Текст книги "Его фанатка"

Глава 20

Нелли вернулась к близнецам тогда, когда Рэн взял Фила в захват за шею, а тот сделал подсечку, и они оба полетели на пол, дружно хохоча. Эти двое снова казались подростками, а не взрослыми мужчинами.

– Вы с ума сошли? – спросила Нелли, садясь в кресло. Близнецы нехотя встали. Рэн уселся на кресло с ногами, а Фил сел рядом с девушкой на подлокотник.

– Нет, просто твой парень идиот, – широко улыбнулся Рэн.

– Сказал человек с отрицательным ай-кью, – парировал Фил.

– Вы как дети, мальчики, – покачала головой Нелли.

– Ну нет, рядом с тобой я чувствую себя стариком, – отозвался Рэн. – Я помню тебя подростком! Как ты вообще превратилась за это время в такую красотку?

– Я старалась, – зарделась Нелли и зачем-то погладила Фила по влажным волосам. Он в отличие от нее не пользовался феном. Тот поймал ее за руку и поцеловал в ладонь. Глядя на них, Рэн по-доброму усмехался, но ничего не сказал.

Он провел с ними время до самой ночи – они долго и обстоятельно разговаривали о том, что случилось, рассуждали, строили планы, дружно ругались на Скорп и недоумевали, почему люди так охотно верят в грязь – без всяких доказательств. Нелли считала, что некоторым людям просто нравится делать это – они выплескивают негатив, зная, что останутся безнаказанными, а выплеснув, будут немного счастливее. Им станет немножко легче, правда, ненадолго. Ведь на негатив легко можно подсесть. А вот Рэн считал иначе.

– Когда ты втаптываешь в грязь другого, появляется иллюзия, что тебя самого не смогут в нее втоптать, – говорил он, сидя в кресле с ногами. – Тебе кажется, что ты становишься не жертвой, а охотником. Но это глупо. Всегда может найтись охотник, у которого пуль побольше и прицел точнее.

Фил по большей части молчал – слушал, что они говорили, и обдумывал.

В какой-то момент к ним по скайпу присоединились остальные музыканты «На краю»: фронтмен Кей, барабанщик Келла и бас-гитарист Арин, каждый из своего дома. А также Андрей Коварин, который находился в кабинете для совещаний с юристом и пиар-директором возглавляемого им агентства. Все они обсуждали произошедшее и пытались разработать правильную стратегию. Комментарии так и хотели оставить закрытыми, пока не поутихнет первая волна негатива, однако Фил вдруг решительно сказал, что хочет написать пост и открыть комментарии.

– Зачем? – устало спросил Андрей. – Это еще больше распалит народ.

– Я не хочу молчать. Хочу высказать свою точку зрения, – нахмурился Фил. – Рассказать правду.

– Правдоруб, – едва слышно хмыкнул Кей.

– Фил, послушай, если ты сделаешь пост сейчас, то, боюсь, тебе не поверят и воспримут его как оправдание или, хуже того, как ложь, – терпеливо начал втолковывать ему Андрей. – Нам нужна какая-то база для доказательств. Мы с пиар-отделом считаем, что лучший выход – это переждать бурю, а затем, заручившись поддержкой решения суда…

– Я не виноват, чтобы прятаться, – перебил его Фил. – Ну какого черта, а? Я молчу, и все наверняка думают, что я виноват, поэтому не высовываюсь. Мне сейчас страшно – я видел реакцию людей, и я знаю, что обо мне сейчас говорят. Но я не хочу молчать. Я хочу защитить свою репутацию. Свое имя. Я напишу пост. Выложу. Открою комментарии. Пусть пишут что хотят.

– Принцесса разбушевалась, – ухмыльнулся Рэн.

– Но, Фил, ты реально спровоцируешь новую волну, – сказал пиар-директор – молодой мужчина с ухоженной бородкой.

– Плевать. Реально плевать. Я не делал ничего плохого, чтобы прятаться. И я не слабак – выдержу это, – жестко отозвался Фил. Он снова напомнил Нелли того парня, который разъярился, увидев, что ее могут задеть осколки разбившихся бокалов на афтепати после концерта. Тогда в нем было что-то особенное – этакая дерзкая мужественность, которая заставила ее сердце биться чаще. И сейчас Фил стал таким же – уверенным и разгневанным. Нелли вдруг подумала, что гордится им. Не каждый может пойти против общественного мнения.

