Текст книги "Канашибари 1. Пока не погаснет последний фонарь"

Слегка обернувшись, я приложила палец к губам и жестом приказала Эмири не двигаться. Другого выхода из этой комнаты не было, прятаться здесь тоже было негде. У нас оставалась только одна надежда – что полицейский решит не заглядывать в комнату.

Однако с чего бы ему было сюда не заглянуть? В этом строении располагались всего две комнаты… И если полицейский действительно был через стену от меня, почему он практически не издавал звуков?

Два варианта крутились у меня в голове. Или это был вор, или нас услышали и не хотели спугнуть.

Тогда нельзя было терять время. Пока полицейский открывает дверь, у нас будут дополнительные секунды.

Я снова оглянулась. Окно казалось достаточно большим, а мы с Эмири – худыми. Я посмотрела ей прямо в глаза, затем перевела взгляд на окно, и Эмири кивнула.

Я сделала глубокий вдох.

– Бежим.

И сорвалась с места.

Эмири рванула за мной, ударившись об угол столика, с которого свалилась шкатулка. Эмири зашипела от боли, а я крепче сжала в руке кастет.

Судя по звуку, дверь отодвинули.

В этот момент я уже перелезала через подоконник. Затем спрыгнула вниз, едва не подвернув ногу, и оглянулась на Эмири.

Она перекинула одну ногу через подоконник, затем вторую, но зацепилась за что-то юбкой.

Я раздраженно бросила:

– Шевелись.

Эмири высвободилась, оперлась на руки, готовясь спрыгнуть, и уже оттолкнулась, как вдруг в ее предплечье вцепилась рука. Эмири вскрикнула и повалилась вниз лицом, вывернув руку.

Эмири жестко приземлилась, ударившись коленями и ладонью о землю, однако сила притяжения хотя бы освободила ее из хватки полицейского. В окне показался парень, в котором я распознала одного из друзей блондина и девушки со шрамом. Лицо полицейского исказилось от ярости, и он куда более ловко, нежели мы, взобрался на подоконник.

В это время я схватила Эмири за руки и резко дернула, заставляя встать на ноги:

– Бежим, если хочешь жить.

И, не дожидаясь ответа, я побежала.

Впереди показалась стена. Стиснув зубы, я развернулась на север и рванула вдоль дальних комнат по направлению к дальней стене. В той стороне виднелись деревья и хозяйственные постройки. Возможно, удастся затеряться среди них…

Очень быстро меня догнала и обогнала Эмири. Она тоже не выглядела спортивной, но хотя бы имела длинные ноги. Сцепив зубы, я постаралась ускориться и сконцентрировалась на том, чтобы перебирать ногами как можно чаще.

Мы вбежали в пространство, засаженное деревьями, и теперь приходилось вилять и уворачиваться, чтобы не разбить лоб и не подвернуть ногу.

Внезапно полицейский схватил меня за локоть, и я резко дернула рукой, пытаясь вырваться.

Не получилось. Хватка оказалась железной, особенно для моих уже успевших онеметь мышц. Я потеряла равновесие и, споткнувшись, кубарем покатилась по земле, ударившись об одно из деревьев.

Игнорируя звон в ушах, я подняла голову и посмотрела на своего преследователя, не в силах перевести дыхание. Парень тоже запыхался, однако точно не выглядел так же плачевно, как я.

Зло оскалившись, он рванул ко мне, намереваясь надеть наручники, но я, выждав момент, не вставая, выкинула вперед правую руку. Кулак, утяжеленный яварой, с силой врезался в скулу полицейского. Его голову откинуло, и парень упал на спину. Застонав, он приподнялся на локтях и поднес пальцы к скуле, а затем перевел на меня полный злобного удивления взгляд.

Я оттолкнулась, чтобы встать и дать отпор. Полицейский тоже поспешил подняться с земли, но не успел он это сделать, как Эмири, подойдя сзади, ударила его по затылку, и полицейский рухнул, на этот раз потеряв сознание. Присмотревшись, я увидела в руке школьницы дубинку, но держала она ее задом наперед и била рукоятью.

– Надеюсь, ты его не убила.

