Текст книги "Любовь и ненависть"

Сегодня уже можно сказать о том, что я уехала из родной

страны. Прожила в Мексике два года. Мой сыночек Демир —

красивый и умный, как его отец. Его папа хороший человек, но

он полюбил другую женщину задолго до того как женился на

мне. Я думаю, что обязана вам рассказать о том, почему это все

со мной произошло.

Три года назад моя жизнь была ничем не омраченной и весе—

лой. На тот момент я заканчивала медицинский институт в Ване.

Училась на педиатра, так как очень сильно любила детей. Тог—

да мне казалось, что жизнь будет всегда такой радужной. Но

на каждое счастье идет свое горе. К сожалению, нашу жизнь

омрачала долгая десятилетняя кровная вражда между двумя

кланами.

2011 год. Осень. Турция. Ван.

Мой отец, Мехмет Сорал, глава нащего клана, был очень

суров. Неподчинение или оскорбление в его адрес приравнива—

лось к смерти. Последние дни он все время ходил сам не свой,

задумчивый. Но сегодня ночью он уехал на своем черном вне—

дорожнике. Все женщины нашего дома были счастливыми. Бук—

вально все говорили: «Конец кровной вражде. Наконец—то мы

перестанем захлебываться кровью своих сыновей». Только моя

мама сидела около окна и тихонечко плакала. Я подошла к ней,

прижалась к ее плечу и спросила:

– Мамочка, почему ты плачешь? Ведь женщины говорят о том,

что кровная закончится. Ты от радости плачешь?

Помню, мама на меня взглянула, нежно приложила свою

теплую ладонь к моей щеке и очень грустно сказала:

– Милая моя Бихтер, если бы я могла этому радоваться, как

все остальные. Если бы ты знала, какую цену запросили УстЮ—

ны. Цена окончания вражды, которую начал твой дед, твоя рука.

Твой отец поехал договариваться о твоей свадьбе со старшим

сыном Усттонов, Кималем.

Конечно, мне сразу в это не поверилось. Я даже засмеялась,

потому что подумала, что это шутка, но, взглянув в материнские

глаза, поняла, что это действительно так. Я стала кричать, что это

не может быть правдой. Отец не может так поступить со мной,

так как я его единственная дочь из четырех детей. Мама взгля—

нула на меня, медленно поднялась и подошла ко мне. Она пе—

чальным голосом промолвила:

– Бихтер, я прошу тебя, не кричи. Ты обязана выйти замуж

за Кималя. Твой дедушка…

– Знаю, знаю! Мой дедушка убил десять лет назад сына

главы Устюнов! Он начал эту кровную вражду! Но почему

именно я должна расплачиваться за его грехи? Мама, в чем я—то

виновата? Ведь все знают, что это грех твоего отца, разве не так,

мама?

Конечно, мои слова ее сильно ранили. Возможно, именно

поэтому она мне тогда и сказала те странные слова, смотря

прямо в мои глаза:

– Ты можешь возражать, это твое право, и его никто не

отнимает, но спорить с обычаями никогда нельзя!

Потом она схватила меня за руку, потащила против моей

воли в спальню и швырнула на кровать, словно собаку. Я пла—

кала, умоляя ее не делать этого, но она меня не слышала, а воз—

можно, просто и не хотела слышать. Ее слова звучали как удары

колокола.

– Ты дочь Мехмета Сорала, главы клана Соралов. Ты в пер—

вую очередь должна почитать наши обычаи и жить согласно им,

хоть за окном и двадцать первый век. Так, значит, и живи со—

гласно им! Тебе ясно?

Вытирая слезы, я кивнула головой, угукнула и уткнулась

носом в подушку, закрыв глаза, а мама с грохотом и злобой

захлопнула за собой дверь из красного дерева. Я рыдала и не

верила в это, так и уснула с огромной тяжестью в душе. Я пони—

мала, что если выйду замуж, то могу сразу забыть про учебу.

Согласно обычаям, я должна буду сидеть дома и заниматься

детьми и домашними делами. Мой отец приехал в особняк

Устюнов для того, чтобы договориться по обоюдному согла—

сию о моей свадьбе. Его приняли как положено для рода Устю—

нов, усадили за свой стол и принесли выкуп за невесту – всего

тысячу золотых монет. Такая вот сделка. Цена за мир: с одной

стороны – моя жизнь, мое будущее, с другой стороны – такая

жалкая и ничтожная сумма денег. И это был результат дого—

воренности, чтобы не лилась рекой кровь, чтобы все наконец—

то закончилось, но кто мог подумать, что от этого станет еще

хуже!

