены нижней части.

Суздальский собор стал первым в Северо-Восточной Руси собственно городским собором, а не княжеским и не монастырским. Он рассчитан на большое количество людей. Храм был пышно украшен и «измощен мрамором красным, разноличным».

Рождественский собор строился в период, когда за плечами владимиро-суздальских мастеров уже были такие выдающиеся шедевры, как соборы Владимира и церковь Покрова на Нерли. Подобно им, Суздальский собор украшала великолепная белокаменная резьба, большие фрагменты которой сохранились до наших дней.

Женские лики, великолепные белокаменные львы, богатый растительный орнамент украшают стены собора и его архитектурные детали. «Если мысленно представить себе всю резьбу Суздальского собора, то перед нами будет нечто новое по сравнению с Дмитриевским собором», – пишет исследователь белокаменной резьбы Рождественского собора Г. К. Вагнер. – Это была не фантастическая картина Соломоновой премудрости, над которой нужно было глубокомысленно задумываться, а родной и близкий мир природы, мир трав и птиц, нечто нежное и певучее, далекий, далекий провозвестник искусства палешан». И если в резьбе Дмитриевского собора присутствуют образы, общие для всего европейского Средневековья, то резьба Суздальского собора и Георгиевского собора в Юрьеве-Польском закладывала основы национального русского стиля.

Рождественский собор был расписан в 1230–1233 годах. Из-за разрушения храма в 1445 году и его последующей перестройки от этой росписи уцелели только фрагменты. Эти драгоценные остатки древней живописи, расчищенные от поздних наслоений, являются подлинным шедевром. Без упоминания о живописи Суздальского собора не обходится ни один историк древнерусского искусства. Росписи выполнены местными суздальскими мастерами при епископе Митрофане, который, вероятно, принимал личное участие в выборе сюжетов.

Суздальский Рождественский собор славится на весь мир своими «Златыми вратами». Это – вершина владимиро-суздальского прикладного искусства, совершенно уникальное произведение древнерусских мастеров. Врата Рождественского собора, созданные в 20-30-х годах XVIII века, состоят из двух створок, каждая из которых имеет семь рядов массивных пластин (клейм) по две пластины в ряду, обитых снаружи медными листами, образующими пятьдесят шесть клейм. Стыки пластин прикрыты металлическими накладными валиками. Ручки дверей изготовлены в виде львиных голов, держащих в пастях тяжелые бронзовые кольца.

Пластины, валики и другие детали врат покрыты великолепными золочеными рисунками – изображениями фантастических зверей и птиц, сюжетами на библейские и евангельские темы, орнаментом. Фигуры, вырезанные на вратах, напоминают белокаменные рельефы владимиро-суздальских соборов, что лишний раз свидетельствует об общих корнях европейской христианской культуры Средневековья.

«Златые врата» Суздальского собора прочно вошли в историю русского искусства.

Построенный в 1230–1234 годах белокаменный Георгиевский собор в Юрьеве-Польском стал вершиной владимиро-суздальского зодчества и его последним творением накануне татарского нашествия. Ни до, ни после превзойти этот неслыханный по красоте шедевр ни удавалось никому, хотя попытки повторить его были. Так, первый московский Успенский собор, построенный в Кремле в 1326 году, являлся подражанием собору в Юрьеве-Польском. Но выстроить похожий храм было мало, дело в другом – не находилось мастеров, способных хотя бы частично повторить тот белокаменный узор, который сплошным ковром покрывал стены Георгиевского храма сверху донизу!

О резьбе Георгиевского собора написано и сказано много. Достаточно отметить только, что ее художественные мотивы вплоть до XIX–XX веков вдохновляли мастеров деревянной «глухой» резьбы, украшавшей и продолжающей украшать наличники и карнизы деревянных домов.

…Звери, птицы, растения в самом причудливом изображении: львы с «процветшими» хвостами, гуси со сплетенными шеями. И все в строчку, как на расшитом полотенце, все нарядно, весело, празднично. Владимир Мономах, дед Андрея Боголюбского, в своем «Поучении» писал: «Зверье разноличнии, и птица, и рыбы украшено Твоим промыслом, Господи! Все же то дал Бог на угодье человеком, на снедь, на веселье». И это «зверье разноличное», и волшебные птицы, и фантастические существа – все, сотворенное Богом, славит творца в искрящейся белокаменной резьбе Георгиевского собора.

