Текст книги "Город Берколадо"

– У неё, как бы вам сказать.. сложилась репутация девушки не слишком порядочной, ветреной, а если быть откровенным, то распущенной. И ещё говорят, что она имеет тесную связь с младшими представителями одной очень известной в городе семьи, в чьих руках находится управление нашим крупнейшим дирижабельным заводом. Какого рода там связь – мне не известно, но допускаю, всё что угодно! Как вы должны понимать, подобные сведения больше основываются на сплетнях, пересудах и носят субъективный характер. Использовать вам это или нет, решать не мне, это зависит от ваших взглядов и личной порядочности, – Масна вытянул губы трубочкой, словно размышляя о порядочности собеседника.

Каррас задумался:

– Масна продолжает втягивать меня в свою паутину, вроде бы и помог, сам указал на козырную карту, но сразу дал понять, что считает её использование неэтичным и нарушающим сложившиеся устои.

Вслух он сказал:

– Большое спасибо, Масна, в любом случае, вы мне здорово помогли! Знать слабые стороны соперника изнутри – чрезвычайно полезно перед дебатами.

– Разумеется, Каррас, последней части нашего разговора не было и просто не могло быть. Я вам ничего не рассказывал про представителей Университета – и важно добавил, – Я же мэр! Я должен находиться над схваткой – он поднял руки над головой.

– И быть равноудалённым от каждой из сторон. Хотя по-дружески, я желаю вам всяческого успеха и со своей стороны почти гарантирую негласную поддержку, – закончил Масна, прекрасно понимая, что Каррас непременно передаст разговор своим кураторам из трестов.

– Само собой Масна, ещё раз большое спасибо! – он поднялся.

Масна тоже вылез из своего большого кресла. На прощание они сердечно пожали друг другу руки. Масна любезно проводил гостя до двери кабинета и ещё раз пожелал всяческих удач. Когда за ним закрылась дверь, секретарь – рыжий, молодой человек лет двадцати пяти в белой накрахмаленной рубашке и чёрных брюках, резво вскочил, бросив бумаги в которых увлечённо копался. Каррас быстро пересёк приёмную и на ходу кивнул парню. Пока он спускался по великолепной мраморной лестнице богато отделанной хрустальными и сердоликовыми вставками с вкраплениями изумрудов, все мысли крутились вокруг предложения Масны. Конечно, сам Каррас не должен был принимать окончательного решения по поводу участия в дебатах, такой стратегический ход необходимо согласовать с людьми из трестов. Хотя от его мнения тоже много что зависело, маловероятно, что они запретят ему выйти на дебаты. В конце концов, говорить он станет от своего имени и от должности Заместителя, и тресты окажутся вроде как не причём. Вся ответственность ляжет исключительно на него. Тресты и так много сделали, и самое главное обеспечили поддержку в назначении на должность Заместителя. В глубоком раздумье Каррас вышел на улицу, но для себя решение об участии он принял в первую же секунду как услышал слова Масны.

Кристина.

Впервые Кристина увидела их на третий день работы в кафе Грожж – это был, кажется, вторник или, в крайнем случае, среда, она как раз убирала стол после одинокого посетителя, который оставил щедрые чаевые и украдкой наблюдал за ней во время своей трапезы. Не привычная к такому вниманию Кристина тушевалась и старалась не попадаться ему на глаза, но как назло мужчина сидел в самом центре зала, поэтому трудно было пройти незамеченной. Когда она принесла счёт, он сказал, что раньше не видел её и спросил, давно ли она работает. И хотя выглядел он безобидно и вполне респектабельно, Кристина так перепугалась, что не смогла выдавить из себя ни слова – только помотала головой и быстро убежала в подсобку. Пару минут она приходила в себя. Потом осторожно выглянула и, увидев, что посетитель ушёл, набралась смелости подойти к столу, чтобы его прибрать. К счастью, обеденное время завершилось, и в зале больше не было людей.

