Электронная библиотека » Андрей Войновский » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 26 мая 2022, 13:45


Автор книги: Андрей Войновский


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Эпизод седьмой
«Люблю грозу в начале мая. Не позднее»

Мы сидели с вдовой олигарха на ее любимой лавочке под двумя соснами и продолжали пить водку, закусывая маринованными опятами прямо из банки, без всякой брезгливости пользуясь одной вилкой на двоих. Было тепло, и сумерки не торопились укрыть собой прогревшуюся от солнца землю. На дворе благоухало царствование длинного дня, упорно не желавшего уступать свои права и без того короткой ночи.

– Миша погиб именно в тот день, когда поступили в продажу первые экземпляры твоей чертовой книжки. Это точно. Ручаюсь. Я потом ведь специально наводила справки.

– Ого! Вот это да! Ну хорошо, а как погиб твой муж?

– Да на охоте в волчью яму угодил. Правда, с уже поставленным ему диагнозом – шизофрения.

– То есть как? Он что, лечился, что ли?

– Естественно, нет. Подумай сам, ну кто бы осмелился при его-то положении официально поставить ему такой диагноз? Это я так сказала, образно. Коллеги его решили, что он сошел с ума и становится опасным со своими идеями. Кстати, тогда еще непонятно откуда возникшими. Твои же странные сочинения они читать-то в то время не могли. Не знали. Ну и, как следствие, в эту яму Мишка провалился, как ты понимаешь, не случайно. Слава богу, что развестись мы так и не успели. И вот теперь я, стало быть, вдова. Удивляюсь, Грибничок, как еще тобой всерьез не занялись после твоих опусов. Идейки-то твои для некоторых из сильных мира сего весьма крамольными могут показаться.

«Господи! – В который уж раз за сегодняшний вечер мое ранимое и крайне податливое на испуг сердце уходило в пятки. – Да знали бы они все, что если кто к этой истории меньше всех причастен, так это я! Я!» – кричало и рвалось наружу мое до почечных колик и заячьей паники перепуганное сознание.

– А все ведь началось с этого проклятого совета директоров, – невозмутимо продолжала излагать свои откровения вдовушка. – Он их всех собрал и говорит им…

«Олигарх»

Сцена: Совет директоров крупной нефтяной компании «ОйлФеско».

Действующие лица:

а) глава компании Михаил Михайлович Неказистый, он же председательствующий;

б) такой же член совета директоров, впоследствии задавший один-единственный вопрос председательствующему;

в) остальные члены, они предельно статичны и только слушают, изображая различную мимику на своих невыспавшихся лицах.

Неказистый. Ну, вот что, господа любезные, с глубоким удовлетворением сообщаю вам, что дальше так жить нельзя, и поэтому отныне начинаем жить по-новому. В противном случае окончательно потеряем и лицо, и страну. Заявляю это вам со всей ответственностью потому, что мне тут недавно попалась в руки кассета с записью одной очень умной передачи, которую, оказывается, регулярно показывают по телевидению. Называется… ну, в общем, чего-то там… момент какой-то. Не знал, к сожалению. К сожалению потому, что смотрел с огромным интересом. Не отрываясь от экрана. Так вот, там, в частности, говорилось, что в Штатах пятьдесят четыре процента квалифицированных рабочих, в Германии – сорок шесть, а у нас и пяти не наберется! Вся наша «оборонка» держится исключительно на одних старичках. Я бы сказал, еле держится. Пока еще держится. Помрут – и некому будет работать вообще. И вот тогда – прощай безопасность любимой Родины!.. Я вот сейчас гляжу на вас, на ваши равнодушные лица и не понимаю, как к такой проблеме, господа любезные, можно оставаться безучастными.

Член под литерой «б». А что ты конректно предлагаешь, Миша?

Неказистый. А вот это уже, Сенечка, теплее. Я предлагаю: захватить Тушино, поднять аэропланы и бомбить Кремль.

(Повисает мхатовская пауза. Кто-то из членов – не то от испуга, не то от удивления – окончательно проснулся.)

