Текст книги "О жизни"

Андрей Владимирович Поляков
О жизни

© Поляков А.В., 2023

© Знание-М, 2023

Дорога в ад

– Что такое ад?

– Жизнь без любви!

Из разговора Анастасии Вертинской с католическим священником

– Да, ты доигрался! Провалил все экзамены! А еще ехать в Алматы, и как там сложится, неизвестно!

– Ничего, выстоим!

Мама рассматривала фотографии и вдруг неожиданно прокричала:

– Из-за нее, что ли?

– Ага, влюбился по уши, а она с другим. Вот и о ней думал, вместо того чтобы заниматься!

– Идиот! Нюшка! Тоже мне, нашел подругу, она же шлюха, а ты ее на руках таскаешь! Так низко еще никогда не опускался.

– Быть может!

– Нюшка! Купеческая дочка. Ей бы пирожками на вокзале торговать. Ты посмотри, какие щиколотки! Это две бутылки водки надо выпить, чтобы на нее взглянуть.

Во мне что-то перевернулось. Я вдруг почувствовал презрение к себе и ненависть к ней. Нет, такая женщина мне не нужна!

Впоследствии я уладил все свои дела. Закончил институт в Алматы, а после и в Германии, но ненависть к ней осталась на всю жизнь.

Она вошла в кабинет и села напротив меня. Профессор продолжал распинаться. Кивком поприветствовала меня, но я не отреагировал. Я увидел, как она опустила глаза. Нет, такая дрянь мне не нужна. Глупая немка!

Занятия закончились. Мы вышли из кабинета.

Она окликнула меня:

– Ты не хочешь разговаривать со мной? Почему?

– Не хочу, и всё!

– Позволь мне объясниться!

– Да на черта мне нужны твои объяснения, я и так всё знаю!

– Что ты знаешь?

– Да то, что твоя семейка поднялась на дыбы и что русские в вашем доме нежеланны. То, что ты закоренелая католичка и не хочешь связывать свою судьбу с православным, и то, что твоя компашка взбунтовалась. Им не нравится, что я умнее их и учусь лучше, да и опять русский в вашем кодле нежелателен. Я плевать хотел на тебя и твою семью! А твоих друзей я бы перевешал. Просто не хочу неприятностей! Тебя для меня больше не существует! И других немок тоже! Спите с турками и арабами, а еще лучше – с косовскими албанцами. Это вообще бестселлер! Так что иди своей дорогой.

Она фыркнула и зашагала прочь.

Из-за угла вышел профессор. Он злобно посмотрел на меня. На его лице было написано: «Я всё слышал!» О, как мне хотелось дать ему в рыло. Позже он чуть не завалил меня на экзамене. Отомстил, заступился за свою соотечественницу. Галантность по-немецки!

Мы сидели за столом. Вдруг к нам подошел менеджер и сказал, что на сегодня мы свободны.

Выйдя из здания, направились домой.

– Можно, я тебя провожу?

– Не надо!

– Как хочешь!

– Я хотела поговорить с тобой!

– Пожалуйста!

– Ты напрасно строишь планы насчет меня! Пытаешься подать мне пальто, пропускаешь вперед, подаешь руку при выходе из автобуса. Всё напрасно! Я не буду твоей! Попробуй с другими девчонками, хотя я не знаю, кто полюбит тебя такого.

Я промолчал.

– Мне нравится с тобой общаться. Парень ты образованный, но мужа мне такого не надо!

– А мне не нужна такая невеста. Дойдем до угла, а потом я тебе всё выскажу!

Мы шли молча и остановились у памятника. Я закурил сигарету.

Скажи, я объяснялся тебе в любви? Было такое? Я предлагал тебе стать моей женой или подругой? Молчишь? Так вот: я тебя больше знать не желаю! Сейчас я докурю и пойду домой. Тебе направо, мне налево, ну и до свидания!

С тех пор ангел любви не посещал мое сердце. Как-то я слышал песню Демарина: «Ну будьте же людьми и дайте мне хоть капельку любви!» Мне петь такие песни не хочется. Великий Вольтер говорил: «В раю хорошо, но в аду компания веселей». Посмотрим!

Ночное такси

Да, в Ингольштадте нет работы, надо ехать во Франкфурт, может, повезет. Поезд пришел вовремя. Время обедать, и я направился в студенческую столовую. К жареной картошке с котлетами взял еще и бутылочку яблочного вина. В Гессене это вместо пива. Когда зашел в обеденный зал, вдруг меня осенило. Как будто мне кто-то что-то подсказал.