Глава клана Устюнов Охмет позвал своего сына Кималя.

Парень с самого утра ходил веселый, ведь он женится на той,

в которую был влюблен. Брюнет с темными глазами и краси—

вым орлиным носом, Кималь всегда ходил в черном смокинге

и белой рубашке. Но за этой привлекательной внешностью скры—

вались грязь, грубость, жестокость человека, замешанного в мерз—

ких делах. Руки этого красавца были залиты кровью так силь—

но, что отмыть их было уже невозможно. На его счету были

жизни сотен тысяч невинных душ, смерть всех тех, кто употреб—

лял героин, который изготавливали и транспортировали наши

кланы. Одним словом, заключение нашего брачного союза

означало не только конец кровной вражде, но и новое партнер—

ство по продаже и реализации порошка (героина).

Этой вестью также была недовольна жена покойного Ор—

хана Устюна, госпожа Фереде. Женщина после смерти своего

мужа стала узницей злополучного дворца Устюнов: по обы—

чаю вдова со своими детьми должна оставаться жить в семье

покойного отца своих детей, не может вернуться в родительс—

кий дом и должна заниматься только домашними делами. Фе—

реде не знала, где ей искать защиты. Увидев Вурала, она подо—

шла к нему и попросила:

– Вурал, постой! Я прошу тебя, помешай этой свадьбе! Ведь

вы берете девушку из семьи, погубившей моего мужа! Ведь он

твой родной брат! Он отец твоей племянницы!

Конечно, на тот момент у Вурала сердце кровью обливалось,

но он был не в силах противостоять обычаям и сказал как—то

колко, положив свою грубую ладонь ей на плечо:

– Фереде, ты мне как сестра. Но если бы я только мог

помешать этой свадьбе, я бы это сделал. Если бы мог… Да ты

и сама знаешь, что кровная вражда – это страшно.

Эти слова подействовали на нее как разряд электрического

тока, она сорвала его руку со своего плеча и произнесла горест—

но:

– Значит, и ты подчинился? Всем, я вижу, наплевать на то,

что я чувствую! Наплевать! Лишь бы закончилась кровная вражда,

а как – неважно!

Ее тоже можно было понять. Она рано потеряла мужа. Возне—

навидела всю нашу семью. Теперь этой несчастной женщине

придется смириться с тем, что внучка убийцы ее мужа будет

жить с ней под одной крышей. Фереде, горестно взглянув в глаза

Вурала, лишь вытерла слезы и ушла на второй этаж. Молодой

человек с болью проводил ее взглядом, а потом промолвил:

– Если бы я только знал, что эта свадьба принесет нам

столько горя… Если бы я только мог предвидеть! Ни за что бы

не согласился с этим браком!

К превеликому сожалению, нашей свадьбе ни один из до—

мочадцев не смог помещать, в том числе и Вурал. Его слово

почти не имело никакого значения в этом доме. Он был лишь

сыном господина Охмета и так же, как и все остальные, не имел

права голоса.

Опечаленная Фереде зашла в комнату, где сладко спала Яс—

мин, маленькая девочка с золотистыми волосами и голубыми

глазами. Эта девочка и была дочерью Орхана Устюна, умершего

от руки моего деда Неджати Сахбасса, маминого отца. Мне лишь

известно, что мой дед влюбился в жену Орхана, Фереде. Любовь

и ревность затмили его глаза, и в массовой драке дед застрелил

Орхана. Фереде тогда была беременна. От перенесенного стресса

молодая женщина могла потерять ребенка. Но Аллах посчитал

правильным сохранить ребенку жизнь, тем самым восполнить

Фереде потерю мужа, ведь маленькая девочка будет так похожа

на Орхана, ведь Ясмин будет его родной частичкой, в которой

течет его кровь, будут его гены. Женщина подошла к кровати

и прилегла рядом с дочерью. Она нежно поцеловала ее в лобик,

ласково улыбнулась и тихонечко заплакала, лаская маленькие

ручки крошки.

