Текст книги "Твердость характера. Как развить в себе главное качество успешных людей"

Позвольте мне объяснить подробнее.

Во-первых, в детстве мы не понимаем, кем хотим стать, когда вырастем. Многочисленные исследования, проведенные в разные периоды в ряде стран, свидетельствуют, что только в средней школе дети начинают чувствовать интерес к тому или иному занятию. К таким же выводам пришла я сама после многочисленных интервью с упорными и успешными людьми. Это совпадает и с мнением журналистки Хестер Лейси после ее общения с «мегауспешными» людьми. То есть семиклассник, в будущем, возможно, очень упорный человек, пока вряд ли понял, чем будет заниматься в этой жизни и к чему испытывает интерес. Он только начинает узнавать, что ему нравится, а что – нет.

Во-вторых, интерес находят не путем долгих и вдумчивых размышлений. Интерес рождается, когда человек начинает активно общаться с окружающим миром. Процесс осознания интереса может быть сложным и длительным. Трудно заранее предугадать, что привлечет человека, а что – нет. И невозможно заставить себя любить что-то усилием воли.

Вот что говорил Джефф Безос: «Одна из больших ошибок – когда люди пытаются навязать самим себе тот или иной интерес, заставить себя чем-либо интересоваться». Необходимо пробовать и экспериментировать, чтобы понять, какой интерес окажется стабильным, а какой быстро исчезнет.

Парадоксально, но в большинстве случаев первое столкновение с интересом, которому суждено стать страстью жизни, происходит совершенно незаметно. Человек может даже не отдавать себе отчета, что нашел дело всей своей жизни. Когда человек занимается чем-то новым и набирается нового опыта, он очень редко правильно понимает и оценивает то, что с ним происходит. Мы не в состоянии контролировать чувство скуки, которое приходит само по себе.

В-третьих, когда человек впервые нащупал будущий интерес всей своей жизни, наступает продолжительный период, на протяжении которого этот интерес растет и развивается. Ощутив интерес к чему-либо, следует снова и снова возвращаться к этому занятию, чтобы пережить это чувство.

Космонавт Майк Хопкинс рассказывал мне, что заинтересовался космосом, когда в средней школе смотрел по телевизору взлеты шатлов. Но интерес проявился не сразу. На протяжении нескольких лет Майк видел по телевизору несколько взлетов. И только потом он начал активно искать информацию и читать об американском космическом агентстве NASA.

Известный гончар МакКензи собирался на курс рисования в колледже и пошел на керамику только потому, что на рисование уже никого не брали. Потом он прочитал «Настольную книгу гончара», написанную Бернардом Личем, а затем целый год проходил практику в мастерской этого известного мастера.

Замечу, что интерес развивается тогда, когда его поддерживают родители, учителя, тренеры и сверстники. Почему влияние окружающих имеет такое значение? Поддержка извне стимулирует интерес и подогревает его новой информацией, что совершенно необходимо для развития интереса. И, конечно же, поддержка и одобрение окружающих радуют и помогают чувствовать себя уверенно.

Хороший пример – судьба Марка Ветри. Мой любимый автор, пишущий на тему кулинарии, учился в школе на одни «тройки».

– Меня мало интересовали науки, – рассказывал мне Марк. – Они казались мне очень скучными.

Он жил в Филадельфии и любил проводить воскресные дни у своей выросшей на Сицилии бабушки. «Она делала потрясающую лазанью и тефтели, и я старался приехать к ней пораньше, чтобы помочь готовить. Когда мне исполнилось одиннадцать, я начал готовить некоторые блюда сам, у себя дома».

Подростком Марк пошел работать посудомойщиком в ресторан. «Мне очень нравилась эта работа, и я на ней по-настоящему выкладывался». Почему? Он не только зарабатывал деньги, ему нравились дружеские отношения людей, работавших на кухне. «В те годы я чувствовал себя социальным изгоем. Я был неуклюжим и робким. Я сильно заикался. У меня в школе не было друзей. А в ресторане я мог мыть посуду, смотреть, как повара готовят, и бесплатно есть. Коллеги были приятными, и все ко мне хорошо относились».

Если вы читали книги Марка Ветри о кулинарном искусстве, вы, возможно, обратили внимание на огромное число друзей, которых он приобрел среди поваров и работников общепита. Попробуйте найти в его книгах фотографию, где Марк изображен один, – таких снимков просто нет. И загляните в раздел «Благодарности» его книги «Путешествие Ветри». Это две страницы с именами людей, которые помогли ему, и слова признательности родителям: «Мама и папа, вы всегда разрешали мне искать собственный путь и помогали идти по нему. Я вам бесконечно за это признателен. Вы всегда были мне нужны».

Конечно, жаль, что мы не мгновенно узнаем свою будущую страсть. На ранних стадиях наш будущий предмет страсти мало отличается от других интересов и требует долгих лет практики, развития и совершенствования.

* * *

Иногда во время разговоров с родителями, которых беспокоит судьба их детей, у меня складывается впечатление, что они не понимают мою трактовку слова «упорство». Я рассказываю им, что упорство наполовину состоит из выдержки, и они одобрительно кивают мне в ответ, а потом заявляю, что никто не будет убиваться, занимаясь тем предметом, который им неинтересен. Тут родители перестают кивать и удивленно смотрят на меня.

– Если ты что-то любишь, это совершенно не значит, что ты добьешься в этом деле хороших результатов, – заявляет мама Эми Чуа. – Если ты, конечно, не будешь в этом совершенствоваться. Большинство людей очень плохо делают то, что им нравится.

Я с ней совершенно согласна. Необходимо развивать интерес, работать, учиться, практиковаться. Тем не менее хочу подчеркнуть: большинство людей очень плохо делают и то, что им не нравится.

Периоду серьезной работы предшествует период игры. Чтобы понять, что некое занятие нам нравится и мы готовы посвящать ему много часов в день, мы должны поиграть с ним и «повалять дурака», чтобы разогреть свой зарождающийся интерес. Развитие интереса требует времени и энергии, а также дисциплины и готовности идти на жертвы ради любимого занятия. Однако не стоит забывать, что на ранних стадиях новички совершенно не горят желанием совершенствовать свое мастерство и развиваться. Они не думают на много лет вперед. Они еще не знают, какой будет самая важная цель в их жизни. В самом начале люди хотят просто получать удовольствие от того, что делают.

Даже самые известные и признанные мастера, будучи новичками, относились к своему делу без должной серьезности. Именно к этим выводам пришел психолог Бенджамин Блум, опросив 120 звезд в спорте, искусстве и науке, а также их родителей, тренеров, наставников и учителей. Блум сделал несколько важных открытий. В частности следующее: процесс развития навыков проходит три стадии, каждая из них длится несколько лет. Свой интерес человек находит в период, который Блум назвал «годами юности».

В «годы юности» новички пока еще размышляют, стоит ли заниматься тем или иным делом всерьез, и в этот период им необходимы поддержка и одобрение. Блум и его коллеги-исследователи пришли к выводу, что лучшие учителя в «годы юности» – те, кто дарит тепло и поддержку. «Возможно, главное достоинство учителя – умение сделать процесс обучения на ранней стадии приятным и радостным. Большую часть времени в этот период стоит уделять игре, да и сам процесс обучения тоже должен быть похож на игру».

В первые годы обучения ученику желательно предоставить определенную степень независимости. Результаты исследований показывают, что слишком высокие требования родителей и преподавателей могут пагубно сказаться на мотивации ученика. Дети, родители которых разрешают им выбирать свои занятия, легче смогут найти то, что им нравится, и то, что их интересует, – предмет своей будущей страсти.

В 1950 г. мой отец в Шанхае и глазом не моргнул, когда его отец приказал изучать химию, однако большинство современных молодых людей с трудом представляют, что смогут полюбить занятие, выбранное для них без их участия.

Работающий со спортсменами психолог Жан Коте пишет: если не дать человеку возможности открывать и в своем темпе развивать интерес, то последствия могут быть весьма неблагоприятны. Коте писал, что профессиональные спортсмены, которые, как Роуди Гейнс, в детстве попробовали заниматься разными видами спорта и лишь после этого выбрали специализацию, чаще выигрывают в марафоне жизни, нежели те, которые такого детского опыта не имели.

