Электронная библиотека » Андрей Поляков » » онлайн чтение - страница 5


  • Текст добавлен: 14 октября 2017, 16:07


Автор книги: Андрей Поляков


Жанр: Юриспруденция и право, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +
§ 4. Формирование общей теории права в России

Право возникает в обществе как составная часть культуры, поэтому право невозможно понять, как в целом, так и в теоретических формах его выражения, вне социокультурного контекста, а следовательно, вне истории.

Огромное влияние на формирование русской правовой культуры и русской правовой идеологии оказало византийское православие, принятие которого почти совпало по времени с возникновением Древнерусского государства. Православная культура по своему замыслу представляет собой целостное, интегральное явление, в котором социальные противоречия частного и общего снимаются в высшем синтезе, основанном на приоритете духовных ценностей. Ее социальным выражением являлось стремление к такой коммуникации, которая, не ограничиваясь формальным (правовым) взаимодействием, предоставляла бы возможности для духовного взаимопонимания, основанного на со-чувствии, со-участии и со-переживании. Этим объясняется событийный, антииндивидуалистический, коммуникативный дух русской культуры, соборное начало в ее философии и общинность в социальной практике. Сциентизм (одностороннее увлечение наукой) также не соответствовал ее основной направленности. Наука находила свое завершение в философии, в которой на первое место выдвигалась не гносеологическая (теоретико-познавательная), а онтологическая (бытийственная) и аксиологическая (ценностная) проблематика, рассмотренная в мировоззренческом аспекте. Для русской ментальности первоочередным был не вопрос о том, как мы можем познавать, а вопрос о том, для чего нужно познание и для чего вообще следует жить. Философия права (а первоначально – философия закона) долгое время существовала в России вне своего научного, теоретического основания.

Первые теоретические знания о праве начали складываться в России относительно поздно – в XVIII в., когда были учреждены Российская Академия наук и университеты, где начали преподавать юридические дисциплины. Русское правоведение первоначально ограничивалось усвоением того, что уже было разработано юридической наукой Запада. С университетских кафедр преподавались учения Г. Гроция, Т. Гоббса, С. Пуфендорфа, X. Вольфа, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, И. Канта. Однако собственно теории права тогда еще не было. Все теоретическое знание о праве формировалось в рамках самостоятельной дисциплины – философии права. Последняя исследовала не столько теоретические основы позитивного права, сколько право, каким оно должно быть с точки зрения тех или иных идеальных (нравственных, религиозных) критериев, т. е. имело своим предметом то, что исторически получило название естественного права.

С философией права сближалась возникшая позже энциклопедия права – дисциплина, под которой первоначально подразумевался краткий обзор юридических наук в виде механического соединения воедино разрозненных сведений о праве. Энциклопедия права получила со временем значение самостоятельной юридической дисциплины, теоретически обобщающей выводы юридических наук. В этой своей роли энциклопедия права в XIX в. зачастую отождествлялась с общей теорией права, чему способствовали упадок влияния философии права и развитие юридического позитивизма (правового этатизма).

Возникновение и развитие в России общей теории права было вызвано практическими потребностями систематизации законодательства вследствие осуществления в 60-е годы XIX в. реформ Александра П. Необходимо было в первую очередь разработать теорию государственно-организованного права (права, создаваемого государством). Данное обстоятельство хронологически совпало с фазой усиления позитивистских настроений в обществе и ослабления религиозной культуры, что и обусловило развитие теории права на основе правового этатизма, уделяющего основное внимание изучению правовых норм, закрепленных в нормативных актах государства. Само право понималось как совокупность таких норм, установленных и защищаемых государством. Подобное понимание права называется в литературе также юридическим позитивизмом или юридической догматикой.[20]20
  Необходимо иметь в виду, что позитивизм в праве далеко не всегда принимает этатистское обличие, а правовой этатизм далеко не всегда нуждается в теоретической поддержке позитивизма. Кроме того, юридической догматике может придаваться принципиально иное значение, не связывающее ее ни с позитивизмом, ни с этатизмом.