В гостиной мой отец уже договорился насчет моего сватов—

ства и свадьбы. В этот момент моя душа почувствовала, как папа

пожал руку дяде Охмету. У меня словно что—то кольнуло в груди

в тот момент, и я открыла глаза.

– Господи! – шептала я.– За что мне все это? За какой

грех? Я не смогу жить без любви! Не смогу! О Аллах, что же

мне делать? – зарьщала я, не сдерживаясь от печали, и наволоч—

ка промокла от моих соленых слез.

Именно в тот день из Марокко прилетела женщина, которая

изменит мою жизнь. Ее звали Асу. Это очень красивая девушка,

невысокого росточка, с нежной светлой кожей, черными воло—

сами и синими, как море, глазами. Пухлые нежные губы напо—

минали спелую пряную вишню на лучистом летнем солнце,

великолепная шея чуть заметно выглядывала из—под газового

шарфа. После посадки самолета Асу вышла из здания аэропорта,

с трудом перемещая свой чемодан, заполненный подарками.

Девушка увидела проезжающее мимо такси и остановила его.

Всю дорогу таксист не сводил с нее глаз, но потом все же

осмелился спросить:

– Простите, если не секрет, вы прилетели домой или в гости?

От заданного вопроса девушка заулыбалась и приветливо

ответила:

– Домой. А что?

Мужчина вновь взглянул в зеркало салона и, столкнувшись

взглядом с девушкой, ответил:

– Да так, просто… Стало интересно, к кому прилетела такая

симпатичная девушка, вот и все.

Асу опустила свои бездонные глаза, покопавшись в сумке,

достала мобильный телефон. Найдя номер подруги Назан, нада—

вила на кнопку вызова, и через три секунды абонент ответил.

– Асу, ты вылетела? Когда будет самолет, уже известно?

Дорогая, я волнуюсь, все же лететь из другой страны!

Асу лишь засмеялась и потом ответила:

– Нет, дорогая, не угадала… Я уже еду к тебе домой!

Услышав эти слова, Назан не знала, что и ответить, но потом,

прослезившись, сказала:

– Асу, ты не представляешь, как я рада! Наконец—то ты

прилетела! Ой, чуть не забыла, Мохамед с тобой?

Вопрос о сыне моментально расстроил девушку, ведь она

впервые рассталась со своим малышом. Это сразу же стало за—

метно по ее голосу.

– Нет, он в Марокко, остался до конца моего отпуска.

– Как жаль… Видно сразу, ты уже скучаешь по нему. Голос

выдает твои переживания.

– Да, ты права, подруга. Уже скучаю с того момента, как

поцеловала его в лобик на прощание. Если бы он поехал со

мной, возможно, у нас возникла бы неприятная ситуация. Да ты

и сама знаешь. Ну ладно, милая, жди, я скоро буду.

Водитель такси вновь взглянул на девушку и решил еще

раз спросить ее:

– Возможно, я вам покажусь надоедливым, но мне очень

интересно, как вас зовут? Меня зовут Керим, а вас?

Окутывая его своим взглядом и нежным голосом, девушка

ответила с великолепной улыбкой:

– Асу.

Услышав это имя из сладострастных уст, молодой человек

стал пленником ее голоса и бездонных глаз неземной красоты,

а ее имя навсегда осталось в его сердце. Восхищаясь ее красотой,

молодой человек продолжил беседу:

– У вас очень красивое имя. Асу, я пленник вашего имени,

госпожа Асу.

– Спасибо, Керим. Ну, вот мы и приехали,– нежно прошеп—

тала девушка. Выйдя из такси, парнишка достал огромный че—

модан, вновь взглянул в ее бездонные глаза и подумал про

себя: «Может, мне стоит попросить у нее номер телефона? Нет…

Не нужно, запомню только адрес, и все». Забрав багаж, девушка

посмотрела на парня и поблагодарила его:

– Спасибо вам большое, Керим.

– Не за что. Подвозить вас мне было очень приятно.

Девушка еще раз посмотрела на него и зашла во двор не—

большого двухэтажного строения. Подойдя к двери, Асу ти—

хонько вошла в дом и осталась незамеченной. Увидев Назан, она

подкралась к ней и закрыла ей глаза ладонями. От неожидан—

ности Назан прокричала:

– Мой Аллах! Асу, неужели это ты?

Взрослая баловница, засмеявшись, промолвила:

– Конечно же, это я! Кто же может быть еще? Ты что,

думала, что я больше не приеду?

