Текст книги "Его фанатка"

– Ты права, – вздохнул Коварин. – Должен признать, ты выросла еще немного в моих глазах.

– Как бы от такого роста головой потолок не пробить, – пошутила девушка, и они распрощались.

После обеда Нелли, не выдержав, позвонила Филу. Он только-только проснулся, но уже обнаружил, что данные Нелли выставлены на всеобщее обозрение. А потом узнал о том, что она взломала Крис и нашла крутой компромат. Сначала Фил растерялся, а потом стал кричать. Сначала на Нелли, которая, по его мнению, рисковала – она вообще не должна была влезать в это все. Потом – на Скорп. Ему словно стало плевать, что она оболгала его, он беспокоился только о Нелли. Боялся, что она не переживет всего этого ужаса – когда люди не просто обсуждают в Интернете, а злорадствуют, ненавидят и проклинают.

– Я скучаю по тебе, – прошептала Нелли, и ее слова волшебным образом подействовали на Фила. Он вдруг успокоился.

– Я тоже, котенок. – Его голос был уставшим, но безумно родным.

– Я не такая хрупкая, как тебе кажется, – добавила она. – Серьезно. Я со многим могу справиться. Поэтому не переживай. Просто помни, что справедливость восторжествует. И я вместе с ней, – не сдержалась от нервного смеха девушка.

Она действительно в это упорно верила – не в себя и даже не в людей, а в справедливость.

Глава 22

Крис стояла у большого трехстворчатого окна и с высоты восьмого этажа смотрела на Петровскую набережную. Ей нравился этот город, нравился этот район, нравился этот дом – новенький, с нарядным подъездом, консьержем, подземным паркингом и прочими прелестями жилья комфорт-класса. Нет, конечно, лучше сразу купить квартиру бизнес-класса, но на нее у Крис пока не было денег. Но это только пока – если дела и дальше пойдут так, как сейчас, у нее будет все.

– Как вам? – спросила риелтор с понимающей улыбкой, словно говоря: «Да-да, это квартира мечты, все так, как вы и хотели. Теперь вы обязательно должны приобрести ее».

– Неплохо, – задумчиво сказала Крис, хотя внутри нее все ликовало.

– Хозяева продают квартиру дешевле рыночной стоимости из-за переезда. Это безумно выгодное предложение.

– Понимаю.

Девушка коснулась ладонью белоснежной стены и улыбнулась. Совсем скоро она сможет переехать в новенький дом рядом с набережной. А все из-за того, что в последние дни на нее просто посыпались рекламные предложения. Она просто поверить не могла, что скандал с Филом принесет ей столько профита: и популярность, и социальное одобрение, и деньги. Деньги, правда, еще не заплатили – съемка в рекламных роликах еще только была запланирована, но квартиру уже хотелось найти. А ведь они могли жить в ней вместе с Филом. Только он все испортил.

Вспомнив его, Крис нахмурилась. Ей до сих пор было обидно, что он так с ней поступил. Решил кинуть из-за этой уродины, да еще и на чувствах потоптался. Конечно, ей было жаль, что все получилось так, и она знала, что поступила нехорошо, – не питала относительно себя глупых иллюзий. Но она не собиралась жертвовать своим счастьем ради других людей. Несправедливо поступила с Филом? Да. Но и в ее жизни не было справедливости. Но она же давала ему шанс все исправить. Сам виноват, что не воспользовался.

Они были слишком разными, чтобы понять друг друга.

Фил родился в обеспеченной семье. Крис – в бедной.

У него был брат-близнец, с которым они защищали друг друга. У нее – три сестры и младший братишка, за которыми ей приходилось присматривать вместо пьющей матери и неадекватного отчима.

Родители дали Филу прекрасное образование, отправили учиться в США. А Крис с трудом закончила девять классов – не потому, что была тупой, а потому, что плевать хотела на учебу, сидела с сестрами и братом, а еще подрабатывала.