Хотя это был уже пятый день её пребывания в городе, она до сих пор не могла поверить, что находиться здесь, что у неё есть работа и крыша над головой. Тень ужаса прежней жизни висела над ней как улей разгневанных пчёл готовый атаковать в любую секунду. Кристина понимала, что находиться в Берколадо нелегально и, несмотря на уверения хозяина Грожжа, что это лишь пустая формальность, она панически боялась любого внимания к себе, полагая, как и любой беглец, что оно может закончиться разоблачением. Все пути в прежнюю жизнь были отрезаны и раскромсаны огромными винтами дирижабля, который вырвал её из ещё недавно казавшегося вечным кошмара.

Кристина думала об этом, осторожно считая монетки, которые наблюдательный посетитель оставил в резной, деревянной коробочке в форме тюльпана. Ей очень нравились эти коробочки, гостям в них приносили счёт, и каждая была исполнена в форме какого-нибудь цветка. Она с нежностью, любуясь тонкой работой, провела пальцами по искусно вырезанным лепесткам. Девушка представляла, как мастер специальным ножом филигранно вырезает узоры из дерева и грубые, бесформенные куски постепенно приобретают изящные очертания.

С шумом распахнувшаяся дверь отвлекла от приятного созерцания, в зале появилась компания из двух молодых людей и девушки, эта весёлая троица дружно оккупировала первый попавшийся стол. Вошедший первым среднего роста толстяк с чёрными как уголь волосами и плутоватым взглядом, сразу плюхнулся на диван и практически растянулся на нём, за ним следовала стройная, как показалось Кристине, невероятно красивая девушка в лёгком, красном с открытыми плечами платье вдоль которого рассыпались тёмные, длинные волосы, каждый её шаг сопровождался уверенным стуком каблуков и был точно выверен, она элегантно опустилась на стул и хорошо отрепетированным движением обнажённой руки поправила причёску. Последним оказался высокий, довольно широкоплечий молодой человек с шапкой русых волнистых волос на голове, у него было приятное, располагающее к себе лицо с высоким лбом и умными глазами. Он сел рядом с темноволосой девушкой и улыбнулся Кристине. Следом за ним вся компания обратила на неё внимание, толстяк навалился животом на край стола и что-то сказал своим друзья, затем кивнул в её сторону, темноволосая девушка едва повернула голову и только скользнула взглядом. Из всей компании она сразу же внушила Кристине наибольшее почтение.

К ним тут же торопливо подскочил её напарник, и тотчас затеял с гостями, как с хорошими знакомыми, разговор. Толстяк принялся громко хохотать и активно размахивать короткопалыми руками. На шум вышел хозяин, завидев их, он подошёл, приветливо здороваясь со всеми, темноволосой девушке он галантно поцеловал руку. По всему было видно, что они хорошо знакомы. На Кристину никто больше не обращал внимания, и она тихонько ретировалась в конец зала, где укрылась за большим, сделанным из тёмного дерева комодом, предназначенным для хранения посуды и столовых приборов. Поскольку кроме этой троицы, посетителей больше не было, она принялась тщательно протирать вымытые тарелки и аккуратно фасовать их по ящикам. Всегда, когда её столики пустовали, девушка старалась сразу же ухватиться за любое дело – для неё было жизненно важно произвести на хозяина кафе максимально положительное впечатление. Каждую тарелку Кристина брала осторожно как бесценный музейный экспонат – работа официанта была для неё в диковинку, и она постоянно опасалась что-нибудь уронить или разбить, отчего все её движения выглядели заторможено и неловко.

