Текст книги "Вернуть нельзя, забыть невозможно"

Глава 20
Иван

Стас приезжает немного раньше, чем Матвей с Настей. Приглашаю его на кухню, где нас ждет Павел. Обмениваемся приветственными рукопожатиями и понимающими улыбками.

Вика наливает нам кофе и тактично уходит с дочкой в детскую, чтобы не мешать. Не могу нарадоваться мудростью и чуткостью этой женщины, никогда никуда не лезет, не требует объяснений, а терпеливо ждет, пока я сам все расскажу. Замечательное качество для жены, горжусь.

– Ну как ты тут, у жены под боком? – хмыкает Стас, присаживаясь за стол. Он спокоен и расслаблен, и это дает надежду на то, что проблем у нас не прибавилось.

– Гораздо лучше, чем в той усыпальнице, – в тон ему отвечаю и сажусь напротив.

– Ничего себе «усыпальница», – качает он головой. – Зажрался.

Вспоминаю огромный дом, которой стал моим временным пристанищем, и улыбаюсь. Ну да, немного перегнул с определением, но тихо было, как в склепе.

– Рассказывай уже, с чем приехал.

– Какой ты нетерпеливый, – издевается Стас и показательно медленно отпивает из чашки кофе. – Я вот, может, насладиться хочу.

– Потом насладишься, – отбираю у него чашку и отодвигаю подальше. Хочется поскорее узнать последние новости.

– Ладно, – закатывает он глаза и хитро ухмыляется. – Мои парни «пахали» всю ночь…

Представляю, как они, бедные «упахались», махать кулаками.

– В общем, Лютаев дал признательные показания, подписал чистосердечное признание и за компанию сдал Гончарова…

– Кто бы сомневался. – Павел расплывается в довольной улыбке, а я невольно напрягаюсь.

– Что выяснили интересного?

– А интересное то, – Стас делает многозначительную паузу и указывает на меня пальцем, – что по их плану тебя в живых уже не должно быть.

– Это как? – нервно сглатываю и веду плечами, сбрасывая мерзкий озноб, пробравший до костей. От одной мысли, что мои девочки остались бы одни, становится не по себе.

– Гончаров приказал тебя убить и представить это как авиакатастрофу. – Голос Стаса звучит так спокойно и буднично, как будто мы обсуждаем погоду, а не мою смерть. А у меня волосы на затылке шевелятся. Гады. Какие же сволочи!

– И что же пошло не так? – уточняет Павел, тоже заметно напрягаясь.

– Этот дебил Лютаев решил поступить по-своему и ожидаемо все запорол.

– То есть я еще и благодарен ему должен быть? – уточняю, пытаясь не потерять мысль.

Стас искренне веселится, совершенно не замечая, что нам, мягко говоря, не смешно.

Наверное, профессиональная деформация, а может, просто такой циник. Кто его знает. Странности у него в крови, я и сам его немного побаиваюсь. Один звериный оскал нагоняет панику, радует лишь то, что направлен не на меня. С такими людьми лучше дружить и не переходить дорогу. Не то не задумываясь вкатают в асфальт.

– Это уж ты сам решай, – хмыкает он наконец. – В общем, тебя отделали и вывезли в лес к какой-то бабке-отшельнице, а твои вещи благополучно улетели на самолете и разбились вместе с ним.

– Какой в этом смысл? – Паша задумчиво трет подбородок, и я с ним солидарен. Ничего не понимаю, как-то не сходится у меня вся эта история в одну картину. Зачем столько сложностей? Для чего? Вряд ли Михаил такой сердобольный, что пожалел меня. Эта тварь не знает, что такое жалость.

– Мелкая мстительная гнида. – Стас равнодушно пожимает плечами, дотягивается до своей чашки и залпом допивает содержимое. – Он хотел прибрать к рукам твою семью и твой бизнес, затем показать тебе лично все это, ну а потом грохнуть по-тихой.