– Мужик! – заявил Келла. Остальные парни согласились с ним.

– О’кей, – поднял руки кверху Андрей, поняв, что спорить бессмысленно. – Тогда меняем планы. Если ты готов взять на себя огонь, пиши пост.

– Только перед отправкой пришли мне, – встрял пиар-директор. Фил кивнул, а менеджер «На краю» продолжал: – Дашь интервью. Нужен влиятельный блогер с аудиторией, чей охват не меньше, чем у того парня, с которым беседовала Скорп.

– Есть кое-кто на примете, – снова вмешался пиар-директор, одновременно что-то печатая в планшете. – Организуем.

– Что ж, Фил, если ты готов к тому, что будет, задействуем все наши резервы, – продолжал Коварин. – Кстати, как насчет того, чтобы рассказать правду о договоре между тобой и Крис? Уже не имеет смысла держать его в тайне.

– А неустойка за нарушение пунктов о неразглашении? – спросил Рэн. Она действительно была большой.

– Тут пусть уже юристы бодаются. Может быть, поведение Скорп и ее агентства можно будет расценить как нарушение договора, – ответил Андрей. – Будут разбираться в суде.

Юрист, сидевший рядом с ним, только кивнул в ответ – он тоже что-то печатал на своем ноутбуке.

– Кстати, кто у них там самый известный блогер в агентстве? – задумчиво спросил сам у себя Андрей и сделал какую-то пометку, а после снова поднял лицо. – Может быть, ты, Нелли, тоже поучаствуешь в интервью? Создадим новую историю. Фил полюбил другую, а Скорп так обиделась на него, что решила облить грязью, взяв одну из самых хайповых тем, связанных с насилием.

– Вообще-то так и было, – бодро заявила Нелли, которая была готова на все. – Она звонила, писала, даже приходила. Очень хотела, чтобы Фил был с ней и дальше.

– Отлично! – обрадовался Андрей. – Тогда…

– Нет, – снова перебил его Фил. – Нелли не должна светиться. Не хочу, чтобы она участвовала в этом.

– Поддерживаю, – сухо сказал Кей.

– Почему?! – возмутилась девушка.

– Тебе не стоит соваться во все это дерьмо, – твердо ответил Фил. – Иначе доля грязи перепадет и тебе.

– Мне все равно.

– А мне – нет. Не вмешивайся в это.

Нелли лишь вздохнула. Спорить с ним она не могла. Обсуждение продолжилось, и девушке казалось, будто она находится в каком-то военном штабе, в котором решают очень важные вопросы. Спать они пошли под утро. Рэн уехал, а Фил и Нелли рухнули в кровать и заснули почти мгновенно – так эмоционально устали.

Проспали они всего несколько часов. Встав, Фил написал тот самый пост, зная, какая реакция в Сети его ожидает, а Нелли крутилась рядом и пыталась помочь. Она то и дело заглядывала в экран его телефона, но молчала – видела, что ему тяжело сосредоточиться на тексте, и старалась не мешать.

Пост Фил написал длинный, эмоциональный и дал прочитать его Нелли, прежде чем отправить.

– Скажи, если нужно что-то добавить, – попросил он.

– Хорошо, – кивнула она и взяла телефон.

«Знаю, что сейчас происходит в Сети, и, если честно, у меня нет слов. Первой моей реакцией было закрыться, убежать от всего этого. Но я пришел в себя. Собрал мысли в кучу, решил открыть комментарии и написать правду.

Мне больно. Мне чертовски больно. Никому не желаю пережить предательство близкого человека. Даже тем, кто желает мне сдохнуть.

Во-первых, с Кристиной у нас были весьма специфические отношения. Никакой любви, только бизнес и дружба, которой, как вы понимаете, больше нет. Мы не были парой. Мы притворялись. Сейчас я нарушаю условия заключенного нами договора, но мне не жаль будет заплатить неустойку. Мое чистое имя стоит гораздо дороже. Прошу простить нас за дезинформацию, в скором времени я подробно расскажу обо всем.

