Текст книги "Будни революции. 1917 год"

А «народ» в понимании идеологов советской власти – это некоторые сословия. С одной стороны – люди наемного труда, но не все, а только фабричные и железнодорожные рабочие, а с другой – мелкие частные собственники, крестьяне. Но, как известно, последнее сословие всегда было епархией эсеров. Социалисты-революционеры наиболее последовательно и детально занимались крестьянским вопросом. Их проект «Социализация земли» предусматривал конфискацию помещичьего землевладения с передачей земли крестьянским хозяйствам в зависимости от численности семьи, по так называемому принципу «по едокам».

Численно эсеры на созванном съезде внушительно преобладали – более половины из тысячи делегатов. Социал-демократы, меньшевики имели около 100 представителей. А группа твердых большевиков во главе с Михаилом Фрунзе насчитывала всего девять человек.

Кроме крестьянской темы, первоочередным был вопрос о войне и мире. Исполком Советов рабочих и солдатских депутатов принял в те дни резолюцию о мире без аннексий и контрибуций, что в принципе обнуляло смысл военных действий и любую национал-патриотическую платформу, которая возникала на почве идеи войны до победного конца. И озвучил это требование уже упомянутый Керенский. Это обострило ситуацию. Тем более что в тот момент пресса и общественность шумно обсуждали пораженческие призывы Ленина. «Петроградская газета» под характерным заголовком «Жуткие речи» писала: «Ленин возбуждает всеобщие протесты и негодование своей уличной аудитории, повторяя столь приятную германцам мелодию “Долой войну”. Жутко для человека. Такую именно жуть возбуждал полковник Мясоедов, разоблаченный агент германской разведки, рывший яму позора для родины и ее героев». Для справки: Сергей Мясоедов до начала Первой мировой был лоббистом германского бизнеса в России, вошел в доверие к военному министру Сухомлинову. Имя Мясоедова всплыло потом в ходе расследования покушений на Столыпина, но после гибели премьера полковника оставили в покое. И только в феврале 1915 года, уже в разгар войны, он был арестован и казнен по обвинению в шпионаже в пользу Германии.

27.04

В этот день – 14 апреля 1917 года по старому стилю – состоялась премьера фильма «Великие дни революции в Москве». Ленту одновременно показали в девяти крупнейших синематографах Первопрестольной. Под знаком известной фразы о том, что кинематограф – важнейшее из искусств, любопытно будет узнать, что уже весной 17-го кинематограф в России был не только самым востребованным искусством, но и средством массовой информации. С началом войны союзники стали присылать еженедельные документальные киносборники. «Патэ-кино», смешные комедии с Чарли Чаплином, мелодрамы. Все это пользовалось большим успехом. По статистике, в 16-м году на одну прочитанную в стране книгу приходилось пять проданных билетов в кино. Премьера фильма о революции прошла в девяти залах, а всего их в Москве было в тот год – 71. Для полуторамиллионного города – много. Но главное, иностранная кинопродукция, породив зрительский интерес, вызвала к жизни отечественное кинопроизводство. Если в 1913-м в России было снято 129 художественных фильмов, то с весны 16-го по апрель 17-го – уже более 500. В основном это были экранизации, но отнюдь не высокая классика уровня протазановского «Отца Сергия», а детективчики, разбойничьи драмы а-ля «Сонька Золотая Ручка». Кстати, это был первый русский киносериал – восемь фильмов. Бешеный успех. А в подражание Максу Линдеру и Чарли Чаплину сделали сериал с русским героем-недотепой по имени Антоша. Уже из названий серий понятно, о чем это: «Антоша – укротитель тещи», «Антоша лысеет», «Антоша не умеет обращаться с порядочными женщинами». Автор и исполнитель главной роли Антон Фертнер был, правда, поляком, но благо кино было немое, проблем не возникало. Успех этого «Антоши» был настолько ошеломляющим, что главный продюсер русского кино Ханжонков срочно начал делать альтернативный сериал про Аркашу. В том же духе. «Аркаша женится», «Аркадий – контролер спальных вагонов». Как видим, хотя и на потребу публике, как отклик на желание отвлечься от серьезных проблем, но факт – кино было на подъеме. И даже не только развлекало. В бурные дни Февральской революции в Москве сразу несколько групп вели документальные съемки. Так что на политическую злобу дня кинематограф тоже отвечал, причем на скорую руку. Патриотическая лента «Отречемся от старого мира», разоблачительное расследование «Предатель России Мясоедов» – об этом персонаже мы уже упоминали в наших репликах. Скандальное дело полковника Мясоедова, казненного по обвинению в шпионаже в пользу Германии, поистине было «притчей во языцех». И именно весной 17-го.

