Текст книги "Завещание сталкера"

Шкет уже тащил от барной стойки четыре пол-литровых банки пива в алюминиевой упаковке. Видимо, его удобнее доставлять в Зону.

Подойдя, Шкет не сказал ни слова, поставил пиво и ушел за дальний столик, где его ждал Бомба, потягивая мутноватую жидкость из пластиковой бутылки.

– Я пока не особо разбираюсь в здешних правилах, – начал Александр, – но получается, я теперь вам должен десятку. И я не хотел бы, чтобы меня вот так погнали за пивом. Так что, может быть, я могу рассчитаться деньгами, пока у меня есть.

Макс усмехнулся.

– Будем считать, что ты мне ничего не должен, – сказал он, открывая банку. – Это только такие, как Шкет, на новичках десятки шибают. Ты на него внимания не обращай. Гнилой он человек, Зона таких не терпит, вот он и шарится по краю – «стекловату» катает да к новичкам пристает. А так он сачкливый – бодлива корова, да Бог рогов не дал. Нашел, вон, себе товарища, а то бы его давно уже прибили. Бомбу-то действительно жалко. Хороший парень, но пришибленный малость. Под «волну» полгода назад попал, ребята его у болота нашли полумертвого, оттащили к Доктору, тот его на ноги поставил. Живой он остался, но ничего, что было с ним до выброса, не помнит и в Зону больше не ходит – боится. Вот с этим чудом по краям и бродит. Но на будущее запомни: все, что есть в Зоне, стоит денег. Включая услуги.

– И что, спросить, правильно ли я иду к деревне, стоит десятку?

– Десятка в Зоне – понятие растяжимое. – Старатель обтер рукой край бороды, на котором остался пивной след. – Иной раз за нее можно жизнь купить, а иной раз – только пару банок пива. Так что, если у тебя в кармане еще одна тонна в иностранной валюте, то сколько это в местных рублях тебе только сама Зона объяснит. – Макс сделал очередной глоток.

Александр тоже пригубил из своей банки. Пиво, как он и ожидал, оказалось дерьмовым. «Буратино». Это, типа, напивайтесь в доску? А Макс продолжил:

– Бывают такие случаи, когда в центре Зоны остаются с одним рожком на двоих. И тогда один говорит: «Ты мне должен штуку. Отдай мне рожок – и мы квиты». Хотя у бармена рожок стоит всего сотню. И второй отдает ему рожок, потому что долги надо платить – Зона должников не любит. И вот идут они, а навстречу им кабаны. Тот, у кого автомат заряжен, своего зверя укладывает, а второго, безоружного, кабан на рог насадил. И вот скажи мне после этого: стоит рожок штуки или нет?

Александр согласно кивнул.

– А бывает наоборот: зажмешь кого-нибудь из враждебной группировки, а он выходит с поднятыми руками и говорит: «Ты мне пять лет назад десятку задолжал». Ты давно уже про этот долг забыл, а он помнит. И вот стоишь ты, и прибить бы его надо, а нельзя. Пока долг не оплатил, сам его убить не можешь – Зона накажет.

– А здесь что, группировки между собой воюют?

– Бывает, – махнул рукой Макс, – но это, как правило, ближе к центру. Поживешь – разберешься.

Бар постепенно набивался народом. Какие они, старатели? Уж такие страшные сказки поют про них газеты – прямо не люди, а мутант на мутанте. Нет, вроде обычные мужики: отчасти похожие на геологов, небритые, немытые, уставшие, но довольные жизнью. Довольные тем, что могут вот так сесть за столик, потрепаться за жизнь, обсудить новости старательской сети. Довольные тем, что после выброса снова отправятся бродить по Зоне, по самой странной и загадочной земле в мире.

Через полчаса Александр уже разговаривал с Максом, как со старым знакомым, оказалось, что они почти земляки, а земляки в Зоне, по словам Макса, это все равно что родственники. За их столик подсели еще три человека: Борода с соответствующей растительностью на лице, Сильвер, кажется прихрамывающий на одну ногу, и худощавый мужичонка по имени Крок. Все они с интересом расспрашивали Александра о том, что происходит за периметром – ведь другого источника информации здесь нет, только новые люди.