– Вот же тварь, – рычу зло и звучно припечатываю ладони к столу. В душе просыпается волна неистового гнева, но я держу ее под контролем.

– Давай-ка без эмоций. – Стас ободряюще хлопает меня по спине. – Ему все равно не выкарабкаться, уедет лес валить как пить дать.

– Если никто не завалит раньше, – осторожно замечает Паша. Перевожу на него недоуменный взгляд и понимаю, что шутит.

– Тоже может вполне может быть, – серьезно соглашается Стас. – Но это уже без нас.

Согласно киваю, не хочу участвовать в подобном. Пусть лучше живет и мучается, пока не сгниет в анналах родины.

– А Гончарова взяли? – резонно интересуется Павел.

– Да, тоже уже дает показания. Но не думаю, что там будет что-то новое.

– Хотелось бы понять, что я ему такого сделал? – хмурюсь я. Ведь доверял этому человеку как другу. А все вон как обернулось. Поразительно.

– Да ничего, обычная жадность, – отмахивается Стас. – Как я понял, он был конкурентом вашего отца.

– Партнером, – поправляет его Паша.

– Вот и нет, все же конкурентом, – настаивает он. – Что-то они там не поделили… точнее скажу после личного допроса.

– То есть ты хочешь сказать, что он мог заказать и нашего отца? – уточняю, не веря собственным ушам. Как я мог быть так слеп, что не замечал ничего? Сам пришел в лапы к этому уроду и семью свою подставил под удар.

– Это мы вряд ли докажем, но основания так полагать есть, – с готовностью утверждает Стас.

– Гадюшник какой-то, – качает головой Павел, и я с ним полностью согласен.

– Учись лучше выбирать себе друзей. – Стас расплывается в снисходительной улыбке.

– Очень смешно, – недовольно фыркаю я. Умные какие все вокруг, просто пипец.

Трель дверного звонка нарушает нашу душещипательную беседу.

– А вот и Настя, – сухо замечаю я.

– Как вовремя. Зови давай. Будем с ней разбираться. – Стас нетерпеливо потирает руки. – И кофейку еще выпьем с бутербродом.

– Сам себе сделай, – закатываю я глаза к потолку и иду открывать дверь. Надеюсь, эту проблему мы сегодня тоже сможем решить.

Открываю дверь и едва успеваю сориентироваться, так как Настя кидается мне на шею.

– Иван! Слава богу с тобой все хорошо! – отчаянно взвизгивает и крепче сжимает руки.

– Насть, ты чего? – ошарашенно говорю я, осторожно убираю ее с себя и оборачиваюсь.

Конечно, все получается, как в дешевых мелодрамах, за спиной стоит Вика и, скрестив руки на груди, наблюдает за нами. Да твою ж мать.

– Я так переживала за тебя, – продолжает тараторить Настя, а я скриплю зубами от этой идиотской ситуации.

– Спасибо, конечно, но не стоило.

Взгляд жены прожигает во мне дырку и заставляет волосы на затылке шевелиться. Кажется, все же разборок избежать не удастся. Вот я попал…

– Брат? Серьезно? – Матвей решительно входит в квартиру и спасает ситуацию.

– И я рад тебя видеть, – переключаюсь на него и сразу же оказываюсь в медвежьих объятиях брата.

– Обалдеть! Ну ты и жук, конечно! – смеется он, продолжая меня тискать.

– Я не специально.

Кошусь на Вику, пытаясь предугадать ее настроение. Она лишь усмехается и качает головой. Что творится в ее мыслях и каким будет приговор мне, остается загадкой. Надо срочно расставлять все по местам, пока жена меня не пришила взглядом. Выпутываюсь из тисков Матвея и иду разруливать недопонимание с девочками.

– Насть, знакомься, это моя жена Виктория, – обнимаю Вику за плечи и нежно целую в висок, получая при этом довольно увесистый тычок в бок. Злится, но виду не показывает. Придется вымаливать прощение.

– Вик, а это Настя, та самая девушка…

– Очень приятно. – Настя расплывается в радостной улыбке.

