Текст книги "Вернуть нельзя, забыть невозможно"

Глава 16
Виктория

Сегодня мне неожиданно позвонила Марина и напросилась в гости. Это выглядело очень подозрительно, особенно если учесть, что после объявления помолвки многие наши общие с Иваном знакомые прекратили со мной всякое общение. Я их не осуждаю, ситуация и правда ужасная, но не могу не реагировать.

Время вокруг меня словно остановилось. Вот уже неделю мы с Нюсей не выходим из дома без сопровождения Павла. Это очень утомляет, хоть я и понимаю, что так надо для нашей безопасности.

Паша вообще делает все, чтобы нас защитить. Он очень изменился в последнее время, похудел и осунулся. Хоть и продолжает делать вид, что все нормально, темные круги под глазами от недосыпа скрыть не удается. Когда уже все это закончится? Мы оба жутко устали, и сил почти не осталось.

Провожаю Марину на кухню и наливаю чай. Кожей чувствую ее пронизывающий взгляд и инстинктивно ежусь. Могу представить, что она сейчас думает обо мне, и тяжело вздыхаю. Как же сложно все это переживать…

– Ты не выглядишь очень счастливой, – доносится до меня ее ровный голос.

Оборачиваюсь и встречаюсь с ней глазами. В них нет ни упрека, ни презрения, но все равно между нами словно неприступная стена непонимания.

– Осуждаешь меня? – тихо спрашиваю и поджимаю губы, чтобы не расплакаться.

– Пытаюсь понять. – Марина неопределенно пожимает плечами, опускает взгляд в чашку и мерно помешивает чай.

Присаживаюсь напротив и под столом сжимаю озябшие пальцы в замок. Атмосфера накалена до предела, а в воздухе так и летают искры. Мы молчим, но это молчание красноречивее слов.

– Это ведь не правда? – говорит она уверенно и мечет в меня взгляд, от которого по коже ползут мурашки.

– С чего ты взяла? – нервно передергиваю плечами и хватаюсь за чашку, чтобы скрыть волнение. Она не может знать, как обстоят дела на самом деле.

– Вик, ну я же ведь не вчера родилась. – Мягкая улыбка появляется на ее лице, а ладонь накрывает мою.

– Марин, прости, но… – пытаюсь придумать, как выкрутиться, но в голове ни одной правильной мысли. Я как потерянная, не знаю, что хочу сказать и хочу ли вообще.

– Я понимаю, просто ответь на мой вопрос, да или нет? – продолжает она давить на меня.

Как же все сложно. Павел ей не доверяет, а Иван доверял. А мне что делать? Как правильно поступить?

– Мы с Пашей любим друг друга и хотим быть вместе… – повторяю заученную фразу, так и не решившись на откровения.

– А если Иван вернется? – хмыкает Марина, тем самым нажимая на мою болезненную мозоль.

– Не береди душу, – поднимаюсь на ноги и отхожу к окну. Я столько раз задавала себе этот вопрос. Столько раз мне снилась наша встреча… но будет ли она? В любом случае я не боюсь, моя совесть чиста…

– Вик, он вернется, – уверенно заявляет Марина. В ее голосе нет сомнений, она словно говорит про уже свершившийся факт, даря мне напрасную надежду.

– Ну что ты меня мучаешь? – громко бью ладонями по столу и подаюсь вперед. Не понимаю, зачем она затеяла весь этот разговор. Чего хочет добиться.

– Одумайся. Отмени свадьбу.

– Я не могу, – качаю головой и быстро поправляюсь. – Я не хочу…

– Что же ты творишь, дурочка? Как же жить-то дальше будешь?

– Долго и счастливо, – огрызаюсь на ее жалость. Этого еще не хватало.

– Вик. – Она с силой сжимает мою руку. – Это очень важно…

Долго смотрим друг другу в глаза. Я понимаю, что она хочет услышать ответ на свой изначальный вопрос. И пришла сюда только ради этого. Но не уверена, что хочу сказать ей правду. Это может быть слишком опасным.

Наш немой диалог затягивается, а я все мечусь между своими сомнениями. Решаюсь. Прикрываю глаза, качаю головой вместо ответа и отворачиваюсь.

– Спасибо.

Трель телефонного звонка разносится по кухне. Марина отвечает.

