Текст книги "Заполните бланк заказа…"

Полминуты спустя Стив понял, что ничего не слышит – то ли внешние микрофоны шлема не выдержали удара взрывной волны, то ли от этого удара что-то расстроилось внутри…

«Может это и к лучшему», – вяло подумал он, прикинув, что сейчас к нему должно сползаться, минимум, полдюжины мин. Затем слышимость вновь вернулась – в виде пронзительного воя, раздавшегося, казалось, над самой головой – и шесть «же» периферийного излучения гразерного заряда «повернули выключатель», на двадцать минут вычеркнув ополченца Стивена Ростовцева из числа активных участников разгоревшегося боя.

Всего гразеры «роты тяжелого оружия» успели выпустить семь очередей, превратив в причудливо перекрученные комки примерно три четверти минного поля. На восьмой очереди в накопительной энергояченке гразера номер два произошел пробой изолирующего поля. Четверо космонавтов из экипажа «Сороковой Симфонии», входивших в его расчет, погибли почти мгновенно, пятый же – старшина Питере – несмотря на плясавшие, казалось, в миллиметре от него ослепительные, толщиной в руку, бело-голубые жгуты молний, отделался несколькими царапинами от осколков лопнувшего кожуха.

Гразер номер один спокойно отстрелял очередь до конца, после чего был немедленно обесточен – желающих ждать, пока он разделит участь своего собрата, не нашлось.

Вторая атака началась с постановки помехзавесы. Четыре десятка разноцветных «кустов» за пару минут слились в одно мутно-белесое облако. Полиметаллическая взвесь – изобретение сорокалетней давности, но ничего проще и надежнее с тех пор так и не было придумано. Взвесь практически непроницаема в оптическом, инфра-, радио– и прочих диапазонах, вдобавок она чертовски «глотает» лазерный луч, вызывает преждевременную, детонацию плазменных шариков и расфокусировку разрядников. Единственное сколь-нибудь надежно действующее в «бешеном молоке» оружие – кинетическое, и именно на подобный случай подавляющее большинство космодесантников таскает насквозь нештатный минигауссник.

Ни повстанцы, ни ополченцы Карра кинетичек не имели. В глубине грязно-белой мути вспыхнула яростная, кровавая драка, где в упор стреляли в наплывающую из тумана тень, где враг возникал на расстоянии вытянутой руки – вернее, кончика зажатой в этой руке виброножа. Впрочем, и ножи были далеко не у всех – ив ход, как и сотни лет назад, шли кулак и приклад.

Кто-то пытался «профилактически» расстреливать взвесь перед собой – и умирал раньше других, вычисленный врагами по вспышкам лопающейся плазмы или характерным хлопкам разрядов. Кто-то проходил облако насквозь, так и не встретив своего врага – и, вывалившись на свет, почти сразу Же падал, сраженный либо оставшимися в резерве взводами, либо из второй оборон-линии мятежников.

На стороне повстанцев в этой схватке была ярость отчаянья и некоторое преимущество в подготовке. На стороне ополченцев был количественный перевес, а также чисто физическое превосходство шахтеров над офисными клерками – далеко не последний аргумент в рукопашном споре.

Оказавшуюся в зоне помехзавесы первую линию мятежников закидали гранатами. В ответ повстанцы переключили на ручное управление турельный бластер – тот самый, сбивший штурмовик – и принялись расстреливать облако. Проблема различия своих и чужих мятежников при этом не волновала – видимо, всех, кто скрылся в мутно-белой мгле, их командиру было проще счесть убитыми.

Ополченцы отступили.

Идти в атаку – тяжело. Когда же эта атака – третья за час и две предыдущие закончились провалом, а почти всех погибших ты знал и знал достаточно близко… когда в голове у человека начинают вертеться вот такие мысли, заставить его идти в эту самую атаку становится не просто тяжело, а очень тяжело.

Иногда преодолеть этот психологический барьер помогают уткнувшиеся в спины стволы заградотряда. Иногда – воодушевляющая речь командира.

Заградотряда у «кэпа Володи» не было. Произносить воодушевляющие речи – по крайней мере, длинные – он тоже не умел.

Оглядев столпившихся вокруг ополченцев, капитан ВКС третьего ранга Владимир Карр едва заметно усмехнулся и спокойно-обыденным тоном сказал:

– Эта атака будет последней.

Их было чуть больше трех сотен – тех, кто вслед за «кэпом Володей» вошел в грязно-белую муть. Сто двенадцать космонавтов с эсминца и сто девяносто один ополченец.

Впоследствии Стив часто пытался восстановить в памяти этот бой. И – не мог.

Наверное, сказывались последствия контузии – воспоминания были обрывочными, как плохо восстановленный файл. Мгла впереди… что-то темное начинает возникать на самой границе видимости – и тут же теряет очертания, разорванное сразу полудюжиной разрядов… очередь плазмогана пропарывает воздух слева и лопается где-то за спиной… потом тройка ярко-алых шаров вспыхивает прямо перед Стивом, так что ствол разрядника оказывается наполовину погруженным в один из них. Черт-черт-черт… упасть, перекатиться вперед, под ноги черной фигуре… подсечка, удар… размытая полоска лезвия виброножа возникает, кажется, перед самым лицевым щитком, и даже непонятно, когда правая рука успела среагировать и перехватить чужое запястье… а левая отчаянно пытается нащупать щель между чужим шлемом и полуброней… где-то рядом раздается дикий, захлебывающийся вопль, но это не он, не он… этот просто громко сопит, так же, как и сам Стив… а полоска лезвия все ближе и ближе…

Потом нажим внезапно ослабевает – Стив отбрасывает руку врага в строну… а его собственная, левая, неожиданно соскальзывает, потому что выше шеи, за которую она пыталась уцепиться, теперь нет больше ничего… и остаток чужого шлема повисает на запястье диковинным браслетом…

…у него в руках снова разрядник, а впереди в тумане разрыв, метров десять, и они с каким-то космо лихорадочно стреляют по фигурам, выбегающим на эту прогалину… а те все никак не кончаются. А затем там, впереди, что-то вспыхивает – ослепительно, даже сквозь муть помехзавесы и потемневший щиток – и больше не выбегает уже никто.

А потом туман закончился.

Слева от Стива высилось здание батарейного комплекса – то, зачем они сюда пришли – и отчего-то сейчас, вблизи, это выпукло-угловатое строение показалось Ростовцеву ужасно нелепым.

А впереди была гладкая как стол равнина, и на этой равнине четко виднелись несколько десятков темных фигурок. Фигурки становились все меньше и меньше. Потому что они бежали. Сломя голову. Не оглядываясь.

Ростовцев медленно повел стволом, наводя скользящий по щитку крестик прицела на крайнюю фигурку. Нажал на гашетку. Еще раз… и еще… и только потом сообразил взглянуть на индикатор заряда.

Пусто.

Низкий воющий звук заставил Стива втянуть голову в плечи. Шедший на бреющем штурмовик проплыл, казалось, в паре метров над ним. Ростовцев глядел на машину лишь несколько мгновений, но и за эти мгновения в память намертво впечатались оплавленные потеки на угловатой броне, россыпь воронкообразных вмятин, переплетенных между собой густой паутиной трещин, отливающий фиолетовым след лазерного луча, наискось, словно шрам от сабельного удара, перечеркнувший борт машины. И тонкие хоботки турельных излучателей, на кончиках которых трепетали бешеные белые мотыльки.

– В-выжигать! – падая на колени, прохрипел Стив. – В-выжигать… всех… дочиста.

На равнине перед ним стремительно распускались десятки желтых с алым цветов. Очень красивых.

Две недели спустя

Броня штурмовика была исчеркана оплавленными потеками, а на левом борту наличествовало белесое пятно – след прямого попадания микроракеты типа «оса». Машина прямо из боя, сразу видно – не какой-то там безликий полочный экспонат, а вещь, которую в руках подержать приятно.

А уж поуправлять – тем более!

Для начала Стив погонял штурмовик по комнате. Тихо гудя, «фаланга» поползла над кроватью, «прыжком», полыхнув на миг соплами, перелетела на стол, затем взмыла под потолок, медленно облетела вокруг плафона. Первые полминуты Ростовцев еще сидел вполоборота, дабы визуально контролировать полет новой игрушки – ну, как не рассчитает с непривычки маневр да впилится в антикварную фарфоровую вазу? – а потом полностью сосредоточился на голопроекции. Нет, вправду здорово – иллюзия, что сидишь в кабине настоящего штурмовика, была почти полная…

Он, чуть накренив машину, скользнул в коридор, завис на углу, крутанулся вправо-влево… активировал систему управления огнем – и удивленно присвистнул, когда в воздухе перед ним появилось сразу полдюжины разнообразных колец, эллипсоидов и квадратиков. Да, много чего полагается подвешивать на штурмовики. Полагалось… штатно.