Через два столика группа из бывалых засыпала вопросами еще одного новичка – высокого худощавого парня лет двадцати. Он, как и Александр, выделялся из всех своей еще не поношенной формой и отсутствием растительности на лице. И так же опасливо озирался по сторонам, когда старатели забывали про него, увлекшись собственным спором. Когда Александр встретился с ним взглядом, то чуть заметно махнул ему рукой – мол, давай держись, все будет путем. Тот кивнул в ответ.

В процессе разговора Александр незаметно для остальных вернулся к теме наследства, на что бывалые старатели отреагировали очень энергично: что может быть приятней для старого старателя, чем поведать новичку одну из легенд Зоны?

– В общем, как-то раз, – перехватил инициативу у товарищей Сильвер, который, судя по всему, вообще был не прочь потрепаться, – приснился всем старателям один и тот же сон, в одно и то же время. Я, мол, такая-то, старатель-умник, завещаю своему брату Алексу «поле артефактов», которое обнаружила… а вот где, хрен ее знает. Не сказала. Тоннель какой-то, вроде как свечение за ее спиной было, но места доподлинно никто не опознал. Народ-то, конечно, забегал… «Поле артефактов» – это знаешь, что такое?

– Ну, наверное, место, где артефактов много, – предположил Александр.

– Много! – всплеснул руками Сильвер. – Не много, а очень много. До сих пор «поле артефактов» существовало только в теории. Вычислили умники, что рано или поздно при выбросе образуется такая комбинация аномалий, что они будут рожать самые редкие и дорогостоящие артефакты. Я в подробности не вдавался, но как объяснили умники, это участки концентрации какой-то там энергии, и она плодит артефакты с невиданной скоростью. Так вот, «поле артефактов» – это место, усыпанное «артами», причем самыми лучшими.

– Так она ж ботаник, она, поди, и артефакты-то видела, только когда ей их старатели приносили. С чего она взяла, что это именно «поле артефактов»?

– Э-э, дурья твоя башка! «Поле артефактов» – это не наличие артефактов, как таковых, это физическое явление, но очень, черт подери, приятное явление, если до него добраться. А название – «поле артефактов» – именно умники и придумали, обозначив таким образом место, где сконцентрирована эта самая энергия. Теперь кумекаешь?

– То есть она не могла ошибиться и назвать «полем артефактов» другое место?

– Молоток. Суть уловил.

– Так там, наверное, и аномалий полно?

– Хм, без аномалий и артефактов не было бы, но, видишь ли, загвоздка в том, что «поле артефактов» всегда относительно чистое, аномалии на нем постоянно мигрируют и, создав артефакт, исчезают. Получается, что аномалий там хватает, но между ними завсегда пройти можно.

– Ты так рассказываешь, как будто сам там был, – поддел товарища Крок.

– Эх, если б я там был, я бы сейчас с вами не сидел, а валялся где-нибудь на Канарах с титястой красоткой под крышей самого дорогого бунгало.

– И что, так никто его и не нашел? – не дал помечтать Сильверу Александр.

– Ни хрена! – стукнул кулаком по столу Сильвер. – Облапошила она всех. После этого сна Алексы в Зону так и поперли, каждый хотел куш отхватить, а торговцы приграничные давай всем карты рисовать с указанием места, где это «поле артефактов» находится, и продавать. Бизнес! – Старатель развел руками, в какой-то мере оправдывая торговцев, хотя наверняка сам попался на их удочку. – Короче, тут как во времена золотой лихорадки было: столько наследничков собралось, что шагу ступить было некуда. Но от дураков-то Зона избавляться умеет, это ей только на завтрак. Другое дело – опытные старатели. Они ж не дураки, все известные тоннели в первый же день просмотрели, а когда ничего не нашли, обратились к умникам.