Любопытно, что некоторые старые довоенные ленты выпустили на экраны вновь – с незатейливой рекламной приманкой типа «Теперь без царских вырезок», то есть без цензуры.

Были, впрочем, и серьезные работы. Уже упомянутый режиссер Яков Протазанов в те дни заканчивал монтаж новой ленты «Не надо крови», о которой критик писал: «Революция оказала благодетельное влияние на кинематограф. Картина Протазанова смотрится с новым чувством. Новые образы, переживания. Впервые мы видим на экране потрясающе просто рассказанную драму девушки, осужденной на 20 лет каторги за политическое убийство. В финале картины освобожденная героиня вдохновенно кричит: “Не надо крови!”. Призыв, который должен разделить каждый из нас».

28.04

В эти дни сто лет назад – в апреле 1917-го – события в России развивались бурно, причем не только в сфере политической. Культурная жизнь тоже давала много поводов для обсуждения, споров и конфликтов. Цитирую по одной из московских газет: «Оперная звезда покидает казенную сцену. На этих днях окончился контракт дирекции казенных театров с Федором Шаляпиным. Нам сообщают из верных источников, что он категорически отказался от возобновления контракта и заявил о своем уходе с казенной сцены. Спектакли весеннего сезона с участием Шаляпина в Большом театре не состоятся. Артист будет гастролировать у Зимина (владельца частной оперы). Причины ухода толкуют неясно». Неясность в творческом процессе, конечно, присутствует во все времена. Однако в данном случае само по себе навязчивое употребление слова «казенные», «казенное» проясняет ситуацию. Революционный дух свободы захлестнул всех и вся. Но выражалось это не просто в бунтарстве или даже анархии. На глазах росло самоуважение, корпоративная солидарность, осознание собственной важности. Да, это выглядело порой комично, дворники вместо того, чтобы убирать дворы и улицы, организовались в Союзы дворников, выбрали руководителей, спешили на совещания, вели дебаты, дискуссии. Что говорить о представителях творческих профессий, людях мнительных и капризных. Продолжим цитату: «Автономия сейчас повсюду. Если даже уголовные преступники в тюрьмах постановили выбирать себе надзирателей, неудивительно, что в театрах возбудился вопрос о “самоуправлении”. В грубых чертах схема такой автономии заключается в том, что артисты данного театра составляют “коллегию”, которая руководит театром путем кооптирования в нее новых лиц, то есть управляется выборными лицами. Что ж, есть примеры жизнеспособности такого рода самоуправляющихся театров, например Русское оперное товарищество. Но кто знает, насколько такие артистические кооперативы устоят при первом же натиске грубой действительности. Потому что подлинной причиной разложения является профессиональная разрозненность артистов и чрезмерный их индивидуализм». Что ж, сказано горько, но верно, а главное, – не об одном только театре.

Печально, но дух свободы в мире театра в первую очередь проявился в том, что многие вообще перестали работать в привычном режиме: «Режиссер Вахтангов прекратил репетиции спектакля “Росмерсхольм” Генрика Ибсена, как считается, по болезни Ольги Книппер. Но у Евгения Багратионовича много другой работы. У него есть своя драматическая студия, где работают до тридцати любителей. Театр этот, расположенный в крохотном зале на Остоженке, уже дал более сорока спектаклей. Вахтангов обещает в следующем сезоне показать свою молодежь широкой публике». Очень примечательное, едва ли не первое свидетельство о новом Вахтанговском театре. Но были и противоположные по последствиям примеры: «Художественный театр не особенно спешит с постановкой “Роза и Крест” Александра Блока. Из-за этой пьесы возник конфликт между Таировым и Немировичем-Данченко. Блок ранее обещал пьесу Камерному театру, но “художественникам” удалось перехватить ее и взять себе. Однако главные исполнители то болеют, то заняты в других постановках. Так, пожалуй, осыплются все “Розы” и останется только тяжелый “Крест”». Тоже провидческие по содержанию слова. Пьеса Александра Блока так и не увидит сцены ни в Камерном, ни в Художественном театре.