Назан крепко обняла свою подругу и радостно прощебетала:

– Моя милая… Конечно, я по тебе соскучилась. Асу, если

говорить честно, то я думала, что ты не приедешь. Решишь ос—

таться там, в Марокко.

– А почему ты так решила?

– Давай садись, я сейчас принесу чай, и мы поговорим. Хо—

рошо?

– Назан, ты не ответила мне! Почему ты так решила? Из—за

того, что здесь, в Ване, проживает один мерзавец по имени Явуз?

Да? – разгневанно вскричала Асу, смотря на подругу. Назан

стыдливо опустила свои глаза и дрожащим голосом ответила:

– Асу, я не это имела в виду. Но если быть честной, я иногда

думаю об этом.

– Что!!! – прокричала девушка.

– Пойми меня правильно, Асу! Явуз… Явуз долгое время

искал тебя! Иногда приходил ко мне! Потом он стал чуть ли не

спать у моего порога. Сама посуди, что я могла подумать? Первое,

что мне пришло в голову, это то, что ты его боишься! – опеча—

ленно ответила Назан с ноткой горечи и раскаяния в голосе.

От услышанного Асу разшевалась и воспламеняющим взгля—

дом посмотрела на подругу. Она прогрохотала, словно раскат

грома:

– Как ты могла такое подумать? Разве я могу его бояться?

Ведь я ненавижу его больше всех на свете! Ненавижу, понима—

ешь, ненавижу! – горячо отвечала девушка.

Моя жизнь круто поменялась в день сватовства. Этот день

и без того был ужасным не только в моей жизни, но и в приро—

де. Мое помрачневшее лицо не могло испортить праздник лю—

дям, их веселье затмевало мою печаль. Я всего лишь смотрела

в окно, а там шел сильнейший ливень. Природа плакала, как и я от

отчаяния и безысходности. Я сидела, устремив свой взгляд

в даль плачущего сада. Но тут закричали женщины:

– Невеста то ли от горя плачет, то ли от радости,– но это

были просто слова. Всем, кто здесь находился, было наплевать на

мои чувства, в особенности моему отцу. Он лишь извинился пе—

ред гостями и подошел ко мне. Схватил жестоко меня за руку,

повел за собой, словно на казнь. Если честно, мне не было больно,

как раньше. Я просто пошла вместе с ним, в надежде, что он

убьет меня и все закончится скорей. Но я ошиблась, и от этого

становилось еще хуже. Этот человек, который называл меня сво—

ей дочерью, завел меня в мою спальню и стал сильно кричать:

– Дочь моя… Ты же знаешь, что я воспитал тебя как сына.

Ты должна понимать то, что твой брак только укрепит наше

партнерство! Бихтер, ты понимаешь, о чем я говорю?

В эти секунды с моих мертвых глаз текли слезы печали

и безысходности. Мою гордость топтали, безжалостно выкола—

чивали из меня все, оставляя лишь пустой сосуд, без чувств

и эмоций. Во мне была та самая обида на отца, которая сделала

меня еще более слабой и уязвимой в его глазах. Мой разбитый

внешний вид еще больше злил его, отчего глаза у него налива—

лись яростью. Я, как сейчас, помню эти бешеные глаза и выра—

жение лица.

– Все, перестань реветь! Мразь!

Эти слова до сих пор рвут мою душу в клочья. Помню, как

я не выдержала и закричала на отца:

– Все, с меня довольно! Зачем? За что ты так со мной

жестоко поступаешь? Клянусь Аллахом, я не выйду замуж за

Кималя и ни за кого другого, даже если мне придется умереть!

Тебе ясно?

Этот мужчина смотрел на меня с яростью, а потом зверски

ударил меня, отчего я упала на пол. Моя щека болела и горела

одновременно, а в глазах потемнело. Потом это ничтожество

подошло ко мне, схватив меня безжалостно за руки, он резко

поднял меня и прорычал, как шакал:

– Ты не умрешь и не посмеешь убить себя, ты принадле—

жишь своему жениху!

Этими словами он сделал мне еще больнее. Ведь этот не—

людь был для меня самым лучшим человеком когда—то. В моем

далеком детстве. Он был моим отцом, а не седьмой водой на

киселе, от этого становилось еще больнее. Как он мог говорить

такое и тем более так поступать со мной? Он продолжал кри—

чать:

– Все, хватит! Кто тебя вообще спрашивает? Иди в гости—

ную, люди ждут!

