Текст книги "Его фанатка"

Глава 26

Перелет из России в Японию был долгим. Брать билеты в эконом-класс Фил не согласился, и они с Нелли с комфортом разместились в бизнес-классе. Она – у иллюминатора, а он – рядом. Большую часть дороги Фил благополучно проспал – устал за время тура, от которого теперь отдыхал. А Нелли просмотрела кучу фильмов по видеоэкрану и наслушалась музыки, изредка делая селфи или фотографируя спящего Фила, который казался ей невероятно красивым. Эти снимки она планировала использовать на своей страничке в Инстаграме, которую постепенно развивала. Ей нравилось снимать забавные видео, нравилось поднимать людям настроение, нравилось общаться с ними. Количество подписчиков у нее все прибавлялось и прибавлялось, и Нелли решила: если у нее получится стать блогером, пусть не очень известным, и радовать людей дальше, она сделает это. Почему бы и нет? И Фил ее поддержал.

Все постепенно приходило в норму.

Скандал, связанный с ними, почти стих, едва прогремел новый скандал – с участием сына олигарха, его девушки и друзей, которые устроили гонки на дороге. Общественное внимание радостно переключилось на них, Нелли и Фила оставили в покое, хотя время от времени им обоим написывали гадости. Фил их вообще не читал – в туре ему было не до Интернета, а Нелли читала, молча злилась и блокировала таких людей. Говорила, что с ними связываться – себе дороже. Она всегда выступала за позитив, хоть и умела за себя постоять, что не раз уже доказала – самой себе.

Кристина так и не узнала, что ее взломали, – Эд сделал все очень аккуратно. Она грешила на то, что переписку слили подружки из того самого чата, а потому при случае пыталась уколоть их. Ее положение несколько улучшилось – роль жертвы, которая едва не свела счеты с жизнью, ей удалась на ура. И хотя количество подписчиков у нее уменьшилось, а уважения к ней поубавилось, Кристина не сдавалась. Она больше не нападала на Фила («Я отпускаю этого человека с миром, Бог ему судья»). Перестала говорить о Нелли («Не собираюсь обсуждать эту девушку. Я говорила, что против буллинга!»). И на все вопросы о том, правда ли, что она устроила на известного музыканта настоящую охоту, а потом манипулировала им и оболгала, Кристина отвечала отрицательно. Она до самого конца не собиралась признавать за собой вину.

«Думайте что хотите», – отвечала она на комментарии.

«Мне все равно, что вы считаете меня мерзкой тварью. Главное, что я и мои близкие знаем – я не такая», – писала она на странице.

«Не понимаю тех, кто позволил себя обмануть. Где же ваше критическое мышление? Хотя… Если вам нравится считать меня виноватой во всем, если так вашему сердцу будет легче, то пожалуйста. Думайте, что я оболгала невинных людей. Думайте, что я – зло во плоти», – записывала она обращения в сторис.

Нелли передергивало, когда она смотрела на Скорп, которая ко всему прочему вдруг занялась еще и разными психологическими техниками и медитациями и теперь активно работала над гайдом, который собиралась продавать. Кроме того, буквально на днях Рэн принес новость от своего друга-блогера – Скорп видели в клубе вместе с сыном одного из крупных чиновников. Времени зря эта девушка не теряла. Не получилось с Филом – получится с другим.

А еще совершенно случайно Нелли зашла на страничку к Паше и увидела совместное фото с темноволосой девушкой. «Я и моя пташка» – было написано под фото, и Нелли лишь вздохнула – девушку стало жаль. Наверняка Паша с ней ради выгоды. Он был как Кристина – нигде не пропадал.

Из самолета Нелли выходила с нетерпением – ей хотелось поскорее ступить на землю. Во-первых, затекли ноги от бесконечного сидения, во-вторых, она изнывала от желания увидеть страну, о которой она грезила с детства. И все еще не могла поверить, что Фил исполнил ее мечту.

Отписавшись семье во время досмотра, Нелли вместе с Филом вышла из здания аэропорта на улицу, где их встретила Света – подруга Нелли по переписке, которая несколько лет назад вместе с мужем-преподавателем переехала в Японию по работе. И все вместе они направились к станции, чтобы доехать до Токио на скоростном поезде. Конечно, Фил предлагал забронировать трансфер и с комфортом доехать до города, однако Нелли хотелось почувствовать Токио по-настоящему. Ей не нужны были комфортные машины и шикарные отели, хотя Фил без проблем мог позволить себе это. Ей нужно было сполна прочувствовать атмосферу этого места, которое она столько раз видела в фильмах и аниме. Поэтому вместо отеля они на две недели сняли квартиру в районе Минато, неподалеку от дома, в котором жили Света и ее муж. Рядом находились знаменитая Токийская телебашня, буддийские храмы и Сиба – один из старейших парков.

