Текст книги "Хроники Иттирии. Песня Мора"

Глава 8. Кайрим

Кайриму исполнилось восемь зим, когда сестра ушла из дома тетки Вольхи.

Вольха постоянно говорила мальчику, что Тия обязательно вернется за ним. Надо только немного подождать. А пока сестры нет, ему надо научиться быть сильным, и, к возращению Тии, стать настоящим мужчиной. Ведь настоящие мужчины сильные и смелые, и всегда защищают слабых.

– Тётка Вольха, а если я скушаю ещё один блинчик, то я стану сильным? – Спрашивал за завтраком рыжеволосый мальчик.

Взгляд пожилой женщины был тёплым и добрым. Она смотрела на Кайрима, словно на маленького, и при этом постоянно легонько покачивала головой вверх-вниз. Кайрим знал, что это была какая-то болезнь. Он слышал, как мужики говорили, будто это от того, что тётка много пережила. Что пережила тётка Вольха, Кайрим не знал, но ему нравилось, как она кивала. Это было очень смешно, и казалось, будто женщина соглашается со всем, что ей говорят.

– Да, Каюшка, – наконец, говорила она. – Обязательно станешь.

– А если потом я пойду и покормлю хрюшей? То стану взрослым ещё быстрее? – Не унимался Кайрим.

– Ещё быстрее станешь, – гремя сковородками, подтверждала его доводы тетка.

– Тогда я съем два блинчика, а потом дважды покормлю хрюшей! – Бросал вызов тарелке с картофельными оладьями мальчишка.

В такие минуты тётка Вольха довольно ухала, как ухает старая сова в лесу. Кайрим знал, что так она смеётся, и тогда присоединялся к ней. Ведь вместе даже смеяться, и то веселее.

Кайрим во всём старался помогать Вольхе. Вместе с пожилой женщиной он поднимался с восходом Солнца и занимался взрослыми делами. Он сам открывал калитку со свинками, когда тётка наливала им в корыто кашу, нёс ведро, когда та шла доить овечку. А после обеда, женщина всегда шла заниматься любимым занятием всех деревенских баб, и до самого вечера пропадала в огороде, роясь в совсем скучных грядках. Но Вольхе нравилось это занятие, значит, что-то было в нём интересное.

Полющая грядки тётка напоминала Кайриму затаившегося в засаде хищника. Но только доброго и хорошего. Такого, который не обижает слабых и всегда всем помогает. Как собака. Кайрим никогда не видел настоящую собаку. Мама рассказывала, что собаки очень умные и послушные. Они никогда не обманывают и всегда приходят на помощь. Эх, как бы хотелось когда-нибудь увидеть настоящую живую собаку…

Кайрим иногда помогал женщине бороться с сорняками на грядках. С тяпкой в руках мальчик становился на защиту слабых, не способных себя защитить добрых овощей и мирных фруктов. В такие минуты он всегда представлял, что сорняки – это злые разбойники, которые хотят обидеть несчастные помидорки, а он, как настоящий мужчина, должен всех защитить. С тяпкой-мечом в руках он был воином, всегда побеждающим всех своих врагов… А иногда даже крапиву.

С понеделка по шесток, Кайрим безустанно помогал своей тётке по хозяйству, чтобы как можно быстрее вырасти и стать настоящим мужчиной. А каждую неделю, с самого утра начиналась одна и та же история.

– Тётка Вольха, но ведь настоящие мужчины не играют в игры! – Заводил рыжеволосый мальчик, в своей обычной манере сильно растягивая слова.

– Зато, у настоящих мужчин есть верные и надёжные друзья, – с усталой, но очень доброй улыбкой отвечала ему пожилая женщина.

– Ну, а кто тогда тебе поможет по хозяйству? Кто калитку с хрюшами откроет? – Кайрим цеплялся руками за дверной проем, когда тётка, легонько подталкивая его в спину, выпроваживала мальчика за порог.

