Текст книги "Любовь и ненависть"

ты знаешь Саваша Ольтмакса?

– Конечно, знаю, а что с ним случилось? Или…

– Или, Джунейит, или… Ты, значит, знаешь его брата Юсу—

фа? Итак, привезешь Юсуфа с женой и дочерью, куда я прика—

жу. Ты понял меня?

– Да, я все понял, но зачем ребенка привозить?

– Знаешь, Джунейит, дети – лучшее лекарство от всего,

и также это заставит человека сожрать свое дерьмо. Ты просто

делай свое дело правильно, и получишь вознаграждение за это.

После этих слов господин Мехмет бросил трубку. Джунейит,

сидя в недоумении, буркнул себе под нос:

– Интересно, на какую мозоль наступил ему Савашь Ольт—

макс? Это надо же так разозлить человека, чтобы он захотел

убить весь его род. Ну ладно, это не мое дело. Мне главное

сработать все чисто.

Джунейит встал, взял телефон и отправился на задание.

Я тем временем дозвонилась до Саваша, в испуге сквозь

слезы прокричала рьщающим голосом:

– Савашь, милый мой, не приезжай на наше место, нас пре—

следует Кималь. Его машина несется на полной скорости, он

в бешенстве. Милый, уходи оттуда!

Савашь в панике за меня закричал:

– Бихтер, где ты? Не делай глупостей, приезжай сюда и ниче—

го не бойся, этот подонок не причинит тебе больше вреда. Поверь

мне, они не разлучат нас! Я безумно тебя люблю! Милая моя,

умоляю, сделай так, как я тебе сказал! Хорошо?

Я даже не знала, что ему ответить, но только понимала, что

на нашем месте нам встречаться нельзя. Да и вообще допустить

встречу огня и пороха крайне нежелательно, так как, если это

произойдет, то случится безумие. Я лишь молилась и шептала

вполголоса, захлебываясь слезами.

Если честно, на тот момент мне казалось, что я спасаю его,

и не могла даже представить себе, что придет буря, которая

снесет все на своем пути. Я просто добавила тогда:

– Савашь, прощай, я тебя полюбила всей душой, а главное,

сердцем! Знай, если с тобой что—нибудь случится, то я не смогу

дышать без тебя. Моя жизнь превратится в пепел, в ад и безгра—

ничную тоску… Прощай…

После всего сказанного я отключила телефон, тяжело вздох—

нув, сказала другу Саваша:

– Керим, я прошу тебя, поехали вон по той грунтовой доро—

ге, которая ведет к горной речке возле пастбища для скота.

– Ладно,– настороженно ответил Керим.

Савашь взбесился после нашего разговора, он подбежал

к машине, схватился за голову, достал свой телефон и сразу

позвонил другу. Керим понял, кто звонит ему, это звонит его

друг и господин Савашь. Он сразу взял трубку и промолвил:

– Я слушаю.

– Керим, вы едете?

– Да, мы едем, только не к тебе, а на другое место.

– Что? Но почему так? Дружище, езжайте сюда, ко мне. Так

Кималь не сможет причинить никому вреда. Ни Бихтер, ни

кому—либо другому!

– Ладно, друг мой. Мы едем на пастбище возле речки. При—

езжай сюда, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Спасибо тебе, друг, ты этим спасаешь меня!

Я даже не слышала, как Керим говорил с Савашем. Я толь—

ко вспоминала прошлое и плакала. В детстве мы всегда сидели

с братом на террасе и смотрели на воздушные шары в небе,

представляя, как мы летаем на них. Ребячество! У нас был дядя,

дядя Мустафа, он работал инструктором, но из—за боязни высо—

ты я так и не полетала на воздушном шаре. Меня очень интере—

совал вид на Эльхаро с высоты, но не посчастливилось в дет—

стве. Но посчастливилось после знакомства с Савашем, он вернул

мне часть моего прошлого, а главное – исполнил мою завет—

ную мечту: с ним я впервые поднялась в небо над Эльхаро,

и эти воспоминания остались на всю жизнь. Я больше ничего

не могу сделать, кроме того, как поблагодарить вас, господин

Савашь. Это все, что я могу. Когда мы сталкиваемся, то в моей

жизни происходят прекрасные вещи. А долина влюбленных

в Ургупе, такая же огромная, как и наша любовь, от этой любви

мои глаза ослепли, разум помутился, ты не понимаешь? Мое

сердце прикипело к тебе! Я сделала все это, чтобы не потерять

тебя, и снова так поступлю, если это повторится вновь! Женщи—

на, которую ты любишь, безумно любит тебя. Любит тебя боль—

ше всего на свете! Я тебя очень люблю. Я не могу жить без тебя,

Савашь! Без тебя я не знаю, что такое жизнь и надежда. Ты для

меня все. Что мы теперь будем делать, все кончено? Нас больше

нет?