Попробовав себя в разных видах спорта, подросток легче может выбрать тот, который ему нравится больше других. И это дает возможность гармонично тренировать разные комплексы мышц. Спортсмены, которые сразу узко специализируются, на начальных этапах имеют определенные преимущества, но именно они особенно подвержены риску получить травму или «выгореть» психологически.

То, что Блум назвал «зрелыми или средними годами», мы обсудим в следующей главе, посвященной вопросам практики, а о «поздних годах» поговорим в Главе 8, когда будем рассматривать проблему цели.

На данный момент я хочу, чтобы читатель понял, что у начинающих и опытных мастеров совершенно разная мотивация. Когда мы что-то начинаем, нам очень нужны поддержка и свобода, чтобы наслаждаться тем, что нам в этом деле нравится. Нам нужны аплодисменты. Нам нужны маленькие победы. Мы плохо переносим критику. Нам нужна практика.

Однако не следует торопиться с рутинной практикой, и она не должна быть на начальных этапах чрезмерно напряженной, иначе новичок рискует потерять свой зарождающийся интерес. А если интерес утерян, то его очень сложно вернуть.

* * *

Давайте снова вернемся к ораторам, произносящим мотивирующие речи для выпускников. Это успешные и упорные люди, и на их примере мы можем узнать, как развивался их интерес в детском возрасте.

Редактор страницы кроссвордов New York Times Уилл Шортц говорил, что его мама была «писателем и очень любила слова», а его бабушка очень любила кроссворды. По мнению Шортца, его собственная любовь к словам вполне может быть наследственной и заложенной на генетическом уровне.

Однако жизненный путь Шортца не обусловлен исключительно генетикой. Вскоре после того, как он научился читать и писать, ему в руки попалась книжка с визуальными и словесными загадками. «Меня та книга просто сразила, – вспоминает Шортц. – И я захотел сам сделать такую книжку».

После первой книжки были и другие – с математическими и словесными загадками. Вскоре Шортц знал по фамилиям большинство авторов, чьи загадки печатали в журналах и книгах. Он приобрел полную коллекцию своего кумира Сэма Лойда, а также книги других (известных ему, но совершенно незнакомых мне) авторов загадок и кроссвордов.

А кто же покупал ему все эти книги? Его мать.

А как еще она помогала ему развивать этот интерес?

«Когда я был совсем маленьким, у мамы собирались любители игры в бридж. Чтобы я не мешал им играть, мама дала мне лист бумаги в клеточку и показала, как сделать кроссворд. И я с большой радостью провел тот день, создавая свой собственный кроссворд. Потом, когда все гости разошлись, мама показала мне, как нумеровать и описывать слова, которые надо угадать. Вот так я создал свой первый кроссворд».

А потом мать маленького Шортца сделала неожиданное предложение. «Мама сказала, чтобы я попытался продать свои кроссворды. Она была журналистом и регулярно писала для газет и журналов. Увидев, что во мне проснулся интерес к кроссвордам, мама объяснила, как надо предлагать изданиям свой материал».

«Свой первый кроссворд я продал, когда мне было четырнадцать, а когда мне исполнилось шестнадцать, мои работы стали регулярно печатать в журнале пазлов, кроссвордов и загадок Dell».

Мать Шортца очень внимательно следила за интересами сына. «Мама вообще очень многое для меня сделала, – говорит он. – Например, мальчишкой я любил слушать по радио рок и поп-музыку. Когда мама заметила, что меня интересует музыка, она одолжила у соседей гитару. Она положила гитару на верхнюю кровать (у меня тогда была двухъярусная кровать) и сказала, что если у меня возникает желание поиграть на гитаре, я всегда смогу его осуществить».

Однако у Шортца было гораздо больше желания придумывать загадки и кроссворды, нежели заниматься музыкой. «Гитара так девять месяцев и пролежала на верхнем ярусе кровати, и я к ней все это время даже и не притронулся. Тогда мать отдала гитару. Мне нравилось слушать музыку, но у меня не было никакого желания играть ее самому».

