Текст книги "Монархическое (учение). II том"

Автобиография.

(продолжение)

Конечно же ничего не было, ни к тому предполагаемому времени, ни далее. Протяг в моей жизни какой-то фатальный получается. Но Боже, как долго приходиться ждать! – вот слова тому как патетически восклицал один пророк средневековья. И ладно бы хоть жизнь была или материально обильной, или многочувственной, эмоционально насыщенной, но нет ведь, только духовно-мыслительно!

Последняя тысячонка, кою я вытащил из челночка-кубышки зарытого в схованке, и это в начале зимы! Последние продукты урожая закончились математически точно к тому времени, как я отчаливал с собранными тяжелыми вещами, и с дурацким бутылем керосина – в подарок мех. двору Рыльского монастыря. Одна остановка на медленном пригородном поезде. На трассе один сам пристал подвез 2 километра, потом его кабина воняла от керосина. В монастыре отбой, никого во дворах, ни автобусов уходящих не было, с коими можно бы было выехать из глубинки. Пошел с тяжелыми вещами обратно до автовокзала, так и выезжал до Москвы на перекладных электричках. А из Москвы остановился в Петушках последней вечерней. Так на вокзале типичная российская скотобаза – ментша, кнопка-девка, но распоясанная рукоприкладнически бить бомжей. Там где-то и заметил я Деда Мороза – дедка, проживающего в субтропиках Абхазии. На одном из последующих вокзалов он меня разбудил: – «Тебя обворовали вон те ребята». А те сидят неподалеку и делят мое съестное и прочее, безбашенные кадры, увидев меня испугались, но аргумент выдвинули. Забрал я все без разговоров, а дискету забыл. В тот вечер я уже нашел подходящий поезд и выкинул последнюю тысячу – чтобы скорее выиграть несколько дней, втянуться в полит. компанию. Три дня что я ехал, я отчего-то как горел от температуры и мутоты. Вышел на морозец домашний красноярский в знакомую привокзальную местность, кою так же надо было брать своей политикой и от смены обстановки как-будто забылось странное состояние. Узнал в администрации что ни какой компании нет, а то что я слышал по радио – не знаю, сламатое какое-то радио то было, или неправильное… Куда? – встал вопрос: – на дачу только, не к родственничкам же домашним – врагам человека. Там на дачах никого не оказалось, но это было и к лучшему, соседский дом у тропинки наверху я занял, залез под кучу одеял и укрытий, и в этом самонатопленном тепле, обретя точку опоры в сем морозном мире Сибири уснул. Далее в городе меня мутило и рвало чисто тем же соком, что я на последние деньги купил. Я подумал на счет этого, что чем-то отравился, точнее как думал каким-то тонким ядом. Пожелтел весь. Аналогия с медленно умиравшим Карлом IX (или каким-то другим от мышьяка у Дюма), меня даже подбадривала таким своим невольным выходом из положения фатальной безъисходности. На бичке – месте сбора желающих поработать, работать не было, но и есть не хотелось из-за болезни. После дневного большого морозного города на электричке езда на дачи. Ходьба по неверному снегу в околодачной тайге, подход к концу последних взятых продуктов, что опять же давало тот же выход, нет денег – не надо, посмотрим что на это скажет провидение через месяц? В этом тупике морозной безысходности, когда морозы под 40°, сильно вымораживал само это чувство, когда приходилось вылазить из-под теплой горы укрытия и залазить в каменные отмороженные ботосы, я вообще задумывался над жизнью и смыслом её – да зачем это надо!? Может выход (спасение?) как раз в том и состоит чтобы я преступным образом катапультировался из него и оставил весь многогрешный многомиллиардный людской бомонд, тем и оправдал бы их, что переплюнул бы на этом (и этом)? Иисусу, знавшему что его идут казнить, скорее всего пассивность могла быть инкриминирована как