– Сегодня неделя, Каюшка, – сдерживая кудахтающие смешки, не унималась женщина. – Святой день. Стало быть, работать нельзя. Надо отдыхать…

– А ты? – Не хотел уступать мальчик. – Будешь тогда отдыхать?

– Конечно, буду, – смеялась тетка и целовала Кайрима в макушку.

– Ну, ла-а-а-адно! – Глубоко вздохнув, сдавался мальчик, понимая, что этот бой уже проигран. – Но я только на пару минут схожу, поздороваюсь со всеми, и вернусь помогать, – обещал Кайрим, и до самого захода Солнца не появлялся на пороге.

* * *

Тем недельным утром всё, вроде, было как обычно. Тётка Вольха на кухне взбивала тесто, из которого собиралась напечь сладких пирогов. Кайрим немного покапризничал насчет того, что за прошлую седмицу он уже достаточно вырос, чтобы не ходить играть с другими детьми, затем, сам себе напомнил, что даже у взрослых мужиков должны быть хорошие друзья, поцеловал женщину в дряхлую щёку и бешеной рыжей пчелкой выскочил во двор.

Сегодня неделя, а значит, они снова будут играть в «Прятки». Прятки, это когда один водит, а остальные прячутся. Кого найдут первым, тот и будет водой в следующий раз. Кого уже нашли, помогает искать других. Тот, кого нашли последним или вообще не нашли, считается выигравшим. Никто не хотел водить. Это скучно и неинтересно. Намного интереснее прятаться от других. Сколько Кайрим себя помнил, он ещё ни разу и не был водой, потому что был самым лучшим прятальщиком.

– Ну что, Кай, ты с нами? – Спросил долговязый Ваник, самый старший из захолмянских детей.

– Конечно с вами! – Весело отозвался рыжеволосый мальчишка, как взрослый, пожимая руку своих приятелей.

– Все, начинаем! – Громко подытожил Ваник и отвернулся к одному из соломенных стогов, которые, словно дряхлые старики, рядком опирались на стену амбара.

 
Над горою Солнце встало…
 

Стоило воде проговорить лишь первую строчку, как деревенскую тишину разорвал писк дюжины детских голосов.

 
С неба яблочко упало…
 

Стая детишек, словно горох из переспелого стручка, с громким визгом, перепрыгивая кочки и конские лепешки, бросилось врассыпную. Всем надо было спрятаться до того, как вода закончит считать.

 
По зеленым по лугам…
Покатилось прямо к нам…
 

Кайрим обернулся и посмотрел на сверкающих пятками в сторону пшеничного поля детей.

 
Покатилось, закрутилось,
В речку с мостика свалилось…
Мальчик неспешно обошел стог соломы, в который уткнулся вода.
Коль увидел ты – не спи,
Поскорей его лови…
 

Кайрим остановился у того места, где два стога, словно перепившие браги дядька Яшик с дядькой Мишуком, подпирали друг друга.

 
Кто поймал – тот молодец…
Ведь считалочке конец!
 

В тот момент, когда вода закончил считать, рыжий мальчишка исчез в соломенном стогу.

* * *

В стогу было безумно жарко, душно и очень-очень пыльно. Ноги сильно затекли, все тело сильно чесалось. Но выходить и сдаваться мальчик не собирался. В очередной раз распрямив затекшие ноги, Кайрим постарался как можно удобнее устроиться в узком соломенном лазе.

«Ой, скорее бы меня уже начали звать…» – думал мальчик, вытягивая из стога одну соломинку за другой.

Обычно игра в прятки занимает несколько часов, но, сколько времени он уже провел в этом стогу, Кайрим не знал. Все, что ему оставалось, это только ждать. Главное, не пропустить тот момент, когда его начнут искать, а то так и до старости в стогу просидеть можно.