[Закрыть]

Представители юридической догматики, основываясь на методологии позитивизма, ограничивались формально-логической обработкой нормативного материала путем его эмпирического обобщения, классификации и систематизации и на этой базе создавали различные юридические конструкции. В общей теории права сторонники данного подхода видели науку, занимающуюся исследованием общих понятий, лежащих в основе всякого положительного права. Философия права и энциклопедия права при этом или отрицались, или рассматривались как подготовительные стадии на пути формирования общей теории права, за которой только и признавалось научное значение.

Следует отметить, что науке в российском обществе второй половины XIX в. придавался высший ценностный смысл, служение науке рассматривалось русской интеллигенцией как служение Истине в ее религиозном значении, в науке видели панацею от всех социальных неустройств. Это был период научной романтики, своеобразного «научного» идеализма.

Видными представителями юридического позитивизма, оказавшими большое влияние на формирование общей теории права в России, были Е. В. Васьковский, Д. Д. Гримм, М. Н. Капустин, Н. И. Палиенко, С. В. Пахман, Н. К. Ренненкамф, А. А. Рождественский. Характерно, что многие из них, чье творчество пришлось на начало XX в., уже не довольствовались «чистым» позитивизмом и, пытаясь избежать его крайностей, использовали в правовых построениях некоторые социологические идеи и принципы историзма, характерные для постепенно формирующегося неклассического социогуманитарного знания.

Свое «второе дыхание» юридический позитивизм обрел в трудах Г. Ф. Шершеневича (1863–1912) – последнего выдающегося представителя этого направления в дореволюционной России. Однако именно в трудах этого мыслителя, теоретика права и цивилиста, отчетливо выявились односторонность и, как следствие, научная бесперспективность всех позитивистско-юридических интерпретаций права.

Государство, согласно Г. Ф. Шершеневичу, есть единственный источник права, а право – произведение государства и его функция. При этом имело место фактическое отождествление права с правовыми текстами, в роли которых выступали законы. Как последовательный позитивист Г. Ф. Шершеневич утверждал, что отличительной чертой права, понимаемого как совокупность норм, установленных государством, является его принудительный характер. Стремясь выдержать этот принцип до конца, Г. Ф. Шершеневич вынужден был исключить из сферы права целые правовые «миры»: он утверждал, например, что правила, определяющие устройство и деятельность самой государственной власти (нормы конституционного права), не могут иметь правового характера, так как государство не может принуждать самого себя к их исполнению. На этом же основании Г. Ф. Шершеневич исключал из сферы права не только конституционное право, но и право международное, не говоря уже о праве каноническом (церковном).

Этатистский подход к праву подвергся серьезной критике со стороны социологической школы права. Социологическая теория, в отличие от правового этатизма, отказывалась понимать право как произвольное волеизъявление суверена и старалась доказать его социальную природу. Следует отметить, что, хотя социологическая теория права допускает различные философские обоснования, в России в конце XIX в. она складывалась как преимущественно позитивистская доктрина.

Как и все позитивисты, сторонники социологического направления отрицали возможность познания умопостигаемой сущности права, полагая, что наука может устанавливать только эмпирические связи между явлениями. Именно с этих позиций «социологи» так же, как и «этатисты», отрицали саму идею естественного права как права абсолютного, вечного и неизменного в своей сущности. Но в отличие от юридического позитивизма, исследующего прежде всего формальную сторону права, в центре внимания социологического правоведения находилось изучение правовой динамики, т. е. условий возникновения и развития правовых отношений, предшествующих нормам государственно-организованного права. Само право при этом трактовалось как широкое социальное явление, обусловленное рядом факторов: экономических, социальных, политических, национальных, психологических и т. д. От этих факторов непосредственно зависело и государственно-организованное право.

Одним из выдающихся представителей социологического направления в общей теории права был Н. М. Коркунов (1853–1904)  профессор юридического факультета Санкт-Петербургского Императорского университета. Видную роль в развитии социологического направления в общей теории права и государства сыграл М. М. Ковалевский (1851–1916) – профессор государственного права Московского университета (несколько лет читал лекции и в Петроградском университете). Значительный вклад в развитие общей теории права в России внес С. А. Муромцев (1850–1910) – профессор юридического факультета Московского университета. Необходимо подчеркнуть, что С. А. Муромцев, Н. М. Коркунов и М. М. Ковалевский сформулировали правовые идеи, получившие актуализацию и развитие в современных правовых концепциях коммуникативной направленности.