В поезде Нелли непонимающе смотрела то в окно напротив, то на людей, все еще не веря, что оказалась в Токио вместе с Филом. Она безумно устала, вполуха слушала разговор своих спутников и случайно повернула голову к окну за спиной в тот момент, когда начали прослеживаться очертания города. И только тогда Нелли начала осознавать – ее мечта сбылась. На лице девушки расплылась глупая, но счастливая улыбка. Держа Фила за руку, она смотрела на Токио, и по ее спине бегали мурашки от ощущения того, что она все же приехала сюда. Смогла!

Квартира, которую они сняли, оказалась небольшой, чистой и совершенно в японском стиле: с открытым подъездом, невысокими дверьми, порожком, где нужно оставить обувь, с необходимым минимумом мебели и пультом управления всем чем можно на стене.

– Ты счастлива? – спросил Фил, когда они стояли на маленьком балкончике, из которого была видна телебашня, сияющая в подсветке прожекторов, что включались вечером. Он обнимал Нелли со спины, вдыхая запах ее волос. Фил отлично ловил ее эмоции и, когда она улыбалась, сам хотел улыбаться. А когда грустила – начинал злиться. Ему не нравилось, когда его девушка грустит. А когда он думал об этом, анализировал свое поведение, сам удивлялся тому, каким сделали его чувства к ней.

Он просто разрешил себе выбраться из клетки, в которую себя запер.

– Счастлива, – сонно призналась Нелли. Хотя они еще нигде не успели побывать, от обилия впечатлений у нее кружилась голова. – Спасибо, что привез меня сюда.

– Я знал, что ты этого хотела, – шепнул Фил. – Иди спать, маленькая. Ты устала.

Нелли действительно устала. Она заснула за несколько секунд, а Фил сидел рядом, переписывался с друзьями, но то и дело посматривал на спящую девушку и почти невесомо касался пальцами ее мягких волос, чтобы не разбудить. Впервые за долгое-долгое время он чувствовал себя спокойно.

Их следующие дни были расписаны заранее. Света, которая неплохо ориентировалась в Токио и подрабатывала экскурсоводом, всюду водила их и увлекательно рассказывала про город. Нелли прекрасно знала, что в столице Японии самым удивительным образом сочетаются традиции и высокие технологии, но когда видела это сама, поражалась тому, насколько это было гармонично. Ей нравились и низкие домики старинного района Асакуса, и район небольших баров и клубов Голден Гай. Она была в восторге и от храма Сэнсо-дзи, чье название с японского переводилось как «Храм молодой травы на горе золотого дракона», и от ультрасовременных небоскребов Синдзюку. И одинаково сильно влюбилась и в романтическо-сказочный токийский Диснейленд, и в парк с садами Синдзюку-Геэн. Нелли была совершенно очарована Токио, да и Фил, на удивление, чувствовал себя здесь комфортно – ему больше не нужно было прятаться, чтобы поклонники не узнали его. Он наслаждался поездкой вместе со своей девушкой.

Освоившись с помощью Светы и немного разобравшись в запутанном, казалось бы, токийском метро, Фил и Нелли стали гулять вдвоем. Им не нужны были достопримечательности – они просто гуляли по улицам, взявшись за руки, заходили в местные ресторанчики, покупая всякие безделушки или делая совместные фото. Правда, в один из дней Фил едва не потерял Нелли в Акихабаре: аниме-кафе и магазины так заворожили девушку, что она могла бы проторчать там несколько суток. Нелли не могла спокойно проходить мимо магазинов с аниме-фигурками, особенно если дело касалось Сейлор-мун, и смотрела на них с таким восторгом, что Фил тотчас принимался покупать ей их. В итоге Нелли почему-то рассердилась и заявила:

– Ты с ума сошел?! Хватит их покупать! Они же недешевые!

– Но тебе же нравятся, – удивился он.

– И что?! Медвежонок, нам нужно беречь наш бюджет.

– Я могу себе это позволить, – рассмеялся Фил.

– А я не могу! Боже, они ведь будут потом стоять просто так… Мне жалко денег. Даже если я начну рыдать горькими слезами и облизывать витрину, ничего не покупай! Понял?

– Понял, – кивнул Фил. Но все равно купил ей фигурки, на которые она так жадно смотрела, – Усаги и Мамору из любимого аниме. Только украдкой. Нелли этого не видела – в это время искала в телефоне, где находится ближайший ленточный суши-бар. Ночью Фил поставил подарок на прикроватную тумбочку рядом с ее телефоном, чтобы с утра порадовать. А еще положил рядом камеру – тоже купленную в подарок с помощью Светы. Он думал, Нелли будет смеяться, когда встанет, – от радости, разумеется. А она расплакалась. Подбежала к нему, ударила кулачком в плечо, обняла и уткнулась лицом в грудь.