Он любил музыку и занимался ею в свое удовольствие – она даже вылечила его душу, стала спасением. Она же отказалась от мечты стать певицей, потому что… Потому что, черт побери, какая из нее получилась бы певица? У нее был неплохой голос и отличный слух, но родители не собирались водить ее в музыкальную школу – лишние деньги в их семье тратились на алкоголь. А когда она купила себе подержанную гитару на деньги, которые заработала летом, отчим просто-напросто изломал ее и выбросил. Мол, нашла на что тратить бабло!

У Фила были признание и известность. У Кристины не было ничего – лишь желание стать известной. И чем старше она становилась, тем сильнее было это желание. Ей казалось, что, став богатой и знаменитой, она сможет стать счастливой. Сможет отомстить родителям, которые обрекли ее на такое жалкое существование, доказать обществу, которое смотрело на нее свысока, что она лучше него. В конце концов, сможет помочь сестрам и брату – она же старшая. Старшие же обязаны заботиться о младших! Думая об этом, Кристина начинала ненавидеть сестер и брата – почему именно она должна заботиться о них, а не они о ней? Но все же любила их – как умела.

Фил был тепличным цветком, однажды едва не сломавшимся из-за ветра. А Кристина была шиповником, изо всех сил цепляющимся корнями в землю.

Она никогда не была мягкой – научилась хитрить, изворачиваться, лгать. Научилась быть жесткой. Даже жестокой. А как иначе? Иначе не выжить. А жить ей хотелось – и жить хорошо. Потому что жить плохо она слишком устала.

После девятого класса Кристина ушла из дома – стала жить с парнем и работать. В восемнадцать она уехала из родного городка, прихватив его деньги, – поняла, что толка из этого придурка не выйдет. В Москве Кристина сняла комнату вместе с двумя подружками – одну на троих. В той же квартире кроме них жили еще человек девять, но ей было плевать. Главное, есть где ночевать. Кристина работала официанткой и изредка ходила в клубы – с самого начала решила подцепить богатого парня. Этого у нее не получалось, зато однажды она встретила в клубе эффектную девушку в дорогих шмотках, которая оказалась блогером, и довольно известным. Крис всегда была коммуникабельной и быстро умела очаровывать людей. Она подружилась с этой девушкой, и та ввела ее в свой круг общения. Так приехавшая покорять столицу никому не известная Кристина Емельянова стала блогером Крис Скорп. Чтобы стать блогером, ей пришлось много работать, но упорства Кристине было не занимать, впрочем, как и хитрости. Она научилась делать красивые фото, снимать интересные видео – по большей части смешные вайны – и правильно пиариться. Она заводила нужные связи и пыталась зарабатывать деньги на рекламе.

Крис хотелось всего и сразу, но для этого у нее не было ресурсов – ни богатого папы, ни таланта, только желание идти вперед. И она, стиснув зубы, шла. Стала известной – не так, как топовые блогеры, разумеется, однако свою аудиторию имела. Переехала в Питер, где жили ребята из ее тусовки. Стала снимать нормальную квартиру – одна, без подружек, покупала крутые гаджеты и фирменные шмотки, о которых раньше только мечтать могла, поездила по разным странам. Помогала двум сестрам – самым младшим. Забрала их в Питер, где они поступили в университет, пусть второсортный, как сама она говорила, но все же. Сестра, которая была младше Кристины на год, вышла замуж и родила двоих детей, и ей казалось, что она превратится в копию их пьющей матери, которой уже не было. Они не общались – не могли поделить наследство от бабушки. Сестра кричала, что у Кристины и так все уже есть, а она принципиально не хотела отступать. То, что у нее было, она заработала с огромным трудом. А сестра, которая была младше Крис на два года, попала в колонию. Несовершеннолетнего брата забрали сначала в детский дом, потом на воспитание его взяла тетка. Кристина мечтала, что брата она тоже перетащит в Питер. И он будет жить вместе с ней. В хорошем доме с красивым видом из окон. Ему здесь понравится.

