Текст книги "Крестейр. Начало"

– Надо поговорить.

– О том, что ты хотел мне передать? – Грей продолжал потирать бедро, глядя на языки пламени.

– Да. Думаю, сейчас есть время, пока нас не догнали.

– Мне надо сначала спросить кое-что. Знаком ли ты с теми, кто напал на нас на мосту? – Грейден подозрительно прищурился.

– Нет. Я тоже столкнулся с ними первый раз. Более того – до встречи с вами на меня никто не нападал. – Фергус аккуратно стащил со спинки своего кресла свернутый клетчатый плед и передал его Мастеру. Грей нахмурился, бросил озадаченный взгляд на Греха, но плед все-таки взял.

– Понятно. Значит, по мою душу приходили, – недовольно проворчал Грейден, накрывая ноги пледом.

– Зато с вами мы встречаемся уже не первый раз, Мастер. – Фергус разлил по чашкам чай из принесенного чайника, приподнялся и передал Грею его кружку. Затем медленно опустился в свое кресло обратно, уселся удобнее и приготовился рассказывать, ловя на себе заинтересованный взгляд. – И это я не про недавнюю встречу. Вы, скорее всего, не помните, но больше двадцати лет назад вы меня видели. И я кое-что взял у вас на хранение.

– Что же? – Грей замер, не донеся кружку до рта.

– Это. – Фергус расстегнул пуговицы на рубашке, сунул руку за ткань и извлек половину кристалла с ровной гранью. Точно такого же, как тот, что висел на груди Грейдена, – полупрозрачный, с витиеватой огранкой вверху и замысловатым креплением к серебряной цепочке, но с одной стороны его будто разрезали чем-то острым – настолько ровной была грань.

– Откуда он у тебя? – у Мастера едва заметно сел голос. Он аккуратно поставил чашку на столик, не отрывая взгляда от кристалла. Амулет на его груди нежно засветился с ним в унисон.

– Больше двадцати лет назад я встретил вас совсем ребенком. Вы были единственным выжившим в торговом караване, на который напали Эссенты и бестии. Оказалось, что это было из-за этого самого кристалла. Повесить такой амулет на шею ребенка было большой ошибкой, но я не знаю всех тонкостей и так и не узнал, как к вам попала эта вещица. Я просто увидел, насколько это опасно. – Фергус задумчиво уставился на кристалл.

Мастер завороженно смотрел на ровные грани, на тлеющий уголек света внутри, но не решался протянуть руку и взять его.

– Я не знал, как правильно поступить. И никогда не встречал такие сильные артефакты у детей. Вам было около шести и, честно говоря, я до сих пор не понимаю, как вам удавалось прожить с этим столько времени, – тепло улыбнулся своим воспоминаниям Фергус. Он осторожно протянул ладонь с кристаллом Мастеру, но тот не шелохнулся, продолжая смотреть так же зачарованно. Казалось, он даже не дышал. Глазницы в набалдашнике-черепе у приставленной к подлокотнику трости зловеще мерцали глянцем, отражая языки пламени.

– Я ничего не помню. И не думал, что у моего кристалла есть пропавшая часть. – Грей смотрел на него с изумлением и все так же без тени узнавания, отчего сердце Фергуса больно сжалось, но он не подал виду.

Продолжая тепло улыбаться, он осторожно вложил в руку Мастера амулет, чуть скользнув пальцами по теплой ладони. Мимолетно Грех успел почувствовать сухую кожу и шершавость шрама, прорезающего линии жизни.

– Вам было шесть. Должно быть, это забылось со временем. – Фергус ощутил горечь на языке от сказанной лжи. Он понимал, что вряд ли Грей сам мог такое забыть, он просто не хотел в это верить. – Я посчитал правильным забрать у вас половину и дал обещание вернуть эту часть на ваше совершеннолетие. Метка до сих пор стоит. – Грех отогнул ворот рубашки и продемонстрировал черную метку под ключицей в виде волчьей лапы. – Но я не смог найти вас. Я искал все эти годы, Мастер Грейден. Моя метка въелась в мое тело навечно, поскольку я нарушил обещание, а Грехи должны держать свое слово. Но теперь я здесь, и я возвращаю то, что принадлежит вам. Вы стали Мастером, и теперь вашей энергии хватит, чтобы обуздать этот артефакт.

