Текст книги "Пустошь"

Когда Стейси рожала, Майкл был рядом. Роды оказались тяжелыми: у нее было тазовое предлежание, но все закончилось благополучно. Родила мальчика, которого назвали Сэм.

Майкл часто вспоминал ее слова: «Ты не сможешь стать отцом чужому ребенку». Он слышал их у себя в голове каждый день, когда смотрел на Сэма – крошечного кричащего человечка, которому спас жизнь. «Ты не мой, – думал он. – Ты чужой мне». Но это было не совсем так, потому что он любил малыша. Видя, как доверчиво и требовательно Сэм тянет к нему свои маленькие ручонки, Майкл забывал обо всем и готов был растерзать любого, кто попытается отнять его.

Ребенок должен был стать цементом в их семье, навсегда сплотить, собрать воедино.

Должен был стать, но не стал.

У Стейси началась депрессия. Она много плакала, плохо спала и все время повторяла, что губит ему жизнь. Из-за нее он рассорился с родителями, бросил колледж и теперь вынужден терпеть чужого ребенка. Майкл спорил с ней, говорил, что любит Сэма. Но она не слушала.

И вот однажды, спустя неделю после первого дня рождения сына, он вернулся домой и не обнаружил там никого. На кухонном столе, придавленная сахарницей, лежала записка.

Эту записку он сохранил. Она до сих пор лежала у него в шкатулке с документами на дом. Прошли годы, но он так и не решился прочитать ее вновь.

Стейси ушла. Ушла к тому, кто был настоящим отцом ребенка. Оказывается, незадолго до рождения Сэма она написала ему. В записке к Майклу Стейси говорила, что никогда не простит себе того, что сделала, и что не вправе отнимать у него жизнь. Писала, что любит и всегда будет любить.

Они не были женаты официально, и у Майкла почти ничего не осталось от Стейси и Сэма, кроме ее фотографии и письма. В тот вечер он сильно напился. И на следующий тоже.

Спас его Чак. Он убедил Майкла остановиться и выйти из штопора. Сидел с ним, как нянька, первые два месяца, пока тот приходил в себя. Боль была такая, как будто Майклу вырезали сердце. К нему заходили и другие. Санта-Розита – маленький городок, Майкла там знали и жалели. Постепенно боль стала стихать и делалась все тише и глуше, и ныла теперь, как заноза, где-то в самой глубине души.

Он ничего не ответил Стейси. Не пытался ее найти, встретиться. Его опустошили, выскребли изнутри, и эта пустота осталась навсегда. Он так и не помирился с родителями; сам не зная почему, отвергал все их попытки вновь наладить отношения. Спустя какое-то время переселился в дом на окраине и вошел в долю в автомастерской. А потом появилась Пустошь, и жизнь вновь обрела смысл.

– Ты все еще любишь ее? – спросила Анна. Голос ее звучал хрипло.

– Нет. Иногда мне кажется, что на самом деле я никогда ее не любил. Просто зациклился. С людьми такое бывает.

– А Сэма?

– Для него будет лучше ничего обо мне не знать. Да и мне тоже.

Анна опустила лицо в ладони. Плечи ее затряслись. Раздались рыдания, громкие и мучительные, как крики боли. Она заплакала, безудержно и истерично, сотрясаясь всем телом. Майкл обошел костер и сел с ней рядом, обняв за плечи.

– Я расстроил тебя? Извини.

– Нет, – с трудом произнесла Анна. – Не ты. Я просто…

Она задохнулась и не смогла договорить.

– Просто мне надо поплакать. Прости. Ты не виноват.

Он обнял ее и прижал к себе. Тело Анны сотрясалось от плача. «Вот и хорошо, – думал он. – Хорошо». Она рыдала, и вместе со слезами из нее выходила боль.

Они сидели у костра в полной темноте, обнявшись, как перепуганные дети. Майкл смотрел в огонь и думал о Сэме, а вокруг тихо шелестел ветер.

Глава 16

Когда Анна проснулась, солнце уже взошло и висело высоко над горизонтом. Майкла в машине не было. Она лежала с закрытыми глазами, не шевелясь и наслаждаясь неподвижностью, теплом и тишиной. Ей не хотелось вставать. Подняться – это значит начать новый день, снова встретиться лицом к лицу с проблемами и заботами, а у нее не было на это сил.

Анна плохо помнила вчерашние события. Она понимала, что, стоит ей захотеть, воспоминания вернутся, но она не хотела хотеть и запрещала себе об этом думать. Так хорошо было просто лежать, чувствуя со всех сторон надежную защиту большой машины. Так хорошо было ничего не помнить.

