Текст книги "Его фанатка"

Глава 23

Ведущий начал задавать новые вопросы – о том, как проходила реабилитация, были ли ломки, и вообще, что это такое, и каким стал Фил после того, как научился жить заново – без наркотиков. А он отвечал – откровенно и терпеливо.

– То есть, можно сказать, ты родился заново? – спросил ведущий.

– Да.

– Что в тебе изменилось?

– Я нашел смысл жизни. Музыку.

После этих слов появилась новая видеовставка. Еще одно домашнее видео – на этот раз сделанное на даче, которая принадлежала родителям близнецов. Это был майский вечер, когда солнце шло на закат, опаляя небо медью. На садовых качелях сидел Фил. Очень худой, с каким-то изнеможенным лицом, но с глазами, излучающими свет. Он держал в руках акустическую гитару и наигрывал красивую мелодию, не видя, что его снимают на камеру телефона. Фил играл, что-то мелодично напевая и покачивая головой в такт своей музыке, а радом шелестели листья цветущих яблонь.

Он замолчал, увидев, что его снимают, и улыбнулся.

– Давно тут? – спросил Фил.

– Давно, – раздался голос Игоря, который держал телефон. – Круто выходит. Без шуток.

Брат сел рядом с ним.

– Глядя на тебя, вспомнил, как мы в музыкалку в детстве ходили. Я и забыл, что мы раньше играли на гитаре. Знаешь, а сыграй мне сейчас, – попросил он.

– Что?

– Не знаю. Хотя… Californication, – решил Игорь, и Фил сыграл. Его тонкие длинные пальцы умело перебирали и зажимали струны, и на лице было столько эмоций, что казалось, он полностью погрузился в музыку.

– Ты крут, – хлопнул его по плечу Игорь, когда брат закончил. – Хотел бы стать профессиональным музыкантом?

– Я думал об этом. Но… кому я нужен? – рассмеялся Фил. Рэн отобрал у него гитару и вручил телефон, с которого снимал.

– Тупой, – заявил Игорь, наигрывая мотив известной рок-композиции. – Хорошие гитаристы востребованы. А у меня есть знакомый, который собирает группу. Я позвоню ему. Чего ты ржешь?

– Ты лажаешь, – не мог сдерживать улыбку его брат.

– Заткнись! Я в отличие от тебя абсолютным слухом не обладаю!

Видео закончилось, и снова появились Фил и ведущий – но уже в другой студийной локации.

– После того как ты прошел реабилитацию, ты ни разу не употреблял? – задал новый вопрос ведущий.

– Нет, ни разу.

– А парни из группы?

– Об этом лучше спросить у них, – ответил Фил. – Я не могу отвечать за каждого.

– Кстати, как ты вообще попал в группу «На краю»? Это была твоя первая группа?

– Нет, четвертая или пятая, не помню. Мы с Игорем пробовали играть в других группах, но не срасталось. Где-то были стычки с коллективом – из-за творческих разногласий. Где-то в открытую баловались наркотой, и мне это не подходило. Арина и Кея мы нашли через общих знакомых – они как раз собирали свою группу, и мы с братом пришли на прослушивание. С тех пор мы вместе.

– С ними не бывает творческих разногласий? – поинтересовался ведущий.

– Бывают, и еще какие! – живо ответил Фил. – Мы постоянно спорим – но, как известно, в споре рождается истина. Иногда дело до драки доходит. Знаешь, у нас традиционно не могут договориться бас-гитарист и барабанщик. Келла – парень горячий, чуть что – начинает орать. А Арин – спокойный, но чертовски упрямый. Нужно сделать обязательно так, как он сказал. Иначе он вообще может психануть и уйти. Келла быстро остывает и начинает его искать, чтобы поговорить. А Арин, если заведется, может сутками злиться. Короче, у нас бывает жарко, когда мы альбомы пишем.

– А на концертах?

– А на концертах все спокойно. Мы настолько отдаемся перелетам и выступлениям, что на ссоры эмоций просто не хватает. Знаешь, во время тура ты постоянно в пути. Вылетел из одного города, полетел в другой, побывал на саунд-чеке, выступил, пошел спать и с утра снова аэропорт или вокзал. И так целый месяц или два. Это выматывает.