– Взаимно, – хмыкает Вика. – И спасибо, что позаботились о моем муже.

– Ваш муж хороший. Мне он очень нравится. – Настя беззлобно делится своими мыслями. – Да и вы тоже ничего. Я почему-то вас именно такой и представляла. – Взгляд Вики на удивление теплеет. Ничего не понимаю. – А вот этот ваш Матвей, – Настя тыкает в его грудь пальцем, – гад редкостный!

– Это я гад? – фыркает он недовольно и сердито сводит брови. – Тогда ты курица бестолковая!

Воздух между этими двумя накаляется до предела, и начинают летать опасные искры. Мы с Викой озадаченно переглядываемся.

– Вы что-то не поделили? – осторожно спрашивает Вика.

– Вот еще. Нам делить нечего. – Матвей демонстративно складывает руки на груди и отворачивается от Насти.

– Ты что-нибудь понимаешь? – шепчу Вике на ухо.

– Пока нет…

Занятная ситуация, но сейчас разгадывать этот ребус некогда.

– Ладно, пойдемте на кухню, нас там ждут.

Открываю дверь и пропускаю всех вперед.

– Ничего себе делегация, – бормочет Стас, наблюдая за нашей компанией.

– Все свои, – усмехаюсь я и занимаю свое место рядом с женой.

– Ну раз свои… – пожимает он плечами и указывает на стул напротив. – Присаживайся, Настя, пытать тебя буду.

Девушка бледнеет и переводит на меня испуганный взгляд.

– Он шутит, – ободряюще улыбаюсь ей.

– Еще чего. – Стас притворно хмурится.

– Не пугай ребенка, – с укором говорит Вика и качает головой.

– Ладно, – сжаливается он и тоже улыбается. – Скажи мне, милое создание, ты помнишь своих родителей?

– Нет, – тихо говорит Настя и отрицательно качает головой.

– А если я покажу тебе фотографии, сможешь узнать?

– Вряд ли…

– Давая все-таки попробуем. Найди здесь свою маму.

Стас достает из кармана несколько фотографий с женщинами и раскладывает их на столе в случайном порядке. Настя внимательно рассматривает их и выбирает одну.

– Теперь то же самое с папой.

Женские лица сменяются мужскими.

– Может быть, этот… – указывает она пальцем на одного их мужчин.

– Отлично, – довольно хмыкает Стас. – В общем, ты угадала обоих. Надо делать ДНК и если все подтвердится, мутить новые документы.

– Какие документы? – Глаза Насти округляются. – У меня же есть уже…

– Она что, ничего не знает? – Стас переводит на меня озадаченный взгляд.

– Как-то не до того было, – пожимаю плечами. Свои проблемы занимали все мысли, и обсудить с Настей этот вопрос я так и не нашел в себе сил.

– Иван тебе чуть позже поведает душещипательную историю твоей жизни, а пока расскажи мне про Марка. Того гоблина, который вас привез. Ты видела его раньше?

– Конечно, – с готовностью отвечает Настя и нервно кусает губы. – Он приезжал к бабушке с каким-то поручениями.

– Конкретнее.

– Ну вот подлечить, как Ивана… спрятать кого-нибудь, дать нужный отвар…

– И она никому не отказывает? – хмыкает Стас и многозначительно смотрит на меня.

– Бабушка их боится…

– Стас, объясни, что происходит, – напряженно прошу я, не понимая, куда он клонит. Дело ясное, что дело темное, но впутывать бабку и ее внучку мне бы совсем не хотелось. Все же, какими бы они ни были, а помогли выбраться из западни.

– Да я сам пока не очень понимаю. – Стас откидывается на спинку и монотонно барабанит пальцами по столу. – Запрос сделал тамошним коллегам, но пока глухо, как в танке. По-хорошему, надо брать этого кренделя и ехать к ним в гости. Прессовать и наводить порядок.

– Но?.. – продолжаю за него.