Во-вторых, я совершал много ошибок в жизни, как и любой из вас. Наркота была моей самой главной и самой большой ошибкой. Я действительно принимал наркотики. Но я избавился от зависимости уже много лет назад. Я ничего не употребляю, не пью и не курю – веду здоровый образ жизни, который много лет пропагандирую. Исключение – кофе и шоколад. То, о чем говорила Крис, – ложь. Мне жаль, что человек, которого я считал другом, оболгал меня ради хайпа.

В-третьих, я никогда в жизни не поднимал на женщин руку и считаю, что на это способны лишь моральные уроды. Повторюсь – никогда. Я презираю тех, кто обижает слабых. И я всю жизнь борюсь с этим.

Кристина, зачем ты делаешь из меня монстра? Из-за того, что я не согласился продлить наш договор? Из-за того, что я не хочу помогать тебе продвигать твою музыку? Или из-за того, что у меня есть девушка?

Я бы мог промолчать, подождать, пока волна возмущения стихнет. Но я не собираюсь мириться с тем, что мое имя поливают грязью. Я буду бороться. До встречи в суде, Кристина. Но мы можем избежать его, если ты прилюдно извинишься и признаешь, что оболгала меня.

Всем мира».

– Что мне добавить? – спросил Фил, видя, что Нелли закончила читать.

– Добавь, что Скорп – крыса, – сказала девушка.

– Увы, не могу.

– А хочется?

– Еще как, – хмыкнул Фил, публикуя пост. Отправить его пиар-директору он не захотел. Решил, что так будет честнее, если он опубликует свой текст, а не их.

– Я горжусь тобой, – сказала Нелли. – Ты правильно поступил. А эта сволота получит свое. Вот увидишь!

– Посмотрим, – устало улыбнулся он, и девушка снова поймала себя на мысли, что в его улыбке невероятно много света, в котором так и хочется раствориться. Она села к нему на колени и обвила шею руками.

– Я знаю, что тебе тяжело, Медвежонок, – проговорила она грустно. – Но также я знаю, что в итоге все будет хорошо. Ты очень смелый. И очень сильный. С этого момента я твоя самая главная фанатка, понял? А знаешь, что делают настоящие фанатки?

– Что же? – спросил Фил.

– Всегда остаются преданными своему кумиру! – весело объявила Нелли. – Что бы ни случилось, я буду на твоей стороне, даже если тебе будет все равно.

– Мне не будет все равно. Спасибо, что ты со мной, Нэл.

Фил встал, умудрившись при этом поднять девушку, и закружил ее по комнате. День прошел сумбурно. Рэн привез брату акустическую гитару, и Фил сидел на широком подоконнике вместе с ней, постоянно что-то наигрывая. Его тонкие пальцы ловко перебирали и зажимали струны, и Нелли сначала не столько вслушивалась в музыку, сколько следила за движением его рук и выражением лица. На гитаре Фил играл превосходно – с этим никто не мог поспорить. В какой-то момент Нелли погрузилась в музыку – эмоциональную и гипнотизирующую – и захлопала в ладоши, когда пальцы Фила замерли.

– Это было прекрасно, – честно сказала она. – Ты действительно талантливый!

– Я просто слишком долго тренировался, – ответил он.

– Нет. В твоей музыке есть душа. Сыграй что-нибудь еще, пожалуйста, – попросила Нелли, доставая телефон. – Я хочу снять на память. Ведь можно?

– Тебе – можно, – кивнул он, и его пальцы снова коснулись струн, извлекая из них мелодичный и нежный звук. Фил играл самозабвенно, чувственно и гармонично, полностью погрузившись в процесс, и казалось, будто бы он растворяется в своей музыке, сам становится ею. Нелли слушала его и понимала, что влюбляется в него еще больше, хотя это совершенно невозможно. Столько любви одному человеку не вынести! Это был не просто предел ее девичьих грез – слушать то, что играет ее кумир, по которому она сходила с ума. Это была ее ожившая мечта – находиться рядом с любимым мужчиной, который может дарить миру такую прекрасную музыку. Эмоциональная Нелли с трудом сдерживала слезы.