Неказистый. Ха-ха-ха-ха!.. Что, братцы-кролики, в штаны наклали? Ладно, не дергайтесь. Это шутка юмора такая. Цитатка, так сказать, из кинофильма. «О друзьях-товарищах» назывался. Классика, между прочим… Ну а если говорить серьезно, то я предлагаю конкретно реанимировать, возродить, скажем так, из пепла всю систему профтехобразования. Произвести серьезные финансовые вливания, воссоздать техническую базу, заинтересовать молодежь перспективой и достойными стипендиями, чтобы она не кололась, не клей нюхала по подвалам, а шла в профтехучилище… А кстати сказать, некоторые из нас, долбократов, родом-то именно оттуда. И ничего. выжили, как видите. Ну что нам, эти доллары, в конце концов, солить их, что ли? Что вам, лорды, особняков в Европе не хватит? Вилл на островах? Уже куда ни сунься – везде мы! Ну давайте хоть немножко поимеем совесть! Надо же когда-то ведь подумать и о собственной стране. вы мозгами-то пошевелите: без нее, отдельно, да еще с нашими, скажем так, национальными особенностями мы и подавно никому на хрен не нужны. С деньгами или без них, но ведь все равно же умудримся обязательно нагадить. Все равно ведь рано или поздно начнем разбавлять бензин ослиной мочой. Ну что, не так? Ментальность потому, мать ее ети! А вот те капиталы, господа любезные, что внукам своим тупым и безголовым оставите… Ну вы их тем самым заведомо обрекаете на полную утрату какой-либо связи со своими корнями. Им Россия как родина будет уже не нужна. И вот тогда Россия закончится.

Либо, господа любезные, снова эти мудатские революции, а значит, кровь, террор и полное мракобесие, потому что снова начнем искать виноватых.

(Совет директоров безмолвствует, настороженно глядя на Михал Михалыча.)

– …ну, в общем, что он им тогда наговорил, то и начал, дурак, осуществлять. В Москве, Питере, в Челябинске даже… А эти, твари хитрые, делали вид, что всячески поддерживают его во всем. Он им поверил, расслабился, ну и, как результат, несчастный случай. А кто докажет обратное? Ладно, дело прошлое. Хотя, может, и не совсем. Только меня сейчас другое беспокоит… давай-ка еще по рюмашке. – Людмила Георгиевна наполнила содержимым обе рюмки и, прищурив правый глаз, загадочно улыбнулась: – Нет, что ни говори, дорогой мой Грибничок, это очень хорошо, что ты приехал. Просто здорово.

«Да уж не знаю. Смотря для кого», – подумалось мне в тот момент, когда занюхивал «родимую» замаринованным опенком.

– А вот теперь послушай, что я хотела тебе рассказать… – вдова положила мне руку на плечо, буквально впившись в меня своим острым, как наконечник хевсурского кинжала, пронзительным взглядом.

«Боже, помоги мне! Неужели это только начало?» – Мое и без того затравленное сознание застыло в антарктическом оцепенении.

– Это уже продолжается месяц, изо дня в день, – не унималась моя собеседница. – А точнее сказать – каждую ночь. Ко мне во сне приходит Миша… Ну, мой покойный муж. Всегда очень радостный и очень счастливый. Он каждый раз говорит мне примерно одну и ту же фразу, что живет теперь в параллельном мире, который как бы находится в непосредственной близости от нас. Он называет его миром наших мыслей, грехов, чаяний, миром наших страстей. Но главное то, что Мишка постоянно зовет меня посетить этот мир, понимаешь? Указывает мне точное место, где можно в него попасть, в мир этот. Причем оставаясь здесь, на Земле, и абсолютно материальным. Ну, все равно что ущипни ты меня, а я почувствую.

– Да, это действительно звучит весьма и весьма интригующе, – пытался я изобразить заинтересованность на своей физиономии, не переставая при этом судорожно соображать, как бы мне безболезненно спрыгнуть с этой сумасшедшей. Во всяком случае, интим не предлагать. Это я уже знал доподлинно. Да и хвала Всевышнему! Только бы слинять.

– А ты, Грибничок, гляжу, решил, что я рехнулась, да? Повторяю: психиатр вместе с психологом мне не требуются, – в секунду отрезвила меня вдовушка. – Ну, хорошо, давай конкретно. Да, ты мне нужен. Очень. Если согласишься, я заплачу тебе двести… нет, триста тысяч долларов. Или евро. Как пожелаешь. Ну, как, идет?

– Господи! Конечно! Да это для меня космические деньги! – Рвавшийся наружу до неприличия нескрываемый восторг чуть было не задушил меня, заставив перейти на отвратительный фальцет. – Но я ума не приложу, чем я могу быть здесь вам полезен? Да и что вообще от меня требуется-то?