Из зала продолжали раздаваться громкие голоса и взрывы хохота. Похоже, гости развлекались вовсю. Кристина, привлечённая чужим весельем, выглянула из своего укрытия и не смогла сдержать улыбки, толстяк вместе с хозяином кафе тоже человеком очень полным устроили шуточный поединок, они пытались, столкнуть друг друга со стульев, которые оседлали сидя лицом к спинкам. Борьба закончилась, когда более молодому и ловкому гостю это удалось, и хозяин повалился на бок под дружные аплодисменты и ликование победителя. Проигравший, пыхтя и отдуваясь, поднялся с помощью своего недавнего соперника, они церемонно пожали руки, и хозяин уселся за их стол. В это время официант принёс вино, хозяин со смехом выхватил у него бутылку, и ловко удерживая её за нижнюю часть, наполнил всем бокалы. Затем вся компания принялась что-то оживлённо обсуждать. Кристина поймала себя на мысли, что она всё время наблюдает за темноволосой девушкой – искренне восхищаясь, без всякого намёка на женскую зависть её манерой держаться, она не слышала, что та говорила, но все жесты и движения необычайно нравились ей. Она испытала какое-то тёплое чувство к этой незнакомке, по виду одних с нею лет.

На следующий день у Кристины был выходной, и она решила немного погулять по городу. Поскольку одежды у неё практически не было, а приобрести новые вещи мешало отсутствие денег, девушка тщательно выгладила своё единственное прихваченное из прошлой жизни платье. Платье было длинное и весьма грубого фасона. Кристина не видела ничего подобного на девушках и женщинах заходивших в Грожж. Одевались здесь совсем иначе, чем в месте, где она жила, и она боялась выделиться на фоне местных жительниц, которые судя по всему, обладали тонким вкусом. Покинув крохотную комнатку, любезно предоставленную на первое время хозяином Грожжа, добродушным, улыбчивым человеком по имени Сведл, она спустилась по лестнице и вышла в зал, где он её окликнул:

– Собралась прогуляться Кристина? – Сведл стоял за барной стойкой, в смешно облегающем большой живот, белом фартуке Кристина улыбнулась и кивнула.

– Хорошей прогулки, смотри не заблудись – он приветливо помахал рукой с зажатым в ней бокалом. Кристина снова улыбнулась и вышла на улицу.

– Странная девчонка – пробормотал Сведл, усатый бармен повернул к нему голову:

– Что говорите?

– Я говорю странная девчонка.

– Вы про Кристину?

Сведл кивнул.

– Может ещё не привыкла просто? – предположил бармен.

Последние полчаса он тщетно пытался понравиться белокурой молодой женщине, которая сидела напротив, и потому вполуха слушал своего шефа.

– Может и не привыкла, а может что ещё – задумчиво проговорил Сведл.

Клиентка всё же не купилась на чары бармена, она оставила деньги на столике и равнодушно удалилась. Бармен, видя участие шефа, включился в разговор:

– Знаете, говорят, что сейчас очень много людей бежит, – он мотнул головой по направлению к югу, – может быть, она оттуда?

– Кто говорит?

– Вообще, люди говорят, недавно был у нас посетитель из капитанов грузовых дирижаблей. Здорово напился и рассказал, что тьма народа пытается пролезть к ним на промежуточных станциях.

– Даже так?!

– Да, говорит, что лезут вместе с детьми, во все щели как мыши, а он не может их брать из-за перегруза, да и в порту всё равно бы не пустили – они же не горожане – с лёгким пренебрежением прибавил бармен.

– Бедные люди – Сведл сокрушённо покачал головой.

Кристина вышла на улицу где её встретили первые ласковые лучи рождающегося дня, начиналось то чудесное время, когда ночная прохлада ещё полностью не отступила под натиском солнца и приятно охлаждала его жар. Бульвар Флоры утопал в цветах, сотни людей шли ей навстречу, охваченная утренними впечатлениями она с радостью окунулась в волшебную атмосферу города. Поначалу ей было страшновато уходить далеко от Грожжа, но соблазн был велик, и девушка шаг за шагом погружалась в гущу городской жизни.