Одним из выдающихся теоретиков права в России был Л. И. Петражицкий (1867–1931). Уже в 1897 г. он защитил докторскую диссертацию («Право добросовестного владельца на плоды») и с 1898 по 1918 г. возглавлял кафедру энциклопедии и философии права юридического факультета Санкт-Петербургского Императорского университета.

Л. И. Петражицкий создал оригинальную психологическую теорию права, идеи которой получили признание не только в России, но и в других странах. Именно Л. И. Петражицкий поставил в центр права человека, но сделал это столь оригинально и бескомпромиссно, что нажил себе гораздо больше противников, чем сторонников и учеников. Право, считал ученый, – это не установленные государством нормы (как полагали защитники правового этатизма), не фактические правовые отношения (позиция социологической школы), не нравственная идея (в естественно-правовом смысле), а явление индивидуальной психики – особые эмоции, обладающие специфическими признаками. Моральные эмоции, полагал Л. И. Петражицкий, обладают односторонним и императивным характером. Это означает, что они лишь обязывают человека к совершению какого-либо действия, не предоставляя никому права требовать его безусловного выполнения. Можно сказать, что возложение на себя моральных обязанностей является личным делом самого человека (такова, например, моральная обязанность защищать слабых). Иную структуру имеют правовые эмоции. Их отличие от других эмоций Л. И. Петражицкий видел в двустороннем характере: с одной стороны, они авторитетно (императивно) возлагают обязанности, с другой стороны, они также авторитетно отдают другому, предписывают ему как право то, чего они требуют от нас. Такие эмоции ученый называл императивно-атрибутивными. Именно в наличии атрибутивной, управомочивающей составляющей таких эмоций Л. И. Петражицкий и усматривает сущность права; это и отличает право как специфическое явление от всех других явлений.

Заслугой Л. И. Петражицкого является то, что он сумел обосновать наличие неизменной связи между правомочиями одного субъекта и обязанностями другого. Однако связь правомочий и правовых обязанностей трактовалась ученым как связь психическая, существующая в психике отдельного субъекта и не имеющая объективного значения. Сводя право к индивидуальным эмоциям (части правосознания), Л. И. Петражицкий деформировал образ права, а сама сфера «правового» при этом непомерно расширялась за счет так называемого асоциального «права». Правовой характер приобретали не только, например, правила карточной игры, правила поведения за обеденным столом, внутрисемейные отношения, но и воровские правила и даже воображаемый договор человека с дьяволом о продаже души. Такое право Л. И. Петражицкий именовал неофициальным. Право, имеющее официальную поддержку государства, – право высшего сорта – получало статус права официального.

Л. И. Петражицкий выделял также интуитивное и позитивное право. Позитивные правовые эмоции осознаются обязательными в силу чужих (гетерономных) авторитетных велений (Бога, монарха и т. д.) или в силу иных внешних авторитетно-нормативных фактов (например, обычая). Интуитивное право – это автономные правовые эмоции, переживание которых не вызвано каким-либо внешним авторитетом, а является следствием самостоятельного внутреннего убеждения субъекта.

От нормативных фактов Л. И. Петражицкий отличал правовые нормы. То, что в традиционной теории права понимается под правовыми нормами, по его убеждению, есть «фантазмы» – плод человеческого воображения, следствие «наивно-проекционной точки зрения», в соответствии с которой субъективные переживания лица переносятся (проецируются) на других лиц, которым приписываются определенные права и обязанности. Как следствие этого возникает представление, что «где-то, как бы в высшем пространстве над людьми, имеется и царствует соответствующее категорическое и строгое веление или запрещение… а те, к которым такие веления и запрещения представляются обращенными, находятся в особом состоянии связанности, обязанности».[21]21
  Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000. С. 51.


[Закрыть]

Несомненной заслугой психологической теории Л. И. Петражицкого является открытие психической составляющей права и как следствие этого – признание неразрывной связи права с субъектом; выделение сути права как связи правомочия и обязанности, что дает надежный критерий отличия права от морали; наконец, различение нормативно-правового текста как материального явления и нормы права как явления психического.