Май

5 мая образовано новое коалиционное Временное правительство. Начинается восхождение А. Ф. Керенского, занявшего ключевой пост военного министра. На Украине Центральная рада выступает за национально-территориальную автономию и федерализацию государственного строя в России. Украинизация частей русской армии, дислоцированных на Украине. Отставка адмирала Колчака с поста командующего Черноморским флотом под давлением большевистских агитаторов.

Возвращение из эмиграции Троцкого, Мартова, Кропоткина. Троцкий становится лидером «межрайонцев» (Межрайонной организации объединенных социал-демократов).

Первый Крестьянский съезд Советов принимает решение о ликвидации помещичьей земли без компенсации. Принята эсеровская программа социализации земли по числу едоков в семье. Реализация проекта отложена до повсеместного создания земельных комитетов.

«Кронштадтский кризис». Моряки Балтийского флота отказываются признавать полномочия Временного правительства.

01.05

В этот день ровно 100 лет назад во многих городах России прошли первомайские манифестации. Несмотря на то что на календаре в России было рядовое число – 18 апреля, День международной солидарности трудящихся отмечался по принятому в остальном мире григорианскому календарю. И это очень показательно с точки зрения интернационализма революционного рабочего движения. Благодаря пропаганде большевиков в массах росла убежденность в том, что дальнейшие социальные преобразования возможно осуществить в мировом масштабе. И если пролетарии Европы выходят на улицы в этот день, то различием в календаре можно пренебречь. В Москве митинги прошли на Ходынке, в Петровском парке, в Сокольниках. Потом последовало общее шествие на Красную площадь. Всего на улицы вышло около 500 тысяч человек.

Были и события будничные, благо формально день был рабочим. Мировой судья Петроградской стороны принял к рассмотрению иск Матильды Кшесинской о выселении большевистских организаций, самовольно захвативших здание ее особняка. В документе назывались имена конкретных персон, среди которых был и Ульянов-Ленин, поселившийся в особняке сразу после возвращения в Россию. Сам Владимир Ильич в этот день впервые выступил перед обширной статусной аудиторией – депутатами и активистами Совета рабочих и солдатских депутатов в Таврическом дворце. Цитирую по газете «Утро России»: «Внутри дворца был собран митинг офицеров-инвалидов под лозунгами “Война до конца. Долой Ленина”. Сам Ленин в этот момент читал длиннейшую лекцию о столыпинской реформе, о психологии крестьян, наконец из зала послышались возгласы “Довольно, регламент”». Ситуация была напряженной. Ленину пришлось покинуть трибуну, но его сторонники потребовали дать Владимиру Ильичу возможность ответить на вопросы. И очень любопытно, как Ленин опровергал обвинения в пораженчестве и прогерманских настроениях: «“Утверждают, что я сторонник сепаратного мира, – это клевета. Я говорю только, что война, затеянная капиталистами всего мира и Николаем Романовым, ведется нашим правительством, также состоящим сплошь из капиталистов. Рабочему классу война не нужна. Почему не опубликовать тайные договоры Антанты? Мне, например, известно, что в этих документах есть план разделения Китая между Францией, Англией и Россией”. Шум и возгласы – “Откуда это вам известно? Фантазия”». Ленин не сказал, откуда он это знает, продолжая подчеркивать капиталистическую сущность всех действующих в мире правительств. Тогда ему был задан еще один скользкий вопрос: «“Почему отвоевание Курляндии Россией вы называете аннексией?” Ответ – “Мы не имеем права отвоевывать Курляндию (то есть часть Прибалтики) у Германии. Пусть каждый народ сам решает, с кем ему идти, когда войска уйдут”. Реплика из зала – “Поезжайте-ка в Германию проповедовать там свои идеи”. Ленин покидает трибуну при аплодисментах явного меньшинства и протестах другой части собрания». В конце концов, этот день «подарил» событие, которое спровоцирует серьезный политический кризис. Министр иностранных дел России Павел Милюков отправил союзникам по Антанте официальную ноту, в которой было сказано о безоговорочном намерении Временного правительства вести войну «до победного конца». И то, что это было сделано без согласования с исполкомом Советов, обострило ситуацию в России до предела.