– Не думаю, что мне хватило бы сил. Единственные упражнения, которые я делаю, – это таскаю книги, – довольно равнодушно пожала плечами Эмири.

Испуганной она не выглядела, скорее наоборот, – слишком спокойной. Возможно, сказывались шок и адреналин, хотя Эмири и до этого не выказывала ярких переживаний. И теперь она с каким-то научным интересом оглядывала человека без сознания.

– Что будем с ним делать?

Я дернула плечом.

– Надо убраться отсюда, пока не пришли его друзья. Или пока он сам не пришел в себя. Думаю, теперь он будет очень на нас зол, – мрачно заметила я.

Оглядевшись, я снова увидела хозяйственное строение и поспешила к нему. То ли от нагрузки, то ли от пережитого стресса ноги дрожали, но я упорно не обращала на это внимания. В небольшом домике я нашла моток веревки и какие-то тряпки. Вернувшись, я с легким удивлением увидела, что Эмири стояла все там же и ждала меня, продолжая сжимать в руке дубинку и поглядывая на потерявшего сознание парня.

– Помоги, – коротко бросила я, и Эмири, заметив веревку, приподняла бровь, а затем усмехнулась. Из-за этого она стала выглядеть как будто старше.

Вдвоем мы связали руки и ноги полицейского настолько крепко, насколько могли, а из тряпок соорудили кляп. Затем, взяв парня за ноги и за руки, с трудом оттащили его в кусты. Я надеялась, что этого полицейского товарищи по команде найдут не скоро.

– Куда пойдем? – Эмири посмотрела на меня зелеными глазами, которые казались огромными даже за круглыми стеклами очков.

– Куда хочешь. – Я пошла в сторону северной стены, собираясь двигаться под прикрытием деревьев и пытаясь оценить, были ли поблизости другие враги. Надо спрятаться в одной из комнат.

– Нам лучше держаться вместе. Без меня ты бы с ним не справилась, – в два шага догнав меня, уверенным тоном произнесла Эмири.

– Без тебя я бы ему и не попалась. Ты шумела как слон в посудной лавке, – бросила я и, развернувшись, пошла по направлению к западным комнатам.

Эмири снова поравнялась со мной.

– Лучше держаться вместе, – как ни в чем не бывало повторила она.

А я подавила раздраженный вздох, решив, что, если Эмири снова будет шуметь и привлекать ненужное внимание, точно ее прогоню.

Какое-то время мы крались по территории за синдэном и пристройками, к счастью не встречая полицейских. Эмири молчала, и я тоже не стремилась заводить разговор.

– Прошло тридцать минут, – прозвучал знакомый и такой ненавистный мне голос.

И тут я вспомнила:

– Мы же в первой группе! Идем скорее, нам нужно придерживаться плана. Если один нарушит договор, большинство тоже отсеются.

Эмири пожала плечом и пошла за мной. Она казалась слишком равнодушной.

Вскоре я увидела еще двоих игроков, парня в кепке и мужчину в костюме, притаившихся в тени и наблюдавших за тюрьмой. Точнее, пытавшихся наблюдать – с этого угла обзор был плохим.

Парень кивнул нам с Эмири:

– Привет! Я Имаи. Обсудим план. Так как из нас троих я в самой хорошей форме, буду их отвлекать.

В глазах Эмири промелькнуло недоверие, но Имаи его проигнорировал.

– Как? – спросил мужчина в костюме.

– Есть одна идея… – протянул Имаи. – Если не выйдет, попробую запасной план.

– А это что за план?

– Вот тут уже импровизация, – широко улыбнулся он.

Я едва сдержала разочарованный вздох, однако винить Имаи не могла. Мы оказались в такой ситуации, что импровизация и правда могла стать единственным выходом…

– Так вот, вы спешите в тюрьму и спасаете наших. Как я увидел, там их трое.

Не так плохо, как могло бы быть. Я почувствовала легкое облегчение, однако оно растаяло, едва появившись: главное – чтобы сейчас число узников не увеличилось.

– Хватаете их за запястья и бежите сломя голову обратно. Лучше в разные стороны. Но можете и вместе, чтобы, если что, дать отпор. Потом разделитесь.