Раз уж она сама из ботаников, то и знать они должны, где их коллега загнулась. Тем более, что во время сна несколько человек ее опознали – точно, была такая старательша в научном лагере, и имя совпадает – Мэг. В общем, ломанулся народ на Изумрудное, сначала хотели по-доброму место выведать, то есть купить, а умники как один говорят, что вертолет, в котором эту самую Мэг последний раз видели, гробанулся за Рыжим лесом, и больше о ней ничего не известно. А Рыжий лес – место недоброе, антенны там работают, которые военные бросили, ну, те, которые людей в зомби превращают… – Сильвер сделал большущий глоток, поморщился и с удовольствием продолжил: – Да еще «Братство Зоны» там оборону держит, никого к реактору не пропускает. Сначала народ, кто в одиночку, кто парами, пытался туда просочиться, но до цели никто не дошел, а потом кто-то скинул в сеть предложение навалиться на сектантов всем скопом. Мол, если все вместе навалимся, то «Братству» не устоять, порвем их, а потом уже пошарим там, поищем, может, кому и повезет «поле» отыскать.

– Да, «братьям» тогда досталось – будь здоров, – подхватил Крок.

– Ага, чуть их не раздавили. Впервые за пять лет им пришлось Рыжий лес бросить, даже выжигатель мозгов не помог – прорвали их оборону прямо по блокпостам, задавили живой силой. А потом народ опомнился – совсем рядом Припять, Саркофаг меньше чем в двух километрах – и кто на Саркофаг двинул, Исполнитель желаний искать, кто дальше пошел, на север, новые земли открывать. Опять же, «поле артефактов» в «Юпитере» искали. Но в итоге все остались не у дел. Монолит силы стянул к Саркофагу и выжигатель над ЧАЭС врубил на полную мощность, так что все нападавшие или в зомби превратились, или под пули попали – до Четвертого энергоблока никто не дошел.

А за Рыжим лесом народ все обшарил. Из тех, кто на север ушел, – никто не вернулся, а за самим лесом – только несколько «консервов», одна на добрых три километра тянется, весь бывший бетонный завод под собой похоронила. Черная такая, свет от ее поверхности не отражается, в народе ее «мешком» зовут или «куполом». Короче говоря, никто ничего не нашел, кого-то потом твари растерзали, кого-то свои же старатели положили, когда стало ясно, что до «поля артефактов» никому не добраться. А тех, кто остался, «Братство Зоны» добило, когда в Рыжий лес вернулось. Так что «поле артефактов» так и осталось легендой.

– Выходит, ни у кого не было настоящей карты?

– Не было. Да и неоткуда ей было взяться, настоящей-то. Говорят же тебе, это – легенда.

– Но ведь старательша-то была, – возразил Александр. – И ведь людям приснился ни абы кто, а именно она! Реальный человек. А значит, должно быть этому какое-то объяснение.

– Должно быть, – согласился Крок. – Но его никто не нашел. После того как попытки найти «поле артефактов» под «Юпитером» провалились, участились случаи пропажи ученых из лагеря на Изумрудном. Мыслишь почему?

– Все подумали, что ученые скрыли настоящее место пропажи старательши, – сделал вывод Александр.

– Макс, а он не глуп, – усмехнулся Сильвер. – Точно. Пытались добыть информацию по-плохому. Особенно мародеры старались, говорят, больше пятнадцати человек украли. Но ничего нового не получили. Мы по своим каналам тоже узнавали – где-то там, под Рыжим лесом, Мэг пропала. В общем, мы порешили, что Призрак это.

– Что еще за Призрак?

– Ну, – уклончиво ответил Крок, – поживешь – увидишь. Бывает тут такое: людей уже давно нет, а души бродят. Прицепится кто-нибудь, так потом не сбежишь.

– Шутите? – не поверил Александр.

– Да какие тут шутки! Поживешь в Зоне, поймешь. Здесь столько всего необычного, что со временем начинаешь и в сказки верить. Я у умников по этому поводу спрашивал, они говорят, что это, скорее всего, фантом – артефакт такой, если хотите, или аномалия. Этот сон, кстати, регулярно повторяется – и всегда на второй день после выброса. Если в определенное время спать ляжешь, то и ты увидишь.

