Текст книги "Погоня за призраком"

3

Ирина бежала по лесу, не разбирая дороги. Каждый шаг отдавался в раненом плече острой болью. От потери крови у нее мутилось сознание. Ирина не знала, сколько времени прошло с тех пор, когда ее ранили, казалось, вечность. Несмотря на весь свой экстремальный туристский опыт, она потеряла все ориентиры и не знала, в каком направлении идет. Она наверняка знала только то, что тот, кто стрелял, хотел ее убить. Этот «кто-то» видел, как она скрылась в лесу, и теперь ведет свою банду за ней по следу. Бандиты перехитрили ее, скоро уйдут последние силы, она потеряет сознание и... В голове вспыхивали картины одна ужасней другой. Что они с ней сделают, когда поймают – даже подумать страшно!

Набежала туча, пошел дождь, и она замерзла. Дождь, правда, скоро кончился, но ощущение промозглого холода осталось. Хоть какую-нибудь дерюгу укрыться. Но где ты се здесь найдешь, дерюгу эту?

Окончательно выбившись из сил, она легла под куст и закрыла глаза. Хотя бы пятнадцать минут поспать, пятнадцать минут, как Штирлиц. А кровь все течет, и перед глазами уже кроваво-черные круги, какие бывают от дикой физической усталости. Уж она-то знает! Боль нестерпимая. Нет у нее ни обезболивающих таблеток, ни бинтов, ничего – голая она, слабая, полумертвая. Бери всякий, кто захочет!

Послышался шорох, Ирина открыла глаза и вздрогнула от испуга. Над ней склонился мальчик лет одиннадцати. Чернявый, с большим носом. Кавказец.

«Только этого еще не хватало», – подумала Ирина, закрывая рукой грудь в намокшем лифчике.

– Чего уставился?

– Ты зачем здесь? – Говорил мальчик почти без акцента, и это удивило Ирину.

– Пожалуйста, помоги мне, – взмолилась она, поняв вдруг, что от мальчика не исходит никакой угрозы.

– А чего помочь?

– Бандиты вертолет сбили и ранили... меня. Сейчас они идут за мной. Мне позвонить нужно. Здесь есть поблизости телефон?

– Нет телефон, – помотал головой мальчик. – Где ранили, покажи.

Ирина протянула ему свои окровавленные ладони. Он смотрел на них с любопытством, потом кивнул:

– Пошли.

Ирина поднялась, и они двинулись по лесу. Мальчик шел так быстро, что Ирина едва за ним поспевала. От потери крови у нее кружилась голова.

Минут через двадцать они вышли к двухэтажному каменному дому, который стоял на покрытом мелколесьем склоне горы. Около дома пасся стреноженный конь. На крыльцо вышла плотная женщина средних лет. На ней был длинный теплый халат с большими карманами.

– Здравствуйте, – пролепетала Ирина. Перед глазами плыли круги.

– Ты чего голая перед моим сыном ходишь? Да еще грязная такая!

– Бандиты, вертолет. Помогите мне, – произнесла Ирина и потеряла сознание.

Придя в себя, она обнаружила, что лежит голая на животе на кровати в закутке рядом с печью, отделенном от остального пространства комнаты пологом из тяжелой ткани. Плечо горело так, будто его прижгли горячей кочергой.

Ирина приподняла голову и увидела свои трусы и лифчик, висящие на веревке рядом с печью. Они были выстираны. Хозяйка, откинув полог, вошла в закуток с пластмассовым тазом, упертым в бок, и длинным узким ножом, чем-то похожим на штык. Она поставила таз на табурет рядом с кроватью.

– Это они тебя?

– Они, – слабо произнесла Ирина, чувствуя горько-пряный запах, который шел из таза.

– Терпи, сейчас больно будет, – предупредила женщина. – На-ка вот тебе, – она взяла с табурета чашку с какой-то темно-коричневой жидкостью и поднесла к ее губам. Ирина смело сделала большой глоток. Жидкость оказалась коньячным спиртом, который обжег ей глотку. Ирина часто задышала, хватая ртом воздух.