Потом, когда Шортц поступил в университет, его мать помогла ему найти специализацию. Сегодня Шортц – единственный в США человек, который имеет диплом колледжа со специализацией в энигматологии, то есть в исследовании загадок и кроссвордов.

* * *

А какое детство было у Джеффа Безоса?

Джеффу повезло, потому что у него была очень любознательная мать Джеки. Джефф родился через две недели после того, как его матери исполнилось семнадцать лет. «Я была очень молода, – рассказывала мне Джеки, – и у меня не успело сложиться жестких представлений, что это или то должно быть именно так, а не иначе».

Джеки рассказала мне, что ее очень интересовала жизнь Джеффа и его младших брата и сестры.

– Мне было ужасно любопытно все то, чем занимались эти маленькие существа. Я очень внимательно наблюдала за ними и за тем, что их интересует. Они были очень разными и увлекались совершенно разными вещами. Я считала своим долгом помочь им глубже узнать то, что их интересует.

Когда Джеффу было три года, он неоднократно просил мать позволить ему спать в «большой кровати». Джеки объяснила сыну, что он рано или поздно будет спать в «большой кровати», но только не сейчас. На следующий день, когда мать вошла в комнату Джеффа, тот при помощи отвертки разбирал свою кровать. Джеки не стала ругать сына, а села на пол и помогла ему разобрать кровать. В ту ночь Джефф спал в «большой кровати».

Когда Джефф ходил в среднюю школу, он изобретал массу приборов. Одним из них была сигнализация на двери его спальни: она включалась, когда кто-нибудь переступал порог его комнаты.

– Мы тогда постоянно ездили в магазин электроники, – вспоминает Джеки со смехом. – Иногда приходилось приезжать в него четыре раза на дню потому, что ему требовались какие-нибудь приборы или детали… Однажды он привязал веревки ко всем ручкам дверок серванта, и получилось так, что если открываешь одну дверку, то открываются сразу все.

Я попыталась представить себя в подобных ситуациях – действительно ли они меня нисколько не смутят и не испугают. Смогла бы я, как Джеки, внимательно отмечать, какие задачи нравится решать сыну, и помогать ему развиваться в тех областях, которые ему интересны.

– У меня было прозвище «капитан Хаоса», – вспоминает Джеки. – Потому что я не возражала против любых затей, которые придумывали дети.

Джеки вспоминает, как однажды Джефф решил соорудить куб с вставленными в него и отражающими друг друга зеркалами. Она в это время сидела с подругой.

– Джефф подошел к нам и стал рассказывать о конструкции и ее научном обосновании, и я только кивала головой и иногда задавала ему уточняющие вопросы. Потом он ушел, а моя подруга сказала, что не поняла ничего из его рассказа. Я ответила: не имеет никакого значения, поняла я сына или нет. Главное – я его выслушала.

Когда Джефф учился в средней школе, он превратил семейный гараж в лабораторию. В один прекрасный день Джеки позвонили из школы и сообщили, что ее сын пропускает все занятия, которые проходят после обеда. Когда Джефф вернулся из школы, она спросила его, чем он занимается после школьного обеда. Джефф ответил, что познакомился с местным профессором, который разрешил ему проводить эксперименты с авиационными крыльями, тягой и скоростью.

– Я поняла, – сказала Джеки. – Теперь нам надо решить, как сделать так, чтобы тебя официально отпускали с уроков после обеда.

В колледже Джефф изучал компьютеры и инженерное дело, а после окончания начал применять свои знания для создания программ управления инвестициями. Еще через несколько лет он создал интернет-магазин Amazon.com., назвав его в честь самой длинной реки в мире. Кроме этого он создал сайт www.relentless.com. Откройте эту ссылку. Может быть вам понравится то, что вы увидите.

* * *

– Я всегда учусь, – рассказывает мне Уилл Шортц. – Я постоянно выворачиваю свой ум наизнанку, ищу новую подсказку к слову или новое слово. Я читал у какого-то писателя, что если ты устал писать, ты устал от жизни. Я думаю, то же самое можно сказать и про кроссворды. Если ты устал от кроссвордов, ты устал от жизни, потому что кроссворды бывают самыми разными.