самоубийство… Оставался же, чем и спасение остальным бежавшим бы принес. Ведь у пророков так и говорилось, что в познании того (свершения) он многих спасет. У Исаии. Борьба со злом – это не гламурные пасторальные дамочкины сценки, а это как на войне убийство, это как в жизни …скоты, скоты, везде, и в лице контролерши, и на вокзале, и охранники, и многоликая русская скотобаза – самая отъявленная, когда например заходишь на базар и продавщица орет уверенно смешное: – «Мужчина почему вы вниз смотрите, вы что не покупать сюда пришли!!? – выдала в своем бабьем духе, одним словом американцам смеяться, Задорнову – повеситься. Я думал о тех страшно истерических ситуациях, кои подставляла жизнь – не нарочное ли это выталкивание? И то что на той даче, кою оказалось та соседка бросила, потому что пришли менты и тяжело избили её, (у них кто-то обкрадывает дачи), думал что электричество нарочно осталось… Взял тогда и проверил: но нет, половник из нержавейки на приткнувшемся конце ручки оплавился, а у меня значит был другой путь. Быть принцепсом будущего времени и несть, влачить ношу существования в сей черни с быдлом его и почти блекнущих, непопадающихся хороших людях. Особенно же проявлялись ведьмы, смотришь издали на зубные пасты и та вспыхивает, отчего даже муж её, стоящий рядом, недоумевает. Почем свет начал крыть «нынешних русских», и те, почуяв злобу, уважительно линяли с глаз, терялись. Все же меня в моем одиночестве растеплил один момент, приход на дачу кучки друзей, внучочка той соседки, с девками на отдых, пить, болтать, жечь костер в печи из чего не попадя. Мало-помалу я пришел к выводу что загнал себя сам в такое положение и нужно обыкновенно сказать о себе, что именно на мне сходится. Зацепиться хоть где-нибудь и развиваться, расти от этого далее. Если уж Виссарион болящий на всю голову, нашел вполне нормальных сторонников, с виду хотя бы, то неужели на реальное, на правду, и ни капли неправды не найдется хоть несколько человек, чтобы хоть что-нибудь сделать?! Как оказалось именно так дела и обстоят. Правда приближенная к 100% – грешников жжет в их слабость, и те апатируют, бегут с самыми позорными для духовности словами, как человек в магазине эзотерической литературы, пробежав глазами все объявления, войдя в курс всей экстрасенсорной жизни, на это объявление отбрехался: я не могу, у меня работа… небось оказалась бы по нужному профилю. Суть моего анонса заключалась в том, что я звал людей в поход на электричках ехать устанавливать царство Израильское. Поняв как жгет людей чистый дух, к тому потом добавил материализма о заслуживаемом за это рыцарском титуле каждому, или 100 000$. Но по-видимому время получать сей титул Элтонам Джонам, эта типичная серая масса обмякла в пассивности и ни на что не способна была. Или так вплоть до 0-Абсолюта подействовал закон: «нет пророка в своем отечестве». Все было безуспешно и тщетно, фаталистически тщетно: я бывал на ТВ, Радио, газетах. Стоял с плакатом в людных местах – одни обморозки, знающие что в секту их не затянешь – нет! Некоторые постоят посмотрят, внизу написано что: куда-то ехать, а это удар по съестному рациону, да и вообще пожалуй всей продовольственной программе, и без слов прочь, подалее. Был самый большой интерес у явного журналюги, банальный вопрос о голосах, которые что-то говорили; обязательные его представления в подобных случаях. Лишь одна очень интересная встреча, он меня сначало не узнал с бородкой-то, старый знакомый, в юности с которым я работал в хозяйственном магазине. Тогда он был большой философ по части греческой классической… а по себе самому софист неимоверный, ныне уже усталый от философических маразмов, лечил гитары тут же стоял. Все было ему далеко, все отстраненно, но по инерции проявил интерес.