Их беседа снова была прервана из-за видео репетиции в берлинской студии. Это была запись предпоследнего альбома, и все пятеро музыкантов, обсуждая одну из песен, то и дело спорили на повышенных тонах. На видео была отлично передана творческая обстановка – известные музыканты в домашней одежде и с кружками кофе обсуждают новую песню «Сокровенное», которая, кстати, спустя полгода станет одним из главных хитов группы.

Следующий блок интервью был посвящен Кристине и проблеме насилия – в семье и в отношениях.

– Ты когда-нибудь поднимал на нее руку? – спросил ведущий. В его глазах мелькнула жадность.

– С ума сошел? Нет, конечно. Я ни разу в жизни не бил женщину. Я вообще против насилия – физического и психологического. Это неприемлемо, – нахмурился Фил. – Понимаю, почему Крис назвала меня наркоманом – знала, что ударит по мне. Но зачем приплетать это? Я не знаю. Мы не были парой – были отличными друзьями. Я поддерживал ее, всегда готов был подставить плечо.

– Может быть, она, как говорится, хотела хайпануть на актуальной теме? – предположил ведущий.

– В таком случае я разочарован окончательно, – вырвалось у Фила. – Это не та тема, на которой стоит, как ты сказал, хайповать. Это то, с чем нужно бороться.

– Ты прав. Но ты в курсе, что люди поверили Кристине? Несмотря на то, что у нее нет никаких доказательств относительно того, что она подвергалась физическому насилию с твоей стороны.

– Да, я знаю. В одночасье я стал злодеем номер один, – улыбнулся Фил. – И это было для меня шоком. Я прилетел из Питера в родной город, когда мне позвонил брат и сказал, что Крис опубликовала видео, в котором призналась, что я якобы бил ее. Я не поехал домой и не поехал к родителям – кстати, и там, и там уже были журналисты, а направился в отель. И почти сутки просидел там. Мне казалось, что на голову рухнуло небо. Поэтому какое-то время никак не реагировал на ее видео. Потом взял себя в руки – спасибо близким людям, которые оказались в этот момент рядом со мной. И решил действовать. Я не хочу, чтобы мое имя было запачкано чужой грязью. Мне нечего стыдиться.

– А того, что вы соврали всем, что пара, не стыдишься? – прищурился ведущий. Фил коротко рассмеялся:

– Ладно, кроме этого – нечего.

– То есть ты обвиняешь Кристину, что она оболгала тебя?

– Да, верно. Мы уже подали в суд. Но я не был намерен сидеть и ждать решения суда, поэтому сейчас нахожусь у тебя в студии. И говорю тебе то, чего никогда никому не говорил.

– Я ценю это, дружище, честно, – кивнул ведущий. – Ты смелый парень. Если честно, я о тебе вообще мало что знал до этого скандала. Рок я особо не люблю – знаю пару ваших песен, знаю, что вы крутая группа и совершили прорыв на Западе, но на этом все. А теперь я вижу тебя как личность. И я рад, что именно мне ты рассказываешь то, что не говорил никому. Кстати, в твоем окружении есть наркоманы?

– Было несколько человек, – ответил Фил.

– Помогал?

– Пытался. Одному помог. Он прошел ту же программу реабилитации, что и я.

– А остальным?

– Им не нужна была помощь. Я ничего не мог сделать. Они этого не хотели, – со вздохом ответил музыкант.

– А вообще можешь сказать, что ты – филантроп? – прищурился ведущий.

– Не знаю. Сложно говорить об этом. Да и к чему? – пожал плечами Фил.

Ведущий уставился в камеру, подняв указательный палец.

– Вы сейчас скажете, что это проплачено, но нет. Мы узнали обо всем сами. Этот человек, который сидит передо мной, на протяжении нескольких лет помогает благотворительному детскому фонду. Не буду озвучивать суммы, но могу сказать, что они приличные. При этом он не афиширует свою помощь детям, и я по своему опыту могу сказать, что так поступают те, кто действительно хочет помочь тем, кому эта помощь нужна. Кстати, руководство фонда обещало, что расскажет о благотворительности Фила в своих социальных сетях. Потому что он реально спасал детям жизни. – Ведущий сделал паузу. – Это вызывает уважение. А еще – вопросы. Точно ли человек, который бескорыстно помогает больным детям, способен поднимать руку на женщин? Повторюсь – это не пиар. Эту инфу нам никто не предоставлял. Менеджер «На краю», который связался со мной для того, чтобы организовать интервью, видимо, и сам ничего не знает. Верно?