Эмири смотрела на Имаи скучающе. Даже немного снисходительно, как будто ребенок пытался объяснить ей очевидные вещи. Мужчина в поношенном костюме явно испытывал недоверие к озвученному плану, однако возражать не стал.

Как, впрочем, и я. В нашей ситуации подобный план был единственным, а дальше шли лишь его незначительные вариации. Остальное от нас не зависело.

– Раз все за, тогда приступаем. – Имаи потер руки в наигранном предвкушении. Он явно подбадривал то ли себя, то ли нас, то ли всех вместе. – Подождите только, пока полицейские уйдут.

С этими словами он скрылся в одной из комнат. Прошла минута. Затем вторая. К концу третьей я стала переживать, что Имаи испугался и план затрещал по швам.

Внезапно на внутреннем дворе раздались шум и крики. Выглянув, сквозь перекладины и столбики я увидела Имаи, троих тюремщиков и угол тюрьмы. И расширила глаза от удивления, тогда как мужчина в костюме побледнел и даже Эмири приподняла бровь.

– Я убил вашего друга-полицейского! Ха! И что вы мне сделаете? Убьете? Да мы все равно проиграем и умрем! Но я утащу как можно больше из вас в могилу! – Имаи, в перепачканной красным футболке, выскочил из центральных дверей синдэна, сжимая в руке меч. Раздался смех с нотками безумия, а затем Имаи яростно закричал и бросился в сторону полицейских.

Девушка-полицейский, стоявшая ближе всех к Имаи, вскрикнула и отбежала в сторону. Парень из команды блондина зло стиснул челюсти. Лицо третьего я не разглядела. Но ясно видела, что все они были безоружны. На заднем дворе оружия не оказалось, и, судя по всему, охранники еще не были в комнатах и не видели местный арсенал.

Поэтому, когда Имаи побежал на них, полицейские разбежались. Имаи начал преследовать одного, наиболее крепкого на вид, размахивая мечом и петляя. Я поняла, что таким образом Имаи пытался отогнать полицейского подальше, в глубь комплекса. Несколько секунд, и они скрылись за поворотом.

Второй из охранников, видимо придя в себя, побежал следом. Девушка осталась у тюрьмы, но выглядела выбитой из колеи.

– Пора! – прикрикнула я на своих союзников. – Вы отвлеките девушку, а мы с Эмири освободим заключенных.

– Почему я?

– Она вас больше испугается. Она уже перепугана. Придумайте, как ее добить.

С этими словами, чувствуя злую решимость, я дернула Эмири за руку и рванула к тюрьме. Мужчина побежал следом и, обогнав меня, кинулся к полицейской. Ему не пришлось даже прикладывать усилий: девушка со всех ног бросилась бежать.

Я усмехнулась и сконцентрировалась на тюрьме. Мы с Эмири пересекли линию фонарей, первой мне попалась полноватая женщина. Она сама кинулась ко мне, выставив вперед руки, и я сцепила пальцы на ее запястьях. После этого женщина на удивление быстро поспешила прочь из тюрьмы.

Эмири помогла тощему парню. Я огляделась в поисках третьего заключенного и столкнулась взглядом с Кадзуо. Почему-то меня очень удивило, что он оказался здесь в первые же полчаса. Удивило настолько, что я даже забыла позлорадствовать.

Я подбежала к нему, стараясь выровнять сбившееся от непривычных нагрузок дыхание. Кадзуо стоял прислонившись к одному из фонарей и спокойно смотрел на меня.

– Ну же! – воскликнула я с недовольством. – Давайте руки!

Уголок его губ дрогнул, и Кадзуо медленно протянул руки вперед. Я едва не ударила по ним. Обхватив пальцами запястья, я удивилась, насколько холодной была его кожа.

– А теперь лучше беги, Химэ, – с привычной легкой улыбкой проговорил Кадзуо.

– А вы?

– А я разберусь сам, – пожав плечами, ответил он.

– Вижу, как вы сами разбираетесь… – бросила я и, осмотревшись, поспешила прочь из тюрьмы – и так слишком задержалась.

Я тряхнула головой, отгоняя лишние мысли, не давая подняться раздражению, и сосредоточилась на дыхании, на движениях ногами. Воздуха не хватало, а мышцы словно горели.