Попадал я с этим плакатом и в милицию; оказывается в этой серой массе и верующие иудаисты присутствовали, снял шапку (разве что не ушанку), показал милиционеру ермолку, учуял под что бьет плакат, рассказал менту о участившихся случаях вандализма по отношению к верующим иудеям, попросил чтобы замели, он все подпишет. После ментовки, ФСБ, где собирали сведения о новом начинающемся явлении что ли, или как американце, разошлись. По тому случаю заходил я и в синагогу, и после общения почувствовал что совершенно иное представление и понимание того Машиаха, даже узнал от главы общины, что как будто уже знают кто он. Быстро смекнулось что наверное откормили какого-нибудь поросенка по духовной части. Был у Свидетелей Иеговы. Оказывается что и сибиряки могут пылать эмоциями как американцы, становясь похожими на них. Был еще у каких-то Адвентистов, те как немцы преобразовывались, пока на мороз не выходили. Формы духовности. Все лучше так, чем совсем никак. Потому что как я узнал заинтересовавшись, красноярский люд мало разбирается в деталях, и ему что православные, что адвентисты, что сатанисты – без разницы. Иисус Христос был добрый деятель, но не более. Тогда я умудрился вообще дать сказочное объявление в распространенную городскую газету, чего при негласной цензуре с большим трудом добился, редактор намекал что с ним и так по этому поводу ФСБ беседовало, поэтому он мог дать объявление только под моей фамилией. Да ради Бога! И что же, хоть кто-нибудь с этих трех раз выпусков показался на месте встречи. Странно что в абсолюте никакого внимания. Я потом запросто встречал сторонников Гробовского понаслышке на одно только имя клюнувшего на него с пояснительными объяснениями о имени (фамилии) даже каком-то таком, это чтобы боялись – символизм. Полная со всем этим и во всем этом неудача хоть что-либо поделать, дабы прорвать сие заендевение. Материально поддерживал существование на чуде того, что когда по всем этим инстанциям ходишь, то деньги на дороге, в снегу совершенно невидимые находятся и на простые продукты как то: мука, фасоль, каши хватает. И даже кошечке-чернушке хватало, кою я взял с электрички из-под ног. Поняв наконец что массовое сборище можно было вызвать, если только дать объяву всеобщих сборов придурков или говноедов, я уезжал электричками из этого стылого надоелого родного города. По дороге встретил парня, ездившего за кольцами от Властелина колец. Узнал от него, что 4 тысячи таких же самых полудурков собралось на фестиваль в Томске! Может ему почудилось что 4, но Томск – это же такая неудобь добираться по многотысячекилометровым просторам Сибири, да еще и в сторону от главной магистрали. А это круто они забрались всем скопом ловить кольца, так что одному из них показалось что их именно 4 тысячи. Вот где оказывается вся пассионарность скопилась! Нужно мне там было быть и всю их дурь направить в нужное русло только, например к стенам израильского посольства покасипорить в протесте за реальным, чем их полупридурочные кольца, коих они добивались. Это же какую шоблу придурков, когда бы отхлынула назад до дому, тогда и поймать их на идею! Там бы и думать нечего было, без всяких пониманий и уговариваний куда, да что, да зачем, без всего того ушлого, что отбивает от общего на свою единоличность. Была бы им все загородившая наглядная идейная течея, так покасипорить!… Хотя… судя по этому встреченному мной придурку, и тому как нехотя он делился своим пропитанием, при первой же возможности слиняв… Если и все остальные такие же были, то эффект был не больший бы. При мне было все мое, и тяжелые рукописи романа с началами философского труда, и телевизорчик, и даже пила с топорищем, повезенные обратно, опять же за возможным понадобленьем. Америка воевала с Ираком, я поперся в Абхазию, зачем-то и сам не знал зачем. Без документов, из-за которых возникали торможения с милицией, целые сутки провел в казахстанской, пришлось обходить официальные ворота через крутейшие на спуск горы. Стремительное течение реки на широкой каменистой пойме, хоть и было ниже пояса, но меня… как не пускало, отталкивая назад с самой середины. Туман рассеялся, меня заметили ребята-пограничники. Прибежал наряд, меня повели на базу. По дороге им сам вышел и сдался еще один переходчик, что возможно означало: он за мной следил. В комендатуре я отбрехался что за пальмами в горы полез, а спуск такой что не вернешься. И увидев по эту сторону дорогу направился на неё. Так все и было на самом деле. ФСБ-эшнику я даже и это объяснять не стал, а написал предложение как установить в Израиле монархию, дружественную России, сделать мой анонс. После заперти ел с солдатами и тоже услышал от них на мой разговор, что сейчас Элтоны Джоны рыцарство получают. Когда вышел, то попадал еще раз в ментовку. Дал скопировать файл, набранный со II книги романа, почитать, как объяснил им как раз по их профилю будет интересно, потому что там: за ними погоня четыре коня, и по-ли-цей-ска-я свинь-я!