– Так что имя ты себе другое подбери, а то всерьез никто воспринимать не будет – ни старатели, ни, что для тебя гораздо важнее, торговцы. Вон, видишь, парень в углу сидит? – Макс указал на самый дальний столик. – Тоже бывший Алекс, когда пришел, говорил, что он и есть тот самый. Полгода потом всем доказывал, что чего-то стоит, пока химеру не завалил. Тут уж и уважение пришло.

– И как это сделать?

– Имя-то сменить? Ну, если не возражаешь, мы тебе сами подберем, для начала. А потом Зона подскажет, как тебя называть.

Александр неуверенно пожал плечами.

– Значит, так. – Захмелевший Макс ударил жестянкой по столу. – Патроном если будет кто-то называть, сразу бей в пачку, ты это умеешь. Патроном хорошего человека не зовут. Штыком или Макарычем – еще куда ни шло, но только не Патроном. А вообще, ты здорово шею щенку своротил, по-матерому. Давай мы тебя Волкодавом назовем или Волком.

– Не, Волк уже на свалке около барьера есть, – возразил Крок, – а Волкодав тоже был, но два месяца назад загнулся, да так паршиво, что лучше и не вспоминать. Давайте что-нибудь другое придумаем.

Александр быстро пораскинул мозгами, как бы самому подобрать себе имя.

– Вообще-то, у моей матери фамилия была Волчек, меня во дворе Серым звали, ну, типа Волк, – признался он. – Может, Серым буду?

– О! – удовлетворенно хлопнул его по плечу Сильвер, а Макс добавил:

– Ну, вот и славно, есть повод выпить. Крок, крикни, чтоб водочки принесли.

Многоголосый писк прокатился по залу: с небольшими перерывами подали сигнал все наладонники, настроенные на старательскую сеть. Серый ПКДА пока не обзавелся, Серж предлагал купить у него простенький наладонник, но тогда Серый остался бы, что называется, «на бобах», поэтому с покупкой детектора он решил повременить, хотя иметь его ой как хотелось.

– Опять Сенецкий погиб, – проворчал кто-то за соседним столиком. – Четвертый раз за три часа. Я что-то такого и не припомню.

– Да нет, было уже такое, – ответил мужик в рваном костюме, прислонившийся к одной из колонн. – Лет шесть назад, помню, за час три сообщения пришло. А после этого такой выброс был: о-го-го!

– Да не шерсти ты, Леший, – откликнулись с другого конца зала. – Шесть лет назад еще и сеть-то нормально не работала, сообщения по десять часов шли.

– Да я тебе говорю, было уже такое! – Леший даже пиво пролил от возмущения. – Я как раз только в Зону пришел. А на следующий день выброс – и Зона шагнула почти на километр. А перед этим несколько раз Сенецкий погиб.

– Большого выброса не обещали, – подал голос молодой старатель, Серый давно его приметил: наверное, и двадцати нет, а держится со всеми как с равными.

– Внеочередного месяц назад тоже не обещали, верно? – это уже Крок вставил словечко, после чего пьяным глазом подмигнул Серому.

– Это точно, – подхватило несколько голосов.

– Слышь, Леший, а ты же вроде с военных складов вернулся? – Серый не разобрал, кто кричал, спрашивали из-за столика, скрытого колонной.

– Ага.

– Там, говорят, военные совсем жить не дают?

– Да на самих складах еще ничего, а вот сектантов за Копачами долбают, будто заноза у них в жопе без этого зудит. Много их там.

– Да, у «братьев» в последнее время совсем крышу снесло. Только и делают, что с военными воюют, – тихонько сказал Сильвер, а Крок ответил:

– Фанатикам все равно с кем воевать, они ж за «правое дело».

Леший между тем продолжал:

– Да и нечего там, на складах, сейчас делать – умники туда зачастили, а где умники, там и военных много, и взять, как правило, нечего.

– О! – выкрикнули из центра зала. – Байкер передает, что большого выброса не будет.

– А он откуда знает?

– Сейчас спрошу. – Через двадцать секунд ожидания голос добавил: – Говорит, умники сказали. Они даже обычную защиту не ставят.

– Ну вот, а ты, Леший, говоришь, что сильный выброс будет.

– Я не говорил, что сильный выброс будет, – парировал тот. – Я говорил, что когда в прошлый раз Сенецкий несколько раз подряд умер, был сильный выброс.

