Текст книги "В поисках потерянного звука. Экспериментальная звуковая культура России и СССР первой половины ХХ века"

1.7. Общество имени Леонардо да Винчи

Весной 1917 года в Петрограде Арсений Авраамов, Евгений Шолпо и Сергей Дианин организуют Научно-художественное общество имени Леонардо да Винчи, участников которого объединяла вера в могущество науки и математики, стремление к объективному познанию законов искусства.

По словам Шолпо, «работа шла по линии революции в музыкальной теории и технике на основе тесной связи искусства и науки. <…> Консерваторские взгляды на теорию были объявлены схоластическими, техника была признана кустарной, и то и другое для XX века – устаревшим. Члены музыкальной секции были объединены убеждением в необходимости научного анализа музыкальных явлений – как творчества, так и исполнительства и восприятия»[85]85
  Шолпо Е. Искусственная фонограмма на кинопленке как техническое средство музыки // Сборник Института театра и музыки. Л., 1939. С. 247.


[Закрыть]. Первым толчком к созданию общества стала статья Арсения Авраамова «Грядущая музыкальная наука и новая эра истории музыки» в журнале «Музыкальный современник» за 1916 год, призывавшая к объединенной работе всех тех, кто видит в научном анализе опору для подлинной теории музыки.

Шолпо вспоминал: «На эту статью откликнулись двое: Сергей Дианин (музыкант-математик) и я. Весной 1917 года мы с А. Авраамовым и Дианиным образовали организационную группу, в которую стали вступать новые члены. Наиболее сильно была представлена музыкальная секция, имевшая в своем составе лиц научно подготовленных»[86]86
  Там же.


[Закрыть].

Сергей Дианин взял на себя математическую проработку вопросов акустики и музыкальной теории; Арсений Авраамов действовал в области философии и социологии музыки, опираясь на физику и историю; Евгений Шолпо занимался конструированием прибора для регистрации ритмических нюансов живого фортепианного исполнения. Его интересовала возможность иметь точные объективные данные об исполнительском процессе как одном из важных факторов воплощения музыкального произведения.

В 1918 году Шолпо изобрел «мелограф» и «автопианограф», предназначенные для регистрации всех ритмических нюансов живого исполнения музыки, в середине 1920-х он оформил патент на свое изобретение, а в 1923–1924 годах написал научную работу «Введение в экспериментальный анализ фортепианного исполнения». Он вспоминал:

«По этим данным – представляли мы себе – мы сможем проникнуть аналитическим взглядом в тайники творчества (пока исполнительского) и, вооруженные математическими формулами, разбить процветавшие в те времена мистические и идеалистические тенденции в объяснении музыкально-творческих явлений. В дальнейшем – мыслили мы себе – мы подчиним исполнительскую стадию творчества математическим законам и, построив послушный и тонко действующий механизм, автоматически выполняющий наши задания, создадим шедевр музыкального исполнения, который должен будет затмить собою все звезды музыкальной эстрады. Мы вели подкоп под музыкального исполнителя. Эта “каста посредников” между мыслью композитора и восприятием слушателя нам казалась лишней <…> Это был протест против традиций и привычных идей, воспитанных буржуазным строем, это была жажда ломать старое, чтобы строить новое. Нам не приходило в голову, что музыкальная культура имеет в себе ценности, которые следует сохранить и из которых во многом нам нужно будет исходить»[87]87
  Там же.


[Закрыть].

В 1918–1920 годах члены Общества были разделены Гражданской войной. Встретившись после ее окончания, Шолпо, Авраамов и Дианин продолжили свои исследования. Шолпо вспоминал: «…сойдясь снова, мы узнали, что Сергей Дианин составил математическую формулу музыкальной гаммы, Арсений Авраамов разработал универсальную систему тонов <…>, а я построил мелограф (аппарат для автоматической записи игры на рояле). Но практически, в смысле новой техники, мы не сделали ничего. <…> Арсений Авраамов принужден был демонстрировать свою систему тонов при помощи четырех пианистов за четырьмя роялями <…>. Сергей Дианин, ища новых тембров, насиловал железную струну, заставляя ее колебаться вопреки законам механики. А я возлагал свои надежды на Вельте-Миньон [автоматический рояль], видя в нем единственную машину, способную воспринять и передать волю композитора, но – увы! – в пределах фортепианного тембра.

До “механического оркестра” и “синтеза тембров” было бесконечно далеко.

Звуковое кино перевернуло все»[88]88
  Там же. С. 257.


[Закрыть].