– Чего? Ты что с ума сошел? – Ее голос дрожит от возмущения. – Сейчас буду. – Она поднимается на ноги. – Стой там, где стоишь, и не шевелись.

Сбрасывает звонок и хмурится.

– Что-то случилось? – участливо интересуюсь я.

– Да… – тянет неопределенно. – Мужа надо забрать.

Понимаю, что лукавит, но выпытывать правду нет никакого желания. Да и сил в общем-то не осталось.

– Ну хорошо, – слабо улыбаюсь я и целую ее в щеку на прощание. – Береги себя.

– До встречи, – крепко обнимает меня и торопливо идет к двери.

Провожаю ее и возвращаюсь на кухню. Ставлю остывший чайник и сажусь за стол. Что-то в нашей встрече меня настораживает, а что – никак не могу уловить.

– Как дела? – Павел появляется в дверном проеме и упирается плечом в косяк.

– Паршиво, – усмехаюсь я. – Нюся спит?

– Да, уснула, – садится на свободный стул. – Что случилось?

– Они все меня ненавидят, – тяжело вздыхаю я и роняю голову на руки. – Я не могу так больше.

– Ты чего расклеиваешься? – Он пытается поддержать меня, но это совершенно бесполезно. – Осталось максимум три недели, но думаю, все разрешится гораздо раньше.

– Откуда такая уверенность? – подозрительно прищуриваюсь, четко ощущая подвох.

– Интуиция, – по-доброму улыбается Паша.

– Знаешь, – решаюсь поделиться мыслями, – мне показалось, Марина что-то знает про Ивана.

– Что знает? – Паша сразу подбирается и становится совершенно серьезным.

– Не знаю… – выдыхаю и качаю головой, сама уже не понимая, что происходит вокруг. – Может, я просто схожу с ума…

– Ложись отдыхать, а мне нужно уйти ненадолго.

– Хорошо.

Ничего больше не спрашиваю, не хочу ничего знать, просто устала. Поднимаюсь и иду в свою комнату. Без сил опускаюсь на кровать и закрываю глаза, мечтая поскорее заснуть. Ведь только во сне ко мне всегда приходит Иван. Только в той параллельной вселенной я могу быть рядом с ним, касаться его, целовать…

* * *

Сквозь сон чувствую на себе пронзительный взгляд, от которого по коже бежит морозец. Сердце за секунду разгоняется и с размаху врезается в ребра, пробуждая меня окончательно. В ужасе распахиваю глаза и часто дышу, прислушиваясь к ощущениям. Мне кажется, в комнате кто-то есть, но я не уверена. Стараюсь не шевелиться и хоть немного унять гулко колотящееся в ушах сердце.

Осторожно переворачиваюсь на другой бок и застываю в ужасе. У окна стоит мужчина. Точнее, я вижу лишь темный силуэт, но четко осознаю, кто это. Незаметно щиплю себя и отчетливо чувствую острую боль. Это не сон! Не может быть! Душа уходит в пятки, а тело начинает бить мелкий озноб.

– Ванечка, – беззвучно шепчу одними губами и не верю своим глазам.

Он словно слышит меня и оборачивается. Но не предпринимает попытки приблизиться. Не вижу лица, но точно знаю, что это Иван. Чувствую его жесткий взгляд, от которого все внутри переворачивается, и бешеную энергетику. Она беспрепятственно проникает в меня и сотрясает своей мощью и силой.

– Ванечка, – повторяю чуть громче и решительно поднимаюсь с постели.

Ноги ватные и почти не слушаются меня, но я упрямо двигаюсь навстречу. Иван не шевелится, просто смотрит на меня. Останавливаюсь в метре от него и наконец получаю возможность заглянуть в его блестящие глаза.

– Хороший мой. – Голос срывается от переполняющих эмоций, но я все равно продолжаю. – Ты вернулся… Господи, Ванечка… я так соскучилась…

Касаюсь его лица пальцами, ощущая, как покалывает подушечки. Обрисовываю линию бровей, скул, обвожу любимые губы и отчаянно не понимаю, почему он не реагирует. Почему стоит, словно истукан, и ничего не говорит.

– Как ты могла, Вика? – Хриплый, пропитанный ядом шепот, лупит наотмашь. – Почему мой брат?