Яркие солнечные лучи с большим трудом, но все же то тут, то там пробивались сквозь плотную солому. Редкие пучки света, в которых целыми стаями кружились маленькие невесомые пылинки, хорошо освещали длинный соломенный коридор. Пылинки, словно какие-то сказочные существа, кружились в сказочном танце под только им слышную музыку. Потревоженные присутствием чужака, они взмывали в воздух и кружились над землей, словно роящиеся пчелки. Они делали всевозможные кульбиты и сальто, крутились на месте, влекомые невидимыми водоворотами. Но, стоило Кайриму лишь на мгновение задержать дыхание, как маленькие танцоры замирали и начинали медленно оседать вниз.

Погруженный в свои мысли, мальчик мечтательно наблюдал за завораживающим взгляд танцем маленьких пылинок в воздухе. Вдруг одна соломинка в паре ярдов от него слегка шевельнулась. Забыв о пылинках, Кайрим тут же замер и на мгновение даже перестал дышать. Он ждал целую минуту, всматриваясь в самую темную часть соломенного коридора, пока соломинка вновь не ожила.

Спустя полминуты Кайрим уже разглядывал жителей соломенного царства. В чем-то наподобие птичьего гнезда лежало много маленьких, прижавшихся друг к другу, розовых комочков. Кайрим осторожно взял в руки одного маленького зверька. Совсем голенький и очень теплый. Розовая шкурка была очень тонкой и, казалось, что свет проходит насквозь.

– Кто ты, маленький? – Спросил у розового комочка мальчик.

Разумеется, никто ему не ответил. Существо лишь несколько раз ткнулось мордочкой в ладонь Карима и лениво зашевелило лапками. Смешные складочки по всему тельцу, тоненькая кожа, и маленький, зажатый между задними лапками, хвостик. Небольшой носик и рот, вытянутая мордочка, черные бусины глазок виднелись под кожей, но они были закрыты. Ушки зверька были сильно прижаты к голове и напоминали пупок…

Сердце Кайрима громко стукнуло в груди, удивленное его невероятной догадке.

– Может, ты собака?!

Мальчик подпрыгнул на месте, тут же упершись головой в нависающий над ним мягкий соломенный потолок. Стог отозвался целым водопадом сухих стеблей пшеницы, словно летний дождь, обрушившихся на Кайрима и маленьких «собак». Но мальчику на это уже было наплевать. Забыв про прятки, он схватил в свободную руку еще одну «собаку» и начал медленно пятиться к выходу. Надо было срочно бежать к тетке Вольхе. Теперь у них будет жить настоящая собака! И не какая-нибудь одна. А целых… Много! Как пальцев на руке! Вот столько собак…

Кайрим преодолел уже половину пути, когда возле гнезда что-то зашевелилось. Мальчик замер и с открытым ртом уставился прямо перед собой. Из стога прямо в «собачье» гнездо медленно свалилось длинное продолговатое тело. Темно бурая, почти рыжая шерсть, вытянутая облезлая морда со смешно дергающимся носом и длинными желтыми зубами. У крысы был голый розовый хвост и короткие худые лапы. Огромная уродливая тварь, судорожно тряся мордой, обнюхивала розовых червячков.

– Кыш! Кыш, гадость! – Затряс кулаком со сжатым в нем детенышем «собаки» Кайрим – Не смей трогать маленьких собачек!

Крыса и не думала убегать, а лишь застыла на месте и уставилась прямо на мальчика.

«Странно, обычно они всего боятся… – Подумал Кайрим, – Сколько раз так было в сарае, только дверь откроешь, сразу все врассыпную. А тут какая-то неправильная крыса. Ну и пусть, сейчас я вылезу и с палкой вернусь…»

Маленькими черными глазками крыса внимательно смотрела на Кайрима. Мальчик аккуратно переложил «собак» в одну ладонь и освободившейся рукой на всякий случай бросил в крысу скомканный пучок соломы.

– Кыш! А то я тебе… – Уже не скрываясь сказал он.

Крыса так и не пошевелилась. Словно истукан она стояла на одном месте и буравила мальчика своими глазками-бусинами. А потом она вдруг тонко и пронзительно запищала и бросилась на него.

– А-а-а-а-а-ай! – Испуганно закричал Кайрим, и на всякий случай бросил в крысу маленьких собачек.