Мой отец позвонил Кималю. Молодой человек схватил те—

лефон и озлобленно ответил, раскидывая искры гнева:

– Что нужно?

– Кималь, сынок, не делай глупостей.

– Господин Мехмет, самую большую глупость я совершил

еще очень давно. Тогда, когда влюбился в твою безумную дочь!

Запомни, Мехмет Сорал, если я ее не убью, то лишь потому, что

я безумно ее люблю. И умереть ей или жить, решаю только я!

За эту боль, которую она мне причинила, я заставлю ее страдать

в тысячу раз сильнее!

– Сынок, не делай глупостей, эта дерзкая девчонка получит

от меня суровый урок. Этот урок она запомнит на всю остав—

шуюся жизнь.

– Ну уж нет, господин Мехмет, тогда я убью Саваша Ольт—

макса! Убью, клянусь Аллахом.

– Не заливай свои руки еще большей кровью. Пусть их

зальет кто—нибудь другой. Не бери грех на душу!

– Поздно, слишком поздно. Я уже взял грех на душу,—

после этих слов парень бросил трубку, прослезился и сам себе

сказал: «Взял тогда, когда убил этого маленького мальчика, ко—

торый до сих пор не дает мне покоя. А вы мне еще говорите, не

бери грех на душу».

Отец пытался дозвониться до Кималя, но тот не брал трубку,

а потом и вовсе отключил телефон.

Мы с Керимом приехали на пастбище, как назло, там нико—

го не было, только лишь речка омывала песчаный берег. Керим

остановил машину, и я вылезла из нее. Вдруг со стороны реки

подул ледяной ветер, пронизывающий до костей. Казалось, что

смерть ступила через тебя, чтобы найти новую жертву для по—

хоронного савана. Я смотрела на тихую гладь реки, по которой

бегали маленькие барашки волн, и думала: «Я сама кинула

в эту воду огромный камень. Какими будут волны от него,

известно только самому Аллаху. Я кинула не просто камень,

а свою жизнь, любовь, надежду. И неизвестно, какая придет

волна: либо маленькая, чуть заметная, либо цунами, сметающая

все на своем пути. Что же я наделала?» Неожиданно за моей

спиной раздался гул знакомой машины, потом хлопнула дверь,

я не оборачивалась, но услышала голос:

– Бихтер! Мерзавка, что ты здесь делаешь? – озлобленно

кричал Кималь. Увидев, как это ничтожество схватило меня за

руку, Керим тут же выскочил из машины и лишь только за—

кричал:

– Эй, ты, подонок, отстань от девушки!

Прозвучал выстрел, и Керим рухнул на холодный песок. Из

его лба потекла струйка крови. Увидев это, я испуганно закри—

чала, смотря в сумасшедшие глаза Кималя, но вдруг позади него

раздался крик Саваша:

– Отойди от нее, подонок!

А после услышала крик моего отца:

– Если выстрелишь в Кималя, то тогда одна пуля попадет

в лоб твоему брату, другая в невестку, а третья – в эту очарова—

тельную девочку. Кажется, это твоя племянница?

Мурашки побежали по всему телу. Смерть рядом, лишь

в одном шаге от них. Отец никого не оставит в живых, я его

знаю, знаю! Когда Савашь оглянулся назад, то увидел рыдаю—

щую маленькую Мельтем, которую держал перед собой неиз—

вестный негодяй. Девочка была не на шутку напугана, смотрела

дяде в глаза и словно молила: «Дядя, спаси меня от этого чело—

века, прошу тебя! Мне очень страшно». А этот мерзкий подлец,

улыбаясь, держал большой нож около ее шеи, словно он был

психически нездоров, раз решился на такое безумство, смотря

на девочку и на Саваша своими бешеными глазами. Савашь

взглянул на Топрак, его невестка была сильно напугана и смот—

рела на свою дочь, как бы пытаясь сказать ей, что это все игра,

просто игра, только для того, чтобы она не боялась. Тело ее

немного тряслось, а по щекам текли слезы страха и страдания.