Снаружи раздался тихий голос. Анна напрягла слух, но слов было не разобрать. В первую минуту ей показалось, что Майкл с кем-то разговаривает.

«С кем это, интересно? С кем можно говорить тут, в Пустоши?»

Анна приподнялась на локте и выглянула в окно. Майкл стоял спиной к ней, засунув руки в карманы, и смотрел на шоссе. У его ног лежал большой черный пакет.

«Хм… Невидимый друг».

Анна откинула одеяло и открыла дверь.

Солнце заливало Пуэбло ярким светом, и ей пришлось зажмуриться, давая глазам привыкнуть к его сиянию.

Услышав позади скрип, Майкл замолчал и обернулся.

– Доброе утро, – сказала Анна, подходя к нему.

– Скорее день. На моих часах уже половина первого.

– С кем говоришь?

Майкл улыбнулся.

– Да так. Сам с собой.

Он ткнул ногой в пакет.

– Вот, собрал дань с Санта Аны. Вода. Теперь ее тут полно. Относительно свежая.

– Теперь?

– После вчерашнего, – пояснил Майкл.

– А.

Анна зябко повела плечами.

– Завтракать будешь?

– Да.

Пока Анна ела, Майкл погрузил бутылки с водой и некоторое время возился, приводя салон машины в порядок. Анна заметила ведро.

– Ты все еще хочешь заправить машину? – спросила она.

Он посмотрел на нее удивленно.

– Ну да.

– И куда мы поедем?

Он подошел к ней и сел рядом.

– Вчера был тяжелый день. Но он закончился. Мне кажется, что сегодня дорога будет свободна. По крайней мере, в северном направлении.

– Север, – сказала Анна. – А ты знаешь, где этот север? Ты думаешь, он существует? Север, юг – думаешь, они все еще есть?

Майкл промолчал. Конечно, он думал об этом. В Пустоши трудно придерживаться определенного направления. Он даже подозревал, что это вообще невозможно. Вот только сегодня утром, когда он проснулся, в голове у него вертелась навязчивая мысль, непонятно откуда взявшаяся, но засела она основательно, как обрывок стишка, который хочешь выбросить из головы, да не можешь.

Ехать на север. На север. И спешшшить.

Быть может она – сама Пустошь – подсказала ему. Майкл пробовал заговорить с ней. Впервые он задал ей вопрос, обратился, как к чему-то одушевленному. Стоял и ждал ответа. Снова спрашивал. Он не услышал ничего, только крутилось в голове – на север, на север, на север. Может быть, это и есть ее ответ?

– Наверное, ты права, – сказал он. – Я стреляю наугад. У меня нет внятных аргументов. Только чувство. Такое… неопределенное.

– Понятно. Слушай, Майкл, а может быть, нам остаться?

– И что?

Анна пожала плечами.

– Не знаю.

– Если мы останемся, то застрянем здесь навсегда. Я не хочу просто сидеть и ждать, пока очередная хренотень сотрет нас в порошок. Я хочу выбраться отсюда.

– Ты все еще веришь?

– Ага. Верю.

Майкл подогнал «сабурбан» к заправке, остановил у крышки подземного резервуара и открыл ее ключом, который раздобыл два дня назад в каморке заправщика. Казалось, что это было еще в каменноугольный период. Из открытой горловины густо пахнуло бензином. Майкл распахнул дверцу «сабурбана» и открутил крышку дополнительного бака.

– Ну что, займемся разбоем?

Анна, привыкшая к тому, что служащие заправки сами подходят и заправляют машину, с любопытством следила за его манипуляциями. Насыщенный запах топлива окутал ее – стало трудно дышать. Она отошла немного в сторону и повернулась к уходящей вдаль дороге. Пейзаж, как всегда, оставался неподвижным, только дрожал горячий воздух. Вдруг что-то привлекло ее внимание. На фоне серого асфальта, где-то далеко впереди, показалась маленькая темная точка. Анна напрягла зрение, но расстояние было слишком большим. Пока она смотрела, темная точка чуть сместилась.

«Да она движется!»

Анна вздрогнула и инстинктивно отпрянула назад, стараясь подавить рвущиеся наружу воспоминания.

– Майкл? Иди сюда!

– Что там?

– Я что-то вижу. Думаю, тебе надо посмотреть.

Он отложил ведро и подошел к ней.