Когда все это осталось позади, Снова весна, апрельское солнце, на базаре совершенно случайно удалось загнать свой электросчетчик, который тоже так и ездил со мной, и вещи совсем уж стали легкими. В листках бумаги (200 руб.) заключалось 30 буханок хлеба. Уезжал уверенно на снежный север в некоторым образом свой дом, по дороге сбагрив топор за подвоз. В том доме только одну ночевку выдержал и через снег с водой выехал на Украину недалеко, в наш семейный дом.

Там с Сумах снова начал набор текста философского труда, и в середине лета я уехал снова в Красноярск, пописывая даже по дороге. Тема о структуре мира, пошедшая еще на Украине, при правильном пользовании словами все продолжалась и продолжалась, вылившись собой в учение. Доехав в стандартных 13 дней до летней уже красноярской дачи, занял опять же соседнюю соседа, с которым встречался в Америке на такой же приходной бичке-бирже. Народ мне её давно отдал, и я наконец воспользовался. Наша хибара с прохудившейся крышей вся взмокла и проплесневела. Один из образов-символов моей жизни тщет. Но рядом домик из деревянных щитов вагона, со столом, верандой, кустами зарослей впритык задней стороны, так что создавалась видимость леса, даже банька в которой купаться можно было. Участок природно заросший и не обрабатываемый, только немелкая клубника осталась от культуры. Там и писалось особым образом от новой обстановки и значит фен-шуя. В первые несколько выездов на бичку я удачно заработал 3 тыс., но потом драка с тамошней мафией по рекетскому сбору. У меня неожиданно появились способности по парированию ударов, и сам я вводил громилу в долгую немую защиту. Потом он из-за этого как взбесился, но нападал мелкими контр-атаками, потому что если вовремя не отскочишь я уже начинал его доставать самого, как получалось дотягиваться мелкошоркающе и ему. Рядом с ним бился и «Паровоз», в одном из находов на меня получивший под ногу ящик, коим я до того неожиданно саданул и громилу, и неуклюже наступив, грохнулся прямо на проезжей части. Драка получилась через весь центральный проспект с перекрытием движения опять, как и в Америке, и как обычно мне что-то порвали, разлетайку из слабого материала.

Более меня претило туда ходить очень долго, и мне передавали что после того времени работу там как отрезало, хоть и самая пора была, и как будто как после того бичка та вообще опустела, даже летом стояли одни считанные одиночки, не осталось даже мафии. Потом у меня была канонада тщет с набором текста. Наборщицы как жглись от текста и могли набрать всего несколько страниц, отдавая и ни за что более не желая продолжать. Опять невразумительные случаи с пенянием на стиль, почерк, и т. д. Пристыжение было даже такими буквами, заместо прописных. Хотя печатную букву как ни напиши, она понятна, не то что слитный почерк рукописный. Но нашел. Набрала она таки основу про мироздание, где даже первые слова Библии о происхождении, каждым выражением оказалось фундаментальным.