Топрак взглянула на меня и дала мне понять, что это все из—за

меня, озлобленно посмотрела на Саваша и попыталась что—то

произнести, но скотч на ее губах мешал ей это сделать. Мужчина,

державший ее, пригрозил пистолетом, приставляя его к виску.

Когда я увидела избитого и полуживого Юсуфа, который пы—

тался стоять из последних сил, мое сердце оцепенело от ужаса,

я испуганно взглянула в счастливые глаза отца и госпожи Бель—

киз. Эти люди все время переглядывались с Кималем, бросая на

него свои довольные взгляды. А он словно их ловил, наслажда—

ясь чужими страданиями. Это был жуткий сон, где было стадо

маньяков, пытающихся отобрать добычу друг у друга.

Неожиданно для всех мой отец взглянул на Саваша, а потом

сказал:

– Ты завоевал доверие моей единственной дочери, опоро—

чил мою честь, и за это я покажу, сколько стоит то, что ты

отобрал у меня! И еще ты забрал ее доверие ко мне.

Внезапно он щелкнул пальцами, и тут же один из ублюдков

перерезал горло девочке. Топрак словно обезумела, когда увиде—

ла Мельтем, захлебывающуюся собственной кровью. Девочка

пыталась что—то сказать, но через минуту затихла. Глаза ее за—

стыли, а по щеке стекала еще пока горячая слезинка последних

мгновений жизни. От увиденного я застыла на месте. Я не мог—

ла кричать, не могла плакать, а лишь только стояла.

В гневе Савашь кинулся на моего отца, но его перехватили.

Кималь сразу же подошел к нему и вонзил ему нож в живот,

а потом сказал ехидно:

– Твоя племянница умерла, как баран. А невестка умрет, как

проститутка!

Не выдержав, Савашь закричал:

– Не—е—ет! Не трогай ее, подонок! Не смейте ее трогать! Да

накажет вас Аллах! Изверги!

Кималь лишь с улыбкой на лице подошел к девушке, взгля—

нул в ее голубые глаза, вдохнул аромат ее рыжих волос, а потом

начал насиловать ее. Несчастная пыталась вырваться, кричать, но

этот подонок, это ничтожное создание, не стесняясь своей мате—

ри, делал свое дело у всех на глазах. В этом животном не было

ничего человеческого, и этот псих еще больше меня пугал.

После того как это мерзкое создание надругалось над Топ—

рак, он взял пистолет и застрелил девушку. Мой любимый Са—

вашь уже не мог шевелиться, он просто умирал. Смотря в глаза

пока еще живого брата, он искал в них прощения, но так и не

смог найти его. А госпожа Белькиз взглянула на меня и сказа—

ла:

– Вот такая цена за вашу величественную любовь, Бихтер.

Слышишь, пам, пам – и нет. Вот и опять, пам!

И после очередного выстрела Юсуф рухнул на землю без

движения с дыркой в голове. Савашь взглянул на меня, уже

навечно прижимаясь к земле со словами:

– Я полюбил тебя… – после чего закрыл глаза на веки

вечные.

– Ублюдки! Сволочи! Подонки! – выкрикнула я.

После этих слов я бросилась к своему Савашу. К сожале—

нию, меня силой увели оттуда. Я лишь навсегда запомнила этот

день, ведь именно с этого момента и наступила моя совершенно

новая, мучительная жизнь. Глубокой ночью мы приехали домой,

мне сразу же навстречу выбежала мама, она испугалась, когда

увидела мое окровавленное платье. Я и не заметила, когда ис—

пачкала свои руки и лицо кровью, мое сознание было в ту—

мане. Смотря на маму, я заплакала и кинулась к ней в объятия.

Она прижала меня к себе, а после взглянула на моего отца

и госпожу Белькиз. Потом посмотрела на Кималя и промолвила:

– Что вы сделали с моей дочерью? Почему ее руки и пла—

тье в крови? Что произошло? Что ты сделал с ней, Мехмет?

Мой отец очень сердито глянул на маму и грозно прогрохо—

тал:

– Молчи, женщина, и лучше следи за этой мерзавкой!

– Я тебя спрашиваю, Мехмет Сорал, почему у нее на руках

кровь? – прокричала моя мама.

– Хочешь знать, почему у нее на руках кровь? – гневно

рыкнул мой отец.

– Да, хочу!

– Спроси у этой блудницы, у этой мерзавки, из—за чего у нее

на руках кровь! – грозно сказала госпожа Белькиз.