В следующее мгновение мохнатое чудовище напало на мальчика. Крыса прыгнула Кайриму прямо на лицо. Страшно вереща, она впилась зубами в губу. Мальчишка закричал от боли. Схватив извивающуюся тварь, он попытался оторвать облезлую морду от своей губы. Тесный коридор не позволял нормально развернуться. С потолка посыпалась солома. Из глаз хлынули слезы. По подбородку и шее потекло что-то теплое. Сердце бешено колотилось в груди. Во рту поселился неприятный железный вкус.

Руки Кайрима тряслись, и казалось, наливались тяжестью. От затылка, сперва по шее, затем по спине маленькими острыми ножками побежали мурашки. Они неслись по его рукам и неприятными иголками вонзались в ладони. Пальцы на руках горели огнем, будто их опустили в студеную колодезную воду. Изо всех сил на смерть перепуганный мальчишка сжимал ужасную тварь, разрывающую в кровь его лицо. Кайрим кричал от боли и страха.

В следующий удар сердца, крыса неожиданно отпустила губу мальчика. В попытке вырваться, она судорожно заметалась в его руках. Тварь вцеплялась зубами в ладони Кайрима и рвала кожу до крови. Мальчик попытался разжать руки, но не смог. Собственные пальцы его не слушались, и продолжали что есть мочи сжимать крысу. Тварь в его руках пронзительно пищала, как будто ее резали заживо. Душераздирающий писк, казалось, разносился по всей деревне. От этого звука сильно болела голова, из которой бешенным маршем выбегали все новые и новые армии мурашек.

Кайрим вновь закричал от боли. Он чувствовал, как горит изнутри. Жаркое, всепроникающее пламя сжигало его внутренности. Кажется, он все еще кричал, но не слышал этого. Его сердце готово было разорваться от нестерпимой боли. Он рвал, кусал. Из последних, стремительно покидающих его сил, он пытался вырваться из лап чудовищной твари, пытавшейся сожрать его детенышей… Все, что Кайрим видел перед собой, это рыжеволосого мальчишку с разорванным окровавленным лицом…

Воняло соломой, кровью, крысиной мочой и паленой шерстью. Кайрим закричал с новой силой. Жалкая тварь в его руках начала дымиться. Крыса, словно бешенная, металась в руках мальчишки. Все ее тело дымилось, словно подожженный смольняк.

Спустя еще два невероятно долгих удара сердца, наконец, издав последний то ли писк, то ли всхлип, жуткая тварь, обитающая в стогу, несколько раз судорожно дернув лапами и хвостом, вдруг обмякла. Только тогда Кайрим смог разлепить свои ладони и отшвырнул мертвую крысу прочь.

Мальчик часто и глубоко дышал. Сильно кольнуло в сердце. Не отрывая взгляд, он смотрел на опаленную в нескольких местах неподвижную тушку. Шерсть выгорела, и теперь на теле крысы отчетливо были видны розовые вздувшиеся пятна, точно повторяющие очертания его ладони.

Где-то рядом со стогом слышались отдаленные возгласы. Кто-то звал его по имени.

Сердце Кайрима все еще бешено колотилось. Незримые мурашки все еще носились в его руках. Мальчик попытался вытереть что-то липкое и теплое, бесконечным потоком текущее по его лицу и подбородку, но тут же с ужасом отдернул руку.

Своими пальцами он прикоснулся к передним зубам. Верхняя губа рваной тряпочкой висела сбоку и норовила залезть прямо в рот. Кайрим посмотрел на свои дрожащие ладони и только сейчас увидел, что они измазаны в крови и паленой шерсти. Судорожными движениями, завывая не столько от боли, сколько от страха, мальчик начал вытирать руки о солому.

Слезы лились ручьем. Он понял, кто были эти маленькие комочки. Это были не «собаки». А крыса не собиралась их обижать. Она защищала их… Защищала от него…

В голове вновь зашевелились маленькие мурашки. Кайрим вновь закричал изо всех оставшихся у него сил, когда увидел, что солома, под его ладонями, загорелась.