Приводил брошенных породистых собак: пуделя черного Артемона, бегавшего по всем дачам, игравшего с детьми, на меня злившегося, что я его иногда загонял домой. Потом он пропал, была английская спаниель с крупными лапами, с вислыми ушами лепешками, тоже черная. Та ходила уже со мной далеко в лес. Пополнял свой съестной рацион и бюджет собирательством грибов, в основном желтеньких лисичек, и продажей. Когда бесовки на базаре что-то уж слишком настояли на нашей с собакой бездомности, то это надоумило меня на то что бы сходить на квартиру, куда как оказалось приехала с Украины мать, и я стал приезжать приводить себя в порядок в домашней обстановке. Осень дождливая, получилась сидячей в доме том и изучением истории, пробованием по книжечке новозеландца попытаться вспомнить прошлую жизнь по снам, представлениям, практикам. Прочее разное думанье. В первый же снег выехал на квартиру, там скандал по этому случаю устроенный второй сестрой, там и не жившей, но курировавшей свое жильё. Долгое оформление документов, пополнение гардероба, непонравившаяся работа на лапше, потом работа грузчиком на базе в графике пока все не сделаем, и с работой в выходные впридачу, если вагоны придут. Одним словом темный мрак на ярком фоне ночной смены из студентов, вовсю работавших по программе: «поощрения развития молодежи и студенчества». Бывало за раз подойдешь и несколько паллетов нагрузишь, большая часть от того, что они за всю ночь насобирают. И как засранцы оставляют после себя мусор, не убирая. И самое главное у них «хороший» начальник, стоящий за них горой по любому поводу, аж как-то самозабвенно. В основной же дневной смене – щупленькие и старые разгружают все подряд: вагоны, фуры, машины, постоянно стоящие в очереди. За 1 рабочий месяц с трудом взял от 4 до 5 тысяч и воля – выгнали за неприходы по законному случаю дней рождения как-то так, но не сам ушел, не сломался, а даже начал указывать на недостатки в управлении… Деньги пошли на набор текста, вместо того чтобы распорядиться верно, с недостаточной оказывается даже у меня распорядительностью в покупке компьютера. Пришлось покупать с летних зарп. лат от работы в супермаркете. При поступлении думал раз вид как у американского, так и что-то в процессе будет напоминающее. Кого там! Нисколько от выработанной в мире практики, еще более яростная русская скотобаза в женском исполнении. Представить только в неблагоприятном месте, над которым много десятков лет самолеты взлетали, вырыли яму и построили здание, ну и плюс со всеми совковыми превратностями, попавшими в необычные условия как по-западному, начиная с олигархов-директрисы, которая стяжательнейшим образом тянула на себя деньги, и все с этого начиналось пронизываться неладным состоянием. Обычнейшие недостачи, без которых не обходится ни одна торговля, вешались на работников с обвинениями в расхищении и равномерными выщитами зарплат. Сей псих и истерия доходила и гнобила весь женский тот персонал. Иных в истерике увозила скорая помощь. Этот Алпи было какое-то неладное и проклятое место, от которого чувствуется на приходе что-то давящее и вовнутрь загрязняющее. Конечно же все ведьмы меня сразу вычувствовали, да и я им спуску не давал, стойко держал против них свою психику в крепости, подтверждая себе что посади передо мной роту баб, так я один их всех перелаю! Особенно окрысилась на меня непосредственная начальница, что должно быть страшно, в любом другом месте от этого работу теряют, но не там где эта работа вывернута в качественно неестественном отношении, и даже начальникам нет в стянутых ресурсах возможности к волеизъявлению, я на том частенько её саму словесно по стенкам размазывал, и на саму писал докладные. В том дурдоме частые докладные на меня ни к чему не приводили, потому что их с радостью принимали для уменьшения зарплат. Еще и на штыках с двумя сотоварищами по работе – красными, коим я серьезно вдруг чего-то стал приводить грех цареубийства. Но один лысый был по кличке «кучерявый», другой тоже вроде ничего, но в том ненормальном психозе часто беспричинно неаргументированно срывающийся. После того как они-таки попались на умыкании ценных ящиков, понабрали на летнюю подработку молодняк юнцов, устраивавших себе сон. час посреди смены, это конечно же не считая обеда.