– Почему ты со мной такой добрый? – прошептала девушка, не в силах сдерживать эмоции.

– Потому что я хочу сделать тебя счастливой, – ответил Фил. Надо было сказать: «Потому что я тебя люблю», – но он не смог. Еще ни разу не признавался Нелли в любви. Он вообще боялся этих слов – не потому, что не хотел брать на себя ответственность за них, а потому, что долгое время жил без этого чувства – даже по отношению к себе. Ему нужно было набраться храбрости, чтобы сказать это. Про себя Фил усмехался – он был взрослым и состоявшимся, имел и деньги, и популярность, и женщин у него было очень много, а боялся таких простых слов. Это смешило его и в то же время злило.

В один из последних дней они вместе со Светой и ее мужем отправились на колоритную Гинзу – центральную улицу со множеством брендовых магазинов, чьи неоновые вывески были видны издалека. А после вдвоем поехали в парк Уэно – на днях Метеорологическое агентство Японии объявило о полном расцвете сакуры, и им хотелось полюбоваться ею.

Народу на широких аллеях парка, вдоль которых росли сакуры, было много. Всем хотелось насладиться цветением: и японцам, и многочисленным туристам, а этот парк был одним из лучших мест для ханами. Казалось, что на деревья опустились воздушные бледно-розовые облака и застыли прямо над головами, закрывая небо.

– Я твоя сакура, а ты моя панда, – весело говорила Нелли Филу. – Потом обязательно панд посмотрим! Ты должен увидеться со своими родственниками!

А он только смеялся в ответ. Ему было хорошо и легко.

Постепенно темнело, и включилась нежная иллюминация. Это было так красиво, что Нелли не замечала толп людей и тех, кто сидел под ними, устроив на клеенках пикник – как сказала Света, это была этакая японская традиция. Нелли просто брела вместе с Филом по этим прекрасным вишневым аллеям и счастливо улыбалась, чувствуя тепло его руки. Ей нравилось быть частью этой шумной толпы, нравилось наблюдать за цветением, нравилось быть в этом моменте. Здесь и сейчас. С ним.

Они остановились неподалеку от пруда, рядом с ограждением.

– О чем они думают? Все эти люди? – спросила Нелли, разглядывая улыбающиеся лица.

– Не знаю. Наверное, о прекрасном, – ответил Фил и чуть сильней сжал ее пальцы. – Я думаю о тебе.

Девушка повернулась к нему. Ее глаза, скулы, губы – все это казалось ему чудесным.

– Что именно думаешь? – В ее голосе была нежность.

И тогда он решился. Почему бы не признаться в этом в таком нежном месте, красота которого скоротечна?

– Что очень тебя люблю, – тихо сказал Фил.

– Что? – не расслышала Нелли, опустив ресницы.

– Что люблю тебя, – повторил он.

– Не слышу…

– Я. Тебя. Люблю! – громко сказал Фил, а она рассмеялась и словно в смущении на несколько секунд прикрыла лицо ладонями, что показалось ему безумно милым. Ее улыбка была столь заразительной, что ему тоже хотелось улыбаться.

– Что ты на меня так смотришь? – игриво спросила Нелли.

– Вообще-то я жду ответа, – нахмурился он, чувствуя себя дураком.

– Какого? – Ее глаза искрились.

– А как ты думаешь? – прищурился Фил, положив руки на ее талию.

– Не знаю…

– Я признался тебе в любви, – заметил он.

– Я помню, Медвежонок, – хихикнула она и снова прикрыла губы.

– А сказать в ответ ничего не хочешь?

– Это так мило, – сжала она пальцы в замок на груди, а после взлохматила его волосы. – Ты признался в любви во время ханами… Боже, это безумно мило! Ты у меня такой замечательный!

– Нэл, это не то, что я хочу слышать, – вздохнул он.

– Тебе не нравится, что я хвалю тебя? – Нелли сделала вид, что удивлена.

– Нравится. Но еще больше мне понравится, если ты скажешь, что тоже меня любишь.

– Тебе хочется взаимности?

– Нэл! Ты издеваешься? – Он начал терять терпение.

Нелли тоже посерьезнела.

– Нет, нисколько, Медвежонок.