– Где?

– Там!

Майкл посмотрел в направлении, которое указывала Анна, и увидел крошечную темную фигуру. Расстояние было все еще слишком большим, но…

– По-моему, это человек, – удивленно сказал он.

– Человек?

– Мне кажется, да!

Майкл встревожился.

– Иди в машину, – сказал он.

Анна послушно залезла в «сабурбан» и выглянула в окно. Она увидела, как Майкл достал из кармана короткий нож и прошел немного вперед. Они стали ждать. Медленно текли минуты. Фигура уже приблизилась настолько, что не оставалось никаких сомнений в том, что это человек. Он шел налегке и двигался быстро. Анна заметила, как напрягся Майкл, сжимая в кулаке свое оружие.

Незнакомец остановился, поднял руку и помахал им. Майкл не шелохнулся.

«Призрак? – подумала Анна. – Как тот грузовик. Очередная попытка убить нас».

Майкл нерешительно сделал шаг вперед и взмахнул рукой в ответ.

Анна со страхом наблюдала, как он пошел навстречу чужаку. Тот тоже двинулся вперед. Он выглядел, как бродяга: грязная, некогда белая футболка висела на нем, как на вешалке, джинсы неопределенно серого цвета, за плечами рюкзак. Бродяга что-то сказал; Анна видела лишь его губы, тень от рыжей кепки почти полностью скрывала лицо. Он остановился в нескольких шагах от Майкла. Тот сунул нож обратно в карман, а потом они подошли друг к другу вплотную и обнялись.

«Не верь, не верь ему! – тихо шептала Анна. – Это все неправда!»

Майкл повернулся и пошел к машине. Незнакомец шагал рядом.

– Анна, все в порядке! – крикнул Майкл. – Выходи!

Она открыла рот, чтобы сказать «нет», но передумала. Ей не хотелось покидать «сабурбан» – в машине она чувствовала себя в безопасности. Это было глупое чувство, но оно было правильным. Разумным хотя бы отчасти. А то, что происходило на улице, было чистой воды безумием. Даже здесь. Особенно здесь! Анна не хотела выходить, но понимала, что это бессмысленно. Если должно было случиться что-то плохое, оно уже случилось, и теперь поздно прятаться. Она нехотя выбралась из машины и остановилась возле двери.

– Анна, – сказал Майкл. – Знакомься – Бенжамин Хорек Флай!

– Очень ппприятно, – сказал незнакомец и протянул руку.

Воспоминания с огромной скоростью пронеслись перед ней. Бенжамин. Хорек. «Бенни, ты слышишь меня?!» – кричала в рацию Линда. Бенни. Бенни, который пропал в Пустоши два года назад. Первый райдер. Жених Линды. Он стоял перед ней – худой, высокий, сильно загоревший человек – и протягивал руку. Она протянула свою в ответ.

– Анна.

– Вы даже не представляете ррребята, как я рад вас вввидеть! – сказал Хорек. – Когда вы ппроезжали мимо, я просто не поверил ссвоим глазам!

Они вместе заполнили баки «сабурбана», Майкл и Хорек сходили в магазинчик за столом и стульями, и все они вместе устроились в тени перед зданием. Анна принесла воды, а Бенни поставил на стол маленькую бутылку текилы. Они с Майклом выпили понемногу, Анна, извинившись, отказалась. Она до сих пор не могла осознать, что произошло, и тщетно боролась с неприятным ощущением, будто случилось что-то плохое.

– Когда ты нас заметил? – спросил Майкл.

– Для вас это было пару дддней назад, – ответил Хорек, откинувшись на спинку стула. – Я был в ссстороне от дороги и вдруг вижу, кто-то ппрет прямиком в язву. Я чуть не обделался, чччестное слово! Ссамоубийцы!

– В язву? Какую язву?

– Язву-кккопию. Такие иногда вввстречаются. Это ловушки. Кккопируют то место, где возникают, – пытаются ссскрыть свое ппприсутствие. Ннно подделку обычно сразу видно. Детали – ввв них все дело. Язва – это плохое мместо. Гиблое. Они разбросаны тут, ккак болячки по коже. Их лучше обходить. Бывают тттакие, из которых не выбраться. Их ббольшинство. Нне приведи Господь попасть в нее! Вам очень ппповезло, ребята! Есть сигареты?

Майкл достал из кармана пачку и зажигалку.

– О, благослови ттебя Бог, Майки! Я не курил цццелую вечность!

