Текст книги "Память как награда. Стихи и проза"

«Нас объединят гитары звуки…»

 
Нас объединят гитары звуки
И стихов слиянье со струной,
Вроде, не хитра игры наука,
Но у каждого – перелив свой.
 
 
Жаль, была не долгой наша встреча,
Но сердца звучали гулко, в такт…
Небосвод уж звездами отмечен,
Шум реки доносится в горах.
 
 
Нам тепло, уютно и печально…
Догорит прощальный наш костер,
Голосов не дружных обещанье,
Вторят песне нашей, словно хор.
 
 
Обещаем мы – сюда вернуться —
К песням у вечернего костра,
Чтобы в речке быстрой окунуться,
Светлой музыкой объединить сердца.
 

Кораблю-музею «Витязь»

 
Преодолев преграды и моря…
Ты на приколе стал теперь музеем.
Забыты паруса и якоря…
Лишь корпус старый крашеный белеет.
 
 
О борт не бьет – бушуя океан…
Экскурсии твой сон едва тревожат,
А капитан, твой старый капитан —
Свой отменить приказ уже не может…
 
 
Почет на старости не по твоей вине,
Ты подчинен команде капитана…
И лишь во снах ты снова на волне —
Идешь по глади Мирового Океана!
 

«Золотые тосты продолжаются!»

 
Как труден путь домой. Взбешенный океан,
Бросает нас волной и яростно рокочет.
Надежда есть у нас, что мудрый капитан,
На мостике стоит, не спит сегодня ночью.
 
 
А дома ждет жена и дети, и друзья,
И множество причин на встречу дорогую…
И слева за бортом уж видится земля,
Но подойти нельзя нам в бурю штормовую.
 
 
И будем до утра на рейде мы стоять,
Волну и этот шторм ужасно проклиная,
А там, на берегу еще труднее ждать,
И видеть, как корабль на траверзе болтает.
 
 
Накрытые столы нас ждут уже давно…
И мы не омрачим вам радости прихода…
В рассветной дымке наш в причал упрется борт,
И возвестит гудок прибытье парохода.
 

«Корабли у причала так протяжно гудят…»

 
Корабли у причала так протяжно гудят,
Предвещая беду – или просят прощенья,
Об уходе твоем они не известят,
По незнанию просто, а может от лени.
 
 
Ты уйдешь в глубину – перегруз и волна,
Но успеешь любимой еще дозвониться,
А потом неизвестность – потом тишина,
И останется ей только в церкви молиться.
 
 
Без причала последнего, одного, своего,
Но зато с кораблем, и любимым штурвалом.
Кто сегодня зовется твоею вдовой?
Ведь, любивших тебя было в жизни не мало.
 
 
Корабли у причала так протяжно гудят,
Предвещая беду – или просят прощенья.
Об уходе твоем они не известят —
Знают ты на посту, а не просто от лени.
 

«А пароход наш чуть качается…»

 
А пароход наш чуть качается
и медленно идет вперед,
наверно скоро рейс кончается,
нас дома пирс знакомый ждет…
На пирсе ты стоишь счастливая,
нарядная, с букетом роз —
тебя целую торопливо я
в глаза все мокрые от слез.
А слезы сладкие от радости
хмелее всякого вина —
я и не думаю о ревности,
ведь ты любимая жена.
А пароход наш чуть качается
и очень медленно идет…
Наш рейс у пристани кончается —
а там жена – с букетом роз!
 

Свободная птица…

 
Свободная птица – бескрылая птица…
Что в высоту перестала стремиться?
Родители крыльями в жизни мне были —
Не стало их, беды меня приземлили.
 

«Не шумите ветром леса —…»

 
Не шумите ветром леса —
Плачьте лишь слезою росы.
Руки подниму к небесам —
Не достичь небес синевы,
Не вернуть воды из ручьев,
Талые снега не вернуть,
Не услышать шорох шагов,
Тех, кто завершил земной путь.
Не шумите ветром леса —
Тишина их память хранит.
И небес больших синева —
Как глаза любимых манит.
 

«Не возвращаются ушедшие от нас…»

 
Не возвращаются ушедшие от нас,
Лишь сновиденья и воспоминанья,
А мы храним тепло их рук, сиянье глаз
И обращаемся с мольбой и покаяньем.
Совета спрашиваем, ждем ответ,
Во всем угадывая их причастность.
Ушли родители – их нет,
И над родительской любовью время властно.
Теперь им благодарность ни к чему,
Всегда она была для нас обузой,
А мы глядим, взывая в вышину,
И совесть мучаем не искупленным грузом.
Не возвращаются ушедшие от нас —
Лишь сновиденья и воспоминанья.
К чему рыдать и каяться сейчас —
Они не слышат наши покаянья.
 

