Текст книги "Если смерть проснется"

Занавес.

– Зайча! Зайча! – Велга усмехнулась, потрепав Войчемира по отросшим за последние месяцы волосам. – Постричься тебе надо… Как хорошо, что ты приехал, братец!

Войча смущенно кашлянул и с любопытством осмотрелся. Комната была знакомой. Он уже бывал здесь, во дворце наместника, два года назад, когда гостил у братана Сварга. Тогда тоже была весна, в воздухе стоял запах сирени, которая так хороша тут, в Коростене. Два года – а словно вечность прошла…

– Знаешь, Зайча, сама себя не понимаю, – Велга покачала головой и снова улыбнулась. – Ведь знаю, что ты Кеев кмет, что тебя прислал Светлый… И все равно – рада!

Войчемир еще более смутился. В Коростень он приехал незваный, но его тут же узнали. Оказывается, о могучем альбире со странным именем давно уже ходили легенды. Волотичи смотрели на Войчу не как на врага, а как на героя из сказки и не отпускали до тех пор, пока он не показал, что можно сделать «звездочкой» против трех мечей. И вот – Велга. Молодая, красивая, веселая – только седая.

– Понимаешь, правительница…

– Что? – девушка даже привстала. – Зайча, да что с тобой? Если даже тебя прислал Кей Войчемир, совсем не обязательно звать меня так! Знаешь, уже наслушалась!

Войче захотелось взвыть от отчаяния. Ну почему Матушка Сва так плохо подвесила его непослушный язык!

– Я… Я сказать должен! – вздохнул он. – Не перебивай, сестренка! Ну, пожалуйста!

Девушка покачала головой:

– Только не о делах. Вечером соберем совет, и ты скажешь все, что велел тебе Войчемир… Что у тебя? Говорят, женился?

Оказывается, Велге уже доложили. Войча обмолвился об этом случайно, еще у ворот, когда начальник стражи – тот самый знакомый сотник – принялся расспрашивать о житье-бытье.

– Женился. Ребенок будет…

– Ты что, не рад? – удивилась Велга, и Войча вновь вздохнул. Не спрашивала бы, сестренка, если б познакомилась со Светлой Кейной Челеди!

– Я… Помнишь, ты рассказывала о твоей семье. Что мать твоя была замужем за одним сполотом…

– Она была наложницей! – серые глаза блеснули гневом. – Наложницей, Зайча!

Войчемир помотал головой:

– Послушай! Я рассказал Сваргу… Кею Сваргу. А он почему-то заинтересовался, велел узнать…

Лазутчик, посланный покойным братом, приехал в Савмат три недели назад. Войча вспомнил, каким было лицо парня, когда он докладывал о том, что удалось выведать…

– Твою мать звали Ольна? Ольна, дочь Поснета? Из поселка Кибны?

– Да…

Велга внезапно побледнела, с силой провела рукой по лицу:

– Говори, Зайча… Говори!

– Она… Ее выкупил у торговца один знатный сполот. Но она не была холопкой, он отпустил ее на волю и женился. У него как раз жена умерла, сын остался… Твоя мать его растила…

Велга быстро кивнула:

– Знаю… Мать рассказывала, мне потом передали. Его звали…

– Войчемир… Войча…

Велга вновь кивнула, а у Войчи словно язык отнялся. Девушка смотрела на него с недоумением и тревогой, и вдруг серые глаза блеснули:

– Зайча! Заяц ты безухий! Ты…

Войча только моргнул. Девушка вскочила, бросилась к нему, и Войчемир почувствовал, что его трясут и даже, кажется, угощают тумаками:

– Ты! Глупый заяц! Зачем ты мне врал! Я же сразу подумала, как только ты рассказал о мачехе! Ты мне каждую ночь снился, глупый! Я же никого в жизни братом не называла!

Велга заплакала, отвернулась, а Войча обреченно вздохнул. Ну вот, уже и Светлым стал, а все одно – глупым зовут! А ведь и вправду – глупый!

– Наши думали, что я в тебя влюбилась, понимаешь? А я чувствовала – нет, не то! Ну какой же ты глупый, Зайча!

– Ну, глупый я, сестренка! – покорно согласился Войчемир. – Ну так… Да чего там!

– Ладно! – Велга уже улыбалась, хотя на глазах еще блестели слезы. – Хорошо, что хоть сейчас ты не врешь, мой глупый сполотский братец! Ну, рассказывай!

Войча замялся. Как сказать такое?

– Наш отец… Ну, твой и мой…

– Он жив? – вскинулась Велга, но тут же грустно вздохнула. – Извини, брат, забыла… Как его звали?

– Звали… – Войчемир вновь вздохнул и кинулся как в омут:

– Жихослав. Кей Жихослав – сын Светлого Кея Хлуда. Он и сам был Светлым, но недолго…

– Нет… Неправда!

Велга медленно встала. Войча тоже вскочил, не зная, что сказать. Он всегда гордился отцом, гордился дедом, гордился всем своим родом…

– Зайча! – голос девушки стал тихим, еле слышным. – Скажи, что это неправда. Ты пошутил – просто пошутил. Ты – не Кей Войчемир! Нет… Не может быть! Я… Я ненавижу ваш проклятый род! Ненавижу…

– Извини… – Войча подумал и добавил:

– Извини, Кейна!

Велга долга молчала, затем знакомо дернула плечом и проговорила чужим, странным голосом:

– Зачем ты приехал, Светлый? Сказать мне, что я – твоя сестра? Ты ошибся, Кей! Я – не сестра Светлому Кею Войчемиру. Я – Государыня Края!

Войче вспомнился давний сон: костер – и голос Велги, требующий его смерти. И другой голос – сестры, защищающей брата.

– Извини, – повторил он и неуклюже поклонился. – Поеду, наверно…

Он повернулся, шагнул к двери – и вдруг почувствовал, как руки девушки обхватили его за плечи:

– Зайча! Братец Зайча! Прости! Это не ты глупый, это я – дура!

…Они долго сидели рядом, и Войча рассказывал обо всем – об Ольмине, где сейчас по слухам поселился племяш Мислобор, о том, как плакал хэйкан Шету, узнав о смерти брата, как он сам плакал, когда понял, что из всех братьев остался один. И о том, что ничего не понимает в государственных делах, но все равно приходится что-то делать, кому-то приказывать…

Велга слушала, улыбалась, затем погладила Войчу по плечу:

– Ничего, братец Зайча! Привыкнешь – я ведь привыкла. Знаешь, когда Сварг освободил меня…

Войча удивленно моргнул – о таком он не слыхал.

– Да. Меня должны были казнить, но перед рассветом Рыжий Волк пришел ко мне и предложил заключить перемирие. Потом я узнала – умер его отец, а Кей Рацимир объявил себя Светлым. Сваргу был нужен мир… Когда мы прощались, он вдруг спросил: «Почему мы так похожи, сестра?»

Войча не ответил. Братана Сварга было жаль, и Улада жаль, и Валадара, и даже Рацимира. Что же вы натворили, братья?

– Перемирие скоро кончается, – наконец, проговорил он.

Велга кивнула.

– Дедичи… – Войчемир кашлянул. – Мой совет… Они никогда не признают вас. Будет война, сестренка.

Велга закрыла глаза и медленно покачала головой:

– Что же происходит, брат? Чего вы хотите? Столетней войны?

– Не признают! – в отчаянии воскликнул Войчемир. – Если признать вас, надо будет признать Тустань, Валин, харпов… Понимаешь?

– Я уже воевала с братьями. Правда, с двоюродными. Теперь придется воевать с родным.

– Нет! – Войча встал и решительно качнул головой. – Не придется! Я вот чего придумал…

Придумал это не он, а Ужик, но Войча решил не уточнять.

– Ты – Кейна, моя сестра. Я объявлю об этом и назначу тебя правительницей Коростеня. Наши войска мы размещать у вас не будем, а дань останется прежней. Это то, что ты предлагала – Договор Велги. Иначе – война!

Велга долго думала, затем грустно усмехнулась:

– Если бы еще утром мне кто-то сказал, что я стану наместницей Светлого, я бы его задушила… Это не выход, братец Зайча! Это передышка – на несколько лет. В крайнем случае – пока мы оба живы.

– Да, – согласился Войча. – Ты права, Кейна. Пока мы живы…

Все было знакомо: небольшая поляна, избушка, вросшая в землю почти по самую крышу, Ужик и даже страшный волосатый чугастр, с унылым видом сидевший возле костра. Ужик пристроился рядом, сердито выговаривая чудищу:

– Не знал, не знал! Не знал, так нечего заклинания читать! Кудесник нашелся, любимец богов!

Чугастр бормотал что-то невразумительное, явно оправдываясь. Ужик отмахнулся:

– Вспомнил! Дед твой в таких делах хоть разбирался! Ишь, Истинный Лик принять захотел!

Бедняга-лесовик сокрушенно поднял вверх страшные когтистые лапы.

– Ладно. Завтра сюда придешь, что-нибудь придумаю. Но будешь еще с заклинаниями шутить, в жабу превратишься – зеленую! Понял? Ну, иди!

Чугастр вскочил, согнулся в глубоком поклоне и сгинул – словно и не было его тут. Ужик вздохнул и повернулся к Войче:

– Видал? Дед ему, видишь ли, тайну поведал! Небось, и тебе жаловался?

Войча вспомнил давнюю встречу с бедолагой-чугастром и усмехнулся. Хорошо, что Ужик расколдует лесовика. Каково всю жизнь чудищем по лесу бегать!

– Съездил? – Ужик встал, отчего-то поморщился, потер висок. – Договорились?

– Вроде, – Войча вздохнул и внезапно заметил:

– Ужик! У тебя это… волосы седые!

И вновь вспомнился сон. Седой Ужик… Правда, седых волос у парня почти и не было, только на висках еле заметно серебрились несколько прядей. Но все-таки…

– Да ну? – Ужик вновь провел рукой по виску. – С вами поседеешь! Пошли, Зайча. Тут недалеко…

Наглец Ужик и не думал именовать его Светлым. Войча на это и не рассчитывал, но втайне надеялся хотя бы на «Войчемира». Да где там!