У окна сидел парень. Я спросил разрешения подсесть, он кивнул в ответ, я присел и принялся за еду.

– Как зовут тебя?

– Павел.

– Ты чех?

– Нет, поляк!

– О, это здорово, а я русский.

Мы разговорились. Он сказал мне, что едет на несколько недель в Польшу и хочет сдать комнату. Как раз это мне и было нужно. Мы договорились о цене, он дал мне ключ, а я ему – деньги.

Вечером я был на месте. Это оказалось католическое общежитие, отдельный апартамент с туалетом и ванной в коридоре и общей кухней.

Войдя на кухню, я увидел парня, сидевшего за столом и смотревшего телевизор.

– Ты из России?

– Да

– Это здорово. Ну что, я проставляюсь!

Мы выпили пива, а потом разговорились.

– Ты кто по национальности?

– Татарин.

– Из Татарстана?

– Нет, я из Екатеринбурга. Да разве это главное? Важен социальный статус.

– Хм. Сегодня ты студент, а завтра – менеджер крупной компании. Социальный статус меняется, а национальность остается.

– Да бог с ним…

Мы допили пиво и пошли спать.

Утром я вышел из дома и поехал в Ханау. Дойдя до главной улицы, увидел красную вывеску, подошел к дому и позвонил. Дверь открылась.

Передо мной стояла женщина неописуемой красоты. Это была блондинка с голубыми глазами, утонченными чертами лица. Меня поразило, как она была одета – белая блузка, черные брюки и красный жакет.

– Я слушаю вас.

– Я ищу работу.

– Вы кто по специальности?

– Я студент!

– О, неплохо! Мы охотно берем студентов.

Она протянула мне бумагу и ручку.

– Заполните анкету, и тогда мы подберем что-нибудь для вас.

Выполнив поручение блондинки, я протянул ей анкету.

– О, у вас есть опыт работы. Это хорошо! Сейчас для вас что-нибудь подыщем…

Ну вот, кое-что есть. Осталось уладить некоторые формальности.

Подготовив бумаги, она вначале выпила воды, а потом отдала их мне.

– Удачи! Завтра можете начинать!

Работа была в вечернюю смену и оказалась нетяжелой – клеить картонки. Но тут возникла проблема – смена заканчивалась поздно, электрички к этому моменту уже не ходили. Я не знал, что делать. Подошел на перрон и увидел поезд. Сел в него, так доехал до Ханау. Все поезда и электрички проходили только утром. Я пошел вперед и неожиданно оказался на краю города. Там увидел вагончик. Вот в нем и переночую, подумал я.

Но тут увидел машину. Вышел на обочину и поднял руку.

Это было такси.

– Франкфурт?

– Садись!

Водитель восточной внешности, и я спросил его, откуда он. Выяснилось, что он из Афганистана.

– А я шурави, – сказал я.

Немного испугался, ведь они не любят русских, но он оказался дружелюбным и к тому же отлично говорил на моем языке.

– Можно спросить тебя, ты пуштун или таджик?

– А ты откуда знаешь? Другие вообще не знают, где Афганистан!

– У нас хорошее образование. Ты не злой на нас, ведь мы натворили глупости у тебя на родине?

– Нет! Что ты! Ваши строили электростанции, открывали школы и больницы, обучали наших специалистов у себя дома, а сейчас там американцы, это натуральные свиньи.

Время прошло незаметно, и вот я уже был дома.

– С тебя 63 евро. А я – паштун. Будь здоров, шурави!

– Спасибо за поездку! Храни тебя Всевышний!

Придя домой, я принял душ и лег спать.

Утром уже был в Ханау. Зайдя в офис, протянул квитанцию.

– Ах, вы взяли такси. Но ничего. Фирма вам заплатит. Но впредь уходите с работы раньше, руководство не будет против.

– Да, конечно!

Я попрощался с секретаршей и вышел из офиса. У двери остановился. Действительно, красивая женщина, подумал я.

Первая любовь

Урок заканчивался, но я по-прежнему смотрел на учительницу. Она попросила меня задержаться.

– Сегодня твоя очередь дежурить, я сама проверю!

– Хорошо!