2. Термен

2.1. Возрождение музыки. Терменвокс

«Сухо, скупо и нечутко откликнулась наша пресса на крупнейшее событие истекающего музыкального сезона – демонстрацию Росфилом изумительного изобретения молодого советского инженера Л. С. Термена. Правда – это не абсолютная “новинка” – Термен уже несколько лет тому назад демонстрировал в Москве свою музыкальную “машину” в первой, эмбриональной редакции; правда и то, что с тех пор над аналогичными (или близкими по замыслу) техническими заданиями работает целый ряд ученых и техников Москвы и Ленинграда, – но только Термену и только в последние годы удалось довести свое изобретение до того уровня художественно-музыкальной значимости, который позволяет нам квалифицировать его “лекцию-концерт”, как крупнейшее музыкальное событие наших дней.

Перспективы, открываемые музыке изобретением Термена, – поистине безграничны. Его “терменвокс” – не просто “новый музыкальный инструмент”, как это думает наша музкритика, нет: это решение огромной социально-научно-художественной проблемы, это первый гигантский шаг в будущее, в наше будущее – это социальная революция в музыкальном искусстве, его возрождение.

Вся та “грибная” поросль, о которой недавно на этих страницах так метко и зло повествовал в очередном “письме из Парижа” Л. Сабанеев (№ 18, стр. 14–15) – естественный, конечно, продукт гниения верхнего слоя культурной “почвы” Европы – это тот “пышный мох, разросшийся на гнилом пне”, о котором мы уже давно слыхали из уст далеко не “лефа” и не коммуниста Ромена Роллана.

Работа Термена – первая солидная мина под старый музыкальный мир и одновременно – один из краеугольных камней грядущего фундамента нового.

– Это будет уже не примитивно-кустарная “симфонии гудков”!..

Полная свобода тембровых и интонационных нюансов ведет к а) расширению европейской тональной системы, загнавшей сегодняшнюю музыку в вышеописанный тупик,

б) смычке с грандиозным искусством Востока, доныне не могшей быть осуществленною из-за тисков 12-ступенной “темперации”,

в) небывало-глубокому синтезу с искусством слова, ибо речевые интонации и тембры охватываются диапазоном “терменвокса”, и, наконец,

г) созданию совсем новой, неслыханной дифференциальной (Differenz-Musik) музыки – грандиозных гармонических “glissando” в параллельном и встречном движении, – не говоря уже об обогащении средств даже в пределах старых форм.

Чуткость и точность электроаппарата позволит, наконец, подойти вплотную и к проблеме “размножения” музыки, ее автоматизации, без неизбежного при этом снижения “качества художественной продукции” – это единственно-реальная возможность истинной “демократизации” музыкального искусства.

Я нарочно остановился лишь на социально-музыкальной проблеме, чтобы подчеркнуть этим массовую недостаточную чуткость нашей музыкальной критики: гоняясь за “марксистским подходом” к музыке по-всякому “менее булавочной головки” поводу, равно распинаясь за “Ивана-Солдата” и… Бетховена, она (критика), умудрилась равнодушно пройти – “не приметив” – мимо такого слона, как выступление Л. С. Термена».

Арсений Авраамов. 1927[89]89
  Авраамов А. Возрождение музыки. Терменвокс // Рабис. 1927. № 23 С. 8.


[Закрыть]

2.2. Лев Термен

Мир многомерен в своей сущности. Психические процессы также многомерны. Нельзя ли требовать, чтобы модели музыкального мышления были многомерными?

Лев Термен. 1965[90]90
  Стенограмма дискуссии после доклада Л. С. Термена. Осень 1965. Архив лаборатории акустики Московской консерватории.


[Закрыть]

Изобретатель Лев Термен (1896–1993) – одна из харизматических фигур в области музыкальной технологии. Сам Термен писал о себе: «Я – физик, радиоинженер, электроник, акустик, астроном и музыкант»[91]91
  Термен Л. С. Автобиография. Около 1966. Архив Сергея Зорина.


[Закрыть]. Его самым известным изобретением был терменвокс (1918–1920) – первый в мире электронный музыкальный инструмент. Как отметил композитор и историк Альберт Глински[92]92
  Автор монографии о Л. Термене: Glinsky A. Theremin: ether music and espionage. University of Illinois Press, 2000.


[Закрыть], «этот несколько неуклюжий инструмент явился первым прорывом в смелый новый мир электронной музыки»[93]93
  Цит. по: Santoro G. Weird Vibes // The Washington Post. Washington, D. C. 17 Dec 2000.