Белокаменная резьба оплетает сплошным узором не только плоскости стен, но и все архитектурные детали – колонки, капители, аркатурный пояс, порталы. Рельефные фигуры людей, зверей и мифических чудовищ перемежаются причудливым растительным орнаментом, в результате покрытый каменным кружевом собор превращается в высеченный из цельного камня затейливый фигурный блок. Все здание выглядит пышно и торжественно.

К сожалению, в своем первозданном виде собор до наших дней не дошел, и увидеть его изначальную красоту невозможно: в 1460-х годах верх собора обрушился. Больше всего пострадал южный фасад храма – он был разрушен почти целиком. Меньше досталось северному фасаду, он оказался почти нетронутым. В 1471 году архитектор Василий Ермолин заново сложил своды храма, но достичь прежней горделивой торжественности собора ему не удалось. В своем нынешнем виде Георгиевский собор кажется массивным и грузным, как бы врастающим в землю. Существующая сейчас огромная луковичная глава и широкий тяжелый барабан давят на и без того приземистый кубический объем храма. Несмотря на кажущуюся массивность, храм очень невелик и полностью сохраняет размеры первоначальной постройки.

Внутри храм очень просторен. Этот простор достигнут за счет того, что столбы, на которые опираются своды собора, широко расставлены и придвинуты к стенам. С пространством храма сливается помещение алтаря, отделенное невысокой алтарной преградой с каменным резным Деисусом. В соборе сохранилась усыпальница строителя храма – князя Святослава Всеволодовича, пережившего татарское нашествие и умершего в 1352 году.

Но, конечно, интерьер собора не идет ни в какое сравнение с убранством его фасадов. На серебристо-желтых белокаменных стенах можно бесконечно любоваться причудливым хаосом каменной резьбы и скульптур. Многолетние исследования специалистов позволили практически полностью раскрыть первоначальный замысел строителей собора и восстановить первоначальную систему резьбы Георгиевского собора.

Главными композициями, украшавшими фасады собора, были «Преображение», «Троица» и «Семь отроков эфесских» – на западном фасаде, «Распятие», «Три отрока в пещи огненной» и «Даниил во рву львином» – на северном, «Вознесение», «Богоматерь Оранта» и «Вознесение Александра Македонского» – на южном фасаде. В пролетах аркатурного пояса находилась целая вереница фигур святых – этот прием напоминает готические соборы Европы. На северном фасаде изображены святые воины-покровители князей владимирской династии. Здесь же находится большой рельеф Георгия Победоносца, небесного патрона князя Юрия Долгорукого – основателя Юрьева. Святой Георгий изображен в воинских доспехах, с копьем и миндалевидным щитом. На щите – эмблема владимирской княжеской династии: вздыбленный барс.

На фоне причудливого и пышного растительного узора на стенах Георгиевского собора можно видеть маски воинов и дев, фигуры львов и кентавров, грифонов и сиринов. Среди каменных рельефов Георгиевского собора нашлось место и для портрета юрьевского князя Святослава Всеволодовича, в правление которого был сооружен собор. Характерно, что подобный храм никак не мог возникнуть ранее – для этого у мастеров еще просто не хватало опыта. И только стремительный творческий рост владимиро-суздальских зодчих и резчиков по камню, впитавших в себя опыт предшественников, лучшие образцы древнерусского и зарубежного искусства, позволил создать каменную сказку Георгиевского собора в Юрьеве.