– Кому это надо-то? – Резонный вопрос. Даже, наверное, ключевой.

– А местные?

– Вероятно, крышуют эту организацию.

– Вариантов закрыть их нет?

– Есть, но очень мало, – пожимает Стас плечами. – Я не впишусь. Хочешь – езжай туда и разбирайся. Наводку на парочку надежных людей дам.

– Не хочет! – нервно вскрикивает Вика раньше, чем я успеваю открыть рот. Даже злиться на нее не могу. Понимаю, что ей пришлось пережить, и не собираюсь играть на ее нервах.

– Уже под каблук загнали, – в привычной манере начинает стебаться Стас.

– Ничего ты не понимаешь, – улыбаюсь я. Мне наплевать на то, что обо мне будут думать. Никуда я не больше не уеду от своей семьи.

– Конечно…

– Я рождение первого ребенка пропустил и второго чуть не прошляпил. Поэтому от жены никуда, – сгребаю Вику в охапку и нежно целую. Немного расслабляется в моих руках.

– Ну тогда извиняй. – Стас понимающе кивает и разводит руки в стороны. – На эту операцию мне добро не дадут и людей не выделят.

– А что со мной будет? – негромко спрашивает Настя. Бедная девочка тоже знатно напугана всем происходящим.

– А вот это уж решайте сами. – Стас поднимается на ноги. – В принципе, этого гоблина могу вам отдать, пусть забирает тебя и везет восвояси.

– Я с ним не поеду! – качает она головой и умоляюще смотрит на меня.

– Тогда разруливайте сами. Я помочь больше ничем не могу. – Он протягивает руку, а я ее пожимаю. – Кстати, злодеи все пойманы. Можно выдыхать.

– Отличные новости. Спасибо, Стас.

– Не булькает, – хмыкает он и идет к выходу.

Провожаю его и возвращаюсь на кухню. Это было только начало, теперь надо понять, как нам всем жить дальше.

* * *

Набираю в легкие побольше воздуха и возвращаюсь на кухню, где на меня сразу накидываются с вопросами с разных сторон, но в один голос.

– Может мне кто-нибудь толком объяснить, что происходит? – Матвей.

– Вань, а что теперь со мной будет? – Настя.

– Ты же не собираешься уезжать? – Вика.

Павел лишь ехидно посмеивается, но не встревает. Мог бы и помочь ради приличия.

– Спокойно, – жестом останавливаю эту вакханалию. – Сейчас со всем разберемся.

Сажусь на стул и зарываюсь пальцами в волосы. Сказать гораздо проще, чем сделать. Но так получилось, что именно я ответственный за происходящее, значит, мне и разгребать весь этот треш.

– Во-первых, Вика, – поворачиваюсь к жене и смотрю ей в глаза, – я тебе уже обещал, что никуда без вас больше не поеду. Это не обсуждается, не стоит даже переживать по этому поводу и наводить панику.

– Спасибо хоть на этом, – поджимает губы и отворачивается к плите. Прозвучало слишком резко. Обиделась. Черт, я не хотел, просто на взводе от ситуации. Придется теперь вымаливать прощение.

– Во-вторых, Настя, – перевожу взгляд на нервно ломающую пальцы, девушку, – с тобой все будет хорошо. Мы тебя не бросим на произвол судьбы.

– Обещаешь? – судорожно всхлипывает и вытирает мокрые дорожки на щеках. Бедная, совсем одна в кругу чужих людей. Боится, что все закончится и останется в одиночестве.

– Обещаю, – ободряюще улыбаюсь ей. – Мы обязательно решим, как тебе попасть домой к бабушке и дедушке.

– А если я хочу остаться в Москве? – с надеждой спрашивает она и кусает губы от волнения.

– А ты хочешь?

– Да, мне очень нравится этот город.

– Хм… Ну тогда от этого и будем отталкиваться, – тяну задумчиво, к такому повороту я совсем не готов, но, в принципе, не вижу препятствий. – Но к Анисье все равно нужно съездить и, возможно, забрать ее сюда.