Хорек затянулся и сразу закашлялся. Он кашлял долго и надсадно, мотая головой и сотрясаясь всем телом. Анна поморщилась. Майкл улыбался.

– Отвык, – засмеялся Хорек. В глазах его блестели слезы. – О, черт возьми!

Он еще раз откашлялся.

– Когда вы вввыехали, Док?

– Несколько дней назад.

И снова взрыв кашля – Хорек пытался смеяться.

– Майк, Майк, все тттот же Майк! Здесь тттвои несколько дней ничего нне значат! Дата! Какое бббыло число?

Майкл ответил. Хорек выпучил глаза.

– Вот хххх… – он все силился сказать и не мог – пытался выдавить из себя застрявшее слово, упрямо глядя на Майкла. – Хххрень!

Повисла тишина.

– Ты пропал два года назад, – сказал Майкл.

– Ддва года… Два года – етить твою мммать!

Хорек помрачнел.

– И ты, кконечно, отправился ммменя искать?

– Да. Но не нашел.

– Разумеется. Откуда ннам было знать, что все это бббесполезно.

Он осторожно затянулся.

– А я ведь хотел зззавязать, – сказал он грустно. – Думал, что та поездка будет ппоследней.

– Я помню.

– Так оно и вышло.

Он отхлебнул воды.

– Когда я увидел ммашину… Кстати, ккклассная ттачка, Док!

– Спасибо.

– Когда я увидел ммашину, мне ппоказалось, что это очередной спектакль – пппроверка на вшивость. И язва рядом… Но пппотом сказал себе – Бббенни, сказал я, ты не можешь быть уверен, что это оно. Ттты должен узнать. И я пошел за вами, но пппришлось остановиться – язва. Я подождал, пока она не ррассосется, и рванул вперед. Честно гговоря, очень боялся, что вы сссмоетесь.

Анна нахмурилась. Хорек говорил бессвязно, прыгая с темы на тему. Он не понравился ей. Она представляла его совсем другим. И потом, он даже не спросил про Линду. Как будто не помнил ее вовсе.

– А ты возишь пппассажиров? – спросил Хорек.

– Вообще-то нет. Это исключение.

– Понятно, – ответил Хорек и неожиданно подмигнул Анне.

Она едва сдержалась, чтобы не отвернуться. Глаза Хорька были блестящие и горели каким-то безумным огнем. Странные глаза.

– Ты, наверное, много знаешь о Пустоши? – спросил Майкл.

Хорек пожал плечами.

– Ддостаточно. Я сбился со счета, но пппо моим ощущениям я здесь уже не меньше пяти лет. Круто, а? Время тут ссскачет, ребята, как необъезженная лошадка. И вввыделывает такие выкрутасы, что ттолько за голову держись!

– Пять лет! – пролепетала Анна. – Боже мой!

– Да, ссестричка! Ввот именно! Ббоже!

– Расскажи мне, что знаешь.

Хорек замотал головой.

– Не гггони лошадей, Майки. Успеется. У нас ттеперь полно времени. Все время, ккоторое есть на этом ггговенном свете, теперь наше! Я немного устал. Не ттак уж легко бегать в такую жару! Мне пппришлось избавиться от лишних пприпасов. Вот так. У вас ннайдется что-нибудь перекусить?

– Конечно! Пошли.

Они встали, а Анна осталась сидеть за столом, пытаясь привести в порядок свои чувства. Хорек беспокоил ее. Пять лет… Пять лет, проведенных здесь! Кто может выдержать такое? Он напоминал беса из преисподней, появившегося вдруг, чтобы забрать их с собой в бездну. Ей не нравилось, что Майкл сразу же принял его. Конечно, они были давно знакомы, и он обрадовался, но… От Хорька исходило что-то плохое. Что-то фатальное.

Они разложили еду на куске газеты. Хорек неожиданно грохнулся на колени и затянул:

– Ббблагослови нас, Ггосподи, и эти ддары, что мы собираемся ппожрать от твоей щедрости, через Иисуса, Ггоспода нашего! Аминь!

Анна застыла, пораженная. Конечно, в том, что человек молится перед едой, не было ничего особенно странного. Многие люди так поступают – это красиво и торжественно. Ее шокировало то, как сделал это Хорек. У него молитва прозвучала каким-то диким фарсом. Насмешкой, такой неуместной в этой обстановке.

Она взглянула на Майкла. Тот, казалось, тоже почувствовал неладное. Он смотрел на Хорька удивленно и неуверенно улыбался. Закончив говорить, тот уселся на землю и схватился за приготовленный Майклом сандвич.