Психологическая теория права Л. И. Петражицкого, несмотря на ее явные просчеты (прежде всего ограничение бытия права сферой индивидуального сознания), дала серьезнейший толчок развитию правовой мысли не только в России, но и далеко за ее пределами.

Идеи Л. И. Петражицкого удачно развивал в коммуникативном направлении его ученик (впрочем, и ученик М. М. Ковалевского) – профессор юридического факультета Петроградского университета П. А. Сорокин (1889–1968). Ему удалось связать правовую теорию с социологией и после вынужденной эмиграции из России в Америку стать одним из выдающихся социологов современности.

Начиная с XIX в. русское правоведение постепенно приходит к мысли о невозможности ограничить общую теорию права лишь выявлением наиболее общих рациональных знаний о праве, понимаемом как система норм, установленных государством. Потребность во всестороннем научном познании права вынудила обратиться за помощью к другим гуманитарным наукам, и в первую очередь к социологии и психологии. Таким образом, к правовому этатизму добавились социологическое и психологическое направления в теории права. Но они опирались лишь на эмпирический материал, не позволяющий делать выводы об идеальной, сверхэмпирической стороне права и его ценностной природе. Решению этой задачи были подчинены формировавшиеся в России в начале века различные неоидеалистические (в том числе – рационалистические и религиозно-метафизические) и феноменологические концепции права, стремящиеся в духе неклассической науки понять его как сложное многоаспектное явление. Эту тенденцию в российском правоведении, в частности, выражало течение «возрожденного естественного права». Его сторонниками в той или иной мере являлись Н. А. Бердяев, Б. П. Вышеславцев, В. М. Гессен, И. А. Ильин, Б. А. Кистяковский, С. А. Котляревский, К. А. Кузнецов, И. В. Михайловский, П. И. Новгородцев, Е. В. Спекторский, Е. Н. Трубецкой, А. С. Ященко[22]22
  В истории русской правовой мысли А. С. Ященко известен как защитник «синтетической теории права», в которой отразилась основная интенция русской философии права: многоединство. «На право можно смотреть и как на внутреннее коллективно-психическое явление, и как на внешнереализованный факт объективного мира, – писал А. С. Ященко. – Как ни правильна мысль, что право есть прежде всего факт общественной человеческой психики, для объяснения природы права, во всем его объеме, недостаточно одного психологического анализа. Нужно понять право и как социальное явление, выражающееся в объективных фактах, вошедшее в юридические памятники, существующее и независимо от индивидуальных переживаний…» (Ященко А. С. Философия права Владимира Соловьева. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. СПб., 1999. С. 173).


[Закрыть]
 и др. Исходя подчас из различных методологических предпосылок, ученые были солидарны в критике различных позитивистских теорий права и указывали на такие их недостатки, как формализм, догматизм, релятивизм и этатистская направленность.

Огромное значение в деле возрождения интереса российского общества к духовным, религиозно-нравственным вопросам теории права имело творчество Б. Н. Чичерина (1828–1904) и В. С. Соловьева (1854–1900). Дальнейшее развитие заложенные ими правовые идеи получили в творчестве П. И. Новгородцева (1866–1924) – главы школы «возрожденного естественного права» в России. Отстаивая самостоятельное нравственное и духовно-культурное значение права, не сводимое к категориям силы и расчета, возрожденная естественно-правовая доктрина должна была утвердить нравственное достоинство человека, наделенного свободой и ответственностью. Поэтому в центре правовой теории П. И. Новгородцева находилось понятие автономной нравственной личности. Личность, которая не есть средство, а всегда – цель общественного развития, которая соединяется с другими личностями в «свободном универсализме» и тем самым приобретает полную свободу и равенство, – таков политикоправовой идеал П. И. Новгородцева. Исходя из этого нравственного критерия и надлежит оценивать позитивный закон, действующее право; в том же заключается и основная идея «возрожденного естественного права», которое отнюдь не рассматривалось П. И. Новгородцевым как право в собственном смысле слова, а лишь как совокупность нравственных требований к действующему праву.