Я уже не могла это слышать и в порыве гнева закричала,

ничего не соображая:

– Все, хватит! Это вы! Убийцы! Вы убили их всех! Даже

ребенка не пощадили!

Смотря на них, я продолжала кричать.

– Убийцы! Убийцы! – пятясь назад, я посмотрела на маму

и испугалась. Она побледнела и без сознания упала на пол. В ту же

секунду я перестала кричать, лишь смотрела на свою мать, лежа—

щую бездыханной, словно мертвая. Я истеричесЮ/т закричала:

– Мама, мама, мама! – безжизненно упав на свои похоло—

девшие колени, хлопала ее по щекам, надеясь привести в чув—

ство. Но она все не приходила в сознание.

Этот мужчина, который назывался моим отцом, взял ее на

руки и отшвырнул меня в сторону. Вместе с госпожой Белькиз

и Кималем они сели в машину и уехали из дома в больницу.

Я не поехала вместе с убийцами моего любимого и всей его

семьи, просто осталась дома, хоть моя мать была при смерти.

Ночь была беспокойной, я не могла уснуть. Но через час

к нам домой позвонили и сообщили о том, что автомобиль

моего отца попал в аварию. Моя мама и Кималь погибли, гос—

пожа Белькиз получила травму позвоночника, а отец лишь сло—

мал руку. Но лучше бы он сломал голову. Теперь только Аллах

знает, что будет со мной. Ведь Кималь мертв, и меня, видимо,

убьют тоже. Но это оставалось загадкой.

На следующий день мы съездили за мамой и Кималем

в морг. Когда забрали маму, то по всем нашим обычаям мы

закутали ее в похоронный саван. В это время мое сердце обли—

валось кровью. Я очень сильно рыдала над ней. Потом их отвез—

ли в мечеть на площади для чтения молитвы. Когда мы стояли

над могилой, ко мне подошла госпожа Фереде. Эта женщина

с жестокостью схватила меня за руку и начала кричать:

– Ты приносишь одни несчастья! Понимаешь это? Это из—

за тебя все с нами случилось!

Вдруг к этой сумасшедшей женщине подбежал Вурал и от—

вел ее в сторону, сказав только одно:

– Невестка, в чем эта девушка виновата? В чем, скажи мне?

Фереде грозно зыркнула на меня и прокричала:

– В том, что она родилась на этот свет. В том, что влюбила

в себя брата Кималя! Она погубила его и нас всех тоже погу—

бит! Она проклятая!

– Все, хватит! – прогрохотала госпожа Белькиз. Потом без—

жалостно добавила:

– Эта девушка наша невестка, ею была и ею останется!

Завтра сыграем свадьбу! Вурал, ты женишься на невесте стар—

шего брата, чтобы защитить нашу честь.

Слова этой дьяволицы, прозвучавшие в то время, когда ее

сына и мою мать предавали земле, только еще сильнее показы—

вали ее грязную натуру: несмотря на такой день, она все время

думала о соблюдении традиций. Как она только так может?

У нее что, совсем нет сердца? Нас с Вуралом словно обухом по

голове ударили. Ведь этот парень влюбился в красавицу Асу—

ханым. Он даже купил ей кольцо, чтобы сделать предложение.

От слов матери он оцепенел и в ужасе прокричал на все клад—

бище, нарушая покой умерших:

– Мама, 0 чем ты? Какая свадьба, у тебя сын умер, а у Бих—

тер – мать! Ты в своем уме? Я на ней жениться не собираюсь,

ты меня поняла, мама?

Тут к парню подошел его отец, господин Охмет. Мужчина

грубо положил свою правую руку ему на плечо, и словно гром

среди ясного неба прозвучали его слова:

– Ты женишься на ней завтра же. Нет, лучше сегодня вече—

ром, закончим это дело!

Мои нервы уже не выдержали всей этой пытки, и я кину—

лась в ноги господину Охмету с криком сквозь слезы. Я цело—

вала его черные лакированные туфли и говорила:

– Прошу вас, господин Охмет, не надо! Лучше убейте меня,

но не губите своего сына, прошу вас! Вы хотите, чтобы закончи—

лась вражда, так убейте меня сами!

Увидев у него пистолет, засунутый под ремень на брюках,

я резко выхватила его и направила себе в голову, вложив пис—

толет в руки господина Охмета, и после промолвила:

– Нажмите на курок, и все закончится! Мне незачем жить,

что было мне так дорого в этой жизни, сейчас лежит в земле.

