Текст книги "Дети тьмы. Проклятая смертью"

После этих слов мне пространство залы показалось очень душным и узким. Не люблю танцевать. Не без причины, кстати говоря. До осеннего бала в девятом классе я очень любила танцевать и часто посещала кружки, и брала уроки танцев у разных преподавателей нашего города. Особенно мне нравился беллиданс или его еще чаще называют танец живота. Чарующий, тягучий, плавный, завораживающий. В этих движениях я чувствовала себя коброй опасной и дикой. Но после одного случая, у меня как отрезало. Там случилась некрасивая история, из-за которой меня подставили, кроме этого испортили костюм, а еще я месяц пролежала в больнице со сложным переломом большой берцовой кости, когда упала на металлические декорации рядом со сценой. Обиднее всего то, что виновного не нашли. Хотя мама с папой очень долго ругались с руководством школы, но ничего не добились, поэтому они меня просто перевели в другую школу. Естественно, что танцевать после этого стало для меня полнейшим мучением, как физическим, так и моральным. Поэтому я пропускала все праздники кроме тех, что носили обязательный общешкольный характер и чтобы их избежать нужно было находиться при смерти. А вот сейчас мне придется все вспоминать. И понеслась! Па, приседания, повороты, контракш1717
  CONTRACTION (контракш) – хореографический элемент при котором происходит сжатие, уменьшение объема корпуса и округление позвоночника, начинается в центре таза, постепенно захватывая весь позвоночник, исполняется на выдохе.


[Закрыть]изящнее, кёрф1818
  CURVE [кёрф] – хореографический элемент при котором происходит изгиб верхней части позвоночника (до «солнечного сплетения») вперед или в сторону


[Закрыть], прогибаться сильнее – слабее, расслабиться, ногу на носок, на пятку, руку вперед-назад, даже элементы балета применили! Музыка, чужая в своей необычности и быстрая очень скоро пришлась мне по вкусу. Но танцы у них действительно красивые изящные и гармоничные в движениях. Раз за разом повторяли движения одного танца, разбирая шаг за шагом последовательность. Сколько раз я падала на скользком полу! Потому что один старый изверг решил, что в домашних тапочках учить такое нельзя – заставил надеть туфельки. Еще добавил, что я должна радоваться что не заставил меня надевать бальное платье по всем канонам. После этой угрозы я умолка и больше не возникала, хотя от легкого испуга я даже забыла – платья-от у меня нет. Но с него станется тут же найти оное.

Иногда Д'Эстрион водил меня в библиотеку, знакомил по нарисованным изображениям и геральдике с историей Родов Сумрачных земель. Но это было редко. Чаще всего я слушала его, когда отдыхала, сидя на полу в давно опостылевшей мне бальной зале. Все эти шесть дней мы учили одно, повторяли второе и начинали изучать третье. И так до бесконечности. Больше всего меня поразило, что он знает движения и их название! Откуда?! И вообще зачем мужчине знать, как это все делается. Правда Астер пояснила мне позже, что это входит в основное домашнее образование и чем строже учитель, тем лучше навыки. Информация об этом оказалось не лишней. А то меня еще долго могли мучать дикие сомнения и подозрения. Не все были приличными!

В целом, на деле оказалось все не так уж и страшно. Первые полчаса наверное было тяжело. Мышечная память просыпалась крайне неохотно, скорее напоминала (какая ирония!) полуразвалившийся труп, который не хотел превращаться обратно в живого человека иногда болело бедро, но не так чтобы избежать экзекуции. К счастью, все имеет свойство рано или поздно, но заканчиваться! И наконец-то меня отпустили. С фразой что я умница и быстро все усвоила. Усвоить-то усвоила! А вот от мозолей, болей в мышцах и голове от информации меня никто не освобождал. Хорошо хоть были перерывы на сон и еду. А то бы я была скелетом обтянутым кожей. В тот же день мне напомнили про сестру и про то ли ярмарку, то ли карнавал и наказали назавтра подойти к нему в кабинет и забрать денежку, которую мы можем тратить как нам угодно. Предвкушение, так скоро задремавшее, снова очнулось ото сна, и радостно повиливало хвостиком туда-сюда. Правда стыд все равно лжег щеки и нутро: Сестра! А я эгоистка с дырявой головой!

