Текст книги "Остров под звездами. The island under the stars"

Часть 2

Очередная партия повяленной рыбы, болтавшаяся на ветру около хижины, уже просилась в коптилку. Поэтому, проснувшись еще до рассвета, я заканчивал приготовления к копчению под светом налобного фонарика. Полуденная жара на острове немного изменила моё расписание дня. Работал я теперь до поздней ночи, а утром, часов до десяти, сбегал со своего двора под тень пальм к недавно подвешенному гамаку, где морской бриз дарил хоть немного прохлады. Приготовил растопку, повесил в коптильню улов, растопил печь, и, отрегулировав количество дыма, принялся попутно с копчением, рыбачить.

Сегодня, как никогда, был сильный отлив, такого падения уровня воды в озере я еще не видел. Рассвет наступает здесь внезапно, как и закат, за каких-то полчаса происходит смена дня и ночи. Клёв был слабый, если не сказать, что он был вообще никакой и я, держа удочку на весу, дремал, клюя носом, время от времени поглядывая одним глазом на поплавок. Диск солнца уже поднялся над океаном, освещая верхушку острова. Где-то через час солнце доберется своими лучами и до меня, преодолев прибрежные скалы и деревья, поднявшись выше над горизонтом. Еще через час настанет дневная жара и мне придется или терпеть, или прятаться от испепеляющего излучения нашего светила, которое подарило жизнь этой планете. Я медленно погружался в сладкую дрёму, как вдруг резкий и громкий звук заставил меня вздрогнуть и вскочить на ноги.

Он шел от озера и напоминал выдох огромного кита, когда тот выпускает воздух из себя с шумом и свистом. Затем этот звук перешел в булькающий, как будто кто-то погрузил огромный, с пол острова бутыль под воду целиком. Наконец я, придя в себя от неожиданности, увидел то место, откуда шел весь этот бедлам. Почти под самым помостом, на котором стояли бочки для воды в отвесной стене озера, вода бурлила, издавая целую какофонию звуков и пенилась, словно кто-то неведомый затеял здесь большую стирку, сыпанув стирального порошка для лучшего результата.

Сначала я стоял в нерешительности, отчаянно пытаясь понять, что происходит. Проскочила догадка, что вдруг ожил старый вулкан, спавший тысячи лет. Да нет, не было ни подземных толчков, ни дыма, ни пара. Это что-то другое.

Странные звуки, напугавшие меня, постепенно становились тише. Я медленно подошел поближе, встал на помост и пригляделся в глубину, потом осторожно потрогал еще немного вспененную воду, обычная температура, потянул носом воздух. Не ощущалось и посторонних запахов. После мысленного анализа данного явления, оставил одну самую правдоподобную гипотезу, что это вышел воздух из подводного купола в скале ниже уровня воды в озере.

Вследствие необычно сильного отлива это пространство открылось, а когда начался прилив, то лишний воздух просто-напросто выдавило под воздействием давления массы воды. Нырнув в воду, я действительно разглядел в отвесной скале овальное отверстие метра два в диаметре по самым широким сторонам. Но мой налобный фонарик не пробивал немного мутную еще воду дальше двух метров. Вынырнул.

Меня распирало любопытство, какой длины подземная пещера и куда ведет? Может именно здесь проникает вода из океана в озеро. Место я запомнил, теперь осталось снарядиться в экспедицию. Я недавно видел маску и ласты в своих вещах, но не помнил, куда их положил. Мне так и не удалось ими воспользоваться ни разу, да и нужны ли они мне сейчас? Ласты, может, и нет, а вот в маске будет видно хорошо. И фонарь обязательно мощный взять. Я вернулся в свой лагерь и извлек из недр хижины пару ласт, маску с трубкой, нож, и фонарь-прожектор.

После недолгих приготовлений я нырнул с помоста в соленую воду озера.

Фонарь осветил внутренности подводной пещеры и я, не теряя времени на раздумья, вплыл в своеобразный коридор. Через полминуты я вынырнул по другую сторону тоннеля. Надо мной нависал почти правильной полусферой каменный купол, небольшой, но дотянуться до свода над собой я не смог. Осветив пространство вокруг себя, заметил еще один проход немного правее по ходу моего движения. Вода чуть-чуть не доходила в том месте до свода пещеры и я, набрав полные лёгкие воздуха, снова поплыл под водой. Буквально через метров пять, снова вынырнув, очутился в огромном подземном зале, где можно было выбраться из воды, ступить на берег и встать в полный рост, что я и сделал. Сердце моё трепеталось от восхищения, от осознания того, что может быть за многие сотни лет, я первый человек, проникший сюда. Меня переполняли эмоции, и тяга первооткрывателей манила вперед изучать неизведанное.

То, что эта пещера именно вулканического происхождения, я перестал сомневаться, глянув себе под ноги. Я стоял на когда-то застывшей лаве. Волнистые переходы с уровня на уровень, имитирующие фигурные ступеньки, свидетельствовали о том, что потоки раскаленной массы, доходя до этого места, остывали и, теряя свою вязкость и текучесть, накладываясь друг на друга, замирали на века, создавая плавные перепады поверхности пещеры.

Разглядывая узоры рельефа пола и подсвечивая фонариком, я вдруг ощутил боковым зрением, что темнота вокруг меня не совсем уж непроглядная. Выключил фонарь и убедился в этом. Сквозь потолок в соседнем зале, который был правее и выше, пробивался свет с поверхности, и лучи солнца играли на переливающейся каменной породе. Я поёжился. Было прохладно. Казалось, что вода была намного теплее внутреннего воздуха пещер. По камням босиком ходить было опасно, виднелось множество острых как бритвы кусочков камней, отвалившихся с потолка и стен. На один из них я умудрился наступить и хоть не порезался, но порцию боли получил изрядную. Постояв еще минут пять, тихо восхищаясь красотой и размерами внутреннего пространства пещеры, побрел назад к водному порталу или входу в подземный мир. Нужно будет подготовиться получше и вернуться с исследовательской миссией снова.

При выключенном фонаре вода подземного озерца светилась приятным голубоватым светом и притягивала взгляд. Фонарь, ласты и нож оставил здесь на уступе у края поверхности воды, а сам нырнул в светящуюся воду и через полминуты сидел на своем помосте, облокотившись спиной о пластиковую бочку, в которую монотонно капала пресная вода.

Дым из коптилки почти не шел, солнце припекало изрядно, а там, в пещерах прохладно, тихо, и даже как-то уютно. Так не хотелось возвращаться к повседневным заботам, когда тебя ждут новые открытия и исследования.

Захотелось есть. Да, я же еще не завтракал. Огород не поливал и мусор по берегу не собирал. Вспомнились сразу все повседневные заботы, которые раньше приносили мне удовлетворение и радость, а сейчас немного тяготили и мой мозг искал отговорку, что бы откреститься от рутинных дел.

Но здравый смысл всё же победил.

Если с завтраком и вообще с едой можно повременить, то с растительностью на моём огороде лучше не шутить. Стоит один раз не полить посевы в такую жару и можно быстро лишиться половины всего урожая. И потом, прекрасное время для исследований будет в полуденную жару, вместо валяний в гамаке и ничего не деланья.

Решено. Я растопил заново коптилку, затем поставил воду на огонь у хижины, пополнил солеварку до краев, взял вёдра и пошел на полив «плантаций» укропа, петрушки, картофеля и других овощей и фруктов. Картофель, как ни странно, чувствовал себя прекрасно в мусорном контейнере. Два выживших клубня разрослись так, что я уже подумывал пересаживать их в землю, чтобы они не мешали своей ботвой друг другу. После полива, взяв мешок, побрел по берегу косы, исполнять клятвенное обещание океану. Он тоже приготовил сюрприз мне сегодня. И не один.

Сразу напротив входа, метрах в ста, виднелся в воде какой-то большой, тяжелый куб, желтоватого цвета. Только подойдя вплотную, разглядел его. Это была пачка обрезной толстой доски, пять сантиметров толщиной. В длину метров шесть. По количеству, наверное, около сотни досок. Весила стопка прилично, изрядно пропитавшись водой. Еще неделю болтаний по волнам и она, не доплыв до берега, пошла бы ко дну. Перевязана пачка была в трех местах толстой, с мизинец толщиной проволокой, очень аккуратно и крепко, да и еще под воздействием воды доска разбухла так, что проволока впилась в дерево, как в масло и была натянута, как струна. Строительный материал хороший, но почему именно сегодня? Про себя выругался, а вслух выкрикнул кучу благодарностей в сторону океана. Вот так всегда в жизни бывает – тянуться минуты, часы, дни, и ничего не происходит, а потом – бах!!! Куча событий врываются в размеренный распорядок ураганом, руша все планы, насыщая жизнь движением, суетой, проблемами и радостями. Причем события эти не связаны друг с другом по типу причинно-следственной связи. Абсолютно разрозненные события, но почему-то свершающиеся в один миг, момент времени.

Привязав куском веревки пачку досок к петле толстого каната, выглядывающего из песка и намертво вросшего в него, пошел дальше, решив по возвращении с обхода заняться переноской. Но на этом подарки еще не закончились, понял я, окинув взглядом изгиб косы и увидев еще что-то желтовато-синее, маячившее в километре от меня.

Если бы я мечтал о спасении со своего необитаемого острова, радости от такой находки не было бы конца, я на коленях благодарил бы Бога за такой подарок. Но я не собирался покидать свой рай, поэтому спокойно отнесся к выброшенному на берег предмету.

Это был прогулочный катамаран.

На похожих в детстве мы часто катались в парке по пруду, разгоняя в стороны уток.

Педальный привод и четыре сидения, прикрепленные поверх двух пластиковых длинных поплавков из пластмассы. Смотрелся он вполне прилично и был на плаву, только кренился немного на один бок. По-видимому, в один из поплавков попала вода. По бокам на бело-синем корпусе красовались цифры 33. Больше никаких обозначений.

На нем, конечно, по океану не поплаваешь, но вот рыбачить на озере, так, для смеху, будет интересно, а если и педальный привод работает, вообще будет красота. Собственный водный аттракцион, да еще и бесплатный.

Затащив катамаран повыше, подальше от волн и немного понаблюдав, как из небольшой трещинки в поплавке выливается вода, побрел дальше.

Третий подарок ждал меня на самом конце косы. Лучше б он проплыл сразу дальше, взяв правее всего метров на пятьдесят.

Это был буй. Радиобуй. Небольшой вытянутый корпус с предательски ярко мигающей лампочкой на самой верхней точке. Еще толком не изучив саму находку, я принялся оглядывать горизонт, боясь увидеть там хоть какую-нибудь точку. Но, слава Богу, горизонт был чист. Да не нужно мне спасение, спасибо большое!

Подробно изучив инструкцию, выведенную на корпусе устройства, так ничего и не поняв в заморских иероглифах, перетащил прибор на другой берег косы, зашел в воду по пояс и отпустил его восвояси. Гостей только мне и не хватало в виде спасательного корабля или вертолета. Буй постепенно и как-то неохотно отдалялся от берега, тоскливо помигивая своим маячком, словно не хотел бросать только что приобретенного друга.

– Плыви, плыви, – сказал я ему. – Кому-то ты будешь нужнее. Прощай!

Провожая взглядом удаляющийся радиобуй, я тревожно рассуждал о вероятности моего обнаружения из-за этой встречи. Сколько времени он сигналил с острова? Думаю, что не больше одной ночи. Ведь вечером осматривал остров со своей излюбленной возвышенности, пил чай и любовался закатом и, лишь когда совсем стемнело, вернулся в хижину. Мигание в темноте заметил бы обязательно, даже боковым зрением. Значит, он причалил после моего ухода, то есть, ночью или утром. Это неплохо. Значит, наблюдающие за ним люди, могли и вовсе не заметить остановки движения. Ну, пусть будет именно так. Я еще раз оглядел горизонт, потом буй, превратившийся в маленькую, чуть различимую черную точку, развернулся и побрел обратно, к своим, более нужным находкам, к своим интересным делам, к своей второй, наполненной новым смыслом, жизни, в которой мне не нужны были посторонние люди извне, даже с самыми благими помыслами и намерениями.

Только дотащив катамаран до своего склада полезных вещей, я вспомнил, что так и не позавтракал. Вода наверняка выкипела из чайника.

Наскоро перекусив, подготовился к изучению пещеры. Сложил вещи в непромокаемый брезентовый мешок. Берцы, армейские штаны, ветровку, два налобных фонаря и один карманный типа полицейского. Постарался выпустить максимально воздух из упакованного мешка, сев на него всем весом и завязал клапан.

Привязал один конец веревки к карабину на мешке, а второй оставил в руке. Бросил мешок в воду, а сам нырнул в открытый зев пещеры.

Выбрался из воды, сел на краю, нащупал фонарь, оставленный накануне, включил. Внутри было всё так же тихо и прохладно. Плавными движениями рук смотал веревку, и мешок с вещами послушно перебрался вслед за мной в подземелье. Переодевшись в своё походное обмундирование, двинулся на изучение внутренних ходов и пустот. Правее зала, из которого я начинал обследование, находился, чуть выше метра на полтора второй зал. Он был примерно такого же размера, как и первый, но с более низким потолком. То есть потолок у них был как бы один, а пол на разных уровнях. Оба имели неправильную округлую форму и в диаметре: от десяти до пятнадцати метров. Свет проникал через небольшое отверстие в своде. Прямых солнечных лучей видно не было, как и голубого прозрачного неба. Нужно будет в следующий раз захватить длинную палку или ветку, вставить в щель и снаружи попробовать определить место.

Два тоннеля обнаружились в дальней стене пещеры, которая смотрела в основание бывшего вулкана, один, что левее, вел на подъем и был широк в поперечнике. Я не мог дотянуться руками до противоположных стен одновременно, и такая ширина сохранялась столько, сколько мог выхватить картинку мой фонарь. Второй был ниже и уже, и находился правее метра на три и уходил в толщу породы почти под прямым углом относительно первого. Я даже смог представить себе, как тысячи лет назад раскаленная лава, вырываясь из недр земли, течет могучим широким потоком, перетекая через край кратера. Часть раскаленного ручья несется по склону, сметая на пути все преграды, деревья, камни, превращая всё в жидкое, расплавленное состояние, как и она сама, и, в конце концов, срывается в океан, поднимая тонны пара на многие километры ввысь. В то же время еще одна часть потока находит пустоты в земле и, повинуясь силам гравитации, стремится вниз, в недра, выискивая легко расплавляемые породы и превращая их в себя, проделывает замысловатые ходы, прокладывая себе путь в неизвестность.

На том месте, где стою сейчас я, лава разделилась на два потока, один налево к подземному озеру, создавая кучу пара и огня, второй направо, в более малый проход, пытаясь захватить своими горячими алыми щупальцами как можно больше пространства, словно живое существо. Ладно. Если как получаются тоннели при движении раскаленной массы вулканических пород, я представлял отлично, то про эти огромные залы картинка у меня не шла. Скорее всего лава накапливалась не находя выхода, останавливалась в своем безумном движении на некоторое время, выплавляя всё вокруг себя, а потом прорывалась и неслась дальше, оставив после себя пустоту.

Так я простоял какое-то время, погруженный в раздумья, освещая пространство вокруг себя, поражаясь гигантской силе природы, точнее сказать, силе недр земных.

Так. Куда сначала? Вверх или вниз? Было желание разделиться и отправиться сразу в два прохода, но люди еще не научились так делать. Решил бросить монетку. В место оной, подобрал плоский, круглый камень, очень напоминающий скорее медаль, чем монетку. Пометил одну поверхность слюной. Мокрая сторона – орел, и нижний тоннель. Сухая, соответственно, решка, и верхний ход. Подбросил. Мокрая сторона.

Полез вниз. Ступив на скользкий уступ спуска, неожиданно для себя поскользнулся и улетел. Даже не успел испугаться, как движение полета, то есть скольжения, остановилось. Болел немного локоть и пятая точка, но ничего серьезного. Поправил фонарь. Осмотрелся. Только через несколько секунд дошел испуг. Заколотилось бешено сердце, задрожали колени. Ведь хорошо, что тоннель наклонно полукруглый и без острых выступов. Съехал я удачно, с комфортом, но в следующий раз может быть и по-другому, а я здесь совершенно один. Нет спасателей, докторов, друзей… И даже каски нет на голове. Легкий удар головой о гранитный, или какой он там у нас пол, или низкий потолок с острым выступом и всё. Смех на всю жизнь. Кстати, каска ведь есть, где-то в складе полезных найденных вещей. Строительная оранжевая каска, которая была найдена еще в первую неделю моего прибытия на остров. Нужно найти и применить в дело. Страховка для головы не помешает.

Почувствовав, что мои ноги и спина мокрые, глянул вниз. Я стоял по щиколотку в воде. Это был третий зал, очень маленький, но всё же это не тоннель, не лаз, а именно маленький мокрый зал. Справа по ходу движения находилась впадина с водой и постепенно сужающимся в клин стенами и потолком. Попробовал воду на вкус. Сомнений и до дегустации у меня уже почти не было, что вода пресная. В тот момент я чувствовал себя так, словно нашел золотой самородок невообразимых размеров и не знал, с кем поделиться своей радостью… Потолок был низким и, что бы идти в тупик по воде, мне пришлось сначала немного пригнуться, затем пригнуться пониже, а потом и вовсе идти по-гусиному, упираясь руками в колени. Метра три можно еще проползти по воде по-пластунски, а потом, сколько я мог осветить фонарем, человек не пролезет, но щель продолжалась далеко и это пространство по поверхности занимала вода. Уровень воды был почти постоянным, двадцать-тридцать сантиметров по всей протяженности этого водохранилища. Его ширина была три-пять метров.

Длина… Неизвестно, только если очень примерно. Я смог протиснуться метров на двенадцать, чтобы не лечь в воду. И учитывая, что мой типа полицейский фонарь светит довольно далеко, фокусируя луч от большого круга до сконцентрированной маленькой точки – метров семьдесят. Взял по минимуму, потому как фонарь добивал запросто до места слияния камня и воды. Итого: двадцать пять умножим на четыре и умножим на семьдесят, равно семь тысяч. Семь кубов пресной воды. И она не застоялая, свежая, значит, постоянно обновляется. Противоположная от прохода стена была как будто разрезана огромным лезвием пополам горизонтально, чуть выше уровня груди. Два пласта каменных пород расступились, образовав узкую щель, в которую с трудом пролезла бы голова. Длина щели где-то метров восемь и из нее-то вода и текла, увлажняя пол, куда я свалился неосмотрительно, и питала водохранилище свежей водой. Чуть переведя дух и успокоив переполняющие эмоции, двинулся на дальнейшее обследование пещеры.

Дальше тоннель какое-то время шел прямо. Приходилось держаться рукой за стены, чтобы страховать себя от неожиданного падения, так как поверхность, по которой мне пришлось двигаться, была скользкой от влаги и покрыта слоем грязи красноватого цвета, похожей на глину, равномерно покрывающей весь пол. Эта грязь налипала на обувь, и каждый шаг становился тяжелей. Пройдя метров пятьдесят по этому болоту из сантиметровой жижи, я очень устал и уже подумывал о возвращении назад, дабы не потерять силы вовсе, но, к счастью, эта липкая полоса резко закончилась, когда я дочавкал до небольшой расщелины в полу.

Если бы не грязь, то скорость моего движения была бы выше, и я мог бы запросто просмотреть этот кусок дорожки и угодить ногой в пропасть. Щель не очень большая, но нога поместилась бы легко, и перелом был бы обеспечен. Двадцать пять, тридцать сантиметров в ширину, но какие разные края пропасти! Один край глинистый, влажный с нависающими карнизиками из липкой грязи, постепенно сползающими и срывающимися вниз лепешками.

Противоположный сухой и пыльный, без признаков сырости. Пропасть являлась границей. Посветил вниз, дна не увидел из-за изгибов стен, но скорее всего там, на дне, была вода. Шлепок брошенного мной камня в трещину был похож на мягкий звук воды, ну или жижи, которая там скопилась. Аккуратно перешагнул трещину, руками продолжая держаться за стену. Присел на большой валун, перегородивший половину прохода, чтобы снова перевести дух и очистить грязь с ботинок. Рядом с камнем я явно ощутил дуновение ветерка, который даже пошевелил слегка мои волосы. Сквозняк. Значит, у этого тоннеля существует выход наружу. Приведя себя в порядок, двинулся дальше, навстречу ветру в неизвестность. Идти через какое-то время стало труднее, множество камней преграждали мне путь, в нескольких местах приходилось буквально протискиваться между каменных глыб.

Но вот я увидел проблески дневного света и через минуту, победив очередной лабиринт из хаотичного нагромождения породы, я очутился на свободе.

Стоял на краю небольшого песчаного пляжа, со всех сторон окруженного скалами. Справа обвал скалы, закидавший берег далеко в океан огромными глыбами, слева высокий, врезающийся в океан мыс, делающий проход дальше посуху невозможным, а в центре кусочек суши с желтым, мелким песком. Из растительности только кусочек невысокой травы, прижавшийся к самой скале, да одинокая пальма, выросшая на огромной плоской плите, возвышающаяся над песком на два метра, образовав остров на острове, окруженном сушей. Прошелся по берегу. Береговая линия от тупика до тупика протяженностью метров двести пятьдесят, вглубь от воды до скалы около ста.

Вернулся по обратному маршруту без приключений и особых трудностей. Только спуск, с которого я так неосмотрительно слетел, покорился мне с четвертого раза. Легко вскарабкаться не получилось. Скользко и зацепиться не за что. Всползти тоже, как и взбежать, не вышло. Быстро взбежать, то есть очень быстро взбежать – это дало положительный результат. Привяжу наверху кусок толстой веревки – и проблем на этом участке больше не будет.

Вся экспедиция по нижнему тоннелю заняла чуть более часа. Это с остановками, изучениями, любованиями, подсчетами водных запасов. А если идти целенаправленно к закрытому VIP-пляжу, как я успел его уже обозвать, то вполне хватит минут семь. Палящее солнце еще находилось в зените, значит, времени на обследование второго тоннеля было достаточно. Не терпелось поскорее изучить свои новые владения и я, едва отдышавшись от покорения нижнего коридора, вбежал во второй ход. Тоннель имел постоянный довольно крутой подъем, но был широкий и сухой, а легкий сквознячок, подталкивающий в спину, как бы помогал мне совершать восхождение. Застывшая в древности лава местами создавала иллюзию ступеней, искусно обработанных мастером, придав полукруглые плавные формы в каком-то футуристическом, природно-готическом стиле. Высота потолка на протяжении всего маршрута была постоянно высокая. Мне ни разу не довелось наклониться или присесть, что бы пройти, не задев головой свод потолка. Кое-где, даже подпрыгнув, не получилось бы коснуться породы над головой, такая была высота. Зигзагообразный подъем через некоторое время начал становиться более пологим, а затем и вовсе горизонтальным. Через сотню шагов тоннель разделился на пять входов в огромный куполообразный зал. Стены между проходами имели примерно одинаковые интервалы и напоминали колонны перед входом в театр или исторический музей, а проходы являлись арками. Зал овальной формы диаметром около тридцати метров и высотой потолка около пяти, в котором имелось три отверстия. В эти окна-отверстия проникал яркий солнечный свет, освещая всё внутреннее убранство. Если на стены повесить иконы и поставить кресты, получилась бы церковь без лишних затрат на строительство. Очень уж этот зал своей внутренней формой стен и куполообразным сводом напоминал божий храм, а огромный камень почти в человеческий рост, лежащий посреди зала, алтарь. Я выключил фонарь, снял его с головы и потер место, где резинка давила на лоб.

Да, есть где разгуляться фантазии. Если можно было переместить мой остров поближе к материку, а лучше к Москве, занялся бы дискотечным бизнесом, организовывал бы здесь клубные вечеринки, концерты с участием звезд. Это место прекрасно подходило для увеселительных мероприятий. Нет, конечно, сначала предложил бы церковному руководству взять в аренду под богослужение. Дискоклуб – запасной вариант. Интересно, на чём больше денег срубил бы?

Снова развеселил сам себя, даже негромко хихикнул, не сдержав свои эмоции. А не схожу ли я с ума в своем одиночестве? А если и так, что с того? Мне весело и всё тут. Мнение окружающих как-то вообще не волнует, потому, как и нет рядом этих самых окружающих. А веселое настроение еще не повод беспокоиться о психическом здоровье человека, живущего в одиночку на необитаемом острове больше трех месяцев. Мои шаги и голос отражались эхом. Акустика в этом зале замечательная.

Так всё, всё. Снова чуть не засмеялся в голос, представив, как я устраиваю здесь вечера классической, симфонической музыки. Освещения было достаточно, что бы спокойно читать газету или книгу. Прохладно и светло. У противоположной стены заметил узкий коридор. Его не видно из центра, только подойдя к стене почти вплотную можно его разглядеть, так как он выходил не под прямым углом, а по касательной. Я отошел назад к камню и взглянул на стену, пытаясь увидеть этот вход, и не смог разглядеть. Стена казалась сплошной поверхностью. Чудеса природы, иллюзия камня. Фонарь мне не пригодился в этом тоннеле, свет лился с другого конца. С приличным наклоном он шел вверх и вывел под открытое небо, наружу. У меня перехватило дух от увиденного! Голубое небо, синий бескрайний океан с высоты птичьего полета, сливались на горизонте в одну сплошную линию, а редкие облака были так близко, что казалось можно дотянуться до них рукой. Чайки летали внизу, подо мной. Я стоял на широком плоском карнизе-балконе, почти на самой вершине скалы. По карнизу можно обойти половину скалы и взглянуть на три стороны света. Вид потрясающий, как будто смотришь с небоскреба. Отсюда я видел свою хижину, двор, озеро, дымящуюся до сих пор коптилку, всю песчаную косу и почти весь мир. Просто идеальный наблюдательный пункт. До вершины оставалось метров двадцать. Я присел на камень у края карниза, поросшего серым мхом, загипнотизированный фантастической красотой, сказочным видом. Художник-пейзажист задержался бы на этой площадке надолго, стараясь запечатлеть открывающиеся его взгляду виды на холсте. Он был бы зачарован глубиной цветовых оттенков и красок, бликами солнца на глади океана, непередаваемым ощущением полета… и рисовал, рисовал, рисовал, боясь упустить момент. Мне же природа не подарила дара художника, и я просто смотрел, стараясь запомнить, впитать в себя чарующую прелесть океанского пейзажа.

Только когда небо приобрело багряный оттенок, а солнце собиралось опуститься на дно океана, что бы набраться сил к следующему дню, я заставил себя оторваться от этой красоты и двигаться в обратном направлении. На спуске, на одном из поворотов тоннеля обнаружился еще один узкий лаз, который не был заметен при подъеме, но его исследовать решил в следующий раз. Вынырнув из подземного озера, я не торопился выбираться из воды, перевернулся на спину и поплыл вдоль берега, глядя в багровое, предзакатное небо, наслаждаясь радостной эйфорией от новых открытий и значительного расширения жизненного пространства своего рая.

После плотного ужина я взял инструменты и пошел на берег разбирать пачку досок. Зубило и молоток мне понадобятся, чтобы освободить дерево от связывающей проволоки. Но, увы, её не оказалось на том месте, где я её привязал. Побродил по косе в обе стороны, освещая пространство фонариком. Нет её, только обрывок веревки и остался. Ну конечно, вес связки дерева был не меньше пары тонн, значит, порвать не очень толстую веревку ей труда не составило. Вот тебе, дружок, наука на будущее: дает океан – бери сразу, второго раза может и не быть. Знал же, но надеялся на русское «авось». Вдруг мне показалось, что в океане на самом горизонте блеснул огонек красного цвета. Выключил фонарь и всмотрелся вдаль. Действительно, через минуту свечение появилось на миг и снова исчезло. Впервые наблюдаю движение в океане за все время.

– Плыви, пожалуйста, мимо, красный огонек, тебе здесь нечего делать, тут вообще ничего нет, тебе в другую сторону.

Но огонек появлялся всё чаще и чаще, а вскоре совсем перестал затухать. Он явно двигался в моём направлении!

– Нет! Я не готов к встрече! Боже, заставь его проплыть мимо! Я не хочу! – Шептал, не переставая, вглядываясь в темноту.

Светящийся объект находился еще очень далеко, но даже тот факт, что он неумолимо приближается, заставлял меня паниковать. А если бы я решил сегодня не ходить на берег за стройматериалом, а лег после еды сразу же спать? Ведь был сильно уставший после походов по подземельям. На секунду представил себя спящего после сытного ужина, крепким таким сном. Утром открываю глаза, а передо мной улыбающаяся физиономия аборигена с копьем и явными намерениями сожрать белого человека. А поодаль десять негритят уже готовят вертел над костром. Брр-р-р-р!!!

Ну, и какие варианты у меня, если хозяева красного огонька решат посетить Остров Плюшкина?

Вариант первый. Странники высаживаются на косе.

Я с радостными помахиваниями иду к ним на встречу, мы знакомимся, они не желают мне зла. Мы мило беседуем. Они предлагают мне помочь добраться до ближайшей цивилизации, я конечно отказываюсь. Приглашаю к своей хижине, кормлю, пою… и они с миром плывут дальше. Хорошая концовка, даже приятная. Мне бы не помешало пообщаться с людьми, скрасив своё одиночество разговорами. Но, попрощавшись, они наверняка передадут информацию во внешний мир, что есть остров по следующим координатам и там живет Робинзон Крузо двадцать первого века. Конец одиночеству. Туристы, власти начнут посещать, качать права… депортируют на родину.

Вариант второй. Злые люди.

Они ограбят, убьют, покалечат и Бог знает ещё что. Если люди чувствуют безнаказанность, то это не лечится. К такому я не готов.

Вариант третий. Я ухожу от любого контакта, прячусь. Путешественники видят на острове признаки жизни: постройки, вещи. Естественно, возьмут что-нибудь на память, может даже всё, если не найдут хозяина. Добрые люди всё равно сообщат властям, что кто-то жил на необитаемом острове, а злые не будут сообщать – поищут-поищут поселенца, да и сожгут всё, что не смогут из добра забрать.

Вариант четвёртый. За ночь дотаскиваю до берега щит для метания ножей и всего остального. Водружаю его на ствол или бревно высоко над сушей, что бы видно было издалека. На щите надпись: «Здесь никого нет и не было. Пресной воды и еды тоже нет». Народ на корабле в бинокль прочитает надпись, вздохнет разочарованно и поплывет в другую сторону, искать еду, воду и людей. А я, хитрый такой, буду жить один, поживать и добра наживать! Да, этот вариант устраивает меня больше всех, хоть и красивая сказка, но не реальная.