Текст книги "Давай играть"

Бесстрашный

 
Жил-был один мальчик,
Который не боялся
Того, что шумит по ночам.
 
 
Даже самый жуткий вой
Не мог заставить его
Вздрогнуть или затрястись от страха.
 
 
Когда холодные ветры
Задышали ему в спину,
Мальчик не боялся и не дёргался.
 

 
Он просто пошёл быстрее
Прямо мимо могилы,
Где похоронили его четверых старших
                                              братьев.
 
 
Он словно не слышал
Хора из стонов,
Крутившихся вокруг.
 
 
Он решил не бояться,
Даже если и заметил кости,
Когда-то бывшие пальцами, манившие его.
 
 
Мальчик верил
Всем сердцем,
Что сбережётся от опасности,
если не будет обращать на неё
                                          внимания —
 
 
Словно если решить, что если
не думать о дожде,
То останешься сухим,
Когда на улице грохочет и льёт.
 
 
Если другие пытались
бить тревогу,
мальчик кратко отвечал
Словами, которые
хотел слышать:
«То, во что я не верю, мне
                                   не навредит».
 
 
Но быть бесстрашным —
Это в лучшем случае глупость,
И вскоре он присоединился к братьям.
 
 
Ибо он, может быть, и не верил
В привидений и мертвяков,
Но чудовища в него верили.
 

Секрет

Ава и Джулиана были из тех подруг, которые делятся всем – в том числе секретами.

Особенно секретами.

Ава рассказала Джулиане, что это она сломала мамину заколку и испытала огромное облегчение, когда во всём обвинили её маленького братика (а он был ещё настолько маленьким, что его даже не отругали). Джулиана рассказала Аве, где держит личный дневник, и иногда даже разрешала Аве его читать (хотя Ава и так знала почти всё, что в нём написано). Они рассказывали друг дружке, что на самом деле думают о прочитанных книжках, о своих знакомых и о том, что слышали в новостях. Они делились мечтами о будущем и даже страхами и тревогами.

Не было ничего, о чём Ава не хотела или не могла бы рассказать лучшей подруге. Но вот Джулиана кое о чём Аве рассказывать не желала. Единственный секрет, которым она не делилась.

– Что же это? – спросила Ава. Она наклонилась ближе к Джулиане, хотя они и так сидели совсем рядом.

Джулиана покачала головой.

– Не могу сказать.

Ава нахмурилась и почесала ссадину на коленке.

– Но ты знаешь все мои секреты. Я рассказываю тебе о себе всё!

– Я тоже рассказываю тебе всё о себе, – ответила Джулиана. – Ты моя лучшая подруга. Но этот секрет я не могу тебе рассказать. Просто не могу.

– Ну пожалуйста! – взмолилась Ава. – Я никому не расскажу, клянусь.

– Я знаю, что не расскажешь. Но я не могу. Секрет мне не позволит.

Ава сложила руки на груди.

– Что значит «он тебе не позволит»?

Лицо Джулианы стало серьёзным, почти испуганным. Она прошептала:

– Я имею в виду, что секрет хочет оставаться секретом. А если я расскажу тебе, то из нас двоих в живых останется только одна – потому что иначе секрет не выживет.

Ава вздрогнула.

– То есть ты хочешь сказать, что секрет меня убьёт?

Джулиана никогда ещё не говорила настолько странных вещей. Ава была не совсем уверена, что такое вообще возможно. Может, это какой-то розыгрыш? Или игра, в которую с ней играет Джулиана?

Джулиана моргнула.

– Я такого не говорила. Это очень сильный секрет. Зачем рисковать? Это слишком опасно.

Ава встала. Это уже совсем странно. Она на самом деле не поверила Джулиане, но решила, что больше об этом говорить не стоит. Подруга всё равно явно не собиралась рассказывать ей свой секрет прямо сейчас. Придётся спросить в другой раз.

– Ладно, – сказала Ава. – Пойдём играть в лесу.

И они пошли играть.

Ава не могла не думать о секрете Джулианы. На следующей неделе она снова спросила о нём. Но Джулиана опять отказалась отвечать.

– Это не такой секрет, как другие, – сказала она. – Им нельзя делиться. Нам нельзя обеим его знать.