С квартиры все уехали на Украину отдыхать. На жалкие считанные тысячонки купил слабенький 1-пентиумный компьютер, не для игрушек же он нужен был, но для Интернета, проведенного выделенной линией. Пытался сделать анонс своему дух.-философскому труду по всеобъясняющему короткому удачному выражению: «Формула Структуры Мира – объяснения всего сущего. Потом поприезжали сестры и жить стало опасней. Знакомство с девушкой Эльвирой, интересной тем что всегда с детства водилась с мальчишками, меняла их взрослой, и сама такая вместе с ними стала. Интересна еще и редким тем что на зар. плату снимала однокомнатную квартирку и можно было ходить к ней в гости. Сразу же потом конечно у нее появился третий во взрослой жизни мальчишка, а мой интерес повело на то, чтобы узнать кто мои предки? Просто разгорелось и захмарило любой другой интерес. Во мне совершился внутренний прорыв в своих познаниях Интернета, дав надыбать мне что такое поисковик, и задал поиск: купцов Парамоновых. Тысячи сайтов. Свою прабабку Александру я не обнаружил, но знаний по Парамоновым прибавилось. Работу в гипермаркете бросил в начале осени. В конечном месяце зимней уже сибирской осени скандал с домашними врагами человека, целый месяц проблемы с попаданием домой, милицией, пока не вернулась мать. Я все так же редактировал труд, переписывал заново части «Зло» и «Женосовершенство», и между тем мне также не везло на этом фронте с одной смугленькой белорусской, до ноя отнекивавшейся от меня и моих редких сопровождений. Впрочем мне это была лишь смешная забава. Дефицит общения ощущал же я!

Надыбал на поисковике сведения о должном быть русском Царе, которое я и раньше в Краевой библиотеке читал, не придав особого значения, так как это было про Романовых, сопоставив лишь с тем что говорил о этом монархист в Самаре. Но тут тогда мне по новой вспомнилось что баба Соня говорила о целой жиле своей царской крови, и у меня значит тоже должной быть. Сюда же пришло и воспоминание из статьи со стенда о Романовых, где упоминались Иньякины в связи с браками представительниц Дома Романовых. Той статьи я так и не нашел, но начал рыть по Романовым. Попав в среднюю по размерам библиотеку, я прочитал интересную книгу о Романовых по линиям, и о тайной оставшейся ветви в Средней Азии. Вспомнилось что я читал кажется в Комсомольской о Романове жившем при Советах. Тут многое состыковалось с данными моей линии по деду, кою я считал вообще бесперспективной, так как болгарской. Но и то припомнилось, что его называли совсем по другому имени, чем было отчество у матери; и мой дядя, близко знавший его, сказал что не был он болгарин, только воевал там. Вспомнил другого дядю, про своего отца сказавшего что он – Романов, как стало оказываться не просто какой-то, и не стоило безоговорочно ему не верить. В несколько месяцев подъитоживания фактов со статьями и из жизни, я невольно пришел к выводу что тот самый Романов – мой дед, представитель этого рода по линии Константиновичей. Но все еще не был уверен, что будет, то будет, а сам весну и лето учился на компьютерных курсах от бюро по трудоустройству. Подтренировал мозги по части рутины техничности, в которой чувствовал такую свою слабость и не свою тарелку. Так же все это время с осени прогрессировали дела с издательством романа у издательского дельца Буровского. Философия ему не понравилась, но за роман он взялся. Проблема была только в наборе, на который у меня не было денег. Потом появились, и самое главное появилась наборщица – давнишняя знакомая, первая цыганка, как я её называл, взялась за небольшую цену набирать. Отредактировал и роман. Подписали контракт, я получил даже 4000 рублей на набор от будущего гонорара. 