– Ваше здоровье! – сказал он, обращаясь почему-то к Анне, и затолкал его в рот.

– Что-то я не помню, чтобы ты был таким набожным, – натянуто улыбнулся Майкл.

Хорек обернулся и долго смотрел на него, быстро работая челюстями.

– Тты очень многого не зззнаешь, Ммайки, – сказал он серьезно. – Ты ннничего не знаешь об этом ммместе. Нам предстоит бббольшой разговор. Я намерен нннаставить вас на путь истинный. Я пппокажу вам дорогу, по кккоторой, может быть, мы вввыйдем отсюда. Но это – чччуть погодя. А пока скажу так – мы встретились не ссслучайно.

Глава 17

После сандвича Хорек почувствовал себя плохо. Майкл отвел его в «сабурбан» и устроил в спальном мешке. Бенжамин почти сразу заснул. Майкл и Анна немного постояли рядом, глядя на него – Хорек лежал неподвижно, словно мертвый. Было слышно, как он медленно и глубоко дышит через открытый рот.

– Как ты думаешь, с ним все будет в порядке? – спросила Анна.

– Будем надеяться, – ответил Майкл. – Пойдем. Пусть спит.

Они вернулись в тень навеса. Майкл закурил, стряхивая пепел сигареты в пластиковый стаканчик Хорька. Там уже лежал один окурок, выкуренный на четверть.

– Кто бы мог подумать, что такое возможно, – сказал Майкл задумчиво. – Уму непостижимо.

Анна кивнула.

– Ты давно его знаешь?

– Очень давно. С детства. Я, Чарли и Линда – это одна старая компания. Хорек был старшим. Заводилой. С ним было весело, он хороший парень.

– Мне кажется, Пустошь изменила его. Он не производит впечатления души компании. Извини, если обидела.

Майкл задумчиво покачал головой.

– Да нет, ты права. Он стал какой-то… дерганый. Заикается. Он никогда раньше не заикался. Пять лет… Неужели не врет?

– Он ни слова не сказал про Линду. Даже не спросил, как она.

Майкл пожал плечами.

– Это было давно. Бог знает, сколько времени он пробыл тут на самом деле и чего насмотрелся. Неудивительно, что он ее подзабыл.

– Может быть. Но он меня беспокоит.

Майкл накрыл ее ладонь своей.

– Не волнуйся. Через пару дней придет в норму, привыкнет к нам и обмякнет. Вот увидишь.

– Надеюсь.

– Анна…

– Что?

– Будь с ним приветливей, ладно? Ему пришлось нелегко. Он повыделывается и перестанет. Дай ему время.

Анна высвободила руку.

– Да я ничего такого и не говорила.

– Да. Но все же.

– Хорошо. Я постараюсь.

Анна допила воду и стала задумчиво вертеть стаканчик в ладони.

– Он говорил о странных вещах. Как ты думаешь, все это правда?

– Боюсь, что да. По крайней мере, в его понимании.

Он погасил сигарету.

Со стороны «сабурбана» раздался громкий крик. Майкл и Анна вскочили и бросились к машине. Хорек сидел на полу и тер ладонями лицо.

– Все в порядке? – спросил Майкл. – Ты кричал.

– Я в нннорме, Майкл. Просто ппплохой сон.

Хорек медленно вылез из машины и стал растирать ноги.

– У тебя там не очень уудобно.

Майкл пожал плечами.

– Я не рассчитывал использовать машину как спальню.

Хорек заулыбался, собираясь что-то сказать, но, взглянув на Анну, промолчал.

– Выспался? – спросила она.

– Да. Ссспасибо.

Хорек хищно огляделся и увидел стол, на котором все еще лежали остатки трапезы.

– Вы обедаете?

– Да, – сказал Майкл.

– Мы уже заканчиваем, – добавила Анна.

Хорек не обратил на ее слова никакого внимания.

– Не вввозражаете против ммоей компании?

– Конечно, нет.

Они устроились за столом так же, как и несколько часов назад. Хорек как будто выдохся. Он стал тише и говорил медленней. Казалось, он что-то обдумывал.

– Ссслушай, Майкл, расскажи-ка мне, как ввы тут оказались. Тачка ввваша, я смотрю, в пппорядке. Что ппроизошло?

Майкл посмотрел на него и забарабанил пальцами по столу.

– Помнишь, ты мне рассказывал о призраках на дороге?