Я хочу быть с ними вместе и лежать там же! Ну же, стреляйте,

не губите сына!

Вурал в ту же секунду кинулся ко мне и вырвал из наших

рук пистолет. Потом взметнул на меня свои погасшие глаза

и промолвил:

– Не нужно лишать себя жизни из—за меня. Ты еще не жена

моего брата, ты просто его невеста.

Все на кладбище были в ужасе от происходящего. Похороны

двух людей, девушка, парень, пистолет и тысячелетний обычай,

который просто ломал жизни молодых людей. Не знаю, может,

у кого—то и екнуло что—то внутри, но точно не у моего отца и не

у госпожи Белькиз.

После Вурал прикрикнул на меня, Фереде и на всех осталь—

ных, кто там находился:

– Довольно! Девушку никто не тронет! И еще, я на ней не

женюсь. Ясно вам?

– Как ты смеешь, щенок? Кто ты такой, чтобы возражать

нашим обычаям?

– Смею, мама! Смею! – после этих слов он ушел с кладби—

ща и уехал. Господин Охмет сел в свою машину и помчался за

сыном.

После того как все покинули кладбище, там осталась лишь

я одна возле могилы своей матери. Присев на корточки около ее

могилы, я положила руку на гранитный памятник. Там была над—

пись: «ЫАЕЫ БОКАЬ 13—1961 0—2011 КУНПЪТА ЕАИНА›>*. Скло—

нив голову, я зарыдала, и мои горячие слезы капали на сырую

землю только что закопанной могилы моей матери. Я легла возле

ее нового дома и нежно прижалась к ней рукой, словно обнимая

ее, как в детстве, я лежала в ее объятиях, плача и шепча:

– Мамочка, почему все так? Ты меня тоже покинула, как

и Савашь? Вы все умерли из—за меня! Как я теперь буду жить

с таким грузом? Как?

Небо заволокло дождевыми тучами. А я уже вышла с клад—

бища и все шептала:

Я слушаю Стамбул с закрытыми глазами.

…Как на рассвете с утреннею мглой,

В лесу росистою листвою…

Я слушаю Стамбул с закрытыми глазами.

Как осенний дождь тихонечко шепчется с листвою.

Я слушаю Стамбул с закрытыми глазами.

Как тихий, нежный ветерок погладит по головке…

Прощаюсь с милою звездою…

Я слушаю Стамбул с закрытыми глазами.

* Назлы Сорал, год рождения 1961, год смерти 2011. Погибла

в автокатастрофе.

– Мамочка, мама…

А в это время Вурал направлялся к своей Асу. Молодой

человек даже не заметил того, что за ним гнался его отец. Не—

ожиданно навстречу машине господина Охмета выскочил грузо—

вик, не успев свернуть. Искореженные машины стояли на трас—

се. Тихий дождик только начинался и пытался смыть все следы

аварии.

Асу готовилась к приезду Вурала. Девушка закончила сер—

вировку стола, наготовила его любимых блюд, горячие и холод—

ные закуски, торт и даже поставила алую розу в хрустальную

вазу. Две восковые свечи добавили романтики и чувственности.

Когда любовное шездьтшко было готово, она пошла приводить

себя в порядок. Назан им не мешала, ушла в кино, как раз

показывали очень интересный фильм – «Расскажи Стамбул».

Асу распустила волосы, накрасилась, надела красное вечер—

нее платье средней длины с глубоким декольте, с короткими

рукавами в форме фонариков. Девушка также надела черные

лакированные туфли—лодочки на шпильках. Шею она украсила

серебряным гарнитуром с искусственными красными камнями.

Подушившись духами с ароматом алой розы, она взглянула на

часы и произнесла:

– Скоро приедет Вурал. Я должна буду ему рассказать о моем

Мохамеде, иначе я его потеряю. Конечно, кому захочется воспи—

тыватъ чужого ребенка?

Вдруг в дверь постучали. Девушка удивленно сказала:

– Интересно, кто там может быть? Возможно, Назан что—то

забыла.

Она подошла к двери, но, так как в ней не было глазка, как

обычно, не спрашивая «кто там», она открыла дверь. Неожидан—

ное появление Явуза в дверях потрясло ее. Она даже потеряла

дар речи. Мужчина дотронулся ладонью до ее пунцовой щеки

и потом сказал с любовью:

– Наконец—то ты одна. Мне кажется, что ты ждала кого—то?

Или, может, ты ждала меня?

