Текст книги "Похождения Сахиб-Фаранги"

Джодхпур

Джодхпур – столица древнего раджпутского княжества Марвар. С санскрита «Марвар» переводится как «страна смерти». Город расположен на краю пустыни Тар. Смерть часто навещает княжество летом, когда столбик термометра перестает опускаться ниже сорока градусов по Цельсию. Если ночью отключается электричество, затихает кондиционер и вентилятор, значит, из горячего марева пустыни, с запада пришла смерть. Она заглядывает в окна, проникает под каменные своды душных помещений, ищет больных и немощных, душит слабых и старых. Поэтому многие старики в Джодхпуре спят на крышах своих домов, а вовсе не в спальнях.

Когда-то здесь был важный торговый перекресток. Через Джодхпур проходил караванный путь из Гуджарата[103]103
  Гуджарат — штат на западе Индии. Западная его часть омывается Аравийским морем.


[Закрыть] в Дели и дорога, соединяющая княжества Синда с Центральной Индией. Власть над людьми Марвара принадлежит раджпутам клана Ратхор. В XV веке им становится тесно в родовой крепости Мандор. В 1460 году пятнадцатый правитель Ратхоров – Рао Джодха[104]104
  Рао Джодха (1416–1489) – раджа раджпутского княжества Марвар (1459–1489).


[Закрыть] – повелевает строить на вершине горы Птиц (Бхаурчерия) новую цитадель – Мехарангарх. Ради возведения крепости с насиженных мест сгоняют птиц и старика-отшельника, известного как Черия Натаджи (повелитель птиц). Человек-птица, изгнанный с родного гнезда, проклял новую крепость и обрек на вечную нехватку воды. Рао Джодхе приходится провести большую магическую работу, чтобы совладать с проклятием Черии Натаджи. Строятся храмы. Для закладки первого камня крепости приглашается святая воительница Шри Карни Мата. Совершается человеческое жертвоприношение. В основание крепости замуровывают живого человека по имени Радж Рам Мегваль. Его семье обещано вечное покровительство Ратхоров. На огромной скале с отвесными стенами волей упрямых раджпутов вырастает циклопический форт Мехарангарх. Бóльшая часть стен форта, видимых сегодня, была возведена в семнадцатом столетии, когда Ратхоры породнились с Моголами. Войны у стен Джодхпура продолжались весь XVIII век. И лишь в 1818 году Джодхпур вошел в состав Британской Индии. В середине XX века значение Джодхпура как крупного торгового перекрестка сошло на нет.

Как бы там ни было, в конце двадцатого столетия Джодхпур стал одним из основных центров ремесленников и спекулянтов Раджастхана. Тут обосновались старьевщики и антиквары. Сюда привозят разобранные деревянные дворцы из Гуджарата, обитые железом тиковые двери и ворота от старых хавели. Мраморные колонны и панели. Мебель и предметы интерьера. Старую деревенскую утварь всех видов и все, что вы только можете вообразить. Большая часть этого материала сортируется на складах в промышленном районе Басни. Здесь предметы чистят и ремонтируют, а затем отправляют в антикварные галереи Мумбая и Дели, а также контейнерами во все концы света.

Обследовать склады Басни – непростая работа. Здесь грязно и пыльно, а бóльшую часть года очень жарко. Даже в офисах менеджеров не всегда работают кондиционеры. В этом районе нет кафе и ресторанов, где можно перекусить и перевести дух. Количество вещей угнетает. Может показаться, что на разбор таких завалов нужны годы труда. На хорошо организованных складах предметы громоздятся на бесконечных полках, но кое-где просто навалены кучами и напоминают свалку. Но именно здесь возможны чудеса и невероятно низкие цены. Среди бесконечного множества индийских вещей можно встретить стопки керамической плитки, произведенной в Японии или Бельгии, керосиновые лампы и конскую упряжь английского производства. Китайские шкатулки или японские статуэтки. Именно здесь мне однажды посчастливилось найти редкий нож из Восточной Африки с массивной костяной рукоятью, украшенной циркулярным орнаментом.