02.05

В этот день – 19 апреля по старому стилю – в стране вспыхнул острый политический кризис. Стало известно о ноте Временного правительства союзникам по Антанте, в которой подтверждалось безусловное участие России в войне до победного конца. В принципе большинство политических сил соглашалось с такой постановкой вопроса. И более того, большевики с Лениным во главе, предложившие альтернативу – «Никакой поддержки Временному правительству с немедленным заключением мира между всеми воюющими странами без аннексий и контрибуций», – пребывали в явном меньшинстве. Накануне Владимир Ильич был согнан с трибуны исполкома Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, после того как призвал отдать немцам завоеванные русской армией земли в Курляндии. Однако инициатива министра иностранных дел России Милюкова изменила настроения. Возмущение было вызвано тем, что нота носила тайный, секретный характер, а в условиях революции, нового политического режима это было совершенно неприемлемо. И хотя Милюков на страницах вечерней газеты «Время» оправдывался, что «принятию опубликованной ноты предшествовало не одно заседание кабинета министров, все всесторонне взвешивалось», неудовольствие выплеснулось на улицы. Начались массовые выступления против Временного правительства, стычки, причем с жертвами, так что некоторые газеты даже стали называть происходящее началом гражданской войны. Протесты показали, что в стране действительно существует двоевластие. Временное правительство должно учитывать мнение власти Советов – исполкома Петросовета как минимум. А там в те дни как раз родилась концепция завершения войны путем заключения мира без аннексий и контрибуций. И сформулирован этот тезис был даже не большевиками, а эсерами во главе с Керенским. Собственно, он и его многочисленные сторонники и использовали ноту Милюкова как повод для возможной радикализации кабинета министров.

Министры парировали претензии к себе, прямо скажем, вяло и неубедительно. Газета «Время» писала: «Когда люди начинают вмешиваться в управление государством, начинают тормозить работу правительства, создавая искусственные преграды, то управление становится невозможным». Впрочем, эти слова можно было переадресовать ее же авторам, напомнив о событиях февраля – начала марта 17-го, когда вследствие именно такого вмешательства с улицы был свергнут монархический строй, арестовано царское правительство, в общем, произошла революция, первые бенефициары которой уже спустя пару месяцев оказались в положении жертвы.

На этом фоне все события дня выглядели символично и тревожно. В Петрограде у подъезда своего дома по Кирочной улице был убит отставной генерал-майор Кашталинский, ветеран Русско-японской войны. Убийцей оказался душевнобольной человек, некто Стрючков, накануне выписанный из лазарета. В Москве на Петроградском шоссе сгорели три корпуса складов, в которых хранились декорации театра Зимина. Убыток определили в 4 миллиона рублей, потому что сгорело не что-нибудь, а работы таких мастеров, как Врубель и Коровин. И наконец, из Екатеринодара пришло сообщение о решении местного совета снять с постамента памятник императрице Екатерине II и переплавить его на снаряды.

03.05

В этот день – 20 апреля 1917 года по старому стилю – политический кризис, вызванный обнародованием «ноты Милюкова», достиг кульминации. Напомним, что министр иностранных дел Временного правительства Павел Милюков официально заверил союзников по Антанте, что Россия будет продолжать войну, но при этом якобы превысил и свои полномочия, и полномочия всего кабинета, не согласовав документ с исполкомом Совета рабочих и солдатских депутатов. Большевики на экстренном заседании ЦК своей партии постановили вывести на улицы солдат Петроградского гарнизона и, разумеется, всех своих сторонников с требованием передать государственную власть в руки революционного пролетариата. Повод был подходящий – от войны все устали, лозунги «Долой войну» находили сочувствие. Однако у солдат 180-го запасного Финляндского, а также Московского полков, вышедших в три часа дня к Мариинскому дворцу, в руках были плакаты «Долой Милюкова», «Долой Временное правительство» К вечеру, после нескончаемых речей ораторов, показательно, что разных направлений, солдаты вернулись в казармы. Между тем на Дворцовую площадь вышла манифестация в поддержку правительства, ее участники, впрочем, тоже кричали «Долой», но «Долой Ленина». На Невском проспекте, у Казанского собора, эти два шествия столкнулись лоб в лоб. Начались стычки, драки. Французский посол Морис Палеолог писал в своем дневнике: «Противники Милюкова одерживают верх в этом столкновении. Вечером волнение усиливается. У Мариинского дворца вновь собирается уже толпа в 25 тысяч вооруженных людей плюс рабочие, объявившие забастовку. Положение правительства критическое, но его твердость не ослабевает. С балкона, откуда видны Мариинская и Исаакиевская площади, сам Милюков, генерал Корнилов и Михаил Родзянко, председатель Думы, мужественно уговаривают толпу. Вдруг распространяется слух, что верные Временному правительству царскосельские полки, отряженные в том числе и на охрану царской семьи, идут на Петроград. Совет как будто верит этому, ибо поспешно рассылает распоряжение прекратить манифестацию. Что будет завтра?»