– Ты имеешь в ввиду тттех ребят, которых я пппривез?

– Да.

Хорек кивнул.

– Помню, пппомню! Здесь об этом ннне забываешь.

– Я и сам видел призраков.

– Ддда ну! – весело отозвался Хорек. – Надо же!

Майкл немного помолчал.

– Только в моем случае это был ребенок. Он сидел на дороге.

– Ттты его узнал?

– Да.

– Понятно.

– Краучеры тоже видели. Собаку. Несколько раз.

– О! Сссстарички тоже сунулись в Пппустошь?

Майкл кивнул.

– Однако! Сколько же ннароду по ней колесит?

– После тебя было много. Но почти все быстро завязали. Остались только я, Краучеры и Грантмахер.

– Я его нннне знаю.

– Это не важно. Он ездит недавно.

– Ппопулярное место.

Хорек спокойно ел. Он не стал спрашивать, зачем едут в Пустошь Краучеры или Грантмахер. Или сам Майкл. Он знал ответ. Всегда его знал. Есть люди, которые рождены для того, чтобы каждый божий день, с девяти до шести, сидеть на работе, а потом приходить домой, играть с ребенком и смотреть телевизор. Есть люди, рожденные для того, чтобы рисовать картины или писать книги. А бывают такие, что рождаются для того, чтобы сунуть голову в пекло. Майкл был таким. И Хорек тоже. Пустошь звала их – неприкаянных, с бездомной душой, она давала им кров и смысл существования. Становилась врагом и собеседником, слов которого они не понимали.

– Когда ты пропал, Линда стала диспетчером для всех райдеров. Она и сейчас этим занимается.

Хорек кивнул.

– Как она?

– С ней все в порядке. Все еще ждет тебя. Поначалу места себе не находила. Теперь немного успокоилась.

– Это и к ллллучшему. Так что с ввами ппроизошло?

Майкл бросил быстрый взгляд на Анну.

– Так получилось, что мы выехали под вечер, уже начинались сумерки…

– Глупо.

– Да. Мы проехали не так много, когда появился призрак.

– Чччто именно?

– Огромный грузовик. Он пристроился нам в хвост и стал поджимать. Сигналил. Я подумал тогда, что оглохну.

Хорек перебил его.

– Что ммменя всегда поражало в ттебе, Майки, так это ттто, что ты всегда находишь время пподумать! Извини, что пппперебил.

Майкл не удостоил внимания слова Хорька.

– Грузовик приближался, как бы быстро я ни гнал. В конце концов, мне пришлось съехать с дороги. Я до сих пор не уверен, стоило ли обращать на него внимание, но все происходило так… стремительно.

– О! – сказал Хорек. – Ого! На самом деле сстоило, Майкл. Еще как стоило – можешь мне поверить!

– Почему?

– Пппотом. Сначала зззакончи.

– Мне удалось вернуться на дорогу, но топливная система оказалась повреждена. В итоге мы остановились.

Хорек задумчиво смотрел на «сабурбан».

– Вот и все, – закончил Майкл.

– Понятно. Сстранновато, но понятно.

– Ты можешь что-нибудь объяснить?

– Может ббыть. Я знаю одновременно и мммного, и мммало, – уклончиво ответил Хорек.

– Расскажи, что знаешь.

– Так и быть. Ссслушайте, ребята. Сслушайте и плачьте.

Хорек выдержал театральную паузу, смакуя обращенное на него внимание, и сказал:

– Когда улеглась пыль, и я выбрался из ммашины, то сразу понял, что нам ссс ней уже ничего не сссветит. Мой конь сломался к ччертовой матери, и теперь это была только груда железок. Я все еще на что-то нннадеялся, долго оставался ттам, рядом с машиной. Гглупо, конечно, но меня как будто ппыльным мешком по голове ударили. Знаете, как это бббывает. Что-то сстряслось, а ты сидишь и не ммможешь в это поверить, как будто сслучилось не с ттобой, а с кем-то другим.

Анна кивнула. Хорек посмотрел на нее с благодарностью.

– В общем, я просидел тттам дня три, пппока не понял, что жжратва заканчивается. Ловить там было нечего, надо что-то дделать. Вот я и погрузил свои манатки в ммешок и пошел. Не могу сказать, сколько я ббблуждал. Плохо уже помню. Помню, что сскоро кончилась еда, а потом и вода тоже. Почти издыхая, я ддополз до какого-то поселка. Там мне повезло – я нашел все, что нужно, и некоторое время тторчал на одном месте. Страшно было уходить. Иногда я ддделал вылазки, но возвращался. А потом там ппоявилась язва, и я не смог вернуться. Чуть было не нналетел на нее. Не знал ведь нничего.