Глава 9

Ярмарка

Старайся не прослыть обманщиком, хоть сегодня и невозможно прожить, не будучи таковым. Самая большая твоя хитрость должна состоять в том, чтобы не показать свою хитрость.

Бальтасар Грасиан-и-Моралес

Сны – это сегодняшние ответы на завтрашние вопросы.

N/N

Анастасия Ламорт

Всю ночь я проворочалась, пока явно уставшая от моих мысленных метаний, Астер не шикнула на меня, и пришлось затихнуть. Что уж там.

Утро карнавала-ярмарки встретило меня ярким теплым солнышком, вновь проснувшейся совестью, и желанием покушать. Если с последним все ясно, то со вторым сложнее, за всей этой суматохой я реально забыла про сестру, словно она – тень прошлого, которое тяготит и хочется от него избавиться скорее. Но это же сестра! Боюсь она скоро пойдет на меня тропой войны. Я всю неделю если и видела ее, то оставляла короткие комментарии в стиле нашей бабушки с ее командирским «нет!». Еще одного такого дня мелкая не вытерпит. У-у-у-ух как бы выкрутиться? А если?.. Да точно! Так и сделаю! И пофиг что оснований нет. Най-дём! Быстро сменив ночную рубашку на милое светло-зеленое шифоновое платье с плотным лифом и свободно разлетающейся юбкой. Хотя здесь вряд ли знают о такой ткани и, скорее всего, это шелк. Потихоньку выскочив из комнаты нерешительно прошла к Ликиной комнате. Перед ее дверью я даже немного заробела. Потому что действительно чувствовала свою вину, за то, что оставила все это время ее одну. Даже как прошел день ни разу не спросила!

«Не дрейфь, стучи!»

«Jawohl, mein Herr1919
  нем. – будет исполнено, мой господин!


[Закрыть]!»

«Не язви – стучи!»

Ну что делать – стучу, и решительно несколько раз громко ударила костяшками о темное дерево. Не дожидаясь ответа прошла в комнату. Мелкая стояла около трюмо и собирала свой рюкзачок, заметив меня она что-то неразборчиво пробормотала себе под нос. А я не стала на этом зацикливаться. Однозначно, это что-то нецензурное. Так имеет полное право. Но целую минуту игнора моя совесть выдержать не смогла:

– Ну и далёко ты намылилась? – немного резко прозвучал мой голос, надеюсь она не разобрала в нем виноватые нотки. Иначе сядет на шею и уже не спихнешь.

– Вообще-то к тебе, – это она уже громче сказала, чтоб в этот раз ее можно было услышать наверняка. Я не успела что-то ответить, просто не знала что. Хотя Ликуська еще долго продержалась. Видимо просто не знала, где меня искать. Иначе бы я давно пала жертвой обстоятельств и была жестоко избита подушкой. Но следующие ее слова выбили всю почвы из-под ног. Даже не ожидала от нее такого.

– Настя, что происходит? Мы с тобой видимся только во время приема еды. Ты меня игнорируешь, уходишь куда-то пропадаешь неизвестно где, – вообще-то мне известно, но ей знать необязательно, – не разговариваешь, с момента прибытия сюда, ты перестала обращать на меня внимания. Отделываешься общими фразами. Мы же сестры и должны быть ближе, а ты меня сторонишься! Что, черт тебя подери, происходит?! – с каждым словом нижняя губа мелкой все больше начинала дрожать. А мне становилось все ужаснее и ужаснее. В животе скрутился противный узел. Понимая, что уже не выдерживаю в несколько шагов прошла к Линке и обняла ее.