После этой брани он толкнул меня в спину, отчего я поте—

ряла равновесие и чуть опять не упала, но успела ухватиться за

косяк двери. Мои ноги твердили мне: «Беги отсюда немедлен—

но». Но душа истошно кричала обратное: «Спаси тех, кто ждет

спасение в твоем браке. Эти несчастные страдают от кровной

вражды. Ты – их спасение». В конце концов я собрала где—то

в глубине души всю свою волю в кулак и вышла из спальни

с высоко поднятой головой; встретившись со взглядом Кималя,

я словно испепелила его своим. С гордой маской на лице

я сходила на кухню и принесла гостям кофе. На этом празднич—

ном торжестве не было лишь Вурала. Он просто уехал в магазин,

посчитав, что ему здесь нечего делать. Поехал он за новым кос—

тюмом на свадьбу. Но его радость неожиданно омрачилась не—

приятным событием, которое изменило все наши жизни. Это

происшествие решительно расставило все по новым местам.

Как только он припарковал свой автомобиль неподалеку от

магазина элитной одежды, сзади в его машину врезался черный

внедорожник, за рулем которого была девушка. Да, именно та

самая девушка, которая и встанет между нами. Ее красота по—

разила Вурала сразу же, как только он вышел из машины. Он

увидел эту хрупкую, испуганную девушку и сразу же влюбил-

ся в нее. Хоть он и был в ярости, но стоило ему посмотреть на

нее, как злость тут же исчезла. Девушка взволнованно выбежала

из машины и подошла к нему. Вурал потерял дар речи. Она

посмотрела растерянно ему в глаза и начала оправдываться:

– Извините меня, пожалуйста. Я… Я не хотела. Клянусь, это

вышло случайно!

Несчастная нервничала и просто поцеловала Вурала прямо

в мягкие и нежные губы. Конечно, парень вообще ничего не

понял сразу. Но после, придя в себя, не теряя ни минуты, он

спросил у этой чудной незнакомки:

– Зачем ты это сделала?

Асу, выходя из машины, заметила Явуза, который стоял на

противоположной стороне дороги, и этот поцелуй было первое,

что пришло ей в голову. Любуясь, как Явуз взбешен, она кокет—

ливо ответила:

– Ничего, это был маленький, как бы это вам объяснить…

Это просто извинение.

Все, что сделала девушка, видел Явуз, и на тот момент в его

жилах забурлила огненная кровь. Жар подступал вверх по шее,

а гнев и ревность переполняли его душу. Явуз пылал жаждой

разобраться с ними. Каждая клеточка в его теле твердила одно

и то же:

– Уничтожь их! Убей изменницу!

Явуза останавливала лишь мысль о том, что у этой девушки

есть его сын. Чтобы Мохамед не страдал, Явуз просто сел в авто—

мобиль и уехал, свистя резиной дорогих покрышек.

Вурал пристально смотрел в эти бездонные глаза и тонул

в них. Асу, конечно, стало не по себе от этого взгляда Вурала.

В ее мыслях было лишь одно: «Почему он так на меня смот—

рит? 0, мой Аллах! Я вновь вляпалась в историю! Зачем толь—

ко я это сделала!»

Молодой человек пристально смотрел на девушку и просто

не мог сердиться и кричать на нее. Ее красота затмила его разум,

заглушила его злость и гнев, а его душа просто хотела петь от

счастья. Вурал влюбился в одно мгновение, в одну секунду,

с первого взгляда. Влюбился пылко и страстно. Стрела Амура

уже была выпущена из арбалета, и невозможно было сопротив—

ляться этому.

Молодой человек еще не осознавал того, что с ним случилось,

он просто хотел быть всегда с этой девушкой. После минутного

молчания к нему вновь вернулся дар речи, после чего последо—

вало предложение без права на отказ:

– Я вас прощаю… Невозможно держать зло на такую де—

вушку, как вы… Вами нужно любоваться и положить все блага

нашего бренного мира к вашим ногам.

Девушка внимательно слушала Вурала, смущаясь, щем/1 ее стали

пунцовыми. Она дрожащим голосом попросила тихонечко:

– Прошу вас, не вводите меня в краску, прошу вас, бей.