«Твоя рука в моей руке…»

 
Твоя рука в моей руке…
и я молю, чтоб Бог отмерил
хоть день еще, хоть час тепла…
Но яркий свет, открывши двери,
для тех, кто жизнь делами мерил,
и ткал судьбою нить добра —
зовет тебя… Увы, пора…
 

«Мне снится мама по ночам…»

 
Мне снится мама по ночам,
Все молодой, а не старушкой,
Так тихо молится свечам —
Как – будто шепчет мне на ушко.
 
 
Что не успела мне сказать,
И пожелать, спеша в дорогу,
Моя заботливая мать —
Оставь ты обо мне тревогу.
 
 
Я выросла уже давно,
Ни от кого не жду совета,
Но осень мне стучит в окно
В плащ цвета твоего одета.
 
 
А в зимы снежные метель
Мне песнь твою доносит ветром,
Весенней радостью капель
Напомнит, что ты рядом где-то.
 
 
Мне снится мама по ночам,
Давно ушедшая в дорогу…
Стоит и молится свечам —
Всё просит счастья мне у Бога.
 

«Как этот мир не справедлив —…»

 
Как этот мир не справедлив —
Уходят близкие – родные.
Одни под ношей старости клонясь,
Другие, неожиданно и молодые.
Мы их оплакиваем по ночам,
И днем, о боли вспомнив – замираем,
А к их убийцам – годам палачам,
С надеждой на забвение взываем.
И вспоминаем нежно – как живых,
Ведь с ними связывало нас так много,
Всегда веселых, юных, молодых —
Ушедших, в дальнюю, последнюю дорогу.
 

«Мне бы – тепла твоих рук…»

 
Мне бы – тепла твоих рук,
Или укора в глазах —
Что-то нахлынуло вдруг
И набежала слеза.
Ты бы дала мне совет —
Сделаю пусть все не так,
Голоса тихого свет —
Горечь растопит и мрак.
Спорить не буду с тобой,
Сдержано я промолчу,
Просто улыбку твою —
Снова увидеть хочу.
Даже закрою глаза —
Будешь стоять предо мной.
Но застилает слеза
Мне образ мамы родной.
 

«Как тяжело мне без тебя порой…»

 
Как тяжело мне без тебя порой,
Без твоей помощи, и твоего совета.
Как хочется прийти к тебе домой,
Сесть за накрытый стол в начале лета.
 
 
И праздновать рождение твое,
Семьей, большой теперь от внуков.
Всегда мне близкий был и дорогой,
Хоть занят вечно ты проблемами науки.
 
 
Надежный друг и ласковый отец,
Своей заботой был неповторимый,
И искренний за правду ты борец,
И в помощи другим не заменимый.
 
 
Умел ты слушать, шуткой отвечать
И принимать серьезные решенья,
Других всегда спасать и защищать.
Всех подкупал твой юмор и терпенье.
 

«Я укрою тебя от снегов и метелей…»

 
Я укрою тебя от снегов и метелей,
От печалей и бед – уберегу,
И не будет корабль никогда твой на мели —
От тебя лишь самой защитить не смогу.
 
 
Я руками закрою яркий свет полуночный,
Чтобы он не мешал – не тревожил твой сон,
Путь тебе укажу я в тумане молочном,
И не дам – задремать, если ты за рулем.
 
 
Я с тобою всегда – я твой ангел – хранитель,
Обо мне не печалься – просто помни, зови.
Я твой папа любимый – твой вечный родитель,
Не боясь, ничего ты по жизни иди.
 

«Свет в окне, сквозь тюли занавес-…»

 
Свет в окне, сквозь тюли занавес-
старый – желтый абажур…
Там живет родная самая,
видно – чуть глаза зажмурь – мама;
старый дом заброшенный —
стихли голоса и смех,
во дворе трава не кошена,
и жасмин цветет для всех.
Ни забора, ни калитки,
волен ветер перемен,
строгость глаз и свет улыбки —
в детстве – с памятью, со всем,
что теплом переполняет,
и струится, сквозь года…
У калитки провожает – мама…
И домой зовет всегда.
 