Блестящие от утренней росы автомобили как разноцветные живые существа неслись со всех сторон, вливая и разнося далеко вперёд по улицам порции механической энергии в могучий городской организм. Кристина перешла на быстрый шаг. Увлекаемая толпой, девушка уходила всё дальше. Через полчаса она дошла до места, где бульвар Флоры резко расширялся и огибал небольшую зажатую посреди его рукавов площадь. В центре площади на высоком из тёмно-зелёного гранита постаменте, на высоте около четырёх метров была установлена позолоченная скульптура невероятно красивого животного. Оно стояло, подогнув переднюю лапу, точно раздумывая, стоит ли делать следующий шаг, хищная, заострённая голова была повёрнута, и создавалось впечатление, что животное прислушивается, приоткрытая, плотоядная пасть с обнажённым основанием мощных клыков довершала картину. Зверь блестел на солнце позолоченной спиной и был словно живой. Кристина в восхищении несколько раз обошла скульптуру со всех сторон, поражаясь, насколько точно воспроизведены мельчайшие детали неизвестного ей животного. Памятник выглядел одновременно изящно и устрашающе, скульптору удалось передать все усилия эволюции, все её штрихи по созданию совершенного творения природы. Даже в несметных количествах роившиеся здесь голуби, не смели опускаться на его изогнутую спину.

Кристина уселась на одну из лавочек, коих было множество вокруг памятника, и впервые с момента своего пребывания в Берколадо принялась внимательно наблюдать за прохожими. Странная скульптура вызвала у неё несколько вопросов: что за люди живут здесь? люди, которые устанавливают такие роскошные памятники животным? В своём родном городе она ничего подобного не видела, и не слышала, чтобы в других местах было что-то похожее. Однако горожане выглядели совершенно обычно – как и везде, разве что многие из них, по её мнению, были очень хорошо одеты. Несмотря на середину рабочего дня, народу было предостаточно и на неё не обращали ни малейшего внимания.

Кристина постепенно стала обретать некое подобие внутренней уверенность, среди спешащих, занятых своими делами прохожих, она, наконец, почувствовала себя в безопасности, мерзкие щупальца прежней жизни, ледяными кольцами сжимавшие её долгое время, постепенно ослабляли хватку. Девушке вдруг показалось, что если она сейчас побежит – не важно куда, лишь бы побыстрее смешаться с этими людьми, стать одной из них, раствориться в городе – то прошлое больше не сможет настичь её. Кристина, повинуясь безумному порыву, резко вскочила, чем спугнула стайку голубей у своих ног, быстрым шагом, почти бегом она устремилась к перекрёстку, голуби, недовольно хлопая крыльями, заложили над ней вираж, будто прогоняя её. Кристина перебежала через улицу, едва загорелся зелёный сигнал светофора, из-за чего получила порцию неодобрительных гудков. Очутившись на противоположной стороне, она попала под тень величественного светло-бежевого окраса здания, на его фасаде красовались мраморные застывшие в воинственных позах полуобнажённые мужские и женские фигуры с мечами и копьями в руках. Около входа раскинулся большой фонтан со скульптурной композицией в виде вздыбленных лошадей посередине. Вода с шумом вырывалась из четырёх каменных улиток, поднималась на трёхметровую высоту, а затем падала на гранитные гривы, стекала по мощным крупам, журчащим потоком низвергаясь к блестящим на копытах подковам. От фонтана тянулась, сплошь усеянная цветами, аллея. Невысокий кустарник по её бокам образовывал нечто вроде живого забора. Через каждые двадцать – тридцать метров в этой растительной изгороди были устроены глубокие ниши, в них находились небольшие беседки, состоящие из скамьи со спинкой и деревянного балдахина над ней, закреплённого на длинной и тонкой как шпага стойке.