Вздрагиваю от неожиданности и хватаюсь за его плечи, чтобы сохранить равновесие. Боже, он знает… но не всю правду. Беру его лицо в ладони и вынуждаю смотреть мне в глаза. Слезы радости катятся по моим щекам и размывают картинку.

– Нет, Ванечка, все не так, – шепчу отчаянно, боясь, что он сейчас просто исчезнет. – У нас с Павлом ничего нет… Как ты мог поверить?

– Если бы я поверил, меня бы здесь не было, – тихо рычит Иван.

Он в бешенстве. Знаю это. Чувствую, как тихая ярость разносит его изнутри, но пытается контролировать эмоции. Никогда не видела его в таком состоянии и просто не представляю, как успокоить. Столько всего нужно сказать, но от волнения слова не складываются в предложения.

– Не молчи, – цедит он сквозь зубы и с силой сжимает мои плечи. – Скажи мне, твою мать, хоть что-нибудь, чтобы я поверил!

– Я люблю тебя, – бесстрашно кидаюсь ему на шею и крепко обнимаю. – Я люблю только тебя… Ты мой единственный… Я все тебе расскажу, только успокойся. Пожалуйста, давай поговорим.

Иван немного расслабляется, а я облегченно выдыхаю. Бедный мой. Не отталкивает, а наоборот, обнимает, жадно скользя ладонью по спине. Как же я соскучилась по его прикосновениям.

– Девочка моя, – шепчет он мне в ухо и жадно втягивает воздух. – Я чуть с ума не сошел…

Прижимаюсь к нему крепче и прикрываю глаза, наслаждаясь долгожданной близостью любимого мужчины. Еще не до конца верю в свое счастье, но уже захлебываюсь им.

– Прости, прости меня, но по-другому было нельзя… – повторяю торопливо, покрывая его лицо частыми поцелуями. – Эта свадьба не настоящая, это просто спектакль.

Иван отстраняется и вновь смотрит в глаза, словно пытается решить стоит ли мне верить.

– Для кого? – Его взгляд тяжелый, убийственный, но злость направлена не на меня.

– Для Лютаева… – не рискую лукавить и говорю сразу, как есть, чтобы не дай бог не осталось между нами недопониманий. – Он приходил ко мне… угрожал похитить Нюсеньку… если я не буду с ним.

– Мразь…

– Вика! – откуда-то из коридора доносится голос Павла.

Инстинктивно напрягаюсь и пытаюсь удержать Ивана, но тщетно, он решительно идет на звук. Дверь с грохотом распахивается, и запыхавшийся Паша появляется на пороге. Видит меня и сразу кидается навстречу.

– Ты как? Нормально все? – мельком осматривается, но не замечает моей счастливой улыбки. – А почему в темноте? – шарит по стене в поисках выключателя. – Дверь была открыта, я испугался, что этот гад смог сюда пробраться.

– Паш, здесь… – не успеваю договорить, как свет загорается и все тайное становится слишком явным.

Глава 17
Иван

Свет неожиданно вспыхивает и неприятно режет глаза, тру их пальцами, пытаясь сориентироваться.

– Ванька, – слышу голос брата, и крышу срывает напрочь.

От одной только мысли, что он касался моей жены, едва утихшая злость вспыхивает с новой силой. Глаза наливаются кровью, а мышцы – свинцом. Павел стремительно приближается. Уворачиваюсь от его медвежьих объятий и что есть сил впечатываю кулак ему в челюсть.

Брат кряхтит и хватается за щеку. Выставляет вперед руку, пытаясь меня остановить, но это невозможно. Во мне столько намешано эмоций, что работает лишь одна программа – уничтожать. Подлетаю к нему и щедро одариваю новой порцией ударов. Он лишь защищается, даже не пытаясь дать ответку.

– Ванечка, не надо, – взвизгивает Вика и как-то протискивается между нами, крепко прижимаясь ко мне. – Прекрати, пожалуйста.

Оттолкнуть ее рука не поднимается. Сжимаю волосы на ее затылке в кулак и чуть отстраняю, вынуждая смотреть мне в глаза. Мне важно видеть эмоции и знать, что принадлежит только мне. Это потребность сильнее дыхания. И я вижу. Все вижу во взгляде, других доказательств и не нужно.

– Надеюсь, полегчало? – откуда-то снизу раздается голос Павла.

Перевожу на него взгляд. Сидит на полу, оперевшись на стену, и трет разукрашенную физиономию.