– Так лучше будет. Пять минут терпи, – произнесла хозяйка, забирая у нее чашку. Она смочила в тазу тряпку и провела ею по ране.

Ирина сморщилась и застонала от боли. Красный перец в этом тазу, что ли?

– Пять минут, – повторила хозяйка. Ирина почувствовала, как раненое плечо начало холодеть, словно к нему приложили кусок льда, даже боль утихла. Еще через минуту плечо онемело. – Ну как? – спросила хозяйка.

Ирина кивнула. Женщина взяла длинный нож и стала ковыряться лезвием в ране. К этому времени плечо настолько онемело, что Ирина чувствовала только прикосновение ножа – боли не было. Может быть, причиной тому был коньячный спирт, от которого она мгновенно опьянела?

– Вот она, железная, – произнесла хозяйка и показала Ирине маленькую пульку, которую она держала в окровавленных пальцах. – Подарить? Носить будешь?

– Нет уж, – произнесла Ирина, чувствуя, как одеревенел язык.

– Поднимись, бинтовать буду! – приказала женщина. Ирина послушно села на кровати. Все поплыло перед ее глазами, но теперь уже не от усталости и потери крови, а от гуляющего в крови алкоголя.

Женщина извлекла из кармана халата широкий бинт, показала жестом, что надо приподнять руку, и принялась обматывать ее плечо.

– Не болит теперь? – поинтересовалась она.

– Не болит, – слабо улыбнулась ей Ирина. – Где вы так здорово научились?

– Мужа у меня четыре раза стреляли, вот и научилась, – просто сказала женщина. – Абхаз он у меня. Здесь кордон раньше был. Заповедник. А сейчас не знаю что. Каждый ходит, каждый стреляет. Никакого порядку нет.

– А где муж?

– Муж? С утра за продуктами уехал.

– Значит, здесь недалеко до цивилизации? – оживилась Ирина.

– Цивилизация? Э, какая тут цивилизация? Так, закон джунглей, – усмехнулась хозяйка. – Меня Ларисой зовут.

– Ирина. Как вы в такой глухомани очутились?

– Мы, Ирина, в Леселидзе жили, пока война не началась. Долго терпели. Все-таки дом свой, сад мандариновый, в старые времена по двадцать тысяч приносил, лозу опять-таки жалко. Но когда моего мужа четвертый раз ранило, решили больше не испытывать судьбу, перебрались в Россию, сюда. Все-таки из этих краев неохота куда-нибудь в Сибирь уезжать.

– Понятно, – вздохнула Ирина. – Ну и как оно, с абхазом-то жить?

– Хороший у меня муж, – не без гордости сказала Лариса, – меня любит, сыном занимается. Мужчину из него растит. Сына Айгазом зовут. Ты ему понравилась.

– Маленький еще, – фыркнула Ирина.

– Маленький, – согласилась хозяйка. – А на охоту уже один с ружьем ходит. Заговорила я тебя. Лежи, отдыхай, спи.

– Некогда мне, Лариса, спать. Телефон мне нужен, позвонить, и одежда. Все мои вещи в вертолете... утонули.

– Понимаю, понимаю, волнуются твои. Много крови ты потеряла, пока до нас дошла. Дай номер телефона Айгазу, я его в поселок пошлю. Позвонит, все скажет. Ты не думай, парень хорошо русский знает. Я его тут всем наукам учу. Как-никак бывшая учительница. Отлежишься, поправишься – мы тебя в город отвезем.

– Хорошо, – согласилась Ирина, но тут же вспомнила про бандитов. – А вдруг эти придут?

– Эти? Этих мы встретим, не переживай. Стольких уже отваживать пришлось.

– Их много.

– Да не переживай ты. Не будут они тебя здесь искать, муж тут всех знает и его тоже, стороной обойдут дом. Айгаз! Айгаз!