Здесь было спокойно и малолюдно. Здание с фонтаном в этот час полностью закрывало аллею, так что было непонятно, как цветам удавалось расти. Кристина сбавила шаг и неторопливо шла мимо изливающих аромат пионов, пока её внимание не привлекла обособленная от остальных большая клумба. На клумбе рос куст, усыпанный тёмно-синими цветками, они были необычайно мелкими, почти микроскопическими, и причудливым узором стелились по тоненьким, как соломинки ветвям. Неизвестное растение своей сдержанной скромностью разительно контрастировало со всем, что находилось рядом, и Кристина не смогла противиться сиюминутному желанию, она подошла к клумбе и отломила веточку. Вопреки её надеждам крохотные, красивые цветки почти не пахли, от ветки исходил только еле улавливаемый, пряный аромат древесной коры. Кристина уже собиралась двинуться дальше, когда её окликнул вежливо – требовательный хорошо поставленный голос. Точнее она не сразу поняла, что окликнули именно её, лишь, когда звук голоса повторно раздался почти над самым ухом, девушка вздрогнула, потом чья-то рука коснулось её локтя. Когда Кристина обернулась – её окатила волна ужаса, перед ней стоял высокий крупный мужчина в полицейской форме.

Каррас

Атмосфера в особняке главного редактора одной из самой крупной и авторитетной в Берколадо газеты Агломерац внушала Каррасу благоговейный трепет. Осознание того, что наиболее богатые и влиятельные люди – главы крупнейших трестов собрались ради него в небольшом уютном кабинете, расположенном на втором этаже этого знаменитого на весь город дома – одновременно пугало и окрыляло. С каждым из них Каррас был давно знаком, с кем-то даже имел приятельские отношения, но ещё никогда он не оказывался в ситуации, когда все эти могущественные дельцы концентрировались в одном месте.

Шраймарк – главный редактор Агломераца, пожилой, высокий, сутуловатый мужчина с умными отёкшими глазами и непослушной гривой редких, вьющихся волос, похожий на седого пуделя, суетился вокруг каждого гостя. Ему выпала честь организовать и по возможности скрытно от остального города провести встречу владельцев городских трестов и будущего Заместителя, коим являлся Каррас. А то, что Каррас в скором времени будет назначен на этот пост, ни у кого из приближённых к власти в городе сомнений не вызывало, поскольку впервые за долгие годы среди заправил трестов возникло редкостное единодушие в вопросах дальнейшего устройства жизни в Берколадо. Эти люди, имеющие в своём распоряжении невообразимые денежные ресурсы, пришли к мнению, что единственный вариант, гарантирующий им спокойное процветание и приумножение накопленных богатств – это коренные изменения в законах города.

Для этого нужно было решить две первоочередные задачи: первая – выставить общего кандидата, который бы гармонично вписался, не нарушив общую композицию, в картину деловой жизни города, при всём её многообразии и абсолютно полярных интересах людей пишущих её. Вторая задача представлялась куда более легко решаемой, необходимо было убедить старого Масну назначить именно этого кандидата на пост Заместителя. И его устное согласие уже было получено, оставалась лишь официальная процедура вступления в должность, в данном случае выглядевшая больше как формальность. Долгое время трестам не удавалось прийти к консенсусу по поводу единого кандидата, тому причиной были сложные, а подчас и вовсе враждебные отношения внутри их сообщества, нерешительность отдельных представителей, и опасения, что часть газет настроенных к ним негативно, обязательно что-нибудь пронюхает и раздует скандал. Однако наиболее непреодолимым препятствием являлась принципиальная позиция Университета последовательно блокировавшего большинство их инициатив. От цепочки неудач тресты оправились не сразу и вынуждены были затаиться, тщательно маскируя свои ходы.

Теперь, спустя время, они учли прошлые ошибки и вновь набрали колоссальную политическую силу, на руку им играла и слабость Масны и его определённая зависимость от них, вкупе с неординарной личностью Карраса в качестве будущего Заместителя.