Практически все упорные и успешные люди, с которыми мне довелось общаться (включая моего отца), считают точно так же. Просмотрев выводы множества исследований, я могу утверждать: чем упорнее человек, тем реже он кардинально меняет траекторию своей карьеры.

Существует масса людей, которые берутся за новый проект, быстро загораются какой-нибудь темой, но через пять лет все бросают и начинают заниматься чем-нибудь совершенно другим. Нет ничего криминального, чтобы попробовать разные хобби, но совсем не дело, когда человек не в состоянии найти то, чем он может заниматься долго.

– Я называю таких людей «летунами», – говорит мне Джейн Голден.

Она вот уже более тридцати лет является директором известной программы Городской настенной живописи в своей родной Филадельфии. При ее активном участии более 3600 стен города расписали картинами. На всей территории США нет более крупной муниципальной программы по облагораживанию стен и фасадов. Многие подумают, что Джейн «безраздельно» предана своей работе, и с Джейн с этим согласна.

– Такие «летуны» поработают у нас немного, а потом переходят на новое место. А затем уйдут со второй работы на третью. Мне такие люди кажутся инопланетянами. Да что же это с вами? Почему вы не в состоянии найти себе применение?!

На самом деле интересно узнать, как ей самой удается быть такой неизменно преданной. Ведь скука, возникающая после долговременных занятий одним делом, – нормальная реакция. Все люди, начиная с рождения, отворачиваются от того, что они уже видели, и поворачиваются туда, где есть что-то новое и незнакомое. Само слово «интерес» происходит от латинского interesse и означает «отличаться». Все люди по своей природе новаторы.

Но по-настоящему упорные люди не просто открывают для себя что-то приятное и развивают свой интерес, они еще учатся этот интерес углублять.

В молодости Джейн хотела стать художником. Сейчас она завязла в бюрократической волоките, ищет деньги на осуществление проектов и занимается политикой на муниципальном уровне. Я поинтересовалась, не считает ли она, что пожертвовала свою жизнь на дело важное, но не самое интересное. Не потеряла ли она чувство новизны?

– Мне было сложно бросить рисовать, – призналась мне она. – Но потом я поняла, что программа городской настенной живописи может быть очень креативным занятием. И это прекрасно, потому что я очень любознательный человек. Со стороны моя жизнь может показаться приземленной. Я занимаюсь одной и той же программой, и занимаюсь уже вечность. Но во всем я вижу разнообразие. Я могу оказаться в тюрьме строгого режима в северной части Филадельфии или вдруг попасть в церковь, на собрание совета директоров, на встречу с заместителем шефа полиции города, с человеком из мэрии… Я как художник каждое утро смотрю на небо и вижу буйство ярких красок, когда другие видят в этом зрелище только серые или синие тона. В течение одного дня я наблюдаю удивительное разнообразие и массу нюансов. Я вижу, что все постоянно меняется и становится богаче.

* * *

С вопросом, почему интерес людей, уже ставших экспертами, постоянно углубляется, я пришла к психологу Полу Сильве.

Пол – один из наиболее авторитетных специалистов в исследовании интереса. Он напоминает мне, что дети рождаются совершенно без каких-либо знаний. В отличие от детенышей животных, которым жить помогают сильнейшие врожденные инстинкты, младенцы должны очень многое узнать на собственном опыте. Если бы у маленьких детей не было стремления к новизне, они бы научились гораздо меньшему. И это негативно отразилось бы на их выживании.

– Поэтому можно утверждать, что интерес, желание узнать что-то новое, исследовать мир, всегда искать изменения и разнообразие – это один из инстинктов человека, помогающий ему выживать.

А как тогда можно объяснить, что упорные люди в состоянии поддерживать интерес в течение долгого времени?

Пол считает, что эксперты слишком часто повторяют: «Чем больше знаю, тем меньше понимаю». Он объясняет, что новизна для новичка – одна, а для эксперта – совсем другая. Для новичка новизна – это все, что он прежде не видел и не встречал. А для эксперта новизна заключена в нюансах.