Мадхукар железное сердце

Мадхукар Мета происходил из касты Банья – сословия джайнских[105]105
  Джайнизм – древняя дхармическая религия, появившаяся в Индии приблизительно в IX–VI веках до н. э.


[Закрыть] торговцев, близких к раджпутам Марвар. Мадхукар Железное Сердце раньше был просто мистером Мадхукаром, но, пройдя через операцию на сердце, приобрел выразительный шрам и металлический прибор в груди. В молодости он получил университетское образование, что выгодно отличало его от соседей по Пэлэс-роуд[106]106
  Пэлэс-роуд – торговая улица в Джотхпуре.


[Закрыть]. Отменный вкус, знания и интуиция Мадхукара притягивали крайне интересные предметы. Демонстрируя сокровища, он шутил и смеялся, не стесняясь отсутствия уничтоженных паном[107]107
  Пан – жевательная смесь на основе бетеля.


[Закрыть] зубов. У него водились уникальные кинжалы и сабли, флаконы «Лалик», китайская живопись на стекле и даже бронзовые сосуды, изготовленные в правление династии Мин. Из всех сокровищ старика мне особенно нравилось редкое старинное зеркало, похожее на сковородку средних размеров. Зеркало, выкованное из стали, крепилось на мощной рукояти, выточенной из слоновой кости. Этот волшебный предмет предположительно изготовили в Турции в XVI веке. Слегка вогнутый диск диаметром около двадцати сантиметров отразил немало восточного величия и блеска оружия, миндалевидных глаз и усатых полководцев. Зеркалом могла владеть красавица или завоеватель. Еще насмешник Ювенал[108]108
  Децим Юний Ювенал (умер после 127 года) – римский поэт-сатирик.


[Закрыть] упоминает зеркало, взятое на войну Отоном:

 
…смотрелся в него он,
Вооруженный, когда приказал уже двигать знамена.
Дело достойно анналов, достойно истории новой:
Зеркало заняло место в обозе гражданских сражений!
 

Пер. Д. Недовича и Ф. Петровского

Я толком не знаю, что это за вещь. Предполагаю, что такой предмет мог служить элементом солнечного телеграфа. Диск походил на элемент четырехзерцального доспеха русских и тибетцев, а также на магическое зеркало сибирских шаманов. В случае необходимости удобная рукоять позволяла нанести неприятный удар ребром стального диска. Мадхукар видел мой интерес и оценивал предмет очень высоко. Вкрадчивым голосом он называл баснословную цену. Судя по запредельной стоимости, старик был не особенно заинтересован в продаже и уже нашел способ утащить зеркало с собой в загробную жизнь. Из потустороннего мира он сможет подавать нам световые сигналы.

Другой предмет из собрания Мадхукара серьезно расширил мои представления о раджпутах и нравах XVII–XVIII веков. Железное Сердце продемонстрировал базубанд, или наруч[109]109
  Базубанд (наруч) – часть доспеха, защищающая руку от кисти до локтя.


[Закрыть], принадлежавший мальчику лет десяти или карлику. Юному принцу на войне отрубили кисть руки. В придворной мастерской для него изготовили железную руку. Протез, сделанный оружейниками, выглядел как типичный индийский двухстворчатый наруч-базубанд, однако продолженный коваными пальцами. Детская железная рука выглядела зловеще. Притягивала и отталкивала. За протез Мадхукар просил пятнадцать тысяч долларов. Я пытался торговаться, но безуспешно. Несмотря на высокую стоимость, железная рука вскоре была продана.

Детские доспехи и сабли не редкость в могольской и раджпутской культурах. Мне попадались детские шлемы, кинжалы и даже кольчужные штаны размера десятилетнего ребенка. Штаны мало носили. Клепаные кольца неплохо сохранились.

Детей брали на войну с семи лет, в двенадцать лет мальчики считались взрослыми. Можно предположить, насколько эффективно бился воин-раджпут, если где-то на уровне колен махали саблями его маленькие сыновья.