Как открылась сзади дверь, Серый не услышал, зато увидел, что все взгляды устремились в одном направлении. На пороге стоял невысокий худой человек в длинном плаще с капюшоном, накинутым на голову. В руках он держал посох из неизвестного материала – то ли необычного пластика, то ли обработанного специальным образом дерева. За спиной его висел небольшой рюкзачок, оружия не было.

К гостю поспешил бармен, которого все почему-то звали Немым, хотя Серый видел, что он вполне сносно разговаривает. В воцарившейся тишине бармен принял у мужчины посох и рюкзак, а мужчина наконец сбросил с лица капюшон. На вид ему было около пятидесяти лет, худое узкое лицо с длинным носом, широким лбом и выступающими скулами. Длинные седые волосы, зачесанные назад, открывали залысины на висках, а сеть неглубоких морщин придавала лицу усталый вид. Пригладив небольшую бородку, человек оглядел зал. Не меньше тридцати пар глаз смотрели на него.

Несколько старателей, видимо те, кто уже имел честь встречаться с этим человеком ранее, кланялись ему, когда взгляд его устремлялся на них. Остальные тоже делали приветственные жесты. Макс оказался одним из тех, кому мужчина кивнул, затем его взгляд остановился на Сером, всего на секунду.

– Всем доброго дня, – громко сказал гость.

– Доброго дня, – хором ответил зал, после чего снова наступила тишина.

Мужчина вслед за суетящимся барменом прошел в подсобку, дверь за ними закрылась.

– Кто это? – шепотом спросил Серый.

– Доктор, – так же шепотом ответил Сильвер.

Серый услышал, как за другим столом кто-то дает такие же пояснения другому новичку.

– А чего это он пришел? – спросил Крок. – Он сюда уже сто лет не заходил.

Зал, понемногу оправившись от потрясения, оживал. Правда, говорить в голос пока никто не решался.

– Да еще перед самой «волной», – подхватил Сильвер.

– Это тот самый Доктор, который здесь всех лечит? – проявил осведомленность Серый. О Докторе, легенде Зоны, он слышал еще в поезде.

– Не всех, – ответил Крок, – а только тех, кто попал в беду. Если ты порежешь палец, то к нему лучше не суйся, а вот если, не дай бог, ты при смерти, то он единственный, кто вытянет тебя с того света. Кстати, лечит он не только людей, но и монстров. Говорят, он одному старателю сердце кровососа пересадил.

Глядя на широко раскрытые от удивления глаза Серого, Крок расхохотался, а Сильвер, улыбнувшись, сказал:

– Шутит он, не пугайся, человеку сердце кровососа не подойдет, но чудеса Док творит, это точно. Так что, если понадобится реальная помощь, тебе или еще кому-нибудь, смело дуй к болоту.

– И не дай бог тебе при нем кому-нибудь зазря вред причинить, даже если это будет какая-нибудь тварь. Для Доктора все равны – и человек и мутант.

– А он что, без оружия ходит?

– Да его здесь ни одна тварь не тронет. Он даже сквозь аномалии может ходить, и ничего ему не делается, заговоренный. Говорят, он один из тех, кто дошел до Исполнителя желаний.

– И что ж он загадал?

– Чтобы все в мире были здоровы, – усмехнулся в бороду Крок. – Теперь он может любую болезнь вылечить, даже если тебя по частям к нему принесут, но еще живого, он тебя обратно соберет – будь уверен.

Разговор постепенно возвращался на прежний уровень громкости, неожиданный визит легенды обсуждали до сих пор, и уже не вполголоса. Серый посмотрел на дверь подсобки – чуть приоткрыта, сквозь щель пробивается тусклый свет. Охранник загородил просвет широкой спиной и пристально разглядывал зал, готовый ко всему: ему эксцессы при Докторе не нужны. Когда за одним из столиков началась мелкая перебранка, он громко цыкнул на ссорящихся, и уровень агрессии мгновенно упал до нуля.