– А если с ними что-то случилось? – Глаза Насти распахиваются от непритворного ужаса. Я и сам, если честно, очень переживаю по этому поводу, но очень надеюсь, что они смогли себя защитить от любой угрозы.

– Этого мы не знаем, но я постараюсь как-то выяснить, – успокаиваю ее и поворачиваюсь к брату.

– И, в-третьих, Матвей…

– Здорово, конечно, – язвительно усмехается он. – Родной брат для тебя «в-третьих».

И этот туда же. Одни юмористы кругом. Скоро и послать будет некого.

– Девочкам надо уступать.

– Тоже мне девочки, – морщится он, глядя на Настю. Что-то они невзлюбили друг друга с первого взгляда.

– В общем… – выдыхаю, пытаясь собрать мысли в кучу. – Конец истории ты знаешь. А начало… Где-то на краю земли, в непролазных лесах есть небольшая избушка. В ней живет Настина бабушка и дедушка. Они мне очень помогли выжить и вернуться домой. Я у них в долгу…

– Та-ак, и? – тянет он многозначительно.

– Что «и»? Краткая справка по событиям. А для тебя есть партийное поручение, – переглядываемся с Павлом. Тот давится смехом, но всеми силами старается оставаться невозмутимым.

– Уже страшно, – фыркает Матвей, подсознательно чувствуя подвох, но выбора нет. Стрелки сошлись на нем.

– Надо съездить к матери и осторожно ее подготовить к воскрешению сына…

– Мне? – восклицает он и качает головой. – Вы сдурели? Я еще жить хочу.

– Больше некому, – развожу руки в стороны, а Паша хлопает его по плечу. Деваться некуда. Остальные сыновья уже слились с этой затеи.

– Я съезжу, – внезапно произносит Вика. В голосе нет ни капли сомнения, лишь стальная решимость.

– Викуся. – Матвей, дурачась, падает перед ней на колени. – Спасительница ты моя.

Она смеется и ловит мой взгляд.

– Все нормально. Я справлюсь. Заодно объясню ей все.

– Ты уверена? – с сомнением произношу я.

– Более чем.

Что-то мне совсем не нравится эта идея. Хотя, с другой стороны, они женщины и, может, смогут лучше понять друг друга.

– Ну хорошо, – согласно киваю, принимая ее помощь. – Тогда сходку предлагаю объявить завершенной и разойтись. Мот, поможешь с переездом?

Брат, обрадованный тем, что с него сняли такую ношу, готов на все. По глазам вижу, что не откажет.

– Когда?

– Когда мы будем готовы? – с надеждой спрашиваю у жены. Не имею не малейшего понятия, что с их вещами. Как сильно они с дочкой обосновались в квартире брата. Но домой хочется ужасно.

– Мы уже готовы, – мягко улыбается она.

– Тогда сейчас.

– Я в полном вашем распоряжении, – смеется Матвей. – Кофе только налейте, а то ночь была длинной…

– А я? – робко бормочет Настя и растерянно смотрит на всеобщее веселье.

Как по команде переглядываемся с Викой. Я не знаю, что сказать. И имею ли права просить ее о снисхождении? Настя нам никто, и Вика не обязана принимать ее в своем доме, а настаивать я не хочу. Как решит, так и будет.

– Поживешь пока у нас, – неожиданно говорит она, словно прочитав мои мысли. – А потом решим, что с тобой делать.

– Правда? – с недоверием спрашивает Настя.

– Конечно. – Вика улыбается и обнимает ее.

– Спасибо.

Все-таки мне досталась самая лучшая женщина на свете. Расплываюсь в счастливой улыбке, а Вика демонстративно вздрагивает подбородок, давая понять, что ее доброта на меня не распространяется и ее расположение придется все же заслужить. Лишь покорно вздыхаю, признавая власть матриархата.

– Так, все, – хлопаю в ладони, мобилизуя всех на активные действия. – Десять минут на сборы, и грузимся в машину.