– Не трогай меня! Между нами все кончено! Закончилось

еще тогда, когда ты уехал вместе с Нехал в Америку. Ты же

нашел себе новую игрушку для развлечений. Не так ли, душа

моя? – ответила ему девушка с горечью.

– Что? Что ты несешь? Нехал – моя сестра, она тяжело

болела и ушла вместе с караваном в царство праведного Аллаха.

Она умерла от кровоизлияния в мозг. Врачи ничего не смогли

сделать. Я потерял ее. И теперь у меня осталась лишь только ты.

Со слезами на глазах и нотками раскаяния в голосе Явуз

обнял Асу. Несчастная девушка склонила свою голову ему на

плечо и отчаянно зарыдала. Мужчина поднял ее голову и неж—

но поцеловал в губы.

В этот момент Вурал подъехал к дому Назан и увидел, как

его любимая целовала мужчину. Он, недолго думая, швырнул

розы в сторону и бросился к ним. Вурал со всей силы и злобы

ударил Явуза и сломал ему нос, потом взглянул в глаза Асу

и сказал:

– Ненавижу! Как ты могла так поступить с нами? Как?

Ведь я полюбил тебя.

Со слезами на глазах он взглянул на девушку. Она кинулась

ему в объятья, но он оттолкнул ее от себя, развернулся и ушел.

Асу побежала вслед за ним с криками:

– Вурал, ты все неправильно понял! Вурал, не отворачивайся

от меня! Не стой ко мне спиной!

Асу бежала за машиной Вурала, упав, она разбила колени

в кровь, но продолжала кричать:

– Вурал, не уходи, не поворачивайся ко мне спиной, прошу

тебя! Я же люблю тебя…

Парень, вытирая слезы, смотрел в зеркало заднего вида, он

видел, как Явуз подбежал к Асу и поднял ее с серого асфальта.

Вдруг тишину пронзил звонок телефона. Номер был скрыт, но

Вурал все равно взял трубку и спросил:

– Да, я слушаю. Кто вы?

– Здравствуйте, вас беспокоят из центральной больницы

имени Султана Хаяма. Вы Вурал Усттон?

– Да, я. Простите, а что случилось? – настороженно спросил

мужчина.

– Ваш отец, господин Охмет, попал в аварию и сейчас нахо—

дится в критическом состоянии. Естъ угроза жизни. Мы просим

вас приехать сюда.

– Хорошо, я еду! До свидания.

В этот день Вурал получил еще одно потрясение. Он тут же

развернул машину и помчался назад, в городскую больницу.

Когда я пришла домой, то там никого не было, кроме слуг.

На улице начался ужасный ливень, грохотал гром. Я сняла

с себя мокрую одежду, вытерла волосы и приняла горячий душ.

Смыв с себя всю грязь этого мира, я подошла к столу и увиде—

ла на нем свежие газеты. Пролистав страницы, я вдруг увидела

на первой полосе странные слова, отчего мое сердце замерло.

Мне вновь пришлось пережить тот злополучный день. День

смерти Саваша, Керима, Юсуфа, Топрак и девочки Мельтем. На

фото в газете было то самое место убийства и тела всех убитых

в тот день. Все так же стояла та самая машина такси с открытой

дверью, и все так же лежали их тела. Над фото был заголовок

большими алыми буквами: «Зверское убийство семьи Ольт—

макс».

Асу прошала Явуза и позвонила Назан. Девушка попросила

купить свежую газету, чтобы хоть как—то развеяться. Назан вы—

шла из кинотеатра и увидела газетный киоск. Подойдя к нему,

она прочитала ужасные заголовки газет, которые твердили об

одном и том же по—разному: «Зверское убийство. Убийство се—

мьи Ольтмакс. Почему убили семью Ольтмакс и почему без

вести пропал Савашь Ольтмакс?»

Девушка подошла к киоску и попросила у продавца газету.

Она пошла домой, читая ее по дороге.

«Почему убили семью Ольтмакс? Куда пропал сам Савашь

Ольтмакс? 25.09.2011 года в 8.30 утра на северном пастбище от

Вана было обнаружено четыре трупа. Как оказалось, среди уби—

тых был ребенок пяти лет – Мельтем Ольтмакс. Двое муж—

чин – Керим Эльгаз и Юсуф Ольтмакс, а также его жена —

Топрак Ольтмакс. Что там произошло, пока не известно. Но

у полиции есть несколько версий убийства. Один из подозрева—

емых – брат покойного Савашь Ольтмакс, так как на работе он

не появлялся, дома его тоже нет, как будто он сбежал из страны.