– Верно, – вздохнул Фил.

– Мы все раскопали сами, – заявил ведущий, довольный ошарашенным взглядом своего гостя.

– Да блин, зачем? – потер лоб Фил. Было видно, что ему неловко. – Зачем ты вообще об этом говоришь?

– Потому что ты об этом молчишь, когда из тебя делают чудовище. Ну и мое журналистское нутро довольно, что мы об этом узнали, – усмехнулся ведущий. – Ты не думай, если бы мы узнали, что ты бухой гоняешь по улицам на тачке, я бы об этом тоже сказал. Мы вообще сенсации любим. Особенно когда эти сенсации у нас в студии. Кстати, еще одна возможная сенсация. Мы сняли небольшое интервью. Давай вместе посмотрим.

Следующая видеовставка была не с Филом, а с популярной девушкой-блогером Линой Лебедевой. Она рассказывала о косметике, изредка – о путешествиях и спорте, а в последнее время стала углубляться в современные духовные практики и общаться с правозащитниками, некоторые идеи которых активно поддерживала и продвигала.

Лина сидела в своей квартире – на фоне светлой стены, украшенной гирляндой и панно. Ее красивое лицо было сосредоточенным, руки лежали на коленях.

– Я познакомилась со Скорп года два назад – мы из одного агентства и, можно сказать, вместе начинали. Часто пересекались на тусовках, общались, сделали коллаборацию. Наше общение сделалось довольно близким, и я состояла в чате со Скорп и ее подружками. Мы общались там и делились планами, мыслями, в общем, всем наболевшим, как говорится. Скорп делала это чаще остальных. Мне иногда казалось, что этот чатик – ее королевство и ее все должны поддерживать. Я в курсе многих ее дел. Меня могут осудить, сказать, что я поступаю неправильно по отношению к подруге, пусть и бывшей, но, видя, как пытаются травить Фила, я не могу молчать. Считаю, что это нечестно. – Лина выдохнула, словно собираясь с силами, но в глазах промелькнуло что-то злорадное. – Я уверена, что Скорп оболгала Фила. Придумала эту историю с нуля, чтобы банально устроить много шума вокруг своей персоны.

– Почему ты так решила? – раздался за кадром голос ведущего.

– Чат. Скорп все писала в чат. Все – начиная с того, что мечтала найти себе популярного парня, чтобы стать известной за его счет. До того, как придумала план, как обмануть Фила.

Лина подробно рассказывала обо всем, и изредка ее прерывал ведущий, чтобы задать тот или иной вопрос.

– А доказательства у тебя есть? – спросил он в конце.

– Мои доказательства – это мои слова. К сожалению, на прошлой неделе у меня украли телефон, – поморщилась Лина. – Когда я восстановила сим-карту, оказалось, что я не вижу переписки.

– А скрины? Ты их не сохранила?

– Да я их и не делала, – улыбнулась Лина. – Не думала, что они могут мне понадобиться. Мы там все делились своими тайнами.

– Значит, ты думаешь, шумиха вокруг Фила – подстава?

– Я в этом уверена. И я считаю, что это ужасно. Насилие над психикой человека ничем не лучше физического насилия, поверьте.

Вставка с Линой завершилось. На экране вновь появились Фил и ведущий. Они снова разговаривали обо всей этой ситуации, о том, что чувствует Фил и ощущает ли он себя жертвой, каково быть объектом настоящей травли и что бы сказал Фил, если бы увидел Кристину сейчас.

– Я бы, наверное, спросил, для чего все это? – задумчиво ответил Фил. – Это ведь не приносит ей счастья. Эйфорию от легкой победы – да. Подписчиков и рекламу – да. Но счастья – нет. Только сейчас я начал понимать, что, наверное, никогда не знал ее истинное «я». Она всегда слишком умело притворялась. А когда человек прячется за масками, это значит лишь одно. Ему есть что скрывать. И есть из-за чего бояться. – Он постучал себя кулаком по груди. – Значит, здесь болит, раз ходит в масках.

– То есть ты весь такой добренький? – рассмеялся ведущий.

– Не скажу, что я добренький. Сначала я был ошарашен, потом безумно злился, теперь я на стадии принятия. Мне по-человечески обидно за то, что я считал нашей дружбой. Но это не отменяет того, что в суде я и мои адвокаты будут стоять до последнего. – Голос Фила стал уверенным, а взгляд – совсем взрослым, как и подобает молодому мужчине его возраста. – На кону – моя репутация, которую я создавал годами. И ради амбиций человека, который человека-то во мне и не видел, я не собираюсь отступать. Кристина, – посмотрел прямо в камеру Фил, – ты давала мне шанс. Позвонила ночью и сказала – если я продлю договор, буду и дальше притворяться твоим парнем и помогу с продвижением песни, ты отзовешь то видео с «признанием». Я тоже дам тебе шанс. Расскажи правду сейчас, пока я не заставил сделать это тебя в суде.

– Думаешь, если Кристина все выдумала, она прилюдно признается сейчас? – полюбопытствовал ведущий, откинувшийся на спинку высокого стула.

– Это было бы достойно. Все мы люди, и все совершаем ошибки.

– Что-то мне подсказывает, что в ближайшее время мы этого не увидим. Так, ладно, перейдем к следующему. Обычно в конце я прошу гостей рассказать секрет. Твое интервью – это сплошной секрет. Поэтому расскажи мне о своей личной жизни. У тебя есть девушка?

– Есть, – кивнул Фил, немного подумав.

Глаза ведущего загорелись.

– То есть на публике ты делал вид, что встречаешься с Кристиной, а сам по-настоящему встречался с другой девушкой?

– Так вышло. Но встречаться мы начали после Нового года, – признался Фил.

– Так-так-так. И кто она? Тоже блогер? – еще сильнее заинтересовался ведущий.

– Нет, это обычная девушка, которая не имеет отношения к шоу-бизнесу или блогерам.

– Так расскажи о ней, – подбодрил его ведущий. – Может быть, она дочь высокопоставленных чиновников или олигарха?

– Нет, говорю же – обычная девушка. Моя фанатка, – вдруг рассмеялся Фил. – Не буду раскрывать ее имени – не хочу, чтобы ей писали и ее доставали. Ей не нужно лишнее внимание.

– То есть ты серьезно говоришь, что встречаешься со своей фанаткой?

– Да. Но теперь она не моя фанатка, а моя девушка.

– Все-таки это возможно – кумир и фанатка могут встречаться? Ты понимаешь, что дал надежду тысячам, а может быть, даже миллионам девушек и женщин? – с усмешкой спросил Фил.

– Получается, так.

– Тогда охарактеризуй ее тремя словами!

– Красивая, нежная и… уютная.

– Уютная? – приподнял брови ведущий.

– Когда обнимает меня, хочется заснуть вместе с ней, – снова рассмеялся Фил.

– Черт, а ты романтик.

– Есть немного.

Следующее видео было ярким и шумным – на этот раз съемка была профессиональная. Московский стадион, вмещающий несколько десятков тысяч человек, оглушающие шум и крики, сияние софитов. На сцене было пусто, но как только на нее вышли пятеро парней и застыли каждый на своем месте, стадион буквально взорвался. Были видны лишь темные неподвижные силуэты музыкантов – они были похожи на статуи. Но вот на одну из фигур упал столп света и раздалась музыка. Зазвучали первые аккорды одной из самых популярных песен «На краю», заставив стадион взреветь вновь. Ритм подхватила вторая гитара – столп света вспыхнул и над вторым гитаристом. Следом вступили барабаны и бас-гитара. А когда вступление достигло накала, раздался бархатный голос солиста – сначала мягкий, вкрадчивый, словно убаюкивающий, а потом вдруг ставший в припеве столь мощным, пробирающим до костей, что рев стадиона едва не заглушил его.

Лица музыкантов появлялись на огромных экранах, а на трибунах, казалось, сверкают огни – это были отблески телефонов людей, которые пришли на концерт.

На экране показалось лицо Фила – сосредоточенное на музыке до самого предела. Казалось, что он живет ею, что она стала его кровью. На этом показ концерта завершился – на несколько мгновений застыв на лице гитариста.

Интервью шло еще несколько минут. Вопросы, ответы, снова вопросы…

– Не жалеешь? – спросил ведущий в самом конце.

– О чем? – улыбнулся Фил.

– О том, что стал музыкантом?

– Никогда не жалел. Я – это музыка. Музыка – это я.

Они пожали руки, и интервью закончилось. Появились титры – как в фильме, а после снова началось видео.

Последние кадры. Все та же гримерка, что и в начале интервью. Концерт только что закончился. Музыканты сидят без футболок, пьют из бутылок – кто воду, кто пиво. Им жарко – футболки насквозь мокрые, волосы липнут к лицу. Но глаза – довольные.

Камера приблизилась к синеволосому барабанщику, который сидит без майки на диванчике – уставший, но довольный.

– Это рок, детка! – прокричал он, увидев, что его снимают.

– Сегодня было жарко, – встрял Рэн, перестав жадно пить воду из бутылки. – Там на сцене, наверное, все плюс пятьдесят было!

– У тебя хотя бы волосы короткие, – рассмеялся Арин. Он тоже был без футболки и пытался стереть с лица грим.

– Звук был убогий, – вздохнул Фил.

– Зато народу было много, – возразил Кей, растянувшийся на диване. – Это самое важное.

– Я бы стадионы собирать хотел! – выкрикнул Рэн. – Вот это было бы реально круто!

– Сначала себя в кучу собери, – заявил Фил. – Хватит лажать. У меня уши едва не завяли.

– Заткнись, мистер умник.

– Пошел ты…

Они едва не сцепились, но Арин и парень с дредами не дали им этого сделать, и близнецы утихомирились.

– Серьезно, пацаны, мы когда-нибудь станем известными? – спросил Келла. – Я хочу быть рок-стар. Хочу славы, бабок и телок!

– Странные у тебя предпочтения, – захохотал Рэн. – А бабки – это со скольки лет? Много у тебя их было?

Вся гримерка грохнула от смеха. Камера затряслась – видимо, снимающему тоже стало смешно.

– Урод! – замахнулся в шутку ударник на Рэна. – Я бабло имел в виду!

– Заткнитесь. Станем, – уверенно сказал Кей, перестав смеяться. А Фил вытянул вперед прямую руку – чтобы остальные положили сверху свои ладони, как настоящая команда. Словно спрашивая: «Вместе?»

– Я такой фигней заниматься не буду, я нормальный, – проворчал Келла, встал и ушел, словно невзначай.

– И я, – заявил Рэн и направился следом за ним. Фил повернулся к Кею, но и тот куда-то испарился, прихватив Арина, звукрежа и техника.

Фил остался в гримерке один на один с парнем, который снимал все на камеру.

– Давай хотя бы ты свою руку, друг, – вздохнул он. Камерой энергично помотали, Фил закатил глаза, а после широко улыбнулся.

Видео закончилось.

Глава 24

Интервью Кристина досматривала у себя дома – не отрывала от него глаз всю дорогу в такси. Сначала ей было интересно – что же скажет Фил в свое оправдание? Оправдываться в том, чего не делал, не всегда легко. Однако чем больше она смотрела, тем больше раздражалась. Он выбрал тактику быть искренним, и она, кажется, сработала. Фил казался честным, нет, он, черт побери, был честным! И это чувствовалось. Каждое его слово, каждый взгляд, каждый, кажется, вздох – все было наполнено проклятой честностью. Он не оправдывался, не оскорблял ее, а рассказывал свою историю, которую словно картинки в книге иллюстрировали домашние видео, в которых Фил был показан обычным парнем. Таким, как его слушатели, таким, как зрители канала.

На середине интервью Кристина почувствовала, что звереет. Ей не нравилось слушать про себя, хотя она и была к этому готова. Фил говорил о ней с таким сожалением, что на мгновение девушка почувствовала себя виноватой.

– Пошел ты, – прошипела она сквозь зубы, останавливая видео. В этот момент она еще сидела в такси, и водитель подумал, что это адресовано ему. Пришлось объясняться, что он ни при чем. А объясняться Кристина тоже терпеть не могла.

Когда Кристина увидела Лину, едва не кинула телефон об стену – ее сдержало только то, что он был новым и дорогим, а ломать вещи она не любила. Ей нравилось ломать только людей. Она не ожидала увидеть бывшую подружку и сразу поняла, что та сдаст ее – еще и прибавит от себя гадостей. Но нет, не прибавила. Лишь красочно рассказала, как злая Скорп устроила охоту на доброго Фила, как рассказывала его секрет про наркотическую зависимость в прошлом, как шутила, что сможет сделать его зависимым от себя, если снова подсунет наркоту, как хитростью заставила притвориться его своим парнем. При этом вид у Лины был как у пай-девочки, она еще и ручки на коленях смиренно сложила. Да вот только глаза у нее злобно поблескивали. Видимо, Лина не простила Кристину за ссору на дне рождении. Да, ссора была формальностью. А не надо было Лине говорить у нее за спиной гадости и сплетничать. Или эта стерва думала, что она не узнает? Что ей никто не передаст?

Лина выдала ее с потрохами, и Кристина занервничала. Все пошло не по ее плану. А в конце видео она и вовсе взбесилась. Злость душила ее так, что дрожали пальцы и в горле саднило – словно она хотела кричать, но этот крик застрял у нее внутри.

Сидя на кровати, Кристина пробежалась по комментариям под видео, которых становилось все больше и больше, как и просмотров. Дело было хуже, чем она думала. Людей, которые поддерживали Фила, стало больше, гораздо больше. Да и количество тех, кто изменил свое мнение о ней, росло. В искренность Фила верили. А может быть, свое дело сыграли видеовставки, которые действовали не на логику, а на эмоции. Хотя надо сказать, процент тех, кто решил, что Фил просто пытается оправдаться, тоже был велик, и именно это не давало Крис опустить руки.

Она поймала себя на том, что вернулась к видео, поставила его на паузу в самом конце и смотрит на лицо Фила. Он не был эталоном мужественности: накачанным, высоким и брутальным, не был высокомерным. С виду – обычный парень, которого легко можно встретить во дворе по соседству. Может быть, это ее и подкупало?

Крис с жадностью смотрела в его лицо, ловя себя на мысли, что скучает, что дала слабину, и в какой-то момент с размаху ударила себя по щеке. Она должна быть сильной. Этот человек – лишь ступенька в ее социальной лестнице, по которой она должна подняться наверх. Она не должна никого жалеть и никому сопереживать. Ей следует думать только о себе. А ее дела могут быть плохи – это видео может повлиять на многих, кто поддерживал ее. Значит, нужна правильная ответочка. Такая, чтобы тоже действовала не на логику, а на эмоции. Так проще манипулировать людьми.

Кристина сделала себе кофе, села за рабочее место, за которым часами монтировала видео, и стала думать. Что она может сделать? Как может повлиять на события? Ей стоит продолжать изображать из себя жертву – эту стратегию поддерживало и агентство, представитель которого переписывался с ней. За то время, пока она изображала подружку Фила, в агентстве к ней начали относиться иначе – как к звезде. И времени теперь ее пиару и рекламе уделяли достаточно. Они разработали целый план, как дать отпор Филу, и Кристина, почувствовав себя вымотавшейся, уснула.

Она проснулась, когда за окном уже было темно, и, ничего не подозревая, зашла в свой Инстаграм. А там… А там словно бомба взорвалась. Ее директ был переполнен сообщениями, комментариев прибавилось раза в три или в четыре – и почти все они были гневными, пропитанными ненавистью и презрением.

Кристина читала их, широко раскрыв глаза, и ничего не понимала. Ее обвиняли во лжи, в ней разочаровывались, ей желали такого, от чего волосы дыбом вставали. Количество подписчиков сокращалось прямо на глазах, а количество комментариев и сообщений только росло. Кристина заметалась и по комнате, не понимая, в чем дело. Желание разбить телефон о стену или разгромить комнату возросло настолько, что она с трудом себя сдерживала.

Она еле успокоилась и попыталась понять, что происходит. Оказалось, что через несколько часов после выхода интервью Фила в Интернете всплыла переписка Кристины с подружками в том самом чате. А вместе с перепиской – голосовые сообщения, которые она отправляла тем, кому доверяла. Если можно было сказать, что скрины переписок подделаны, то про аудиосообщения никто так сказать не мог. Это был голос Кристины. Это все выложил у себя в сторис скандально известный блогер, с которым у нее были плохие отношения. И буквально за самое короткое время переписки и голосовые распространились по всей Сети. Тех, кто поддерживал Фила, становилось все больше и больше. Градусы ненависти к Кристине зашкаливали – то, каким образом она решила получить свою долю популярности, возмущало людей.

«Мы боремся против насилия. Мы пытаемся изменить мир. А такие, как Крис Скорп, делают на чужой боли хайп!»

«Это отвратительно! Мне стыдно, что я поверила ей и писала гадости Филу».

«Я ненавижу тебя! Ты была моим кумиром, и я тебе верила. Я никогда и ни в ком так не разочаровывалась, как в тебе».

«Как это мерзко. Обвинила человека в таком дерьме!»

«Сдохни, тварь».

Крис читала все это с каменным лицом, хотя сердце стучало так быстро, что готово было пробить грудную клетку. Ей хотелось забраться под стол – так они делали с сестрами в детстве, когда отчим был пьян. Но Крис сидела на своем новеньком диванчике и смотрела в экран телефона, а видела пустоту. Она не спрячется, нет. Она достойно ответит им. Она – Крис Скорп, сильная и смелая. Королева.

Телефон разрывался от звонков – ей звонили друзья, знакомые, блогеры, журналисты. Но ответила она только агентству.

– С завтрашнего дня мы с тобой не работаем, Крис, – заявил тот, кто еще недавно одобрил план оболгать Фила.

– Почему? – безжизненно спросила Кристина.

– А ты не понимаешь, что ли? – хмыкнул мужской голос. – Дорогая, мы больше не работаем с тобой из-за скандала с перепиской. Мы, знаешь ли, не поддерживаем насилие и…

– Я не об этом, – перебила его девушка. – Почему вы боитесь реакции людей?

– Мы боимся потерять деньги, – сказал представитель агентства. – А ты, видимо, ничего не боишься?

– Ничего, – усмехнулась Кристина. Трубку бросили, а она, сжимая в руках телефон, поклялась себе, что не отступит. Она пойдет дальше, не вернется в родной город, к этой ужасной жизни. И брат… Нужно забрать брата.

«Я узнаю, кто слил переписку, – написала она в чат. – И я отомщу, поверьте».

«Это не я!» – тотчас написала одна из подружек.

«И не я…»

«Я тоже ничего не сливала».

Они уверяли Кристину, что никто из них ничего и никому не сливал. Но она им не верила. Закончилось все тем, что девушки поругались с ней и демонстративно вышли из чата – одна за другой.

– Тупые дуры, – пробормотала Кристина. – У меня на вас тоже компромат имеется. Посмотрим, кто из вас меня подставил.

Она открыла почту – она тоже ломилась от сообщений. Те, с кем она заключила удачные рекламные контракты, отказывались от работы с ней – один за другим. Кристина читала сообщения в ярости, все еще доказывая себе, что ей ничего не страшно. Она же сильная. Она столько всего прошла, завоевывая свое место под солнцем!

Когда сквозь шквал звонков до нее смогла дозвониться риелтор, чтобы уточнить, какие документы понадобятся, Кристина сухо сказала:

– Я откажусь от сделки.

– Почему? – удивилась та, ибо была не в курсе всего того, что происходило в Интернете.

– А я должна объяснять? До свидания.

Кристина положила трубку.

Она отказывалась от квартиры, а ей казалось, что она отказывается от своей мечты.

Спустя еще полчаса до нее дозвонился младший брат.

– Это же неправда? – с надеждой спросил он. Кристина молчала. – Ты же не могла вот так поступить, да? Ты ведь не такая?

– Я такая! – сказала Крис с яростью, которая подступила к горлу, делая голос глуше. – Да, я такая! Что, теперь ты от меня откажешься?

– Дура ты, – взрослым голосом сказал брат, и соединение прервалось. И Кристина все-таки кинула телефон об стену с глухим криком.

Возможно, чего-то она все-таки боялась.