– Слава богу, в мой дом вернется тишина, – довольно выдыхает Павел и возводит глаза к небу. – Счастье-то какое.

– Еще скучать будешь, – хмыкаю я.

– Нескоро, очень нескоро, – качает он головой.

Лукавит. Точно знаю. Уже завтра заедет на кофе. Усмехаюсь своим мыслям и иду на поиски жены, чтобы помочь собрать вещи. Наконец-то домой!

Глава 21
Виктория

Не могу дождаться момента, когда мы уже останемся с мужем вдвоем. День суматошный. Множество людей, постоянное напряжение. Просто устала и хочу оказаться в любимых объятиях, но, конечно же, не намерена так быстро сдаваться. Могу я, в конце концов, побыть капризной, обиженной женщиной и получить свою порцию внимания?

Дочка уже спит, Настя тоже уходит к себе. Достаю чистую посуду из посудомойки, раскладываю по местам и, демонстративно не глядя на Ивана, выхожу их кухни. Слышу за спиной его тяжелые шаги и расплываюсь в улыбке. Игра началась.

Вхожу в нашу комнату и пытаюсь закрыть дверь, но муж ожидаемо ее перехватывает, не давая захлопнуть перед его носом.

– А ты куда? – удивленно приподнимаю бровь, буравя его недовольным взглядом.

– В смысле? – непонимающе хмурится и пытается прорваться в помещение, но я преграждаю путь.

– Ты сегодня спишь в гостевой, – небрежно бросаю и важно вздергиваю подбородок. – Белье и одеяло найдешь в шкафу.

– Еще чего, – недовольно ворчит Иван, врывается в комнату и закрывает за собой дверь.

В каждом его движении чувствуется нервозность. Так ему и надо, а то расслабился совсем. Отхожу к окну, чтобы скрыть улыбку, и смотрю в темноту ночи.

– Ничего не хочешь мне объяснить?

– Нет, – равнодушно пожимаю плечами, радуясь, что голос не подводит и звучит так же безразлично.

– Я понимаю, что виноват. – Муж подходит ко мне сзади, мягко обнимает за плечи и утыкается носом в макушку. – Прости меня, я не думал, что все так… не хотел… Не сориентировался вовремя.

Прикрываю глаза, тая в его хриплом голосе. Только он действует на меня так по-особенному, заставляя бабочек в груди махать сотней тысяч крыльев.

– Вик, не молчи… – шепчет Иван взволнованно, покрывая мои волосы частыми поцелуями. – Ты сильно обиделась, да? Как мне искупить свою вину?

– В чем твоя вина, Вань? – тихо выдыхаю я, попав в облако любимого запаха. Он окружает меня и пленяет, мешая связно мыслить.

Наступает тишина. Ванечка судорожно ищет, в чем покаяться, а я просто наслаждаюсь его близостью. Сейчас он только мой. Полностью в моей власти. Эта власть пьянит лучше любого алкоголя. Я решаю казнить или помиловать.

– Не знаю… – Его голос срывается от волнения. – Я тебе не изменял. Клянусь чем угодно. – Руки теснее сжимают мои плечи, причиняя сладкую боль. – У меня ничего не было ни с Настей, ни с кем-то еще.

Пора заканчивать экзекуцию, а то получу уже я.

– Думаешь, я настолько великодушна, что позволила бы твоей любовнице жить в нашем доме? – разворачиваюсь в его руках и заглядываю в глаза. Иван не смущается и не отводит взгляд, что еще раз доказывает его невиновность. Впрочем, мне не нужны никакие доказательства, я и так верю ему беспрекословно, просто мучаю немножко, чтобы держать в тонусе.

– Думаю, – Иван подозрительно прищуривается, – ты настолько хитрая, что пользуешься моей любовью…

– Возможно, – довольно хмыкаю и отхожу в сторону. – Имею право.

Он перехватывает мою руку и уверенно притягивает к себе.

– Не много ли у тебя прав?