Прибежал мальчик, и Ирина, прикрывшись одеялом, продиктовала ему московский телефон и попросила передать следующий текст: «Простыла и потеряла голос. Задерживаюсь. Не волнуйся. Через пару дней прилечу».

– Пары дней тебе мало будет, – возразила Лариса.

– Больше не могу, – покачала головой Ирина. – Дела слишком важные.

– Все у вас дела. А жить некогда.

– Деньги я вам за переговоры отдам, как только в город выберусь.

– Буду я еще деньги с раненой брать. Иди, Айгаз. – Мальчик ушел, и Лариса подняла полог. – Лежи отдыхай, сейчас кормить тебя буду.

Послышался звонкий голос мальчика «Но!» и удаляющийся топот копыт. Лариса принялась суетиться у плиты.

Ирина повернулась на бок и улыбнулась тому, что весь сегодняшний ужас, кажется, закончился.

– А ты откуда сама? – поинтересовалась хозяйка.

– Родом из Первоуральска. Сейчас в Москве живу.

– Институт кончила?

– Ага, МГУ.

– Ишь ты! Ученая, значит?

– Почти, – усмехнулась Ирина. – Кому только моя ученость здесь сейчас нужна?

– Ладно, не ной. Выберешься. За мужа переживаешь?

– Нету у меня мужа. Погулять еще хочу.

– Вот-вот, все вы, городские, так. Погулять, а потом замуж за богатого да чтоб претензий не имел. – Лариса налила в большую чашку куриного бульона, накрошила туда чеснока, бросила какой-то пахучей травки, подошла с чашкой к Ирине. – Сейчас мы тебе силы вернем.

– Спасибо. – Ирина принялась маленькими глотками отхлебывать бульон.

Опьянение почти прошло, боль в плече стала тупой и вполне терпимой, и она, напившись горячего бульона, теперь захотела спать.

– Спи-спи, сон лучшее лекарство, – сказала Лариса.

«Есть же еще хорошие люди на земле», – подумала Ирина, закрывая глаза. Сон тут же навалился на нее. Она вдруг увидела себя маленькой девочкой в ситцевом платьице, качающейся на качелях. Вверх-вниз, вверх-вниз. И мгновенное ощущение невесомости, от которого захватывает дух.

Неожиданно раздался звук бьющегося стекла. Во сне Ирина подумала, что ей показалось, но в следующее мгновение в подсознании родилось острое ощущение опасности. Она открыла глаза и увидела Ларису, которая ползла на четвереньках от окна.

– Что это? – испуганно спросила Ирина.

– На пол! На пол! – сказала Лариса почему-то шепотом.

Ирина осторожно, стараясь не задеть раненое плечо, в одеяле спустилась на пол. Лариса отползла в угол, где стоял большой металлический ящик, открыла дверцу, достала охотничье ружье, переломила его и принялась заряжать.

– Что это? – повторила Ирина тоже шепотом.

– Что, что, стреляли. Ничего, сейчас мы их пригладим картечью, неповадно будет, – пообещала Лариса. Зарядив ружье, она поднялась и осторожно приблизилась к оконному проему. – Ты лежи, не бойся, – сказала она.

– Это мои. Тс, которые за мной, – пролепетала Ирина.

– Твои, не твои. Какая разница? – Лариса ударом ствола выбила осколки оконного стекла и произвела два выстрела, от которых Ирина тут же оглохла.

Закрыв голову руками, она лежала на полу и думала о том, что зря не поскакала вместе с Айгазом в поселок. Коньячный спирт разжижил ей мозги, да еще хозяйка с ее уверенностью – «дом стороной обойдут». Как же, обойдут! Сейчас ползай тут по полу! Дом, конечно, каменный, двери толстые, засовы прочные, и Лариса, судя по всему, не из робкого десятка, но ведь бандиты тоже не кисейные барышни. У них и автоматы, и гранаты...

Лариса тем временем перезаряжала ружье.

– Эй вы, ублюдки! Уходите по-доброму! – крикнула она звонко. – Не то мы вас всех тут положим!