На эту просьбу Вурал лишь заулыбался, а потом радостно

ответил:

– Хорошо! Но только я вас приглашаю на ужин, это не

просьба, а оплата за разбитую машину.

Асу все поняла, просто приняла его приглашение как долж—

ное, отказаться было нельзя. Это должное и изменило вконец

всю мою жизнь и безвозвратно закружило нас в водовороте

событий. Именно в тот момент, когда Вурал познакомился

с Асу, Кималь надел мне на безымянный палец обручальное

кольцо со своим именем, высеченным на внутренней стороне.

Я даже и не думала о том, что Вурал, а не Кималь станет моей

судьбой. Но судьба любит играть с нами в жмурки, отчего ста—

новится еще хуже на душе.

В те самые злосчастные минуты по моим щекам даже не

текли слезы. Только невыносимая боль была у меня в груди,

отчего казалось, будто тысячи кинжалов вонзались в нее. Но

я терпела все эти невыносимые муки и знала, что я должна

быть сильной и стойкой, мое детство окончилось так неизбеж—

но и горько. Но кто тогда мог поверить в то, что свадьба прине—

сет еще больше вреда, чем пользы? Что все тайное выльется на

белоснежную скатерть и очернит безвинную душу. Придется

столкнуться с тем, что по роковой случайности жизнь прервет—

ся и наступит конец. А тот, кого ты любишь всей душой

и сердцем, станет недосягаем, словно Меркурий для муравья

с Земли. Никто даже и не думал, что придется столкнуться смер—

ти и вечной любви лицом к лицу, отчего мертвые будут разгова—

ривать с живыми, а живые с мертвыми. И что плоть и душа

столкнутся над собственной могилой. Разве такое возможно?

Думаете, что нет? Я тоже так думала, пока не пережила это

сама…

После того как Кималь надел мне на палец обручальное коль—

цо, он посмотрел своими звериными глазами на меня и сказал:

– Бихтер, теперь мы с тобой помолвлены и совсем скоро ты

станешь моей женой. Пока можешь сопротивляться, скажи все,

что хочешь, прямо сейчас. Потом будет поздно что—то говорить.

Время будет играть против тебя.

Тогда я просто стояла и смотрела в его проклятые черные

глаза. В те секунды у меня было лишь одно желание: плюнуть

ему в лицо. Прекрасно понимая, что меня разлучили с люби—

мым, я не стала скрывать от него правду, лишь прикоснувшись

к его щеке, я прошептала на ухо с крайней жестокостью:

– Запомни лишь одно… Я выйду замуж за тебя, но ни за что

не стану тебе женой! Не скажу, что люблю… Моим мужем на—

всегда останется Савашь Ольтмакс, а не ты, надеюсь, ты пони—

маешь значение слова муж?

Закончив свою яростную речь, я отошла на один шаг назад,

как вдруг Кималь резко дернул меня к себе, зарычав мне прямо

в лицо:

– Думаешь, если скажешь мне, что ты не девственница,

я тебе поверю? Не старайся меня обмануть. Я знаю, что Савашь

тебя даже пальцем не трогал!

Меня стали переполнять злость и шев. Я не понимала, поче—

му он мне не поверил. Почему? Ведь я говорила чистую правду,

но он мне не поверил или просто не хотел верить. Я больше не

могла выносить ядовитого взгляда этого мужчины и, сослав—

шись гостям на то, что от волнения мне внезапно стало нехоро—

шо, умчалась со всех ног к себе в спальню. Именно на тот

момент я не понимала, что делала, в моей голове все оконча—

тельно запуталось. Неизвестность пугала меня, отчего мое серд—

це сжималось. На моих глазах рушилась моя жизнь, мои мечты

превращались в пепел, а страхи и кошмары – в реальность. Кто

мог предположить, что из—за моих действий прольется кровь ни

в чем не повинных людей, в том числе и ребенка? В этот день

я собственноручно подписала всем им смертный приговор.

Мне казалось на тот момент, что выхода нет. Я с грохотом

захлопнула за собой дверь, прижалась к ней спиной, держась

рукой за ее золотую ручку. Обегая глазами комнату, я твердила

только одно дрожащим голосом:

– Нет, из этой ситуации должен быть выход. Безвыходных

ситуаций не существует.