– Тогда… Ты ничего ко мне не чувствуешь? – прямо спросил Фил, вдруг почувствовав страх. А если она отвергнет его? А если он сделал что-то не так и здесь, в Японии, она поняла, что он не нужен ей? А если…

«Если» было слишком много. Они прожигали сердце, били под дых, заставляя чувствовать нехватку кислорода.

– Вот глупенький… На свадьбе Кати я говорила тебе, что ты мне нравишься, – ответила Нелли. – В той подсобке после концерта – что влюблена в тебя. А потом я написала тебе сообщение – то, длинное, помнишь? И там я писала, что очень тебя люблю. Я трижды открывала тебе свое сердце – все больше и больше. Думаешь, что теперь я ничего не чувствую?

– Тогда почему ничего мне не отвечаешь? – сдвинул он к переносице брови.

– Просто хочу поиздеваться немножко над своим мишкой, – хихикнула Нелли и потрепала его за щеку. А после, глядя прямо в его глаза, громко и отчетливо сказала:

– Филипп Демин. Я любила тебя, люблю и буду любить всегда.

Она положила руки на его плечи и поднялась на носочки, чтобы коснуться его губ своими.

Подул ветер, и нежные лепестки сакуры взмыли в воздух. Один из них оказался в волосах Нелли, но ни она, ни Фил этого не заметили. Они целовались.

Эпилог

Полтора года спустя

Стадион был заполнен до отказа – «На краю» в очередной раз собрали огромное количество поклонников, уже не в Москве, а в Питере. Неистово гремела музыка, сверкали софиты, а песни подхватывал хор из десятков тысяч голосов. Музыканты выкладывались на все сто, и люди, пришедшие на концерт, чувствовали это.

У солиста с пепельными волосами была просто сумасшедшая энергетика – казалось, он зажигает своим мощным, «темным» голосом каждого, контролирует любого, кто оказался на стадионе. Впрочем, это удавалось не только ему одному. Когда в центре сцены оказался гитарист и начал исполнять соло, стадион замер – словно был загипнотизирован его музыкой. На экранах транслировались его сосредоточенное лицо и пальцы, извлекающие чистый пронзительный звук, который был словно пуля – пронзал сердца тех, кто слушал его. В какой-то момент стадион не выдержал – взорвался от восторга и переполняющего драйва. И Филу, закончившему играть, пришлось успокаивать его.

Он взял у Кея микрофон и поднял ладонь вверх.

– Друзья. Друзья, я бы хотел сделать одну важную вещь, – сказал музыкант. Его бархатный голос разнесся по всему стадиону, и крики прекратились. – Сегодня я хочу сделать то, что велит мне мое сердце уже несколько недель. И я хочу сделать это здесь и сейчас, хочу, чтобы вы стали свидетелями этого. И поддержали меня. Я надеюсь на вас. Сегодня на наш концерт пришла та, которую я очень люблю. И я хочу сделать ей предложение.

Фил подошел к самому краю сцены и, держа микрофон у самых губ, сказал:

– Нелли, выйди на сцену. Я знаю, что ты здесь. – Стадион снова взревел – этого никто не ожидал. – Нелли, выйди, – повторил Фил с улыбкой.

Теперь на огромные экраны транслировалось не его лицо, а лицо молодой красивой девушки из фан-зоны. Видимо, оператор был заранее обо всем предупрежден и уже находился рядом. Нелли была ошарашена – ее глаза стали большими и удивленными, и она, кажется, совсем ничего не понимала. К ней сквозь шумную толпу направилась охрана, помогла выйти к сцене, а после и подняться на нее. Все так же ничего не понимая, Нелли оказалась рядом с Филом, и он встал перед ней на одно колено. Как настоящий принц. И протянул кольцо.

На глаза девушки навернулись слезы, и она запустила пальцы в волосы, явно не веря в происходящее.

– Нелли Радова, согласна ли ты стать моей женой? – спросил Фил в микрофон, глядя в ее лицо.

– Согласна, – сказала Нелли, не слыша шума и не замечая никого, кроме него. – Конечно, согласна.

– Она согласна! – прокричал в микрофон Рэн, и стадион снова взревел. Это было слишком трогательно, слишком искренне.

Нелли отвернулась на мгновение, чтобы вытереть выступившие слезы, а парни из группы стали наперебой поздравлять их.

Фил надел на ее палец кольцо – оно подошло идеально, и обнял. А Нелли стиснула его в своих объятиях так сильно, как только могла.

Все эти годы, что она безответно любила его, все эти годы, что ждала, – все это было не зря.

Фанатка однажды – фанатка навсегда.

Его фанатка.

 
Я тебя понимала. Всегда. С полуслова.
Я ждала и любила. Ты стал самым-самым.
Самым лучшим. И знаешь, теперь я готова
Целовать твои самые
страшные
шрамы.