Следствие считает, что убить своего брата и его семью он мог

на бытовой почве. Полиция занимается этим зверским убий—

ством. Если кому—то что—нибудь известно об этом, просим сооб—

щить в полицию».

Вурал примчался в больницу и увидел там свою мать и неве—

стку в слезах. Он подбежал к матери и растерянно спросил:

– Мама, как это произошло? Что случилось с отцом? Он жив?

Госпожа Белькиз подняла свои глаза на сына и промолвила

с болью в сердце:

– Это ты виноват, что отец лежит там и борется за свою

жизнь! Он поехал вслед за тобой, разогнавшись, он не смог

затормозить, когда перед ним появился грузовик. Машина тво—

его отца врезалась в него! Зачем он только поехал за тобой!

Зачем? Словно мой муж мчался прямо к своей смерти!

– Мама, я не хотел, чтобы так вышло, не хотел… Я этого не

хотел…

Вытирая слезы с глаз, Вурал опустил свою голову матери на

колени и еще сильнее зарыдал. Госпожа Фереде сидела на дива—

не, который стоял в комнате ожидания, и вспоминала тот день,

когда хоронила своего мужа. Тот самый день, когда предала

земле своего Орхана. В тот день тоже шел сильный ливень. Даже

могилу еле вырыли и саван опустили в воду, которая наполни—

ла могилу. В тот момент у нее словно отобрали половину души,

вырвали половину сердца. В тот миг, когда этот подонок выст—

релил в ее мужа, Фереде стояла позади, всего на три шага. Жен—

щина лишь услышала выстрел и потом увидела, как ее муж

упал на землю бездыханный. Из его лба текла тоненькая струй—

ка крови.

Всю ночь они просидели в ожидании, как закончится опе—

рация. Но она все продолжалась и продолжалась. Прошло около

восьми часов. Врачи не могли остановить внутреннее кровоте—

чение, из—за которого так долго длилась операция. Наконец—то

наступило утро, доктор, оперировавший господина Охмета, вы—

шел к ним. Госпожа Белькиз тут же спросила:

– Доктор, что с моим мужем? Что с ним, ради Аллаха, ска—

жите!

На вопрос госпожи Белышз доктор, тяжело вздохнув, ответил:

– Господин Охмет пока побудет в реанимации. Шансы на

то, что он выживет, крайне малы. Не хочу вас пугать, но готовь—

тесь к любому исходу. Его восстановление займет годы, воз—

можно даже, он навсегда останется инвалидом.

Эти слова словно парализовали Вурала. Он думал о том, что

если бы согласился на брак, то, возможно, его отец не был бы

в таком тяжелом состоянии сейчас, и он не разочаровался бы

в Асу. Так бы и продолжал тайно с ней встречаться.

Утром, когда Асу проснулась и заварила себе кофе, она, как

обычно, взяла газету и оцепенела от увиденного. Девушка выс—

кочила из—за стола, задев рукой чашку, и помчалась к Назан,

которая еще сладко спала в своей постели. Асу была не на

шутку встревожена, как будто обезумела, она говорила все громче

и громче:

– Назан, Назан! Ты не поверишь, но этот парень, Керим

Эльгаз, подвозил меня домой! Именно в тот самый день, когда

я прилетела из Марокко. О Аллах! В этот же день его убили.

Назан неохотно подняла голову с подушки, взглянула на

Асу и пробормотала сонно:

– Разбудила меня из—за какой—то еРУНды. Лучше иди поспи,

чем с раннего утра забивать себе голову.

– Вообще—то это не ерунда. Не хочешь слушать, и не надо.

Девушка слезла с ее кровати и пошла на кухню.

Сегодня я всю ночь не спала, читала новости из газет.

У меня вновь все тело цепенело от воспоминаний. Но я только

одного не могла понять: куда исчезло тело Саваша? Ведь он

умер у меня на глазах. Что произошло потом, почему он исчез?

А может, он жив? Нет, я видела, как он умер.