Естественно-правовой подход в теории права по-своему разделял и Е. Н. Трубецкой (1863–1920) – русский религиозный мыслитель и правовед. Основываясь на идеях Б. Н. Чичерина и В. С. Соловьева, Е. Н. Трубецкой доказывал невозможность существования права без признания духовной природы человеческой личности. Поэтому, с его точки зрения, всякий позитивизм в праве ведет к разрушению самой его идеи, так как в позитивизме отсутствует субъект – носитель безусловной ценности.

Стремление понять право как многоаспектное явление отличало правовое учение Б. А. Кистяковского (1868–1920), разрабатывавшего так называемую плюралистическую концепцию права. Как теоретик он во многом сформировался под влиянием неокантианства. Но в то же время на творчестве этого мыслителя отчетливо сказались идеи, идущие от В. С. Соловьева и его школы. С этим отчасти связано стремление ученого соединить абстрактный нормативно-ценностный подход к праву с идеей общественного развития, что нашло отражение в его правовой теории, отдавшей значительную дань социологизму.

Отвергая односторонний подход к праву, свойственный, например, классическому правовому этатизму, Б. А. Кистяковский под правом понимал сложное многоаспектное явление, не поддающееся однозначному определению. Право, полагал он, необходимо изучать с различных сторон, включая его социологическое, психологическое, государственно-организационное (право как порядок) и нормативное проявления.

Свое плодотворное развитие дореволюционная русская теоретико-правовая мысль закончила на феноменологической концепции права,[23]23
  Феноменология как философское направление оказала глубокое влияние на русскую дореволюционную философскую мысль. Среди мыслителей, испытавших воздействие феноменологического метода и разрабатывавших правовую проблематику, следует в первую очередь назвать С. И. Гессена, И. А. Ильина, Н. О. Лосского, С. Л. Франка, Б. П. Вышеславцева, Г. Д. Гурвича.


[Закрыть]
одним из видных представителей которой был в те годы Н. Н. Алексеев (1879–1964). Его основные труды по правоведению вышли в переломные революционные годы, а затем – в эмиграции.

Н. Н. Алексеев входит в плеяду выдающихся русских юристов, внесших заметный вклад в развитие теоретических представлений о праве, хотя его собственный опыт феноменологической интерпретации права остался незавершенным. Фактически ученый представил один из вариантов интегральной теории права на базе ранних идей феноменологии.

Специфику такого правопонимания представляет взгляд на право как на явление, имеющее свой собственный смысл, не зависимый от того или иного конкретного содержания, выражающего определенную политическую волю, идеологический принцип или практику сложившихся общественных отношений. В этом контексте феноменологическая концепция права противостоит односторонности как юридической догматики, так и естественно-правовой школы или социологического направления в правоведении, объединяя их в то же время в единое целое, как кубик объединяет в единое свои грани. При этом важно отметить, что феноменологическая составляющая теории права Н. Н. Алексеева творчески дополняется им достижениями европейской философии и наработками русской философской мысли в соединении с традиционными русскими духовными ценностями.

По мнению Н. Н. Алексеева, все рационалистические или эмпирические определения права одинаково имеют характер некоторой одномерности, так как сводят право к какому-то одному моменту. Таковы определения права как нормы, как воли, как интереса и т. д. Правовые феномены во всей их полноте никак не могут в них уместиться. Право может быть не только нормой, но и волей, не только волей, но и интересом, не только интересом, но и свободой, так как право не сводимо к одному измерению.

Чтобы уяснить сущность воззрения на многомерную природу права, полагает Н. Н. Алексеев, нужно вообще покинуть почву определений. Взамен определений следует дать описание правовой структуры в ее основных данностях. Феноменологическая структура права предстает при этом как единство нескольких измерений, подобно единству пространства, измерения которого являются некоторыми основными данностями, определяющими его структуру.

Одним из важнейших элементов правовой структуры является субъект – носитель обнаруживающихся в праве ценностей. Предположение наличности такого субъекта является необходимой предпосылкой права. Ценности только тогда становятся живыми и реальными, когда они находят живого носителя. Поэтому каждый реальный правопорядок предполагает того деятеля, который обнаруживает свое небезразличие к миру. Любые правомочия и обязанности, если их рассматривать не как понятия, а как определенную деятельность, опираются на такого субъекта. Идея его лежит во всяком правопорядке, составляя один их необходимых элементов структуры права.