После обеда Филу пришлось собираться – нужно было лететь в Москву на интервью с популярным блогером, о котором агентство в срочном порядке договорилось. Коварин был прав – его пост спровоцировал вторую волну и приковал к ним со Скорп много внимания. О них говорили и знаменитости, и блогеры, и рядовые пользователи. Нелли, которая на такси ехала домой из отеля, показалось, что в мире вдруг даже тем никаких не осталось – всюду только и разговоров было, что об отношениях Фила и Крис. Кто-то встал на сторону известного музыканта, кто-то продолжал горячо поддерживать Скорп, и в комментариях шли настоящие войны, за которыми Нелли наблюдала круглыми глазами. Порою ее просто трясло от ярости, а иногда руки становились словно тяжелыми от угнетающей безысходности – она не понимала, откуда в людях столько зла и непоколебимой уверенности в собственной правоте. О себе она тоже много чего прочитала нелестного – кто-то ужасно хотел узнать, что там за новая пассия у Фила, кто-то был рад, что в итоге он не встречался со Скорп, а кто-то заранее ненавидел Нелли и называл грязной шлюхой – и это было еще не самым злым оскорблением.

Нелли приехала домой и, выйдя из такси, остановилась, с полуулыбкой глядя на родной двенадцатиэтажный дом. Ничего не изменилось. Словно она и не уезжала отсюда вовсе. Наверное, родные соскучились, и она по ним тоже безумно скучала. Еще пара минут – и она будет дома!

Нелли открыла подъездную дверь и едва не столкнулась с Фроловной – их соседкой, женщиной пожилой, но чрезмерно активной и особой добротой не отличающейся. Леша шутил, что Фроловна у них настоящий смотрящий района. Семью Радовых она терпеть не могла и при любом удобном случае жаловалась на них – то к участковому бегала, то в газету звонила, мол, Радовы – «сатанисты проклятущие», устраивают дома непонятно что.

– Смотри, куда прешь! – заорала Фроловна. – Чай, глаза не из пластмассы!

– Ой, здрасти! – обрадовалась Нелли.

– Здра… Радова? – изумилась пожилая женщина и прищурилась. – Откудова едешь-то?

– Из Питера. Я там учусь.

– Учится она там, – проворчала Фроловна. – Отец твой на Новый год опять дружков приводил. Фейерверки вздумали пускать во дворе ночью. Песни пели и пускали, пускали и пели. Я уж орала на них, орала, а они…

– Вы извините, я пойду, меня ждут, – прервала поток ее словоизлияния девушка, зная, что он может длиться вечно. Она зашла в подъезд, но успела услышать:

– Как же, в Ленинграде она учится. Небось мужика богатого там нашла. Так и знала, что вертихвосткой вырастет…

Фроловна была в своем репертуаре, и Нелли тихо рассмеялась. Вызвав лифт, она вдруг вспомнила, как однажды давным-давно написала краской в подъезде «На краю» назло Фроловне и ее подружкам из пенсионного патруля, который житья ей и ее друзьям не давал. Вандальство, конечно, но как же весело было! Чего они только не вытворяли подростками…

Спустя минуту Нелли открыла дверь и наконец попала в родную квартиру. Включила свет в прихожей и услышала знакомое: «Кто меня потревожил? Убью на хре-е-ен!» Это «чудо» установил когда-то давно папин друг, дядя Боря, тот еще шутник.

Первым, кого увидела Нелли, был старший брат с кружкой кофе в руках, опять, наверное, не спал всю ночь. Он выглянул из кухни, услышав вопль, и приподнял бровь – не ожидал увидеть сестру.

– Эд! – повисла на его шее Нелли. Он с трудом отлепил ее от себя, едва не пролив кофе. – Ты меня ждал, да?!

– Не очень, – честно признался он, но улыбнулся. Человеком Эдгар был малоэмоциональным, но хорошим. Если Томас писал картины, а Леша разрабатывал дизайн одежды, то Эдгар считался компьютерным гением. Он с детства зависал в виртуальной реальности и, несмотря на постоянные прогулы, был одним из лучших в университете. Сейчас он работал в крупной американской лизинговой компании на удаленке.