– Прости мелочь! – а сама наклонилась и едва слышно прошептала два простых слова, которые могли бы отвлечь ее от тягостных дум, – «план-игнор»

Есть! Процесс запущен, она задумалась. Теперь важно вытащить ее за пределы особняка и развлечь так, чтобы она просто-напросто забыла обо всем.

– Прощаю, – напоследок шмыгнув носом пробормотала. И тут же спросила– И что ты мне сказать хочешь?

– Ну-у-у, – наигранно задумчиво протянула, в попытке поднять настроение и сохранить интригу. – вообще-то я хотела предложить тебе наконец-то погулять по городу, но если ты не хо-очешь, – тон мой правда звучал таким образом, что Лика явно захотела, даже если пять минут назад ее желание было прямо противоположным. – то можем сидеть тут дальше.

– В смысле не хочу!? – тут же возмутилась она, а я довольно улыбнулась, проглотила удочку рыбка, теперь с крючка ей не сорваться – Ты совсем обалдела, я тут от скуки на стенку лезу. – правда фраза слишком грубо прозвучала, что я поморщилась. Не люблю наездов. Лика поняла свою оплошность и с понурым видом поправила милое серенькое платье из такой же ткани как и у меня. Правда фасон был проще.

– Тогда собирайся. – кивнула ей.

– Так я уже. – показала на свой рюкзачок и тут же поинтересовалась, – Куда пойдем?

– Как получится. – стараясь сохранить интригу ровно ответила, за что получила тычок острым локтем в бок. Вот же! Засранка! Но не сейчас – выйдем и хоть сколько.

В кабинете я забрала тугой кошель со звонкими монетами и забрав у Лики рюкзачок сложила их туда. Мы покинули особняк так и не позавтракав. Это специально так! У лавочников в выходные дни самая вкусная еда. Пусть ребенку будет праздник – раз нет ее любимого фаст-фуда, устрою ей местный аналог.

Мы шли прямиком на шум толпы. Кого здесь только не было. Манерные и чопорные, живые и активные. В кои-то веки я почувствовала себя частью общества. Оказывается, я устала сидеть в четырех стенах и постоянно танцевать. Не представляю в какой тоске эту неделю существовала младшая.

Наша двоица, наученная опытом часа пик, профессионально маневрировала в толпе, не сталкиваясь ни с кем. Мы уже успели отхватить несколько пышущих жаром пирожков и что-то похожее на пончик в глазури. Они были теплыми и не такими мягкими как у нас дома, наоборот – они были более чем хрустящими. А Лика довольно хрумтела аналогом петушка на палочке. По ее же словам на вкус не отличить! Сколько всего мы видели! Кожаные изделия, украшения из серебра и золота, безделушки! Мы смеялись и радовались до самого вечера. Мы специально тянули время, до сумерек гуляя (почти) по торговым рядам. Правда кроме еды ничего не покупали. Все же обе понимали, что деньги не наши и что бы нам не говорили – наглеть не стоит.

Честно говоря, я ожидала разгула ворья, такой день как-никак. Здесь явно были заметны зажиточные граждане, которые совершали крупные покупки, один раз вы видели как из лавки явно почтенного гнома (ожидаемо, кстати) выходила пара, а слуги за ними несли несколько крупных коробок с вензелями и гравировкой лавки «золотые слитки Грутуса». Звучало очень даже внушительно.

Рядов было много, даже очень. Но их рассмотреть мы успели буквально за несколько часов. Подслушанные разговоры давали понять, что в это время кроме лавочников ничего быть и не может. А аттракционы и прочие развлекательные мероприятия будут только после заката на главной площади. Мелкая естественно немного расстроилась, но тут же предложила пройтись по городу. Я конечно же согласилась.

Город был живым, хотя вместе с этим он был медленным, текучим и размеренным – полная противоположность того, к чему мы привыкли в крупных мегаполисах, где все снуют и суетятся. Естественно, он не сравнится никаким образом с современными городами. Но между тем, здесь атмосфернее, здесь свое настроение и своя аура. Хотя, возможно, это сказывается первый восторг, когда еще розовые очки не разбились вдребезги. Утопии не существует, как факт, она лишь часть философии и вымысла фантастов, а реальность страшнее, но пока мы с ней близко не знакомы. К счастью.