«Я не сравню осенние дожди…»

 
Я не сравню осенние дожди
С моей слезой о том, что невозвратно,
Вернётся лето, только подожди,
И пусть ни скоро, и ещё не завтра.
Но дни прошедшие обратно не вернуть-
Как не вернуть, простившихся навечно,
А ты земной свой продолжаешь путь —
Их путь теперь, наверно, бесконечность.
И сохранив о них тепло в душе,
Привычки – замечая в своих внуках,
Не плачешь ты о них давно уже,
Лишь тяжело вздыхаешь о разлуке.
Не сравниваю осени дожди
Я с горькою слезою о потерях —
Придет весна, хоть ты ее не жди,
А прошлое… Как за закрытой дверью.
 

«Всегда ты чувствовал чужую боль…»

 
Всегда ты чувствовал чужую боль,
Переживал печали и сомненья,
И сердце разрывалось твое вновь
От бед вокруг и униженья.
 
 
Как амбразуру телом закрывал,
Хранил меня от напастей и горестей,
Не уберег, винил себя, страдал…
Оправдывал – Все глупости и молодость.
 
 
Ты не копил ни деньги, ни добро —
Себя раздал ты щедро, без сомненья.
Как Амбарцуму, Господом дано,
Такое светлое в наш мир явленье.
 

«От жасмина запах кружится…»

 
От жасмина запах кружится,
Снова в прошлое манит.
Моя память возвращается
В детство к счастью без обид —
Где сады с травой зеленою,
Дом уютный и родной
И шумят у речки клены
Серебристою листвой.
И лицо отца – видением,
А глаза чуть-чуть грустны,
Все опять во мне весеннее,
Словно сказки снятся сны.
От жасминового запаха
Вновь кружится голова
И в моих воспоминаниях
Тихий смех твой и слова.
Руки сильные и нежные
Гладят волосы мои,
Без укора и с надеждою
Глаз сиянье голубых.
В день рождения, на Троицу,
Твой жасмин цветет всегда
И своим волшебным запахом
Грусть уносит и года.
 

«Папа ты мне не снишься…»

 
Папа ты мне не снишься,
а я по тебе скучаю…
Нашу любимую осень
вновь без тебя встречаю.
Осень, и листья клена
красными стали ярко
словно смущенно-влюбленный
спрятался в старом парке,
в стройных рядах кипарисов
выглядит он неловко,
мне за него так обидно —
осень шалит – плутовка,
и моросит дождями,
словно о ком-то плачет —
помнишь, на этой поляне
нашу грибную удачу —
сосны уже под небо
ветви раскинув – руки…
Папа, где бы ты не был
мне тяжело в разлуке.
Папа, приснись сегодня —
в нашем осеннем парке,
не под дождем холодным,
а рядом с кленом ярким.
 

«Я ухожу в запой стихами…»

 
Я ухожу в запой стихами,
Когда мне очень не уютно,
Когда приходит детство в снах —
Все путается ночь и утро.
 
 
И серые, с усмешкою глаза,
Передо мной в минуты откровенья,
Так много надо нам еще сказать…
Но нет на это даже краткого мгновенья.
 

«Присяду и поговорю, свершится чудо —…»

 
Присяду и поговорю, свершится чудо —
Открою душу. Может, дашь совет?
Прощать ли подлость, спрашивать не буду —
Я знаю твой заранее ответ:
– Всех судит Бог, чтоб не творили люди
Души кристально чистой в Мире нет.
Добро, поверь мне, вечно править будет!
Злу не дано затмить весь Белый свет.
– Мне тяжело, когда приходит лето
Я снова чувствую свою вину,
И ощущаю, что ты рядом, где-то…
А вот простил, иль нет, я не пойму?
– Любовь отцовская и есть прощенье,
Все понимающая щедрая любовь…
Лишь обо мне печаль есть прегрешенье.
Просил не плакать! Исполнять изволь!
Жизнь продолжается, и не тревожь могилы,
Живи, а то на жизнь не хватит сил.
Пришла, проведала, поговорили…
Ты снова плачешь? Я же вас просил!
Что унывать над тем, что не воротишь,
Страдать о том, что поросло быльем.
Спасибо, дочка, обо мне ты помнишь…
Не сердишься, что строгим был отцом?
Не обессудь, самой решать проблемы…
От них устала? Думай головой!
И помни о душе – она нетленна…
А то не сможем встретиться с тобой.
 

«Не болит душа у черствых…»

 
Не болит душа у черствых,
У бесчувственных и холодных,
Не понять тому, кто сыт,
Обездоленных и голодных —
Не увидеть слепому солнца,
Не услышать глухому грома.
Не продать и не купить,
В небе радугу, над домом.
 

«Подвожу для себя итоги…»

 
Подвожу для себя итоги.
Что имею – дочь и друзей!
Денег, так – на прожить, не много,
Кучу всяких полезных вещей.
Не пилюсь тоской по утратам,
Строю планы на новую жизнь,
Забываю предАвших когда-то…
Веселись душа, не ленись!
Жизнь моя все несется птицей,
Даже ветром – не устоять.
И журчит родниковой водицей,
Где в истоке отец мой и мать.
 

Молитва матери

 
Дай, Господи, ты счастья детям Мира!
А значит: хлеба вволю, детский смех,
И защити от выстрелов и взрывов —
Дай Неба чистого, чтобы укрыло всех.
Дай всем тепла и материнской ласки,
Внимания заботливых отцов,
И колыбельную, им на ночь, или сказку,
А не проклятья пьяных подлецов.
И доброго здоровья от рожденья,
И угол, где игрушкам тесно в ряд,
И бабушкиного благословенья,
И любящего деда строгий взгляд.
Спаси их Господи, от ужаса пожаров,
От голода и страха лагерей…
А к вечеру – дай от игры усталость.
Услышь Господь! И одари скорей.
 

«Мне говорят – пора простить…»

 
Мне говорят – пора простить…
И я уже прощаю, понемногу —
Прощаю лес опавший и дорогу,
По ней нам всем когда-то уходить…
Прощаю солнце, что мне в дождь не светит,
Прощаю дождь и снег, холодный ветер,
И сумрак я прощаю, и грозу…
Но не прощу я детскую слезу.
 

«Мамина любовь – всепрощение…»

 
Мамина любовь – всепрощение,
А ее забота – спасение,
Доброта ее – превеликая
Счастье для дитя молит, кликает.
Все поймет, защитит от отчаянья
И спасет от обиды нечаянной,
И рукой разведет брови хмурые,
И расправит вам плечи понурые.
В детстве наша беда на слезу одну,
Если строги глаза, что не прав пойму,
А покаешься – смех в ее глазах,
А обидишь чем – уж дрожит слеза.
Мамина любовь – всепрощение,
И молитва – о нашем спасение.
 

«У меня теперь одна забота —…»

 
У меня теперь одна забота —
дочь свою достойно воспитать.
Говорят, что это не работа —
не пахать, мол, это и не жать.
Что не спать ночами в изголовье,
от болезни дочь свою храня,
что одеть и накормить с любовью,
не работа – счастье для меня.
Счастье, да большое это счастье,
научить по жизни так пройти,
чтобы злость и зависть, и напастья,
не смогли сбить с верного пути.
Лож и хитрость не закрались в душу,
музыка и радость там цвела —
власть и деньги не могли разрушить,
о любви и верности слова.
Чтобы дочь моя росла счастливой,
защитить от подлости людской…
Научить любить и быть красивой —
скромностью сиять и добротой.
Не работа это – просто счастье,
каждый день талант ее гранить,
принимать в делах ее участье,
от ошибок в жизни оградить.
 

«Спят кузнечики, уснули бабочки…»

 
Спят кузнечики, уснули бабочки,
засыпай и ты малыш —
Я пою тебе, тихо радуясь,
что нет города серых крыш.
Мы на даче, в уединении,
и никто нам не будет мешать,
Нам с тобою вдвоем наслаждение —
не капризничай, надо спать.
 
 
Будет завтрашний день, я уверена,
ты проснешься, пойдем гулять.
Ничего что любовь потеряна,
будем верить, надеяться, ждать.
И я знаю однажды вечером,
снова сядем за праздничный стол…
Я не плачу, бояться нечего,
просто папа от нас ушел.
 
 
И на даче чужой, тихонечко
я пою тебе – Спи малыш.
Нет обмана и унижения
и нет города серых крыш.
 

«Я просто мать, каких не счесть на свете…»

 
Я просто мать, каких не счесть на свете,
Уставшая от тяжести забот…
Моя надежда это – мои дети,
Страны великой будущий народ.
Одеть, обуть, и дать образованье,
Еще забота сытно накормить,
И воспитать и дать о жизни знанья,
И научить любить и не любить…
Заботы о здоровье и учебе,
Ночей бессонных, радости побед,
Со мной разделит всякая из многих,
Хранящая своих детей от бед.
Великая, богатая Россия —
По всем твоим подвалам и углам,
Ютятся нищие, голодные, больные,
Не знающие дома, счастья, мам…
А ты ликуешь в праздниках народных,
Не замечаешь ты среди толпы
Глаза бездомных и голодных,
Своих детей страна, что породила ты.
 

«Ты ушла поспешно из больницы…»

 
Ты ушла поспешно из больницы,
Свою дочку просто оставляя,
Врач, который ей помог родиться,
Ее другую маму обещает…
Ты дала ей жизнь и имя – Маша,
Вещи собрала и попрощалась.
Как с родным и маленьким ребенком,
Ты легко и просто разлучалась?
Ей уже исполнилось шестнадцать,
Мамой для нее другая стала.
Неужели боль от той потери,
Ты не поняла, не осознала?
Как живешь ты? Для меня загадка.
Может у тебя стальные нервы?
И пустая детская кроватка,
Не напомнит дочери, той – первой.
Ты не заплетала ей косички,
Кукол не дарила, не кормила,
Ты не знаешь о ее привычках,
В первый класс ее не проводила.
Имя, до сих пор твое я помню.
Может, стала ты теперь другая?
А ребенок, тот, растет счастливым,
О твоем предательстве не зная.
 

«Я жду восьмое марта с нетерпеньем…»

 
Я жду восьмое марта с нетерпеньем,
Ведь каждый год подарок дорогой,
Мне преподносит дочка в день весенний —
Открытку и рисунок свой.
Я выставляю их на видном месте,
Подарком этим, очень я горжусь,
За все сокровища на свете вместе,
Ее рисунки обменять я не решусь.
История семьи, ее взросленье,
И ощущение заботы и тепла,
Всегда мне поднимают настроенье,
Ее спокойные и тихие слова —
«Спасибо мама», и из глаз слезинка
Моих, так неожиданно бежит.
Я так признательна своей Каринке —
Пусть мир добра весь ей принадлежит!
 

«Не заводи себе собаку…»

 
Не заводи себе собаку,
Чтоб скрасить в доме пустоту.
Не лезь сама с собою в драку,
О прошлом не лелей мечту —
Ты лучше воспитай ребенка,
С душой конечно воспитай —
Ходи гулять, стирай пеленки,
И на вопросы отвечай.
И в ворохе воспоминаний
Ему ты сказку отыщи…
Отдай любовь свою и знанья,
Будь терпеливой, не ропщи.
 

Дочке

 
Не упади, не ушибись, и не испачкай платьице —
Твердила дочке я своей, гуляя во дворе…
Как годы быстро пронеслись, и выросла, проказница,
Игрушки детские ее – раздали детворе.
Не ошибись, не пропади – ведь жизнь порой жестокая,
Не обмани и не предай мою любовь к тебе.
Теперь, ты взрослая совсем, а я – так одинока я,
Свою заботу и тепло, все отдала тебе.
 

«Не жалею о былых потерях…»

 
Не жалею о былых потерях.
Сколько мне придется потерять?
И в любовь я с новой силой верю
И хочу надеяться и ждать.
Три сестры: любовь, надежда, вера,
В единении своем – сильны,
Кто из них важнее и кто первый,
Размышленья эти не нужны.
Каждая умрет по одиночке —
Нет надежды. Так зачем мечты?
Я с любовью верю, своей дочке —
В ней боюсь узнать твои черты.
 

«Вот звезда упала, как слезинка…»

 
Вот звезда упала, как слезинка,
Но не плачу я, а плачешь ты.
Спит в своей постели дочь – Каринка,
В ней мои надежды и мечты…
Добрая и мудрая – от Бога,
Красотою – не обделена.
Я её сужу, как папа – строго,
И люблю, как мама, тоже я.
 

Душа нараспашку

Давай укроемся от снега и дождей,

За теплотой душевных откровений —

Устроим пир и пригласим гостей,

Надежды наши и удач мгновенья.

«Я привыкаю к неизбежности потерь —…»

 
Я привыкаю к неизбежности потерь —
К потере родственного притяженья,
К потере денег и друзей,
В круговороте жизненных свершений.
 
 
Теряю голову весною от любви,
Зимой и осенью в трамвае я перчатки,
Теряю детские, наивные мечты
И мысли, что вертелись в беспорядке.
 
 
Боюсь, что с возрастом я потеряю все —
Умение влюбляться безоглядно,
Ходить зимой в расстегнутом пальто,
Писать и думать весело и складно.
 

«Ни стоит предаваться суете…»

 
Ни стоит предаваться суете,
В стремительно несущееся время,
И совершать поступки те,
Что на душу ложатся словно бремя,
 
 
Не стоит полагаться на слова
Струящиеся, чтобы стать потоком.
Пусть трезвой будет голова…
И память возвращается к истокам.
 

«Я ищу свой город и дом…»

 
Я ищу свой город и дом,
Где могла бы душой согреться,
Где вернется и счастье, и детство
И мечтать не могу о другом.
Я ищу свой город и дом,
Где могу дать я чувствам волю,
Где любовь не мешают с болью
И не важно, что будет потом.
Я ищу свой город и дом,
Где не станет память обузой,
Верность, честность – ненужным грузом,
Где добро называют добром.
Я ищу свой город и дом,
Где нет зависти злости корысти,
Где ценнее всего счастье близких,
Где друзей привечают теплом.
Я ищу этот город и дом,
Где нет слез и рождаются дети,
Где их смех и задорен, и весел,
Где беда не крадется тайком…
Я ищу этот город и дом.
 

«На удивление врагам и злобным судьям…»

 
На удивление врагам и злобным судьям,
Все тяготы судьбы своей легко несу я,
Не преклоняя головы или коленей,
Иду по скользкой колее своей осенней.
За осенью придет зима, не торопливо
И в белом холоде зимы мне так счастливо,
И благодарна я судьбе за перемены,
Лишь об одном ее прошу —
Не испытай меня изменой.
 

«Снились мне равнодушные лица…»

 
Снились мне равнодушные лица,
Чей-то смех у меня за спиной,
Наклонилась к воде напиться —
Вижу – крест отражением… Мой.
 
 
Отмеряет Господь всем по силам…
Ну, а мне – не посилен тот крест.
И взывала ко всем и молила —
Тишина и зима лишь окрест…
 
 
Крест нести мне самой – понимаю…
Вот подняться бы только с колен…
Тяжело, словно в спину толкают
Страх обмана и тени измен…
 
 
Вера – теплилась… угасая…
Что найти ей смогу взамен?
Под тяжелым крестом склоняясь…
Во весь рост поднимаюсь с колен.
 

«Я выстою – все зная наперед…»

 
Я выстою – все зная наперед,
Не веря в чудеса – их не бывает,
И кто на них надеждами живет,
Тот бесполезно время лишь теряет.
 
 
Я выстою. Я помощи не жду —
Всевышний далеко: а я песчинка
Средь дюн – в лучах палящих на виду,
В реке разлившейся – дождинка.
 
 
Я выстою наперекор судьбе,
Зудящему навязчиво злословью…
Жизнь не закончу пулею в виске,
Пресытившись обманами и болью.
 
 
Я выстою, пройдя через майдан,
Я выстою, теряя самых близких…
И времени безумный ураган —
Не свалит, как бы ни был он неистов.
 
 
Не научусь я – мстить и предавать,
И закрывать все двери на засовы…
Я выстою! И научусь молчать…
И мудрости теперь не прекословить.
 

«Не досталось тебе половинки…»

 
Не досталось тебе половинки,
Или, может, ее проглядела.
На ресницах дрожат слезинки,
Возраст сделал подлое дело.
Седину и морщинки не спрячешь,
Как не спрячешь свое одиночество,
Были в жизни, конечно, удачи,
Но о них вспоминать не хочется.
Нет того, кто прошел бы рядом,
Незаметно, верно, надежно,
Поддержал тебя просто взглядом
И советом помог осторожно,
Не считал бы твои ошибки,
Не смеялся над неудачами,
Согревал в ненастье улыбкой,
И не мерил деньгами и дачами.
 

«Под ясным небом хватит места всем…»

 
Под ясным небом хватит места всем:
Лжецу и праведнику, и тому, кто грешен,
И мудрецу, и глупому совсем —
Всегда найдется уголок, конечно.
 
 
Высокая небесная лазурь
Для радостей и горестей вместима,
Любая человеческая суть,
При жизни, с этим небом совместима.
 
 
Земную покидая благодать,
Кто в высь стремится, по веленью Бога,
А грешнику – небес, не увидать —
Совсем другая у него дорога…
 
 
Под ясным небом хватит места всем —
Не надо рвать, давить и суетиться…
Лишь Бог решает – был ты в жизни тем,
Кто в синеву, навечно устремится.