Георгиевский собор – типично «княжеский» храм, и его белокаменные узоры только усиливают его «мирской» облик. Здесь нет той бесплотности, которая отличает храм Покрова на Нерли. Смысл резного убора Георгиевского собора перерастает границы религиозной и династической идеологии и распространяется на всю Владимирскую землю. Недаром в образах воинов многие исследователи видят портреты дружинников князя Святослава, в фольклорных фигурах сказочных чудищ – мироощущение полуязыческой народной толщи, а пышный растительно-звериный узор, вероятно, призван символизировать богатство Руси Залесской. Образы Георгиевского собора в полной мере служат иллюстрацией с созданным приблизительно в те же годы «Словом о погибели Русской земли: «О светло-светлая и красно украшенная земля Русская…»

Уже древнерусских летописцев интересовал вопрос о том, кто создал Георгиевский собор. Один из них высказал мнение, что автором и строителем собора был сам князь Святослав Всеволодович. Современные исследователи склонны считать, что князь, действительно, принял большое участие в разработке замысла этого архитектурного шедевра.

В создании собора сыграл большую роль и владимирский епископ Митрофан, заживо сожженный татарами в 1238 году в Успенском соборе Владимира. Митрофан был незаурядной личностью, человеком широкой культуры, умным политиком и покровителем искусств. Судя по всему, именно ему принадлежит разработка программы удивительной резьбы Георгиевского собора. В ее сюжетах обнаруживается отличное знание не только святоотеческой литературы, но и сочинений русских духовных писателей – «Слова о законе и благодати» митрополита Иллариона, «Слова на Вознесение» Кирилла Туровского и др.

Георгиевский собор называют лебединой песней владимиро-суздальского зодчества. Через два года на Русь обрушились полчища Батыя и эта песня оборвалась навсегда. И кто может сказать, каких бы еще вершин достигли владимирские мастера, если бы не пришла в те годы «беда от поганых».

Папский дворец в Авиньоне

Старинный Авиньон хранит множество великолепных памятников эпохи Средневековья. Большинство из них связано с той эпохой, когда этот небольшой город, расположенный на юге Франции, в Провансе, неожиданно стал столицей западно-христианского мира – из Рима сюда была перенесена резиденция Римских пап.

Разгоревшаяся во второй половине XIII столетия борьба между двумя крупнейшими аристократическими фамилиями Рима – Орсини и Колонна – распространилась и на Святейший престол. После смерти папы Николая IV (1288–1292), бывшего выходцем из рода Колонна, папский трон на протяжении двух лет оставался пустым – соперничавшие партии никак не могли найти устраивавшего их кандидата. В 1294 году компромисс вроде был найден – папой римским стал монах-отшельник Пьетро дель Мурроне, уединенно живший до того в Абруццких горах. Его кандидатура была выдвинута семейством Орсини, и он был избран на папство под именем Целестина V. Однако очень скоро оказалось, что могущественный клан Орсини стремится превратить папу в свою марионетку, и, поняв это, Целестин V уже в декабре 1294 года добровольно сложил свой сан. Перед самым началом нового года кардиналы избрали новым папой Бонифация VIII из рода Каэтани, кандидатура которого также была предложена Орсини и их сторонниками. Новый папа занимал престол Св. Петра семь лет – с 1294 по 1303 год – и все это время ему пришлось вести острую борьбу с семейством Колонна и их приверженцами. В 1297 году он прибегнул даже к крайней мере: отлучил от церкви двух влиятельных кардиналов – Пьетро Колонна и Джакомо Колонна.

Оба опальных кардинала бежали во Францию, где нашли приют у короля Филиппа IV Красивого. К тому времени властный французский король, всячески укреплявший свою неограниченную власть, успел испортить отношения с Бонифацием VIII, отстаивавшим примат духовной власти над светской. Спор папы с королем, все более и более обостряясь, привел в итоге к тому, что Бонифаций VIII принял решение предать французского короля анафеме. Но за день до публичного оглашения проклятия на папу напала группа римских аристократов во главе со Счиаро Колонна и сильно избила старика. Папу отстояли подоспевшие Орсини. Придя в себя, Бонифаций VIII все же проклял Филиппа Красивого, но через несколько недель он скончался – по одной версии, от причиненных побоев, по другой – был отравлен.

После смерти папы в Риме снова разгорелась ожесточенная борьба между двумя семействами. Накал страстей уже грозил самим устоям папского престола. Новый папа Бенедикт XI (1303–1304) был изгнан Орсини из Рима в Перуджу. Следующий папа, Климент V (1305–1314), избранный по настоянию короля Филиппа Красивого, перенес свою резиденцию в Авиньон.