Нельзя не упомянуть о предмете, долго хранившемся у Мадхукара за диваном, а потом переместившемся во двор, за газовые баллоны. Массивная бронзовая плита, украшенная рельефным изображением, весила не менее ста килограммов. Скульптор изобразил летчика в шлемофоне и самолет, улетающий вдаль. Надпись на русском языке сообщала: «Генерал Пьер Пуйяд, один из создателей дивизии Нормандия – Неман. 1911–1979». Сначала я подумал, что это часть надгробного памятника, но впоследствии выяснилось, что плита не могла быть надгробной – прах генерала, умершего в 1979 году, был развеян над Ла-Маншем. Вероятно, в хаосе начала 90-х плита была украдена с одного из военных мемориалов бывшего СССР. Так, насколько мне известно, в Калининграде в девяностые был разорен мемориал, посвященный дивизии «Нормандия – Неман». На месте старого памятника был сооружен новый, по другому проекту. Изображение старого мемориала мне найти не удалось, но могу предположить, что у Мадхукара во дворе хранится его часть. В одном из прибалтийских портов барельеф, вероятно, погрузили на корабль и отвезли туда, где покупают цветные металлы, – в Индию. В Бомбее предприимчивые спекулянты отметили, что объект не лишен художественных достоинств, и перепродали плиту старьевщикам. Так изображение попало к Мадхукару Железное Сердце.

Любопытно, что во время Второй мировой войны Пьеру Пуйяду довелось побывать в Индии. Его эскадрилья находилась в подчинении у правительства Виши и базировалась в Индокитае. Дезертировав из вишистской армии, Пьер поступил в распоряжение британского командования и принимал участие в решении военных задач на территории Бирмы и Нагаленда.

Я поинтересовался стоимостью барельефа. Супержадный Мадхукар назвал мне цену – пять тысяч долларов. Думаю, что бронзовая плита с русской надписью и изображением французского летчика будет долго пылиться во дворе у Мадхукара Железное Сердце.

Однажды я купил у жадного старика очень редкий предмет. Диковинный индийский меч – пата не имеет аналогов в вооружении других народов. В каком-то смысле это гибрид доспеха и меча. Латная рукавица, или наруч паты, покрывает предплечье и кисть и продолжается прямым обоюдоострым клинком. Поперечный хват Н-образной рукояти встречается лишь в катарах и патах. В европейской бойцовской культуре, пожалуй, только кастет удерживают подобным образом. Родственником паты можно считать бара джамдаду – южноиндийский катар с очень длинным клинком и пластиной, защищающей кисть. Возможно, одно из самых ранних изображений паты приведено в биджапурском трактате 1580-х годов. В мечи пата часто монтировали клинки европейского производства, но встречаются и паты с индийскими клинками. Знаменитого маратхского лидера Шиваджи[110]110
  Шиваджи (1630–1680) – национальный герой Индии. Основатель государства маратхов.


[Закрыть] иногда изображают вооруженным патой. Считается, что мечи пата были особенно любимы маратхами. Как будто бы пешие воины маратхской конфедерации противостояли могольским всадникам, используя свои длинные мечи.

Старик обладал патой редкой и неординарной. Обычно латные рукавицы таких предметов гладкие. Иногда они декорированы насечкой золотом или рельефной резьбой. Но в отдельных случаях паты изготавливались в форме монстра или даже птицы. Экземпляр Мадхукара был выполнен в форме головы слона. Вытянутый вперед хобот переходил в длинный и элегантный клинок. Общая длина меча была чуть меньше полутора метров и превосходила все известные мне паты. Мне не доводилось покупать у Мадхукара ничего дороже тысячи долларов, и он, вероятно, держал меня за слабого покупателя. За удивительную пату старик желал получить семь тысяч долларов, но быстро скатился до пяти.

– Господин Мадхукар, – обратился я к нему, – нет сомнений, у этого меча масса достоинств, но есть и существенный недостаток.

– Это уникальный предмет. – Мадхукар нахмурился и стал вертеть в руках пату, которая была почти с него ростом. – Не вижу никаких проблем.