Придя домой, я пообедал, погулял с собакой и немножко позанимался. Вечером был в школе. Подойдя к кабинету, открыл дверь и увидел ее. Она сидела за столом, в кабинете не было ни души.

– Все-таки пришел! Приступай, сегодня особенно грязно.

Я взял ведро, налил воды и начал уборку. Признаюсь, мне стоило больших усилий вымыть этот кабинет.

– Готово!

– Андрей, я хотела поговорить с тобой! У тебя снизилась успеваемость! В чем причина?

– Вот она!

Я указал пальцем на нее и подошел к ней, а затем… стал целовать ее.

– Давайте вас разденем!

Я стащил с нее пиджак. Она бросилась к доске, но я остановил ее и принялся за пуговицы блузы. Потом расстегнул ремень и пуговки на юбке. Юбка поползла вниз. Тогда сорвал с нее блузку.

Она стояла растерянная, раскрасневшаяся, в одних трусиках и лифчике.

– Зачем я тебе? – сказала прерывистым голосом. – Ты еще молодой, а когда вырастешь, у тебя будут женщины.

Но я не слушал ее, сорвал с нее лифчик и спустил трусики.

Она вскрикнула:

– Я голая совсем, что ты хочешь, искупать меня, как в бане?

– Нет! Я хочу вас.

– Ты еще маленький, ты не сможешь ничего сделать с женщиной.

– Кто сказал! Надо попробовать.

– Даже не пытайся, это бессмысленно!

Тогда я взял ее за руку и снял с нее часы. На груди красовался кулон, я попытался снять и его, но она остановила меня:

– Не надо, это подарок моего мужа. Ты же не будешь меня грабить!

– Нет! Вы же меня знаете.

Тогда я решил распустить ей волосы, расстегнул заколку и вынул шпильки.

– Так вы еще красивее.

Начал гладить ей волосы, схватил за грудь и поцеловал взасос.

– Прекрати! Не надо! Я же сказала, у тебя ничего не получится… Время позднее, пора домой! Дай мне мои вещи и помоги одеться!

Я схватил ее одежду со стола и протянул ей. Она стала одеваться.

– Помоги мне!

– А вы… как барыня, сами не можете!

– А я и есть барыня, – она ухмыльнулась: – Умел раздеть, умей и одеть!

Нехотя я помог ей одеться.

Она подошла к столу и сказала:

– Прическу ты мне испортил. Придется так идти, лишь бы муж не догадался!

Достав из сумки щетку, моя учительница расчесалась.

– Пойдем, тебе ехать в другой район. Я тебя провожу.

Мы вышли из класса и направились к остановке. Я попытался взять женщину под руку, но она отбросила мою руку:

– Не надо! Еще кто-нибудь увидит!

Через несколько минут мы подошли к остановке, и я увидел, как из-за угла поворачивает желтый икарус.

– Это мой автобус! Мне пора.

Она протянула мне руку и поцеловала. Я тоже поцеловал ее.

– Смотри, никому не рассказывай! И меньше думай о женщинах, тебе еще рано. Лучше занимайся!

Я вскочил в автобус. Из окна увидел, как она подошла к остановке такси и села в машину.

Водитель икаруса обернулся и сказал мне:

– Что, билеты не надо брать? Можешь взять абонементы, даю по 50 копеек.

– Не надо, у меня есть!

Я прокомпостировал билет и сел.

Что это было? Первая любовь?.. Едва ли!

Разборка

Урок НВП заканчивался. Все-таки какой идиот этот военрук, аж противно! Представляю себе, что будет в армии. Ну ладно, урок закончился, и все повалилили из класса.

– Идешь на этику? Элла приготовит, что-то интересное. Она может!

– Нет. Она в курсе.

Я пошел вниз, а потом отправился на остановку. Автобус приехал быстро.

Вечером я улегся у телевизора, шел «Приз Известия», наши играли с финнами. Вдруг раздался звонок, это был Саня Чеканов.

Мама подошла ко мне и спросила:

– Что случилось?

– Наша уважаемая Эллочка устроила разбор мне, за моими глазами. Вот же мразь! Она же знала, что меня не будет.

– И что говорила?

– Говорила, что я эгоист! Что плохой товарищ, обвиняет меня в антисемитизме.

– Да, и что теперь?

– Наверно, попрут из комсоргов, она на этом настаивает!

– Боже, какой ужас! Ты, представляешь, какую характеристику тебе напишут? Уйти, что ли, из этой школы!