Спустя неделю после помолвки с Кималем утро было хо—

лоднее, чем обычно. Ведь осень вступала в свои права. А теплые

и ясные деньки уходили все быстрее и быстрее. Я, как обычно,

утром сходила на кладбище к маме, Юсуфу, Мельтем, Топрак

и Кериму. Про Саваша так и не было никаких вестей. Словно

его тело растворилось в воздухе. Конечно, все это было очень

странно, но я знала, что он мертв. О нем напоминало все

в городе. Везде были расклеены его фотографии с надписью

«разыскивается». Возможно, этот день стал решающим для меня,

пришел в себя господин Охмет. Мужчина сразу же захотел

видеть своего сына, поэтому Вурал зашел к нему в палату

и увидел отца, лежащего без движения.

Молодой человек подошел к нему и присел рядом на стул.

Дрожащим голосом глава Устюнов промолвил:

– Я позвал тебя для того, чтобы ты женился на Бихтер. Дал

свое согласие на этот брак. Но ты его не дашь, я в этом уверен.

Сынок, ты характером пошел в свою мать, госпожу Белькиз.

На эти слова отца Вурал лишь глубоко вздохнул, а потом

промолвил:

– Нет, отец! Я даю свое согласие на эту свадьбу. Я женюсь

на Бихтер, но для начала я должен сам сказать ей об этом.

Как только уста Вурала промолвили эти слова, Асу и я слов—

но почувствовали что—то. На душе у нас сразу же стало беспо—

койно, словно появился новый тяжелый груз.

Господин Охмет улыбнулся и сказал:

– Благодарю тебя, сыночек.

Вурал взял его правую руку, поцеловал ее и прижал ко лбу.

После он вышел из палаты и сообщил всем членам своей семьи

и моему отцу эту новость:

– Послезавтра мы сыграем свадьбу. Я женюсь на вашей

дочери, господин Мехмет.

Все были рады, в особенности обрадовались мой отец и гос—

пожа Белькиз. А тем временем Вурал вышел из больницы и сел

в свой автомобиль. Он поехал ко мне домой. Всю дорогу

к моему дому он думал, что скажет мне, после того как вырвал

тогда из моих рук пистолет. Как он оправдает себя в моих гла—

зах? Может, скажет, что он подчинился обычаям, так как это

предписано нам судьбой? Или что—то другое?

К воротам нашего особняка подъехала машина, и из нее

вылез Вурал. Сначала я не поняла, что он хотел. Я велела слу—

жанке впустить его в дом и, когда он зашел, спросила:

– Здравствуйте, господин Вурал, что случилось?

Мужчина подошел ко мне совсем близко и взглянул в мои

безжизненные глаза, без того самого блеска, который и прида—

вал им жизнь. Только лишь своими словами вновь резанул мне

по свежей ране, которая еще не затянулась:

– Бихтер, я знаю, что на кладбище я пообещал тебе, что не

женюсь на тебе. Но я должен буду это сделать. Точнее, мы дол—

жны это сделать. Прости, но мы должны это сделать, обязаны,

и мы это сделаем. Послезавтра мы поженимся, и ты станешь

моей женой. Вот тебе обручальное кольцо.

Вурал нежно взял мою руку, надел мне его на палец и про—

должил:

– Теперь мы помолвлены. Свыкнись с этой мыслью, потому

что тебе придется жить со мной, спать со мной, родить мне

ребенка и быть верной женой и хорошей матерью.

Я стояла, не шевелясь, молча. После этих слов он ушел.

Я закричала:

– Нет, этого не может быть!

Служанка испугалась и вбежала ко мне в гостиную:

– Госпожа, госпожа, успокойтесь, прошу вас, не надо плакатъ!

Вурал надел на мой палец именно то кольцо, которое пред—

назначалось для Асу. Для нее, а не для меня. Немного успокоив—

шись, я зашла в свою комнату и вновь взглянула на кольцо.

Мои руки затряслись, казалось, что из кольца по ним текла

кровь. Я вновь заплакала и в ужасе с брезгливым отвращением

сдернула кольцо со своей руки и бросила его. Кольцо со зво—

ном упало на пол.

Господин Чинар, пожилой мужчина, знахарь (его так назы—

вали потому, что он очень хорошо разбирался в травах), делал

настойки, мази и другие лекарства. Он шел в сторону кладбища

за новым урожаем тысячелистника. Мужчина в тот день очень

устал и шел медленно. По дороге Чинар вдруг заметил сто—

ящую машину такси и девушку в нежно—голубом платье, кото—

рую насильно затаскивали в нее. Этот автомобиль быстро тро—

нулся и исчез на дороге. Господин Чинар решил посмотреть, что

там произошло. Когда мужчина подошел к этому месту, то его

вырвало от увиденного. Ужас обуял его, на глазах выступили