– Я осмотрю комнаты еще раз, – сказала Кристина риелтору, и та лишь благосклонно кивнула. Девушка достала телефон, чтобы сделать несколько фотографий, однако ей стала названивать одна из подружек, с которой они состояли в общем чате в одном из мессенджеров. Этот чат был ее личной отдушиной – в нем состояли девочки-блогеры из одного агентства с ней, с которыми она дружила против других. «Моя банда», – с усмешкой называла его Кристина. Там она часто писала про себя, про свои планы, даже про свои чувства. Рассказывала, как открывала охоту на популярных парней и как все замечательно получилось с Филом. Жаловалась и злилась, когда все шло не так, как ей хотелось. Девчонки и поддерживали ее, и хвалили – она была их негласным лидером. И Кристине нравилось это. Она обожала, когда ее хвалят, – с самого детства. Для нее это было важно. Она и раньше считала себя не такой, как все, а теперь и вовсе решила, что особенная. У каждой королевы должна быть свита. И эти подружки с удовольствием играли эту роль.

Психотерапевт, к которому она ходила, сказала как-то, что это все потому, что Кристину не хвалили в детстве родители. И девушка лишь усмехнулась – им всем было на нее плевать: и матери, и отцу, и отчиму, и прочим родственникам. Она их так ненавидела, что никому не рассказывала о них – придумала себе обычную среднестатистическую семью. Даже актеров нанимала как-то – когда с ними захотел познакомиться актер, с которым она встречалась на тот момент. Вернее, его родители, люди очень приличные. Тогда Кристине казалось, что этот актер станет ее счастливым билетом, и она наняла актеров, чтобы те сыграли роль ее матери и отца. Никто ни о чем не догадался. Правда, с тем парнем у нее ничего не вышло – он не смог взлететь, скорее, пошел ко дну. А идти ко дну вместе с ним Кристина не хотела. Фила она тоже собиралась познакомить с актерами – ей казалось, что общение с родителями заставит его иначе воспринимать их отношения. Более ответственно.

Брать трубку Кристина не стала. Решила, что поговорит потом, когда покинет свою будущую квартиру. Однако ей вдруг стали звонить другие подруги – наперебой. Поняв, что происходит что-то нехорошее, Кристина перезвонила одной из них и узнала, что только что на YouTube вышло интервью Фила, которое брал один известный блогер. Кристине стало не по себе, однако она не испугалась – ждала нечто подобного. Они должны были ей ответить – он и его агентство. Кристина еще раз осмотрела квартиру, заявила риелтору, что возьмет ее, и, договорившись о встрече в офисе, поехала на такси домой. Вставив в уши беспроводные наушники, которые она рекламировала в последний месяц, Кристина включила видео. Интервью было долгим – шло больше часа, и было снято не просто в формате общения в студии ведущего с гостем, а содержало в себе интересные вставки, в которых рассказывалось о жизни и творчестве Фила. Кроме того, для интервью были приглашены гости.

Кристина не заметила, как залипла в видео.

* * *

Началось все со старого видео, снятого лет восемь или десять назад, в котором парни из группы «На краю», совсем еще молодые, находились в тесной гримерке какого-то клуба и готовились к выступлению. Съемка была любительской, камера дрожала, кто-то постоянно лез в кадр, однако при этом видео казалось естественным и каким-то даже ламповым. Музыканты нервничали – это был один из первых концертов, но в то же время видно было, что их охватил драйв. Тот, который знаком лишь актерам и музыкантам, знающим, что в зале их ждут сотни, тысячи и десятки тысячи людей.

Фил стоял чуть в стороне от остальных – в ту пору волосы у него были длиннее и казались более пышными из-за стрижки. На лице – сценический грим, одежда – сплошь черная. А глаза – беспокойные. Он еще только начинает, не обкатан выступлениями, как профи.

– Боишься, братишка? – с размаху положил ему руку на плечо синеволосый барабанщик Келла. Он и сейчас не выглядел интеллигентно, а тогда и вовсе казался настоящим панком – разбитной, веселый, задиристый.