– Вор Харада Норио стал убийцей, – разнеслось над комплексом.

Споткнувшись от неожиданности, я едва удержалась от падения лицом вниз и продолжила бежать. Кто-то из нас стал убийцей?

Кто-то был убит?

Почему-то, несмотря на предыдущий кайдан, несмотря на смерть Саито, у меня все еще не укладывалось в голове, что здесь шла борьба не на жизнь, а на смерть.

Но кто это был? Кто смог убить? Перед глазами промелькнули лица остальных воров: никто из них не был похож на убийцу… Возможно, это была вынужденная мера? Случайность? Самооборона?..

Перед глазами вспыхнул алый цвет – цвет крови на лезвиях и ладонях Имаи. Это был его план? Убить, чтобы отвлечь внимание? Но ведь убийца – Харада Норио. Хотя, может, Имаи вообще не было настоящим именем того парня.

Вот только когда это он успел убить? И кого? Он не выглядел способным на подобное…

Я вспомнила Минори. И, ощутив ледяной укол страха, постаралась отогнать непрошеные мысли.

– Лови ее!

Прозвучавший неподалеку крик подарил мне второе дыхание и выдернул из размышлений. Сейчас было не до этого.

Я заработала ногами чаще, забыв про жжение в легких. Зажмурившись, едва избежала столкновения с западной стеной синдэна.

Передо мной показался крытый переход из главного здания в западные комнаты, и на мгновение я остановилась. Ноги сразу же налились тяжестью. Я замешкалась, однако, схватившись за перила, перелезла через них. Затем повторила то же самое и оказалась с обратной стороны. Сделав судорожный вдох, рванула вперед из последних сил, но вдруг почувствовала жесткую хватку на предплечье. Полицейский резко дернул меня назад, от чего мои уставшие ноги подкосились, и я упала на спину, больно ударившись затылком. В глазах потемнело, но я инстинктивно спрятала запястья под мышками, прижав руки как можно плотнее. Во рту появился привкус крови из-за прикушенного языка, но от вспышки адреналина я даже не почувствовала боли.

Зрение сфокусировалось, и я увидела прямо над собой одного из недавних тюремщиков – это был невысокий, крепкого телосложения парень немногим старше меня. На горящие злобой глаза спадали грязные пряди волос, а сильные руки с короткими пальцами вцепились в мои предплечья. Парень изо всех сил пытался оторвать мои руки от тела, однако, видимо, адреналин придал мне сил. Я сопротивлялась и даже умудрилась, высвободив ногу, пнуть нападавшего – жаль, удар вышел слишком слабым. Он не причинил полицейскому вреда, но заставил отшатнуться от меня хотя бы на несколько секунд.

– Прекрати, тварь! – прошипел парень, но я лишь сильнее задергалась и не думая сдаваться. Полицейский рванул мою руку и высвободил ее.

И внезапно, пошатнувшись, завалился на бок.

Приподнявшись, я увидела вора – спортивного парня из моей команды. А в его руках – кинжал, который он держал за лезвие.

Видимо, он ударил полицейского по голове рукоятью.

Я приоткрыла рот, собираясь поблагодарить своего союзника за спасение, однако меня перебил стон полицейского. Тот, тяжело опираясь о землю, попытался встать. Прищурившись, перевел взгляд с меня на спортивного парня и выругался.

И тут парень с перебинтованными руками стремительно приблизился к полицейскому и, бросив кинжал, схватил его за воротник футболки одной рукой, второй – ударил по лицу. Голова полицейского дернулась в сторону, из носа потекла кровь, а глаза закатились.

Однако вор продолжил наносить удар за ударом. Кровь залила лицо полицейского, а я смотрела, не в силах произнести ни звука от шока. Однако спустя несколько мгновений – несколько ударов – подскочила на ноги и вцепилась в предплечья парня из своей команды, бинты на руках которого уже пропитались кровью.

Мышцы парня показались мне каменными. Он с легкостью оттолкнул меня, так что я снова упала на спину. Парень отпустил полицейского, а затем поднял кинжал. Я закричала и бросилась вперед, однако вор успел вонзить кинжал в живот полицейского.