Этот древний город на реке Рона во все времена находился на перекрестках истории. В эпоху Римской империи он был известен как Авеннио и являлся одним из трех главных городов Прованса (наряду с Арелатом-Арлем и Массилией-Марселем) и центром одного из первых христианских епископств на территории Франции. В 735 году Авиньон был завоеван арабами и отбит Карлом Мартеллом после кровавой осады в 737 году. Спустя два года арабы снова захватили город, и снова франки вернули его себе. В 932 году королевство Прованс было объединено с герцогством Бургундским, образовав королевство Арелат, вошедшее в 1033 году в состав Священной Римской империи.

Здесь перекрещивались речной торговый путь по Роне и сухопутный маршрут, соединявший Испанию с Италией. Авиньон издавна с выгодой для себя использовал это удобное положение, благосостояние его жителей росло еще и благодаря тому, что с 1129 года город являлся самоуправляемой коммуной. Этот статус Авиньона подтвердил в 1161 году император Фридрих Барбаросса. Главой города номинально являлся авиньонский епископ, но реально власть находилась в руках городского совета в составе 8 человек. Для обсуждения важных вопросов созывалось общегородское собрание, которое собиралось у подножия лестницы Св. Анны, соединявшей берег Роны с кафедральным собором Нотр-Дам.

Однако вспыхнувший конфликт между Раймондом VI, графом Тулузским, и королем Франции Людовиком VIII опрокинул порядок вещей. Коммуна Авиньона решительно выступила на стороне графа Тулузского. В июне 1226 года к городу подошла армия французского короля, и 12 сентября, после трех месяцев осады, город сдался. По условиям сдачи городские укрепления были разрушены, 300 авиньонских рыцарей казнены, а самые знатные горожане взяты в качестве заложников. Эпоха самоуправления завершилась, и с 1229 года Авиньон перешел во владение герцогов Анжуйских.

К началу XIV столетия город уже оправился от этих событий. В Авиньоне насчитывалось от 4 до 8 тыс. жителей, его снова окружало двойное кольцо мощных крепостных стен, под защитой которых находились резиденция епископа, 7 церквей, замок рыцарей-госпитальеров, несколько женских монастырей и университет (1303). Позднее Авиньон перешел в собственность королевы Иоанны Неаполитанской, которая усыновила герцога Людовика Анжуйского. Папа римский Климент VI (1342–1352) выкупил у нее Авиньон за 80 тысяч золотых флоринов.

Когда папа Климент V в 1309 году прибыл в Авиньон, у него еще не было намерения остаться здесь навсегда. Выбор Авиньона в качестве постоянного места жительства пап стал результатом политических соображений. Оставаться в Риме, раздираемом конкурирующими кланами, взрывающемся постоянными бунтами и восстаниями, было невозможно.

72 года Авиньон носил гордое прозвание «Второго Рима». Некоторые из современников поспешили назвать этот период «вавилонским пленом», «авиньонским пленением» пап, но позднейшие исследователи оценили его значение гораздо глубже. Так, по мнению венгерского историка Е. Гергея (Е. Гергей. История папства. М.,1996), «оказаться в „вавилонском плену” принудил пап не Филипп IV… Как раз наоборот, папство само нашло себе приют под охранительным крылом французской великой державы, чтобы под ее защитой еще больше укрепить свою абсолютистскую верховную власть внутри церкви».

Во времена пребывания папского двора Авиньон превратился в культурную, духовную, экономическую и политическую столицу западнохристианского мира, в один из самых населенных и богатых городов средневековой Европы. К середине XIV века численность его населения выросла до 40 тыс. чел. Облик Авиньона начал неудержимо меняться, в нем возобладал новый стиль – готика. Архаичный, ставший провинциальным романский стиль уходил в прошлое. На берегу Роны поднялся величественный папский дворец, город украсили новые храмы, дворцы, дома, госпитали. В 1355 году началось строительство новых оборонительных сооружений, которые превратили Авиньон во вторую по значению (после Парижа) крепость Франции. И сегодня, несмотря на прошедшие века, центр Авиньона представляет собой один из самых больших и полных готических ансамблей Европы.