– Черта с два! Буду бороться до конца. А вообще этот класс следовало бы перебить!

– Вообще тебе стоило бы задуматься над своим поведением!

На следующий день я, как обычно, пришел в школу. Соклассники вели себя как-то странно, как будто ничего не случилось. Только Чеканов подошел ко мне и сказал:

– Теперь тебе будет плохо!

– Посмотрим.

Дело подошло к последнему уроку, как раз была математика. Наша «любимая» классная провела его, а под конец сказала:

– Сейчас будет собрание. – Она сложила тетради на столе и принялась роптать: – Сергей, мое терпение переполнилось. Ты ненавидишь представителей другой национальности, особенно моей. Знаешь, что рабочий написал на тебя жалобу и теперь меня вызывают в КГБ? Поэтому, я считаю, ты не можешь быть комсоргом. И еще, представь себе, ребята будут писать тебе характеристику и укажут, что ты эгоист, жестокий человек… Как будешь вступать в жизнь с такой бумагой?

– Вы дадите мне слово?

– Да, пожалуйста!

Я подошел к доске и уже было хотел начать, но тут завопила Альбина Пусик:

– Вспомни Андриосяна, как вы его оскорбляли!

– С этого и начнем. Альбина, мне твое замечание понятно. Да, мы поступили некрасиво. Но мы его не повесили, не расстреляли и даже не избили. Поэтому я предлагаю считать вопрос закрытым. Не стоит и выеденного яйца. Что же касается случая на заводе, то тут много неясного. Этот рабочий хороший знакомый моего отца, я думаю, прежде чем писать кляузу, он обратился бы к нему. Так же КГБ. Вряд ли они стали бы вызывать классного руководителя, они бы вызвали отца, к тому же там у него одни знакомые. Но, если там действительно какая-то гадость, я готов отвечать за это, потому что не сделал ничего плохого. Да, я сказал, что женщины из ГДР в Африке были плохими хозяйками, домашней работой не занимались, а моя мама была крестьянкой некрасовских времен, даже хлеб пекла сама, там была дизентерия. Что же касается характеристики, то если по вашей вине я не поступлю в институт, я никого не буду поджидать с ножом из-за угла, а вот моя семья встанет на уши, и вот что с вами будет. Мой отец – ответственный секретарь приемной комиссии, у него связи. Чтобы не быть многословным, скажу: в мед. вам дорога будет закрыта, в пед. – тоже. Даже ты, Харитонова, не поступишь в мед., если этого не захочет мой отец, не поможет и папа – замдекана. В железнодорожный – то же самое, там работал мой дед. Никто не поступит и в лётное, потому что председатель приемной комиссии – моя мама. Некоторые парни хотят поступать в военные училища, да? Забудьте! Все военкоматы держит в руках мой отец. Еще вам закроется дорога во все казахстанские вузы, а также институты России и Украины. Что, нравится такая перспектива?

– Да ты всегда только своим папашей и козыряешь! ЧМО!

– Не надо оскорблений. Никогда я за спину родителей не прятался! Ну что, продолжим?!

– А чем тебе евреи помешали?