– Причина, по которой вы давно не можете продать этот меч, – это его размер, мистер Мадхукар. Никто не хочет ездить по Индии с мечом длиной полтора метра, никто не хочет связываться с пересылкой предмета такой длины.

– Э-э-э, можно разобрать его на две части, – отозвался старик и постучал пальцем по заклепкам на хоботе.

– Это сильно повредит меч, не хочется этим заниматься. – Я поморщился. – У меня есть другое предложение.

На этих словах я открыл сумку и вытащил заранее припасенные две пачки денег.

– Здесь два лакха, это почти три с половиной тысячи долларов, мистер Мадхукар. Готов отдать их вам за этот меч прямо сейчас.

Старик перестал рассматривать заклепки и беззвучно зашамкал беззубым ртом. Вероятно, считал затраты и возможную прибыль. Теперь он смотрел только на пухлые пачки рупий, которые я выложил на стол.

– Ха-ха-ха, мистер Андрей, а вы знаете, как торговаться, хе-хе-хе, и вам подходит эта пата по росту. Тикэ, я отдам вам этот меч за два лакха. Ха-ха-ха! Как будем упаковывать?

Старик сгреб пачки денег со стола и запихал себе в карманы штанов.

– Нужна доска или кусок фанеры шириной пятнадцать сантиметров и длиной полтора метра. Надо примотать пату к доске тряпками, а потом бабл-пластик.

– Понятно, ха-ха-ха, это займет некоторое время, надо найти доску.

– Я не тороплюсь и не буду забирать меч прямо сейчас, сэр. Заеду завтра на машине, когда буду уезжать из Джодхпура.

– Тикэ, все правильно, к завтрашнему дню все будет сделано как надо.

На следующий день, как и договаривались, я заехал к Мадхукару на минивэне Toyota Inova. Машина была достаточно просторной, и сверток, который я получил у старика, не выглядел в ней уж очень большим.

После сделки с длинной патой Мадхукар, похоже, проникся ко мне уважением. Он встречал меня с искренним радушием, однако и цены называл выше прежнего. Вероятно, закладывал в наценку мое умение торговаться.

Умение торговаться

Торговаться в Индии совершенно необходимо. Это традиция и часть торговой культуры. Делать это надо красиво и со знанием дела. Вас сочтут сумасшедшим и просто дураком, если вы будете сразу соглашаться на предложенные цены. Наоборот, ваш авторитет возрастет, когда вы продемонстрируете знание предмета торговли и приведете веские доводы в свою пользу. Если покупатель попытается грубо рубить цены, не объясняя свою позицию, ему, вероятно, просто откажут. Правила игры другие. Прежде всего необходимо знать, что вы покупаете. Вам должны быть известны разные варианты цены на предмет вашего интереса, зависящие от редкости, спроса, сезона и общей ситуации на рынке. Вы должны проявить уважение к продавцу. Показать, что цените его труд и затраченные усилия. Стоит похвалить его за качество товаров. Торопиться не стоит. Надо быть готовым потратить время на разъяснение своего мнения. Творческий подход, вежливый разговор, хитрость, юмор и актерское мастерство приветствуются. Если вы будете себя вести, как положено покупателю любезному и разумному, возможно, удастся сократить цену даже там, где над прилавком висит объявление: Fixed price.

Однажды я провел полтора часа в джайпурском антикварном магазине, пытаясь воздействовать на совершенно непоколебимого продавца. Мы сидели по разные стороны прилавка, заваленного товарами, которые представляли для меня интерес. Было уже выпито несколько чашек чая. Опытный пожилой торговец все мои доводы разбивал в пух и прах. У него имелись логичные и четкие объяснения, почему цены именно такие, а не какие-то другие. Утверждал, что, дескать, вообще ничего не зарабатывает, просто ему приятно иметь дело с редкими вещами и таким знающим человеком. Я пытался собрать какую-то комбинацию из предложенных вещей и настаивал на том, что постоянный покупатель, да еще желающий купить так много предметов сразу, должен получить скидку. Совершенно бесполезно. Казалось, все мои аргументы исчерпаны. Хитрый старик торжествовал. Он был значительно более опытным игроком, чем я. На каждый мой ход у него был припасен козырь и контраргумент. Помимо товаров и чашек с чаем, на прилавке лежал лист бумаги, исписанный цифрами. Для ясности мы по очереди писали друг другу разные цены. Были тут и записи, вероятно, оставшиеся от каких-то предыдущих сделок.

Помимо столбиков цен, на листке бумаги была довольно точно нарисована голова лошади. Такими лошадиными головами бывают увенчаны рукояти хороших кинжалов – канджарли. Похоже, старик, помимо умения торговать, владел мастерством рисовальщика. Убедившись, что все мои карты биты, я предпринял последнюю попытку сбить цену. Придвинул к себе листок и, вооружившись карандашом, старательно завершил рисунок лошади, добавив к изображению головы шею с гривой, тело, ноги и хвост. Ошибиться и наврать с пропорциями было нельзя ни в коем случае. К счастью, лошадка получилась вполне складной, хоть я и не практиковался очень-очень давно. В корпус лошади я вписал новую цену, чуть-чуть скорректировав ее в пользу продавца. Развернул листок с рисунком и пододвинул его к неуступчивому старику. Тот внимательно изучил изображение лошадки, цену и расхохотался. Затем протянул мне руку для рукопожатия. Договорились!

В другом магазине я однажды бился за кольчугу XVII века. Предмет был хорош, и я испытывал волнение. Мне надо было непременно завладеть этим доспехом. Я уже прокололся, выдав свой интерес. Продавцы – дядя и племянник – хорошо знали мою страсть и стояли на своем. Обсуждение достоинств и недостатков кольчуги заняло уже довольно много времени. Цена почти не менялась. Меня в поездке сопровождал друг, журналист из России, сносно владеющий хинди. Он не участвовал в торговле и все время, пока мы торговались, безучастно сидел на диванчике, погрузившись в чтение книги. Свое знание языка он никак не выдал. Продавцы стояли на своем. Кольчуга чудо как хороша. Состояние восхитительное. Тут они были правы. Я уже склонялся к тому, чтобы согласиться на запрашиваемую цену. И тут мой товарищ, который не произнес ни одного слова за прошедший час, оторвался от чтения и тихонько сообщил: «Они только что обсудили между собой, их бы устроили пятьдесят тысяч рупий». Это было в полтора раза меньше цены, на которую я уже почти готов был согласиться. Я достал бумажник и стал демонстративно пересчитывать деньги. Затем обратился к продавцам: «Только что проверил свой бюджет, совсем забыл, сколько уже потратил сегодня утром, пожалуй, мои фонды исчерпаны, могу заплатить лишь пятьдесят тысяч, больше у меня просто нет. Увы, если этого мало, буду вынужден отказаться от покупки». На этих словах я взялся за рюкзак и как будто засобирался уходить. Дядя с племянником переглянулись и обменялись парой слов. «Мы согласны», – сказал старший. «Вы наш любимый покупатель, – добавил племянник. – Нам будет приятно, если такая хорошая кольчуга достанется вам». Уверен, в этих словах не было лукавства. Это действительно так, отдавать достойную вещь в хорошие руки – это удовольствие.

Мы с товарищем едем на тук-туке в гостиницу, настроение у меня приподнятое. Я придерживаю тяжелый сверток с кольчугой и благодарю его за помощь. «Ну, хотя бы числительные тебе давно пора выучить», – говорит мне друг.

Бандари

С Джагдипом Бандари я познакомился в Джодхпуре. Это обаятельный бородатый мужчина плотного телосложения. На втором этаже его роскошного дома стоял бильярдный стол, на котором, похоже, никто не играл. На стенах в аккуратных рамках почему-то висели принты, изображающие барочные храмы Львова, что на Западной Украине.