– И не надейся. Мы не договорили, – цежу сквозь зубы, борясь с жгучим желанием добавить ему еще.

– Чтобы договорить, надо хотя бы начать, – хмыкает Паша и поднимается на ноги. – Жду вас на кухне.

Выходит за дверь, и дышать становится легче. Прижимаю к себе Вику так крепко, что чувствую ее всю, но в то же время понимаю, что что-то не так.

– Ты нас раздавишь, – сдавленно шепчет мне на ухо.

Только сейчас я соображаю, что изменилось. Живот. Точно. Марина же говорила, что Вика беременна. Твою ж мать…

Резко отстраняюсь и смотрю на ее немного округлившийся живот. Сколько это месяцев? Как это понять?

– Это… – не могу договорить фразу, просто боюсь услышать ответ. Какая-то идиотская ситуация, выхода из которой я не знаю.

– Наш с тобой сын, – помогает мне Вика и нежно улыбается. Как же я соскучился по ее улыбке.

– Сын? – зачем-то переспрашиваю, слегка оглушенный новыми и такими яркими эмоциями. – Наш?

– Ну конечно! Твой и мой, – ни секунды не сомневаясь отвечает она, берет мою руку и прикладывает к своему животу. – Смотри, как распереживался.

Замираю, ощущая едва заметные толчки в ладонь. Это чудо. Настоящее и необыкновенное. Дыхание перехватывает, а на глазах выступают слезы.

– А Нюся? – нервно сглотнув, спрашиваю я.

– Она уже спит. С ней все хорошо…

– Девочка моя, – шепчу дрожащим от волнения голосом. – Я так тебя люблю…

Второй рукой скольжу по ее шее к затылку и притягиваю к себе. Впиваюсь в губы и забываю обо всем. Растворяюсь в ней, самой желанной и любимой до дрожи. Пропитываюсь ее нежностью и дарю всего себя. Моя. Только моя. Никому и никогда не отдам.

– Ванечка, – шепчет Вика и захватывает мое лицо в ладони. – Ты больше не уйдешь? Ты ведь останешься со мной?

От ее вопроса впадаю в ступор. Ехал сюда, чтобы узнать правду, совершенно не думая, что буду с ней делать. А теперь… черт. Все еще больше осложнилось.

– Не знаю, – отвечаю честно и качаю головой. Должен уйти, но как оставить ее? – Скоро все закончится. Я тебе обещаю.

– Я так устала без тебя, – шмыгает носом, а в глазах стоят слезы. – Ты даже не представляешь, что я пережила, когда мне сообщили, что ты погиб. Сколько мне сил стоило, чтобы сначала не сойти с ума, а потом чтобы не потерять ребенка… Не бросай меня… Я без тебя не могу.

Ее слова рвут мою душу в клочья, но Вике еще тяжелее. Какой же я идиот. Зачем заявился вот так? Ни о чем не подумал. Совсем одурел от ревности.

– Ну что ты, родная моя, – крепко обнимаю, пытаясь успокоить. – Все будет хорошо. Мы со всем справимся… Мы же семья.

– Да, – всхлипывает она. – Выслушай, пожалуйста, Пашу. Он правда пытается помочь.

– Выслушаю, если ты перестанешь плакать.

– Уже перестала. – Вика вытирает мокрые дорожки тыльной стороной ладони.

– Умница, – целую ее в нос и улыбаюсь. – Пойдем слушать твоего Пашу.

Берет меня за руку и ведет по коридору прямиком на кухню. Павел сидит за столом и ждет нас. На столе стоит бутылка коньяка, два бокала и чашка чая. Основательно подготовился.

Криво усмехаюсь и присаживаюсь напротив него, пронзая насквозь напряженным взглядом.

Тишина неприятно дергает за нервы, а воздух вокруг накаляется до предела.

– Вань, – наконец начинает Павел, поднимая на меня глаза. – Вот тебе мое честное братское слово, что никогда и никаких видов на твою жену я не имел и иметь не буду, – наливает из бутылки в оба бокала и поднимает свой, предлагая чокнуться.

Касаюсь его бокала своим, но пить не спешу, а смотрю в глаза, пытаясь для себя решить, насколько он честен со мной.

– Твоему слову можно верить? – хмыкаю я и откидываюсь на спинку стула.