Он положил кусок в рот и стал медленно жевать.

– По большей части, Пустошь сстатична, – сказал он. – Из нее даже можно выбраться. Условий нннесколько. Одно из них – дддвигаться все время в одном ннаправлении и не угодить под рраздачу. Штука только в тттом, что двигаться в одном направлении тттрудно. Даже если идти по солнцу, ммможно сделать круг и вернуться на мместо. Со мной ттакое бывало. По-хорошему, сссамое страшное в Ппустоши – это то, что из нее очень ттрудно ввыйти. И язвы, кконечно. Они ххуже всего. Они разбросаны нннеравномерно. К сссеверу их больше, чем к югу. Они появляются и исчезают, и ннникогда нельзя знать ттточно, где они ввозникнут. Язвы активные. Чаще всего они ссмертельны, но бывают и исключения. Оттуда и пппрут все наши ппризраки.

Он немного помолчал.

– Их можно ппочуять заранее. Там вввремя пляшет. Посторонние зззвуки – тоже хороший ориентир. Такие, кккаких быть не должно. Иногда это гголоса. Если не готов к встрече – уноси ноги и мммолись, чтобы твои гггрехи не добрались до тебя. И не оставили на пппамять…

Хорек поднял футболку и показал два ряда глубоких шрамов, идущих от шеи до пояса.

– Вввввот такое.

Он опустил футболку и мрачно посмотрел на них.

– Мы мммогли доехать до Кубы только пппотому, что дорога тттуда каким-то странным образом бббыла свободна от язв. Хотя, уже сссуществование сссвободной области в Пустоши сссамо по себе странно. Может быть, это кккак-то связано. Не знаю. Но тттеперь все изменяется. Язвы пппоявляются и там, а значит, ссскоро дорога станет непроходимой. И пппрости Господи того, кто, по старинке, на пполном ходу ввмажется в язву.

Майкл промолчал. Он живо представил себе ситуацию, которую нарисовал только что Хорек. Краучеры или Грантмахер будут ездить снова и снова и, в конце концов… И нет никакой возможности предупредить.

Хорек угадал его мысли.

– Ты нничего не можешь сделать, – сказал он. – Остается ттолько надеяться, что, ккогда райдеры начнут ппропадать, поездки прекратятся. Ддавно уже пора.

– А ты… Ты шел в Кубу? – спросила Анна.

– Я сам не ззнаю, куда шел, – ответил Хорек и отодвинул от себя пустую тарелку. – По большей части я ссидел на месте. Здесь бббесполезно куда-то идти. Всегда мможно нарваться нна язву. Оставаться на месте ббезопаснее.

Анна посмотрела на Майкла. Тот отвернулся. Повисла тишина.

– Ну, а у вас какие ппланы, ребята? – спросил Хорек.

– Майкл хочет ехать на север, – сказала Анна.

Хорек удивленно посмотрел на нее, потом на Майкла.

– Это гглупость, Майки, – сказал он. – На севере ххуже всего, можешь мне пповерить!

– Куба тоже находится на севере, – упрямо возразил Майкл.

– Ты что, ххочешь туда добраться?

Он не ответил.

– Если вам так уж пприспичило куда-то ехать, – сказал Хорек, – я ппредлагаю двигаться на юг. Это самый ббезопасный путь.

– Ты же только что говорил, что там теперь тоже язвы.

– Говорил, но ттам их меньше. Все равно мменьше, чем на севере.

– Я так не думаю.

– Думаю – не ддумаю, о чем ты гговоришь? Ты же нничего не ззнаешь! Ты ннеделю в Пустоши, а я тут уже пятый ггод торчу! Кто, по-ттвоему, здесь в курсе ввсех дел? Я шел на ссевер, на самом деле – я тттуда шел. Как дурак сссунулся в самое пекло! А там ничего нннет, только призраки.

Он вдруг замолчал.

– А ттты… Ты ведь тоже ссслышал? Она с тобой ггговорит? Она велит тттебе идти на сссевер?

– Никто мне ничего не велит!

– Ввврешь! Я знаю, что ты ее ссслышишь. И пподдаешься. Пойдешь туда и убьешься, ккккак овца! Нельзя туда нннеподготовленным!

– Майкл, – осторожно сказала Анна. – Мне кажется…

– Помолчи!

Анна вспыхнула, но возразить не успела. Ее опередил Хорек.

– Что значит, ппомолчи? Она пправильно говорит! Проснись, Майки, ты не на ппикнике! Здесь опасно! Здесь ччертовски, очень опасно! Ппослушай меня!

Майкл упрямо молчал.

– Майкл, – сказала Анна.

– Что?

– Мы можем совершить ошибку.

– Хорошо.

– Что значит хорошо?

– Это значит, что я все понимаю. Я отдаю себе отчет в том, что делаю.

– Ты ни ххрена не ппонимаешь! – закричал Хорек. – Что с ттобой? Раньше тты не ннне был таким ттупым!

– Ты тоже раньше был другим.

– Ты о ччем?

– Не важно.

– Нет, тты ссскажи.

– И ссскажу!

Хорек вскочил из-за стола, чуть не перевернув его. Майкл тоже поднялся. Ситуация накалилась. Еще чуть-чуть, и вспыхнет драка. Анна, не успев задуматься, что делает, встала и уперлась ладонями в каждого из них, как рефери на ринге.

– Ребята, ребята, успокойтесь! Не хватало еще устроить здесь потасовку! Вам что, мало того, что здесь происходит? Уймитесь!

Майкл и Хорек мрачно смотрели друг на друга. Анна чувствовала, как оба взведены. Еще немного, и они бросятся один на другого. Еще только слово – и они взорвутся.

– Сядьте! – громко сказала она. – Пожалуйста, сядьте!

Майкл опустил ее руку и медленно сел, не сводя глаз с Хорька. Анна тоже посмотрела на него.

– О’кей. Нет ппроблем, – сказал тот и таким же движением опустил ее вторую руку. – Ккак скажешь.

Он сел.

– Я думаю, этот разговор надо отложить до завтра, – сказала Анна.

– Нечего тут откладывать, – упрямо возразил Майкл.

Хорек пожал плечами.

– Да ккакого ххрена мы вообще спорим? – сказал он. – Нашли, что дделить. Хочешь ехать на сссевер и угробиться – поехали ннна север. Я не ввозражаю. Чего мы теряем?

– Но… – сказала Анна.

– Мир?

Хорек протянул руку. Майкл нехотя протянул свою.

– Мир.

Анна мрачно села.

– Прекрасно.

Ночь решили провести в Санта Ане, а утром двинуться дальше. В машине никто спать не захотел. Вместо этого они устроились в магазине. Перед сном все вместе прошлись по домам, собирая все, что могло пригодиться в дороге: воду, концентраты, консервы – все, что могло долго храниться. При виде груды припасов Майкл почувствовал себя немного увереннее.

Хорек был прав – Майкл слышал. Точнее, находился на грани того, чтобы услышать. Пустошь говорила, и она говорила про север. Хорек бывал там и едва унес ноги, но кто сказал, что с Майклом произойдет то же самое? Быть может, именно он должен пойти туда и сделать… Что сделать? Этого он не знал, но верил: придет время, и он узнает. Это звучало безумно, но в таком месте безумный план был все же предпочтительнее, чем пустые покатушки наудачу.

Они улеглись спать с наступлением темноты. Майкл и Анна заснули сразу, а Хорек долго ворочался с боку на бок. Через некоторое время затих и он.

Над Пуэбло висела глубокая ночь, когда Хорек осторожно приподнял голову. Его окружали темнота и тишина. Стараясь не шуметь, он выбрался из спального мешка и вышел на улицу.

Дома купались в ярком свете двух лун. Их короткие черные тени походили на глубокие ямы или могилы.

Хорек подошел к «сабурбану» и потрогал его.

Отличная машина. Просто замечательная.

Он обошел вокруг, внимательно ее рассматривая. Заглянув в кабину, он тихо присвистнул. «Ай да Майки!» Хорек осторожно положил ладонь на ручку водительской дверцы и нажал. Та тихо открылась, впустив в салон лунный свет. Он глянул под рулевую колонку – ключей в зажигании не было.

– Не спится? – услышал он позади голос Майкла и вздрогнул.

– Ччерт, ну и нннапугал ты меня! – сказал он и закрыл дверь. – Так мможно и сердечный пприступ заработать!

– Извини.

– Я нне мог уснуть, – сказал Хорек. – Ннаверное, из-за того, что днем сспал. Вот, решил ппройтись. Клевый агрегат, Майки! Откуда ттакой?

– Пламер, начальник военного гарнизона. Ты его уже не застал.