Сам Каррас с подобострастием и в то же время, не теряя уверенного вида, наблюдал за оживлёнными и властными лицами этих титанов Берколадо. Большинство их них были весьма преклонного возраста и напоминали старых, ленивых сов, оживляющихся только когда на горизонте маячила крупная добыча. Сейчас же добыча была как никогда велика, и она пленяла своей близостью – основные законы богатейшего города в случае осуществления задуманного плана надлежало изменить сообразно их представлениям. И Каррас являлся ключевой фигурой в этом замысле. Он прекрасно осознавал, что от него требуется, но столь большая ответственность только придавала ему сил. Каррас давно стремился к верхушке власти, своей расторопностью, готовностью брать ответственность и неукротимым желанием бороться ему удалось завоевать доверие глав крупнейших трестов и теперь они, в чём-то даже становились зависимы от него, по крайней мере, так ему хотелось думать.

Каррас в общих чертах изложил свои предложения по первым шагам на посту Заместителя, где краеугольным камнем была идея Масны о выходе на дебаты. Как и следовало ожидать, именно эта инициатива вызвала у заправил трестов самое бурное обсуждение. Один из них, видимо, уполномоченный говорить от имени всех, глава нескольких городских банков и совладелец газеты Агломерац, осторожный, невзрачный человек маленького роста с блёклыми глазами, недоверчиво спросил:

– Каррас, а вы уверены, что Масна не пытается использовать вас в своих интересах? Уж больно это напоминает одну из его прошлых хитроумных комбинаций?

– Я думал об этом – охотно отозвался Каррас, сопроводив свой ответ постукиванием пальцев по столу и заметным грассированием, – вполне вероятно, что у него есть и скрытые замыслы, но сдаётся мне, что на данном этапе наши интересы полностью совпадают. Масна тоже устал от самоуправства Университета и невозможности влиять на бюджет. Кроме того, он понимает, что большая часть его политической карьеры в силу естественных причин осталась позади, а ему очень хочется вписать своё имя в историю города. Ведь Масна как мне видится очень честолюбив. А что может быть лучше, чем остаться в сознании людей как мэр, при котором структура городского управления была кардинально реформирована. Разумеется, реформирована в лучшую сторону.

– Всё равно Каррас, не слишком-то ему доверяйте. Ни в коем случае не принимайте на веру всё, что он говорит, иначе сами не заметите, как станете следовать в его фарватере. По этой части Масна большой умелец, девять лет назад он нам тоже много что обещал, но едва ли даже четверть из этого была выполнена – почти все кто находился в кабинете, поддержали слова говорившего многозначительными кивками.

– Если вы считаете, что выход на дебаты с нашими революционными предложениями способен застать врасплох представителей Университета и поднять вашу популярность у части горожан – то не вижу препятствий для этого. С нашей стороны вы можете рассчитывать на безусловную поддержку, как финансовую, так и по части прессы. – С этими словами он выжидающе посмотрел на редактора Агломераца. Шраймарк не сразу разобрался, что от него требуется, затем поспешно всплеснул руками и быстро, словно извиняясь за свою нерасторопность, заговорил:

– Разумеется, Каррас, мы полностью на вашей стороне. Действуйте смело, любая ваша инициатива будет доведена до общественности исключительно в положительном свете. Агломерац имеет один из самых больших в городе тиражей. Следовательно, мнение и взгляды горожан – это во многом результат нашей работы! В скором времени на своих страницах мы развернём широкомасштабную компанию по убеждению уважаемой публики в безальтернативном характере реформ. Я думаю, что и остальные газеты с радостью подхватят наш посыл. По крайней мере те, кто тесно с нами связан. Главное, чтобы люди как можно чаще слышали об этом, ведь потом именно они придут на дебаты и будут голосовать. Так что Каррас – ваш информационный фланг надёжно прикрыт.

Сказав это, он настороженно поглядел по сторонам. Слово снова взял предыдущий оратор:

– Естественно, Каррас, вы должны постараться нивелировать видимость участия трестов в глазах жителей города, не секрет, что нас не сильно то жалуют. Поэтому все риски вы принимаете только на себя. Он немного задумался:

– Дебаты вещь непредсказуемая, а последнее время так и прямо провальная для нас, – он грустно улыбнулся. – Но ими одними дело не ограничивается, нам необходимо думать на более отдалённую перспективу, а что мы там видим? Масна постепенно слабеет, его позиции в Городском совете сильно пошатнулись, горожане его скорее терпят, хотя в целом, пока ещё настроены снисходительно. Как он не пытался выкручиваться и ловчить, ему так и не удалось выскользнуть из наших крепких объятий – он самодовольно ухмыльнулся.

– Поэтому Каррас, мой вам совет, не смотрите на его предыдущие заслуги! Конечно, вы его подчинённый, однако вы пришли в удачный момент, в момент, когда можно вести себя гораздо жёстче и наглее. Старайтесь увереннее проводить собственную, независимую от мэра линию, люди быстро смекнут, что в городе появился новый центр силы, и число ваших сторонников начнёт расти.

Его блёклые глаза, на время пока он говорил, ожили от открывающихся перспектив.

– Благодарю, – от волнения Каррас даже чуть привстал, сильно грассируя, он продолжил:

– Я не сомневаюсь, что наши усилия очень скоро дадут тот результат, которого мы всё очень долго ждём. И которого, по праву, учитывая наш реальный вес в Берколадо, заслуживаем.

Его собеседник благосклонно развёл руки и ободряюще улыбнулся, однако уже сугубо деловым, сухим тоном добавил:

– Будем надеяться Каррас, будем надеяться. Очень бы не хотелось, чтобы вы повторили судьбу некоторых наших ставленников из Городского совета и мэрии, которых Масна сумел выдавить на периферию политической жизни. Поэтому мы станем пристально следить за вашими успехами, всегда находясь неподалёку.

Каррас ответил почтительным кивком.

Ард

– Куда мы пойдём вечером? – Лиз полулежала на скамейке, её спина покоилась на коленях Арда, а ноги целиком были закинуты на сиденье и только ступни с наполовину снятыми туфлями свешивались вниз, правая туфля держалась исключительно на большом пальце и грозила свалиться в траву. Лиз повернулась на бок и опёрлась на локоть, лямка платья съехала с плеча, открывая темноватую покрытую маленькими родинками кожу. У Арда жутко затекли колени, и ноги уже начинали неметь, однако он не спешил менять положение, он зачарованно любовался девушкой, осторожно перебирая беспорядочно рассыпанные чёрные волосы, волнующим каскадом спадающие до земли. Лямка поползла ниже, демонстрируя самый верх груди, что Лиз, похоже, совершенно не заботило, а Ард не мог оторваться от этого зрелища, хотя ног уже не чувствовал. Он пытался понять, какой узор на плече составляют маленькие родинки, поначалу ему показалось, что это похоже на созвездие, но потом он увидел там таинственную пиктограмму.

– И куда мы пойдём вечером? – Лиз повторила вопрос чуть более капризно и требовательно, Ард с трудом перевёл взгляд от плеча.

– Всё-таки, это созвездие! – решил он, и принялся размышлять над возможными вариантами проведения вечернего досуга. Он прокручивал в голове несколько сценариев, чтобы лучше прикинуть их плюсы и минусы, пока его не прервал неожиданно грубоватый окрик Лиз:

– Смотри, какая дурёха, сломала ветку на реликтовом кусте!

Ард завертел головой по направлению вытянутой обнажённой руки Лиз. Метрах в тридцати от них полицейский задержал нарушительницу. Девушка стояла с обломанной веткой кустарника в руке и испугано прижимала её к груди, на ней было старомодное длинное платье, и весь её облик представлялся довольно жалким – голову она как-то странно втянула в плечи и выглядела провинившейся школьницей перед строгим родителем. Полицейского Ард сразу же узнал, он часто дежурил на бульваре Флоры и зарекомендовал себя как отзывчивый, честный человек, который неукоснительно выполняет свои обязанности. Поэтому ничего удивительного, что он обратил внимание даже на такой незначительный проступок. Удивительно было другое, девушка не знала о том, о чём знал весь город – о запрете обрывать эти редкие кустики. Вслух Ард сказал:

– Видимо она не здешняя.

– Или просто ненормальная – добавила Лиз. – Погляди, да она сейчас расплачется, – в её словах сквозило злорадство.

У клумбы продолжала разыгрываться драма:

– Мне необходимо узнать ваше имя и домашний адрес, чтобы выписать штраф, эти кусты – очень редкие и обрывать их нельзя, – нравоучительно заявил полицейский. Он добавил в свой голос жёсткости, о чём тут же пожалел, при упоминании домашнего адреса и имени, Кристина ещё сильнее вжала голову в плечи, на её лице, ещё минуту назад выражавшего спокойствие, отразилась гримаса ужаса, которая исказила его милые черты.

Ард внимательно смотрел на девушку и полицейского, а Лиз уже потеряла всякий к ним интерес и, чтобы вновь привлечь внимание к себе, ласково коснулась губами его щеки и в третий раз повторила свой вопрос:

– Куда мы пойдём вечером?

– Погоди, я узнал её! – Ард возбуждённо щёлкнул пальцами.

– Эта девушка! Она работает официанткой в Грожже, по крайней мере, вчера я видел её там.

– В Грожже? – протянула Лиз – Не всё ли равно кто она и где работает, сейчас ей выпишут штраф и на этом всё закончится.

Лиз уже собиралась в четвёртый раз озвучить свой вопрос, но её попытку прервал Ард.

– Надо пойти разобраться, в чём там дело – он аккуратно привёл Лиз в сидячее положение, блаженно распрямил затёкшие ноги и с удовольствием ощутил, как по ним разливается кровь.

– Зачем нам туда идти? Что тебе до этой сумасшедшей?

Но Ард не слушал её и тянул за руку. Лиз едва успела надеть почти свалившиеся туфли, впрочем, правая туфля так и не села как нужно, и девушке, чтобы не споткнуться приходилось балансировать. Ард, увлекая Лиз за собой, широким шагом направился к клумбе. Кристина не заметила приближающуюся помощь, она, призвав всё своё самообладание, пыталась объяснить где живёт, но только усугубила ситуацию:

– Вы живёте в Грожже? – с сомнением спросил полицейский.

– А почему вы там живёте? – он уже начинал догадываться, что девушка не из местных, скорее всего без документов и по правилам её следовало отвести в участок, но страх, невероятный страх который засел в её больших светло– серых глазах, заставлял его отклониться от инструкций.

– Добрый день, офицер, – раздался беззаботный голос Арда.

– Опять мешаете девушкам рвать цветы, – он обезоруживающе улыбнулся.

Полицейский с облегчением перевёл взгляд на молодую парочку, словно чувствовал, что они помогут ему выпутаться из этой патовой ситуации. Про Арда он был наслышан, и, кажется, пару раз натыкался на его фотографии в газетах, Лиз тоже показалась ему знакомой, он частенько видел её в разных кафе и ресторанах на бульваре Флоры, правда с другими спутниками. В ответ он выдавил подобие кислой улыбки на своём широком, упитанном лице, чего редко кто удостаивался:

– Девушка обломала реликтовый куст – патетически заметил он.

– Нужно оформить штраф, но я не могу от неё добиться ни документов, ни домашнего адреса – никаких сведений, кроме того, что она живёт в Грожже.

Ард подумал:

– Значит, я был прав, именно там мы её и видели. – Вслух он сказал:

– Офицер, это не очень большая проблема, девушка действительно работает в Грожже, его хозяин – мой хороший приятель, поэтому можете оформить штраф на меня – при этих словах Лиз округлила глаза и ошарашено уставилась на Арда, потом слегка повернула голову и первый раз внимательно, обдав волной презрения, взглянула на Кристину. Полицейский удивлённо произнёс