И вновь, как когда-то, Войча ехал верхом, а Ужик шагал рядом, закинув за плечи котомку, рассчитанную на средних размеров ежа. Снова вокруг был лес, укутанный в мягкие весенние сумерки, и поневоле думалось о далекой Навьей поляне, о Старшей Сестре, пришедшей когда-то к их ночному костру. Хотелось поговорить об этом с Ужиком, но Войча не решался. Еще посмеется парень!

А Ужик неторопливо рассказывал о великой смуте, начавшейся среди Рожденных Дважды, о рахмане Ямасе, поднявшем мятеж против Патара, о том что, Ямас хотел свергнуть власть Кеев и вернуть какой-то древний порядок. И будто даже Велгу нашел именно Ямас, чтобы ее, дочь Светлого, усадить на савматский престол. Войча слушал внимательно, старался запомнить и вновь, в который раз, сожалел, что приходится заниматься такими сложными, непонятными делами. То ли дело выехать в чисто поле на лихом альбирском коне, взять Змея… Впрочем, и Змея у него уже нет…

Узкая лесная дорога вела все дальше, становилось темнее, а Ужик все рассказывал, и Войчемир постепенно успокаивался. Кажется, тут обойдутся без него. Ямас куда-то исчез, его брат – известный чаклун – тоже, а с остальными Патар вместе с Ужиком как-то справились. И хорошо – одной заботой меньше!

Наконец впереди показалась поляна – побольше, пошире. Посреди стояла изба, рядом – домишко поменьше, невысокая скирда прошлогоднего сена…

Ужик приложил палец к губам, Войчемир понял и, стараясь не шуметь, слез с коня. Они подошли к крыльцу – маленькому, на три ступеньки. Дверь была полуоткрыта. Из глубины дома доносился негромкий голос. Войча прислушался – и невольно удивился. Голос был женский – кто-то пел колыбельную:

 
Ночка к нам пришла опять
Колыбельку покачать,
Спят зверушки все вокруг,
Заяц спит, и спит барсук.
 
 
Спит собака у ворот
И дочурку стережет,
Спит петух, и спит коза.
Закрывай скорей глаза.
 

Войча невольно улыбнулся – похоже, в бедном хозяйстве не было даже собаки. Послышался детский плач, но вот голос вновь запел:

 
Светлый месяц поплывет,
Сон хороший принесет.
Звезды водят хоровод,
И мурлычет серый кот…
 

Кто-то жил здесь, в затерянном среди лесов зимовнике. Войчемир повернулся к Ужику, хотел спросить, но тот вновь приложил палец к губам. Они вернулись к опушке, Ужик присел на траву и кивнул:

– Ее зовут Сайна. Дочке два месяца. Отец погиб прошлой осенью.

– Ясно, – Войча помрачнел. Сколько же сирот осталось после проклятой войны! Рука потянулась к поясу, где висел кошель с серебром. Ужик понял и покачал головой:

– Не спеши. Она из Калачки.

Войча хотел переспросить, но вспомнил – и похолодел. Калачка. Ключ. Дверь. Зеркало… Но ведь село погибло! Войче доложили об этом еще ранней весной, как только он начал разбираться с делами…

– Помнишь, Зайча, я не мог понять, почему звезды раслоложены так странно? И еще падающая звезда…

Войча кивнул, вспомнив, как заморыш раскладывал камешки возле старого святилища.

– Патар помог. Все оказалось просто – звезда еще не падала! Когда мы были в Акелоне, Ключ еще не родился! Я вывез эту женщину из Калачки сразу – как чувствовал. Боюсь, село погибло не случайно. Ямас, похоже, знал о Двери. Он считал, что Ключ надо уничтожить.

– И поэтому… – поразился Войча. – Все село…

– Не знаю. Может быть… Понимаешь, Зайча, я и сам подумывал об этом. Не уничтожить, конечно, но спрятать куда-нибудь подальше. Но потом понял – нельзя.

– У Тай-Тэнгри тоже есть Ключ.

– Да. Но не только. Понимаешь, Дверь, вернее та Сила, которая за нею, может не только разрушать. Говорят, твой предок, Кей Кавад, с помощью этой Силы вырыл русло Денора. Представляешь? Уничтожить просто. Сложнее попытаться понять…

Войча кивнул на убогий домишко. Ужик встал:

– Пойдем. Надо будет что-то придумать. Время идет быстро, скоро эта девочка сможет приложить руку к Двери…

Они вновь подошли к избе и снова услыхали негромкий женский голос:

 
Белый кот проспит всю ночь,
Черный кот умчится прочь,
Спит медведь в своей норе,
Встанет только на заре.
 
 
Спят деревья и кусты,
Спят зверушки и цветы.
Люди спят, и спит трава,
И тебе уснуть пора…
 

Они переглянулись, и Войча осторожно ступил на скрипящее крыльцо…

1996 г.

Автор благодарит Дмитрия Громова и Олега Ладыженского за помощь и поддержку при написании «Ории».