Тогда я совершила самую ужасную ошибку в моей жизни:

позвонила Савашу. Зачем я это сделала тогда, не помню. Когда

человека загоняют в угол, он цепляется за все, за что только

может ухватиться, не думая о том, что может потопить и других.

И я топила, даже не желая этого сама.

Взяв телефон в руки, я в растерянности набрала номер Са—

ваша и ждала ответа, слушая долгие гудки. В этот момент папа

решил зайти ко мне, но Кималь захотел это сделать сам, так как

наши отцы должны были серьезно переговорить между собой

о бизнесе. Кималь гордой походкой поднимался по лестнице

этого ледяного дворца, а в моей трубке все шли и шли мучи—

тельные гудки. Вот он уже прошел половину лестницы, как,

наконец, Савашь взял трубку. Надежда вновь затеплилась во

мне, и жизнь стала переливаться разными красками, именно

тогда я и услышала его голос:

– Слушаю тебя, душа моя. Что случилось? Почему ты так

взволнованно дышишь?

Да, он всегда чувствовал мой голос и поэтому предполагал,

что что—то произошло. Возможно, он ощущал меня каждой кле—

точкой своего тела и души. Он был моим продолжением, вернее,

частью меня. И вот сегодня я не смогла скрывать от него, что со

мной. Потому что не было ничего хорошего во всем этом. Я не

удержалась и выпалила:

– Савашь, любимый… Случилось… Если бы ты знал, как мне

сейчас больно. Я очень сильно сожалею о том, что не согласи—

лась бежать с тобой на край света. Бежать туда, где нас никто

и никогда не найдет. Какая же я была дура!

Именно в эти минуты к спальне подошел Кималь. Подо—

шел к моей комнате Азраиль* собственной персоной. В эти

секунды он хотел открыть дверь, но услышал, как я говорю,

и просто замер, словно затаившийся хищник. Савашь тем вре—

менем держал в руках мою фотографию и, любуясь ею, говорил:

– Бихтер, милая, расскажи, что случилось? Почему ты так

встревожена? Знаешь, милая, давай, наверное, встретимся, и ты

мне все расскажешь как есть. Встретимся на нашем старом мес—

те, хорошо? Я буду тебя там ждать… Бихтер, я и в ад кромешный

за тобой с улыбкой на устах пойду.

Тогда я почувствовала незабываемую нежность в его голосе,

которая придавала мне сил. Именно эти слова мне помогли

набраться храбрости. Я взяла простыни с постели, привязала

к батарее и спустилась вниз со второго этажа. Когда мои ноги

коснулись земли, я взглянула наверх и увидела разгневанного

Кималя. Он все слышал, зашел в спальню и увидел распахнутое

окно со спущенной простыней. Я бежала как ошпаренная от

особняка на улицу, запрьтшула в проезжающее такси, а Кималю

оставалось лишь наблюдать, как я ускользаю из его рук. Пре—

одолев гнев, не отвечая ни на какие вопросы, он в ту же секун—

ду сел в свою машину и помчался за мной.

В такси я чувствовала себя в безопасности. На мое счастье,

водитель оказался лучшим другом Саваша. Его звали Керим. Он

посмотрел на меня в зеркало и сказал:

– Возможно, я вас сейчас спасаю, госпожа? Савашь просил

как можно безопаснее доставить вас до пункта назначения.

Я ответила ему тихим голосом, смотря в зеркало:

– Спасибо тебе огромное, если бы не ты, то я не познакоми—

лась бы с таким человеком, как Савашь. Спасибо, что решил

помочь, не прося ничего взамен.

– Аллах Акбар, госпожа. То, что я сейчас с вами, это его воля.

Его величию бесполезно сопротивляться. Аллах велик.

Тут он был прав как никогда. Все происходит по воле Алла—

ха, без него тот или иной цветок не распустится, не умрет тот

или иной человек. Это все его воля, а не наша, к сожалению.

А дома, после того как Кималь в бешенстве умчался куда—то,

мой отец пошел ко мне в комнату и увидел, что я сбежала. Он

в гневе схватил старинную вазу, которая стояла на пианино,

и швырнул ее об стену. Громкий звук разбитого фарфора впе—

ремешку с его воплем привлек внимание людей.

– Мерзавка! Я должен был убить эту несчастную сразу, как

только она появилась на свет!