– Пойти туда вместе со мной, – с несгибаемой твердостью в голосе ответила мне Людмила Георгиевна. – Ведь ты написал эту книгу. Ты, и никто другой. А значит, знаешь что-то такое, чего не знаю я. Только дурачком прикидываешься. Но это-то как раз и хорошо. Я люблю умных.

Я, как Голохвастов, насильственно поставленный на колени перед образами, готов был с горечью констатировать: «Боже мой! Во влип!» А с другой-то стороны, за такие деньги ну почему бы мне куда-то там не сходить или не съездить с этой мелкопомешанной вдовой олигарха, если это, конечно, не вершина пика Коммунизма, не бассейн реки Амазонки со злобными пираньями и кишащий гадами или не центральная часть пустыни Сахара?

– Прости, Людочка, а где это место? – осторожно спросил я, протирая носовым платком мокрое от пота лицо.

– Отсюда недалеко. Не больше трехсот верст. В Тверской губернии. Да и места тебе хорошо знакомые. Ты, помнится, туда часто за грибами бегал. Не волнуйся, доберемся. А заодно и прогуляешься. Хоть воздухом свежим подышишь. В Москве-то сам знаешь, какая экология… – Она снова обняла меня за плечи. – А деньги? Ну это ерунда. Деньги завтра же поступят тебе на тот счет, который ты укажешь. А хочешь наличными? Пожалуйста! – Свободной от объятий рукой Людмила Георгиевна по-матерински похлопала меня по груди. – Знаешь, мне показалось, что ты склонен делать скоропалительные выводы. С чего ты вдруг решил, что между нами не может быть близких отношений? Наоборот. Ты мне как раз-таки очень даже нравишься. Я же говорю: с тобой весело. А давай еще по рюмочке?

– А давай, Людкость, наливай – Я невольно бросил взгляд на небо, будучи в полной уверенности, что сейчас там засверкает молния и обязательно что-то сильно громыхнет, как в случае с Остроголовым, но почему-то небо оставалось на удивление чистым и безоблачным. А, ну все правильно: лето все-таки, а там, насколько помню, грозы были по зиме.

Глава вторая

Эпизод первый
«Достал, зараза!»

В сопровождении двух машин, битком набитых охраной, мы ехали с вдовой по лесистой Тверской области, расположившись в салоне ее джипа на заднем сиденье. Людмила Георгиевна, не закрывая рта, с усердием старушек, что сидят возле подъездов, пыталась в меня впихнуть какую-то, судя по всему, очередную стратегическую информацию, но я ее не слышал, так как был занят не на шутку разгоревшейся полемикой с моим вторым «я», крайне возмущенным идиотизмом основного.

– Ты – дебил! – верещало оно мне в непосредственной близости от мозга – в самое что ни на есть среднее ухо. – Ты даже представить себе не можешь, в какую авантюру ты ввязываешься и каковы могут быть последствия.

– Ну, чего вы так волнуетесь-то, уважаемый? – защищался я с достоинством прибывшего в столицу поездом Кишинев – Москва иностранца. Защищался, как мог, и ровно настолько, насколько хватало духу и аргументов. – Ну прокачусь я с этой ненормальной. И что? Где я еще такие деньги заработал бы? А теперь они у меня есть! И не просто есть, а на счету, понимаешь? То что раньше казалось несбыточной мечтой, теперь существует в реалиях. Я его вижу! Вижу этот уютный скромный домик на берегу Адриатического моря. С утра пораньше искупавшись, сижу в кресле-качалке на своем увитом зеленью балконе, пью красное вино и, закрыв глаза, думаю исключительно о хорошем.

– Ай, боже, ну какой же ты идиот! – аки Паниковский, не переставала злословить эта жалкая и ничтожная, но только не личность, а сущность, как назойливая муха жужжа перед самым моим носом. – Ты – неандерталец! Ты, как мышонок, убаюканный ощущением бесплатного сыра в мышеловке. Ничего же задарма в этой жизни не бывает. Аукнется так, что выгребная яма покажется раем. Неужели ты и вправду думаешь, что эта богатая, капризная и не видящая ничего дальше собственного носа самодурка способна привнести в твою жизнь что-то положительное?

– Не смей! – громко сопя и недовольно раздувая ноздри, парировал я выпады мерзавца. – Не смей так говорить о женщине! К тому же близкой мне женщине.

– Что?! – саркастично брызгали ядовитой слюной на той стороне сознания. – Да нужен ты ей как телеге пятое колесо. Ты что о себе возомнил, дурачишко? Пожуют и выплюнут.

– Так, все! – не смог я более терпеть этого оголтелого хамства. – Ты мне надоел! И вообще, иди-ка ты, знаешь куда?

– Да сам иди туда, безмозглый!

На том и порешили, но моему негодованию не было предела. И наверное, поэтому, бросив резкий взгляд в сторону мадам Неказистой, я, совсем не ожидая от себя подобной залихватской удали, выпалил ей прямо в лицо:

– Люда, послушай, я взрослый человек, и мне не нравится, когда со мной обращаются как с сопливым пацаном. Мне не нравится, как ты меня называешь, и с некоторых пор мне вообще не нравится слово «Грибничок». Надеюсь, это понятно? В конце концов, у меня есть и имя, и отчество.

– Ну прости меня, пожалуйста. Если тебе не нравится, клянусь, я больше никогда так к тебе не обращусь. Странно, а я почему-то была уверена, – добавила она после некоторой паузы, – что ты меня совсем не слушаешь.

– Не только Гаю Юлию Цезарю, но и многим людям свойственно одновременно и слушать, и думать, – гордо ответил я близкой мне женщине, вероятно так и не выпустив пар до конца.

– Да-да, конечно. Согласна, – чуть ли не райской птичкой в ответ прощебетала вдова. – Но я слышала, что при этом он еще умудрялся что-то писать.

Эпизод второй
«Там чудеса, там леший бродит…»

Когда я понял, что пунктом нашего назначения оказалась именно деревня Батуриха – та, что недалеко от районного центра Максатиха, – не могу сказать, чтобы сильно удивился. Я почему-то так и думал. Меж тем меня не покидало какое-то странное смешанное чувство обреченности и эдакого веселенького осознания абсурдности происходящего. И когда бравые ребята из охраны за деревней в поле возле одинокой березки разворачивали заоблачной цены палатку, которой позавидовал бы самый обеспеченный бедуин: с автономным питанием, походной кухней, спутниковой антенной и прочей атрибутикой, – я праздно шатался по бедной, забытой Богом деревне, заглядывая в треснутые и веками не мытые окна полуразвалившихся домов. Дойдя до барака моих друзей, понял, что они этим летом сюда из Москвы еще не наведывались. Вот удивились бы, увидев меня здесь.

Повернув голову, заметил сидевшую на скамейке перед забором стоявшего напротив дома старушку.

Хлопнув морщинистой ладонью по лавочке и весело улыбнувшись мне беззубым ртом, она тихонько прозвенела детским голосочком:

– Чего шатуном маешься? Иди посидим, мил человек. В ногах-то правды нетути.

Немного постояв, я подошел к старушке и сел с ней рядом.

– Аткеда такой гурьбой вас привалило? Из Максатихи, что ль? – скромно поинтересовалась она.

– Из Москвы, бабуля, – учтиво ответил я ей.

– А-а-а… Геологи, значит. Да у нас тут вроде все давно облазали, мил человек. Ископаемых-то нетути. Сплошные леса. Одно, словом, дерево.

– Ну, дерево – это тоже богатство, – глубокомысленно заметил я. – Нет, мы не геологи.

– Тогда Бог вам судья, значит. Да уж тогда будьте осторожны, – с убийственным спокойствием прошепелявила старушка, но было в ее интонации что-то мистически-тревожное, невольно заставившее меня неприятно поежиться. – Да, – сказала она, вытирая ладонью сухие, потрескавшиеся губы, – много тут вашего брата загинуло.

– Подожди, бабушка. Что значит «загинуло»? – спросил я ее c легкой дрожью в голосе.

– Заплутали сынки, – невозмутимо ответили мне. – Ну, кто, понятна дела, по пьяни, а кто и… – Она замолчала.

– Кто что?

– Да, вишь, разное тут в наших местах сотворяется, – она как-то странно и вместе с тем внимательно посмотрела на меня, – вон через дом по нашей дороге окна заколочены. Там, понятна дела, покойная Герасимовна жила. Ходкая по жизни была. Все куды-то бегала. К примеру, до Горюнихи по дороге верст пятнадцать будет, а ежели через лес напрямки, так и все семь. У нее в Горюнихе сестра жила. Хворая была сестра. Так уж Герасимовна по лету босая сколько раз туды-сюды бегала – не сосчитать. Дорогу и без глаз найдет. А тут пошла да заплутала. Двое суток плутала.