– Хоть раз я тебя подвел? – залпом осушает свой бокал, морщится и утыкается носом в рукав, жадно втягивая воздух. – Хоть раз дал повод не доверять мне?

Тут он прав. До этой ситуации между нами не возникало недопониманий. Но сейчас все резко изменилось. Я больше не имею права слепо верить. Слишком многое стоит на кону, не только бизнес, хрен бы с ним, но и моя семья. За них я загрызу любого, невзирая на родственные связи или многолетнюю дружбу.

– Факты говорят обратное, – усмехаюсь и выпиваю содержимое бокала одним большим глотком. Обжигающая жидкость проходит по пищеводу и стекает в желудок, опаляя все внутри.

– Эти факты породил лично я, – качает головой Павел и вновь наполняет наши бокалы.

– Может, расскажешь зачем?

– Другого выхода не было, – не чокаясь выпивает и прикрывает глаза. – Началась настоящая охота на твою жену, а точнее, думаю, на твою компанию. Все доступные акции давно скуплены Лютаевым, но все равно контрольного пакета ему достичь не удалось.

Опрокидываю свой коньяк и киваю на жену.

– При чем здесь Вика?

– Все просто. – Усталая ухмылка искажает его губы. – Совсем скоро тебя должны были объявить умершим. Затем бы она стала вдовой и вступила в наследство. Напомнить тебе про пункт, который ты туда внес?

Неопределенно качаю головой и хмурюсь, не совсем понимая, что он имеет в виду. Завещание составлял практически сразу после нашей свадьбы и добавлял в него несколько принципиально важных пунктов. Но Паша не мог об этом знать.

– Продать акции Вика бы не смогла, как и подарить. – Он точно знает о чем говорит, но откуда? – Остается только доверенность, но только на родных и близких. Если она выходит замуж, то муж получает к ним доступ.

– Ты сейчас себя имеешь в виду? – усмехаюсь, поймав наконец ход его мыслей. Как все тонко просчитано, сразу и не сообразишь.

– Нет, – шумно выдыхает он и опускает голову на руки. – Мне зачем твоя компания?

– Вот и я пытаюсь это понять. Зачем тебе мой бизнес, моя жена и мои дети?

– Мне ничего из этого не нужно. А вот Лютаеву и в конечном итоге Гончарову очень даже…

– Не вижу связи, – качаю головой и складываю руки на груди.

– Вань, не тупи и включи мозг. – Паша не выдерживает и раздраженно повышает голос. – Лютаев провернул это все, чтобы заполучить сначала Вику, а потом через нее твою фирму. Думаю, для того, чтобы продать Гончарову.

– И ты решил жениться на ней сам? – уточняю, вопросительно приподняв бровь.

– Конечно нет! – психует он и резко вскакивает с места. Стул с грохотом падает, но никто не обращает на это внимания. – Это фикция! После того как этот подлец заявился к Вике домой и угрожал похитить Нюсеньку, у меня не оставалось другого выхода, как играть на опережение, – торопливо рассказывает Паша, а глаза его лихорадочно мечутся. – Мы с Викой разыграли помолвку и распустили слух, что собираемся пожениться, чтобы Лютаев занервничал. Ведь рыбка опять уплывает от него, сначала к тебе, а когда тебя не стало, ко мне…

– И чего ты хотел добиться?

– А я уже добился. – Павел звучно припечатывает ладони к столу и смотрит мне прямо в глаза. – Михаил психует и совершает ошибку за ошибкой. Палится на ровном месте. Приходил ко мне на разговор, предлагал денег за то, чтобы я отдал ему Вику. – На этих словах напрягаюсь сильнее, чем за весь прошедший разговор. – Я послал, – облегченно выдыхаю. – Тогда он вообще с катушек слетел. Следит за каждым моим шагом и, думаю, заказал меня. Хочет грохнуть по тихой, чтобы не осталось конкурентов…

– Паш, ты не рассказывал, – доносится до меня дрожащий голос Вики. Она инстинктивно крепче сжимает мою ладонь.

– К чему тебя волновать лишний раз? Ты и так вся на нервах, – устало улыбается ей, а я наконец смотрю на всю ситуацию с другой стороны.

– Это же опасно… – всхлипывает Вика.

– Это осознанный риск. – Он переводит взгляд на меня. – Я защищал твою семью так, как мог.

– Спасибо, – отвечаю тихо и протягиваю ему руку. Усмехается, но пожимает.