* * *

Огромный лес, подобно подрагивающему в раскаленном воздухе миражу, вырастал прямо перед глазами. Выбеленными костями исполинского скелета из черной высокой травы торчали скрученные в предсмертной агонии белесые стволы деревьев. Казалось, что они застыли в движении. Словно извивались лишь мгновение назад, а затем навеки замерли восковыми изваяниями.

Кайрим стоял по пояс в черной траве. Не веря своим глазам, мальчик смотрел на раскинувшийся перед ним черный лес. Где-то позади раздался шорох.

Кайрим обернулся. Противный холодок пробежался по всему телу. На расстоянии вытянутой руки парила уродливая тварь. Из рваной раны ее пасти вырывалось угрожающее клокотание. Огромными красными глазами чудовище уставилось на Кайрима.

Мальчик закричал, когда кошмарная тварь вцепилась своими черными зубами прямо ему в лицо.

Глава 9. Даррион

– Мне нужно нанять вора, чтобы проследить, когда интересующие меня люди появятся в городе, – собравшись с силами, выпалила девчонка.

Немолодой, заросший седой щетиной владелец «Таверны Бирка», медленно повернулся и, отмахнувшись от кружащей над стойкой жирной мухи, уставился на Тию.

– Я заплачу… – Почти шепотом добавила девушка.

Трактирщик, который, судя по всему, и был тем самым Бирком, чуть заметно кивнул. Тия положила на стол семь медных монет, предусмотрительно накрыв их ладошкой. Внимательно наблюдавший за ней Бирк приглушенно закашлял, словно старый больной баран. Тие потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что старик над ней смеется.

– Иди отсюда, деточка, – наконец прохрипел трактирщик.

Бирк махнул рукой в сторону двери, показывая, что Тия может проваливать на все четыре стороны.

– Послушайте…

– Или заказывай что-нибудь, или проваливай, – буркнул хозяин таверны. – Не знаю я никаких, тебе, воров…

Трактирщик хотел было добавить что-то еще, но прервался на полуслове. Вместо этого, взяв со стойки глиняную кружку, старик принялся с пристрастием ее вычищать.

Тия мялась с ноги на ногу, смотря то на потерявшего к ней всякий интерес Бирка, то на свою сумку, при этом не забывая кусать свой указательный палец.

– У меня еще кое-что есть! – Наконец выпалила она и достала из сумки маленький арбалет.

Как бы ни старался старый хрыч скрыть свой интерес, его горящие глаза выдавали истинную стоимость этого предмета. Трактирщик долго вертел в руках необычное оружие. Сильно искривленное ложе для болтов с изысканным узором ручной работы, фигурные дуги из упругой стали, гладкая деревянная рукоять. Лицо трактирщика ничего не выражало, но глаза продолжали светиться радостью, словно у ребенка в именины. Трактирщик несколько раз щелкнул предохранителем, и проверил ход спускового крючка. Толстая тетива, сплетенная косой из трех своих товарок для обычного лука, со звоном тренькнула, разнося по пустому трактиру весть о том, что сделка вот-вот состоится.

– Два серебряных, – больше не дам, – наконец, заключил старикан, не выпуская самострел из рук.

– Мне нужно нанять вора, – пытаясь совладать с собой, повторила Тия.

– Маловато будет. Надо еще добавить, – прокудахтал трактирщик Бирк. – Старая модель. Спуск подгулявший, затертый весь. Да и кому он надо сейчас? Самострел этот? Никто такими уже и не пользуется. Лук и надежнее и проще. А это – по воронам разве что пулять. – Трактирщик положил оружие на стол и отвел глаза в сторону, при этом всем телом нависая над столом, словно коршун над куропаткой.

– Но у меня больше ничего нет… – Тия неуверенно уставилась на отцовское оружие.

– Ну, как хочешь. Я больше двух серебряных не дам, – махнул рукой трактирщик Бирк, не отрывая взгляд от опустившей голову рыжей девчонки.

– Ладно, я тогда утром на рынок отнесу… Может, там больше… – Тия взяла свой арбалет в руки и повернулась к выходу.

– Да стой ты! Ладно, будет тебе вор! – Неожиданно громко ляпнул старик.

Тия злобно улыбнулась входной двери, стараясь не подать виду, что раскусила наглого трактирщика. В воздухе повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь жужжанием толстой мухи.

– Я хочу, чтобы вы свели меня с вором, – сказала, наконец, девушка, и, дождавшись едва заметного кивка Бирка, добавила, – и дали мне пять серебряных монет.

– Три серебряные, – скорчил мину пожилой трактирщик.

Тия громко выдохнула и, развернувшись на каблучках своих сапог, направилась в сторону двери.

– Ладно, ладно, пять! – Почти закричал старик.

Довольная Тия с прискоком победителя направилась в сторону бурчащего себе под нос проклятия трактирщика Бирка.

* * *

– Тетенька… Тетенька, – настойчивый шепот заставил Тию проснуться.

Девушка быстро села на своей импровизированной кровати, сложенной из старых крапивных мешков, и, тяжело моргая, попыталась понять, где она находится. Темная холодная комната, казалось, была бесконечных размеров. Ее спальное место жалось к единственной видимой стене с обвалившейся штукатуркой, остальные стены либо надежно скрывались в темноте, либо вообще отсутствовали. Прямо над головой какой-то чудаковатый строитель рассыпал целые мириады драгоценных камней. Долгая секунда заторможенных мыслей потребовалась девушке, чтобы вспомнить, что она на крыше. Даррион… Она, наконец, добралась до столицы.

– Тетенька… Я тут…

Тия повернула голову туда, откуда доносился голос, и, несмотря на то, что была полностью одета, прикрылась коричневым мешком, словно одеялом. Перед собой она видела лишь невысокий силуэт в развевающемся на ветру плаще.

Зачем-то посмотрев по сторонам, пришелец вышел из своего укрытия. Невысокий щуплый мальчишка, на вид лет тринадцати, кутался в длинный серый плащ с капюшоном. Из-под темного одеяния виднелось, разве что, совершенно неприметное лицо с вздернутым кверху носом и длинной челкой смоляных волос, падающих на глаза. Мальчишка расплылся в щербатой улыбке и уставился на Тию.

– Я буду ку-ку-курировать ваше дело… – заикающимся голосом, наконец, сказал он.

– А ты не маловат для этого? – Не подумав, спросила Тия, но тут же скорчила мину, побоявшись, что своими словами сильно обидит мальчишку.

– Тетенька, вот этого только не надо… – Мальчик махнул рукой, показывая, что слова Тии все же его задели. – Я хоть и молодой еще, но к делу подхожу основательно… Не так, как старперы эти… – Юный вор в который раз шмыгнул носом.

Тия неуверенно уставилась на пришельца. В очередной раз ее провели. Вместо нормального вора трактирщик подсунул ей какого-то сопливого мальчишку, при том, в прямом смысле этого слова.

– Да вы не смотрите. Это я просто простыл немного… – Словно прочитав ее мысли, выпалил через нос парень. – Ну ладно, ближе к делу. Люди, которых вы искали…

Остатки сна развеялись, точно дым. Тия уже знала, что скажет мальчишка.

– Я нашел их. Они в городе…

Девушка прочистила горло, чтобы ее голос не надломился, и еще пару долгих секунд подбирала нужные слова. Одно дело планировать и надеяться, и совсем другое, действовать. Сказать по правде, Тия и не предполагала, что все получится настолько быстро.

– Очень хорошо, – справившись с собой, наконец, сказала она. – Ты сможешь проследить…

– Уже… – бросил собеседник и, не дожидаясь следующего вопроса, предварительно вобрав в себя побольше соплей, скороговоркой продолжил. – Братья близнецы Каром и Лаффар прибыли в Даррион на закате прошлого дня. С ними телохранитель, судя по выправке, бывший наемник. Встретились с информатором из гильдии Радуги, получили распоряжения. Третьим днем отбывают на корабле в Тристару. Сняли две комнаты в «Диком инстинкте». С момента прибытия и по настоящее время находятся там.