– О, это особый случай! Я не хочу говорить, что с Фимой Гольдманом мы друзья детства. С Вовкой Черешняком мы пуд соли съели, у моих родителей полно коллег евреев, все были у нас дома. Я скажу честно, евреи – это нация, которая меня не интересует. Я плохо знаю ее историю, немножко знаю культуру. Даже арабо-израильский конфликт мне не интересен. Тут есть другое дело! Ряд евреев проводит антинемецкую пропаганду. Мол, в виду преступлений нацистов не стоит учить немецкий язык, и вообще эту нацию надо смешать с дерьмом. Так вот, я скажу, что имею прямое отношение к этой нации, изучаю немецкий язык и люблю немецких спортсменов. Что же касается эгоизма, в котором меня обвиняют, то это не так. Эгоисты не желают понимать других, а я не такой. Я понимаю, что не у всех такие добрые и обеспеченные родители, я понимаю, что кто-то растет без отца, понимаю, что некоторые воспитывают брата или сестру, и я сочувствую им. А что касается эгоистов, то так ли они плохи? В прошлом году мы прошли два замечательных произведения, где описаны эгоисты. Один – блестящий офицер, который рискует жизнью за честь женщины, другой – великий эконом и удивительно честный человек. А то, что я не хочу участвовать в общественной жизни класса, шататься по хатам и дискотекам, так это мое право! И еще! Я хочу рассказать о своей политической позиции. У меня тетя работает в Крылатском, туда иногда приходят известные спортсмены. Так вот что она рассказывала: были ватерполисты МГУ, как их набирали. Ты, ты и ты завтра на тренировку не придешь – комсомольский билет на стол, из института отчисляют и вперед в армию, а если будешь играть, то тебе диссертацию напишут, потом квартиру дадут, правда, могут перетащить в ЦСК ВМФ, а там разговор короткий. Либо ты играешь, либо тебя отправят на доблестный Балтийский или на славный Черноморский. Полундра! Я так не хочу! Я так не буду! А еще, хочу сказать, что сестра моей мамы жила в Венгрии. Так, на Балатоне собираются люди и играют в водное поло. Приходи и собирай команду. А у нас на юге шашлыки, водка, голые бабы. Я отдыхал под Туапсе. Вечером отец меня никуда не пускал, чтобы я не видел, что там творится, утром весь кемпинг был завален презервативами. Вот так! А что касается ватерполистов, то если бы этого Петю-Васю не затащили в команду, то он бы появился с гитарой у общаги, под окнами какой-нибудь Гали. А там и портвишок, кому-нибудь в рыло… и что? «Встать, суд идет!» Конечная остановка – зона стылая. Я не такой! Я лучше! Это понятно? Надеюсь!

God Save the Queen

Служба в церкви закончилась. Я подошел к кресту и уже собирался выходить, как вдруг меня остановил старичок:

– Вы из Ингольштадта?

– Да!

– Вас зовут Андрей? Мне кума много про вас рассказывала!

– А, вы Теняков?

– Да, приглашаю вас ко мне на Николая.

– Приду обязательно!

В тот день у меня было много работы, я проходил практику на Хехсте и явился с опозданием, чем вызвал негодование хозяина.

– Простите, я задержался.

– А я уже хотел начинать без вас!

– Прошу прощения!

– Ну, ничего. Опоздали, так опоздали! Давайте помолимся!

Подойдя к иконе, мы произнесли молитву. Потом подошли к столу и сели.

– Сегодня Николай, можно водки и рыбу. Ну что, по рюмочке?

Выпили, закусили селедкой и салатом.

– Вы давно в Германии?

– Уже третий год! А вы?

– А я с 1942-го.

– О, давно! Как сюда попали?

– Расскажу. Но сначала выпьем еще!

– Давайте!

После второй рюмки мы закусили, и он принялся рассказывать.

– Когда немец напал на нас, он понес нас как надо.

– А почему?

– Сопротивление Красной армии оказалось незначительным!

– Народ был сыт коммунизмом?

– По горло.

– Простите, но я перебью вас! Мне рассказывали мои дедки и бабки, что предвоенные годы были самые счастливые. Коллективизация прошла, репрессии поутихли, в магазинах полки ломились от продуктов.

– Врут! В колхозах люди гнили, репрессии поутихли – это правда, но продолжались, полки-то ломились, но купить люди ничего не могли! Зарплаты были нищенские!

– Но почему Гитлер проиграл войну?

– А, хороший вопрос! Всё у него шло гладко, пока он не показал свое истинное лицо. Тогда народ решил, что уж лучше со своим чертом, чем с этим. А наш народ воевать умеет – это известно!

Выслушав его рассказ, я выпил рюмку водки и сказал:

– Мне было интересно слушать вас, теперь послушайте меня!

– С удовольствием!

– Дело происходило в 1982 году. Фолклендская война. Англичане начали бить аргентинцев. Мне было 11 лет, я ходил в четвертый класс и поддерживал англичан. У меня были на то веские основания. Английская культура сыграла важную роль в моем воспитании. Это и Гулливер, и Робинзон Крузо, и «Остров сокровищ», да и «Smokie», и вообще почти все ансамбли пели на английском. Словом, я был за англичан. И вот, когда началась война, у нас закончились занятия в школе. Я вышел на школьный дворик и хотел сыграть в футбол, но во дворе не было ни души. Тогда я вышел через главный вход и увидел такую картину – параллельный класс стоял у входа. Разнаряженные, кто-то держал аргентинский флаг, а другие – транспаранты с надписями, осуждающими британскую агрессию. Я опешил. Учителя окликнули меня: «Ты-то нам и нужен. Парень ты грамотный, в политике подкованный, вот и произнесешь речь». – «Еще чего не хватало!» – «Хочешь неприятностей? Васильева сбежала, а теперь она сдает переводные экзамены!» – «Как, Васильева? Она же отличница!» – «А вот так! Понимаешь, с этим не шутят! Марш в строй!» И так мы стояли на жаре, пока не появился завуч и что-то буркнул классному руководителю, а та подошла и сказала, что звонили из Гороно и сообщили: Советский Союз не вмешивается в это дело, нейтралитет, всем расходиться. Я вбежал во двор и закричал: «Да здравствует Англия!». Ну а после того, как англичане врезали аргентинцам и выбили их с островов, я хотел повесить британский флаг, но родители меня отговорили, еще не хватало неприятностей. Но всё же я отметил это событие. Пошел в кафетерий, выпил бутылку лимонада и съел пирожное. Вот такая у меня история!