Наверное, это было впервые, чтобы мы так долго гуляли по городу и не переругивались. Мы смеялись, баловались, играли бегали, короче, мы делали все, чтобы шокировать честную публику. Престарелые матроны в ужасе хватались за сердце, степенные дамы в возрасте брезгливо кривили губы, явно расфуфыренные девицы, гулявшие под руку с мужчинами, демонстративно громко фыркали и словно невзначай пытались оскорбить фразой. Фразой, которая пролетала мимо наших ушей. Мужчины относились к этому несколько проще: кто-то открыто веселился, кто-то с улыбкой и отеческой головой качали головой, мол «какие же они еще дети», кто-то с интересом посматривал, ну а были и снобы. Куда уж без них, обольют холодным взглядом, полным презрения и пойдут себе дальше с каменным лицом. Ледышки! Хотя на самом деле ничего предосудительного мы не делали. Всего лишь играли в догонялки и укороченную версию кис-кис мяу-мяу с двумя игроками, да до безумия старая игра и сейчас редко встретишь на улицах детей играющих в такие игры. А для удобства мы немного приподняли юбки платьев, приподняв их примерно от бедер и заткнули за поясом. Длина вышла почти до колен, кажется именно это больше всего шокировало некоторых. А нам что? Нам бегать по площади удобно.

О! Кстати, мы не одними такими были, там были мальчишки немногим младше нас, которые играли в аналог «пяти камушков». Смысл игры как и у нас сводится в разделении ребят на две команды, если одна команда выбивала мячом другая должна была поймать игроков пока те не соберут камушки, которые стоят в центре круга в цельную пирамидку. Если не поймали, молодцы, – ваш ход. Нет? Звиняте, но вас ловят снова. Это у нас – тут вместо мяча вроде как воздушная сфера, вместо камней, что-то яркое и сверкающее, но догонялки на своем месте – присутствуют. Мы постояли с Ликой в стороне, молча наблюдая за этой игрой.

Я видела, как у мелкой загорелись глаза и едва ли не кожей почувствовала все её желание оказаться сейчас там, с ними в общей кучке и бегать так же и смеяться. После десяти минут молчаливого стояния, она дернула меня за руку и посмотрела на меня выгнув бровки в просительной мордашке – она боялась и хотела там быть одновременно. Я лишь отрицательно покачала головой.

– Но почему?! – разнеслось звонкое и обидное от сестренки. Здесь я ничего не могла поделать, потому что боялась уже я. Я попыталась объяснить Ликусику:

– Мы в этом мире без году неделя, и все что мы видели – стены особняка. Мы не знаем ни чем живут эти люди, ни каков у них настрой, сболтнуть чего-то лишнего и мы можем оказаться неизвестно где. – к несчастью, мелкая меня поняла. Хотя, видит Бог, я искренне надеялась что она все еще ребенок, но нет – тринадцать лет, она взрослеет и понимать начинает больше. Сжав своей, еще не до конца оформившейся ручкой мою ладонь она словно пыталась остановить себя. сдержалась. А мне как никогда до этого снова захотелось оказаться дома в нашей уютной квартире в тепле и комфорте. немного помолчав, смотря в сторону я почему-то добавила. – Оно как-то испокон веков пошло – если человек не может постичь природу неизвестного, он сразу же возводит это в ранг высочайшей опасности, даже если это не так, но ведь человек об этом не догадывается. А они о нас не знают, ни то откуда мы, ни то зачем, ни то кто мы вообще. Они не знают ни-че-го.

– Но мы же знаем кто мы, разве нельзя объяснить?

– Ох, наивный ребенок! Как ты объяснишь то, как строятся машины? А летают самолеты? Как воздвигаются высоченные дома? – я опустилась перед ней на корточки, смотря на нее снизу вверх.

– Это же простая физика! И ее законы! Они же и тут есть! – так легко звучит, и так сложно объяснить.

– Солнышко, не путай, это для нас все что происходит – просто физика. Это знаем мы, потому что учили. Мы знаем и помним годы открытий, иногда страданий и помним как сложно приходилось тому же Да Винчи или Копернику. Это для нас эти имена полны не просто информации – истории будущего человечества, для них они не значат ровным счетом ничего. Потому что у них свои имена и истории открытий. То что для нас законы физики – для них… магия! И они живут этим с детства.

– Почему все так сложно? – Лика с грустью посмотрела куда-то в сторону.

– А кто говорил что будет легко? И вообще, – легкий шлепок по ее плечу – ты – голя! Догоняй!

И я, смеясь, побежала в боковую широкую улочку, а Анжелика следом за мной. Минут десять мы снова дурачились пока мелкая опять на что-то завороженно не зацепилась взглядом. Я подошла ближе и поняла ее. На витрине, мимо которой я с хохотом проскочила, не заметив, (но не мелкая), было невероятное платье насыщенного зеленого цвета. Глубокий вырез лифа, от центра которого тянется тонкая ажурная лента с мелкими камушками, широкий пояс и пышная юбка с разрезом до самого бедра.

– Нааасть? А пойдем ты примеряешь? А? К твоим огненным волосам она невероятно подойдет, и невероятный изумрудно-зеленый, – восхищенно вздохнула Лика.

– А пойдем! – в конце концов, герцог нас еще и за платьем отправлял. Вот и пришел его черед. Платья, а не герцога, естественно.

Неуверенно зайдя внутрь, я огляделась, тихое и неприметное здание, сомневаюсь, что о нем знает много людей. Помещение было таким же тихим, но светлым и довольно просторным. Оформленное в песочно-золотистом цвете с добавлением белого, смотрелось гармоничным и теплым. Вообще комната была поделена на две зоны. На одной вдоль стен в несколько рядов стояли манекены, на которых висели сказочные платья самых разных расцветок. А на второй была ширма, напротив которой стоял небольшой бежевый диванчик и журнальный столик для посетителей.

Как только мы вошли, прозвучал легкий перелив колокольчика и спустя буквально минуту к нам суетливо вышла милая пухлая женщина лет тридцати. При виде глаз ее глаза радостно заблестели:

– Ой, добрый день милые леди, вы хотите присмотреть себе платье? Вы идете на бал? Позвольте вам помочь? – торопливо проговорила она, словно боясь, что мы вот-вот развернемся и уйдем. – У меня очень хорошие ткани, я беру их у того же поставщика, что и королевский портной, у меня есть золотой диплом академии.

– Стойте, стойте, стойте, -я слегка подняла ладони и улыбнулась. – Не стоит так волноваться, я бы хотела примерить то зеленое платье что висит на манекене на улице.

– Ой, так я это, я сейчас! Вы только подождите! я сейчас! – от волнения женщина повторялась, – Вы присаживайтесь! Я мигом! Мирава! – протянула она, а потом как рявкнула, мы с сестрой даже вздрогнули! – Мирава! Иди сюда! Быстро! От манекенов вышла худенькая но высокая русоволосая девушка, которая тяжело вздохнула и понуро пошла к нам даже не пытаясь делать вид что счастлива нас видеть. Скорее наоборот, от нее веяло вселенской усталостью и она словно ожидала от нас чего-то. Гадостей? Брезгливости? Чего? Непонятно.

– Чего желают юные леди? – присела она в кривом книксене.

– Помоги маленькой Леди устроиться и обслужи. – вместо нас ответила женщина и тут же проворчала. – и повежливей, знаю я тебя.

– Да, Вивьен. Пройдемте со мной. – она кивком головы указала в сторону диванчика. Я посмотрела на мелкую. О не-е-ет. Только не это. Анжелика нахмурилась и у нее между бровей появилась складочка, а губы плотно сжались, только уголки недовольно подрагивали. А это значит будет снова скандал. Она так обычно сдерживается. Это происходит ненадолго, если вовремя не остановить.

– Лика, не здесь и не сейчас. – намек, к счастью, был понят правильно, и она постаралась немного расслабиться, хотя морщинка на лбу так и не разгладилась. А я решила тут же напомнить ей, – Мы с тобой еще на вечерней ярмарке не были. Ты же хочешь туда попасть, правильно?

– Правильно, – буркнула Лика и тут же повернулась к Мираве – а какой чай у вас есть?

– Только зеленый с мятой. – буркнула та в ответ. Что-то мне подсказывает что они еще подружатся. На вид они погодки.

– Неси такой, люблю зеленый, – жалостливо покосившись на несчастную девушку надменно произнесла моя сестра. Ох, Лика-Лика. Не надо так. Покачав головой, я прошла к ширме и стала ждать там. Женщина вернулась с платьем одновременно со своей помощницей, которая несла маленький серебристый поднос с чаем и печеньем к нему. По комнате разнесся освежающий запах свежей мяты.

– Вот, держите, Леди, – женщина почтительно поклонилась. Мне даже неловко стало. – спасибо! А как к вам можно обращаться?

– Вивьен Вольтер, леди. – улыбнулась Вивьен.

– Поможете? А то я не уверена, что справлюсь самостоятельно.

– Конечно, леди, не стоило даже спрашивать! Это моя обязанность!

– И все равно спасибо! – обязанность это хорошо, но теплое слово решает намного больше.

Примерка прошла тихо, но не продлилась долго. Но впоследствии жуткая волна обиды и разочарования разлилась в душе. По груди платье село, а вот в талии был кошмар. И длина оказалась коротковатой. Чуть выше щиколоток но смотрелось так, словно я выросла из этого платья, а вот расстаться с ним так и не смогла. Переростком я в нем была. Самым настоящим! Кошмар! Хозяйка салона недовольно цокнула языком. Я, покрутившись перед зеркалом, начала снимать платье. Еще минуты три Вивьен помогала снять платье, после отдав его подошедшей к нам помощнице. Внимательно оглядев мою фигуру цепким взглядом, сама мастерица ушла в сторону первой секции с платьями.

– Эй, а почему платье уносят? – возмутилась Лика и тут же прискакала в примерочную. – Настюх, это что значит? И почему меня не позвала? Интересно же!

– Оно мне не подошло, – пожала плечами. – а смысл? Если смотреть не на что?

– Ну так я хотя бы знать буду! – праведное возмущение в голосе меня повеселило.

– Поздно!

– Коза!

– Сама такая, – подколола я ее и показала язык.

– Леди? А как вы смотрите, чтобы примерить такое платье? – Вивьен принесла с собой нечто невероятное. Обычно я остерегалась, даже не так, с предубеждением относилась с платьем с пышными многослойными юбками, которые больше одного раза не надеть. Но тут решила сделать исключение. Бирюзовое с градиентом платье на тонких лямках не отличалось сложностью кроя: лиф сердечком обшитое чем-то блестящим, плотный корсет и юбка пышным облаком спускающаяся к полу переходящая из цвета грозового моря в цвет моря во время штиля. Но я захотела его примерить. И знаете, оно подошло. Рядом крутилась мелкая, восторженно попискивая, а я довольная рассматривала себя в зеркале, именно в этот момент я почувствовала себя леди. Нет, не так, Леди. Пускай на самом деле мне до нее как до Китая ползком. Но здесь и сейчас я соответствовала этому.

К платью еще прилагалось болеро в темный тон. А вот туфельки придется подбирать самой. После моего согласного «да» мне озвучили стоимость; не знаю много или мало, но я отдала эти пятнадцать золотых. И нисколько не пожалела. Решив, что при возможности, я вернусь за следующим платьем сюда еще раз. По дороге снова с мелкой прошлись на торговые ряды, долго искали обувного дел мастера. Как-то до этого мы не присматривались. Прошли до самого конца – не нашли. Даже как-то удивились, неужели никого нет? Не может же такого быть! Пробовали зайти снова – нашли, в самом начале несколько лавок стояли подряд. Переглянувшись, расхохотались. Пройти мимо и не заметить?! Да пожалуйста!