На разъяренные крики Мехмета Сорала в комнату вбежали

моя мама и госпожа Белькйз. Вас, наверное, интересует, кто та—

кая госпожа Белькиз? Я расскажу вам о ней с превеликим

отвращением. Эта женщина – очень темная личность, грубая,

черствая и очень жестокая. Она, как и многие другие женщины,

была обижена на свою судьбу, но решила уничтожить всех, на—

деясь, что это затмит ее горе. О ее внешности, о ее красоте

ходили правдивые слухи. Хоть и была она в возрасте, но остава—

лась такой же прекрасной, словно годы делали ее еще красивее

и элегантнее, взгляд ее становился еще более четким и власт—

ным. На ее лице не было морщин. Она была матерью покойного

Орхана, мерзкого Кималя и Вурала, парня, которого я еще ни

разу так и не видела. Про Вурала говорили, что он совершенно

не такой умный, как Кималь. У нее был еще один сын, Ибрагим.

Про него ходили не очень хорошие слухи. Поговаривали, что он

пошел против воли клана.

Мой отец был разгневан и даже не замечал никого вокруг

себя, он выбежал из спальни, а следом за ним выбежала и госпо—

жа Белькиз. Словно ураган, промчались они сквозь толпу гостей

и быстро уехали на машине вслед за Кималем. Нет, нет, они совер—

шенно не хотели спасти меня от Кималя, они жаждали крови.

Вслед за ними выбежала моя мама, но было уже поздно, задние

фонари отьезжающей машины казались совсем крошечными

огоньками на трассе, а вскоре и совсем исчезли в темноте, а моя

любимая мама, вся в слезах, смотрела вдаль. Прислонясь к высо—

кому металлическому забору, с болью в сердце она произнесла:

– Бисмилла, прошу, смилуйся над ней Мехмет Сорал!

О, Аллах! Защити мою голубку, защити ее!

Тем временем Кималь, рассекая воздух, мчался за мной взбе—

шенный, с чувством, что его предал самый близкий человек. Его

переполняли мстительная злоба и ревность, отчего он и шел на

крайние меры. Он достал из бардачка своей машины сияющий,

словно стальной клинок, револьвер. Оружие, которое находится

в руке человека, обязательно выстрелит и попадет в цель, для

которой оно предназначалось. Любуясь этим человеческим тво—

рением, он сказал:

– Ну, уж нет, Бихтер, если ты не достанешься мне, то тогда

не достанешься и Савашу. В этом револьвере всего одна пуля.

Она или для тебя, или же для твоего любовника. А возможно,

и для вас обоих!

Савашь уже ждал меня на нашем месте. Мы встречались

в этих развалинах и раньше. Руины остались от старого особня—

ка одного шейха. Особняк был оазисом среди пустынных мира—

жей. Это было самое прекрасное место среди полупустыни. Са—

вашь был великолепным, умньпи мужчиной, понимающим людей,

он интересовался судьбой каждого человека. Да и сказать про

то, что он беден, нельзя. Ведь за собой он имел бескрайние

земли, отель, магазины, фирму по недвижимости и пару таксо—

парков. То есть Савашь – это образец настоящего мужчин

Керим ехал с большой осторожностью, взглянув в зеркало,

он заметил автомобиль Кималя, решил поинтересоваться у меня:

– Бихтер, прости за беспокойство, но ты не знаешь случайно,

кто за рулем черного «ниссана», который едет позади нас? Эта

машина преследует нас от самого твоего дома.

Я удивленно ответила:

– Не знаю, сейчас посмотрим.

Обернувшись назад, я увидела в машине разъяренного Кима—

ля и от испуга схватилась за телефон, чтобы позвонить Савашу.

Тем временем за нами ехали в погоню госпожа Белькиз

и господин Мехмет. Они были настроены тоже решительно:

или забрать меня силой, или убить. Госпожа Белькиз взглянула

на моего отца и сказала:

– Господин Мехмет, я понимаю, что эта девушка ваша дочь.

Но что мы будем делать? Она очень строптива, своенравна, ее

необходимо обуздать, или мы в будущем с ней настрадаемся.

– Не беспокойтесь, госпожа Белькиз, я знаю, как обуздать

свою дочь.

Потом он ехидно заулыбался и кому—то позвонил:

– Привет, Джунейит.

– Господин Мехмет, какими судьбами?

– Такими. Мне нужна твоя помощь в одном деле. Надеюсь,