Ава чуть не закричала от досады.

– Если этот секрет нельзя рассказывать, от кого ты сама его услышала? – спросила она.

Джулиана огляделась через плечо, словно проверяя, не подслушивают ли их.

– Я его не услышала. Мне никто не рассказывал, – ответила она. – Однажды я просто узнала его. Словно секрет решил поселиться во мне. – Она ещё больше понизила голос. – После того как я узнала секрет, у меня не осталось выбора, кроме как хранить его. Вот как он работает.

У Авы по спине побежали мурашки. Может быть, и хорошо, что она не знает этот секрет. Может быть, Джулиана им не делится именно потому, что она её лучшая подруга. Ава боялась даже слышать об этом секрете.

Прошло сорок лет – и они за эти сорок лет ни разу не говорили о секрете.

Но обо всём остальном они говорили. Ава рассказывала Джулиане о своей семье и трёх детях, и о том, что ей нравится и не нравится на работе, и о беличьем семействе, поселившемся на чердаке. Джулиана рассказывала Аве о своих приключениях и путешествиях по миру, и о последнем разговоре с отцом, и о том, что она думает и чувствует, слушая любимую музыку. Они делились друг с дружкой всеми надеждами, мечтами, страхами и разочарованиями – и всеми секретами.

Всеми, кроме одного.

Когда Ава снова пришла в гости к Джулиане, она напомнила о нём.

– Эй, помнишь тот секрет, из детства? Который ты мне никогда не рассказывала?

Джулиана явно удивилась.

– Конечно, помню, – ответила она. Налив ещё чаю, она подтолкнула к Аве сахарницу.

– Ты рассказывала его кому-нибудь? – спросила Ава.

Джулиана подняла брови так, что их стало видно даже за чашкой, поднесённой ко рту.

– Нет, конечно, – ответила она. – Я ни за что этого не сделаю.

Ава улыбнулась старой подруге.

– Расскажи мне сейчас, пожалуйста! Я умираю от любопытства!

Джулиана со звоном поставила чашку обратно на блюдце.

– Не умирай! Оно этого не стоит! Я же тебе говорила! – строго ответила она.

Ава захихикала. Но подруга выглядела совершенно серьёзной.

Ава закатила глаза.

– Да ладно, мы уже далеко не дети. Ты же не всерьёз веришь, что секрет убьёт одну из нас?

Джулиана пожала плечами и отвернулась.

– Это очень сильный секрет, – сказала она. – Не могу сказать, что он сделает. Да и вообще, любопытство кошку сгубило.

Рыжий кот на тахте замурлыкал.

– Может быть, если ты мне расскажешь, то сила секрета ослабнет? – предположила Ава.

Джулиане было не по себе.

– Сомневаюсь, что всё будет именно так, – ответила она.

Ава отпила чаю, надеясь, что он успокоит неприятный холодок в животе.

– Откуда секрет берёт свою силу? – спросила она.

Но Джулиана больше не сказала ничего.

Подруги не вспоминали о нём всю неделю, что провели вместе. Но, когда Ава уходила, Джулиана обняла её и сказала:

– Это ужасный секрет. Ты пожалеешь, если его узнаешь. Радуйся, что я не рассказываю его тебе. Ты пожалеешь. Он в самом деле ужасный.

Ава решила больше никогда о нём не спрашивать.

Прошло ещё сорок лет. Ава попросила Джулиану побыть у её постели.

– Старая подруга, – сказала Ава. – Я прожила долгую и хорошую жизнь. И всю эту жизнь мы дружили. Теперь ты сидишь у моего смертного одра. Прошу, расскажи наконец мне этот секрет.

Джулиана покачала головой.

– Тогда с ним будет покончено, – сказала она. – Я не посмею.

Ава засмеялась.

– Джулиана, я всё равно умираю. Можешь мне рассказать. Терять больше нечего.

Джулиана окинула лучшую подругу долгим взглядом. Ава так же пристально смотрела на неё.

Джулиана тяжело вздохнула.

– Ну хорошо, – сказала она. – Но не говори, что я тебя не предупреждала. Это ужасно.