– Не ври! Ждал-ждал-ждал! – От переизбытка чувств Нелли потискала старшего брата за щеки, вернее, попыталась – щеки у него были впалые, чему она всегда завидовала. А еще у него была феноменальная способность – есть все подряд и не набирать вес.

– Ты мне уже надоела, – проворчал Эд, но подхватил чемодан и отнес в ее комнату. В ней все осталось так, как прежде, будто бы Нелли и не уезжала. Кто-то старательно вытирал пыль с полочек и стряхивал ее с мягких игрушек, которыми была завалена ее кровать. Старая спальня внезапно показалась Нелли безумно маленькой. И как они раньше с Катей делили ее на двоих? С ума сойти…

– А где все? – удивленно спросила Нелли. Дома обычно было много народа – семья, друзья Томаса, поклонники его творчества…

– Кира на работе, Томас в студии, Леша на свидании с очередной неадекватной, – ответил Эд. – Думал побыть в тишине и покое, но тут появилась ты.

– Хочешь, прямо сейчас уеду обратно? – сделала вид, что обиделась, Нелли.

– Уедет она, – снова проворчал старший брат. – Идем на кухню. Кира сделала торт для тебя и не разрешила есть, пока ты не приедешь. Второй день облизываюсь.

– А я-то думала, ты любимую сестренку хотел угостить! – схватила его под руку Нелли и поволокла на кухню, любимое место всей семьи, где они часто собирались, не забыв в шутку помахать Чуне. Кто-то говорил, что Чуня похож на ядерный взрыв, а Нелли казалось, что он настоящий милашка. Рядом с Чуней висела картина с его дамой сердца, которую Нелли прозвала Чунеллой.

– Почему сразу не приехала домой? – спросил Эд, когда они устроились за столом.

Нелли с ногами сидела на любимом стуле у окна, из которого было видно заснеженный двор, знакомые до боли многоэтажки и детский сад, в который она когда-то ходила.

– С Филом осталась в гостинице, – вздохнула Нелли, разрезая торт. – Не могла оставить его одного. Ты же знаешь, что произошло?…

– Видел в Сети, – ухмыльнулся брат. Об их отношениях он узнал, как и вся семья, недавно – когда они разговаривали по скайпу на каникулах. И, кажется, не особо обрадовался.

– Это ужасно…

– Сам виноват, – не стал жалеть Фила Эд. – Не надо было с ней связываться.

– Эта Скорп такая мерзкая, ты бы знал! – воскликнула Нелли. – Ради славы готова на все. Вот бы ее взломать, – мечтательно протянула она, и ее рука с ножом замерла. Она подняла взгляд на старшего брата и уставилась на него так, словно у того за спиной выросли крылья бабочки.

– Что? – не понял Эд.

– Взломать, – повторила его сестра и улыбнулась. – Точно! И я даже знаю, кто может это сделать.

Ее улыбка стала еще шире, а в глазах старшего брата появилась паника. Он все понял.

– Нет-нет-нет, – замахал Эд руками. – Даже не думай! Я никого взламывать не буду!

– Ты же хакер! – возмутилась Нелли.

– Я не хакер!

– Ради Кати ты взламывал сайт, а ради меня всего лишь один аккаунт в инсте взломать не можешь!

– Потому что я был тупым. Я больше не «черная шляпа».

– Ну пожалуйста, братик! Это важно! Если мы взломаем аккаунт Скорпионши, точно сможем найти компромат на нее! – Нелли вдохновилась. Да, Фил не хотел, чтобы она вмешивалась в происходящее, но взлом может помочь им! Да, это нечестно, но не Нелли начала эту войну, а Крис. Она первой стала использовать нечестные методы.

– Ни за что. Даже и не уговаривай, – твердо сказал Эд. – Я нарушать закон не буду.

– Ты же мой старший братик!

– Нет!

Глава 21

Фил распахнул глаза и понял, что обнимает обнаженную девушку. Она прижалась спиной к его груди, а он, уткнувшись носом в ее плечо, положил руку на ее талию.

– Доброе утро, – прошептал Фил хриплым голосом, решив, что с ним рядом Нелли, однако вдруг понял, что кончики волос девушки выкрашены в синий цвет. Во сне он обнимал Крис. Фил подскочил на месте, и девушка тотчас встала.