Отец Джагдипа создал небольшой инженерный бизнес. Сын владел мастерской, где пятьдесят человек ремонтировали двигатели грузовиков и выполняли другие работы. Джагдип занимался строительством, брал подряды на установку телефонных вышек и мечтал добывать нефть в пустыне Тар. Старина была его страстью. Благодарные водители отремонтированных грузовиков везли господину Бандари со всех концов Индии сабли, бронзу, живопись и разные неожиданные вещи.

Временами его дела шли весьма неплохо. Свою компанию он назвал «Мэджик Стоун Инжиниринг». Джагдип полагал, что успеху он обязан шалиграму – черному каменному объекту. Показывал он его далеко не всем. Вероятно, я заслужил доверие господина Джагдипа, и однажды он торжественно продемонстрировал мне свой волшебный талисман. Перед тем как вручить предмет, он попросил меня помыть руки. Черный камень размером в ладонь хранился в стеклянном шкафчике на почетном месте. Шалиграм напоминал приоткрытый орех. В черной каменной глубине просматривалось скульптурное изображение бога Вишну. Господин Бандари ручался за нерукотворный характер изображения. Вишну безмятежно возлежал в каменной расселине. «Этот камень я не продам даже за миллион долларов», – сообщил мне Джагдип.

Господин Бандари имел магический склад ума и склонность видеть чудеса там, где их, вероятно, не было вовсе. Однажды он продемонстрировал мне древний наконечник копья из Южной Индии. Наконечник был сломан и грубо отремонтирован когда-то очень давно. Поперек клинка была приклепана дополнительная полоса металла. Джагдип был склонен видеть крест в очертаниях этого ремонта и искренне уверял меня, что этот предмет связан с ранним присутствием христиан в Индии.

Предки господина Бандари исповедовали джайнизм. Сегодня семья Джагдипа Бандари отказалась от религии предков и своим покровителем считает Ханумана – бога-обезьяну. Это логично и немного забавно, потому что, хоть слово «бандар» и обозначает «казначей», оно созвучно слову «бандер» – «обезьяна». И представителей семей Бандари иногда так и обзывают – обезьянами. Помните бандерлогов в «Маугли» Киплинга? Быть джайном в наши дни очень сложно, считает Джагдип.

Совершенно неожиданно оказалось, что любимая книга господина Бандари – «Белый Бим Черное ухо» Г. Троепольского в переводе на хинди. Он перечитывает ее и плачет. У меня сложились теплые отношения с мистером Джагдипом. У него в подвале я отыскал покрывало для слона, расшитое серебряными нитями, и много других прекрасных вещей. Во время моих визитов в Джодхпур мы созванивались и договаривались о встрече. Он заезжал за мной на своем нарядном джипе. Мы ехали смотреть старинные предметы к нему домой или к его знакомым. По пути господин Бандари непременно останавливался, чтобы на минутку заскочить в какой-нибудь храм или купить фрукты мне в подарок. «Самое лучшее манго продает фирма Альфонсо вот в таких коробках», – утверждал он и тыкал пальцем в логотип на коробке. Время от времени я становился свидетелем встреч господина Бандари с его партнерами или знакомыми. Так, однажды он предупредил меня, что мы сделаем небольшой крюк, чтобы встретиться с одним человеком. Мы завернули в довольно пустынный переулок и остановились рядом с другим автомобилем, не выключая двигатель. Мужчина с острыми чертами лица передал господину Бандари пачку фотографий через открытое окно. Он быстро перелистал фотографии, нахмурился и почти сразу вернул их обратно, не досмотрев пачку до конца. Я успел заметить, что на снимках были запечатлены джайнские бронзовые фигуры. Бандари бросил пару отрывистых фраз владельцу фотографий, поднял стекло и резко тронулся с места. Было понятно, что настроение добродушного мистера Бандари испорчено. По реакции Джагдипа и криминальной физиономии его собеседника мне стало понятно, что фигуры, вероятно, ворованные и, скорее всего, украдены из храма. То, что было немыслимо в древности, стало обычным делом в современной Индии. Культовые вещи иногда исчезают из храмов, несмотря на охрану и видеокамеры. К счастью, даже среди беспринципных индийских антикваров есть люди сентиментальные и порядочные.