Они попросили всех остальных выйти из комнаты.

Джулиана наклонилась к Аве и шепнула ей на ухо:

– Вот секрет, – медленно проговорила она. – Секрет в том, что теперь, когда я тебе это сказала, секрет – больше не секрет.

Ава застыла, ожидая продолжения. Но Джулиана не проронила больше ни слова.

– Постой, – сказала Ава. – И это всё? Это секрет, который ты скрывала от меня столько лет? Несмотря на нашу дружбу?

Её сердце колотилось от гнева.

– Ты права, это действительно ужасно. Лучше бы ты мне не рассказывала. Знаешь, это даже не умная шутка. Или, может быть, это загадка такая?

Джулиана не ответила.

Ава покачала головой, всё ещё не веря ушам.

– Ха. Ну отлично. Мы не можем обе знать его и жить дальше, потому что это теперь не секрет. Очень смешно. – Она повернулась к Джулиане. – Ты серьёзно думала, что я не разозлюсь, услышав это? Джулиана?

Но Джулиана так и не ответила. Она не могла.

Джулиана рассказала Аве секрет и была мертва.

Повезло

Вейд не считал, что есть червей – странно. Ему не нравилось представлять, как червяк лопается у него на зубах или как он скользит по его горлу и ворочается в животе – но если думать в этом направлении, то есть рыб, или коров, или птиц, или свиней не менее странно. А то и ещё страннее.

Но червяка он съел не поэтому.

Ещё в детском садике воспитательница разучила с их группой песенку о старушке, которая проглотила муху и почему-то из-за этого умерла – Вейд так и не понял, почему. Он пару раз случайно проглотил крохотных мошек, когда играл на улице, и с ним всё было в порядке. Если верить его старшей сестре, то среднестатистический человек съедает за свою жизнь несколько пауков, потому что они заползают нам в рот, когда мы спим. (Мама Вейда говорила, что это неправда, но иногда (как он уже знал) родители специально скрывают правду от детей.)

Так или иначе, многие люди едят насекомых целенаправленно. Тётя Сиенны, лучшей подруги Вейда, владела магазином здорового питания, и одним из самых популярных товаров в нём была мука из кузнечиков. По словам Сиенны, кузнечики и сверчки очень питательны и богаты белком и есть их ещё и полезно для экологии. Вейд ей верил.

Но червяка он съел не поэтому.

Ребята, которые видели, как это произошло, решили, что Вейд съел червяка просто для того, чтобы заткнуть рот девчонке-задире, которая пыталась взять его на слабо. Да, в самом деле, пока Марисса тыкала червяком в лицо Вейду и повторяла «Открой ротик», Вейду очень хотелось, чтобы она замолчала и куда-нибудь ушла. А самым быстрым способом заставить её это сделать было съесть червяка – по крайней мере, ему так казалось.

Но на самом деле идея съесть червяка принадлежала не Вейду – и не Мариссе, если уж на то пошло.

Она принадлежала червяку.

Червяк не говорил, что хочет, чтобы Вейд его проглотил, но, пока он извивался между пальцев Мариссы, Вейд так остро почувствовал, что́ именно ему нужно, словно червяк действительно заговорил. И как только эта мысль оформилась в голове Вейда, он понял, что ему тоже это нужно.

Так что он открыл рот, и червяк упал вовнутрь.

Марисса завизжала и убежала.

Вейд проглотил червяка.

Червяк скользнул в глотку Вейда, словно пудинг. На вкус он напоминал землю, и червяков, и лапшу и вообще был каким-то правильным. Мальчик тут же обрадовался.

Вейд представил, как червяк сворачивается в кольцо у него в животе, в тепле, довольный. Он будет чувствовать себя как дома. Плохой день вдруг стал намного приятнее. Червяк теперь в безопасности.

Он теперь на своём месте.

Вейд не мог объяснить, в чём дело. Да и не пытался. Даже Сиенне, хотя Сиенне он рассказывал всё. По крайней мере, до червяка.

После того как Вейд съел червяка, его стали дразнить ещё безжалостнее. Даже тем, кто не видел, что произошло, очень быстро всё рассказали. Куда бы Вейд ни шёл, его преследовали новые прозвища: Червеед, Парень-с-Червяком, Червивая Глотка, Червяк-Ползяк.