– Какой-то абсурд…

Мастер осмотрел кристалл, попробовал соединить обе половины, и его глаза изумленно распахнулись, когда куски подошли идеально и срослись, образуя цельный амулет.

Фергус не стал говорить, что они жили вместе, что их связывало нечто большее, чем эта односторонняя сделка. Он знал, что пока не время, Грей все еще не доверял ему, ведь для него сейчас Фергус – одно из чудовищ, которых он обучался изгонять из этого мира до того, как все перевернулось вверх дном.

– У всех Мастеров есть артефакты, с помощью которых они могут пользоваться своим Даром более осмысленно. Но никогда прежде я не слышал, чтобы эти артефакты обладали сильной мощью, – внезапно сказал Грей. Он все так же продолжал вертеть перед глазами кристалл, рассматривая его со всех сторон, и в его глазах темнело грозовое небо. Воздух вокруг терпко запах озоном.

– Да. Я знаю, как работают Мастера, и за всю свою жизнь не сталкивался с такими артефактами. Поэтому, когда увидел вас ребенком, не смог пройти мимо.

– Какая доброжелательность от Греха, – проворчал Мастер.

– Не всегда Грехи так уж плохи, – улыбнулся Фергус.

– Но это нонсенс. Как я мог забыть подобное? Даже если мне тогда было… – Грей задумчиво загнул несколько пальцев, посмотрел на Фергуса с недоверием. – Шесть? Семь? Даже если бы мне было пять лет, думаю, такое я должен был вспомнить. Но я даже лица твоего не узнаю.

Это была самая долгая реплика Грейдена за последнее время, и Фергус обнаружил, что задерживает дыхание, вслушиваясь в каждое слово, в каждую интонацию низкого голоса.

– Мне кажется, это реально. В таком юном возрасте никогда не знаешь, что ты пронесешь с собой, а что забудешь, – пожал худыми плечами Грех и незаметно сжал пальцами складки шлейфа.

– Сам-то ты из детства все помнишь? Я вижу, что ты лжешь мне, Фергус, – нахмурился Грей.

– Я пытаюсь понять, потому что я так же, как и вы, не понимаю, почему вы не узнали меня.

– Я уже не знаю, чему верить.

– Артефакт разве не доказательство? – Фергус чуть подался вперед, но потом осадил свою импульсивность и уселся обратно. – Простите. Я правда не понимаю, что происходит. Почему я не мог найти вас двадцать лет, почему вы не помните меня? Возможно, всему виной мой облик? – Грех сокрушенно уставился в камин.

– А что с твоим обликом не так?

– Когда мы встретились впервые, я выглядел как человек. Сейчас в нынешнем мире мне не хватает энергии, и я заметно ослаблен, чтобы полностью вернуть человеческое обличье. Возможно, когда я верну его, вам что-то вспомнится?

Грей снова сдвинул брови к переносице, хотя уже было некуда хмуриться сильнее. Он внимательно всмотрелся в лицо Фергуса, обвел его взглядом сверху донизу, и под таким пристальным вниманием Фергусу стало неуютно. Он не дрогнул, не дал ни единой эмоции проступить на лице и посмотрел в ответ так пристально, как только мог.

«Неужели я даже не кажусь тебе знакомым?»

Грей устало откинулся на спинку кресла, спрятал кристалл и провел рукой по длинным прядям волос, зачесывая их к коротко стриженному затылку.

– Возможно. Пока в моей памяти все черным-черно, но я всегда считал, что это нормально, – тихо проговорил Грей.

– С какого возраста вы помните себя?

– Лет с десяти-одиннадцати. – Грейден неопределенно повертел здоровой рукой. Он задумчиво уставился на набалдашник трости, аккуратно подцепил ее пальцами.

– А до этого ничего?

– Ничего. Я даже не задумывался о том, что было в раннем детстве, меня ничего не настораживало. – Грей достал из набедренной сумочки флакон с золотистой жидкостью и вылил ее всю в стакан. Чуть поболтав чай в кружке, он выпил залпом смесь и устало выдохнул. – Мне не казалось это чем-то необычным. И это странно. Я обычно мнительный.

– Думаю, здесь что-то сложнее, чем просто потеря памяти, Мастер. Я с этим разберусь. – Фергус едва оторвал болезненный взгляд от крепко стиснутых пальцев Грея.

Тот осторожно переложил плед на подлокотник кресла и с усилием поднялся. Фергус было вскочил, чтобы помочь ему, но Грейден посмотрел на него так, что пришлось остановиться и сесть обратно.

– Разберемся, но не сегодня. Слишком много всего за раз. Мне нужно отдохнуть. Поговорим утром, – с этими словами Мастер направился к своей постели, с трудом передвигая больную ногу.

– Конечно. Доброй ночи, Мастер Грейден.

– Доброй ночи.

* * *

Фергусу хватило всего нескольких часов, чтобы понять проблему Мастера, и пары дней, чтобы решить ее так ненавязчиво, как он только мог.

С момента их встречи прошло несколько суток, и все это время небо точно сошло с ума, проливая на землю тонны воды. Дождь то лил ручьями, стекая по желобам ржавых водосточных труб водопадами и смывая всю грязь с улиц, то превращался в легкую морось, оседающую на плечах и волосах Грея хрустальными каплями.

К разговору на постоялом дворе они пока решили не возвращаться – обоим нужно было многое переварить, поэтому общались как ни в чем не бывало. Они передвигались от одного города до другого неторопливо, уничтожая демонов и темных тварей, и все эти дни Фергус нырял в ощущениях Мастера от одной крайности к другой.

Грейден ловко управлялся с тростью, трансформировавшейся в клинок, с любой бестией или Эссентом, чертил изгоняющие пентаграммы и двигался так ловко, быстро и гибко, что нельзя было сказать, что этот человек мог хромать или неловко заваливаться на бок, когда бедро и плечо особенно сильно простреливало огнем.

Он зажимал трость под мышкой так, словно она ему не нужна, вытирал покрытые слизью и кровью руки о чистый платок, а позже перед сном выливал янтарную жидкость из небольшого флакона в чашку, размешивал и выпивал залпом, морщась от горького привкуса. Фергус зачарованно смотрел на дернувшийся кадык, опускал взгляд ниже и видел судорожно стиснутые на трости пальцы.

Вечером все то, что Грей тщательно удалял на время сражений из своего организма, возвращалось с двойной силой, накрывало душным пологом и заставляло его горбиться, словно старика, под гнетом недуга.

Грех штопал собственную порванную рубашку, краем глаза следя, как Грей снова высыпал на стол оставшиеся пузырьки с пожелтевшими этикетками, перебрал их, а затем добавил в кружку содержимое сразу двух.

– Что? – мрачно спросил Грейден, заметив его взгляд.

– Ничего. Сделать вам горячий чай? – Фергус отложил шитье, перерезав нитку серебристыми ножницами, которыми до этого вспарывал брюхо демону.

Грей перекатил горечь эликсира на языке, устало оперся бедром о стол, но сделал это так непринужденно, что практически не казался подавленным болью. Он не хотел, чтобы это замечали другие, чтобы это замечал Фергус, и даже когда его пронзило острой болью от кончиков пальцев до правой стороны лица, не подал вида.

Он смотрел на сидящего перед ним Греха все так же недоверчиво, и в пролегших под глазами тенях, в перекошенной линии рта Фергус видел прогорклую усталость от всего того кошмара, который происходил. Грозовое небо темнело, зрачки под действием трав сужались до крошечных точек, черты лица обострялись от натяжения тонкой кожи на скулах. Грей боролся сам с собой. Лучше бы он пошел и сделал все сам, чем позволил помочь какому-то Греху, но дождь за окном лил не прекращая, и боль в его теле пульсировала в такт падающим с ночного неба каплям.

– Как хочешь. – Грейден неопределенно дернул здоровым плечом, с трудом оттолкнулся от столешницы и прошел тяжелой поступью к креслу.

Фергус подорвался с места так резко, что даже удивился такому количеству энергии внутри себя. Он старательно заварил чай так, чтобы он подошел человеку, подтащил столик к креслу Мастера и гордо поставил на него кружку со щербатым краем.

Огонь в камине тихо потрескивал сухими поленьями. Мастер накрыл ноги теплым пледом и закатал рукава водолазки. Пальцы здоровой руки непринужденно сжали ручку чашки, он вдохнул запах трав от теплого напитка и сделал первый глоток.

– Ну как? – Фергус с любопытством заглянул ему в лицо. Он заметил, как потяжелело правое веко, как затвердели от онемения пальцы на безвольно лежащей на коленях ладони и понял, что лекарство еще не подействовало.

– Пойдет, – хрипло выдохнул Грей, продолжая спокойно попивать чай.

Фергус болтал обо всем на свете, чтобы отвлечь Мастера от боли, пытался вовлечь его в разговор, но недуг отступил только к поздней ночи. Он старался не показывать беспокойства, потому что знал, что Грею это не понравится и он мог снова закрыться, но эмоциональный фон Мастера оставался ровным, измученным и уставшим, и когда он завалился на постель, вспышки боли пронзили Фергуса так ярко, что ему пришлось стиснуть зубы.

Он чувствовал его так ясно и так глухо одновременно, что это пугало.

Фергус дождался, пока Грей забылся беспокойным сном, осторожно поправил ему сползшее одеяло и вышел на улицу, на ходу чиркая зажигалкой.

Чувство вины затапливало его изнутри ледяной толщей, пока он выкуривал одну сигарету за другой, стоя под козырьком на крыльце. Дождь барабанил по крыше, смывал в одну кучу грязь, стекал антрацитовыми лужами по дороге, и три четверти луны отражалось в них мутными отблесками. Сигарета в тонких пальцах тлела оранжевыми пятнами, Фергус выдохнул дым и, зажав сигарету в губах, закатал рукав рубашки.

Он выплюнул окурок в лужу, тут же раздавливая рельефной подошвой ботинка, и достал из ножен на бедре выгнутый кинжал, покрытый рунами.

В тишине апрельской ночи он рассматривал свою белую кожу, испещренную шрамами настолько, что практически не было чистого места, но он нашел его на тыльной стороне предплечья. Фергус прошептал под нос едва слышно и провел лезвием, вырезая на себе знаки. Черная кровь проступила сквозь порезы, напоминая Греху чернила на выбеленной бумаге, капли растворялись в лужах под ногами. Фергус не был уверен, что у него все получится, никогда не делал подобного, но хотел попробовать, потому что обычно самые безумные его идеи имели свойство воплощаться.

Грех осторожно вернулся в съемную комнату, подкрался к постели Мастера и вытянул помеченную знаками руку. Кровоточащие порезы зашипели, затягиваясь и оставляя после себя черные ожоги.

Боль пришла практически мгновенно, и Фергусу стоило больших усилий устоять на ногах. Он в смятении добрался до кресла, рухнул в него и обернулся на Грея, плотно завернутого в одеяло. Дыхание Мастера из рваного становилось ровным, сон – более глубоким, и он облегченно вздохнул, вытягивая измученную болью руку.

Фергус сидел в кресле, поглощая боль, переводя ее в собственную энергию, но прежде чем трансформироваться, она сковывала всю правую часть тела так, что казалось, будто каждую мышцу выкручивали жгутом. От боли немели пальцы и правая сторона лица, и Фергус начинал понимать, почему у Грея так опускалось веко, – ощущение, как будто он резко упал с большой высоты и приземлился на правый бок, все себе напрочь отбив. Только резкая боль не проходила, она перетекала в тупую, ноющую, покалывающую миллиардом иголок каждый сантиметр кожи и плоти, вымораживала кровь в венах.

Фергус откинул голову на спинку кресла, закрыл глаза и попытался абстрагироваться от ярких ощущений. Совсем скоро от них не останется следа, он сумеет замаскировать все это, но главное – Мастеру можно будет помогать с этим. Пусть незаметно и молчаливо, но это меньшее, что мог сделать Фергус сейчас.

Грей за спиной тихо вздохнул во сне и с наслаждением перевернулся на другой бок, засыпая крепче. Фергус вслушивался в его ровное дыхание, в шум дождя за окном и скоро сам провалился в мягкую дремоту, растекаясь в кресле.

Глава 5

Грейден совершенно запутался. Еще какую-то неделю назад его жизнь была пусть и не простой, но зато понятной. Даже в этом нынешнем, разрушенном и истощенном мире он нашел себе и работу, и цель и думал, что дальше все пойдет своим чередом, но ошибся.

Сейчас на него свалилось столько информации, что он уже который день хмуро молчал, переваривая то одно, то другое. Надо сказать Фергусу спасибо – тот лишний раз не беспокоил бестолковыми разговорами, молчал, когда было нужно, и заполнял словами пустое пространство, когда требовалось. Со своими мыслями не лез и не требовал от Грея каких-то решений и слов.

Напавшие Мастера так и не объявились. Грейден и Фергус ожидали нападения каждодневно, но, к счастью, те либо потеряли след, либо решили пока повременить со стычкой. Но расслабляться они не спешили.

Боли отступили, но Грею все равно требовалось как можно скорее пополнить свои запасы, так что до Теневаля им пришлось сделать крюк. Единственный крупный уцелевший город располагался чуть дальше четырехсот миль от основного тракта, но для Фергуса в обличии чудовища это было сравнимо с парой дней. Ехать на нем, конечно, быстро и удобно, но Мастер предложил нанять дилижанс, чтобы сильно не светиться.

Спустя две недели после погони они прибыли в Вертицу – город, построенный у более спокойной части реки Острой. Здесь не было такого сильного течения, и когда-то давно, еще до Инкурсии, этот городок славился своим судоходством, живописными пляжами и набережными, построенными по последним веяниям архитектурной моды.

В этом городе Грей бывал в совсем юном возрасте, когда их отправляли на задания под командованием опытных преподавателей-Мастеров. Тогда его потрясли вычурные здания, изящная лепнина на каждом столбе и заборе и утонченно-резные фонари на тонких ножках. Жаль только, что старший Мастер попался такой, что не давал мальчишкам продыху и гонял их вместо себя, заставляя проверять каждую просьбу на доске объявлений.

Грей хмыкнул, оглядывая побитые временем и мировым упадком фасады зданий. Он никогда не считал Орден Мастеров каким-то особенным местом для себя. Он любил свою работу, всегда хотел сражаться, но всех, с кем учился, или тех Мастеров, которые преподавали, не жаловал.

Мастера были сильнее и выносливее обычных людей и дольше жили. Их Дар проявлялся в раннем возрасте, и всех их забирали Мастера для обучения, чтобы они поддерживали баланс мира и изгоняли зло. Выбора у ребенка не было никогда. Получив Дар, ты автоматически терял свободу, но не всем это сильно обрезало крылья.

Например, как Грейдену, который был рад уехать подальше от своей семьи и скрыться в прохладе библиотек Ордена.

Грей начал учиться с двенадцати лет, и его Дар не был таким сильным, как у большинства его ровесников. У него не получалось использовать простейшие формулы, его тело, будучи искалеченным, не выдерживало тяжелых нагрузок. Если другим удавалось все схватывать на лету, то Грею приходилось очень долго и упорно работать над собой, чтобы вырвать из себя ту силу и подчинить, чтобы полностью узнать пределы своего тела и придумать тот набор эликсиров и усилителей, без которых сейчас он старался не выезжать на работу. Жизнь в библиотеке, в лаборатории, чтобы пробовать новые способы избавления от темных тварей и демонов.

Грей полностью посвятил себя служению Ордену, но его никогда не воспринимали всерьез. Для Старейшин он всегда оставался молью, тенью, ошибкой.

Калекой.

– На углу есть аптека. – Фергус вырвал его из потока воспоминаний, и Грей моргнул, приходя в себя.

– Хорошо. Надеюсь, у них есть хоть часть из списка. Не хочется тащиться в еще один город, – устало выдохнул Мастер и направился вдоль открытых лавочек по мощенной брусчаткой улице.

Людей было гораздо меньше, чем в былые времена, но все равно больше, чем во времена Инкурсии. На Фергуса обращали внимание из-за его бледности, худобы и роста. Даже его ярко-красный бант на шее терялся в сравнении с его выделяющейся внешностью, и Мастер надеялся, что в городе нет людей, знающих Грехов в лицо.

– Не переживайте. Они забудут обо мне, как только отвернутся, – улыбнулся Фергус, поймав его взгляд.

– Отвод глаз?

– Да. Сейчас я стараюсь это полностью контролировать. Как только верну себе человеческий облик, смогу расслабиться. – Грех чуть прибавил шагу, чтобы заскочить на крыльцо и открыть перед Мастером дверь.

Грей на мгновение удивленно замер, а затем благодарно кивнул и прошел в помещение аптеки, пропахшее терпким запахом трав. Народу практически не было – аптекарь устало объяснял пожилой даме правила пользования настойками. Фергус сложил руки за спиной и стал деловито прохаживаться вдоль витрин, рассматривая начищенные мензурки и плоские стеклянные чашки с засушенными плодами.

Грей подождал, пока дама уберет настойки и банку с пиявками в бумажный пакет, затем сухо поздоровался и передал аптекарю список, который заранее написал дома. Мужчина поправил пенсне, кивнул и отправился собирать заказ.

– Надеюсь, что ингредиенты найдутся. Наверно, сейчас туго с заготовками трав, учитывая состояние мира. – Фергус тенью возник за спиной Мастера.

– Я знаю. Я написал то, что точно должно быть в наличии. Приходится вертеться и готовить из того, что есть. – Грей с тоской оглядел практически голые полки стеклянных витрин.

Инкурсия высосала мир досуха. Как только Им оказали достойное сопротивление, Их основной целью стало получить как можно больше человеческой крови и душ, забрать жизненную силу Крестейра и покинуть мертвую оболочку в поисках новой пищи.

Природа первой отреагировала на Их действия: практически перестали меняться сезоны, круглый год властвовала беспроглядная серость, небо затянуло тяжелыми тучами. То и дело Крестейр накрывал дождь из пепла человеческих останков – результата работы Их Заводов. В населенных пунктах не было слышно пения птиц. Домашняя птица чахла, все чаще рождались мутанты, исчезли кошки, на улицах властвовали одичавшие мутировавшие псы с грязной всклокоченной шерстью – переносчики болезней и смерти. Волны самоубийств одна за другой накрыли весь мир. Лишившись в ту пору Богов, Крестейр медленно умирал под Их гнетом, но, к счастью, слаженными усилиями это удалось претерпеть. Боги вернулись, мир выжил, но он все еще был израненным, больным и разодранным.

Это была первая весна, освещенная ярким солнцем, наполненная свежестью дождей и запахом зелени. Люди так давно не видели деревьев в густой листве и высокой изумрудной травы, не слышали пения птиц.

– Можно по пути отсюда остановиться в поселении возле леса. По дороге к вам я видел, что уже можно срезать кору дуба и отрыть корни кровохлебки и девясила, – снова нарушил утекающие мысли Фергус.

– Ты знаешь лекарственные растения? – Грей постарался не показать удивления.

– Я читал как-то фармакологию. Мне интересен быт людей, – скромно улыбнулся Фергус.

– Хорошо. Было бы неплохо раздобыть свежих ингредиентов. Если ты меня обманешь – изгоню.

– Мастер, я здесь не для того, чтобы вас обманывать.

– Ты Грех. Вдруг чего задумал.

– Вот и не задумал. Увидите.

– Увижу, – едва заметно усмехнулся Грей. Он отвернулся оплатить и забрать заказ, про себя размышляя, что хоть осторожность рядом с Грехом и не оставляла его, он скорее стал доверять ему, чем нет.

Это было дико и странно. Грейден всегда был осторожным, недоверчивым и необщительным, но рядом с Грехом постоянно создавалась такая атмосфера, как будто он знал его много лет.

Мастер едва удержался, чтобы не покачать головой, пока убирал покупки в новый саквояж. Мир определенно куда-то катился, и он вместе с ним. Мог ли он когда-нибудь предположить, что будет общаться и делить крышу с Грехом? Последний раз, когда Грей воочию видел Греха, тот откусил одному из Мастеров руку на его глазах. Он долго еще видел в кошмарах эти окровавленные челюсти с длинными клыками, перекусывающие человеческую кость так легко, словно это была соломинка. Тот Грех был уродлив, огромен и безумен, он бросался на всех без разбору, и им удалось его изгнать только тогда, когда они объединили силы. Грей так и не увидел, кто это в итоге был – мужчина или женщина.

Он украдкой посмотрел на Фергуса и прикинул, смог бы он на самом деле его изгнать, если бы тот взбесился и вышел из себя? Фергус был явно выше рангом того Греха.

Выше, сильнее и умнее. Он был разумным, был человечным, но это не отменяло того факта, что рядом вышагивало одно из опаснейших чудовищ. Пусть даже сейчас оно весело напевало под нос мотив песенки, игралось с висящими на поясе ножницами и с любопытством смотрело на витрины.

На Вертицу надвигалась весенняя гроза. Набрякшие от влаги тучи обступили город, зацепились за шпили точеных башен и прорвались дождем. Люди в панике распахивали зонты, торопились накрыться сумками или спрятаться под козырьками магазинов и лавочек.

Грей закатил глаза – зонт он тоже потерял тогда на мосту, а новый так и не приобрел. Он уже морально приготовился намокнуть, но неожиданно не почувствовал на себе ни одной капли. Мастер удивленно поднял голову и увидел, как над ним широким куполом распахнулся черный зонт с металлическими сверкающими спицами, переходящими в подобие острых когтей на концах. Грей посмотрел на Фергуса – тот невозмутимо стоял рядом, держа зонт над Мастером, и его светлые волосы темнели от влаги и облепляли бледные щеки.

Он стоял на расстоянии, умудряясь не касаться Мастера даже шлейфом, но держал зонт так твердо и ровно, словно он был продолжением его руки.

– Спасибо.

Слово вылетело вперед мысли. Грей даже не успел подумать как следует, просто открыл рот, и это вырвалось само по себе. Он почувствовал себя сконфуженно и неловко, когда Фергус удивленно посмотрел на него сверху. По его лицу скользнула тень непонятной эмоции, но рука Греха не дрогнула. Капли упруго разбивались об эластичную ткань зонта и стекали по краям прозрачными ручьями. Дождь тихо шелестел по каменистой дороге, собирался в лужи вокруг них, размывал людей и здания в неясные силуэты. Грей почувствовал, как бережно у него забрали саквояж. Свежий влажный воздух прорезал островатый запах парфюма Фергуса, и Мастер невольно вдохнул его. Он нахмурился, поудобнее перехватил трость и посторонился.

– Ты намокнешь. Заходи под зонт.

Чудовище и Мастер медленно продолжили путь по дождливой улице под одним зонтом. Несколько любопытных и цепких глаз смотрели им в спины, но тут же исчезали. Все, кроме одного, самого пристального взгляда, спрятанного в тени красной черепицы.

* * *

Дождь перерос в очередное мокрое безумие за окном, и они только каким-то чудом успели добраться до гостиницы, в которой остановились.

«Семь Лилий» располагались возле набережной и когда-то были одной из самых дорогих гостиниц. Сейчас все пришло в такой упадок, что хозяин старался снизить цены на жилье, чтобы хоть как-то оставаться на плаву. Грей до сих пор не знал, сколько в итоге стоил номер и что такого сказал Фергус, раз им дали апартаменты с видом на реку Острую.

Мебель пообтрепалась со временем, но в сравнении с остальными постоялыми дворами здесь было чисто, уютно и приятно пахло выпечкой из пекарни на первом этаже. Грей с удовольствием расположился за столом, разложил все купленные ингредиенты и мешал эликсиры, пока Фергус отлучился в магазин.

– Поливает как из ведра. – Грех ворвался в помещение, стоило только о нем вспомнить.

Мастер сумел не вздрогнуть и даже не выронил лупу из пальцев. Он недовольно нахмурился – Грех всегда создавал такое ощущение, словно его тут было сразу десять. Грей слишком привык к тишине и одиночеству, и теперь это напрягало.

– Хорошо, что мы сейчас в городе и благах цивилизации. – Фергус продолжал шуршать пакетами и одеждой за спиной. – В прошлый ливень я был западнее отсюда, в деревушке Тавре. Там грязи по колено. Хоть бы досок каких кинули, нет, нравится же людям так жить.

– Может, они кидали, да течением снесло, – не выдержал Грей, ведясь на диалог. Он прищурился, ловя пинцетом несколько зернышек и отправляя их в ступку к остальному порошку.

– Там ни одной палки не было видно, – судя по голосу, Фергус подошел ближе, заглянул через плечо и снова удалился.

– Ты искал?

– Мне же надо было придраться к чему-нибудь и всколыхнуть этих людей.

– Надеюсь, ты никого не убил? – обернулся Грей, растирая порошок в ступке.

– Я разумный Грех. Я убиваю только тех, кто этого заслуживает, – вроде Высших Демонов или их мерзких прихвостней, мучивших людей в приютах да на Заводах. – Фергус снова подошел к нему и аккуратно поставил бумажный пакет на свободный угол стола. Воздух наполнился сладким ароматом выпечки с корицей.

– Что это?

– Улитки с корицей и круассаны с маком. Говорят, очень вкусные в этой пекарне.

– Ты же не чувствуешь вкуса еды? – Грей нахмурился.

– Не чувствую. Это вам.

Номер в гостинице походил на очень миниатюрную квартиру. Возле окна с видом на реку по соседству стояли две кровати, между которыми располагался стол – за ним и сидел Мастер. В центре перед камином с красной кирпичной кладкой и чугунной подставкой с кочергой стояли пара кресел и шкаф, а в дальнюю стену была встроена небольшая кухня – хватит, чтобы подогреть чай или заварить кофе.

Фергус как раз ставил чайник и доставал две кружки. Рядом с ним был еще один бумажный пакет, из которого он вынимал продукты.

Грей не нашелся что ответить. Задумчиво посмотрел на пакет, потом продолжил растирать порошок в ступке. Через время он ссыпал его на пергамент, стал разделять на части и смешивать с маслами и спиртом в мензурках. Все это время Фергус молчал, только шуршал позади и гремел посудой. За окном пахло весной, не переставая лил дождь, и его тихий шелест приятно убаюкивал.

Грейден задумчиво уставился в окно. Глядя на такой оживающий привычный мир, казалось нереальным то, что на них напали, или то, что их ждало в Теневале. Создавалось ощущение, будто все плохое уже давно позади, но Грей нутром чуял: что-то назревало. От этого внутри словно ледяным комом скручивались внутренности, становилось тревожно и одновременно гадко на душе.

Кто бы ни стоял за всем этим, ничего хорошего не будет. Люди отвратительны. Их мир разорван на части, столько погибших, столько искаженных существ, но кто-то все равно нашелся, чтобы вершить свои порядки.

Мастер неторопливо собрал все принадлежности в саквояж, оставив в сторонке склянки с готовыми эликсирами. Взял пакет с аппетитно пахнущей выпечкой и отправился в кресло к камину, где Фергус уже разливал чай.

В молчании они уселись друг напротив друга, в камине сухо треснула древесина, пожираемая пламенем. Выпечка и впрямь была хороша, особенно с таким тщательно заваренным чаем. Грей позволил себе выдохнуть и немного расслабиться, незаметно потирая ноющее тупой болью бедро. В дождь симптомы всегда усиливались.

– Так вот, – неожиданно хлопнул в ладоши Фергус, а затем продолжил как ни в чем не бывало, – что касается самого Теневаля и происходящей в нем бесовщины.

– Ты что-то знаешь? – Грей продолжал спокойно пить чай со своей выпечкой. За несколько дней он уже успел привыкнуть, что Грех мог начать разговор внезапно и таким тоном, как будто до этого несколько часов только об этом и говорил и их случайно прервали. Поначалу это сбивало с толку, но позже Грей подумал, что проще просто принять как данное и не реагировать.