Многое становится на свои места и теперь понятно. Если Павел говорит правду, а я почему-то уверен, что так все и есть, это все меняет. Надо срочно связаться со Стасом и рассказать ему все, что узнал.

– Я сейчас, – поднимаюсь, достаю телефон и отхожу на пару шагов.

Набираю Стасу, но тот недоступен. Странно, он никогда не выключает мобильный. Оборачиваюсь и случайно замечаю красную точку на лбу Павла.

– Паша, ложись! – кричу отчаянно и делаю рывок к нему. Скорость реакции замедленна из-за алкоголя, и я не успеваю закрыть его собой. Свист выстрела эхом разносится по кухне, и мы вместе с братом летим на пол, а потом все затихает.

– Ванечка. – Протяжный крик Вики вонзается в меня и буквально выдергивает из ступора. Шумно втягиваю воздух и кручу головой, пытаясь найти ее взглядом.

– На пол, – рявкаю на автомате и практически сразу ощущаю ее ладонь на своей спине. Слава богу, все в порядке.

– Ванечка, ты как? – всхлипывает Вика и теснее прижимается ко мне.

– Нормально, – успокаиваю ее, а сам пытаюсь прочувствовать все тело на наличие травм, но болит только моя многострадальная нога, видимо, когда падал, приземлился на нее.

– А Паша? – перевожу взгляд на брата, тот смотрит на меня и ухмыляется.

– Если вы с меня слезете, будет гораздо лучше, – хрипит он и упирается мне в грудь.

– Живой, – облегченно выдыхаю и треплю его по волосам.

– Да живой-живой, раздавленный только.

– Ну извини, – улыбаюсь я и откатываюсь в сторону. – Не ранен?

– Вроде нет. Спасибо, брат.

Паша столько всего сделал для меня и моей семьи, что я перед ним в неоплатном долгу. Не каждый бы решился так подставляться, а он даже не усомнился в правильности своих действий.

– Тебе спасибо… – врезаемся кулаками.

Садимся все втроем и опираемся спинами на стену, надеюсь, что теперь мы в безопасности. Вика ныряет мне под руку и кладет голову на плечо. Теснее прижимаю к себе и нежно целую в макушку. Несколько секунд сидим молча, перевариваем все произошедшее. Надо, наверное, что-то сказать, но я не знаю что. Просто какая-то прострация.

– Что это было? – поворачиваю голову к Паше.

– Предполагаю, что Лютаев, – слабо усмехается и прикрывает глаза. Плечом чувствую, как его колотит. Перенервничал, не каждый день в тебя стреляют. Да я и сам испугался не меньше.

– Очень похоже на то…

Не успеваю договорить, как допотопный телефон начинает голосить в кармане. Чуть привстаю и, изловчившись, вытаскиваю из заднего кармана. На дисплее вижу номер Стаса и нажимаю на кнопку принятия вызова.

– Да.

– Какие же вы дебилы! Оба! – раздается в динамике его возмущенный голос, а лишь улыбаюсь.

– И я рад тебя слышать.

– Живые хоть?

– Живые, а ты откуда…

– Ну я-то в отличии от вас не дебил, – хмыкает он. – И вообще-то умею работать. Помаши папе ручкой.

До меня доходит, что Стас нас видит, но откуда, не могу понять. Оглядываюсь, но не вижу ничего необычного. Хотя я же не у себя дома, может, Паша сможет найти камеру.

Брат словно читает мои мысли и указывает нужное направление. С магнитика на холодильнике на нас смотрит черный глазок. Вот же блин! Как он это провернул? Когда? Почему мне ничего не сказал?

– Ну ты даешь, – восхищенно выдыхаю. Я, конечно, знал, что Стас профи, но даже не предполагал, что до такой степени.

– Ладно, открывайте, сейчас приду. И да, можете вставать. Снайпера мы взяли, уже дает показания.

Звонок прерывается. Видимо, Стас сбросил. Кладу телефон на пол и растираю лицо руками. Неужели эта эпопея закончилась? Даже не верится.

– Кто это? – спрашивает Павел.

– Стас, просит открыть ему. Сейчас все расскажет, – поднимаюсь на ноги и помогаю встать брату и жене.