Помирать собралась, да, помолившись, с Божьей помощью-то и вышла на деревню. Да деревня уж больно на наши-то не похожая. Все что прямо-таки скит какой старообрядческай. Но не он, нет. Дороги нетути, один лес да тропки. И те-то сразу не углядишь. Ну Герасимовна-то наша, понятна дела, на радостях прямиком, значит, сразу к люду. А те по-нашему и ни гу-гу. Ни в какую. Все чего-то там по-своему лопочут. Один-то всего и сыскался. И то, покойная рассказывала, как басурман слова коверкал. Он вот ей дорогу-то по солнцу и указал. Три дня по солнцу шла и аккурат сюда и вышла. Во как, мил человек.

– Это что ж за деревня такая? – Приняв на веру услышанное, я даже привстал с некрашеной лет двадцать, а то больше батурихинской лавочки.

– Да тут дюже башковитаи из вашей Москвы уже приезжали и сказывали, что, когда царь Петр к Ленинграду-то шел, так много чухонцев сюда и повыгонял. Ну, видать, осели, коли выжили. А деревню-то, сколько апосля башковитаи не лазали, так и не нашли, – при этом старушка почему-то довольно рассмеялась, – никаки ихни аппаратуры ничаво не показали.

– И много у вас тут таких чудес? – Мне все больше и больше становилось холодно, хотя солнце жарило во всю. Я снова присел на лавочку рядом со старушкой.

– Ой, много, мил человек. Не сосчитать. Вдруг среди ночи в лесу что-то щелкнет да вспыхнет, а пожару нетути. Седня по тропке идешь, вроде все так, а на завтрева – ямища агромадная. Во как. А вон меня года три назад лесовик цельный день по нашей же опушке водил кругами здоровенными, и все в одно место утыкалась. Пока сама на колени не пала да Богу не начала молиться. Вразумил Создатель, вышла. Здесь ведь что в Гражданскую, что потом голопузые уж больно свирепствовали. Церкви-то все поснесли.

Без храмов землю оставили. А с Богом оно все по душе краше. Сам никак понимаешь. Где Его нетути, там вот нечисть из щелей-то и лезет. Во как, мил человек.

Старушка замолчала. Будто окаменевший, молчал и я, сидючи рядом на пропитанной солнцем и дождем скамейке, но мне все меньше и меньше нравилась идея прогуляться со вдовой по батурихинскому лесу, где люди плутают почему-то даже в трезвом состоянии.

– Ладно, мил человек, ты не горюй, – по-доброму улыбаясь беззубым ртом, посмотрела на меня старушка своими маленькими слезящимися глазами, – вон гляжу, совсем тебя до смерти запужала. Ты, мил человек, не думай, это же не каждый день такое. Бывает так, что и по-долгому все мирно. Аж скука лютая берет. Во как.

Эпизод третий
«Без вариантов»

Солнышко клонилось к ужину, и мы с Людмилой Георгиевной, уже разлив себе по первой рюмочке «Русского стандарта», сидели за походным раскладным удобным столиком, отдельно накрытым исключительно на две персоны. То бишь для нас двоих. Ну, так уж получилось: все-таки «персоны».

– Людмилочка Георгиевна, – осторожно начал я разговор, закусывая тонко нарезанным кусочком свежайшего балыка. – Я тут между делом пообщался с местной, так сказать, умудренной жизнью публикой и могу тебе ответственно заявить: места здесь, черт возьми, не самые благоприятные для путешествий.

– И что ты предлагаешь? Отказаться? Не идти? – Она смотрела мне в глаза, не отрывая пристального взгляда.

Людмила Георгиевна Неказистая ясно и определенно давала мне понять, что выбора у самовлюбленного писаки, в общем-то, уже и нет. Да я и сам это отлично понимал, потому как именно сам, лично, этого выбора себе и не оставил. И в подтверждение сказанному моя собеседница, будто снова разгадав ход мыслей моих, бесстрастно добавила:

– Деньги твои обратно не приму. Не надейся. У тебя был выбор? Ты его сделал.