[Закрыть]. В искусстве изобретение терменвокса инициировало новую тенденцию, основанную на современных технологиях. Лев Термен работал над множеством проектов, стремясь объединить в технологии искусства музыку, цвет, жест, запах, тактильные ощущения. Без изобретений Термена сегодня трудно себе представить какие бы то ни было музыкальные синтезаторы, системы охранной сигнализации, автоматические двери и т. п.

Ключевым событием в жизни Льва Термена стало знакомство в 1913 году с ученым, будущим академиком Абрамом Иоффе, ставшим после Октябрьской революции главным покровителем многих выдающихся молодых физиков и исследователей. Термен вспоминал: «Мой двоюродный брат, тогда молодой физик, работавший в университете, Кирилл Федорович Нестурх[94]94
  Нестурх К. Ф. – дедушка виртуоза-терменвоксистки Лидии Кавиной.


[Закрыть], хорошо знавший о моем большом интересе к физике, пригласил меня пойти вместе с ним на защиту магистерской диссертации талантливого молодого ученого Иоффе. Я, конечно, с радостью согласился. Мне тогда было уже 17 лет…»[95]95
  Термен Л. С. Воспоминания об А. Ф. Иоффе. Л.: Издательство «Наука», 1973. С. 108–109.


[Закрыть].

После окончания гимназии Лев Термен поступил одновременно в консерваторию на класс виолончели и на физико-математический факультет Петроградского университета. Термен вспоминал: «В кружке физиков я сделал доклад с демонстрацией получения высокого напряжения методом Тесла. На нем присутствовал и Абрам Федорович, который одобрил мою работу и предложил, несмотря на то что я был еще на втором курсе, заняться в университете экспериментальной работой <…> Мне была выделена комната в здании Физического института, и я с большим рвением начал эту исследовательскую работу…»[96]96
  Там же. С. 112.


[Закрыть].

Лев Термен. Начало 1920-х. Фотография из архива Лидии Кавиной

Консерваторию Лев Термен окончил с дипломом «свободного художника», однако начавшаяся Первая мировая война не позволила ему окончить университет. В 1916 году его призвали на военную службу. Деканаты факультетов физики и астрономии рекомендовали его в Николаевское военно-инженерное училище в Петрограде, куда он поступил в большой мере благодаря поддержке Абрама Иоффе. Там Лев Термен проходит курс Военно-инженерного училища и оканчивает Высшую офицерскую электротехническую школу. Будучи дипломирован как военный радиоинженер, он читает курс радиотехники офицерам запасного электротехнического батальона, строит в Саратове фронтовую мощную радиостанцию для связи Поволжья с Москвой, становится заместителем начальника Военной радиотехнической лаборатории в Москве. Там в 1918 году Термен впервые приходит к идее создания электромузыкальных инструментов и находит принцип работы будущего терменвокса.

В 1919 году он получает назначение на должность начальника радиопередатчика мощной Царскосельской радиостанции около Петрограда. Руководить «приемным отделением назначен инженер Гуров Владимир Алексеевич[97]97
  Владимир Гуров – один из создателей первого грифового электромузыкального инструмента «виолена» (1922). См. с. 153.


[Закрыть]. Дизельным отделением – инженер Рукавишников Виктор Николаевич. Я был назначен заведующим передатчиком и его агрегатным отделением <…> В это время Шорин[98]98
  Александр Шорин – создатель одной из первых систем оптической записи звука на кинопленку, в 1927–1932 годах – директор Центральной лаборатории проводной связи в Ленинграде, создатель мобильной системы звукозаписи, применявшейся Дзигой Вертовым во время работы с фильмом «Энтузиазм». В лаборатории Шорина Евгений Шолпо проводит свои первые опыты с техникой графического звука. См. с. 208.


[Закрыть] в качестве студента начал заниматься в Электротехническом Институте и просил меня взять его к себе на работу в качестве практиканта. Он взял дипломную работу по передатчику, довольно трудную <…>. Я предоставил ему возможность работать в моем отделении в качестве студента-практиканта. В то же время он являлся и моим начальником. Поэтому иногда его работу было трудно контролировать. Например, однажды, в период наступления Юденича на Петроград, он начал возиться с искровым разрядником с явлениями затухания при ударном возбуждении, была ненадолго потеряна ответственная радиосвязь из-за расстройки высокочастотных контуров. Уверен, что злого умысла здесь не было»[99]99
  Воспоминания Л. С. Термена о работе на Царскосельской радиостанции. Рукопись. Архив Сергея Зорина.


[Закрыть].

По утверждению журналиста Евгения Жирнова, в 1919 году Лев Термен провел некоторое время в заключении по обвинению в участии в белогвардейском заговоре. Жирнов ссылается на секретную справку от 22 февраля 1949 года, составленную МВД в ответ на ходатайство американской жены Термена Лавинии Уильямс о предоставлении ей гражданства СССР[100]100
  Жирнов Е. Красный Терменатор // Коммерсант ВЛАСТЬ. 26 февраля 2002. С. 76–80, 5 марта 2020. С. 58–62.


[Закрыть]. А не связаны ли между собой эти два факта?

Летом того же года Термен получил приглашение от профессора Абрама Иоффе присоединиться к новому физико-техническому институту, созданному Иоффе в помещениях Политехнического института в Петрограде, в качестве заведующего новой экспериментальной лабораторией электрических колебаний. Там, решая одну из первых задач, поставленных перед ним Иоффе, Термен применяет найденный им в 1918 году принцип. Результат – сразу три новых прибора: конденсаторное устройство для измерения диэлектрической постоянной газов с чувствительностью до миллионных долей процента посредством применения метода биений электрических колебаний высокой частоты и измерения частоты разностного тона, сигнализационное устройство, действующее при приближении человека на расстояние два-три метра к открытому проводнику, типа антенны, а также музыкальный инструмент, оборудованный антенной, приближение руки к которой изменяло частоту разностного тона генераторов в музыкальном диапазоне.

5 октября 1921 года состоялись доклад и демонстрация инструмента на VIII Всероссийском электротехническом съезде в Москве в аудитории Политехнического музея, которая «прошла успешно и, как говорили, была еще одним доказательством того, что электрификация может творить чудеса и в искусстве, и в музыке, и в совершенно новых областях науки и техники»[101]101
  Там же. С. 119.


[Закрыть]. В газете «Известия» новый инструмент был назван «Голосом Термена» – терменвоксом. А спустя некоторое время после съезда в марте 1922 года Термен был приглашен в Кремль для показа аппарата радиосигнализации и терменвокса Ленину. По воспоминаниям Термена, после демонстрации Ленин сказал «что аппараты наглядно показывают, какие чудеса может творить электричество… Он указал, что такие достижения надо широко пропагандировать по всей Советской стране, и велел выдать мне мандат, дающий право беспрепятственного проезда по всем железным дорогам страны»[102]102
  Там же.


[Закрыть].

Вскоре после встречи в письме Льву Троцкому Ленин писал: «Обсудить, нельзя ли уменьшить караулы кремлевских курсантов посредством введения в Кремле электрической сигнализации? (один инженер, Термен, показывал нам в Кремле свои опыты: такая сигнализация, что звонок получается при одном приближении к проволоке, до прикосновения к ней)… Ваш Ленин»[103]103
  В. И. Ленин. Письмо Троцкому от 4.04.1922 // Ленинский сборник XXXVII. Издательство политической литературы. М., 1970. С. 357–358.


[Закрыть].

По свидетельству самого Термена, «разработанная и установленная радиосигнализация действовала (1924) в Госбанке (Золотая кладовая), Эрмитаже (скифский отдел) и Гохране»[104]104
  Термен Л. С. Ходатайство о назначении персональной пенсии. Рукопись. 1980-е. Архив Сергея Зорина.


[Закрыть].

В начале 1920-х Лев Термен сотрудничал с институтом ГИМН в Москве. «Так как одной из задач ГИМНа является пропаганда музыкально-научных достижений среди широких масс, то уже в первое время его деятельности было устроено несколько публичных заседаний; одно из них было посвящено Гельмгольцу <…> два – катодному музыкальному инструменту Л. Термена…»[105]105
  Пять лет научной работы Государственного института музыкальной науки (ГИМН’а). М.: Муз. сектор Гос. издательства, 1926. С. 24.


[Закрыть].

Когда был организован новый физико-технический факультет в Политехническом институте в Ленинграде, Термен поступил туда студентом, в то же время работая в Физико-техническом институте. Его дипломный проект носит название «Установка для электрического дальновидения». Это первая телевизионная система, реализованная в СССР. Для самого Термена идея «дальновидения» не была новой. Еще в 1921 году он выступал с обзором работ по этой тематике на семинаре в Физико-техническом институте, а через год – в петроградском отделении Российского общества радиоинженеров.

В июне 1926 года Лев Термен окончил Политехнический институт с дипломом физика, а в 1927 году вошел в состав организационного комитета Ассоциации возрождения музыки[106]106
  Протокол организационного собрания Ассоциации возрождения музыки. 1927. ВМОМК имени М. И. Глинки. Ф. 473. Д. 61. Л. 1.


[Закрыть], созданной Арсением Авраамовым. Помимо Авраамова и Термена в состав ассоциации вошел также комиссар Борис Красин, бывший композитор и главный покровитель всех изобретателей новых музыкальных инструментов и музыкантов-экспериментаторов 1920–1930-х.

Сохранилась стенограмма дискуссии, состоявшейся в 1967 году в Акустической лаборатории Московской консерватории во время доклада Льва Термена «Когерентность и консонанс стационарных и неустановившихся звучаний». После окончания доклада Борис Янковский[107]107
  См. с. 215.


[Закрыть] задает вопрос докладчику: «Не пробовали ли Вы вступить в контакт с исполнителями и воспроизводить чистые звучания на специальных инструментах? Об исполнении в чистых строях мечтал Авраамов. Для этого он настраивал 4 рояля так, что настройка каждого следующего рояля была на 1/8 тона ниже». Лев Термен отвечает: «В 30-х годах[108]108
  Дата, очевидно, ошибочна. До конца 1938 года Термен находится в США, а после возвращения в СССР – в заключении. Следует читать «в 1920-е годы…».


[Закрыть] существовала Ассоциация возрождения музыки, в которую наряду с Авраамовым входил и я. Все интервалы, о которых сегодня было рассказано, были проверены мной в звучании, так что это не схоластические расчеты. Игровая часть также не за горами»[109]109
  Стенограмма доклада Л. С. Термена «Когерентность и консонанс стационарных и неустановившихся звучаний». Архив Лаборатории акустики Московской консерватории. 1967.


[Закрыть].

Афиша одного из первых концертов Льва Термена. Петроград. 1922. Архив Сергея Зорина

Однако проект новой ассоциации так в основном и остается на бумаге: Абрам Иоффе патентует терменвокс в Европе и позднее в США, и вскоре после создания ассоциации Лев Термен отправляется в зарубежное турне, которое завершается только в 1939 году. Термен вспоминал: «В Германии я публично демонстрировал инструмент на выставке во Франкфурте-на-Майне. Там же показывал свой инструмент Магер (с вращающимся конденсатором). Затем у меня были концерты-лекции, организованные концертным бюро Вольфа в Берлине – в Бетховен-зале. В газетах этого времени были помещены фотографии меня вместе с известным дирижером Бруно Вальтером, давшим хороший отзыв об электро-музыке. В качестве содокладчика со мной выступал русский теоретик по натуральным строям Арсений Авраамов»[110]110
  Л. С. Термен. Письмо Прайбергу. Рукопись. Архив Сергея Зорина. Прибл. 1966.


[Закрыть].

Далее были концерты в Дрездене, Мюнхене, Гамбурге и Нюрнберге. Во Франции Термен выступал в зале Гаво и в Гранд Опера, в Англии – в Альберт-холле. В газетах была фотография Термена, снятая в компании с изобретателем Оливером Лоджем и писателем Бернардом Шoy, давшими о терменвоксе очень хорошие отзывы.

Начиная с 1928 года на протяжении десяти лет Лев Термен работал в США, возглавляя фирму Teletouch Inc. В круг задач Термена входит пропаганда советских технологий, налаживание производства терменвоксов и сопутствующего бизнеса, но главной причиной командировки, по-видимому, являлись шпионаж и выполнение особых заданий советских спецслужб. Термен вспоминал: «В действительности я получил сразу две командировки: от военного ведомства и от министерства культуры»[111]111
  Петрушанская Е. Терменвопль. Исповедь человека, который обучал Ленина электронной музыке, а потом vмечтал его воскресить // Общая газета. 16–22 ноября 1995. № 46.


[Закрыть]. В одном из своих писем руководству КГБ он писал: «В 1927 г. я был послан в заграничную командировку для демонстрации наших достижений по музыке. Во всех странах успех был очень большой. В соответствии с полученными указаниями я был оставлен в США для работ по спецзаданиям, которые выполнял до октября 1938 г. (Свирский, Браило, Владимиров, мой шифр “Француз”)»[112]112
  Термен Л. С. Ходатайство о назначении персональной пенсии. Рукопись. Прим. 1980-е. Архив Сергея Зорина.


[Закрыть].

Бизнес Льва Термена также в значительной степени зависел от его советских кураторов: «Оказалось, что есть возможность взять в центре Нью-Йорка напрокат помещение сроком на 99 лет. Я заключил договор в шестиэтажном доме на Западной Пятьдесят четвертой улице, где у меня были квартира, студия для занятий и мастерская. Средства у меня были: из России я получил крупную сумму от военного ведомства и от нашего представительства на те работы, которые должен был там делать по линии разведки. Кроме того, я получал гонорары за концерты, которые там давал»[113]113
  Петрушанская Е. Терменвопль…


[Закрыть].