Что ж, налицо революционная ситуация, все как в феврале, однако повод неочевидный, скажем так – не явно основательный. Тем более что построен он на недоразумении. Потому что адресаты ноты – союзники – усмотрели в ней как раз огромную уступку пораженцам. Как пишет далее Морис Палеолог, «под давлением Совета рабочих депутатов, Керенского и, к несчастью, Альбера Тома, французского министра-социалиста, находившегося в те дни в Петрограде, Милюков сообщил нам манифест, в котором взгляд правительства Новой России на цели войны излагается пресловутой формулой «ни аннексий, ни контрибуций». Единственно, что Милюков добавил к нему – объяснительное примечание, которое в расплывчатом виде исправляет, по возможности, выводы манифеста». То есть Милюков проиграл дважды, и в глазах российской общественности, и перед лицом союзников. Вывод французского дипломата: «Наш представитель в России Альбер Тома делает ужасную ошибку, поддерживая Керенского против Милюкова. Его “революционные иллюзии” вынуждают меня просить президента Франции об отставке».

04.05

В этот день – 21 апреля 1917 по старому стилю – произошла развязка серьезного кризиса, поставившего страну на грань гражданской войны. Накануне в Петрограде произошли стычки между сторонниками и противниками Временного правительства. Последние, казалось, одерживают верх, потому что были представлены вооруженными солдатами революционного Петроградского гарнизона, рабочими, а их визави даже центристские и правые газеты называли представителями буржуазной массы. Впрочем, на поддержку Временному правительству из Царского Села пришли несколько полков, которыми командовал генерал Корнилов. Сам генерал, а также министр иностранных дел Милюков (он, можно сказать, и был виновником кризиса) уговаривали толпы манифестантов разойтись. Причиной всему, как мы уже говорили, послужила «нота Милюкова», адресованная правительствам стран Антанты, которая была не согласована с Советом рабочих и солдатских депутатов. Нюанс заключался в том, что в Советах в тот момент большинство принадлежало умеренным социалистам. И большевики, требовавшие передачи государственной власти Советам, получается, действовали не ради самих себя. Однако понятно, что их расчет строился на том, чтобы радикализовать органы власти Советов и возглавить их. Что, кстати, и произойдет осенью 17-го года. Но в конце апреля этого не случилось.

Еще в начале дня по всей столице проходили манифестации, порой перераставшие в драки и столкновения, а юнкера и офицеры Михайловского артиллерийского училища даже отказались выполнять приказ Корнилова вывезти на Дворцовую площадь свои пушки. Но в пять часов дня исполком Петроградского совета большинством в 34 голоса против 19 принял резолюцию: «Считать инцидент с нотой Милюкова исчерпанным, немедленно принять меры по усилению своего контроля над деятельностью Временного правительства, настаивая на том, чтобы без предварительного ознакомления Советов не издавался ни один крупный политический акт». Это уже означало, что переворота не будет. Двоевластие сохраняется, но баланс полномочий склоняется в сторону альтернативных органов советской власти. Об этом свидетельствовали и, скажем так, технические решения, принятые общим собранием Петросовета: «В течение следующих двух дней никаких демонстраций и митингов на улицах не производить, вооруженным на улицах не появляться, всякого призывающего к вооруженному выступлению и производящего выстрелы – считать изменником делу революции. Председатель исполкома Петросовета Николай Чхеидзе».