Сиенна ходила, сжав кулаки, готовая в любой момент заступиться за него. Но Вейд лишь пожимал плечами. Ему было всё равно.

Ему было плевать на прозвища. Интересовала его только земля.

– Ты – то, что ты ешь, – сказал он Сиенне, когда пришёл в гости. Он плюхнулся на её лужайку и пополз, извиваясь, к какой-то грязной луже. Сиенна явно испугалась, так что Вейд поднялся и отряхнулся.

– Просто шучу, – сказал он. – Я не дам червякам захватить мой мозг. Ха! Ха-ха!

После этого она старалась не подходить к нему близко.

Не важно. Главное – чтобы червяк был счастлив.

В карманах он постоянно носил мешочки с землёй и травой – на случай, если захочется перекусить. Воду он пил только маленькими глотками и с перерывами, чтобы червяку не приходилось беспокоиться из-за луж.

Оставаясь в комнате один, Вейд практиковался ползать по ковру, напрягая и растягивая мышцы, пока неуклюжие ёрзанья не превратились в лёгкое скольжение.

Это было приятно.

Он чувствовал себя избранным.

Словно они с червяком – одно целое.

– Фрик, – говорила Марисса каждый раз, завидев его.

Вейд только улыбался. Она даже не понимала, чего лишилась. Не понимала, насколько пуста внутри.

А вот Вейд… Вейд не был пуст. Вейд был полон.

Червяк дал ему смысл жизни.

Он лёг на землю возле забора на краю детской площадки. Прохладная, сырая земля была очень приятной на ощупь. Он зарылся чуть глубже.

Он повернул голову набок и рыгнул. Несколько маленьких червяков выползли у него изо рта и уползли в грязь. Вейд проводил своих детёнышей-червяков нежным взглядом. Они, извиваясь, искали, где им теперь жить и расти.

Он надеялся, что, когда придёт время, они найдут себе хороших спутников.

Спутников, в которых можно жить. Спутников, которые их накормят. Спутников, которые их полюбят.

Эти спутники ещё ничего не знали о том, как им повезло. Очень повезло.

– Вейд! – позвала Сиенна.

Она, как обычно, стояла у качелей и ждала его. Вейд игнорировал её. У него были другие заботы.

Вейд зарылся в грязь по плечи. Она заполнила его уши, но он ещё помнил песенку, которую они пели в детском саду. «Червяки вползают, червяки выползают!» – звучал хор у него в голове.

«Да, – с радостью подумал он. – О да!»

Лучшая учительница школы «Плезант-Хилл»

Прежде чем Сидни и её папа переехали жить к бабушке, она записала Сид в пятый класс в школу «Плезант-Хилл».

Они переехали в конце августа – и очень быстро, как показалось Сид. Время тянулось и ползло, как обычно бывает летом. А потом вдруг – прыг! – и всё, нет его. Прощания, целая куча коробок, и вот уже они заезжают на дорожку бабушкиного дома – который теперь стал и домом Сидни.

Бабушка, конечно же, ждала их. А ещё их ждали любимый ужин Сид и табличка «Добро пожаловать домой» на двери. И письмо из школы, в котором говорилось, что классным руководителем Сидни будет мисс Вечность, а занятия начнутся на следующей неделе.

– Мисс Вечность! – воскликнул папа, заглянув Сид через плечо. – Она и у меня была классным руководителем в пятом классе.

– И у меня, – добавила бабушка.

Сид уставилась на них.

– Серьёзно? Ваши учителя же давно должны быть на пенсии!

Бабушка засмеялась.

– О, мисс Вечность вряд ли когда-нибудь уйдёт на пенсию. Работа дарит ей жизнь! – сказала она.

Сид опустилась на стул. Древняя старушенция, которая преподаёт уже неизвестно сколько, – звучит совсем не многообещающе. Сид уже пожалела, что пришлось сменить школу.

Папа сжал её плечо.

– Сама увидишь. Мисс Вечность – это лучшая учительница во всей школе «Плезант-Хилл».