Теперь народ в баре прибавлялся крайне медленно, за последние полчаса в бар вошел только один человек – невысокий морщинистый мужчина с залысинами на лбу. Он обосновался за одним из столиков, где ему заранее подготовили место. До Серого донеслось:

– Все, скоро уже рванет. – Усевшись, старатель принял от кого-то из друзей пиво, – на улице чисто: ни людей, ни мутантов. – И через секунду удивленно прошептал: – Доктор здесь? Какого хрена ему здесь надо?

Что ему ответили, Серый не услышал, но Доктор появился в зале очень скоро. Он не торопясь вышел из подсобки, рюкзак на его плече заметно потяжелел. Бармен семенил сзади, вытирая руки засаленной тряпкой.

– Может, лучше переждете? – услышал Серый вопрос бармена. – Посидели бы, я бы приготовил мясо, настоящее, вчера ребята привезли.

Док только вяло отмахнулся.

– Неужели домой пойдет? – Сильвер озвучил немой вопрос всех присутствующих.

– Похоже, ему и выброс нипочем, – поддержал друга Крок, а Макс добавил:

– Значит, есть где-то рядом место, где можно выброс пересидеть.

Уже на пороге Доктор вдруг резко обернулся. Окинув взглядом посетителей, он остановился на Максе, подошел. Долго, не отрываясь, смотрел, потом сказал, ни к кому не обращаясь:

– Очень интересно. Макс, если не ошибаюсь?

– Так точно, – по-военному ответил Макс. – Вы меня год назад спасли.

– Помню-помню, – ответил Док. – И Борода?

Борода, явно польщенный вниманием, поклонился Доктору.

– Как там солдат? – спросил он.

– С ним все в порядке, спасибо, что помогли ему. – Доктор широко улыбнулся. – Теперь я называю его Санитаром, он помогает мне на операциях.

– Да, Зона слухами полнится, – улыбнулся старатель.

Доктор повернулся к Максу:

– Я хотел бы попросить вас, Макс…

– Да?

– В ближайшее время загляните на Изумрудное. Возможно, это принесет пользу.

– С огромным удовольствием.

– И еще: не отказывайтесь от помощи медика, когда вам ее предложат. Она вам понадобится.

– Хорошо, Док, – ответил Макс, явно ничего не понимая.

– Желаю удачи. – Доктор пожал Максу руку, чем вызвал удивление всех, кто присутствовал в зале: такие «нежности» были не в его манере. А Доктор уже потерял к нему интерес, он смотрел на Серого, сверлил его взглядом.

Серый почувствовал, как руки и ноги у него немеют, а голова начинает плыть. Вот уже потерялась дальняя часть зала, погасла лампочка на потолке, глуше стали голоса. «Да он же самый настоящий контроллер», – промелькнуло в голове, но дурман тотчас рассеялся, и в тело вернулась обычная легкость. Только дыхание немного сбилось, но тренированное тело Серого быстро восстановило привычное состояние.

– Когда твой проводник встанет перед выбором: стрелять или не стрелять, – теперь Док смотрел на Серого самым обычным взглядом, – пусть поступает вопреки здравому смыслу.

После чего он развернулся и молча вышел из помещения. Бармен закрыл за ним дверь и громко, на весь зал, сказал:

– Выброс будет только через четыре часа.

По залу пронесся неодобрительный гул. Ждать еще четыре часа, сидя в душном подвале никому не хотелось, однако и покинуть помещение никто не решился. Больших дел за четыре часа не сотворишь, лучше уж пивка попить в хорошей компании.

Дальше был треп ни о чем. Серому объяснили, что Доктор умеет по глазам читать судьбу: бывали случаи, когда он расписывал старателям жизнь на год вперед и почти никогда не ошибался. Нет, даже когда ошибался, это связывали с тем, что под действием предсказания люди поступали не так, как поступили бы обычно. Сбивали свою судьбу с проторенной дорожки, и дальше предсказание круто уходило в сторону и отличалось от реальных событий. Правда, делал такие предсказания Доктор крайне редко. Вот и сегодняшние его слова, обращенные к Серому, все восприняли просто как совет. Мол, когда будет возможность, зазря никого не убивай.

– А что он мне про проводника говорил?

– Подпишешь кого-то на дело, – отозвался Борода. – Кто-то тебя куда-то поведет, и вот тогда не забудь проводнику совет Доктора передать, он зазря предупреждать не будет.

Гораздо серьезней старатели отнеслись к просьбе Доктора, обращенной к Максу. Доктор вообще мог попросить кого угодно, когда угодно и о чем угодно, и отказать ему не решился бы ни один человек Зоны. Денег за свои услуги эскулапа он не брал, но мог в любую минуту попросить об одолжении. Иногда просьбы были пустяковыми, иногда требовали больших физических и финансовых затрат, но в любом случае к ним относились с большим вниманием. Тем паче, что просьба к Максу была из разряда пустяковых. Вот только Макс, по его собственному признанию, идти до Изумрудного в ближайшее время не собирался.

– Придется планы перекроить, – усмехнулся Крок. – Если Док просит, значит, надо сходить.

В последующей болтовне несколько фраз, которыми обменялись Макс и Борода, остались незамеченными.

– Что там, кстати, за Санитар? А то слухов о нем много, а подробностей никаких, – спросил Макс.

– Да вытащил я одного чудика, а он чем-то сильно заинтересовал Доктора, я тебе потом расскажу.

Тряхнуло и вправду только через четыре часа. Сильно тряхнуло, даже штукатурка с потолка посыпалась. Серый инстинктивно пригнул голову, со столика свалилась открытая банка пива, содержимое потекло на пол. Через несколько секунд тряхнуло еще раз, чуть слабее, но волны, пробегая по всей Зоне, одна за другой накатывали на здание, в котором засели старатели. Серый слышал, как матерились бывалые ходоки. Гремела посуда, кому-то стало плохо. Еще один толчок, за ним еще. В юном возрасте Александр побывал в Узбекистане и там ощутил на себе, что такое землетрясение. Всего три с половиной балла, но, в отличие от привыкших к подобным тряскам аборигенов, ему было очень страшно. Нынешние ощущения очень напоминали те, только трясло землю не снизу, а сверху.

Кончилось все довольно неожиданно: после сильного толчка раздался глухой треск, слышно который было даже сквозь толстые стены Убежища, землю последний раз толкнуло, и наступила тишина. Поднять голову Серый решился только спустя десять секунд, когда зашевелились остальные посетители бара. Бармен стал сметать разбитые бутылки, как будто ничего и не было, в дальнем углу несколько человек склонились над неподвижным телом.

Оказалось, это Бомба потерял сознание и теперь несколько бывалых старателей приводили его в чувство. Странно, но Шкета среди них не было, хотя он должен был быть в первых рядах тех, кто оказывал Бомбе помощь.

Другие старатели, убедившись, что ничего серьезного с Бомбой не произошло, стали пробираться к выходу: время после выброса для старателей – все равно что осень для хлеборобов, самое урожайное. Снаружи раздались автоматные очереди, кто-то несколько раз пальнул из дробовика. Поймав встревоженный взгляд Серого, Макс объяснил:

– Мутантов отстреливают. Их сейчас, после выброса, много. Сюда опасные твари редко заходят, чаще собаки да кабаны, но и их сейчас остерегаться надо. Так что ты лучше немного пережди, пока территорию не подчистят, а то с твоим оружием тебе даже от собачьей стаи не отбиться.

– Ладно, давайте, ребята, – поднялся Крок. Он вышел из-за стола и махнул Серому и Максу. – Мы потихоньку пойдем. Удачной охоты.

Вслед за Кроком поднялся Сильвер, дружелюбно кивнул Серому, похлопал по плечу Макса и пошел к выходу вслед за другом. Борода тоже не стал задерживаться, за столом остались только Серый и Макс. Они посидели еще с минуту, ожидая, пока рассосется пробка в дверях, потом Макс поднялся. Серый пошел следом.