– Возьмем, к примеру, современное искусство, – говорит Пол. – Новичку может показаться, что многие работы похожи, а эксперт сочтет их совсем разными. Новички не обладают багажом знаний и опыта, который имеют эксперты. Новички видят только цвет и форму. Они не очень понимают то, что видят.

По сравнению с ними у эксперта гораздо более глубокие знания. Эксперт наработал восприимчивость к деталям, которые не замечает множество людей.

Вот еще один пример. Вы когда-нибудь смотрели по телевизору спортивные состязания? Обращали внимание на слова комментаторов? «Тройной лутц чуть не дотянул!» Или: «Стартовал вовремя». Неспециалист может удивиться, как комментатору удается заметить такие нюансы без медленной перемотки. Я бы не смогла этого заметить. Я не вижу таких тонкостей. Эксперт имеет навыки, необходимые для этого, а новичок – еще нет.

* * *

Если вы хотите найти предмет своей страсти, начинать надо с самого начала – с открытия интереса. Задайте себе несколько простых вопросов: «О чем мне нравится думать? Куда улетают мои мысли? Что мне действительно небезразлично? Как и за каким занятием мне нравится проводить время? А что я считаю совершенно непереносимым?»

Если вам сложно ответить на эти вопросы, попытайтесь вспомнить юные годы или тот период, когда у вас вдруг возникло много интересов и увлечений.

Как только вы поняли общее направление своих желаний, вам надо попробовать делать то, о чем вы подумали. Взять и попробовать. Всем выпускникам, страдающим от непонимания, чем себя занять, я бы сказала так: «Экспериментируйте! Пробуйте! Тогда вы узнаете гораздо больше, чем когда ничего не попробуете!»

Вот несколько простых советов Уилла Шортца из его эссе «Как решать кроссворд из New York Times»:

«Начните со слов, в которых вы уверены, и пляшите от них. Какими бы туманными ни были ваши интересы, какие-то вещи вы точно не захотели бы делать даже за деньги, и есть некоторые вещи, которые вам ближе других. Это уже начало».

Не бойтесь угадывать. Увы, в процессе открытия интереса приходится совершать много проб и ошибок. В отличие от отгадывания кроссворда, где у каждого вопроса есть лишь один ответ, дел, которые могут превратиться в страсть, – очень много. Их будет достаточно. И не надо искать «ту самую» или «лучшую» профессию, понял направление – и уже хорошо. Если не попробовать делать что-то некоторое время, сложно понять свои чувства к этому занятию.

Не бойтесь стирать неправильный ответ. Когда-нибудь настанет момент, когда можно будет написать свою цель несмываемыми чернилами, но прежде чем вы будете в этом уверены, можно писать ответ карандашом.

* * *

Если вы уже поняли, чем вам нравится заниматься, настало время развивать этот интерес. Следующая после открытия стадия – развитие.

Не забывайте, что интерес придется многократно подогревать и стимулировать. Найдите способы, как этого добиться. Будьте терпеливы. Развитие интереса требует времени. Задавайте вопросы и находите ответы, за которыми будут следовать новые вопросы. Продолжайте копать и находить ответы на вопросы. Общайтесь с людьми, имеющими схожие интересы. Найдите учителя. Постепенно, по мере накопления знаний, ваша роль ученика станет все более активной. По мере обретения мастерства вы будете становиться все более уверенным и все более любопытным.

Если вы на протяжении нескольких лет занимались чем-либо, но все еще не можете назвать это занятие своей страстью, попробуйте углубить интерес. Наша натура требует чего-то нового, поэтому вам захочется заняться чем-нибудь другим, и, вполне возможно, именно так и стоит поступить. Но если вы хотите заниматься выбранным занятием долгое время, вам необходимо различать нюансы и наслаждаться им, как это делает настоящий эксперт. «Внимание распознает новые нюансы в старом и знакомом явлении, – сказал Уильям Джеймс. – Прежнее, но чуть-чуть другое».

Вот краткое резюме всего сказанного выше: совет «идти туда, куда ведет тебя твоя страсть» – не самый плохой, но необходимо понимать, как лелеять и развивать эту страсть.