– Тебе повезло, что ты попала в её класс. Она так здорово преподаёт историю, словно видела всё своими глазами, – сказала бабушка.

– Наверное, она действительно всё видела, – проворчала Сид.

– Может быть! – пожала плечами бабушка, улыбаясь. – Кому десерт?

Сид сложила письмо и сосредоточилась на пироге.

В первый день школы её ждало несколько сюрпризов. Во-первых, она оказалась не единственной Сидни в классе. Она ещё никогда в жизни не встречала тёзок. Другой Сидни оказался мальчиком, но это лишь ещё больше всё запутывало. Он сидел прямо позади неё, и получалось, что когда учительница называла кого-то из Сидни по имени, то смотрела сразу на обоих. Сначала это было забавно, но быстро стало раздражать.

Во-вторых, класс мисс Вечности был не на том же этаже, что все другие. Он располагался, как выражались в школе, «на нижнем уровне», словно это кому-то мешало заметить, что этот «нижний уровень» – просто подвал. Ну, под землёй. То есть никакого солнца, и в окна не посмотришь, если скучно. Мисс Вечность называла это «пещерой знаний», причём таким тоном, словно это на самом деле хорошо.

Третьим и самым большим сюрпризом оказалась сама мисс Вечность. Она была вовсе не древней старухой, как ожидала Сидни. Наоборот, она выглядела молодой. Ну, молодой для учительницы. И определённо молодой для учительницы, которая учила ещё бабушку. Должно быть, Сидни всё-таки что-то неправильно поняла.

– Мисс Вечность действительно классная, – пришлось признать Сид, когда бабушка и папа спросили её, как прошёл первый день в школе. – Но это точно не та учительница, у которой учились вы. Может быть, эта мисс Вечность – дочка той мисс Вечности, или что-то такое.

Она вгрызлась в закуску из сельдерея с творожным сыром, приготовленную папой.

Бабушка покачала головой и тоже взяла кусочек сельдерея.

– У мисс Вечности нет детей. Она просто молодо выглядит. Она, так сказать, пьёт энергию учеников.

Мисс Вечность действительно была весьма энергичной, но бабушкино объяснение всё равно ничего не объяснило.

– Это не может быть один и тот же человек, – настаивала Сид, оттягивая высокий воротник рубашки. Она не возражала против школьной формы как таковой, но почему пятиклассников заставляли носить такие воротники?

– У твоей мисс Вечности тёмные прямые волосы, собранные в пучок? – спросил папа.

– Да, – ответила Сидни. – Но это ничего не доказывает.

– А ещё очень бледная кожа? Красновато-коричневые глаза? И длинные, острые зубы? – не отставал папа.

Сид нахмурилась. Раз уж он об этом упомянул – у учительницы действительно довольно острые зубы. Она видела их на обеде, когда мисс Вечность улыбнулась, прежде чем отпить из термоса.

Но всё равно.

– Говорю вам, – сказала Сид, – это невозможно.

Бабушка и папа понимающе переглянулись.

– Невозможно, да? – спросила бабушка. – Что ж, ты явно многое узнаешь за этот учебный год.

Бабушка была права. Сидни в самом деле много узнала в пятом классе. Под конец дня у неё не оставалось сил, но зато голова была полна знаний. Мисс Вечность умела вдохнуть жизнь в любой предмет – не только в историю, как говорила бабушка, но и в математику, естественные науки, литературу, географию. Она была лучшей учительницей из всех, у кого приходилось учиться Сид, но вместе с тем и самой странной.

Когда Сидни ходила в подготовительную группу, она думала, что все учителя живут в школе. Нет, она не постоянно так думала, но эта мысль сидела где-то глубоко в голове. Она поняла, что так думает, когда встретила своего учителя, мистера ибн-Але, в продуктовом магазине. Сид так удивилась, увидев мистера ибн-Але за пределами класса, что даже вскрикнула.

До того момента она даже не понимала, что учителя – это обычные люди, которые живут обычной жизнью в обычных домах и делают обычные покупки в обычных магазинах. Она думала, что они просто… ну, учителя. Казалось каким-то неправильным, что мистер ибн-Але стоит возле прилавка с овощами и держит в руках три огурца, как человек.