Можно подумать, что это была победа Совета, демонстрация его растущей силы и влияния. Вот любопытная оценка ситуации человеком, равноудаленным как от левых, так и от правых, – французский посол в России Морис Палеолог писал: «Несмотря на заявление Петросовета, кровавые столкновения продолжились и вечером. Возвращаясь в посольство, видел вооруженные толпы, взывавшие – “Да здравствует Интернационал! Долой Милюкова! Долой войну!”. Петросовет испугался. Он боится, что Ленин его превзойдет и заменит. С другой стороны, боится, как бы не двинулись в столицу царскосельские войска генерала Корнилова, отсюда – призыв к спокойствию и порядку, чтобы “спасти революцию”». Однако в полночь спокойствие было восстановлено.

05.05

В этот день – 22 апреля 1917 года по старому стилю – во многих городах России отмечали День рабочей печати – пятую годовщину выхода в свет первого номера рабочей газеты «Правда». Между тем сама газета «Правда» в этот день публиковала неутешительный для партии материал – резолюцию ЦК РСДРП(б) об окончании политического кризиса и о тактике большевиков в условиях продолжения двоевластия. Речь о попытке радикальных сил сместить Временное правительство путем передачи всей полноты государственной власти Советам рабочих и солдатских депутатов. На протяжении трех дней в Петрограде происходили массовые стычки, митинги и манифестации, но выход был найден путем переговоров и компромиссов между кабинетом министров и исполкомом Петросовета, руководство которого было представлено умеренными социалистами, в основном – эсерами. Кстати, в этот день Петросовет в присутствии двух с лишним тысяч депутатов принял важную резолюцию о политической поддержке «Займа свободы», против этого голосовало всего 112 человек. Противники принятия резолюции – большевики во главе с Львом Каменевым, возглавлявшим в тот момент партийную фракцию в Петросовете. В самой резолюции отмечалось, что «крупные денежные средства необходимы немедленно для закрепления революционных завоеваний и для защиты их от нападения извне». «Займ свободы» был инициативой Временного правительства. Не скрывалось, что средства пойдут на военные нужды, на продолжение боевых действий. И неожиданным образом эта инициатива нашла тогда горячий отклик в самых разных слоях населения. Была проведена невиданная по тем временам рекламно-агитационная кампания. Такие поэты, как Ахматова, Есенин, Хлебников, Северянин, Саша Черный, выступали со своими стихами и писали специальные «агитки», посвященные займу. Федор Шаляпин подписался на огромную сумму в 100 тысяч рублей. Сообщалось, что даже бывший император Николай II купил облигаций на 50 рублей.

Займ имел ряд привлекательных особенностей. Во-первых, подписная цена облигаций составляла 85 процентов номинальной стоимости, то есть за облигацию в 100 рублей заплатить надо было только 85, причем платить можно было в рассрочку – для начала 10 рублей, остальные – потом, в течение года. Разрешалось оплачивать облигации ранее выпущенными государственными облигациями, что было особенно выгодно для крупного бизнеса. Если добавить, что выплаты по дивидендам в первый год составляли семь процентов, затем – пять, и их предполагалось производить раз в полгода, то получалась очевидная и прямая выгода. Облигации были снабжены картой купонов, с указанием даты обналичивания. Надо сказать, что Временное правительство даже успеет начать эти обязательства выполнять. 16 сентября 1917 года – по прошествии полугода – подписчики, которых были миллионы, получили первые дивиденды, причем даже те, кто только оформил заявку, а самих облигаций на руках еще не имел. К тому моменту общая сумма подписки на «Займ свободы» составляла 4 миллиарда рублей, еще не подточенных серьезной инфляцией. Показательно, что, взяв власть, большевики не отменят сразу, а лишь через какое-то время приостановят выплаты и сделки по этим ценным бумагам, декрет Совнаркома о прекращении платежей будет подписан только 29 декабря 1917 года.