– Чего? – спросил Фил.

– Вдруг людей мало пришло? – выкрикнул Келла.

– Будем и для одного играть, – ответил Фил, и синеволосый весело расхохотался.

– Смотри, если там только один человек будет, фиг я с вами буду играть, ребятки! – проорал с диванчика Рэн. В это же время в гримерку заглянул какой-то мужчина и выкрикнул:

– Погнали на сцену, парни! У вас там аншлаг будет, народу – тьма!

Музыканты тотчас повалили к двери, однако их остановил Кей – лидер группы и солист с пепельными волосами и смазливой, как говорил Рэн, физией.

– Стоп, – поднял он руку. – Кто будет лажать – линчую. Лично.

– Очень страшно, – улыбнулся длинноволосый бледный парень – бас-гитарист Арин. – Сам в ноты попади.

Они направились на сцену, и человек, держащий камеру, пошел следом, снимая их со спины. Зал клуба действительно был забит до отказа, и зрители, увидев музыкантов, взревели от восторга.

После этой вставки началось само интервью – оно проходило в студии ведущего, в которой он и его гости сидели в креслах друг напротив друга. Фил был одет просто – белая футболка, синие джинсы, фирменные кросы. С виду – обычный парень с растрепанными волосами и мягкой полуулыбкой. Ведущий не стал ходить вокруг да около и почти сразу же перешел к ситуации с Кристиной Скорп.

– Люди вообще не понимают, что произошло. Вы казались идеальной парой, а тут она рассказывает о тебе такие подробности: и наркотики, и насилие. Даже я в шоке, – сказал ведущий. – И конечно, хочу узнать от тебя правду. Ты ведь будешь сегодня честным?

– Я буду максимально честным, – ответил Фил. – У меня нет другого выхода. Я хочу рассказать правду.

– Тогда давай начнем с твоего заявления в Инстаграме. Ты намекнул, что у вас с Крис странные отношения. Поясни. Очень уж интересно.

Фил кивнул.

– Мы никогда не были парой. Да, это звучит абсурдно, и прямо сейчас я нарушаю условия нашего договора, по которому я и Кристина должны были играть роль влюбленной пары.

Ведущий въедливо спрашивал, как же так вышло, чья это была идея, кто ее воплотил, было ли между ними что-нибудь на самом деле или нет, и вообще, жалеет ли Фил о том, что согласился на эту авантюру.

– Ты же понимаешь, что этим вы вместе с Крис просто плюнули в лицо своим поклонникам? – прямо спросил ведущий после всех ответов Фила, который держался на камеру довольно уверенно.

– Понимаю. Поэтому я хочу попросить прощения за эту ложь. Для нас это было сродни игры. Другие так делают – почему так не можем сделать и мы? – вздохнул Фил. – Сейчас я понимаю, что это реально глупо. А тогда мне казалось, что это прикольно. Да еще и принесет нам обоим профит.

– Принесло? – полюбопытствовал ведущий.

– Да, принесло. Хотя на самом деле виднее вам.

– О’кей, с этим разобрались. Вы с Крис были фиктивной парой, чтобы повысить свою популярность. Теперь перейдем к наркотикам. Употреблял?

– Да, – не колеблясь, ответил Фил. Для этого простого ответа он собрал в кулак всю свою смелость. – Употреблял.

– А сейчас? – подался вперед ведущий.

– В полной завязке. Пока играю в «На краю», ни разу не срывался.

– А как же так? Рок без наркотиков? Такое вообще бывает? – съязвил ведущий.

– Бывает. Это я, – ответил Фил. – Музыка лечит меня, а не убивает. Я не хочу умирать.

– Вот как. Тогда давай поподробней. Как ты стал наркоманом?