Оставляю их на кухне и иду в коридор. Едва успеваю щелкнуть замком, как дверь сразу распахивается. Стас сгребает меня в медвежьи объятия и ободряюще хлопает по спине. Наверное, рад меня видеть живым, а то оплачивать его услуги будет некому.

Идем на кухню к остальным.

– Пулю забери, – говорит он своему оперу Илье, а потом поворачивается к нам. – Ну и как с вами можно работать? Куда тебя понесло? – прилетает мне очередной нагоняй. – Я же русским языком сказал сидеть на месте.

– Я не смог, – виновато улыбаюсь и прижимаю к себе жену, словно боясь, что она сейчас исчезнет.

– Детский сад, – качает головой Стас и переводит взгляд на Павла. – А ты почему окна не занавешиваешь, если знаешь, что тебя заказали?

– Как-то не подумал… – растерянно отвечает Паша.

– Конечно, потому что нечем, – недовольно ворчит Стас в свойственной ему манере. – Чисто случайно повезло. Потому что я предполагал, что Иван не усидит на месте и попрется сюда. Еще долго продержался…

– Кстати, с тебя пять косарей, – доносится до нас голос Ильи.

Стас закатывает глаза, достает из кармана деньги и отдает ему. Они что, спорили на меня? Совсем, что ли, оборзели? Но злиться отчего-то не получается.

– То есть ты знал? – уточню на всякий случай, хотя и без того уже обо всем догадался.

– Да конечно знал, – фыркает Стас. – Все вы одинаковые. Да, Илюх? – В голосе явно слышна издевка. Неужели Илья тоже успел накосячить?

– Хорош, – морщится он и качает головой.

– Че хорош-то, – смеется Стас. – Поручил ему охранять одну зазнобу, так он чуть полгорода не разнес.

– На себя посмотри, – довольно хмыкает Илья, а я, кажется, начинаю понимать, что к чему. И слова Стаса приобретают новый смысл. У каждого из них есть своя история любви, сопряженная с риском для жизни. Поэтому и одинаковые.

– Ой, все…

– Стас, если снайпера взяли, нам больше ничего не угрожает? – Пожалуй, этот вопрос интересует меня больше всего.

– Не совсем, он сейчас дает показания, думаю, сдаст Лютаева, а тот по цепочке Гончарова. Потом можно будет выдохнуть, а пока сидите на месте и не шевелитесь, – задумывается на несколько секунд и продолжает: – Пару дней точно.

– Можно мне не уезжать? – с надеждой смотрю на него. Уйти сейчас от Вики просто смерти подобно. Это невозможно.

Стас закатывает глаза и шумно выдыхает.

– Как будто тебя отсюда можно выволочь теперь. Оставайся, раз приехал. Только давай дальше без самодеятельности, – говорит он, а потом понижает голос и добавляет с ухмылкой: – Мне нужны живые свидетели…

– Спасибо, – жму его руку.

Стас делает знак Илье, и они вместе идут к выходу. Но он внезапно останавливается и оборачивается.

– А, да, девчонку-то куда дел? – задумчиво трет бровь, не понимая, что подставляет меня перед женой.

– К Марине отправил, – спокойно отвечаю и улыбаюсь. Не боюсь таких провокаций совершенно.

– Какую девчонку? – напрягается Вика, но я лишь притягиваю ее к себе и нежно целую в висок.

– Сейчас расскажу.

Оставляю Вику с Павлом и провожаю Стаса до двери.

– Сорян, не сообразил, – виновато шепчет он. – Проблем не будет?

– Не будет, – уверенно заверяю его.

– Ну тогда развлекайся, это тебе от нас подгон за лишнюю работу, – смеются и выходят из квартиры.

– Сволочи, – хмыкаю я и закрываю замок.

Даже не верится, что все позади, что сейчас я наконец пойду к своей жене и дочери. Смогу находиться рядом, смотреть на них, чувствовать их. Глаза начинает щипать, а в груди неприятно колет.

– Все хорошо? – Вика появляется рядом со мной, скользит ладонями по груди и прижимается щекой к спине.

– Все просто замечательно, – разворачиваюсь и заключаю ее в объятия.

Пусть нам предстоит еще долгий и напряженный разговор, но сейчас я хочу просто раствориться в ней. Упираюсь лбом в ее лоб и смотрю в глаза. Ничего больше не надо, только знать, что Вика рядом, чувствовать ее тепло и делить одну любовь на двоих.