Сейчас идея, что учителя живут в школе, казалась ей смешной. Она представляла, как все учителя дружным строем уходят на ночь в чулан и выключаются, а потом с утра их выпускает ночной сторож. Детскому мозгу эта идея казалась более логичной, чем альтернатива.

Теперь, конечно, она знала, что это не так. Но чем больше времени Сидни проводила в классе мисс Вечности, тем труднее было представить учительницу где-то ещё. Мисс Вечность никогда не покидала «пещеры знаний», пока шли уроки. Даже на перемену не выходила вместе со всеми. Её трудно было представить в продуктовом магазине – там бы она смотрелась совершенно ни к месту. К тому же Сидни ни разу не видела, чтобы мисс Вечность хоть что-то ела – она только пила из термоса. Похоже, она сидела на какой-то особой диете. Мисс Вечность была совершенно не от мира сего – в куда большей степени, чем любой другой человек, известный Сид.

– А где живёт мисс Вечность? – спросила она однажды другого Сида, когда того поставили с ней в пару для группового проекта.

Другой Сид пожал плечами.

– Не знаю, – сказал он. – Ни разу не видел её в городе.

– Думаешь, у неё есть домашние животные? – спросила Сидни. Она попыталась представить учительницу с собакой, длиннохвостым попугаем, кроликом. Но не получалось.

– Наверное, нет, – ответил другой Сид. – Ни разу не видел на её плаще никакой шерсти.

– Как думаешь, что она прячет в том здоровенном шкафу позади стола? – спросила Сид и указала на него подбородком. Над замком висела большая табличка: «Личные вещи! не открывать».

– Припасы какие-нибудь? – предположил другой Сид и почесал в затылке. Сидни надеялась, что у него нет вшей. – Не знаю. Может, и что-нибудь странное. Мисс Вечность вообще… необычная.

– Ага, – прошептала Сидни. – Я заметила.

Но Сид больше ничего не сказал.

На День учителя Сид хотела подготовить для мисс Вечности особый подарок. Она потратила немало времени, чтобы сделать для неё открытку, на которой изобразила то, что больше всего нравилось учительнице. Книги. Летучих мышей. Обыкновенные дроби. Луну.

Сид взяла красный маркер и подумала, не нарисовать ли ещё и кровь – они как раз прошли по естествознанию кровеносную систему, им рассказали, как кровь переносит по организму кислород и питательные вещества, – но испугалась, что всё будет выглядеть слишком жутко. Она отложила маркер и написала ручкой: «Лучшей в мире учительнице».

Обычно на День учителя папа пёк печенье или покупал какой-нибудь подарочный сертификат, но на этот раз протянул Сид банку с тёмной густой жидкостью.

– Что это такое? – спросила Сидни. – Смузи?

– Это подарок для мисс Вечности, – ответил папа. – Подожди, я перевяжу ленточкой.

– Жуть! На кровь похоже. – Сид держала банку на вытянутой руке.

Папа поднял брови.

– Правда? Ну, просто отдай это ей. Мне кажется, ей должно понравиться.

Сид сморщила нос. Папа повязал на крышку бантик.

– Кому «фу», а кому и «ням», – сказала бабушка и протянула Сидни пакетик с едой.

Сид было очень неловко нести банку в школу, но мисс Вечности она, похоже, понравилась чуть ли не больше, чем открытка. Она открутила крышку, вылила жидкость в термос и сделала большой глоток.

– Как вкусно! Пожалуйста, передай папе от меня «спасибо», – сказала она и улыбнулась, блеснув зубами.

Весной, когда стало теплее, Сидни вошла в школьную команду по лёгкой атлетике. Бабушка сказала, что так будет легче сохранить энергичность – после каждого учебного дня Сид чувствовала себя выжатой как лимон.

– Пятый класс всегда такой, – сказала бабушка. – Бег поможет.

И он действительно помог.

В последнюю учебную неделю ученики забрали всё из парт и помогли мисс Вечности убрать класс. Сид подняла руку.

– Мисс Вечность, а что вы делаете летом? – спросила она.

– О, – ответила та. – Много отдыхаю.

– Вы куда-нибудь поедете? – спросил другой Сид.

– Нет! Я буду здесь, – сказала учительница. – С вами, детишками, я всегда полна жизни, а вот летом всё как-то потихоньку. – Она взяла стопку бумаг. – Давайте запишем список литературы на лето.

В последний учебный день мисс Вечность сказала, что каждый ученик в классе может забрать с собой одну книгу. У книги Сидни на обложке были нарисованы трое друзей. На обложке книги другого Сидни – девочка, которая стала капитаном пиратского корабля.

Другой Сид глянул через плечо Сид.

– А давай обменяемся книжками, когда дочитаем, – сказал он.

Сид улыбнулась.

– Отличная идея.

После школы Сид пробежала последний забег на занятиях по лёгкой атлетике и обняла бабушку и папу, стоявших за финишной чертой.

– Ну вот ты и окончила пятый класс, – сказал папа. Его глаза были подёрнуты дымкой. – Готова ехать домой, чемпионка?

– Ага, – сказала Сидни. – А, подожди! Я забыла свою книгу. Надо вернуться и забрать.

Она вбежала в школу и спустилась на «нижний уровень». В классе мисс Вечности было пусто, но, к счастью, дверь не заперта. Сид вошла внутрь.

«Ага, – подумала она. – Значит, мисс Вечность всё-таки выходит из класса». Она улыбнулась себе. Как на самом деле глупо было считать иначе.

Было так странно видеть класс, в котором она провела лучший год в своей жизни, совершенно пустым. Теперь ему предстояла долгая уборка и проветривание, а осенью он встретит новых пятиклассников. Сид даже завидовала новым ученикам. Ей хотелось остаться в классе мисс Вечности навсегда.

Сид заглянула под свою парту, надеясь увидеть книгу, но там было пусто. Она оглядела все полки, все остальные парты, но книга так и не нашлась. Она посмотрела на большой шкаф, стоящий за учительским столом. Может быть, книгу убрали туда?

Сид подошла к шкафу. Табличка «Личные вещи! не открывать» никуда не делась, но ключ торчал прямо в замке. Сидни может отомкнуть его и заглянуть внутрь. Она ведь просто ищет свою книгу – больше ей ничего не нужно. Она не шпионит.

Сид протянула руку к ключу, повернула его и услышала щелчок. Тяжёлая дверь отворилась.

Сид ахнула. Она навалилась на дверь и дрожащими руками снова заперла её. Забыв о книге, она опрометью бросилась бежать. Так быстро, как она взлетела по лестнице и выскочила из здания, она не бегала ни на одном соревновании. Её сердце колотилось, она хватала ртом воздух, но замедлила бег только после того, как добралась до папиного фургончика.

Папа и бабушка выглянули из машины.

– Нашла книжку? – спросила бабушка.

Сид помотала головой и согнулась, переводя дыхание.

– Ты какая-то усталая, – сказал папа. – Год был очень длинным. Давай вернёмся домой и поедим хорошенько.

Сид выпрямилась. Бабушка подмигнула ей.

– Надеюсь, ты не побеспокоила мисс Вечность. Учителя так тяжело работают! Они заслуживают спокойного лета.

– Верно, – сказала Сид.

Она заморгала от яркого солнца, потом забралась в машину. Она действительно устала. И ей в самом деле хотелось есть. Должно быть, у неё просто галлюцинации начались – слишком переволновалась, всё-таки последний день в школе, да и на соревнованиях набегалась, вот в голову и лезут всякие глупости.

Она готова была поклясться, что, открыв шкаф учительницы, увидела нечто невозможное: внутри лежала мисс Вечность – сложив руки на груди и закрыв глаза, абсолютно неподвижно. Разве что… учительница поднесла палец к губам и сказала «Тс-с-с-с».

Или нет?

Сидни отчаянно гнала эту картинку из головы. Такого не может быть. Учителя не живут в школах. И уж точно не спят в шкафах, устланных изнутри шёлком. «Пьёт энергию своих учеников» – это просто метафора.

Сид улыбнулась своему разыгравшемуся воображению.

Она сделала глубокий вдох и почувствовала, как по кровеносным сосудам идёт кислород – именно об этом им рассказывала мисс Вечность.