В ответ – тишина. Никто не выдвигал никаких требований, не просил выдать Ирину. А может, это всего лишь случайный выстрел, шальная пуля, разбившая окно?

Лариса метнулась к другому окну. Осторожно выглянула. В лесу было тихо – ни шевеления веток, ни хруста сучьев.

– Что делать-то? – спросила Ирина осипшим голосом.

– Погоди делать, – покачала головой Лариса. – Если по твою душу – проявятся.

– А говорила – не придут.

– Не паши это, пришлые. Наши не тронут. Прошло минуты три, но было все так же тихо.

Распуганные выстрелами птицы вновь расселись по веткам и запели на разные лады.

– Ладно, дальше спи, кто-то нечаянно пальнул, – сказала Лариса, опуская ружье.

– Тут, кажется, у вас заснешь, – вздохнула Ирина.

Лариса направилась к металлическому шкафу, чтобы водворить ружье на место, и тут длинная автоматная очередь прошла по окнам. Рассыпались стекла, зеркало, от платяного шкафа брызнули в разные стороны крепкие щепки. Очередь не отзвучала до конца, а женщины уже лежали на полу.

– Жива? – крикнула Лариса.

– Жива вроде, – произнесла Ирина, чувствуя, как внутри все противно и мелко дрожит.

– Все-таки по твою душу, – с этими словами Лариса выставила ружье в окно и вновь дважды выстрелила.

4

Вэн сидел в складном шезлонге, поставленном прямо посреди леса. Рядом переминались с ноги на ногу два телохранителя-здоровяка. Чуть поодаль, в кустах, лежал мертвый бородач, который не попал в Ирину на озере. Его голова была прострелена в двух местах.

Донеслись далекие выстрелы. В кармане у одного из телохранителей запищала рация.

– Да. Ага. – Телохранитель передал рацию Вэну.

– Кажется, вычислили мы дамочку, – раздался в рации искаженный помехами голос.

– Как? – поинтересовался Вэн.

– Наследила. В доме она, у лесника.

– Сколько их там?

– Не знаю. Может, трое, четверо. Палят конкретно.

– Бля... Ни хрена по-человечески сделать не можете! Что ж вы ее раньше нагнать не смогли?

– Не успели, Вэн. Вышла, видать, к дому.

– Ну, теперь это их беда. Мочите всех.

– Есть.

Вэн вернул рацию охраннику и сказал, задумчиво глядя на убитого:

– Так всегда бывает: одни совершают ошибки, а другим потом их исправлять.

* * *

Огонь стал таким плотным, что Лариса с Ириной не могли поднять голов. Сверху на них сыпалась штукатурка, щепки. Вся комната была наполнена дымом и пылью. Через минуту стрельба прекратилась, и тут же раздался чей-то гортанный голос:

– Эй там, в доме! Выдайте нам бабу, иначе все разнесем!

– Не бойся, не бойся, – тихо сказала Лариса. – Это они так, болтают. Вот что, давай-ка ты одевайся и уходи!

– Куда уходить? – испуганно произнесла Ирина.

– Хорошо, хорошо, сейчас мы ее вам сдадим, только не стреляйте, – крикнула Лариса. Она на четвереньках подобралась к Ирине и сказала тихо: – Мои вещи в шкафу возьми и в погреб. Справа под клетью лаз есть. Он в пещеру ведет. Выйдешь метрах в ста на том склоне. Направление на юго-восток держи, там тропа есть. Километров через семь будет поселок Чистые Ключи. Там народ хороший, не обидят. Да, если Айгаза встретишь, вели назад скакать, пусть милицию поднимают, спецназ. Скажи, в ущелье банда новая.

– А как же вы... ты? – испуганно спросила Ирина.

– Я? Я их задержу минут на десять, чтобы тебе уйти подальше, а потом за тобой следом.

– Давай вместе, – предложила Ирина.

– Вместе они нас быстрей догонят, – возразила ей хозяйка.

– Эй, ну что, долго ждать? – раздался снаружи гортанный голос. – Даю минуту. Выводи бабу к дверям.