Вторым элементом этой структуры, согласно Н. Н. Алексееву, являются сами обнаруживающиеся в праве ценности, по отношению к которым субъект проявляет акты заинтересованности и небезразличия. Ценности в праве не только интеллектуально усматриваются, познаются теоретически, но и чувствуются, эмоционально переживаются.

Наконец, третьим элементом правовой структуры Н. Н. Алексеев считает «правомочия» и «правообязанности».

Единство этих трех элементов – субъекта, ценностей, прав и обязанностей – и образует центральное понятие философии права Н. Н. Алексеева– понятие правовой структуры. Правовая структура есть то, что придает различным явлениям правовую форму. В частности, нормы права являются «правовыми» только потому, что в них отображается правовая структура. «Правовые» нормы есть такие нормы, которые: 1) предполагают особого носителя – субъекта, обладающего способностью признания заключенных в нормах ценностей; 2) в которых выражаются ценности и 3) которые формулируются в особых определениях (права – обязанности).

Такой подход к пониманию права объяснял его фактическое многообразие при сохранении смыслового единства. Право, по мнению Н. Н. Алексеева, всегда есть там, где наличествует правовая структура. Разнообразие же в содержании этих элементов и характере связей между ними и создает все многоцветие правовой жизни.

Бурное и плодотворное развитие правовой теории в России в начале XX в. испытало серьезный кризис после 1917 г., т. е. после Октябрьской революции и победы большевиков. Постепенно в науке утвердилась марксистская догма, заменившая правовую науку правовой идеологией (следует отметить, что догматизация марксизма – «заслуга» прежде всего ленинизма). Этому способствовало то обстоятельство, что в ортодоксальном марксизме отсутствовала собственно правовая теория. По-видимому, можно говорить лишь о марксистской интерпретации права, об определении его места в жизни общества с позиций доктрины исторического материализма, разработанной К. Марксом и Ф. Энгельсом. Поэтому все немногое, что было сказано по этому поводу основоположниками учения, воспринималось как «священное писание», из которого нельзя было убрать ни одного слова.

Право и государство, согласно марксистской концепции, возникают из способа производства материальных ценностей, основанного на частной собственности. Сосредоточение земли, нефти, угля, других природных богатств, фабрик, заводов и т. д. в руках отдельных людей позволяет им обогащаться за счет эксплуатации наемного труда, что приводит к разделению всего общества на классы собственников-эксплуататоров и трудящихся-пролетариев. Государство и право при этом понимаются как инструмент классового насилия, как средство, необходимое для того, чтобы экономически господствующий класс стал и политически господствующим классом, продолжая с помощью государства и права эксплуатацию трудящихся ради получения максимальной прибыли.

Государство и право, таким образом, выступают в марксизме как надстройка над экономическим базисом. Каков базис – такова и надстройка. Для кардинального улучшения общественного бытия необходима замена частнособственнических отношений отношениями общественной собственности. В этом случае, согласно марксизму, исчезнет основное социальное противоречие – между общественным характером труда и частнокапиталистической формой ее присвоения. Как следствие исчезнет деление общества на антагонистические классы и, следовательно, исчезнет необходимость в праве и государстве. Исходя из этого Ф. Энгельс, например, полагал, что настанет время, когда государство и право отомрут и займут место в музее рядом с прялкой и каменным топором.

Негативное отношение к частной собственности распространяется и на все обслуживающие ее явления, включая право и государство.

«На высшей фазе коммунистического общества, – писал К. Маркс, – после того, как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы, и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!».

Марксизм создал одну из великих утопий человечества.[24]24
  В работе П. И. Новгородцева «Об общественном идеале» прекрасно показано, что достичь описываемого в марксизме состояния общества в рамках истории невозможно.


[Закрыть]
В этой своей части он показал свою несостоятельность. Но у марксизма, помимо общеизвестных «грехов», есть и бесспорные заслуги. В рамках рассматриваемой проблематики – это выявление ограниченности и относительности социокультурных ценностей любого общества (в первую очередь буржуазного), выявление значения идеологий в социальной жизни и особенно идея, что социальный мир, в котором живет человек, является порождением его деятельности. Эта идея становится одной из ключевых в западной социологии и очень высоко ценится школой феноменологической социологии (см. об этом главу III «Правогенез»).