Зато я нашла изящные туфельки на платформе обитые серебристой тканью которые идеально сочетались с платьем! Но потом встал вопрос, его собственно я и озвучила:

– Что дальше делать будем?

– В плане?

– Покупки отнесем в особняк и только потом обратно в город или с пакетами гулять будем?

– В особняк! Потом вернемся! – меня ослепили улыбкой. – я не хочу с твоими пакетами ходить!

– Ишь, какая хитрая! Пошли тогда, возможно даже на второй обед успеем, – дополнила я.

– Еда! – лика сладко зажмурилась и демонстративно почавкала Мням-мням!

– Пойдем уже.

– Что уж тут говорить.

По дороге меня засыпали возмущением на поведение Миравы и тут же комплиментами и восторгами от платья и от того, как я в нем выглядела – как принцесса. В чем-то я согласна. У нас мы не смогли бы ходить в таких платьях – дорого. Да и куда? В школу/универ/работу? Нужное подчеркнуть. Вернулись мы кстати быстрее чем думали.

Особняк как обычно был тих мрачен и пустынен. Редко мелькали скелетики. Мы прошли в мою комнату и повалились на кровать.

У-у-у-у-у. Мои ножки! По ним проехал танк. Они гудят и ноют. Почему я это не почуяла сразу? Кстати о чуйке. И где Астер? Ты почему молчишь? За эти несколько дней её молчания я поняла одно – мне ее не хватает. И плевать, что мы знакомы в целом меньше суток – она мне искренне понравилась.

Усталость за эти несколько дней, да и в принципе от продолжительной прогулки сделала свое дело. Мы практически сразу уснули.

Впервые за все время здесь мне приснился сон, которые на поверку оказался кошмаром. Тягучий, тяжелый, даже не так – вязкий, и затягивающий как в трясину, болото. Мне снились лица людей. Люди, которых я не знаю, но они меня да. Они приходили и уходи, протягивали руки и тянулись ко мне, а я отскакивала, они приходили из тьмы и в ней же растворялись, не задев меня. я безмолвно кричала, но меня никто не слышал. Мое сознание словно раздвоилось. Отвратительное ощущение, когда ты наблюдаешь за собой со стороны и в тоже время видишь и чувствуешь все от своего лица. Психоделика сознания. Но лица не прекращали звать, не прекращали тянуть ко мне свои полупрозрачные, иногда до костей прогнившие, пальцы, от них веяло холодом и ужасом. Страх, умереть во сне стал отчаянной мыслью, я не хочу умирать! Не здесь и не сейчас! Не хочу!!!

– Помогите!!! – Отчаяние, наверное сделало свое дело и я смогла прорваться сквозь собственную немоту. И пронзительный крик улетел в пустоту, чтобы вернуться темным силуэтом в плаще, под которым не видно ничего. Резкий взмах и лица исчезли. Из-под капюшона был слышен хриплый, пробирающий до костей обезличенный голос:

– Зря она это сделала, только хуже стало, но поздно… не пришло еще твое время…

– Кто хуже сделал??? Какое время??? Для чего??? – в панике я спросила, но меня ответом мне была мгла, фигура исчезла, а меня пробрал мороз. Вдалеке мне померещились холодные глаза цвета металла и сон меня наконец-то опустил. На его место пришло спокойствие и сон, просто сон без сновидений.

Проснулись мы с сестрой почти одновременно, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. Небо из голубого превращалось в темно-синее с яркими серебристыми звездочками и лишь на востоке пылало алым маревом. Точнее Лика проснулась сама, а я из-за ее вопля:

– Настя-а-а-а мы проспали!!!

Ох ты ж, ё-моё!