– Все больше обязанности… – лукаво улыбаюсь ему.

– Бедненькая… – Иван сочувственно качает головой. – Как же тяжело тебе живется.

– Да, – тяну капризно и надуваю губы.

– Возможно, я смогу как-то облегчить твою долю?

– Возможно…

Он подхватывает меня на руки и несет к кровати. Аккуратно укладывает на постель и садится в ногах. Кладет на колени мои ступни и начинает мягко разминать. С моих губ невольно срывается стон. Боже, какой это кайф. Прикрываю глаза и мурлычу от удовольствия. Его пальцы такие такие нежные и чуткие, находят какие-то особенные точки, заставляя мурашки разбегаться по моему телу. Проваливаюсь в какую-то бездну наслаждения.

– Жена, ты еще здесь? – довольно хмыкает Иван.

А я лишь мычу что-то невнятное и томно улыбаюсь. Не хочется даже шевелиться.

– Ты уверена, что хочешь поехать к матери? – доносится до меня его тихий, спокойный голос. Пару секунд мне требуется, чтобы вникнуть в его слова. Открываю глаза и привстаю на локтях.

– Не уверена, но сделаю это.

– Зачем?

Хороший вопрос. Даже самой себе ответить трудно, но я уверена, что так будет правильно.

– Я хочу сама уладить наши разногласия. Не мешай мне, пожалуйста, – подгибаю под себя ноги, сажусь и обнимаю мужа за талию, прижимаясь щекой к его спине.

– И не собирался.

– Спасибо, – целую его сквозь рубашку.

– Я уже говорил, как сильно тебя люблю? – Иван оборачивается ко мне.

– М-м-м, сегодня нет, – тяну задумчиво и расплываюсь в улыбке.

– Мой косяк, признаю… – хмыкает он и перетягивает меня к себе на колени.

– Ну хоть один, – хихикаю, утыкаясь ему в гею.

– Я тебя люблю. – Иван нежно целует меня в щеку. – Очень-очень, – теперь в губы. – Ты лучшая женщина на свете, – смотрит в глаза, а я тону в его взгляде. – И я очень рад, что ты выбрала меня. – Еще один нежный поцелуй, и моя крепость практически пала к его ногам. Сопротивление бесполезно.

– Мне кажется или ты подлизываешься? – лукаво закусываю губу и обвиваю его шею рукой.

– Совсем чуть-чуть, – смеется он и впивается в мою шею зубами.

– Прогиб засчитан, – выдыхаю я и отдаюсь его власти, забывая обо всем на свете.

* * *

Такси привозит меня к дому свекрови и останавливается, но я не спешу выходить из машины. В одном из окон замечаю, как дергается занавеска. Значит, Людмила Петровна видит меня, но встречать демонстративно не выходит, все еще злится. Закусываю губу от досады и тяжело вздыхаю. Так и не придумала, что буду говорить, да и как вообще начать такой сложный разговор…

Решаюсь, расплачиваюсь с водителем и выхожу из машины. Через калитку прохожу на территорию и по дорожке иду к дому. Нажимаю кнопку звонка, и дверь почти сразу открывается.

– Ты одна? Без жениха? – вместо приветствия хмыкает она и ехидно усмехается. Беседа обещает быть непростой. Но нам это нужно. Выяснить все сразу, чтобы больше не возвращаться к этому.

– Как видите, – равнодушно пожимаю плечами и вхожу в гостеприимно распахнутую дверь.

С недоумением рассматриваю свекровь. Как же она сильно сдала за последнее время. Держалась долго, но наша история с Павлом, видимо, добила ее окончательно. От ухоженной и цветущей женщины осталась лишь тень. Мое сердце болезненно сжимается от жалости, а чувство вины неприятно грызет.

Людмила Петровна перехватывает мой изучающий взгляд и плотнее кутается в домашнюю кофту.

– Зачем пожаловала? – хмуро спрашивает она.

– Нам надо поговорить.