10.05

Этот день – по старому стилю 27 апреля 1917 года – был в России особым. Впервые в стране отмечали новый праздник, только-только введенный. Или, как язвили злые языки, наспех придуманный – 11-ю годовщину начала работы Государственной думы первого созыва. В принципе, дата внушительная – это точка отсчета истории русского парламентаризма. И если принять во внимание, что февральские события 1917 года были во многом спровоцированы решением Николая II временно прекратить заседания Думы, то все сходится. Роль парламента в революциях была заметной. Напомним, что Первая дума в 1906 году была распущена указом императора уже спустя два с небольшим месяца с начала ее работы, так как быстро выяснилась ее оппозиционность царскому правительству. А в 1917-м очередная попытка разогнать Думу уже привела к революции. Парламентарии создали Временный комитет, который стал наиболее легитимным органом власти после отречения Николая от трона.

Однако в эти дни 1917 года Временное правительство, составленное в основном из думских политиков, переживало кризис. Все заметнее становился голос радикальных революционных партий и организаций. Тем более что действия и решения кабинета министров чаще всего носили декларативный и пафосный характер. Так, в этот день Временное правительство утвердило правила о свободе печати. Упразднялось ведомство, которое управляло делами печати. Провозглашалось, что «печать и торговля произведениями печати отныне свободны. Применение к ним административных взысканий не допускается». Таким образом, это была не просто отмена цензуры, а запрет на какое бы то ни было регулирование издательской деятельности, вне зависимости от политического, этического, морально-воспитательного содержания, не говоря уже о религиозно-духовном.

Любопытно, что этот день стал последним днем пребывания в России французского посла Мориса Палеолога, большого знатока России и ее политического бомонда. Показательно, что последнюю запись в своем дневнике Палеолог посвятил Александру Керенскому, политику, который стремительно набирал популярность и в тот момент уже считался многими подлинным лидером страны: «Я признаю, что молодой трибун Керенский необыкновенно красноречив. Мастер импровизации, его речи замечательны богатством языка, ритмом фраз, лиризмом метафор. Он по очереди и надменен, и прост, льстив и запальчив, ясен и мрачен. Он играет на всех душевных струнах. Он выступает на митингах каждый вечер, как Робеспьер у якобинцев. Ничто не поражает так, как его появление на трибуне с бледным истерическим изможденным лицом. Всех поражает его таинственное вдохновение, неожиданные переходы, контрасты. От пламенного напряжения до медлительной сомнамбулы. Трепет пробегает тогда по аудитории. Всякое сопротивление исчезает, все индивидуальные воли растворяются, все собрание охвачено каким-то общим гипнозом». На этом месте можно было бы и прервать цитату, и тогда ее смысл заключался бы в очевидном восхищении Керенским, признании его первенства. Но Палеолог добавил к этой картинке еще две фразы: «Но что за этим театральным красноречием, за этими подвигами с трибуны и эстрады? Ничего кроме утопии, комедиантства и самовлюбленности».

11.05

В этот день – 28 апреля 1917 года – в Петрограде проходила Всероссийская конференция РСДРП(б), на которой с докладом о текущем моменте выступил Ленин. «Война спутала все человечество в один кровавый клубок, – заявил он, – и выхода поодиночке нет. Невозможно покончить с войной просто отказом солдат какой-либо из воюющих сторон от продолжения ее». Это было важное уточнение пораженческой политики большевиков. Слишком уж очевидны были антипатриотический и антигосударственный характер призывов Ленина не оказывать никакой поддержки правительству России, лозунги – штык в землю, хватит, навоевались… Если противник не ведет себя так же, то таким образом в одностороннем порядке можно только обрушить и фронт, и все остальное. «Апрельские тезисы» Ильича, которые он озвучил сразу по приезде в Россию, вызвали активное несогласие у патриотически настроенной публики, по столице прошли митинги, на которых несли лозунги «Вернем Ленина Вильгельму». И тогда большевики решили внести коррективы: «Выход из войны заключается в переходе власти во всех воюющих странах из рук империалистической буржуазии в руки пролетариата…» Это уже была ставка на мировую революцию, интернационализм. Итак, пропагандистский вектор большевиков изменился с акцентом в классовую плоскость, а в этом плане недовольных существующим положением вещей было предостаточно. Во всяком случае, вести агитацию в пользу передачи власти Советам рабочих и солдатских депутатов было не в пример логичнее.