На мгновение Фил опустил глаза, словно решаясь – ему нужно было перешагнуть последний рубеж, самый сложный, внутренний, а потом поднял взгляд и ответил:

– Потому что в душе была пустота. Ну и потому что я был молодым и глупым. Не понимал, к чему может привести «я всего один раз попробую». Одного раза достаточно, чтобы упасть в грязь и не подняться. Я уехал в другую страну на учебу – думал, это сможет заполнить пустоту в душе. Но стало еще хуже – рядом не было близких, все казалось чужим: город, улицы, люди. Я не мог открыться людям, не мог открыться самому себе. Наверное, это называют депрессией.

Каждое слово давалось ему с трудом, но он говорил.

– Откуда взялась пустота? У тебя были проблемы? – спросил ведущий с любопытством.

– Нет. У меня была – и есть – замечательная любящая семья. Никаких трудностей с деньгами и здоровьем, – сказал Фил. – Девушки, машина, путешествия, гаджеты, одежда – все было. Но в какой-то момент я стал чувствовать себя одиноким. Ненужным обществу. Я был… – Он замолчал на мгновение, подбирая слова. – Был бесполезный. Наверное, так. Кто-то жил ради любви, а я никого не любил. Кто-то жил ради цели, а у меня ее не было. Кто-то жил ради мечты, а я разучился мечтать. Да, мне не о чем было мечтать и не за что было бороться. Знаете, я был словно лишний. Потерянный. Иногда так говорят о маленьком человеке. А я был не маленьким. Я был неуместным. – Фил рассмеялся. – Мне стало понятно это не сразу. Только после общения с психотерапевтом я осознал все это.

– Слушай, ну это грустно, хотя, надо сказать, ты не одинок – я знаю многих, кто не мог найти себя в жизни. Это действительно проблема. И часть таких людей действительно ищет спасение в алкоголе или в наркоте… Расскажи про свой первый раз, – попросил ведущий.

Фил кивнул.

– Это было на вечеринке. Я мало с кем общался, но один парень все же уговорил меня пойти с ним на какую-то тусовку. Мало что помню – это был чей-то двухэтажный дом. Там было много людей, гремела музыка, хотелось кашлять из-за дыма, и тянуло поскорее уйти. Это было отвратительное ощущение – рядом десятки людей, а ты лишний. Приятель заметил, что мне фигово, и предложил расслабиться. Я согласился. Сначала это была травка. А потом я незаметно перешел на более тяжелые вещества. Колеса, треки. В конце концов перешел на инъекции. Если так подумать, меня целенаправленно вели к этому. А я шел как собака на поводке.

Это было похоже на допрос с пристрастием. Фил рассказывал, как начал употреблять, что употреблял, как об этом узнали родные – сначала брат, который приехал за ним в США и застал его во время «марафона», потом – родители, которые не могли поверить, что их прекрасный сын стал настоящим чудовищем. Он рассказывал, как воровал деньги, как сбегал из дома, как лечился, каких мучений это стоило его семье.

– Это было ужасно. Я ненавижу это время. Я стыжусь того, что делал.

Фил на мгновение прикрыл глаза и опустил голову. Его кадык дрогнул. Каждая клеточка его тела излучала страх – это было заметно невооруженным глазом. Кажется, даже ведущего проняло. Он нахмурился.

– Может быть, прервемся?

– Нет. Все хорошо, – поднял голову Фил. – Я много лет бежал от этого. Не говорил об этом. Скрывал. Но настал момент, когда я не могу больше этого делать. Я был наркоманом. Это то, что всегда будет со мной. Это часть меня, как бы я ни хотел избавиться от этого. Как бы страшно мне ни было.

– Почему тебе было страшно?

– Я боялся, что меня не примут другие, что оттолкнут, что заклеймят. Я хотел быть обычным. Таким, как все. И этот страх… Знаешь, он просто сжирал меня. Прожигал насквозь.

– А что изменилось теперь? – спросил ведущий.

– Теперь мне есть что защищать, кроме себя, – улыбнулся Фил. – Мой брат, моя группа, моя девушка – все они могут пострадать из-за моего прошлого. Я хочу защитить их.

Интервью было прервано новым видео – старым, домашним и уютным. Близнецам было лет по шесть-семь, не больше, но выглядели они лет на пять: оба невысокие, худенькие, с выступающими коленками. У обоих – одинаковые костюмчики и стрижка «каре». Мальчики сидели за столом с другими детьми, и он был уставлен сладостями и фруктами. Это был их день рождения.

– Мальчики, вам нравится праздник? – раздался за кадром женский голос – видео снимала мать близнецов. Они дружно закивали головами.

– А почему? – спросила она.

– Потому что нам подарили много подарков, – бойко ответил Игорь, опередив Фила. Его щека была расцарапана, а глаза сияли от радости. – Потому что торт мой любимый есть! И потому что все мои друзья пришли!

– А кто твой лучший друг? – продолжала мать.

– У меня много лучших друзей! – тотчас затараторил Игорь. – Влад, Саша, Женя, Илья… А, еще Тема!

– А твой, Филипп? – ласково спросила мать у второго близнеца, а тот почему-то заревел.

– Что такое? – растерялась женщина и вручила камеру мужу, который находился рядом. Она присела рядом с сыном и стала успокаивать его. – Филипп, почему ты плачешь? Что случилось? У тебя болит где-то?

– Н-нет, – всхлипнул мальчик.

– Тогда почему ревешь? – спросил отец, продолжая снимать.

– Потому что… Потому что мой лучший друг – Игорь! – выкрикнул Фил. – А я у него не лучший!

И зарыдал пуще прежнего.

– Не плачь, – похлопал его по плечу брат. – Мама же спросила про лучших друзей. А ты мой самый-самый лучший друг.

– Правда? – поднял на него заплаканные глаза Фил.

– Правда! – тряхнул головой Игорь. А их родители только рассмеялись.

Видеовставка завершилось. Вновь началось интервью в студии.

– Больше всего я жалею о том, что из-за меня мои родители и брат попали в ад. Они не заслуживали всего того дерьма, которое я натворил, – сказал Фил, и в голосе его было столько горечи и боли, что это, кажется, даже проняло ведущего.

– Что ты сделал такого, из-за чего тебе стыдно больше всего? – спросил он, и Фил потер лицо ладонями. Он всегда так делал, когда ему было тяжело.

– Бросился на брата с ножом, – не сразу ответил он. – Оставил шрамы на спине. Мог убить, но, слава богу, вовремя остановился.

– На Рэна? – уточнил, словно не веря, ведущий.

– Да. И знаешь, почему я считаю, что мой брат самый крутой в мире? – вдруг спросил Фил.

– Почему?

– Игорь никогда не напоминает мне об этом. Ни разу в жизни не попрекнул меня своими шрамами. Он может сто раз на дню сказать, что я дебил. Раскритиковать одежду в пух и в прах. Устроить скандал из-за гитары, которую я иногда у него одалживаю. Заявить, что у меня гитарная партия – полный шлак, – улыбнулся какому-то воспоминанию Фил. – Но тот случай он не вспомнил ни разу. Спасибо тебе – я же знаю, ты будешь это смотреть, чувак.

Они снова разговаривали о наркотиках, о том, как они страшны и опасны, о том, насколько легко люди совершают ошибки, поддаваясь уговорам друзей, сиюминутным порывам или желанию забыться, о том, как они легко превращают жизнь человека в ад.

– Для того чтобы попасть в ад, хватит и одного раза, – сказал Фил. – А чтобы выбраться оттуда, могут уйти годы.

– Сколько понадобилось тебе? – спросил ведущий.

– На реабилитацию – год. Еще полгода я учился жить заново. Очень плотно работал с психотерапевтом – это были и групповые занятия, и индивидуальные. Мои родители и брат тоже работали с психотерапевтом – как созависимые. Реабилитация – это очень сложный период, и в ней участвует вся семья. Это долго, сложно и порою очень больно. Но через это нужно пройти.