– Ты так пугаешься, будто не ты чудовище, а я, – пропела Крис. – Славная была ночка, да? Твоя Нелли уже обо всем знает. Наверное, ей обидно – поверила тебе, а ты изменил ей со мной… Я ведь была хороша?

Она потянулась к Филу, попыталась коснуться, а его словно невидимая сила сковала – он не мог пошевелиться. Крис обняла его за шею – как часто делала это Нелли – и попыталась поцеловать, но Фил, собрав последние силы, все-таки смог оттолкнуть ее и сам при этом упал с кровати.

…и тогда он распахнул глаза во второй раз – уже по-настоящему. Во сне он действительно умудрился упасть на пол, запутавшись в одеяле, наверное, именно поэтому не мог двигаться. Ощущение после сна было отвратительным – словно он не Крис обнимал, а змею.

Фил подошел к окну и распахнул тяжелые шторы, впуская в номер зимний солнечный свет. День был в самом разгаре, а проснулся Фил так поздно, потому что лег под утро – со съемок интервью они с Ковариным, который сопровождал его, вернулись поздно ночью. Впереди у них были запланированы еще несколько интервью и съемка, а вернуться в родной город они должны были только через несколько дней. Время бежало так быстро, что Филу не верилось, что он прилетел в Москву позавчера вечером.

Налив себе апельсиновый сок, Фил открыл окно, чтобы впустить в номер свежий воздух, и взял телефон. Нужно было написать парням, брату и Нелли.

Нелли.

Фил улыбнулся. Он так и не понял, когда ее имя успело стать таким родным и как он успел привыкнуть к той, которую когда-то считал ребенком. Она действительно необычная, раз сумела так стремительно стать частью его жизни. И не просто стать, а изменить. Если честно, Нелли была его личным лучиком света в эти темные дни, когда на него, казалось, обрушилось полмира. О нем говорили на каждом углу. Его оскорбляли и ненавидели. Его считали подонком, наркоманом и требовали, чтобы он ушел из группы и больше никогда не показывался. Конечно, были и те, кто верил ему, – но тех, кто защищал Крис, было больше. Они не просто защищали ее, порицая его поведение, они переходили ту самую грань, которая отделяла это самое порицание от расправы над неугодным.

Наверное, это был самый главный страх Фила – не то, что люди узнают о его прошлом, а то, что они будут ненавидеть его за ошибки и слабость. Его страх стал реальностью, и теперь он должен был бороться. Раньше он убегал – это была его отработанная схема, а теперь должен был встретиться со своим страхом лицом к лицу. Хорошо, что рядом были друзья и брат. И она, Нелли. Он должен был защитить не только себя, но и их. И он был уверен, что справится.

Фил открыл телефон, и первое, что прочитал, – последние сообщения в беседе с парнями из группы, которые ночью обсуждали то, от чего у него кровь в жилах застыла. Всем стало известно, что Нелли – его девушка. Кто-то не просто слил инфу о том, что у него есть подруга. Этот кто-то раскрыл ее данные – имя, фамилию, ссылки на аккаунты в соцсетях, даже номер телефона. Теперь обсуждали не только его, но и ее. И делали это, не стесняясь в выражениях. Ее ненавидели так же сильно, как и его. За то, что она была его девушкой. За то, что посмела увести его у Крис. За то, что решила встречаться с таким монстром, как он.

Фил ударил кулаком по подоконнику. Еще раз, и еще раз, и еще. Эмоции захлестывали его. Гнев, отчаяние, боль, страх. Нелли не заслужила этого. Не заслужила этого презрения, сплетен, грязных слов. Не заслужила всей этой грязи.

Он пытался держать Нелли подальше от всего этого дерьма. Не хотел, чтобы из-за него пострадала она. Но не смог защитить ее.

Не смог защитить любимую девушку.

Это не просто ранило его в самое сердце, это разрывало его сердце на меленькие кусочки. Вина – острая, терпкая, ядовитая – пронзала его грудную клетку насквозь, и хотелось кричать в голос. И он закричал. Смахнул со столика все, что на нем лежало. Разбил о стену стакан с соком. Схватил столик и разломал его о подоконник несколькими ударами. А потом бессильно опустился на пол, чувствуя опустошение и усталость. Он не понимал, как это произошло. Почему Нелли должна страдать из-за него? Он что, притягивает несчастье близким?

Сидя на полу, Фил схватил упавший на пол телефон и попытался дозвониться до Нелли, однако ее телефон был выключен. Тогда он зашел в Интернет. Для этого ему пришлось себя пересилить, ведь с того момента, как он написал пост, в соцсети он не заходил – не хотел тратить время и нервы, да и времени не было. Нелли закрыла все свои аккаунты – видимо, из-за того, что к ней ломанулись толпы недовольных фанаток Крис и антифанаток Фила. И тогда он решил зайти на страничку Крис в Инстаграм, где количество подписчиков ожидаемо перевалило за миллион. Как и ожидалось, она выложила новый пост. Фото с моря, где она сидела на золотом песке и смотрела вдаль. И крайне интересный текст – этакая ответка Филу. Он читал его, сцепив зубы.

«Я всегда была с вами честной, и вы это знаете. Без откровенности не вижу смысла вести свой блог. Я нашла в себе силы обнажиться перед вами до самого предела, рассказав о своей истории. Обнажаться дальше уже не могу – если только кожу выверну наизнанку. Вы знаете обо мне все. Я ждала, что меня обвинят во лжи, но до последнего надеялась, что этого не произойдет. Что человек одумается и просто попросит прощения. Нет, этого не случилось. Я не злюсь, понимаю, что это страх и защитная реакция. Мне просто больно, что все закончилось так, но я больше не плачу. Я ищу силы бороться за себя и за таких же, как я. Да, я в курсе, что вы узнали о новой девушке Фила, с которой он начал встречаться, когда мы еще были в отношениях. И я призываю вас не устраивать буллинг этой девочке. То, что они вместе, не повод травить ее. Надеюсь, с ней он ведет себя иначе».

Фил откинул голову назад и расхохотался. Кристина умела быть убедительной. Ей верили, а она использовала тех, кто верит. И это было до тошноты отвратительно.

Он снова попытался дозвониться до Нелли, хоть и понимал, что это бесполезно. И едва не выронил телефон, когда тот завибрировал в его руках, а на экране высветился незнакомый номер. Фил насторожился, но все же ответил. И, как оказалось, не зря.

– Привет, это я! – раздался радостный голос Нелли. – У меня новый номер. Со старым пришлось распрощаться. Так жаль его – к нему привязаны банковская карта и все соцсети, но я…

– Плевать! – рявкнул Фил. – Ты как? Что с тобой?!

– Со мной все хорошо, – отозвалась девушка. – Чего ты так орешь, Медвежонок?

– Я узнал, что произошло. Твои данные слили, – отрывисто сказал Фил.

– А, да, – нервно фыркнула Нелли. – Это Скорп слила, чтобы у нее шкура облезла. Все утро от неадекватных отбивалась. Ничего, пусть порадуется напоследок.

– Нэл, прости. Прости, что из-за меня ты оказалась втянута во все это. Я не хотел. Прости, что не смог защитить тебя, – почти прошептал Фил. Его сердце словно железным кулаком сдавило – он вдруг подумал, как было больно и страшно его девочке, когда ее данные стали доступны, когда все эти люди хлынули к ней на страницу, чтобы выразить свое негодование и окунуть в свою ненависть. И в это же мгновение гнев в его душе – праведный, благородный – взял верх над страхом и болью. Он больше не имеет права на осечку или ошибку. Он должен закрыть Нелли от всего этого ужаса.

– Все хорошо, – тихо сказала Нелли, словно почувствовав его эмоции. – Правда все хорошо.

– Нет. Какое, к черту, хорошо? Не смог уберечь тебя. Кто я после этого? Нэл, маленькая моя, я не знаю, как искупить вину. Но я все сделаю… – Его голос сорвался. – Сделаю все, чтобы ты больше не пострадала. Обещаю. Нет, клянусь.

– Ты дурачок? – ласково спросила Нелли.

– Что?… – удивленно переспросил он.