Памятником периода расцвета Авиньона вот уже на протяжении шести столетий остается великолепный дворец римских пап – одно из лучших творений готической архитектуры в Европе, «наиболее красивая и мощная обитель в мире», как написал о нем средневековый хронист.

Первые авиньонские папы и их двор размещались в старом здании доминиканского женского монастыря и епископском дворце. После того как стало ясно, что Авиньон – это надолго, оба эти сооружения были перестроены и расширены. При папе Бенедикте XII (1334–1342) архитектор Пьер Пуассон возвел новое здание Папского дворца – строгий, величественный замок. Его центром стал высокий, хорошо укрепленный донжон, получивший название «Башни Ангелов» (1335). Несколько ее помещений служили жильем для папы. К башне примыкает так называемая «Большая», или Клементинская, капелла, служившая домовой церковью пап. Ее размеры составляют 52 м в длину, 15 м в ширину и 20 м в высоту. До наших дней в капелле сохранилась папская кафедра под золотым балдахином, а перед ней вдоль стен – кресла для двенадцати кардиналов. Стены капеллы украшали гобелены, орнаментированные узором из красных роз. Позднее, в XVI–XVII веках убранство капеллы дополнили гербы правящих римских пап, большая часть из которых дошла до наших дней.

В 1338–1342 годах были снесены постройки старого епископского дворца. Папскую резиденцию окружили высокие стены с башнями, придав всему ансамблю суровые крепостные черты. В его облике отразились личные пристрастия Бенедикта XII: выходец из среды цистерцианских монахов, он был поборником простоты и умеренности. Иных, однако, взглядов придерживался его преемник – папа Климент VI (1342–1352), аристократ, любивший роскошь. Он нашел этот дворец недостойным своего папского величия и приказал построить рядом со старым монументальный «Новый Дворец». К югу от Башни Ангелов в 1342 году Климент VI возвел Гардеробную башню, а в 1344 году – дворец «Opus Novum» с большим залом для аудиенций и пиров. Он имеет размеры 45 м в длину и 10 м в ширину. Зал украшает превосходный деревянный кессонированный потолок. Прежде он был затянут синей тканью, усыпанной звездами. Стол, за которым сидел папа, установлен на возвышении у южной стены зала. Над ним устроен роскошный балдахин. Столы для гостей расставлены вдоль стен, а у противоположной стены зала устроен камин с маленькой кухней – здесь подогревали уже готовую пищу.

Главный корпус и два крыла дворца, служившие для размещения папской свиты, образуют внушительный парадный двор. Новая папская резиденция возводилась по проекту и под наблюдением архитектора Жана Лувре, а расписывала и украшала большая группа живописцев под руководством Маттео Джованнетти Витербо. Все работы по сооружению и оформлению дворца были завершены уже при следующем папе – Иннокентии VI (1352–1362).

При Клименте VI были частично перестроены, заново отделаны и расписаны здания Старого дворца. Хорошо сохранились интерьеры папской спальной комнаты, расположенной на втором этаже Башни Ангелов. Ее украшает темперная живопись, деревянная резьба – вьющиеся виноградные лозы и листья дуба, изображения птиц и животных. Роскошный плиточный пол восстановлен в 1963 году по старинным образцам.

В 1791 году, во времена революции, дворец был разграблен мародерами. В последующие годы здесь неоднократно проводились реставрационные работы.

Малый дворец (Петит-Пале) первоначально являлся кардинальским дворцом, а затем резиденцией авиньонских архиепископов. Свой нынешний облик он приобрел в 1481–1495 годах после перестройки, произведенной легатом (папским наместником) Авиньона Жюлем Ла Ровером. Ныне здесь располагается музей средневекового искусства, где представлены блестящие образцы итальянской живописи XIII–XVI веков, скульптуры и живописи мастеров авиньонской школы (XIV–XVI вв.).

Сегодняшний Авиньон – один из самых популярных у туристов городов Франции. С 1947 года здесь ежегодно проводится Международный театральный фестиваль, приобретший мировую известность. В зданиях бывшего папского дворца проводятся не менее известные художественные выставки. В 1995 году памятники Авиньона внесены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.