5000$ компенсации в случае не издания. Различные перспективы открывались на жизнь, но все тянулось во времени неимоверно. Большую ошибку скорее всего совершил, что отдал весь набор в 2 тома. Он уехал в С-ПБ, и я более связи не имел. Другая сторона моего жизненного внимания все более расширялась посредством интернета, который оказался настоящим каналом информации, в котором зажила пророческая традиция, может быть именно так само видимо-невидимо. Приводилось столько новых пророчеств, с мелкими подробностями, до которых я так охоч, потому как они так же все больше указывали на меня. И та мысль, что Грядущий Мессия и Тот, Помазанник Божий – одно лицо. И многое другое, сходившееся с Лисуковским, и объяснявшее откуда он вообще набрался. Главное что говорилось о приходе Того Царя к власти в духовном Израиле – России. Мне и раньше все что касается имперской России очень нравилось, и перспектива облечься в сакральности такого выстраданного явления как монархия, отношение к которому у народа очистилось до сказочного, показалось верхом одаренности, самым лучшим подарком для ожидающего своего времени для уверенья и сил дождаться. Очень часто просил у Неба подарок на день рождения, или новый год. Конечно самоощущения наполнились духом монаршего взгляда на все происходящее, владетеля и хозяина, заместо которого властвуют республиканские узурпаторы. Я и прежде много думал и писал о положении в стране, теперь же приходилось целенаправленно думать о путях выхода из какого-то безладья, и то какой следует быть во власти монархии. В плане власти увидел её законное место быть одной из четырех ветвей власти, и умаление хоть какой, чревато всеобщей деструкцией. Не говоря вообще о катаклизмах прошлого, даже нынешнее демократическое время с усыханием референдумной (вечевой) ветви, привело к олигархии несколького и вреде. Над всем этим должен быть настоящий глава – монарх и конкурент нескольких на виду перед всем народом, роль которого в управлении царствовать. Он же тот Удерживающий и Стерегущий, перед кем близка и подотчетна власть.

Меня в уверенности моей поддержало неожиданно пришедшее воспоминание встречи со своим дедом в Москве в 17 лет, все моменты вдруг вспомнившейся встречи, приобретшей легендарные черты. Вспомнить подобное было самым настоящим новогодним подарком, который удивительней любого другого, отойти от нарочно удержанного беспамятства.

Чувствуя за всем этим нарочный промысел, уверившись твердо, что это именно мне предстоит быть тем самым Романовым по матери, который восстановит царствие; писал о том всем, сделав собранный на диске сборник из 3 папок, сайты пророчеств, статьи о восстановлении и сборник с самим учением. Более пребывание в теплой квартире в далекой от всего Сибири представилось не имеющим смысла. Подходила весна, и сразу после дня рождения я собрался со всеми своими тяжелыми вещами, уехал на запад России в 7-й раз из Сибири по Лисуковскому, последний из отмерянных, проводить политику призыва к восстановлению монархии. Сначало приехал в Ст. Николаевку, сбросить вещи, и затем ездил по национальным кругам в Москве, по монастырям, епископам, в Дивеево, где должен Серафим Саровский встать и указать. Но там я узнал от что-то знающих людей, что его не было, хоть и выдавали мощи за его. А он сам говорил что придет из Сарова. В настроении националистических кругов конфронтация с высшими иерархами церкви и полная апатия, и заколдованность. Встречал много интересных людей, с которыми оказалось Царя того ждали, хотя во многих монастырях, которые я посещал, даже и не слышали о том. Целая песенная культура, выставки в славянских центрах, политические организации, вывешивающие царские портреты и регалии. Икона Архистратига Михаила, который как предполагается и будет тем Царем, о Котором и Библия говорит, и Иисус говорил как о Утешителе.