– Людочка, пойми, я волнуюсь не только за себя. Кстати, за себя я волнуюсь в меньшей степени, – беспардонно соврал я близкой мне женщине, доведенным до автоматизма движением наливая по второй. В принципе менять руку при разливе крепких спиртных напитков – очень скверная примета, но я зачем-то в этой ситуации взял бразды правления на себя. Видно, так занервничал, что готов был спрятаться за любое попавшееся под руку физическое действие. При этом ведь отлично зная, что вдова предпочитает разливать сама.

– Ой, ладно, – сказала она, словно отмахнувшись от меня. – Только сказки мне не рассказывай. Я прекрасно понимаю, что к чему. Давай… – Людмила, вероятно, снова хотела обозвать меня этим отвратительным, ненавистным мне словом, но, честь ей и хвала, все же делать этого не стала. – Давай по-честному: не знаю, правильно это или нет, но мне определенно надо туда попасть. И я чувствую, что сделать это, как это для тебя и ни прискорбно, возможно только с твоим участием. Уж извини…

Глядя на мое вконец потерянное и обреченное выражение лица, вдова улыбнулась едва уловимо глазу:

– Ладно тебе. Не переживай уж так. Надеюсь, что ничего страшного не случится.

– А вот старуха говорила, что здесь все поголовно «загинули». И даже будучи в трезвом состоянии, – попытался я использовать последний аргумент.

– Ну, то старуха беззубая, а то мы с тобой. Считай, орлы, – ненавязчиво решили меня успокоить. – Во-первых, у нас будет спутниковая связь, а во-вторых, я хорошо знаю дорогу. Мне Мишка очень четко ее указал. Будем с тобой шлепать дня два на северо-восток. Норд-ост, другими словами. Строго по компасу.

– Как – вдвоем? – Новый приступ трусости обуял все мое естество, и водка мне уже была не в радость. – Погоди, мы их что, с собой не берем? – совсем нечетким, расхлябанным движением руки я, как марионетка, указал в сторону сопровождавших нас лиц, суетившихся невдалеке. Они по-прежнему с усердием благоустраивали лагерь, куда бы половина населения России без малейшего сомнения и с величайшим удовольствием переехала бы на постоянное место жительства.

– Нет, дорогой мой, – безапелляционно вернули меня на землю, – только вдвоем.

– Люда! Это что, – подобно вулкану, вырвалось из недр моей растерянной души, – так Миша тебе сказал?!

– Да, Миша, – холодно ответили мне. – И я тебе говорю то же самое.

Эх, мне бы в пору схватиться за голову, но неожиданно наше всеобщее (учитывая молодцов) внимание привлек грохочущий среди этого пугающего безмолвия резкий звук мотора приближавшегося вертолета.

– Ну, и в третьих, я на всякий случай заказала вертолет, – утробно добавила вдовушка, неторопливо, но с удовольствием вливая в себя третью хрустальную рюмочку белой и, будто кристалл, прозрачной жидкости – соединения спирта и простой воды. – Если что, думаю, доблестные эмчээсники сверху нас обязательно отыщут.

Так же, дорогой мой читатель, не преминув с ходу махнуть вслед за вдовой третью заветную, в состоянии полного отупения, я индифферентно наблюдал за тем, как приземлился вертолет, как из него, будто из гнезда, выпорхнула парочка по кадык экипированных организмов-спасателей вместе с экипажем и как, широко улыбаясь от уха до уха, побежал их встречать мажордом Андреич.

Бред, господа! Пусть даже за триста верст от столицы и триста тысяч долларов, но все равно же – бред!

«Ох, не все в этой жизни может стоить таких громадных денег», – неожиданно нечто сакраментальное мелькнуло у меня в голове. Нет, что ни говори, иногда я все-таки способен на здравые рассуждения. Пусть даже и не ко времени.

– Так, все, дорогуша моя, – услышал я откуда-то из космоса, – еще по паре рюмочек – и отсыпаться. Завтра с восходом солнца мы с тобой и двинемся. А вот силы надо бы поберечь. Пригодятся, думаю.

Все, что мне оставалось, – глупо улыбаться и, подобно тихому сумасшедшему, на каждую точку, тире или запятую неизменно одобрительно кивать головой. Ах, душка ты мой Голохвастов, ну до чего же ты понятен мне! Сердешный ты мой! Хотя от Батурихи до Крещатика не так уж и близко. А впрочем, всего-то каких-нибудь тысяча с небольшим неприметных ухабистых верст исключительно славянского измерения души.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации