Текст книги "Крестейр. Начало"

– Разумеется. По части добычи информации я могу преуспеть. Если мне это интересно. – Фергус закинул ногу на ногу, пригубил чай.

– А если не интересно?

– Ну, Мастер, я не фанат работы из-под палки. Обычно ничего хорошего из этого не получается, поэтому я стараюсь работать только с воодушевлением и энтузиазмом.

– И почему же Теневаль тебя вдохновил?

– Во-первых, подумал, что вам пригодится информация. Я очень надеялся на наше сотрудничество после разговора, – лукаво сверкнули зеленые глаза Греха.

– А во‐вторых?

– Там могут оказаться уроды, которых я еще не прикончил.

Грей замер, не донеся кружку до рта. Он с трудом проглотил кусок круассана, запил чаем и уставился на мило улыбающегося Фергуса с более тщательным вниманием. Что-то в нем, в его резких движениях и улыбке было тревожное, но Мастер никак не мог зацепиться за мысль. Он внезапно пристально вгляделся в виднеющуюся на белой щеке родинку, поднял взгляд выше и заметил на брови алый шрам.

Цвет выглядел неестественно, как будто шов алыми нитками под кожей.

– Где ты находился эти шесть лет?

Фергус на мгновение замер. Грей видел это секундное замедление в движениях, видел, как дрогнули бледные пальцы на кружке, но в остальном ничто не выдавало Греха – он отличный актер.

– Меня держали в приюте, – слова слетели с улыбающегося рта легко и невесомо, как будто Грех рассказывал о чем-то неважном.

Грей почувствовал неприятный холод в груди. Он медленно отставил чай.

– В приютах держали детей.

– Не только. Еще у них были подвалы, набитые полуживыми существами, – легкомысленно рассмеялся Фергус.

– Зачем?

– На потеху.

Грей почувствовал, как его затошнило, но постарался не подать виду. Он как ни в чем не бывало вцепился пальцами в кружку, взглядом мазнул по туго застегнутым манжетам рубашки Фергуса, но не стал заострять внимание.

– Это не стоит интереса, Мастер Грейден. Давайте я лучше расскажу вам про Теневаль, – снова улыбнулся Фергус так, что в уголках глаз собрались морщинки.

Грей проклял свой длинный язык и успел десять раз пожалеть о вопросе. Он не любил откровенные разговоры, не любил кому-то открываться и тем более без спросу лезть в душу, но сейчас буквально вывернул Греха наизнанку, и увиденное повергло его в шок. Не нужно было больше подробностей, слов и описаний. Грейден прекрасно знал, что собой представляли приюты во времена Инкурсии.

Они оставляли при себе на хороших рабочих местах только таких же конченых выродков, как Они сами. И эти самые люди относились ко всем остальным как к мусору. Тех, кто был не согласен с правилами Системы, пытался сопротивляться новым законам, – отправляли на Заводы, где люди работали, пока из них не выкачивали всю кровь вместе с душой. Пепел их останков, который выплевывали огромные проржавевшие трубы, все еще покрывал землю вокруг заброшенных Заводов, а пару лет назад он сыпался с неба не переставая, подобно грязному снегу. Детей, оставшихся без родителей, распределяли в приюты, где правили насилие, жестокость и продажа любых капризов за деньги для богатых господ.

Что уж говорить о существах, которых держали там «на потеху».

Грейден снова невольно вернулся взглядом к запястьям Фергуса, заприметил уродливый шрам на горле, выглядывающий из-за ворота рубашки. В голове всплывали неприятные, отвратительные воспоминания, которые он так старательно заталкивал глубже все эти годы. Чай превратился в безвкусную массу, отдающую запахом лекарств, пропитавших кожу в далеком детстве.

«Только попробуй закричать или рассказать кому-то о нашем развлечении. Ты меня услышал?»

– Мастер? – голос Фергуса словно вырвал его из трясины.

Грейден широко распахнул глаза и глубоко вдохнул воздух. Он не знал, как сейчас выглядел, но заметил, как напряженно смотрел Грех на его судорожно стиснутые пальцы.

– Вы сейчас сломаете ручку чашки. Или собственные пальцы. Дышите глубже, я заварю вам еще чая.

Фергус изящно поднялся с кресла, склонился к нему осторожно, не задев даже прядью распущенных волос. Он протянул руку, коснулся пальцами кружки, стараясь не тронуть ладони, и Грей был безумно благодарен ему за это.

– Да. Спасибо.

Фергус улыбнулся изломанно, но молча взял кружку и отправился к медному чайнику. Воздух наполнился ароматом мяты и пряным запахом пустырника. Грейден не изменил позы, продолжая напряженно сидеть с выпрямленной спиной. Он старался смотреть на потрескивающее пламя в камине, чтобы абстрагироваться от той жуткой реальности, которая захватывала его изнутри. Воспоминания больно резали, становилось трудно дышать даже от малейшего фрагмента, и Грейден изо всех сил пытался выкинуть это из головы. Пальцы сжимались и разжимались на подлокотниках кресла, звуки вокруг стали приглушенными. Было паршиво поймать паническую атаку при Грехе, и Мастер очень старался взять себя в руки.

– Не стоило об этом говорить. – Фергус подошел неслышно.

Грейден нахмурился, поднял взгляд и плотнее сжал губы, чтобы не сказать ничего лишнего.

– Вот. Я заварил вам чай на травах. Знаете, я как-то в далекой молодости был знаком с травницей, и у нее были странные маленькие обряды, когда она что-либо готовила. Она считала, что при заваривании трав надо перемешать по десять раз против и по часовой стрелке. Медленно.

– Что за бред? – Грейден нахмурился сильнее, но подлокотники из пальцев выпустил.

– Бред или не бред, а это работало. Я не мешал, потому что это вы должны сделать сами. Попробуйте. – Фергус подтолкнул по столу кружку, подал ложку недоумевающему Мастеру и уселся напротив. – Считайте. Десять в одну сторону и десять в другую.

– Если узнаю, что ты мне зубы заговариваешь…

– Я делюсь с вами вековой мудростью от других людей.

– Выглядит это не как мудрость, а как полная ерунда, – проворчал Грей, однако сунул ложку в отвар и начал медленно мешать, мысленно считая обороты.

– Может быть, и так, но если это работает, то все равно, как это называется. Знаете, говорят, от силы мысли многое зависит. Если во что-то поверить, большая вероятность, что так и будет.

– Знаешь, я бы с тобой поспорил и предоставил даже список литературы на эту тему, но передо мной сидит Чудовище из учебников и пособий, так что вряд ли это будет логично.

– Польщен, польщен такому вниманию к нашему скромному виду, – улыбнулся Фергус.

– Вы одни из опаснейших созданий, чтобы ты знал. – Грейден закончил мешать в одну сторону и принялся размешивать наоборот.

– Чем же мы опасны? Мы не вредим людям.

– Бывают исключения.

– О, это главное – не лезть к нам первыми. Зачастую люди любят драматизировать на пустом месте и раздувать из мухи слона. Грех может жить рядом с человеком несколько поколений, но как только одному под хвост ударит вожжа, что плохой урожай в этом году – вина чудовища из соседского дома, то сразу на костер. А Грехи такого не любят.

– Никто такого не любит, я думаю, – усмехнулся Грей. Он аккуратно положил ложку на блюдце и поднес кружку ко рту. У него мелькнула мысль, что Греху удалось его окончательно отвлечь, но он не стал на этом задерживаться.

– Вернемся к Теневалю.

– Да, думаю, стоит вернуться к насущным проблемам.

Тему приюта они больше не поднимали, не касались даже вскользь, и Грей с облегчением отпустил себя и забыл про напряжение.

* * *

Двадцать два года назад

Люди на вокзале напоминали кишащих муравьев, накрытых черным куполом. Крепкие остовы держали изрезанный барельефами потолок с тяжелыми позолоченными люстрами, и Грей задрал голову, чтобы разглядеть разинутые пасти готических львов и причудливых птиц, окружающих основание канделябров. Пахло мазутом и дымом, копоть пачкала высокие оконные рамы по краям, но никто не обращал на это ровно никакого внимания. Носильщики с металлическими тележками торопливо встречали новоприбывших, чтобы предложить свои услуги для перевозки багажа, лоточники с леденцами и сливочными помадками заманивали маленьких ребятишек, тянущих родителей за руки с упорством целого поезда.

– Грей, не зевай, а то потеряешься, – сказал Фергус и осторожно перехватил его за руку.

Грейден вздрогнул, напрягся от прикосновения, но не отстранился, потому что помнил, что так безопаснее. Мальчик был все таким же нелюдимым, закрытым и угрюмым, но Фергус заранее его предупредил о необходимости держаться за руку в огромном городе, потому что толпа людей по большей части дикие звери, способные в спешке затоптать даже ребенка.

– Хочешь чего? – Грех заметил его заинтересованность в ближайшем продавце сладостей, и Грейден тут же резко отвернулся.

– Нет.

Фергус увидел покрасневший кончик уха, выглядывающий из растрепанных ветром темных волос, и улыбнулся себе под нос. Чтобы расплатиться, ему пришлось отпустить руку Грея на несколько минут, потому что вторая рука все еще не восстановилась и пряталась в болтающемся рукаве пальто, сунутом в карман.

– Какая досада. Я вдруг резко захотел чего-нибудь сладкого, но совершенно забыл, что не чувствую вкус еды, так что придется тебе помочь мне съесть эти конфеты, – покачал головой Фергус, шурша бумажным пакетом, полным сливочных помадок в форме разных зверят и сахарных леденцов. Он торжественно протянул его Грею, но тот насупился и спрятал руки в карманах новенького пальто, сверкая серыми глазами над повязанным на шею клетчатым шарфом.

– Я не буду.

– Не будешь мне помогать их съесть?

– Нет. Это…слишком много.

– Я погорячился, согласен. Но тебе придется сейчас взять их в руки и донести до нашего вагона, потому что иначе я не смогу взять тебя за руку. Хорошо? – Фергус улыбнулся теплее, настолько, насколько мог, хоть ему и непривычно было быть таким милым и располагающим.

Грейден перекатился с пятки на носок и все-таки взял пакет с таким видом, словно делал одолжение Греху. Однако стоило Фергусу взять его за руку и отвернуться, как он тут же с любопытством заглянул в пакет.

«Еще работать и работать», – со вздохом заключил Фергус.

Он дал щедрые чаевые носильщику, протащившему их багаж в купе, и панибратски похлопал его по плечу, откачивая себе немного энергии. Улыбнулся ему вслед и задвинул дверцу, закрывая их от остального мира.

Грей изумленно оглядел столик, сделанный под красное дерево, багровые сиденья с позолоченными узорами и огромное окно, за которым начинал двигаться мир.

– Раздевайся, располагайся, это наш дом на ближайшие пару суток.

– Так далеко ехать? – Грей аккуратно снял шарф, пальто и удовлетворенно вздохнул – в купе было очень тепло.

– Нам нужно оказаться как можно дальше.

– Я думал, мы уже очень далеко, – осторожно заметил мальчик. Пакет с помадками он, вопреки своей реакции на покупку, положил рядом с собой, забираясь на сиденье ближе к окну, и Фергус сделал вид, что забыл про сладости.

– Да, но я все еще не чувствую нас безопасно далеко. Обещаю, это последняя поездка. – Грех повесил пальто, перекинул через плечо длинную косу и присел напротив, вытянув ноги.

Поезд проносился через золотистые поля, мерно постукивая колесами и выпуская черные клубы дыма. Закатное солнце окрашивало деревья багряной охрой, подсвечивало сусальным золотом тонкие колоски на полях. Облака розовыми хлопьями падали на линию горизонта, открывая первые тусклые звезды.

Грей сидел перед окном, забравшись на сиденье с ногами и завернувшись в предоставленный плед. Он задумчиво провожал пробегающие мимо пейзажи, и алые лучи мягко очерчивали его профиль, делая цвет глаз теплее. На столе лежал полупустой пакет из-под сладостей и постукивали от тряски стаканы в металлических подстаканниках. Чай давно закончился, и тишина между Грехом и мальчиком была такая мягкая и уютная, что, казалось, еще немного, и они оба закроют глаза, провалившись в сон.

– У тебя там дом? Там, куда мы едем, – вдруг тихо спросил Грей, не глядя на него.

– Нет. У меня нет дома. – Фергус лениво подпер рукой щеку и перевел взгляд на мальчика.

– Куда же мы едем? – Грей старался скрыть изумление, оставаясь таким же хмурым и серьезным.

– В город, который будет безопасен. Там мы найдем себе жилье и остановимся на некоторое время, – едва сдержал зевок Фергус. Отсутствующая рука внезапно начала сильно зудеть, и ему пришлось сжать ее пальцами у основания, чтобы успокоить.

– Некоторое?

– Я никогда долго не задерживаюсь на одном месте, Грей. У меня нет такой возможности последние несколько лет, так что готовься к веселым приключениям.

– Не страшно, – равнодушно пожал плечами мальчик.

Небо за окном выцветало, становилось цвета разбавленного марганца. Верхушки деревьев темными росчерками прорезали пространство.

– Мне нравится твой энтузиазм. Не пожалеешь?

– Нет. – Грейден потянулся рукой к пакету, достал конфету в форме собаки и повертел в пальцах, рассматривая в тусклом свете. – Ты сказал, что не чувствуешь вкуса еды.

– Именно так оно и есть.

– Но ты ел вместе со мной.

– Чтобы не выглядеть подозрительно. Ну и все-таки физическая оболочка свое требует, хотя на вкус для меня вся еда просто безвкусная масса, – ответил Фергус.

– Очень жаль. Сливочные помадки стоят того, чтобы их попробовали, – внезапно шутливо заметил Грей и тут же опять замкнулся, когда заметил удивление на лице Греха. Он отвел взгляд, глядя на густые сумерки за окном. – Почему ты один?

Фергус закаменел плечами, глядя на отражение мальчика в стекле. В его серых глазах – грозовое небо, усыпанное первыми звездами, и такое усталое понимание, что Грех ощутил, как в горле неприятно заскребло. Он заслушался мерным стуком колес. Смотрел, как сквозь отражение бледного лица мальчика проскакивали темные силуэты деревьев, и устало вздохнул, не находя в себе слов для ответа.

– А почему ты бежишь от людей?

Грей напряженно замолчал, не поворачиваясь к нему. В его пальцах все еще была сжата сливочная собачка, и она начинала таять, пачкая пальцы, однако мальчик этого будто не замечал, сильнее сжимая губы.

– Грейден, – мягко позвал Фергус. Он поднялся со своего места и пересел рядом с мальчишкой, затем достал из кармана рубашки чистый платок и осторожно коснулся его плеча, разворачивая к себе. – Посмотри на меня. У тебя пальцы все в сладостях.

– Ой, – искренне удивился Грейден раздавленной конфете, механически протягивая перепачканную ладонь Греху, и тот слишком заботливо для эгоистичной твари, пожирающей каждого встречного, вытер сладкие следы. Фергус сжал в кулаке перепачканный платок, посмотрел пристально в глаза мальчику.

– Послушай меня. У каждого есть вещи, о которых им бывает сложно говорить. Не потому, что не хочется, а просто нет моральной собранности. Или храбрости, называй как хочешь. Думаю, тут мы похожи. Я не буду пытать тебя и выяснять, откуда и почему ты бежишь. Когда у тебя появится желание – тогда и расскажешь мне все сам. По своему выбору. И я в ответ расскажу тебе о себе. Идет?

Грей сцепил пальцы в замок, но взгляда не отвел, внимательно слушая каждое слово. Он – черный силуэт на фоне розовеющего заката за окном, и в темноте его глаза светились чистым серебром.

– Не все ли равно, Грех? Кому какое дело?

– Мне не все равно, и я хочу знать это. – Фергус с трудом удержался, чтобы не положить ладонь на его плечо. Такой жест не будет для Грея ободряющим, потому что он отличался от других детей. – На остальных мне плевать, Грейден. Я говорю сейчас конкретно о нас с тобой. Я не хочу, чтобы ты думал, что я не хочу делиться. Просто даже такому, как я, бывает сложно. И я понимаю, что мой вопрос может быть сложен для тебя, так что давить не собираюсь. Я хочу, чтобы ты знал: у тебя есть выбор. Ты никому ничего не должен.

Грейден опустил глаза и прикусил нижнюю губу, выглядя тревожно-бледным.

– Говоришь так, словно мы знакомы уже давно.

– Я отбитый на всю голову, так что скованность и неловкость явно не относятся к перечню моих лучших качеств.

– Мне придется привыкнуть.

– Я не буду напирать, – улыбнулся Фергус и протянул ему другую конфету.

– Тебя уже слишком много, – Грейден сделал паузу, забирая конфету, и, словно примериваясь, договорил: – Фергус.

– Мне, кстати, нравится, когда ты зовешь меня по имени, – улыбнулся Фергус, поднялся и отсел обратно.

Грех устало привалился к стене и прикрыл глаза. Он чувствовал, что силы снова на пределе и ему нужно совсем немного сна, чтобы накопить и переработать то, что он отнял у всех, кто попадался ему на пути.

– Хочешь, расскажу про Великую Волчицу? Отсюда видно горный хребет, в котором, по легендам, была ее пещера, но люди слишком все драматизируют насчет ее характера. – Фергус приоткрыл один глаз, и увиденное заставило его сдержать улыбку, чтобы не напугать мальчика.

Грейден изо всех сил постарался принять незаинтересованный вид, но блестящие в полумраке любопытные глаза сдали его полностью, и он выпалил, не утерпев:

– Расскажи.

Глава 6

О Теневале ходило множество разных слухов и легенд.

Он стоял обособленно от крупных трактов и других поселений, окруженный густыми лесами, озерами и огромным плато пустынных земель с руинами Завода. Город был огорожен высокой стеной, из-за которой робко выглядывала пара высоких шпилей сторожевых башен и ратуши да верхушки покатых крыш домов. Здесь открыто не принимали гостей, не радовались приезжим, а если кому-то удавалось пройти за ворота, то обратно уже никто не возвращался.

Единственным путем, проходившим через город, была железная дорога, которая вела к вокзалу Сгоревших Душ – последнему пристанищу смертников, получивших одобрение от Системы покинуть свой родной город. Недавно паре человек удалось сбежать из Теневаля, и именно эти люди донесли информацию о странных оккультных обрядах, жестоких порядках и законах за стенами. За последние годы Теневаль превратился в маленькое обособленное государство, и нужно было разобраться, что там происходит.

Фергус в пути выдавал информацию попутно с идеями и предполагал, что отбросы общества, которые занимали высокие должности чиновников при Них, скорее всего, бежали в Теневаль, где и захватили власть. Возможно, кто-то из Высших Демонов заключил с людьми контракт и установил сильную защиту вокруг. Эти мысли были логичными и имели место, ведь, судя по рассказам очевидцев, творилось там явно что-то нездоровое наряду со странными ритуалами и казнью невинных граждан за малейшую провинность.

К разговору в Вертице они больше не возвращались, и Грейден старался не думать о нем, хотя первые несколько дней их путешествия ловил себя на том, что украдкой старался поглядеть на запястья и шею Греха. Это позволило ему заметить один факт – Фергус никогда не показывал открытых участков кожи помимо лица и ладоней. Даже манжеты рубашки казались плотными и тугими, прилегающими ровно по основанию кистей рук. Не то чтобы сам Мастер хотел видеть больше, – просто сам факт того, что Грех никогда не закатывал рукава и не ослаблял галстук, жабо и бабочки на горле, очень бросался в глаза. Мастер тоже любил запаковываться, но у других такого никогда не замечал, оттого чувствовал себя несколько странно.

Но стоило ему хоть на миг провалиться в свои мысли, Фергус волшебным образом возникал рядом и начинал вещать на совершенно любые темы – от плана попадания в Теневаль до приключения своей буйной молодости, когда его накурили Цзунари[1]1
  Цзунари – общее название лисиц-Божеств (аналог японских кицунэ). Когда-то давно они разделились на два вида: Цзини – темные Божества, а Нари – светлые.


[Закрыть] на свадьбе и он проснулся в лесу голышом.

Дорога была долгой, и, чтобы не привлекать внимания, они решили добраться на дилижансе до ближайшего вокзала и оттуда на поезде прямиком до городка Флуминскрига, откуда ближе всего до Теневаля. По пути они все же решили остановиться в небольшом поселке Чарте, где рядом зеленел густой лес, чтобы запастись свежими ингредиентами для эликсиров.

Постоялый двор стоял на самой окраине. Огороженный забором из потемневших от времени цельных стволов, он возвышался трехэтажным замком среди низеньких домов. На крыше скрипел на весеннем ветру флюгер с изображением совы, в широких клумбах копошились женщины с ящиками саженцев. В поселении кипела жизнь, и на двух новых постояльцев никто особого внимания не обратил, поэтому Грей с Фергусом спокойно сняли себе номер на двоих, оставили свои вещи и отправились пешком по протоптанной дороге в лес.

После дождей дорогу знатно размыло, но на солнце земля быстро высохла и превратилась в твердые кочки и колдобины, через которые приходилось перешагивать. Грей, спустя десять минут как покинул ровную дорогу, не выдержал – трость так и норовила то увязнуть, то не встать ровно на кочке – и шагнул с дороги в молодую траву. На губах Фергуса мелькнула улыбка, и он молча скользнул следом, вышагивая длинными ногами позади.

Небо раскинулось над ними кристально чистым голубым куполом, белоснежные облака сгрудились у линии горизонта, и солнце палило нещадно, словно старалось согреть мир за все время своего отсутствия. Мастер остановился, стащил с себя пальто и отправился дальше в одном пиджаке.

– Даже не верится, – внезапно подал голос Фергус.

– Во что? – Грей не стал оборачиваться.

– Что в нашем мире все-таки наступила нормальная весна и будет лето.

Грейден не стал ничего отвечать, невольно кивая в ответ.

В тени деревьев было прохладно, сыро и почему-то неуютно. Прошагав четверть мили, Мастер ощутил смутную тревогу и пристально вгляделся в еще лысоватые кусты.

Над головой звонко пели птицы, шелестел теплый ветер в кронах деревьев. Солнце скользило маслянистыми пятнами по рыжеватым стволам сосен, путалось лучами в листьях молоденьких дубов и утопало в изумрудном мху. Фергус дошел до светлой полянки, забрался в какие-то заросли и, сказав: «тут», маленькой лопаткой начал рыть землю в поисках кореньев.

Грей вдохнул полной грудью свежий воздух, достал из сумки-почтальонки коробку для сбора трав и подошел ближе. Где-то вдали скрипели деревья. Совсем рядом хрустнула ветка, вызывая табун мурашек по хребту.

Грейден нахмурился, резко обернувшись, но никого не увидел. Вокруг было тихо и спокойно, но странное чувство тревоги не покидало его. Как будто за ними кто-то наблюдал. Он повернулся, чтобы донести эту мысль Фергусу, и заметил, что тот давно перестал копать и уставился куда-то вбок. Он застыл на корточках, вцепившись пальцами в холодную землю, и подобно волку таращился невидящим взглядом в заросли дубов и вязов.

– Что случилось? – Грей шагнул ближе, стараясь говорить как можно тише.

– Там кто-то есть, – ответил Фергус, неторопливо выпрямляя спину. Светлые волосы с шорохом скользнули по его плечам, он снова весь застыл.

Грейден с тихим щелчком закрыл коробку, чуть повел плечом, чтобы незаметно посмотреть в заросли, привлекшие внимание Греха.

Он успел заметить мелькнувший алый силуэт за деревьями, прежде чем нечто рычащее, огромное и пушистое выскочило из зарослей прямо на них. Грей не смог даже зафиксировать движения существа, растерянно схватившись за трость.

Фергус молниеносно подорвался с места, сбивая это существо с ног и сцепляясь с ним рычащим комом. Мастер отшатнулся прочь, вооружился острым клинком и удивленно уставился на то, как Фергус в обличии чудовища заваливает на лопатки огромную красную лисицу.

Лиса забила пушистыми хвостами, ее мощные лапы зарылись в густую шерсть Фергуса на груди, и Грей буквально услышал, как острые когти вонзились в плоть. Фергус зарычал, клацнул челюстями, но промахнулся мимо ее горла. Они повернулись раз, другой, кусаясь и царапаясь, прежде чем Фергус схватил лису за загривок и ударил о землю. Его хвост гневно замотался из стороны в сторону, костяные челюсти окрасились красным цветом, в сторону полетели клочья алой шерсти.

– Цзунари? – пораженно выдохнул Мастер.

– Йель! Отпусти его, тварь!

Знакомый голос прорезал тишину леса, ввысь вспорхнули и улетели птицы. Грейден изумленно вскинул голову и заметил мужчину с длинными темными волосами, вылетающего из зарослей. Он на ходу бросил вещи, выхватил большую связку фулу и швырнул их в Фергуса.

Фергус зарычал, разжав челюсть, в воздухе запахло паленой шерстью и кожей. Лиса закричала, когда на ее спину опустилась мощная лапа и ей не дали выскользнуть.

– Ах ты, отродье! – мужчина бесстрашно бросился на Греха.

Грей задвигался, словно во сне, боль и хромота отступили на второй план. Он метнулся к Фергусу, на ходу отбивая очередную связку фулу с мощными знаками.

– Кейран! – окликнул мужчину Грей и затем обратился к Греху: – Фергус, отпусти его! Отпусти!

Кейран изумленно вытаращился на Грея, но тут же спохватился и обхватил за шею лисицу, потянув на себя. Фергус зарычал и попытался снова схватить Цзунари за холку, но Грей бесстрашно сунул руку и схватил его за нижнюю челюсть, безрассудно положив ладонь на острые зубы.

– Грей, нет! – Кейран в ужасе распахнул глаза, загораживая собой Цзунари.

Время остановилось вокруг них.

Как и челюсти Фергуса.

Грейден чувствовал, как по спине стекает капля пота, щекотно скатываясь по пояснице. Его бросило сначала в жар, потом в холод от осознания собственного безумия. Он запросто мог остаться сейчас без руки, наивно полагая, что Грех его не тронет.

И как удивительно оказалось то, что Грех и правда не задел его даже вскользь. Фергус замер рядом с ним, сгорбившись и тяжело дыша. Его челюсти замерли в сантиметрах от ладони Мастера, горячее дыхание обжигало сквозь плотную кожу перчатки, а мощная грудная клетка тяжело поднималась и опускалась. В пустых глазницах испуганно дребезжали алые искры.

– Отойди от него, у меня готова пентаграмма! – внезапно закричал Кейран. В его ладонях засиял алым знак Мастеров, начертанный на пергаменте.

– Нет! Нет, он со мной! Он мой! – Грей схватил Фергуса за нижнюю челюсть, стискивая пальцами клыки и отводя назад, за себя.

Фергус рыкнул, послушно склоняя морду ниже и пригибаясь.

– Что? – Кейран замер.

– Он со мной. Его нельзя трогать. – Грейден сильнее сжал пальцами клыки Фергуса. Его снова бросило в жар, но он старался не замечать этого.

Фергус был на его стороне, был с ним все это время, и он не собирался допускать, чтобы его изгнали. Он сам это сделает, если будет нужно.

– Это Грех.

– А это Цзунари, – кивнул Мастер в сторону лисицы, рычащей из-за спины Кейрана.

Мужчина нахмурился, смерил Фергуса недоверчивым взглядом, но пентаграмму потушил и, свернув лист, спрятал в рукаве. Затем обернулся на лисицу и ласково провел ладонью по длинной морде – Грей никогда не видел, чтобы этот скупой на доброту человек вел себя подобным образом.

– Это свои, Йель. Можешь превращаться обратно и дай мне осмотреть твои раны.

Лисица зафыркала, ткнулась носом в ладонь и затем обратилась человеком. Теперь рядом с Кейраном стоял крепкий, высокий парень с растрепанными красными волосами и пронзительными желтыми глазами. Он болезненно поморщился, положил руку на затылок и с удивлением оглядел кровь на пальцах, совершенно не смущаясь своей наготы. Кейран поспешно подобрал штаны из брошенных вещей и прикрыл парня ниже пояса, что-то ворчливо бормоча.

– Тут все мужчины, нечего стесняться, Мастер, – засмеялся Йель, но послушно принялся натягивать штаны с бельем.

– Они не враги, Фергус, – тихо обронил Грейден, внимательно следя за тем, как Кейран суетится вокруг парня.

Фергус тихо выдохнул, подождал, пока Мастер уберет руку с его челюсти, и тихо принял форму человека. Грей искоса глянул на него – Грех поправил растрепанные волосы, затянул потуже галстук-бабочку. На его белоснежных щеках с шипением стягивались ожоги от попавших фулу.

– Он напал на Йеля, – сердито ткнул пальцем в Фергуса Кейран.

– Привет, Михаэль, – кивнул Грейден парню-лисице. – Откуда мне было знать, что он Цзунари? Вы мне никогда не рассказывали.

– Я думал, это чудовище хочет напасть на тебя.

– Он со мной. И он защищал меня, – нахмурился Грейден. – Как вам удавалось столько времени скрывать сущность Йеля от Ордена?

Грейден знал Кейрана с малых лет.

Великий из Старейшин Ордена, один из сильнейших Мастеров – Кейран Монтгомери был кумиром для Грея. Он всегда хотел быть похожим на него, даже мечтал когда-то стать учеником – но у великого Старейшины оказался отвратительный характер. Он никого не жаловал, никого не хотел брать в ученики и давно отошел от дел, объявив бойкот всему миру. Даже когда вторглись Они, не хотел вмешиваться, поэтому сейчас было столь странно встретить его так далеко от столицы.

Йеля Грейден тоже знал. После одной из командировок Кейран неожиданно вернулся с рыжим мальчишкой, и с тех пор тот неотрывной тенью был рядом с ним. Если Орден и задавал какие-то вопросы – Грейден этого не знал и не интересовался. Йель не был ребенком с Даром, но Кейран вопреки всему представлял его как своего единственного ученика и преемника. Кто-то осмеливался шутить, что Монтгомери нагулял себе сына, но после нескольких скандалов эти слухи прекратились. К тому же они были неправдоподобны – Мастера не могли иметь детей. Дар отнимал у них эту способность.

В отличие от Кейрана Михаэль был открытым, общительным, и хоть Грей избегал общения с подобными людьми, впечатления от парня у него были только положительные. И уж точно он никогда не подозревал, что Йель на самом деле чистокровный Цзунари!

– Долгая история, – уклончиво ответил Кейран.

– М… Я не тороплюсь.

– Орден вымер подчистую. Какая, к Бесам, разница, Цзинь Йель или нет? – огрызнулся мужчина, прижимая к загривку Йеля свернутый бинт. – Эта сволочь чуть не откусила ему голову.

– Чуть не считается, – ответил Фергус, опередив возмущения Грейдена. – Меня зовут Фергус. Приятно познакомиться.

Грейден обернулся на Греха, сильнее наваливаясь на трость. Тот выглядел напряженным, без привычной улыбчивой легкости, и это вызывало внутри тревогу.

– Приятно знать имя чудовища, едва не убившего Михаэля, – прошипел Кейран.

– Вы напали на Мастера первыми.

– Я напал на тебя, а не на него! – подал голос Йель.

– Не было времени разбираться. Безопасность Мастера для меня превыше всего, – скупо улыбнулся Фергус. Затем заправил волосы за уши, наклонился и стал поднимать рассыпанные коренья и лопатку.

– Довольно. Вышло недоразумение, но раз все в порядке, то нечего переливать из пустого в порожнее, – мрачно проговорил Грейден, не отрывая взгляда от напряженной спины Фергуса.

Он переступил с ноги на ногу, повернулся к Кейрану и бегло осмотрел наскоро наложенную повязку на шее Михаэля. Тот морщился от боли, но ничего не говорил и лишь настороженно следил за Фергусом.

– С каких это пор ты водишь дружбу с Грехом? – Кейран скрестил руки на груди.

– Долгая история, – вернул слова Грей.

Красивое лицо Кейрана перекосилось от недовольства, но больше мужчина ничего на эту тему не сказал. Повел плечом, поправил шелковистые длинные волосы и гордо вздернул подбородок.

– Понятно.

– Что вы делаете так далеко от столицы? – Грей оторвал взгляд от Фергуса, посмотрел на того, кем восхищался все время, и ощутил небольшое разочарование.