Глава 6
無理が通れば道理が引っ込む
Где правит грубая сила, оттуда уходит разум

Пара секунд, и светлая футболка полицейского окрасилась в алый. Парень из моей команды вытащил кинжал и ударил еще раз. А затем еще дважды. Я попыталась перехватить его руку и вырвать оружие, но меня снова легко отшвырнули, словно куклу.

Наконец вор остановился, вытер лезвие о футболку своей жертвы и отступил.

Я расширившимися от неожиданности и страха глазами смотрела на парня. Так это его звали Харада Норио. Имаи был не виноват.

– Это твоя благодарность? Хотела оказаться на его месте? – Харада с раздражением и даже пренебрежением взглянул на меня.

– Зачем было его убивать? Он и так потерял сознание после первого удара. – Мой голос звучал хрипло, но хотя бы не дрожал. В отличие от меня самой.

Харада презрительно усмехнулся, и его взгляд стал снисходительно-насмешливым.

– Что за лицемерие? Ты, кажется, собиралась выиграть в этом кайдане? Или я ошибаюсь? Твоя победа – их смерть. Так в чем же разница? Если выиграешь, в любом случае твои руки будут в чужой крови! Зачем рисковать сейчас? – Под конец голос Харады зазвенел от злости.

Я открыла рот, но не нашла ответа. Не нашла ответа, который показался бы мне весомым, убедительным. И Хараде тоже.

Убивать нельзя? Совесть должна оставаться чистой? Это грех? Преступление?

Но ведь, по сути, Харада был прав. Своими действиями ради победы я приближала противников к смерти. Как и они – нас.

Но все равно видеть, как Харада наносил удары кинжалом снова и снова, как жизнь утекала из полицейского следом за потерянной кровью…

– Вот именно. Тебе нечего сказать. Так что прекрати смотреть на меня… так.

Интересно, как же я на него смотрела? Испуганно, как на чудовище? Или презрительно? Может, зло?

Я не знала, потому что в тот момент сама не понимала, какие именно эмоции бушевали во мне и какие из них были сильнее.

– Это не я! Отпустите! – до нас донесся полный страха крик, и я узнала голос Имаи.

Подскочив, я прислушалась, чтобы понять, с какой стороны он раздавался, и, определив шум на северо-востоке, побежала туда.

Обежав заднюю пристройку синдэна, я подалась назад и спряталась за углом здания. Заледенев от ужаса, я увидела Имаи. Он стоял на коленях, а полицейский, вцепившись в волосы Имаи, держал клинок у его горла. За сценой наблюдал Китано – капитан команды. Его лицо ничего не выражало, но руки, сжимавшие саи, побелели от напряжения.

Неподалеку лежало тело того самого парня, что напал на меня и Эмири. Он больше не был связан, кляп пропал, а горло и грудь были испачканы кровью. Я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть… то ли от удивления, то ли от злости. А в глубине души порадовалась, что большое расстояние не позволяло разглядеть перерезанное горло участника.

– Это не я! Я не Харада Норио! Меня зовут Имаи!

– И ты думаешь, мы тебе поверим? – ровным тоном спросил Китано. Он ловко прокрутил саи в руках, и я не могла не отметить уверенность его движений. Когда и как он научился? – Ты сам кричал, что убил одного из нас. У тебя окровавленный меч! – он сорвался на крик.

– Я нашел этот меч! Он валялся здесь неподалеку, я просто решил им воспользоваться, чтобы отвлечь внимание охранников от тюрьмы. – Голос Имаи дрожал, как и он сам, а в его глазах плескался страх.

– Ага, нашел… – Голос Китано вновь стал ровным и бесстрастным. Глаза были такими холодными, что скорее обжигали, и по моей коже побежали мурашки от страха и отвращения. – Сам не понимаешь, как глупо это звучит?

– Но это правда! – Имаи зажмурился. И вдруг распахнул глаза. В них мелькнула надежда. – Если ты меня убьешь, то умрешь сам, потому что я невиновен! – Имаи нервно рассмеялся.

Полицейский, державший его, поднял глаза на Китано, но тот лишь отмахнулся, но все же сделал полшага назад.

Я лихорадочно размышляла, что можно было предпринять. Я не могла допустить еще одну смерть. Но если я выйду и скажу, что Имаи говорил правду, вряд ли мне поверят. Решат, что я просто хочу защитить товарища. И отправят в тюрьму.

А затем убьют Имаи.

Значит, я должна показать им настоящего Хараду. Но тогда убить могли его… Так что делать? Обречь на смерть виновного или же бездействовать и позволить убить невиновного?

Хотелось кричать от бессилия. Я должна была выбрать, и я выбрала первый вариант. Возможно, Харада справится. И если внимание полицейских переключится на настоящего убийцу – к тому же свободного и вооруженного, – Имаи сможет вырваться. Тогда мы будем в большинстве.

И как поступить? Выбежать вперед и указать в сторону, где произошло еще одно убийство?

Не успела я развить мысль, как моего горла коснулось холодное лезвие, а на предплечье сомкнулись сильные длинные пальцы. Теперь там точно останутся синяки.

Я невольно задержала дыхание.

А мое на мгновение остановившееся сердце застучало так быстро, словно попыталось предпринять попытку к бегству.

– Не дергайся и не совершай опрометчивых поступков, – прошептал Харада. Его голос стал ниже. – Ты не такой уж ценный игрок, так что, если вынудишь, я без особых сожалений избавлюсь и от тебя.

– Но Имаи… мы должны помочь ему, – хрипло произнесла я. – Нам нельзя терять игроков, мы и так слабее. А Имаи – ценный игрок.

Харада явно очень хотел победить. Хотел победить любой ценой. Может, хоть это могло сподвигнуть его спасти Имаи.

– Ты права. Вот только шансы спасти его слишком низкие. Риск неоправдан. Да и я не хочу умирать. И становиться главной мишенью тоже. – Я услышала, как Харада усмехнулся. – И как правильно отметил Имаи, если они его убьют, кто-то из полицейских тоже погибнет. А это нам на руку.

Меня передернуло. В глубине души я понимала, что двигало Харадой, когда он убивал наших соперников, хоть мне была и непонятна жестокость убийств. Но вот так распоряжаться жизнью члена своей же команды, отдавать его в жертву – это уже было предательством. А предательства я не выносила…

– Где он? – раздался пронзительный крик. – Где?

Из-за второй пристройки выбежала девушка со шрамом на щеке. Лицо ее было перекошено от ярости, а глаза полыхали гневом. Судорожно оглядевшись, она остановила взгляд на мертвом парне, и что-то в ней как будто надломилось. Она пронзительно закричала и, кинувшись к лежащему на земле телу, упала рядом с ним на колени. Из ее горла вырывались хрипы и сдавленные рыдания, но слез не было. Китано быстро отвернулся, Имаи зажмурился и, казалось, пытался сдержать слезы. А я могла лишь наблюдать за происходящим.

Спустя пару минут девушка затихла. Воцарилась звенящая тишина. Имаи открыл было рот, чтобы, скорее всего, снова начать доказывать свою невиновность.

Но не успел. С удивительной быстротой девушка вскочила на ноги и, подлетев к Имаи, вонзила короткий нож ему под ребра. Из его рта брызнула кровь, Имаи закашлялся, а девушка снова вонзила нож и прокрутила лезвие. Глаза Имаи, полные боли, закатились, и он повалился на бок. Из горла вырвался хрип, а затем приглушенное бульканье. Полицейский его больше не держал и, отступив на шаг, с легким испугом смотрел на девушку со шрамом.

Китано поморщился.

– Зачем, Кацуми?.. – с легким сожалением протянул он, но сожалел точно не из-за смерти человека. – Я бы сам это закончил.

– Это был мой брат, Сёити, – прошипела Кацуми, с ненавистью и презрением глядя на мертвое тело Имаи. – Я жалею только о том, что в порыве гнева убила это ничтожество слишком быстро. Надо было…

Кацуми не смогла договорить. Она захрипела и схватилась за горло. Китано и третий полицейский испуганно уставились на нее. Лицо Кацуми покраснело и пошло пятнами, она царапала горло, распахнув от ужаса глаза. Повалившись на колени, она продолжала хвататься за горло. Кацуми упала на бок, выгнулась, впилась ногтями в землю, продолжая хрипеть.