– Есть о чем? – Ее бровь надменно выгибается, а губы складываются в тонкую линию.

– Да, мне нужно многое вам рассказать, – уверенно киваю и выдавливаю из себя дружелюбную улыбку. Но растопить ее заледеневшее сердце не получается.

– Ну проходи, – кивает в сторону кухни и первая идет туда.

Следую за ней.

– У вас все хорошо? – взволнованно спрашиваю, заметив в раковине гору посуды. Это так не похоже на свекровь, что становится не по себе.

– Просто замечательно, – огрызается она и садится на свободный стул. – Чай не предлагаю, хочешь – сама делай.

Вздыхаю и ставлю чайник. Пока он греется, мою посуду, выстраивая около раковины аккуратными стопками. Механическая работа как раз то, что мне сейчас нужно, чтобы привести мысли в порядок.

Чайник с громким щелчком выключается. Достаю чашки и наливаю нам чай. Ставлю на стол и сажусь напротив Людмилы Петровны.

– Я знаю, вы меня не любите и, в общем-то, никогда не любили, – не глядя в глаза, пододвигаю к ней чашку. – И не осуждаю вас за это…

– Надо же, какое великодушие, – кривится она и не притрагивается к чаю.

– Выслушайте сначала, потом будете судить.

– Говори, – кивает и смотрит куда-то в сторону, инстинктивно закрываясь от меня. Да, достучаться будет непросто.

– Сразу хочу попросить прощения за то, что не рассказала вам всего сразу… – спотыкаюсь на полуслове, но продолжаю. – Просто не могла. Павел мне строго-настрого запретил. Это было опасно…

– Ах, Павел… – ядовито фыркает свекровь.

– Мы с ним не собирались расписываться, – выдыхаю одним махом. – Наши отношения лишь фарс для отвода глаз.

– В смысле? – Она поворачивается и с недоумением смотрит на меня. Осталась самая малость… точнее, шок-контент, который я понятия не имею, как преподнести.

– Попробую по порядку… – беру чашку и делаю несколько жадных глотков. – Вокруг нашей семьи сплелось целое змеиное гнездо. Николай Юрьевич вместе с Лютаевым решили убить Ванечку и преступным путем завладеть его бизнесом… – спутанно рассказываю я, сама не понимая, что несу. Какой-то набор бессмысленных фраз.

– Гончаров? – Людмила Петровна, к моему величайшему удивлению, безошибочно выдергивает главную мысль.

– Да.

– Он всегда завидовал, – хмыкает она и пожимает плечами. – Сначала моему мужу, потом сыновьям, только откуда тебе об этом известно?

Нервно сглатываю. Пора…

– Мне об этом рассказал сам Иван…

– Когда? – Болезненная усмешка искажает ее губы. – Моего сына больше нет.

– Вы не поняли… – набираю в легкие побольше воздуха и торопливо выпаливаю. – Он вернулся!

– Как вернулся? Куда? – Свекровь растерянно хлопает ресницами, никак не осознавая смысл моих слов. Замечаю, как ее руки начинают дрожать, и накрываю своей.

– Домой, – с улыбкой продолжаю. – Иван жив и ждет вас у нас дома.

– Как же это, господи, – хватается за сердце и откидывается на спинку стула.

Вот я дура, не подготовилась. Подскакиваю с места и судорожно ищу аптечку. Достаю из нее корвалол и капаю в рюмку, смешивая с водой.

– Все хорошо, успокойтесь, – протягиваю Людмиле Петровне лекарство и воду. – Вот, выпейте это.

Залпом осушает сначала рюмку, затем стакан, хватает меня за запястье и с мольбой смотрит в глаза.

– Вика, это все правда?

– Абсолютная, – улыбаюсь ей и порывисто обнимаю за плечи. – Собирайтесь, поедем к нам, и сами все увидите.

– Конечно-конечно. – Она решительно встает и идет к выходу. Провожаю взглядом и облегченно выдыхаю. Кажется, самое страшное позади.