По поводу заданий по линии разведки Термен вспоминал: «Для этих целей у меня была придумана своя тактика: чтобы вызнать что-нибудь новое, тайное, нужно предлагать что-то новое собственное. Когда показываешь свое новое изобретение, легче узнать о том, над чем они работают»[114]114
  Там же.


[Закрыть].

Концерт оркестра терменвоксов (десять терменвоксов с пространственным управлением и один грифовый) в Карнеги-холле. Апрель 1930. Журнал Wireless Age. Май 1930

Впрочем, деятельность Термена как изобретателя и музыканта по своим масштабам и значимости явно перевешивала его агентурную работу. Вот описание самого Термена, данное им в письме писателю и журналисту Фреду Прайбергу, написавшему в 1965 году книгу «Musik in der Sowjetunion»[115]115
  Prieberg F. K. Musik in der Sowjetunion. Cologne: Verlag fur Wissenschaft und Politik, 1965.


[Закрыть]:

«В США мой первый концерт был в Метрополитен-Опера, организованный владельцем органной фирмы Вурлицером. Концертное бюро Джатсона включило меня в свой список двадцати пяти мировых знаменитостей и ею были организованы концерты в Нью-Йорке (Карнеги-Холл), Чикаго (Опера), Бостоне, Акроне, Филадельфии, Детройте, Сент-Луисе, Синсинети и в других городах. Инструменты затем выпускались под наименованием “термен” фирмами “Дженерал-Электрик”, “Вестингауз” и “RСA” по цене около 250 долларов. Было выпущено около двух или трех тысяч штук.

В этот же период времени мною была организована исследовательская лаборатория, в основном, по вопросам электроники, получившая название “Телеточ Корп.”, выпускавшая новую электронную аппаратуру (немузыкальную), и дававшую возможность вести интересовавшие меня работы в требуемом масштабе. При ней была также музыкальная студия. <…> К работам в музыкальной студии были привлечены обучавшиеся в ней музыканты и другие деятели искусств: Джозеф Шиллингер[116]116
  Композитор, теоретик и педагог Иосиф Шиллингер. См. с. 88–90.


[Закрыть], пианисты – Абилеа, Любошец, Соня Ходж (ученица Иосифа Ливина), французская пианистка Ивон Гулер, Ольга Струмилло (преподавательница Джулиара).

Концерт Электронного симфонического оркестра Термена в Карнеги-холле в апреле 1932 года. Журнал Modern Mechanix. Июнь 1932

Исполнители на “термене”: Де Бройль, Ханненфельд, Степанова, Зундель, Соломонов, Блох (дочь композитора), Барлеви, Люси Б. Розен, Клара Рокмор. Художница – Элен Биют[117]117
  Mary Ellen Bute – легендарный пионер американской абстрактной анимации и визуальной музыки.


[Закрыть].

Танцевальная группа, руководимая Юджином ван Грона, и ряд других лиц. Был разработан и изготовлен ряд новых музыкальных инструментов: клавишный инструмент одноголосного типа с тембрами духовых инструментов. Грифовый инструмент типа виолончели. Квартет из таких виолончелей выступал в Таун-Холле в концерте из произведений Вареза. Дирижировал Слонимский. Исполнителями были ученики консерватории. В отдельных концертах с грифовым инструментом виолончельного тембра выступал А. Болотин.

Ритмический инструмент, описанного Вами типа “ритмикон”, был изготовлен мною для Генри Кауэля[118]118
  См. с. 88.


[Закрыть].

Танцевальный инструмент для синтеза музыки и танца под названием “терпситон” <…> демонстрировался на концертах только как одноголосый. В моей студии подготавливались программы со многими участниками для исполнения более сложных многоголосных произведений, например, фуг Баха.

В совместной работе с Джерри Варбургом мною был построен электрический орган, дающий возможность сравнивать различные натуральные и темперированные строи[119]119
  См. с. 86.


[Закрыть].

Были разработаны инструменты для синтеза цвета, геометрических фигур и музыки с участием художницы Элен Биют[120]120
  См. с. 247.


[Закрыть].

Для предварительных опытов построен инструмент пространственного типа для управления динамикой от биотоков руки, действующих на расстояние около полуметра.

Началась разработка шестиголосного инструмента для автоматической игры с графической записи в соответствии с музыкальными заданиями австралийского композитора Перси Грэнжера[121]121
  Перси Грейнджер (Percy Grainger; 1882–1961) – американский пианист, аранжировщик и композитор австралийского происхождения. Автор концепции «Свободной музыки», требовавшей создания новых инструментов со свободной интонацией и управлением от графических партитур. Речь, по-видимому, идет о совместной работе Грейнджера и Термена по созданию прибора для исполнения композиции «Free Music No. 2 for 6 Theremins» (1935–1936), аранжированной впоследствии для шести терменвоксов.


[Закрыть].

Был построен также инструмент – грифово-виолончельного типа для очень мощных звуков низкого частотного диапазона в сотрудничестве с Леопольдом Стоковским для его оркестровых замыслов. <…> Изготавливался ассортимент электромузыкальных инструментов различных характеристик (три различные по диапазону “термен-пространственного управления”, три “термен-клавишного управления”, три “термен-грифового управления”, два для затухающих звуков и два ударных)»[122]122
  Письмо Ф. Прайбергу. Рукопись около 1966. Архив Сергея Зорина.


[Закрыть].

2 августа 1938 года в посольстве СССР Лев Термен расписывается с негритянской танцовщицей Лавинией Вильямс, работавшей в студии Термена с его инструментом «Терпситон». А 31 августа 1938 года, спасаясь от кредиторов и миграционных служб США, Термен нелегально, с фиктивными документами покидает страну на борту советского теплохода «Старый большевик». Термену запрещено брать с собой жену. Ему обещают, что Лавинию Вильямс пригласят в СССР позже. Этого не происходит. Лев Термен и Лавиния Вильямс больше никогда не встретятся.

Внезапное исчезновение Термена порождает множество мифов. В некоторых западных публикациях указывается дата его смерти – 1938 год. Самой устойчивой является версия его насильственного похищения агентами советских спецслужб.

Впоследствии сам Термен рассказывал родственникам, что, рассчитывая открыть в СССР свою студию, он перевозил с собой около тонны оборудования, которое было конфисковано советской таможней. В период заключения, работая в «шараге», Термен получил доступ к части своего оборудования. Косвенным подтверждением этого является фотография, снятая в лаборатории акустики Московской консерватории в середине 1960-х. На ней мы видим три терменвокса, причем один из них – RCA Theremin. Единственной возможностью появления этого инструмента в СССР была транспортировка его из США в конце 1930-х самим Терменом. Все вышесказанное является также подтверждением того, что Лев Термен покидал США намеренно и хорошо подготовившись. Впрочем, в большой спешке, всего через три недели после женитьбы на Лавинии Вильямс, что не может не вызывать некоторых сомнений…

После возвращения в СССР Термен разворачивает активную деятельность, выходит на контакты со своими бывшими коллегами из спецслужб, стараясь найти работу и принести пользу стране. Последствия печальны. Нет ничего удивительного в том, что вскоре, 10 марта 1939 года Лев Термен арестован и осужден на восемь лет лагерей «за участие в контрреволюционной организации»[123]123
  Выписка из протокола № 26 Особого совещания при Народном комиссаре внутренних дел СССР от 15 августа 1939 г.


[Закрыть].

Он впоминал: «По приезде в Москву работал над проектом института новой техники и сделал ряд научно-технических докладов в научных учреждениях и обще-информационный для комиссара НКВД Деканозова, в распоряжении которого я находился после приезда. Проект нового института был передан мною в ЦК партии на имя И. В. Сталина. Новые мои изобретения я посвятил открытию Верховного Совета (в начале 1939 г.). Это вызвало, по-видимому, недовольство Деканозова, и я был арестован, а затем по постановлению Особого Совещания НКВД сослан в Колыму на 8 лет»[124]124
  Термен Л. С. Ходатайство о назначении персональной пенсии. Рукопись. 1980-е. Архив Сергея Зорина.


[Закрыть].

Пережив год на Колыме, Термен попадает в легендарную «туполевскую шарагу» ЦКБ-29 – специальную тюрьму НКВД для ученых. «Там [на Колыме] я находился около года на дорожно-строительных работах, а затем вызван в Москву и в качестве заключенного, вместе с Туполевым, Королевым и другими работниками по авиации разрабатывал аппаратуру по авиационной электронике и сигнализации <…> После освобождения Туполева и его сотрудников (1940 г.) начал работу в теперешней лаборатории ОТУ КГБ (в Кучино) в качестве спецконтингента, затем вместе с ней эвакуирован в Свердловск. Там мною был разработан и налажен в производство передатчик для партизан, а затем передатчик “Десантная Белка”»[125]125
  Там же.


[Закрыть].

Фотографии из дела Льва Термена. Лубянка. 1939. Архив Сергея Зорина

Находясь в «шараге», заключенный Лев Термен разработал систему подслушивания по отраженному от оконных стекол излучению «Буран», за которую в 1947 году получил Сталинскую премию I степени.

После освобождения Термен продолжает работать в конструкторских бюро в системе НКВД/КГБ, однако в начале 1960-х годов он не сумел быстро переключиться на новую транзисторную технологию, что вызвало проблемы в его отношениях с непосредственными начальниками в КГБ. В октябре 1964 года он уходит на пенсию «по старости»: «…теперь я работаю на “общественных началах” в Лаборатории Реставрации [лаборатории Фотоархива СССР] (42 ч. в неделю) и в Акустической Лаборатории Консерватории (80 ч. в неделю)»[126]126
  Там же.


[Закрыть].

Работая в акустической лаборатории, Термен пытается возродить свои американские разработки и исследования. Самым плодотворным был период с 1965 по 1967 год. Термен читает ряд докладов, подает множество заявок на изобретения, создает большое количество всевозможных научных приборов и электромузыкальных инструментов.

Терменвоксы в акустической лаборатории Московской консерватории. В центре – RCA Theremin. Середина 1960-х. Архив Термен-центра

В апреле 1967 года в газете The New York Times выходит статья американского журналиста Гарольда Шонберга о Термене:

«МистерТермен исчез незадолго до войны, и больше ничего о нем не было слышно. Только немногие люди знали, жив ли он или уже мертв.

Но он очень даже жив. Это подвижный, разговорчивый человек 71 года, и он – преподаватель акустики в Московской Консерватории. На днях он провел посетителя по своей лаборатории, болтая без умолку. Он – худощавый человек с большой головой и поредевшими седыми волосами. Он выглядит и ведет себя как прототип “отмороженного профессора”[127]127
  The Absent-Minded Professor – главный герой одноименного фильма Роберта Стивенсона (1961).


[Закрыть].

“Я разработал электронный тюнер для органа, – говорит он, останавливаясь перед хитрым прибором с ручками и электронными лампами. – Он может настроить орган в любой строй, темперированный или нет”.

“Здесь, – он сказал, повернувшись к другой коллекции ламп и резисторов, – машина, для фотографирования звуков. У нее есть семьдесят каналов, настроенных через полутон. А вот мой Ритмикон. Он может произвести любую комбинацию сложных ритмов. Позвольте мне сыграть вам семь против девяти. Или, возможно, вы хотите услышать пять против тринадцати? Это очень важно. Дирижер может придти сюда и научиться отбивать ритм на четыре одной рукой и на пять другой… Вот Спектрограф для анализа тембров. Вот машина для замедления звуков без изменения их высоты. Теперь я покажу вам что-то особенное. А вот, что я сделал с педалями фортепьяно. С помощью этого устройства вы можете увидеть процесс педализации фортепиано в виде цветных линий. Очень важно. Мы сравнили и перенесли на график педализацию многих великих пианистов, исполнявших одну и ту же пьесу. Очень интересно… Рихтер использует левую педаль чаще других” – сказал мистер Термен. Он привел посетителя в комнату, оборудованную небольшим танцевальным полом. Мистер Термен, стоя на полу, поднял руки и, совершая телодвижения, заиграл “Элегию” Массне практически ни на чем. Комната была заполнена звуком, и это выглядело немного жутко. Не было никаких проводов, никаких устройств, ничего видимого. Просто электромагнитное колдовство»[128]128
  Schonberg H. // The New York Times. 26 April 1967. Перевод А. И. Смирнова.


[Закрыть].

Рабочее место Льва Термена в акустической лаборатории Московской консерватории. Середина 1960-х. Архив Термен-центра

Одним из следствий этой публикации явилась интенсивная переписка Льва Термена с его американскими друзьями, что в СССР середины 1960-х уже оценивалось как преступление. Реакция властей была очевидна. Администрация Московской консерватории практически лишает Термена возможности заниматься научно-исследовательской работой. Усиливается давление на руководство Лаборатории акустики, которая к началу 1970-х находится на грани закрытия[129]129
  По материалам годовых отчетов лаборатории музыкальной акустики Московской консерватории.


[Закрыть].

В 1972 году Термена увольняют. После изгнания из консерватории он не без труда устраивается на работу в лабораторию при физическом факультете МГУ. Формально числясь механиком факультета, в главном здании МГУ он проводит семинары для желающих послушать о его работах, изучить терменвокс.