– Медвежонок, хватит казнить себя. Пожалуйста. Ты не виноват. Виновата эта крыса, которая решила испортить тебе жизнь. Но у нее не получится. Поверь. – Ее голос казался загадочным. – Ничего страшного не случилось. Да, было неприятно читать все это, но я быстренько заблокировала тех, кто писал гадости, и закрыла страницы. Мои данные и фотки, конечно, есть у них, но с другой стороны, что они могут мне сделать: проклясть по фото? – усмехнулась девушка как-то совсем по-взрослому. – Бред. Пусть смотрят на мои фотки и завидуют тому, какая я классная. Я не сделала ничего такого, чтобы стыдиться. И ты тоже. Знаешь, я действительно верю, что сила в правде. Только до правды нужно докопаться. А это можно сделать не всегда легальными способами.

– Ты о чем, Нэл? – ничего не понял Фил.

– Скоро узнаешь, – пообещала девушка. – Ты только пока ничего не делай, ладно?…

– Я не понимаю.

– Скоро все тайны Крис всплывут, как… Ладно, не буду говорить как. Догадайся сам, – хихикнула Нелли.

Он понял, что она имела в виду, только после того, как вышло его интервью. И тогда все завертелось с новой силой.

* * *

Нелли с детства отличалась упорством. Если ей что-нибудь было нужно, она не успокаивалась, пока не получала это. Лет в шесть или семь она захотела получить такую же куклу, как у девочки в группе детского сада: красивую, яркую, с цветными волосами, да только таких нигде не продавали. Нелли рыдала каждый вечер, мешая отцу работать, – на тот момент у него еще не было мастерской. И тогда он поставил всех своих многочисленных друзей на уши. Через родственников одного из них куклу достали в детском гипермаркете где-то в Германии и в срочном порядке переправили в Россию. С куклой Нелли не расставалась до первого класса.

В младшей и средней школе Нелли училась так себе – она была умненькой и с хорошей памятью, однако у нее не было никакой мотивации хорошо учиться. Однако когда они начали изучать черчение, которое Нелли совершенно не понимала, она едва ли из кожи вон не вылезла, чтобы получить пять за четверть и за год. Тогда она мечтала быть художником-мультипликатором, а ему стыдно не знать черчение!

В старших классах все поменялось. Нелли осознала, что должна поступить в университет, на бюджет. Классная руководительница и другие учителя лишь насмешливо косились на нее, когда она начала несмело поднимать руку, однако они быстро поняли, что Радова настроена на получение знаний серьезно. Нелли сделала все, чтобы поступить на бюджет. Весь одиннадцатый класс моталась по репетиторам и порой даже спать не ложилась, занимаясь подготовкой к экзаменам.

Уже в университете Нелли очень хотела попасть в Сеул – и не просто так, а на выступление одной из корейских поп-групп. Ее подруги собирались туда, и она тоже решила, что полетит. Подрабатывала, копила деньги и в результате провела в Сеуле десять чудесных дней.

В общем, девушкой Нелли была целеустремленной. И от старшего брата она не отставала – привязалась к нему так, что он был не рад ее приезду. Сначала Эд активно отказывался, даже злился, потом стал постепенно сдавать позиции – сложно было сдержаться, когда младшая сестра едва ли не рыдает под боком.

– Я же знаю, что ты можешь, – ныла она. – Ты ведь компьютерный гений! Я хорошо тебе заплачу. Честно!

– Уверена?

– На все сто!

– Ты хоть знаешь, сколько за взлом аккаунтов просят? – усмехнулся Эд. – Не те «спецы», которые за три тысячи рублей предлагают взломать за пару часов, а настоящие?

– Сколько? – всхлипнула Нелли. А когда услышала сумму, на мгновение даже дышать перестала. – Сколько-сколько? – повторила она. – А тебе плохо от такой суммы не будет?

– Мне будет хорошо, – отозвался брат. – Очень хорошо. Что, не готова платить? Тогда до свидания, у меня работа.

– Почему не готова? Давай в рассрочку, я найду новую подработку, – вздохнула Нелли, и Эд понял, что это серьезно.

– Хорошо, – скрипнул он зубами. – Я это сделаю. Взломаю твою Скорп. Бесплатно, разумеется. Но это будет в первый и в последний раз.

– Ты самый лучший брат на свете! – взвизгнула Нелли и снова кинулась ему на шею.