Мой собеседник призадумался, а потом произнес:

– Интересно! Ты – молодец, но кричать надо было «God save the Queen!»

– Тогда я этого не знал!

Темкина мать

Привет, Андрюха! Ну что, отучился?

– Да вроде того!

– Как учеба?

– Почти всё сдал на отлично, буду получать повышенную стипендию.

– Молодец! А с бабами? Нашел себе что-нибудь?

– С этим глухо!

– Что так? В Алма-Ате полно баб!

– Ничего особенного.

– А здесь не хотел бы никого? Например, Темкину мать?

– Скажешь тоже!

В этот момент подъехала машина. Из нее вышла женщина и приблизилась к нам.

– На ловца и зверь бежит!

– Ребята, угостите сигаретой!

Я достал пачку из кармана и протянул ей.

Она закурила, а потом обратилась ко мне:

– Я давно хотела поговорить с тобой! Давай отойдем!

Мы отошли в сторону. Она посмотрела на меня и сказала:

– Правда, что ты занимаешься живодерством? Тебе не жалко животных?

– Помилуй бог! Кто вам такое сказал? У меня самого собака! Я люблю животных!

– Мне кажется, ты жестокий человек.

– Ирина, у вас сложилось неправильное представление обо мне!

– Возможно.

– Я могу развеять ваши сомнения. Приходите завтра ко мне, я угощу вас икрой. Вы любите икру?

– Еще бы! А вот возьму и приду!

– Тогда до завтра!

Она вяло протянула мне руку, я пожал ее ладошку, и мы попрощались.

Пацаны улыбались.

– Ну что? Вперед!

– Посмотрим!

На другой день я услышал стук в дверь. Подошел и открыл. Это была она! Я ошалел. На ней был белый костюм и розовая блуза.

– Можно?

– Да, конечно, проходите!

Она переступила порог. Я подошел к ней и стал снимать с нее жакет.

– Еще испачкается!

– Что? Уже раздеваешь? Ну, продолжай, что уж тут!

– Настоящий мужчина сначала дает даме поесть, а потом уж всё остальное!

– Согласна!

Я сделал несколько бутербродов с икрой, положил их на тарелку и протянул ей:

– Пожалуйста! У меня есть хорошее вино! Хотите?

– Хочу.

Взял бокал, налил вино и дал ей. После трапезы мы отправились в спальню.

Нужно было развязать бант на блузе, и я старался изо всех сил.

Она вдруг выпалила:

– Так! Раздевать женщину ты не можешь! Придется самой.

Просто скинула блузу через верх. Потом я увидел, как поползла вниз юбка.

– Белье-то французское?

– Чтоб ты понимал. Тебя белье интересует или то, в чем я родилась на свет?

Через мгновение она стояла полностью обнаженная, сложив руки на груди.

– Действуй!

Приблизившись, я обнял ее…

– Я первая женщина у тебя?

– Да!

– Так и думала! Тебе надо еще учиться!

– Учиться я буду в институте, а этому учиться не надо.

– Ошибаешься. Ну, мне пора. Проводишь?

– Конечно!

Мы шагали молча, а когда подошли к ее дому, она протянула мне руку и произнесла:

– Ну, будь здоров. Учись, а вообще тебя не будут любить женщины!

– Почему?

– Ты слишком умный!

– А что, бабы любят дураков?

Она засмеялась и быстро застучала каблучками в направлении подъезда.

– Мне мой ум дороже, чем женщины! – выкрикнул я.

Она шла домой не оборачиваясь.