– Да-да, сейчас! – крикнула Лариса и задернула полог. – Давай!

Ирина торопливо напялила на себя еще влажное белье, полезла в продырявленный пулями шкаф. Надела тренировочные штаны, футболку. Ларисина одежда была ей велика.

– А обувь? – спросила она, выбираясь из закутка.

– Держи, – Лариса бросила ей старые кеды. – Это Айгаза. Думаю, налезут.

Удивительно, но кеды и вправду оказались Ирине по размеру.

Лариса открыла крышку подпола и приказала:

– Лезь!

Ирина скользнула вниз.

– Может, я вас подожду? – спросила она.

– Не жди, в поселок иди, тревогу поднимай. За меня не бойся. Я их задержу, потом догоню тебя. Там фонарь. – Лариса ткнула пальцем в темноту.

В следующее мгновение крышка погреба захлопнулась. Ирина пошарила в темноте, нащупала на полке рядом с лестницей спичечный коробок. Чиркнула спичкой. Действительно, на другом конце полки стоял большой электрический фонарь. Ирина зажгла его и осветила им подвал. В углу клети, где хранились овощи, были навалены корзины. Ирина принялась раскидывать их одной рукой. Лаз был закрыт старым рваным одеялом. Она откинула его, посветила в темноту. Ход был таким узким, что взрослому мужчине вряд ли удалось бы по нему пролезть. Наверху снова часто захлопали выстрелы.

Ирина, стараясь не задевать раненое плечо, протиснулась в лаз. Первое впечатление оказалось обманчивым. В каком-нибудь метре ход расширялся, так что по нему можно было даже идти согнувшись.

Ирина медленно двинулась вперед, освещая себе дорогу фонарем. Через несколько метров выстрелы стали не слышны.

* * *

Лариса переползала от одного окна к другому и палила из ружья, чтобы создать видимость, будто дом защищает много народу. Бандиты были настроены решительно и отступать не собирались. Пули сыпались как горох. Стена напротив окон вся была выщерблена.

* * *

...Вэн курил сигару, выпуская изо рта маленькие колечки. Труп охранники оттащили подальше, чтобы он, по словам командира, не портил умиротворяющего пейзажа.

Опять запищала рация. Вэн лениво протянул руку.

– Вэн, конкретно дробью лупят, мы не можем к дому подойти.

– Кого-нибудь зацепило?

– Нет.

– Я же сказал – всех мочить! Через пять минут чтобы дом был взят. Гранатами забросайте, черт возьми! – Вэн швырнул рацию на землю и решительно поднялся из шезлонга. – Ничего поручить нельзя! Тупицы!

– Идем туда? – поинтересовался один из охранников, складывая шезлонг.

– Туда, туда. Я их всех выпотрошу! – Вэн прибавил шаг.

* * *

Ирина отвалила в сторону кусок дерна и выбралась из лаза на склон, поросший густым кустарником. Огляделась. Шум боя на другом склоне нарастал. Ирина сориентировалась по солнцу и побежала трусцой. Теперь, когда из раны была извлечена пуля, а сама рана перебинтована, она чувствовала себя намного лучше. Главное – рассчитать силы на семь километров пути.

5

Вэн отогнул ветку кустарника и увидел изрешеченный пулями дом. Его бойцы залегли в кустах.

– Ну, в чем проблемы? – спросил он у своего зама, широкоскулого лысого мужика по кличке Бурыга.

– Такая шрапнель, что башки не поднять.

– Шрапнель, говоришь? – задумчиво сказал Вэн. – А ну-ка, дай мне две эфки.

Бурыга вынул из подсумка две гранаты Ф-1 и протянул их командиру. Тот взял их, приказал Бурыге:

– Рви кольца!

Бурыга послушно вырвал оба кольца из гранат.

– Как же я не люблю работать с дилетантами! – с чувством произнес Вэн и двинулся к дому. Из крайнего правого окна прозвучали два выстрела. Но Вэн даже не наклонился. Он шел так спокойно и даже неторопливо, словно был на прогулке в парке культуры и отдыха. Он шел к тому самому окну, откуда в него стреляли. Когда до дома оставалось метров двадцать, он метнул гранату правой рукой и, едва она рванула, бросил вторую эфку в соседнее окно. Из окон полетела пыль, посыпались осколки, труха, щепки. Вэн повернулся спиной к дому и громко сказал: – Вот такие мы делаем цветные фотопортреты. На штурм! Чтоб через сорок секунд входная дверь была открыта. Время пошло!

Бандиты устремились к дому. Процедура проникновения бойцов на высокий первый этаж была проста: двое сцепляли руки замком и подкидывали третьего, который, дав короткую очередь в проем, исчезал в окне.

Вэн смотрел на часы, стоя у входной двери. Через тридцать семь секунд после начала штурма она распахнулась.

– Ну и что, много ли там злого народу? – насмешливо поинтересовался Вэн у одного из штурмующих.

– Одна баба, – ответил тот с некоторым разочарованием в голосе.

– А вы надеялись увидеть здесь целый полк?

– Трое-то их точно было, – пожал плечами Бурыга.

– Сейчас поглядим, – сказал Вэн, входя в дом. В комнате на полу, держась за живот, в луже крови лежала Лариса. Она была еще жива. Ей посекло лицо, руки, плечи, ноги. Рядом валялось ружье с исковырянным осколками прикладом.

Вэн присел над ней на корточки:

– Где девка? Говори!

– Не было здесь никакой девки, – сказала Лариса слабым голосом.

– Раз мои люди сказали, что была, значит, была.

– Не найти вам ее никогда. Вы кто такие, чтобы чужие дома громить? – В голосе Ларисы не слышалось никакого страха. С Вэном она разговаривала как с соседом, который зашел в гости на чашку чая.

– Мы – бандиты. Наша профессия – убивать. А ты, я смотрю, смелая. Не страшно умирать?

– А что ж тут страшного? Насмотрелась уже, привыкла.

– Отлично. – Вэн достал пистолет и приставил его к виску Ларисы. – Так куда, говоришь, она ушла?

– Мои мужики не простят тебе этого. Никогда не простят, – произнесла Лариса.

– Это я им не прощу, – сказал Вэн и выстрелил. Голова Ларисы резко дернулась, и женщина замерла на полу.

– Вэн, она ж не сказала, где баба, – кивнул на мертвую Ларису Бурыга.

– Зато она сказала, сколько народу против вас воевало. Тоже мне, блин... шрапнель! Обыскать дом! Подвал, чердак – все!

Бойцы разбежались по дому. Через минуту из подпола раздался крик:

– Вэн, здесь подземный ход!

– Отлично, четверо в ход, остальные поверху, через гору! Вперед! Нужно кончить ее!

– Кончим! – донеслись из подпола истошные крики.

Вэн вышел на крыльцо, достал из кармана сигару. Телохранитель поднес зажигалку.

– В связи со сложившимися обстоятельствами, вводим план "Б". Вся операция должна быть завершена в течение трех дней.

Через минуту дом опустел. Часть бандитов полезла через подземный ход, другая двинулась в гору.

А через несколько минут на тропе, ведущей к дому, послышался частый топот копыт. Это подскакал Айгаз на коне. Вид у него был встревоженный. Он спрыгнул с коня, заскочил на крыльцо, скрылся в дверном проеме.

Увидев лежащую на полу в крови мать, Айгаз бросился к ней, приподнял ее простреленную голову.

– Мама, мамочка, мама! – запричитал он, тряся мать за плечи.

Плакал он со всхлипами, навзрыд, потом аккуратно опустил голову матери на пол. Окровавленной рукой поднял с пола ружье, подошел к металлическому ящику, достал из него несколько коробок с патронами.

Через несколько минут Айгаз вышел из дома с рюкзаком за плечами и ружьем в руке. Приторочив ружье и рюкзак к седлу, он ловко вскочил на коня и быстро поскакал по тропинке, огибая склон.