Но русская земля сильно задавлена административным прессом волков в овечьих шкурах. Поехал на Украину, особенно в Приднестровье блокадное. Интересное расположение двух главных городов Тирасполя и Бендер, сообщающихся между собой старыми советскими троллейбусами за символическую плату. Межгородье более-менее застроено частными домами и прочими постройками, вначале даже яркосовременными. В той интересной стране также общался с казачьими и церковными кругами, оставлял свой собранный блок информации пластинками СД. Но видно не время еще было не время, менее 15 лет прошло, выделявшихся на волков в овечьих шкурах. После долгого времени разъездов в своей кампании, весной зеленеющей я возвращался в деревню в тот дом, ждать когда или сведения возымеют свое действие, или провидением соделается восстановление. Но и в прохолодном доме долго не удержался, ушел в ближайший монастырь на пасху, но и там не усидел, уехал в вертоград Святогорской лавры на берегу реки, прижатой стеной гор. Не было ничего и на ту пасху; я вернулся в Николаевку, раскапывать участок и ждать. Подходили первые сроки, которые уже можно было хотя бы округлить до 15. В июне были выборы президента России, как я узнал из книг деревенской библиотеки в центральной усадьбе. Что касается самой Николаевки, то она окончательно превратилась в хутор из 8 дворов, со мной если. Денег оставалось всего-ничего, но подходил урожай и я жил надеждами и ожиданиями что случится наконец должное, не преминет. До сих пор все сходилось и сбывалось. Ожидал сильно день Петра и Павла, когда по пророчице тоже что-то начнется. В этом иссушающем 3-х месячном ожидании приходилось много думать, иногда что-то пописывать и относить понимание смысла слов пророка: «Бог медлит, но восставит рог спасения…» к своей жизни с затянувимся этим протягом до 36 уже. Хорошо еще по настроению лето ветреным было, да и то сказать какое было место вокруг может быть очень удивительное в плане расположения. Прямоугольный двор заставлен сараями с вечнозеленой от крапивы порослью. Вокруг два огромных полевых пространства. Одно внутридеревенское с деревьями и одинокими постройками меж рядов домов, с ложбиной пересыхающего водоема. Другое – поле, обрамленное садами, лесопосадками, заставленное отдельными деревьями и прочерченное дорогой. Все это нельзя не назвать живописным, хотя всякая природа таковая и на всякую душу на любом духу благоприятно действует. Картошку, фасоль садил вдали на прошлогодних полях, около навоза брошенного хозяйства, чем и удобрял. Свой огород недалеко вблизи посещал часто в развеивании от скуки или же лучше сказать застоенного однообразия. Оттуда с самых разных овощей получал некую суповую овощницу, которая надоесть своим разнообразием просто не могла, настолько она была разнообразна. Подошедшие фрукты не пошли, настолько были слабые зубы, что разболевались и сильно болели, разожженные плодовой кислотой. Книги читались из тех, что люди никогда не читают, и коими ненужно завалены библиотеки: по истории, социологическим изысканиям – были большим разнообразием для мира представлений, и занимания ума. Нападало, во многие скучные моменты жизнь казалась потерявшейся. Ездил и ходил за грибами, гнал мед на сгонке и был с ним на десерте. Многим может показаться что это и была интенсивная насыщенная жизнь, тем более что и в такой маленькой деревеньке был дом Свидетелей Иеговы, и с ними возможно было интересно говорить, дополнять их американское видение русской версией прихождения (реставрации) царства Божьего, Апокалипсиса и Армагеддона, все начавшего приобретать русские черты и претворения. Интересовался тем, что у них написано в книжечках и книгах, и в который раз убедился что две головы лучше, это особенное только американское, ограненное видение для развлечения и позволило мне иначе увидеть состав сложнейшего по восприятию труда Апокалипсис в его 7-ричности, повторяющейся каждый раз по новому. Стоило написать свое толкование на сей труд. В моменты духовной слабости от иссушения, от тщеты на фоне того что на Украине был полит. кризис, разные Юльки могли довести дело до того чтобы громыхнуло. Были вещие сны про то, что кому-то стало известно мое имя, и это лицо важно недоуменно вопросило: – «А это кто такой?» Так же еще видел в научной лаборатории разложенные в ряд мощи, и относительно одних в сторонке – Серафима Саровского сказано: – «Еще не встанет», или же как-то так сказал как не время еще.