Бледный Китано застыл, раскрыв рот. Он явно был ошеломлен. Я тоже потеряла дар речи, но, несмотря на охвативший меня ужас, была не в силах отвести взгляд.

Пара мгновений, и Кацуми затихла. Она лежала на спине, глядя в темное небо остекленевшими глазами.

– Кацуми? – сдавленно проговорил Китано, и в его голосе послышалось неверие. А в глазах загорелись боль и отчаяние. – Кацуми! Нет, нет, нет!

Китано упал на колени и принялся трясти Кацуми за плечи, словно пытался разбудить. Но Кацуми была мертва.

– Почему?! Что случилось? – страшным от гнева голосом выкрикнул Китано.

Словно бы в ответ отовсюду и одновременно ниоткуда раздался знакомый ровный голос:

– Полицейский Морита Кацуми убила вора. Она вычеркнута из кайдана.

– Вычеркнута?.. – прохрипел второй полицейский. – Этот парень не был убийцей… Кацуми…

Китано сжал ее ладонь, а свободной рукой аккуратно закрыл ей глаза:

– Ты даже не смогла отомстить… Я об этом позабочусь, любимая. Прощай.

Китано аккуратно поднял Кацуми на руки и направился в сторону внутреннего двора. Оставшийся полицейский, бросив растерянный взгляд на Имаи, поднял брата Кацуми и с трудом потащил его следом за Китано.

А я продолжала стоять, ощущая легкое прикосновение острого лезвия к шее, не в силах ничего изменить. От потрясения и ужаса даже забыв, что мне угрожали смертью.

Я стала свидетелем еще двух жестоких, бессмысленных смертей.

Когда полицейские скрылись из виду, Харада отстранился и легко толкнул меня в спину.

Я повернулась к нему и попятилась. Харада смотрел на меня ничего не выражающим взглядом, словно уже позабыл обо мне и о том, что только что держал кинжал у моего горла. Развернувшись, Харада поспешно ушел.

Только когда он исчез из поля зрения, я на ослабевших ногах подошла к телу Имаи. Это было рискованно, но в тот момент меня больше заботило другое. Я перевернула Имаи на спину и закрыла ему веки, а затем вытерла кровь вокруг рта.

И пошла дальше. Сначала я медленно переставляла ноги, но затем побежала так быстро, как только могла. Я рисковала попасться полицейским, но слишком хотела убежать от того проклятого места.

Воспоминания об увиденном, я была уверена, станут преследовать меня до конца жизни. Оставалось только узнать, как долго, – это решит исход кайдана.

– Прошел час, – объявил все тот же ненавистный голос, вызвав у меня приступ головной боли.

Сначала я не понимала, куда бегу. Со временем мне удалось вернуть привычное хладнокровие. Я была разочарована в себе: потеряла контроль, расклеилась, поддалась эмоциям. Но в глубине души заступалась за себя: поступок Минори выбил меня из колеи, а затем у меня на глазах погибли трое людей.

Я поднялась на галерею, ведущую из синдэна в боковые комнаты, и остановилась. Внимательно прислушалась, но все внешние звуки заглушали шум крови в ушах и бешеный стук сердца. Сжав зубы, я отодвинула сёдзи и оказалась в комнате, очень похожей на ту, где встретила Эмири. Взяла было с низкого столика кинжал, но тут же с отвращением отбросила, словно рукоять обожгла пальцы. Даже на отполированном лезвии мне мерещились пятна крови.

Я прошла во вторую комнату и задвинула за собой дверь. Тяжело выдохнув, привалилась спиной к стене и сползла на пол.

У меня не осталось сил.

Ноги налились свинцом, руки мелко дрожали, а голова болела после столкновения с землей. Я даже не обращала внимания на жжение от многочисленных ссадин и царапин – подобное казалось мелочью.

Я сидела и думала. Обо всем и одновременно ни о чем. Словно кто-то высыпал мои воспоминания из большой коробки на пол и, перемешав, показывал мне картинку за картинкой.

Мы с Минори в библиотеке готовимся к выпускным экзаменам. Вокруг множество склонившихся над книгами и конспектами голов. Я не помнила звуков, лишь запах легких цветочных духов Минори.