Стив моргнул. Затем сглотнул, пытаясь убрать подступивший к горлу комок – и едва не подпрыгнул, когда в ушах у него противно тренькнуло, а многочисленные прицельные маркеры дружно рванулись в нижний левый угол экрана.

– Цель захвачена. Автосопровождение цели?

– Цели?

– Цель воздушная, низкоскоростная, неидентифицируемая, – сообщила прога и, «подумав», добавила: – На сигналы запросчика «свой-чужой» не отвечает.

Справа от проекции основной панели возник еще один небольшой экран – и при первом же вскользь брошенном на него взгляде Стива буквально передернуло.

На экранчик выдавалось увеличенное изображение цели.

Мухи. Большой красной марсианской мухи.

Изображение цели…

Стив нахмурился.

– Возвращение к точке старта, – скомандовал он и, не дожидаясь ответа, переключился в винду опер-оболочки, «развернул» файл инструкции и принялся торопливо пролистывать страницу за страницей.

Нужная ему инфра отыскалась на семнадцатой.

Всего на апгрейд «штурмовика» у Ростовцева ушло чуть меньше трех часов. Причем самой трудоемкой операцией оказался даже не процесс подвески шахтного маркера, как ожидал Стив, а объяснение проге автопилота, что есть большая красная марсианская муха и чем она отличается от прочих перемещающихся в поле зрения камеры объектов. В конце концов Стив просто-напросто подконнектился к базе Университета и слил на машину всю посвященную земным мухам инфу. Примерно треть гига. Сойдет. У интелктроники мозги не греются – это вам не допотопные кремниевые схемы.

– Запуск.

Муха кружила по комнате уже двадцать минут. Большая. «Хоть бы раз присела, зараза. Ну ничего…»

– Цель захвачена. Автосопровождение цели?

– Да.

Словно почуяв неладное, муха прервала очередную подпотолочную «восьмерку» и направилась к выходу.

– Цель в зоне действительного огня. Уничтожить цель?

– Да!

Полыхнула неяркая голубоватая вспышка, сопровождаемая сухим треском.

– Цель уничтожена, – сообщила прога, демонстрируя в качестве наглядного подтверждения пятикратно увеличенное изображение обугленного комочка на ковре. – Продолжить поиск целей в режиме патрулирования?

– Да.

Штурмовик неторопливо выплыл в коридор. Развернулся. Еще одна вспышка – и приближавшееся со стороны кухни жужжание мгновенно смолкло.

Стив улыбнулся. Улыбка эта медленно, словно лужа под протекающим пакетом, росла и ширилась, пока не захватила лицо Ростовцева целиком, став при этом весьма похожей на зловещий оскал.

«Сайт фирмы “Военно-историческое моделирование” приветствует Вас, уважаемый посетитель. Желаете ли Вы ознако…»

«Перейти к каталогу!»

«Желаете сделать заказ?»

«Да».

«Заполните бланк заказа. Тип заказываемых юнитов?»

«Воздушный».

«Подтип?»

«Коптер огневой поддержки “фаланга”».

«Количество заказываемых единиц товара?»

«20. Стереть. 50. Стереть. 30».

«Тридцать, пожалуй, будет в самый раз, – подумал Стив. – Полсотни – это слишком оптимистично. Народ у нас ушлый, фишку просекут быстро… а вот тридцать “Антимушиных истребителей Ростовцева” разойтись успеют. Да, тридцать будет в самый раз».

На миг он откинулся в кресле. Потянулся, все еще продолжая улыбаться собственным мыслям – и замер, краем глаза уловив какое-то неясное движение на стыке стены и пола.

Медленно потянулся к сенс-панели. Свернул винду моделистов, вновь приконнектился к Университету. Быстро пролистал два десятка разделов – и снова замер, глядя на повисшую перед ним проекцию. Пятисантиметровая проекция старательно шевелила тремя парами лапок и куда более длинными усами.

«Свернуть. Развернуть. Назад. Назад. Назад».

«Заполните бланк заказа. Тип заказываемого юнита?»

«Воздушный. Наземный».

«Подтип?»

«Коптер огневой поддержки “фаланга”. Мегатанк “дракула”. Противопехотный дроид “гладиатор”»…

– В-выжигать! – бормотал он. – В-выжигать всех… дочиста.