Оказавшись на улице, он огляделся. Небо заволокло тучами, накрапывал дождь, очертания зданий вдалеке казались несколько размытыми, видимо, с выбросом в воздух поднялось много мелкой пыли. Густо пахло озоном – это новые электрические аномалии поработали над кислородом. Со стены здания-убежища отвалился большой кусок шпатлевки, до выброса он точно был на месте – это Серый помнил, а немного в стороне лежало два десятка панцирных псов, отстрелянных несколько минут назад. Крупные собаки, преимущественно коричневого цвета, с длинными острыми клыками, тела немного приземистые, покрыты свалявшейся жесткой шерстью, облегающей тело, как панцирь, мощные задние и слегка укороченные передние лапы, а главное – заросшие за ненадобностью глазные яблоки. Зрение в общепринятом понимании этим порождениям Зоны оказалось ни к чему, они вполне сносно обходятся и без него, ориентируясь на местности благодаря каким-то дополнительным органам чувств. Даже сейчас, в уже мертвом варианте, они вызывали у Серого дрожь: что же было, когда они были живы и по-настоящему опасны?

Старатели разбредались кто куда. В основном парами, реже по трое, еще реже – в одиночку. Вольные искатели вышли на охоту: после выброса Зона артефактами богата и надо поторапливаться, пока другие урожай не собрали. Но и аномалий с выбросом народилось будь здоров: там, где всегда чисто было, теперь может непролазная сеть быть. А уж мутантов сколько – без автомата в дебри и соваться нечего. Подтверждая размышления Серого, то впереди, то сзади стрекотали очереди АКМ-ов, гулко грохотали дробовики – старатели расстреливали тварей.

А вот у Серого ни автомата, ни дробовика не было, только слабенький ПМ. Поэтому он никуда не спешил. До следующего выброса на пропитание денег должно хватить, а за эту неделю надо максимально изучить Зону, пообтесаться, научиться определять аномалии – и уж только тогда в путь, артефакты добывать.

– Ну что, какие планы? – спросил Макс.

– Зону узнать. Поброжу, аномалии поищу, – ответил Серый.

– Да, аномалии здесь еще никто не искал. Все как-то больше артефакты ищут.

– Ну, надеюсь, что и я со временем до артефактов доберусь.

– Значит, так, дружище. У меня сейчас дело – ты уж извини – часов примерно до семи. А к семи подойдешь вон туда, – Макс указал сторону, – там старая сушилка. Заберешься на крышу и будешь меня ждать. А до семи у тебя есть время. Иди к Бармену, скажи, что хотел бы подзаработать. У него найдется для тебя пара заданий, которыми опытные старатели брезгуют. После выброса здесь много молодых псов и прочей неопасной швали, а Бармен любит, чтобы вокруг было чисто и тихо. Зачистишь для него территорию – получишь немного денег, прикупишь кой-чего. А то с таким обмундированием долго здесь не протянешь. Лады?

– Лады.

– Ну вот и славно. Давай тогда, до вечера. – И Макс быстро зашагал в сторону ближайшей лесополосы.

В условленное время Серый стоял под крышей сушилки, имея при себе обрез ружья и два десятка патронов к нему – так бармен рассчитался с Серым за отстрел мелкого зверья вокруг Убежища.

Место себе Макс облюбовал хорошее: недалеко от деревни, куда сходились на ночлег многие старатели, стояло обшарпанное здание, раньше служившее сушилкой для зерна. Потом часть здания была разрушена каким-то взрывом, и теперь в стене зияла большая дыра, а прямо перед дырой слабо искрился электрошар – не смертельная, но довольно болезненная аномалия.

Серый достал болт и кинул его в центр шара, так сказать с экспериментальной целью. Аномалия на непрошеного гостя почти не отреагировала, несколько тонких, чуть заметных рукавов потянулись к болту от периферии во время полета, окутали его слабым свечением и спустя мгновение вытолкнули за пределы аномалии в неизмененном виде.

Электрошар, многократно ослабленное подобие аномалии «электросеть», отличается от своей родственницы тем, что электрические заряды в нем невелики, свечение почти незаметно, он никогда не мигрирует и слишком слаб, чтобы вырабатывать артефакты. Убить человека он тоже не может, но зато оставить на коже термический ожог – это всегда пожалуйста. Кстати, электрошар никогда не перерождается в полноценную «электросеть», как, например, «жадинка» в «компрессионную» аномалию. В общем, по меркам Зоны, штука вполне безобидная.