В первые годы советской власти продолжали пользоваться «научным кредитом» и идеи Л. И. Петражицкого, правда, в сочетании с марксистской социологией. Так, теорию классового права с позиций психологической теории права разрабатывал М. А. Рейснер, принципиальные идеи психологической школы разделял и Я. М. Магазинер.

В конце 30-х годов в СССР возобладала этатистская точка зрения на право, одним из основных идеологов которой явился «рупор» И. В. Сталина А. Я. Вышинский (1883–1954), в то время – прокурор СССР. Согласно его определению, право – это «совокупность правил поведения, выражающих волю господствующего класса, установленных в законодательном порядке, а также обычаев и правил общежития, санкционированных государственной властью, применение которых обеспечивается принудительной силой государства в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу».[25]25
  Вышинский А. Я. Основные задачи науки советского социалистического права// Основные задачи науки советского социалистического права. М., 1938. С. 183.


[Закрыть]

Все правоведы, теории которых не вписывались в эту концепцию, были причислены к «троцкистско-бухаринской банде» и репрессированы. Сформулированное таким образом классовое и этатистское понятие права сохраняло значение безусловной догмы вплоть до смерти И. В. Сталина в 1953 г.

С середины 1950-х годов в советской науке предпринимались попытки противопоставить «узконормативному» пониманию права его «широкую» концепцию – как единства правовой нормы и правоотношения (С. Ф. Кечекьян, А. А. Пионтковский), единства объективного и субъективного права (Л. С. Явич), совокупности правовых норм, правоотношений и правосознания (А. К. Стальгевич, Я. Ф. Миколенко).

Тенденции, направленные на модернизацию правопонимания, получили дальнейшее развитие в последние годы существования советского права. Так, академик В. Н. Кудрявцев, профессоры А. М. Васильев и В. П. Казимирчук писали: «Идея многоаспектного, многостороннего подхода к праву ныне, видимо, наиболее точно отражает общие усилия ученых по его изучению. Каких бы взглядов на право они ни придерживались, все – против односторонности. И жизнь подтвердила это, показав, что рассмотрение правовых проблем, например, с позиций конкретной социологии, с информационной стороны или со стороны социально-психологической, позволяет подойти к раскрытию новых черт права, обогащая соответственно его понятие. Именно путем раскрытия новых отношений, сторон, черт и происходит процесс углубления понятия права… Возникает потребность восстановить на более широкой теоретической основе расчлененное анализом единство всех правовых сторон, с помощью синтеза представить право как целое, показав суть взаимодействия его сторон, место и меру каждой их них. В этом, как представляется, состоит задача и смысл современного правопонимания.

Не одна какая-либо сторона права – нормативная, его генезис или право в действии – дает понятие права. Представления о каждой из них в отдельности – лишь абстрактное его видение. Понятие права складывается как синтез знаний всех дисциплин, изучающих право в его реальных проявлениях, сторонах, чертах, отношениях, перспективах».[26]26
  Правовая система социализма: Понятие, структура, социальные связи. Кн. 1.М., 1986. С. 28–29.


[Закрыть]

Постсоветское теоретическое правоведение нуждается в метатеории, построенной с учетом достижений научной гуманитарной мысли, адекватной своему времени. Необходим переход от классического типа научной рациональности (в рамках которой формировался и марксизм) к постнеклассической науке, способной дать ответ на актуальные проблемы правоведения в эпоху формирования информационных обществ, где проблемы, связанные с информацией и коммуникацией, выходят на первое место.

В современной российской правовой теории сосуществуют различные направления. Часть из них остается в рамках старой, классической научной парадигмы, в то же время растет число ученых, стремящихся переосмыслить классический рационалистический подход к праву. При этом в российском правоведении имеет место сближение теоретических позиций представителей разных направлений, насколько это возможно сделать, находясь в границах определенного типа правопонимания.[27]27
  Таранченко Е. Ю. Правопонимание в постсоветскую эпоху: обзор основных концепций // Кодекс-info. 2003. Май-июнь.


[Закрыть]


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации