Текст книги "Братство белой мыши. Золотой город"

– А еще они начинают придумывать смешные законы, – добавила Лаура.

– Да, хотя это уже называется толерантной шизофренией, – важно заметил Леопольд, – толерантность становится самоцелью и доводится до абсурда.

Внимание Марка привлекла женщина в знакомых одеяниях. На ее одежде были вышиты такие же козы и такие же узоры, как на одеждах Геры и сестры Мэй. Дама что-то вязала. Ведомый предчувствием, Марк подошел к ней, оторвавшись от остальных, и убедился, что женщина вяжет носки с изображением овечек.

– Матушка Сью? – обратился к ней юноша.

– Кто ко мне обращается?

– Вы знаете богиню Геру?

– Слово «богиня» запрещено, оно может оскорбить людей другой веры.

– У нее на одежде такая же вышивка, что и у вас.

– Нельзя сравнивать одежду, это может вызвать комплекс неполноценности.

– Она думает, что вы в тюрьме для осознаний.

После этих слов два ближайших робота повернулись и напали на юношу.

Один из них, ловко стукнув в подколенные впадины, поставил Марка на колени, второй приставил к голове какой-то сканер. Окружающие люди и матушка Сью (а это была она) торопливо отвернулись, сделав вид, что ничего не происходит. Далее события происходили так быстро, что потом Марку было очень сложно вспомнить все детали.

Раздалось шипение, и оба робота-полицейских упали, а Гарри сдувал воображаемый дымок из ствола своего оружия. Лаура и Белла разгоняли дроны какими-то палками, а Леопольд помог подняться Марку, который после удара еще не чувствовал ног. Подошедшие роботы-полицейские начинали теснить членов братства Белой Мыши к стене. Пятясь, они сами не заметили, как встали на большой люк, который под ними неожиданно перевернулся, и все Братство, не считая, конечно, отсутствующих магистров, провалилось в пустоту.

.

Глава 13

.

Провалившись, члены братства оказались в комнате с четырьмя молодыми людьми, которые приветственно подняли кулаки.

– Мы революционеры, – представились молодые люди.

– И что вы тут делаете?

– Прячемся.

– Полиция не знает про вас и ваше место?

– Знает.

– Но вы от нее тут прячетесь.

– Да.

– Ясно.

– А что вы еще делаете? – спросил Гарри, изучая обстановку в городе по мониторам.

– Мы не можем ничего делать, Город нас лишает слова.

– Вы же можете выступать в социальных сетях.

– Мы выступаем, но нас там никто не слушает. Город затыкает нам рот, не отдавая нам свои информационные каналы.

– То есть вы боретесь против Города и ждете, когда он вам отдаст свои информационные каналы?

– Да, половину, это было бы честно.

– Ясно. А не пробовали выйти отсюда и начать бороться по-настоящему?

– Система настолько чудовищна, что нас арестуют, если мы против нее начнем бороться.

– То есть вы согласны бороться, только если Город все сам сделает для вашей победы, и без всякого риска для вас.

– Да, – обрадованно, найдя понимание, переглянулись парни. – Мы должны иметь право победить, и мы не должны подвергаться риску.

– Ясно. Ну… тоже принцип. Тогда дальше мы сами. Куда ведет этот ход?

– На пятый круг.

– Отлично.

По мониторам было видно, что роботы уже открывают люк. Вслед за Гарри все втиснулись в узкий лаз, в котором их подхватила сильная струя воздуха, как в трубе пневмопочты. И через несколько секунд они выскочили на пятом круге.

– Нужно огорошить роботов, – сказал Гарри. – Они долго соображают, если сталкиваются с нештатной ситуацией. Они должны нас доставить в Центр, но мы туда сами и направимся. Они ждут, что мы будем прятаться, а мы создадим шумную толпу. И сыграем для этого на женских слабостях.

– На чем? – переспросила Белла.

– На женской сострадательности, – пояснил Гарри.

– Мы сыграем на их сострадании, чтобы разрушить их же Город? – переспросил Марк, которому опять было сложно понять, хорошо они поступают или нет.

– Да. Все так обычно и делают.

Гарри провел рукой, и вся Лаура оказалась забинтованной. Девочка попробовала сделать шаг и чуть не упала, но ее поддержала Белла. Тогда Гарри опять повел рукой и ослабил повязки. Потом, еще присмотревшись, добавил проступающие пятна крови. Оставшись довольным своей работой, Гарри придал своему взгляду растерянную трагичность, подхватил девочку на руки и решительно двинулся к Центру. Остальные на секунду замешкались, а затем бросились догонять. И на них сразу обратили внимание. Люди захлопали глазами, фотографируя и рассылая фото. Со всех сторон раздавались сострадательные возгласы и причитания. Люди сбегались со всего круга и образовали внушительную процессию, которую замыкал Бартоломей Первый, жонглирующий головными уборами и ботинками.

Полицейские обступили всю колонну, а дроны кружили над ней плотной стаей. Но, как и сказал Гарри, роботы были сбиты с толку и не предпринимали никаких действий. На опустевшей улице остались только люди, которые с пустым взглядом выполняли определенные повторяющиеся действия. Один жал на сенсор автомата, другой стучал рукой по тротуару, а несколько женщин качали пустые детские коляски.

Вся внушительная процессия быстро дошла до дверей Центра, за которыми сразу скрылись члены Братства. А толпа осталась и требовала призвать к ответу палачей, не жалеющих детей.

То, что потом произошло в Центре, тоже не отличалось ни особой лиричностью, ни затянутостью. Бешеный Гарри своим оружием отрезал голову роботу-охраннику, поднял его бластер и с его помощью широким движением проделал большое отверстие в глухой стене напротив. Когда пыль немного осела, Гарри с особым удовольствием расстрелял громоздкую установку, стоящую за стеной. Марк догадался, что это и был тот самый генератор купола.

– Вот теперь вы никому не задурите голову, – сказал удовлетворенно Гарри и отбросил оружие.

И в тот же миг они оказались окруженными десятком полицейских под дулами их бластеров.

.

Глава 14

.

Магистры Генри и Петр вошли в просторную пещеру, которая, если бы ее увидел Марк, выглядела изнутри как ультрасовременная лаборатория. Множество экранов, голограмм и каких-то панелей, напоминающих пульты управления. Но в глубине пещеры виднелись и более архаичные устройства, вплоть до труб с вентилями и кранами.

К магистрам повернулся хозяин лаборатории, бициклоп Фреди, и внимательно посмотрел на них своим единственным глазом с двумя зрачками. Вид у него был веселый, почти игривый.

– Я уже думал, не придете, – потирая руки от нетерпения, сказал он.

– А мы боялись, что ты не согласишься, – признался Генри.

– Ну, нечасто удается поиграть таким составом, – ответил Фреди.

– Это же не совсем игра, – осторожно начал Гарри, – на кону судьба одного мира.

– Мне Председатель передал, – сказал Фреди, – я бы не вмешивался. Но раз вы просите, а Председатель разрешил… Сделаем. Но для начала вы мне должны одну партию в бисер.

Магистры переглянулись. Они-то считали, что их полная энергия – уже необычайно высокая плата за эту услугу. Но не стали перечить, к тому же, возможно, Фреди и Председатель по какой-то причине хотели скрыть факт передачи энергии. Кроме того, одна партия в бисер – не самое утомительное занятие.

По правилам игры играющие должны произносить тезисы, как-то связанные с предыдущими высказываниями. Их тематика может быть любой. Сам игрок определяет, к какому тезису он прикрепляет свой. Когда появляется число сдвоенных тезисов, равное числу игроков, игра заканчивается. А сдвоенный тезис – связанный сразу с двумя или более высказываниями.

Фреди и магистры расположились в удобных креслах, которые сразу поднялись над полом и образовали треугольник. Бициклоп на правах хозяина сделал первый ход и отпустил шутку по поводу их общего знакомого по Совету.

Здесь я приведу несколько адаптированные тезисы, опустив комментарии и реплики игроков, малопонятные нам, потому что зачастую относились к каким-то далеким событиям, другим мирам или были обыкновенными внутрикластерными сплетнями.

Партия.

1. Информация – основа мироздания. Отсутствие информации – это Ничто, и не трансцендентное «Ничто», когда просто не могут подобрать название, а именно – ничего. И если система самодостаточна, если ее можно осознавать изолированно, то в ней должна содержаться информация.

2-1. Информация – это не то, что хранится в памяти, это неопределенность. Энтропия – мера неопределенности и одновременно – мера информации. Хотя это кажется странным, потому что противоречит житейским представлениям.

3-2. Не только это противоречит житейским представлениям. Энтропия – мера и свободы тоже. А свобода воли – осознанная неопределенность самой воли.

4-1. И не только это противоречит общим представлениям. Энтропия – источник и цель любого развития. Но одни ее считают ведущей к разрушительному хаосу, а другие, наоборот, – к тепловой смерти и неподвижности. И те, и другие ошибаются. Энтропия тем больше, чем больше различных состояний у системы и чем они равновероятнее. Хаос же, как и тепловая смерть, характеризуется одним единственным состоянием и поэтому имеет нулевую энтропию, если оценивать всю систему.

5-1,2 (первый двойной ход). Если замкнутая система должна обладать информацией, а информация – это энтропия, то источник энтропии должен находиться в самой системе. Но энтропия – неопределенность, а замкнутость системы – ее самодостаточность, когда любое изменение системы обусловлено и детерминировано самой системой. Возникает противоречие. С одной стороны, все явления должны быть связаны причинно-следственной связью, с другой – в них должна быть заложена неопределенность. И в любой замкнутой информационной области мы натолкнемся на источник энтропии – границу, на которой причинно-следственные связи и действуют, и не действуют одновременно.

6-5. Еще древние мыслители обнаружили эти границы в описании мира. Платон, например, подводя итоги одного из своих размышлений, писал: «По той же причине, когда единое переходит из единого во многое и из многого в единое, оно не есть ни единое, ни многое, оно не разъединяется и не соединяется; точно так же, переходя из подобного в неподобное и из неподобного в подобное, оно не есть ни подобное, ни неподобное, оно не уподобляется и не становится неподобным; наконец, переходя из малого в великое и равное, и наоборот, оно не бывает ни малым, ни великим, ни равным, не увеличивается, не убывает и не уравнивается. Существует ли единое или не существует, и оно и иное, как оказывается, по отношению к самим себе и друг к другу безусловно суть и не суть, кажутся и не кажутся».

7-5. Гедель обнаружил такую же границу в формальной логике и сформулировал две теоремы, которые в равной степени справедливы для любой формальной системы. В первой утверждается, что если система непротиворечива, то в ней существует невыводимое и неопровержимое утверждение. Во второй – что если система непротиворечива, то в ней невыводимо доказательство ее непротиворечивости.

8-5. Такой же границей в физике является вероятностное поведение элементарных частиц, оно неопределенно и детерминировано одновременно. Каждое движение, назовем это так, частицы неопределенно в принципе, и в то же время эта неопределенность описывается законами вероятности.

9-1. Замкнутые системы граничат друг с другом, а некоторые – входят одна в другую. Та система, которая осознается в данный момент, является относительно данного осознания материальной, остальные – нематериальными. Так, когда мы бодрствуем, то материальным является этот мир, когда спим – мир сновидения. А когда наше осознание осознает себя в Царстве Божьем, то материальным становится именно он, а этот мир и мир сновидений становятся нематериальными.

10-9. Осознания проникают в замкнутые и самодостаточные системы сквозь их границы, на которых производится энтропия. В нашем физическом мире такой границей является вероятностное поведение элементарных частиц. Осознание может оказывать влияние на их поведение, и при этом система будет оставаться замкнутой. Система, можно сказать, не заметит вторжения извне.

11-10. Жизнь – способ передачи энтропии с уровня элементарных частиц на макроуровень. Жизнь – «вертикаль власти» от отдельных атомов в системе управления живым организмом до всего организма. Случайное движение одного электрона в атоме, случайностью которого управляет осознание, может привести к изменению во всем организме, которое в миллиарды раз больше, чем атом. В неживой природе такая зависимость крайне редка и имеет единичный характер. Тогда как в живой – это ее основное свойство и предназначение. Жизнь – диктатура отдельных элементарных частиц, управляемых осознанием. Благодаря жизни даже относительно неразвитые осознания могут управлять макрообъектами, какими являются живые существа.

12-11,3,6,2 (второй двойной ход). В наибольшей степени роль отдельной частицы, а, следовательно, и осознания, в управлении живым организмом проявляется, когда живое существо сомневается и когда его окончательный выбор случаен. Сама по себе случайность может быть порождением границы, производящей энтропию. Только сомнение является актом осознания этой случайности. Свобода воли – сомнение. Чем больше сомнений и чем они мучительней – тем выше степень осознания.

13 -12. Для сомнений нужны вера в причинно-следственные связи проживаемого мира, эмоциональные оценки событий и наличие сложного выбора. Без веры в замкнутость и детерминированность мира выбор не нуждается в напряженном обдумывании и осознавании, достаточно подбросить монетку. Но самое главное, для сомнения нужны критерии – правильно и неправильно. А эмоции – своего рода индикаторы этих критериев. Чем эмоциональней выбор, тем он сложнее и тем выше степень осознавания.

14-13. Эмоциональным выбор может быть в условиях неопределенности или опасности. А это называется страхом и страданием. Рост уровня осознания и страдание – синонимы. Но страдание не статическое, а при наличии трудного выбора, и чаще, как принято говорить, из двух зол.

15-14. Это страдания тренирующегося. Осознания, переходя от одних замкнутых систем к другим, от более простых к более сложным, постепенно тренируются и усиливаются, готовясь воспринимать все большую и большую информацию, большую энтропию.

16-15. Если осознание уже натренировано настолько, что может охватить всю замкнутую систему, то осознает и ее границы. Пропадает вера в детерминированность мира и в критерии правильно-неправильно. Следовательно, пропадают и эмоции, и сомнения. Мир становится бесполезным для тренировки осознания, и оно покидает его, что воспринимается как освобождение от страданий. Но это лишь перерыв между тренировками. После него осознание поселяется в другом, более сложном мире, переходя на более высокий уровень. И тренируется, страдая, уже в нем.

17-16. Если осознание попадает на следующий уровень, в более сложный мир, не успев должным образом натренироваться, то воспринимает его как болезненный хаос, как ад. В лучшем же случае неподготовленное осознание снова возвращается в тот же мир заново проходить уровень. И это называется первородным грехом. В одном и том же мире осознание может появляться много раз, пока не натренируется должным образом. Это называется цепью перерождений.

18-10. Через системы человеческого организма энтропия передается от элементарных частиц всему организму, а через общественные институты – всему обществу.

19-18. Чтобы энтропия передавалась от элементарной частицы всему институту, необходимо, чтобы институтом в каждый момент времени управлял только один человек. И его управление должно быть основано на собственном осознавании, собственных сомнениях и собственной интуиции. Меньше же всего этим требованиям отвечает человек, для которого управление является самоцелью. Он не свободен, и фактически им управляют остальные, мнению которых он старается потакать.

20-19,9,3 (третий двойной ход). Осознания могут вселяться в живые или общественные системы с налаженным механизмом передачи энтропии. Так, например, какое-нибудь осознание может вселиться в целое общество, имеющее такой механизм, при условии, что его лидер руководствуется только собственной интуицией при решении вопросов и выборе пути развития. Через этого лидера, через элементарные частицы его нервной системы данное осознание может оказывать влияние на все общество. При этом и оно будет осознавать себя единым обществом-организмом, и общество будет ощущать свое единство осознания. И часто это ощущение связывают с религиозными воззрениями, а лидера считают проводником этого осознания, этого бога.

Конец партии.

Фреди и магистры какое-то время еще парили в своих креслах, вспоминая игру. И каждому, как всегда после партии, приходило на ум множество оригинальных ходов-тезисов, которые они могли сделать, но не сделали.

– И что теперь? Ослабляем? – спросил Фреди.

– Ждем, – коротко ответил Генри.

– Чего?

– Ослабить мир нужно ровно тогда, когда наши найдут Боба и будут готовы его извлечь.

– Да, я слышал, что вы нашли сразу два осознания третьего или выше уровня. Тогда, может, еще партию?

– В другой раз. Нельзя прозевать сигнал Лауры. А у тебя все готово?

– Обижаешь! – отозвался Фреди, показывая в руке гаджет, похожий на пульт дистанционного управления.

.

Глава 15

.

Бешеного Гарри, Лауру, Марка, Беллу и Леопольда привели в Центр управления городом и заперты в прозрачной камере для задержанных, в которой сразу начали отряхиваться от пыли. В такой же соседней камере находился (по какой-то пока непонятной причине) Мэр со своей женой. Гарри жадно вглядывался в голограммы, отражающие жизнь на всех кругах Золотого Города, но никаких изменений не происходило.

– Где сейчас мышь? – спросила Лаура у Беллы.

– Не знаю, – ответила девушка.

– Ну, а если просто предположить? – переспросил Гарри, видимо вспомнив, что главной их миссией является Боб в теле белой мыши.

– Говорю – не знаю, – начала раздражаться Белла.

– Но в любом случае нужно выбираться отсюда, – заметил Леопольд.

Гарри осмотрелся вокруг и жестами привлек внимание Мэра, который их видел, но не слышал. Так же знаками Гарри показал, что нужно организовать побег, на что Мэр показал, что это его не интересует и он здесь ненадолго.

– Прибыл командор Зельс Третий, – объявил откуда-то сверху женский голос.

В помещение вошла группа роботов, возглавлял которую, по-видимому, тот самый Зельс. Их сопровождали красивые девушки в обтягивающих комбинезонах, которые обычно бывают на девушках в фантастических фильмах.

Роботы остановилась перед камерами, и командор обратился к членам Братства Белой Мыши:

– Зачем вы расстреляли сушилку для аккумуляторов?

– Как сушилку?! – воскликнул Гарри. – Ведь это был генератор образов для купола, я был здесь, когда его устанавливали.

– Когда в нем отпала необходимость, мы его приспособили под сушилку.

– Отпала необходимость?

– Органическому информационному обществу не нужна пропаганда, не так ли? – произнес Леопольд. – Я слышал доклад на эту тему, во время одного из съездов журналистов-футуристов.

– В информационном обществе не информационные каналы управляют мнением граждан, – начал выдавать робот исчерпывающую справку, – а группы граждан управляют информационными каналами, вынуждая их транслировать только те факты и мнения, которые эти группы готовы воспринимать. Фильтрация ими самими информационных потоков превосходит по силе и избирательности любую пропаганду. Поэтому если в самом начале купол действительно играл роль фильтра, то сейчас в этом нет необходимости – каждый видит только то, что хочет видеть, и слеп к остальному.

– Ясно. Но тем более вы должны нас отпустить! Раз это всего лишь сушилка. Нам нужно спасти мир, – воскликнула Лаура.

– Мы предполагаем, что скоро все органические граждане превратятся в шизофреников, но вы нарушили 32 закона и предстанете перед судом по установленной процедуре.

В этот момент, как все равно для иллюстрации, над одной из девушек поднялся розовый пузырь и благополучно прошел сквозь потолок. Впрочем, на поведении девушки это не отразилось.

– Уже не перед кем представать будет, – заметила Лаура.

– Следуем протоколу 58, – сказал командор и развернулся, чтобы уйти.

– Выпустите нас! За что нас задержали? – прокричал Мэр.

– Вы нарушили три закона, назвав толстую женщину толстой женщиной, – ответил им робот.

– Но она даже не слышала этого, – возразила жена Мэра.

– Отягощающие обстоятельства будут учтены на суде.

– Но я раскаиваюсь и обещаю исправиться. Вы же нас отпустите?! – опять воскликнул Мэр.

– По протоколу 52 вы будете свободны.

– Отлично!

– После того как мы согласуем с канцелярией вашего города полный доступ к истории ваших счетов, платежей, разговоров и просмотров в сети.

Роботы и девушки ушли, а Мэр на какое-то время замер, что-то напряженно обдумывая, затем повернулся к членам братства и, отчаянно жестикулируя, стал показывать, что ему нужно срочно бежать отсюда.

Гарри кивнул Мэру и стал ходить по камере, изучая каждый стык и пробуя их на прочность.

– Вот видишь, Гарри, – сказала Лаура, – к чему приводит твоя привычка сначала стрелять, а потом думать.

– Но эта привычка нас часто спасала.

– Это да, – примирительно согласилась девочка, – но похоже, что не на этот раз.

Марк гладил шею рукой и напряженно думал. Он уже понял, что Гарри способен на создание небольших иллюзий, но этого было недостаточно. Сомневаться в прочности конструкций не приходилось. Воображение юноши тоже сейчас гнуло и искажало линии помещения, словно испытывая их, и это тоже было бесполезно. Нужно было разрушить центральный компьютер, управляющий том числе и замками камер. И он знал множество анекдотов о том, как управляющая «умным домом» система буквально сходила с ума, столкнувшись с нештатной ситуацией.

– Пусть мэр начнет раздваиваться, – вырвалось у Марка.

– Зачем? – спросила Белла.

– Точно! – подхватил Гарри. – Пусть управляющая программа сойдет с ума. Лаура, свяжись с Мэром и объясни ему, что нужно делать.

Видно было, что Мэр вздрогнул, получив телепатический сигнал, и испуганно посмотрел в сторону членов Братства, которых Лаура тоже подключила к разговору. Потом он закрутил головой, отказываясь от предложения и показывая глазами на жену. Затем выслушал доводы Лауры, немного походил по своей камере, утвердительно кивнул, и тут же рядом с ним появился проигравший выборы политик. Женщина, увидев его, испытала шок, но уже через две секунды снова обрела дар речи.

– Мы с ним встретились только один раз и то случайно, – начала оправдываться жена Мэра.

– Неполадки в системе датчиков, – провозгласил сверху женский голос центрального компьютера.

– А с ним мы ездили на море, когда ты от меня уходил. Я была так подавлена, – отреагировала женщина на второго двойника.

– Неполадки в системе управляющей замками, – раздалось сверху.

– Не знаю, кто тебе и что наговорил, но с ним у нас были сугубо деловые встречи в той гостинице, – прокомментировала женщина появление следующего двойника.

– Неполадки в системе, контролирующей систему замков и датчиков, – прозвучал голос компьютера.

– А с этим мы даже не разговаривали почти и встречались только месяц, да и то в парке.

– Неполадки в системе, контролирующей системы жизнеобеспечения центра.

– Не понимаю, причем здесь он вообще? Это был невинный флирт – он мне ничего не подарил.

– Неполадки в главной интеллектуально-логической системе.

– Меньше нужно ездить по командировкам!

В этот момент погасли мониторы, раздались щелчки открывающихся замков. А женский голос центрального компьютера, прежде чем отключиться окончательно, продекламировал стихотворение, видимо, собственного сочинения:

Покрывало у тебя спиритическое,

Может, слопаешь яйцо феерическое?

Или, может, покиваем болту,

Раз сгибает болт твою клевету?

Члены братства и группа политиков вырвались из своих камер. Политики, увлекая жену Мэра и подмигивая ей, устремились туда, где по их представлению должен быть выход. Но у членов Братства была другая цель.

– Белла, куда нам идти? – спросил Бешеный Гарри.

– Не знаю я, – насупилась Белла, которая не любила, когда на нее давили или когда ее поторапливали.

– Будем искать тогда, – сказал Леопольд и первым направился к прозрачной двери, через которую выходили роботы с девушками.

Члены Братства стали бегать по коридорам, открывая двери и заглядывая в них. Но кроме застывших или выполняющих монотонные движения роботов, они никого не встречали. Видимо, центральный компьютер выполнял для роботов роль осознания и, отключившись, превратил их в своего рода шизофреников.

Искать мышь в таком большом помещении с множеством комнат и коридоров бессмысленно. Вся надежда была лишь на интуицию Беллы. Поэтому остальные члены Братства только для виду что-то искали, а сами исподтишка наблюдали за девушкой, пытаясь уловить ее малейшие движения. Однако Белла давала им немного информации, просто идя за всеми по коридору. Проходя мимо туалетных комнат, она спросила у Лауры, не хочет ли та в туалет. Девочка отрицательно покачала головой, и Белла вошла туда одна. Остальные члены братства тут же подбежали к двери и остановились в ожидании чуда. А в нескольких метрах от них командор Зельс Третий монотонно пинал стену.

– А для чего тут девушки? – задал Марк вопрос Гарри, который у него возник еще в камере.

– Не знаю, – ответил Бешеный Гарри, не сводя глаз с дверей в туалетную комнату.

– Сексизм какой-то, – бросила реплику Лаура.

И тут раздался долгожданный возглас Беллы: «Вот она!»

Мешая друг другу, они протолкнулись в двери и увидели, что Белла стоит в комнате для отдыха между растениями в кадках, аквариумами и клетками с птицами. А перед девушкой на столике с зеленой обивкой – клетка с белоснежно-белой мышкой.

– Ну наконец-то! – выдохнул Гарри.

– А времени-то совсем мало осталось, посмотрите наверх, – сказал Леопольд.

Потолок был прозрачным, и видно, как все небо стало розового цвета.

– Я вызываю магистров, – закатила глаза Лаура.

– Марк и Белла, соедините руки над клеткой, – сказал Гарри.

– Нечего стесняться, не в детском саду, – перебирал от нетерпения ножками Леопольд.

– Когда Лаура подаст сигнал, – продолжил Гарри, – магистры дестабилизируют этот мир еще больше. Оставшиеся осознания будут еще быстрее покидать тела. Ваша же задача – воспользоваться ослаблением мира и вытащить осознание Боба.

– И как это сделать? – спросил Марк.

– Просто желайте этого, а лучше вам никто не объяснит, – сказал Леопольд.

– Начинайте, – произнесла Лаура.

Взяв девушку за руки, Марк почувствовал волнение, которое мешало ему собраться. И все равно он плохо понимал, что от него требуется. Он даже не совсем еще разобрался, что здесь происходит и на чьей он стороне. Юноша был больше озабочен тем, что его ладони начинают потеть.

Марк и Белла держались за руки, но ничего не происходило, только небо над ними становилось все более красным. Они одернули руки, и юноша сразу их вытер о карманы. Это движение и выпирающий карман заметила Белла.

– Ты еще не выбросил орех? – спросила девушка.

– Наконец-то! – вскричали Гарри, Лаура и Леопольд.

– Какой орех? – пробормотал Марк, бледнея.

– Который тебе дали Гога и Магога! – почти хором сказали все.

– Это маяк, на всякий случай, я никогда им не пользовался… – бормотал юноша.

Марк, был готов провалиться от стыда. Он даже мысли не допускал, что о злополучном орехе знают остальные, хотя те почти открыто об этом говорили. Сознание придумывало самые невероятные, но удивительно убедительные для самого себя объяснения этим словам, скрывая то, что считалось крайне постыдным.

– Мы все знали, – произнесла Лаура, – но магистры настаивали, что о нем тебе должна сказать Белла, и тогда, когда сама сочтет нужным.

– А я вообще про него забыла, – сказала девушка.

– Дай-ка сюда свой маяк.

Гарри протянул ладонь, а когда Марк положил в нее орех, сжал пальцы. Раздался хруст, и на ладони осталась только раздавленная скорлупа.

– Это обычный орех, – сказал Гарри, – он отбирал у тебя энергию, потому что это был орех предательства.

– Я не предавал!

– Неважно. Предательство, даже если ты его просто допускаешь, распыляет энергию. Собственно предательство и есть вопрос неэффективного использования силы. Сам факт того, что ты таскаешь с собой какую-то штуку, которую тебе дали наши противники, мешало тебе использовать свою энергию в полную силу.

– Для этого они тебе его и дали, – заметила Лаура.

– Служение – единственный способ оптимально использовать энергию и энтропию, – добавил Леопольд, – ты должен одновременно и сомневаться, и действовать так, будто ни в чем не сомневаешься.

– Ты готов? – спросил Гарри у Марка.

– Да, – сказал юноша, почувствовав, что переспрашивать о том, к чему именно он должен быть готов, было неуместно. Он действительно готов был действовать вместе с Братством, как если бы не сомневался и в то же время не переставая сомневаться.

И они опять с Беллой взялись за руки. Небо над ними уже стало малиновым.

– Думайте о своих мамах, не думайте о Бобе, – дала напутствие Лаура.

И этот совет подействовал. Марк почувствовал необычайную энергию, идущие через руки Беллы, а мысли о его собственной матери, как будто включили мощный генератор в нем самом. На мгновение они впали в состояние, которое еще не могли осознать и которое для них стало просто провалом в сознании. Но когда они пришли в себя, на столике стоял импозантный мужчина средних лет в белом костюме. Спрыгнув и обняв их за плечи, он представился:

– Боб. Но вы это уже знаете. Впрочем, я вас тоже уже знаю.

Боб повел Марка и Беллу вглубь комнаты. Небо над ними стало светлеть, а сзади Лаура и Гарри безуспешно пытались пробиться сквозь невидимую силовую стену, которой Боб отгородился от них.

– Признаться, вы меня удивили, – продолжал Боб. – С вашими мамами будет все хорошо. А специально для вас я проведу одну интереснейшую экскурсию, которой удостаиваются очень-очень немногие.

Марк и Белла не успели ничего сказать и ничего подумать, как оказались в уже знакомом розовом тумане.