Тия мотнула головой, приходя в себя от полученной информации. Буквально пару дней назад она и представить себе не могла, как можно будет найти близнецов в этом бесконечном лабиринте домов.

– Вор, отведи меня к тому месту, где они остановились, – уверенно бросила Тия.

Довольный собой мальчишка сверкнул беззубой улыбкой.

– Называйте меня Блоха…

Громко шмыгнув носом, юный воришка развернулся и побежал прочь по крыше. Тия схватила свою сумку и со всех ног поспешила за своим информатором, устыдившись того, что так сильно растерялась, когда мальчишка сообщил о выполненной работе.

* * *

Даррион был похож на огромный муравейник. Один из тех, что целыми рядами стояли в лесу близ Захолмянки. Толпы снующих туда-сюда людей, кучи валяющегося мусора и плотно, словно ласточкины гнезда, натыканные друг на друга дома.

С самого восхода и до заката светила целая армия городских жителей чесала ногами мостовые, толкалась и гудела растревоженным ульем. Рабочие, торговцы, попрошайки непрекращающимся потоком сновали туда-сюда, ни на мгновение не давая передохнуть приютившему их исполину.

Но даже после захода светила жизнь в городе не останавливалась. На смену разбредающимся по своим домам одним жителям города выходили другие. В свете Луны столичные и заезжие гуляки направляли свои заплетающиеся ноги по кабакам, трактирам да публичным домам. А еще чуть позже то тут, то там во дворах начинали оживать тени. Воры и грабители выходили на свое ремесло.

Дома в городских кварталах Дарриона напоминали прилипшие друг к другу бесконечных ячейки ласточкиных гнезд. Каждое новое здание пристраивалось к стене предыдущего, складываясь в длинный двухэтажный лабиринт с редкими узкими проходами-подворотнями.

По цепляющимся друг за друга, словно за последнюю надежду, кривым крышам Дарриона можно было передвигаться так же быстро, как и по земле. А если учесть всех людей, съехавшихся в столицу в последнее время, то, пожалуй, еще и быстрее. Крыши, как и сами дома, были «кто во что горазд». Двускатные, односкатные, плоские, узкие, широкие – все, на что хватило знаний и денег владельца, отражалось в его жилище.

Сложно было себе представить, как в этом ужасном хаосе можно найти двух маленьких человечков. Искать братьев было все равно, что маленький орешек в куче свежего навоза… Но юный вор, которого послал к Тие трактирщик Бирк сделал невозможное.

Девушка прыгала по неровным крышам, изо всех сил пытаясь не отставать от своего провожатого. Тия искренне надеялась, что близнецы не решили остановиться в каком-нибудь зажиточном районе города. Если это было так, всем ее надеждам пришел бы конец. Достать братьев с кишащей стражниками части города было бы практически невозможно.

Вскоре волнения Тии развеялись как прах, но лучше от этого не стало. Блоха направился в сторону городских трущоб.

Единственный квартал трущоб, своим острым краем примыкающий к главной площади, сильно отличался от относительно нарядного окружения площади. Страшные неухоженные здания с обвалившейся штукатуркой, забитыми окнами и дверьми напоминали собой скорее жуткие склады Тугрика, чем один из кварталов столицы Лиммы. От этого места веяло скрытой угрозой.

– Ты уверен, что нам именно туда надо? – Тия без особого успеха попыталась скрыть волнение в голосе.

Блоха на мгновение остановился, позволив девушке отдышаться. В свободное от беготни по крышам время, мальчишка не упустил возможности в очередной раз шмыгнуть носом.

– Я имею в виду трущобы… Ты уверен, что Каром и Лаффар отправились именно туда. – Тия глубоко выдохнула. – В самую…

– Именно туда, тетенька, – не стал дослушивать ее мальчишка. – Вы, должно быть, плохо знаете этих двух, раз у вас такие вопросы.

Тия ничего не ответила. Как и все жители Захолмянки, она была бы счастлива вообще никогда не узнавать о существовании государственного переписчего и его прихвостней. Мальчишка записал секундное замешательство девушки на свой счет.

– Не волнуйтесь, я знаю, что делаю, – добавил Блоха и, вытерев ладонью потекшую из носа соплю, сорвался с места.

* * *

Юный воришка прыгал впереди Тии еще минут десять. Кривые крыши налепленных друг на друга домов вдруг закончились. Широкая улица иссушенным рвом вырастала на пути, защищая городские кварталы от опасностей трущоб. До ближайшего дома с добротной дырой в стене было не меньше пяти шагов.

– И что теперь? – В глубине души Тия надеялась, что Блоха махнет рукой, развернется и пойдет прочь.

– Сейчас все будет, тетенька, – в очередной раз протер нос рукавом мальчишка, – Не кипишуйте…

Блоха подошел к самому краю крыши и животом улегся на водосток. Мальчишка так низко свесился с крыши, что Тия уже было подорвалась схватить его за ноги. Но спустя мгновение тот уже вынырнул, вытягивая за собой толстую веревку и наматывая ее на локоть, словно рыбацкую донку. Полминуты потребовалось юному вору, чтобы из-за края крыши показалась длинная труба. Еще один «нырок в пропасть» и в руках мальчишки показалась ее товарка. Тия не успела удивиться, как между крышами двух соседних районов вдруг вырос узкий мостик.

– Дамы вперед, – нагло улыбнулся воришка, указав раскрытой ладонью на свое творение.

Увидев, что девушка медлит, Блоха тут же прыгнул на только что построенную переправу и сделал три уверенных шага вперед.

– Не волнуйтесь, она крепкая, – шепотом «прокричал» он. – Вот смотрите!

Мальчишка несколько раз подпрыгнул не отрывая ног, чтобы раскачать составленные друг с другом металлические трубы. Узенький мостик с легкостью выдержал это испытание, что нисколько не успокоило Тию. Блоха уже был на другой стороне переправы, когда девушке, наконец, удалось совладать со своим страхом и сделать первый шаг.

В трущобах крыши выглядели совсем не так, как в других кварталах. Обваленная штукатурка и облезлая черепица, словно чешуя старой больной рыбы, хрустела под ногами. То тут, то там, в крышах здешних домов зияли дыры, а местами части кровли и вовсе не было. Судя по кострищам и некоторым «укромным уголкам» с кучами бутылей браги, жители трущоб, в отличие от честных горожан, явно не брезговали забираться поближе к звездам и отдыхать от своих проблем в компании верной товарки.

Кривые и перекошенные крыши трущоб плутали и переплетались между собой пьяными змеями. Все чаще приходилось перепрыгивать с между узкими коридорами и проходами. Строения жались друг к другу, словно боялись замерзнуть, переплетаясь в замысловатый и хаотичный клубок. Тия отметила, что, спустись она сейчас вниз, уже вряд ли смогла бы сама найти выход.

Прошло еще десять минут ночных попрыгушек по крышам, прежде чем сопливый воришка, наконец, остановился.

– Пришли… – Блоха указал пальцем вниз.

– Ты уверен? – Тия осторожно выглянула за хлипкий козырек, чтобы увидеть, куда указывает мальчишка.

– Уверен, – шмыгнул носом вор. – Кроме этих троих, других постояльцев нету.

Заведение, на которое указал Блоха, совсем не походило на обычный трактир. В подвальном помещении на первый взгляд заброшенного здания с забитыми окнами и заколоченной дверью висела одинокая табличка. Немного выцветшая надпись гласила – «Дикий инстинкт». С учетом того, что жители трущоб крайне редко умеют читать, вывеска была адресована явно не им. На входе горел одинокий красный фонарь. Весьма странный выбор для остановки на несколько ночей.

Ну и пусть. Главное, что она, наконец, нашла их. Теперь оставалось только придумать, где достать новое оружие.