Киёси слушает, как я играю на скрипке. Репетирую за день до концерта. Судя по выражению его лица, получается у меня очень и очень плохо, но я знаю, что брат просто надо мной издевается. После того как последний звук тает в воздухе, лицо Киёси разглаживается, и брат искренне аплодирует. Я спокойно смотрю на него, а внутри разливается тепло.

Лицо Кацуми искажает гримаса боли, ненависти и отчаяния. Она выхватывает кинжал и каким-то слишком уж ловким движением вонзает его в живот Имаи. А затем, не дрогнув, снова ранит ни в чем не виновного парня, жестоко прокручивает кинжал, намеренно причиняя больше боли. И кровь пропитывает его футболку.

Из оцепенения меня вырвал звук шагов. Тихий, но легко различимый, как будто человек не скрывался – просто у него была такая походка.

Я напряглась и, оттолкнувшись руками от татами, встала на ноги. Нашла взглядом открытое окно, поморщившись от неприятного чувства дежавю. Проскользнув к двери и все же прихватив средней длины меч, прижалась спиной к стене. Убивать я никого не хотела, но и умирать тоже. А если пришел Харада…

Дверь отодвинулась, я, резко выпрыгнув, выставила оружие вперед.

И встретилась взглядом с распахнутыми от страха глазами Минори.

Меч выпал из рук, и я невольно сделала два шага назад. Минори застыла, как будто увидела призрака. Какое-то время мы стояли не шевелясь и сверлили друг друга взглядами. Не знаю, сколько это длилось: несколько секунд или несколько минут. Я очнулась первой.

Вернее, в душе проснулись злость, обида и разочарование, ушедшие на некоторое время на второй план, вытесненные ужасом и болью.

– И что стоишь? Не хочешь помочь своей команде победить? Давай, арестуй меня!

Минори отшатнулась, будто я ее ударила. И это разозлило меня еще сильнее. Я даже забыла, каково это – переживать такие яркие чувства. Какие-то помимо горя.

– Не надо так на меня смотреть. Или ты думала, что я приму тебя с распростертыми объятиями?

Минори закусила губу. В глазах сквозила неуверенность, словно она не могла подобрать верных слов, но размышляла над тем, что сказать. Но затем выражение ее лица изменилось. Черты как будто заострились, а в глазах загорелись недобрые огни.

– Это ты не смей так на меня смотреть, Хината! – зло бросила Минори. – Хотя, наверное, я должна радоваться? Ты наконец-то посмотрела на меня иначе, не как обычно!

– Что ты имеешь в виду? – процедила я, сдерживая крик.

Минори наигранно рассмеялась:

– А то, что ты всегда смотрела на меня или безразлично, или снисходительно! А, я забыла, иногда еще раздраженно! Как будто бы я была маленьким ребенком, а ты вечно занятой взрослой, которая вынуждена со мной возиться!

– Что за бред…

– А что, не нравится правда? Не знаю, почему я не сказала раньше, как устала от тебя! Хотя точно, ты же была в депрессии! Бедная-несчастная Хината, вокруг которой все должны ходить на цыпочках! Но я все равно была рядом! Все равно пыталась помочь тебе, поддержать, подставить плечо!

Я раскрыла рот от удивления. И возмущения. Оно волной поднялось внутри меня, накрывая с головой, и я не смогла сдержаться. Боль от чувства несправедливости вспорола сердце.

– Бедная-несчастная? В депрессии? У меня погиб старший брат! Дорогой для меня человек! – Я все же перешла на крик, и в конце фразы голос сорвался. – А твоя помощь была бесполезной! Слова утешения? Приглашения развлечься? Постоянные оптимистичные заверения? Это все было нужно тебе! Не мне! Но я понимала, что так тебе становится легче, и терпела!

– Вот именно! Я знала, что ты вечно меня терпела! Так набралась бы смелости и сказала мне это в лицо! И закончила бы эту дружбу! – Голос Минори надломился, став еще выше.

– Но ведь я все равно эту дружбу ценила! – закричала я, почти срывая голос. – Несмотря на то, что часто ты меня раздражала и напрягала! Ты была моей единственной подругой!

Минори открыла и закрыла рот. По ее лицу снова пробежала тень неуверенности, Минори поджала губы и отступила на шаг: